Трактир был полон посетителей. Но, тем не менее, мы нашли уютное местечко в дальнем углу. Пока я переговорила с трактирщиком насчет лошадей в обратную дорогу, Реми заказал ужин. Себе он взял только вино и, устроившись напротив меня, начал расспросы. Поначалу разговор не вязался, но после нескольких глотков вина, смогла поведать историю своей непростой жизни, умалчивая о том, кто я на самом деле и как появилась впервые на улицах Парижа. Печальную история про то, что мой батюшка оставил меня с небольшим капиталом, которого не достаточно, чтобы вести безбедное существование и мне необходимо было найти работу – произвела сильное впечатление на лекаря.

– Но почему, сударыня, вы не нашли более женское занятие? – спросил он так, словно я сделала что-то из ряда вон выходящее.

– Что вы этим хотите сказать, господин Реми? Что в вашем понимании – женская работа? – постаралась выяснить причину его недовольства, доедая мясо и потчуя Роки арахисом. Крысенок изрядно проголодался и теперь с удовольствием хрумкал орехи, украдкой поглядывая на моего собеседника. Ле Одуэн вначале удивленно приподнял брови, когда я достала своего звереныша из мешка и водрузила на стол, но спустя некоторое время уже не обращал на него внимания, полностью поглощенный моей историей. Роки же, в свою очередь, приглядывался к этому странно пахнущему человеку (крыс часто водил носиком, принюхиваясь к лекарю), не зная, друг тот мне или же нет.

– Я хочу сказать, почему вы не устроились, например…

– В трактир? Или белошвейкой? Прачкой? Торговкой? Кем еще может быть девушка, чтобы зарабатывать на пропитание и жилье?

– Служанкой при госпоже.

– Да, наверное, сударь, вы правы… но на тот момент у меня получилось устроиться посыльным и я нисколько об этом не жалею. Катрин больше нет, есть Антуан де Шнур, её брат, – грустно улыбнулась я на его не заданный вопрос. – Мне нелегко, это верно, но я каждый день благодарю судьбу за то, что могу работать на мэтра Шико.

– Да-а, вот так история, госпожа Катрин…

– Теперь ваша очередь, сударь. Расскажите: зачем граф разыскивал меня?

– О, эта история не настолько интересна. Когда вы в очередной раз исчезли, мой господин поклялся, что найдет вас, чего бы это ему не стоило. Мы расспросили в кабаке «Весельчак» у вашего хозяина, где вы живете, он только пожал плечами и сказал, что где-то на берегу Сены. Господин Бюсси и ваш покорный слуга обошли весь берег и нашли хижину рыбака, в которой никого не было. В раскрытом шкафу торчал краешек цветастой юбки, граф узнал её и понял, кто жил в этом домике.

Мы вышли на берег, мой господин позвал вас по имени, но никто не ответил. Осмотревшись на берегу, обнаружили следы, оставленные на песке, и пошли за ними, они вывели к лодке, у которой обрывались. Как будто вы вошли в воду и не вернулись назад. Почти на середине реки колыхалась какая-то ткань. С помощью лодки мы добрались до тряпицы – ей оказалась ваша вуаль, та, что была на вас в день свидания с графом. Вот тогда мы и поняли, что случилось непоправимое. Бедный господин Бюсси, по сей день оплакивает свою спасительницу, которую не смог уберечь от беды…

Во время рассказа лекаря, воображение нарисовало события так, словно я присутствовала при этом и сама все видела собственными глазами.

Стало не по себе от увиденной картины, боль графа передалась и мне. Но признаться сейчас во всем, я не могла.

Что стану делать после признания? Как жить? Снова искать работу? Ну, уж нет!

Только не теперь, когда у меня хоть что-то стало получаться.

– Господин Реми, спасибо вам за рассказ. Мне очень жаль, что так получилось… но, я не могу пока предстать перед графом и рассказать ему всю правду о себе. Очень вас прошу, путь эта тайна пока останется между нами.

– Если вы настаиваете, – развел он руками и поник головой, – но граф так страдает и, видя это… неужели я не могу облегчить его боль.

– Страдания? Вы так говорите, словно граф – не любимец женщин. Наверняка у него есть возлюбленная, и не одна. Неужели он помнит о девушке, которая его не достойна, больше, чем о придворных красотках?

– О чем вы, Катрин? Мой хозяин весь в делах государства, поддерживает взгляды герцога Анжуйского, ему не до развлечений.

– А как же графиня де Монсоро?

– Жена главного ловчего?

– Да.

– Не знаю. Наверное, неплохо, судя по тому, что они с графом ждут первенца. Я видел его на днях, он весь светился от этой вести.

– И что, граф де Бюсси не посещает графиню в отсутствие её супруга?

– Нет. А что, он должен был её посетить?

– Нет-нет! Простите, сударь, я что-то не то сказала, наверное, вино, оно виновато в этом.

Новости, узнанные из уст лекаря, меня поразили. Монсоро – счастлив в браке, жена ему верна, и Бюсси ею не увлечен. Как-то это не вязалось с тем, что я читала на страницах романа Дюма. Я что, и вправду, все перепутала и перемешала в этой истории? Да есть о чем задуматься и сильно. Но сейчас вино будоражило кровь, и мысли прыгали в голове, не собираясь выстраиваться в логическую цепочку. Я захмелела, и очень хотелось послать подальше ле Одуэна и уснуть, хотя бы на несколько часов, ведь утром предстоял путь назад.

Реми молчаливо пил вино, Роки уже наелся и зевал, устраиваясь на ночлег.

– У вас симпатичный зверь, – сказал лекарь, все еще погруженный в свои мысли.

– Господин Реми, прошу вас – сохраните мою тайну. А графу, думаю, вы можете сказать, что я не погибла, просто ветер сорвал вуаль и унес в реку…

– Смеетесь?

– Нет. Скажите, что видели Катрин в церкви или еще где-то. Я обещаю, что обязательно встречусь с графом и все ему расскажу, чуть позже. И еще очень попрошу, убедите господина Бюсси в том, что не нужно развязывать гражданскую войну. Иначе будут слишком непоправимые последствия для обеих враждующих сторон.

– В этом нет необходимости. Я про войну. Граф хочет выступить послом мира и сам собирается на днях в Париж.

– Что же – это к лучшему, – улыбнулась я. – Так вы обещаете?

– Хорошо, моя госпожа. Но если вы не признаетесь, я расскажу все сам. Срок вам даю – месяц, не больше…

– Спасибо! – благодарно поцеловала лекаря в щеку. Он весь зарделся и поспешил покинуть меня, сославшись на неожиданно забытое, чрезвычайно важное дело.

Я же, прислонившись спиной к стене бара, нахлобучив шляпу на глаза, наконец-то могла вздремнуть.

Утром меня растормошил трактирщик и кивком указал на дверь.

– Сударь, уже утро!

– Спасибо, друг! – с вечера попросила разбудить меня с первыми лучами солнца и позаботиться о том, чтобы лошади были готовы в дорогу. Посыльный, да еще состоящий на службе при королевском дворе, имел некоторые привилегии: я могла не оплачивать ни лошадей, ни постой, ни ужин, но мне хотелось хоть как-то отблагодарить за заботу. Поэтому протянула трактирщику мешочек с деньгами, он широко улыбнулся и щедро осыпал «доброго господина» благословениями в дорогу.

Ласковое слово и кошке приятно, а уж мне – тем более. Я не стала терять время на завтрак. Умылась во дворе из бочки и поспешила покинуть Анже в обратном направлении. Благодаря усилиям господина лекаря – аллергия больше не мучила, и путешествие прошло вполне успешно.

Вернувшись из любимого города брата короля, я привезла хорошие новости. Шико чуть не расцеловал меня на радостях от того, что войны не будет и, нахваливая себя:

– Ай, да я! Ай, да – Шико! – ходил по дворцу, будто павлин, распушив хвост, с превосходством посматривая на окружающих. Он знал то, что еще не дошло до сведения короля, и ждал появления Бюсси с огромным нетерпением. Что, впрочем, не мешало ему мучить меня возобновившимися уроками фехтования.

Мой учитель был настойчив. Несколько утомительных часов изо дня в день делали свое дело. Я научилась не только обороняться, но и нападать. Однажды случайно подсмотрела, как Генрих Валуа обучает ратному делу своих друзей-миньонов. Мне заполнился его коронный прием.

Отрепетировала сама с собой несколько раз и на следующем занятии преподнесла его господину Шико. Я очень удивилась тому, что он успел заблокировать удар.

Видимо, мое лицо было красноречивее слов. Шико расхохотался и изрек:

– Антуан, мальчик мой! Неужели вы действительно верите в то, что можете быть выше меня в искусстве отнимания жизни? Секреты Генриха я знаю лучше, чем он сам. Но, надо признать, вы весьма хорошо выучили урок и умело воспользовались своими знаниями.

Я ничего не стала говорить в ответ, его похвала – ничто, по сравнению с уязвленным самолюбием. Мой господин был прав во всем. Никто кроме него не знал о своем короле больше, чем даже тот сам – это верно. Так же никто не знал саму Францию лучше, чем мэтр Шико.

От мужского внимания я себя отгородила и совсем не ожидала, что беда вдруг нагрянет с другой стороны. После того, как королевский шут разнес по всему дворцу и вынес за его пределы весть о том, что его посыльный весьма неплохо умеет лишать жизни тех, кто ему досаждает, барышни вдруг воспылали ко мне страстью и излишним вниманием. Только и слышалось теперь во всех уголках Лувра:

– Господин де Шнур!

– Тот самый Антуан де Шнур!

– Вы слышали, вчера господин де Шнур снова победил на дуэли!?

Поначалу меня забавляли вымышленные успехи, затем они стали мне досаждать.

Юные девушки с нескрываемым обожанием следили за моим передвижением в стенах дворца, дамы – с подозрением, а кавалеры со скрытой ненавистью. Шико развлекался и посмеивался над моим смущением, мне же было не до шуток. Знал бы он, кто на самом деле скрывается за образом пылкого юноши, думаю, и ему бы стало не по себе.

Скрываясь от внимания придворных красавиц, я в это утро не торопилась покидать свою комнату. Роки рылся в углу у камина. С тез пор как он попался в капкан моего парика, я часто замечала его в том углу. Что так привлекало его в этом месте, мне стало понятно, когда я рассмотрела с особым пристрастием камин. С боку имелась щель, толщиной с палец. Роки толкал туда носик и старался пролезть. Взяла крысенка на руки и потянула камин за открывшийся край, он с трудом, но поддался моим уговорам.

Вниз вели ступени, я подхватила подсвечник (свечи в своей темной каморке зажигала даже днем) и осторожно спустилась по ним в подземный ход. Крыс вырывался, ему хотелось самому исследовать пространство, но я крепко держала дружка, боялась, что потеряется. Едва мы сделали несколько шагов, как услышала впереди приглушенные голоса. Затушив свечи (чтобы не заметили их отблеска посетители подземелья), вернулась к себе и прикрыла потайную дверь. Роки недовольно зафырчал и, я поняла, что в тот день мой дружок спас меня от непрошеных гостей. Интересно только, кто это был? И из любопытства или по какой-то другой причине хотели попасть ко мне таинственные посетители? Появился еще один повод задуматься и быть осторожнее. Кто-то ходит и проникает в тайны дворца. Действительно, здесь и стены имеют уши, знать бы еще чьи.

В недобрых раздумьях я вышла из комнаты и отправилась на поиски Шико, чтобы узнать о распоряжениях на сегодняшний день и заодно поведать ему о своем открытии. Долго искать его не пришлось, он сам вышел ко мне навстречу.

– Антуан! Ну, наконец-то вы выбрались из своей кельи на свет божий! – поприветствовал он, на виду у всех, притворно улыбаясь. Уж его-то ужимки я успела изучить до мелочей. Двор был лжив и лицемерен, я знала это и из книг, и ощутила сие на себе не единожды. Шут, как никто другой умел притворяться и лицедействовать, но со мной этот номер у него отчего-то не проходил.

Заранее почувствовав подвох от столько горячих объятий, насторожилась и, как оказалось, не напрасно.

– Друг мой! У нас на носу – революция! Запись в Лигу! А вы спите, как хорек в своей норе, не высовывая носа. Нехорошо! Вы записаны в Лигу? Нет?! Вот то-то же! Мой посыльный – не знает, что теперь Лига руководит народом Франции. Я записался дважды! А надо будет, запишусь и трижды, черт возьми!

Придворные согласно кивали головой, вторя его словам, а шут демонстрировал ораторское умение на все лады. Мне стало неловко под его натиском, хотелось поскорее скрыться от любопытных глаз и насмешливых взглядов миньонов. Шико взял меня за локоть и, обратившись к переполненному залу, сказал:

– Придется отвести за руку, иначе, боюсь, мой личный осел перепутает в какую книгу надо записываться.

Под общий хохот мы, наконец, покинули развеселившихся господ.

– Нашли время, когда появиться! – зашипел на меня Шико, едва мы остались один на один.

– А в чем дело-то? – забеспокоилась я, пытаясь вспомнить хоть крохи информации на это счет. Но, как это часто бывает, на ум ничего хорошего не приходило.

– В чем?! Вы издеваетесь?! Антуан, да весь Париж гудит об этом! Каждое мгновение может произойти переворот, революция, мятеж, черт возьми! Миньоны сходят с ума от безделья и желания покрошить кого-либо на мелкие куски. А тут – вы! Хорошая жертва для них, не находите? Немедленно готовьтесь в дорогу! Вернее, не так, – он задумался, затем, продолжил, – будьте готовы к тому, чтобы по первой же возможности выехать в любом направлении.

– Хорошо, господин Шико. Как прикажете.

– Я взбешен! Кого бы убить?! – воскликнул шут, возвращаясь к своим прямым обязанностям – придворного балагура.

Мне стало не до смеха. Лига, мятеж – наконец-то сложились в ясную картинку происходящего. Верно. В романе Дюма тоже что-то такое было. Не время сейчас задумываться об этом. Я дала распоряжение слуге по поводу лошадей, смены белья и провизии в дорогу. Тот умчался выполнять приказ.

Настроение испортилось, как никогда. И захотелось точно так же, как и Шико, всех убить, или поругаться со всем миром, чтобы как-то выплеснуть негатив.

Утро не задалось – это уж точно. В самом скверном настроении поспешила покинуть Лувр, чтобы хоть немного освободиться от затянувшегося напряжения и не попадаться на глаза королевским любимцам. У них был повод разделаться со мной, особенно у Можерона. Стены дворца давили на меня своим жужжанием со всех сторон.

На выходе я столкнулась с миньонами (вот только их нападок для полного счастья мне и не хватало), тут же поторопилась выйти в другую дверь. Попятилась от друзей короля и наткнулась на какого-то господина, попутно наступила ему на ногу.

– Пропустите же, сударь! Не стойте, как осёл! – протолкнулась мимо него, наконец-то, выбравшись из сжимающих объятиями неприятностей. Знала бы тогда, что они вернутся ко мне бумерангом, ни за что бы не вышла из комнаты в этот день.

Я стояла у окна, раздумывая над тем, что делать дальше, потому что пробраться сквозь толпу господ (шумно обсуждающих события, происходящие на их глазах в стране) было почти невозможно, когда услышала голос за спиной:

– Сударь, вы оскорбили меня.

Обернувшись, увидела «оскорбленного» – и сердце упало в пятки: это был Бюсси. Не разбирая дороги, убегая от миньонов, я столкнулась именно с ним в дверях (узнала серый камзол) и отдавила ему ногу.

– Только то обстоятельство, что я здесь в качестве посла, до сих пор удержало меня от желания скрестить с вами шпагу. Но я хочу назначить встречу, и, думаю, вы не откажетесь на нее прийти?

– Как вам будет угодно, сударь, – ответила, не поднимая глаз. В голове стучало одно: «Допрыгалась! Это конец!» – знала, что из боя вряд ли выйду живой, а признаваться в том, кто я на самом деле – не было никакого желания.

Возможно, все к лучшему. Быть может, это единственный способ вернуться домой – умереть тут.

– Тогда сегодня, в полдень, возле Турнельского дворца, я буду ждать вас.

– Отлично, сударь! Я буду вовремя.

Бюсси ушел, а сердце все еще прыгало, но не от страха, а скорее от сожаления, что моя история заканчивается, так и не успев начаться.

Я слишком поздно заметила, что за этой сценой пристально наблюдал еще один человек – мой господин. Он набросился на меня, как коршун, увлек за собой в дальний угол коридора и, шипя в ухо, поинтересовался:

– Что вам сказал Бюсси?

– Ничего.

– Не лгите! Он вызвал вас на дуэль, верно?

– Нет, – попыталась улизнуть от ответа.

– Нет?! И после того, как вы нанесли ему оскорбление, не уступили дорогу, наступили на ногу, дерзили – он не потребовал объяснений и не вызвал вас на дуэль?

– Если вы все знаете, к чему тогда эти расспросы?

– Где и во сколько? – допытывался Шико, крепко сжимая мое запястье. – Не будьте же так безумны, Катрин!

Я ошарашено посмотрела на своего господина. Он назвал меня по имени, значит, знал, кто я есть на самом деле? И как давно он хранит эти знания?

– Как вы меня назвали?

– Не время и не место выяснять отношения, я все расскажу вам позже. Умоляю, не делайте глупость! Где и во сколько назначена встреча? Ну же!

– В полдень. У Собора Парижской Богоматери.

– Умница! – он чмокнул меня в щеку. – Ждите меня в моих апартаментах, я скоро вернусь.

– Как бы ни так! Господин де Шико, прощайте! – прошептала ему в след и поспешила к себе, за крысенком. С ним я не хотела расставаться, решила взять его с собой на настоящую встречу с Бюсси. Не важно, чем она закончится для меня, важно было вместе с Роки вернуться домой.