Бюсси вернулся через час. Я немного пришла в себя и, под чутким руководством Реми, пила в тот момент противные микстуры и травяные чаи. С появлением графа в комнате стало так светло, будто в раз зажглось сотни люстр, хотя, конечно же, ничего подобного не случилось, просто я очень обрадовалась его визиту. Очень.

– Сударыня! – Луи присел на край постели и встревожено спросил, – Может быть, я не вовремя? Как вы себя чувствуете?

– Нет, нет, что вы, сударь! Со мной все хорошо. Я так испугалась!

– Ну-ну, успокойтесь, Катрин, не нужно слез! Ну же, улыбнитесь, все уже позади! Вы умница, справились с таким испытанием. Простите, что не оградил вас от монсеньора герцога Анжуйского. Просто не успел. Не ожидал, что он так скоро прознает о вашем возвращении в Париж.

– Луи… что теперь будет?

– Теперь? – он посмотрел на меня, в его глазах прыгали смешинки, встряхнул головой, откидывая волосы, улыбнулся, – Теперь, любовь моя – будет счастье! И только так!

Граф поднял меня на руки и, кружа по комнате, велел ле Одуэну, который улыбался во весь рот, поглядывая на нас:

– Реми, зови тех людей, что ждут в гостиной! Они, верно, уже заждались.

– Слушаюсь, сударь!

– Кто там ждет, Луи? Снова загадки? Ты пугаешь меня.

– Не бойся, счастье мое! Сейчас ты все узнаешь, – улыбнулся он хитро и поставил меня на пол.

В комнату вошли в сопровождении Реми трое мужчин в длинных темных рясах.

– Начинайте, господа, – сказал Луи и нежно взял меня за руку, я почувствовала, что его пальцы дрожат, эта дрожь передалась и мне.

Мы опустились на колени перед служителями Господа, и замерли, вслушиваясь в слова священного писания. Впрочем, я слушала в пол уха, о чем читал святой отец. Поглощенная своей любовью, своими чувствами… не могла ни на чем сосредоточиться.

Неужели я выхожу замуж? И это не сон? Невозможно поверить в то чудо, что сейчас, здесь, в 16 веке, так далеко от родного дома, происходило на моих глазах. Мне так не хватало сейчас мамы, отца. Хотелось бы, чтобы они могли разделить со мной этот самый волнительный момент в жизни.

Я очнулась только, когда услышала из уст священника собственное имя:

– Госпожа Катрин Фаре де Шнур по собственной ли воле вы принимаете узы брака и собираетесь чтить и хранить верность Луи де Клермону сеньору д'Амбуазу графу де Бюсси в радости и горе, здравии и болезни, пока смерть не разлучит вас на веки?

– Да.

Внутри все замерло, почувствовала, как сжалась ладонь графа на моей руке, взглянула на него. Никогда не видела его таким… взволнованным и, мне показалось, довольным.

Мой Бюсси, он не был похож на свои киношные прототипы – он другой, даже то, как описывал его Дюма, не совпадало с настоящим живым человеком – гордым, независимым, свободолюбивым.

Я представить себе не могла, что значит для него, любимца женщин, повесить на себя узы брака.

Сможет ли он быть верным мужем, заботливым отцом, преданным другом…? Я не знала ответа на этот непростой вопрос, но отчего-то доверяла графу свою жизнь, верила и надеялась, что все сказанные им слова – не пустые обещания.

Очень хотелось верить в наше счастье – одно на двоих, счастье которое он не позволит никому разрушить.

До меня донеслись отзвуки последних слов:

– …объявляю вас мужем и женой….

Женой! Неужели – это правда?

– Сударь, сударыня! Позвольте откланяться! – господа ушли, их провожал Реми, а мы с Луи, казалось, не замечали ничего и никого вокруг.

Смотрели друг на друга, боялись пошевелиться, спугнуть мгновение полного воспарения над землей.

– Графиня, поздравляю вас, – улыбнулся Луи и наши губы слились в поцелуе. Мы отдались страсти… он поднял меня на руки, уложил на постель и, чуть отстранившись, поцеловал мне руку, ласково и нежно дотронулся губами до каждого пальца, произнес:

– Любовь, счастье, нежность, верность, преданность – до конца моих дней, я у твоих ног, ты – в моем сердце…

Я повторила эту же фразу, целуя его руки. Наша клятва любви. Я верила, что так и будет. Всегда. И никогда не изменится, даже если мир перевернется с ног на голову.

Мы скрепили нашу клятву новым поцелуем и едва оторвались от ласки, как услышали Реми:

– Господа, граф и графиня де Бюсси, позвольте вас поздравить от всей души!

– Реми! Друг мой! – Луи встал и обнял лекаря. – Ты еще успеешь нас поздравить. Я думаю, что надо бы пригласить гостей и сегодня же вечером организовать праздничный ужин. Любовь моя, ты согласна?

– Да, Луи. Конечно! Но кого ты хочешь пригласить?

– Я не люблю шумные празднества, но если не приглашу на наш праздник сеньора де Сен-Люка и его супругу, думаю, они мне этого никогда не простят, – улыбнулся он мне, – А ты, дорогая Катрин, кого бы хотела видеть вечером среди гостей?

– Если вы не против, дорогой мой супруг (произнесла это слово вслух и сама себе не поверила, надо привыкать к тому, что он у меня теперь есть – муж, супруг, любимый), то мне хотелось бы видеть среди гостей господина де Шико.

– Что же, я не возражаю, – он надел шляпу, подхватил из рук Реми перчатки и завязал на груди плащ-накидку, – Да, госпожа графиня, думаю, вам надлежит немедленно перебираться в дом вашего супруга, как вы на это смотрите?

– Положительно, господин граф!

– Тогда, через час жду вас в нашем доме, сударыня, и если до этого времени вы не появитесь на пороге дворца Бюсси, мне придется применить к вам силу. С сегодняшнего дня я имею на это право! И никаких пощечин в ответ!

– Это вы о чем, сударь?

– Видели бы вы, как сверкает щека его сиятельства герцога, после встречи с вами, мое сокровище. Не задавали бы таких вопросов, – усмехнулся он в усы.

– Неужели у меня такая тяжелая рука?

– К счастью, я этого пока не успел узнать, сударыня. Но надеюсь, что мне и не придется.

– Луи, неужели ты думаешь, что я… смогла бы ударить тебя?

– Конечно, нет, любовь моя! Но пощечина герцогу, по всей видимости, была отменной. Итак, я буду ждать вас дома! – с этими словами мой муж поспешил порадовать друзей и собрать их к праздничному ужину.

Мне тоже нужно было подумать о вечере. Я дала распоряжения насчет того, чтобы заложить карету. Реми собрал свои снадобья, да поспешил уйти вслед за графом, сама же вместе с Роки и Эльзой упаковывала вещи для переезда.

Когда все было собрано, велела горничной спуститься вниз, а я немного задержалась, обвела взглядом комнату, вряд ли когда-нибудь захочу еще раз вернуться сюда. Но все может случиться в жизни и поэтому хотелось попрощаться с домом тепло.

Провела рукой по каминной полке, подошла к окну, улица, как обычно для этого времени была запружена людьми и повозками, будто в час пик в мегаполисе. Улыбнулась сравнению и неспешно развернулась к двери. Вначале зажмурилась от увиденной картины и встряхнула головой, провожая наваждение, но оно – никуда не исчезло.

Герцог Анжуйский, как злой рок преследовал меня повсюду и сейчас он стоял в проеме двери, нагло улыбаясь, задумчиво рассматривал меня.

– Ну, вот мы снова наедине, дорогая Катрин!

– Как вы вошли в дом, сударь?

– Как видите, через дверь, – ответил он, нисколько не смутившись.

Нет, это не день, а какое-то сумасшествие. Снова он, снова здесь и опять никого рядом, кто мог бы вступиться за меня. Роки заерзал на руках и, перебирая лапками, забрался мне на плечо.

– Неужели вы еще не поняли, что ваше присутствие не желательно в этом доме, сударь? Чего вы добиваетесь? – холодно встретила я незваного гостя.

– Ну, если раньше, я рассчитывал на любовь, то теперь меня согревает отмщение.

– Отмщение? Но, неужели вы поднимите на меня руку и отдадите назад пощечину? – вызывающе, вздернув подборок, сказала, не опуская глаз, выдерживая его взгляд, полный ненависти наравне с все еще бурлящей в нем страстью.

– А почему бы, собственно говоря, и нет! – завелся он. – Вы заслуживаете не только пощечины, но и плетки вам будет мало за то, что подняли руку на принца, наследника престола. Вы, простая рыбачка, возомнили себя благородной дамой?!

– Ах, вот как? Вы опоздали, сударь, я уже не простая рыбачка, ваши сведения устарели. И посему, прошу вас покинуть мой дом, немедленно! Карлос!

Герцог рассмеялся, очень не по-доброму и, уставившись в меня взглядом, язвительно произнес, сбрасывая шляпу и плащ на пол:

– Никто вам не поможет на этот раз, сударыня. Совсем никто. Так что бесполезно играть со мной в кошки мышки. Я предпринял на этот раз кое-что, и теперь ваши слуги находятся под присмотром моих друзей. А я никуда не уйду, пока не получу от вас то, что намерен.

– Вы не посмеете, – сказала, отступая от разгоряченного не на шутку герцога.

– Еще как посмею! И если вы будете податливы, дорогая Катрин, то обещаю, что даже получите удовольствие.

Он кинулся ко мне, но споткнулся и упал, запутавшись ногами за сброшенное на пол покрывало.

Я побежала к двери:

– Карлос! – закричала во все горло и тут же оказалась пойманной герцогом. Он рывком кинул меня на кровать, сам навалился сверху, разрывая на мне платье и вонзаясь в губы, срывая с них поцелуй болью, убивая надежду на едва мелькнувшее счастье.

– Нет! Нет! – завопила, вырываясь из его цепких пальцев, – Не смейте! Не трогайте меня!

Я вцепилась герцогу в волосы, укусила за губу, но это его еще больше раззадорило. Роки цапнул моего обидчика за ногу, и тот на мгновение выпустил свою добычу из рук. Мне этого хватило, чтобы толкнуть его в грудь и перекатиться с кровати на пол. Я подскочила на ноги и кинулась к столу, выхватила из ящика длинный тонкий нож, который заметила еще утром. Для чего он был там или для кого, не знала, но тут вспомнила про него и решила использовать по назначению. Я не позволю этому сеньору совершить насилие надо мной. Ни за что!

Герцог замер, в нерешительности переводя взгляд с меня на нож и обратно:

– Не делайте глупости, Катрин!

– Это вы не делайте глупости, монсеньор, или я за себя не отвечаю. Чтобы вы там не думали, я не позволю вам ко мне прикоснуться. Лучше смерть, чем бесчестие!

– Ну и зачем так, сурово, сударыня? Я не хотел причинить вам вред… только…

– Только устроить себе развлечение? Если, хотите достойно жить, сударь, то убирайтесь прочь! Немедленно!

– Вы угрожаете, мне?

– Да. Угрожаю! – отступила на шаг к двери, понимая, что если он захочет – выхватит нож без труда. Видно, герцог тоже понял, что не смогу ударить его и хищно улыбнулся. Руки дрожали, выдавая мое волнение. Все же я решила идти до конца и, зная набожность герцога, сменила тактику, – Еще шаг в мою сторону, сударь, и моя кровь будет на ваших руках, а моя смерть будет вашим пожизненным проклятьем!

Когда направила нож острием себе в грудь, герцог изменился в лице.

– Клянусь всем, что мне дорого в этой жизни, у меня хватит мужества это сделать! – я замахнулась, потому что поняла – Анжуйский не верит в мои намерения. Это движение налету перехватила чья-то сильная уверенная рука, и нож выпал из моих в миг разжавшихся пальцев, а другая рука неизвестного мужчины прижала меня к нему и я услышала его голос. Все произошло так быстро, что даже не успела испугаться:

– Не бойтесь, сударыня, я не дам вас в обиду.

Я узнала говорящего со мной господина, и вздох облегчения вырвался из моей груди:

– Господин де Шико… – прошептала, еще не веря в то, что это, действительно, он.

– Да, это я, сударыня. Вот проходил мимо и решил заглянуть на огонек, а тут… такой занятный спектакль! Ай, как не хорошо, сударь! Как не благородно! Как не достойно для принца, образца для подражания придворной знати – охотиться на молоденьких, смею сказать, хорошеньких, замужних дам. Вам что, фрейлин мало?

– Заткнись, шут! Что ты несешь? Каких дам? – опустился герцог на постель, изумленный услышанной новостью.

Я же старалась не потерять сознание – привалилась к косяку и придерживала рукой все время съезжающее с плеча платье.

– Замужних! Вы не ослышались, дорогой принц. Госпожа Катрин – замужем! Я и не знал, что для вас священные узы брака – не святы. Вы удивляете меня, сударь, своей неосведомленностью и своим невежеством. А если об этом узнает ваш брат? Вы представляете себе его праведный гнев?

– Но он не узнает, не так ли? – вспыхнул герцог, вступая с шутом в игру по его правилам.

– Все может быть… – ответил Шико, подмигивая мне. Я же еле держалась на ногах и очень хотела уже, чтобы опустился занавес, и позволено было бы убежать за эти стены без оглядки, ибо этот спектакль меня изрядно утомил.

– Твоя цена? – взревел герцог, поднимаясь, наконец, с постели и делая осторожные шаги по направлению к двери.

– Жизнь этой дамы, – сказал шут, без тени улыбки на лице, преграждая принцу путь к отступлению. – Поклянитесь, сударь, здесь и сейчас, что больше никогда не переступите черту, оскверняющую узы брака.

– Даю вам слово дворянина!

– О-ха-ха-ха! Не смешите меня, сударь! Слово дворянина теперь не в той цене, что прежде.

– Чего ты хочешь?

– Поклянитесь!

– Черт возьми! Хитрая каналья! Да, я клянусь, что никогда не причиню вреда этой даме и не нарушу святые узы брака. Теперь ты доволен, господин дурак?!

– Вполне, господин умник! Вполне. И если вы не возражаете, мы с госпожой Катрин, прямо сейчас покинем вас по одному очень неотлагательному делу, – с этими словами, Шико подал мне руку и я наконец-то обрела свободу, оставляя господина Анжуйского наедине с его собственным гневом.

Оказавшись за дверью своего недавнего заточения, я повисла на шее у мэтра Шико и расплакалась. То, что произошло несколько минут назад, выбило меня из привычного равновесия.

– Тише-тише, девочка! Не сейчас! Идемте! – Шико обнял меня и помог спуститься вниз, только там я опомнилась, вспомнила о крысенке.

– Господин Шико, Роки, он остался в комнате… – умоляя, заглянула в его серьезные и немного печальные глаза.

– Я вернусь за ним, но вначале отведу вас в безопасное место. Черт возьми! Да на вас лица нет! – шут подхватил меня на руки и как раз вовремя. Земля поплыла под ногами с бешеной скоростью и если бы не он, я, наверное, грохнулась бы там, где стояла. Он прислонил меня к воротам и легонько ударил пару раз по щекам, привел в чувство.

– Не время раскисать, сударыня. Ну как вы? Лучше? Идемте же, быстрее! – Шико снял с себя плащ и прикрыл мое порванное платье, придерживая под руку, ввел на конюшню, где Карлос и Эльза находились в моей повозке, с двух сторон на них были наведены мушкеты. Орильи и еще два неизвестных мне юноши сторожили моих слуг. Конюх был связан и сидел на соломе в углу конюшни, под прицелом лютниста. Учитывая то, что садовник и повар были отпущены на сегодня, защитников у меня больше не имелось. Теперь понятно, какие меры предосторожности предпринял находчивый, там, где не надо, принц.

– О, да тут еще интереснее, чем наверху. Орильи! Не знал, что вы кроме лютни еще владеете и мушкетом.

– Господин, Шико? Не ожидал вас тут встретить, – удивился лютнист нашему появлению.

– Я тоже не ожидал вас тут встретить, господин Орильи. Думаю, вам стоит подняться к господину герцогу. Наверняка, ему сейчас понадобится ваша помощь.

– Что…что вы с ним сделали, сударь?

– Ничего из того, о чем вы подумали…

Пока велась беседа, Карлос смог увернуться и выхватить мушкет из рук стоящего ближе к нему юноши.

– А теперь, господа, учитывая, что вы проиграли, попрошу освободить всех захваченных вами в плен, если вы не желаете скрестить со мной шпагу. Уверяю вас, тогда ваша жизнь будет весьма и весьма недолгой, – предупредил присутствующих господ мой спаситель.

Орильи обернулся к своим помощникам:

– Опустите мушкеты, Бернар, мы проиграли.

– О, я всегда знал, что вы умный человек, господин Орильи, – улыбнулся Шико.

Тот хмыкнул в ответ и, захватив с собой юношей, поспешил к своему господину.

– Карлос, вывозите повозку, пока эти господа не одумались и не принялись палить во все стороны. Живей! – командовал Шико, пока Эльза освобождала от пут конюха. Мне показалось, что между этими людьми – нежные чувства.

Не помню, как мы миновали несколько улиц, пробираясь между товарными рядами, проезжая по тесным улицам между прохожими, и вот, наконец, оказались у дворца Бюсси. За все время пути мой спаситель ни проронил, ни слова.

– Здесь, я вынужден покинуть вас, сударыня. Теперь вы в полной безопасности. Думаю, господин де Бюсси сможет защитить свою возлюбленную супругу от посягательств любого толка на её честь.

– Сударь, я не знаю, как отблагодарить вас. Если бы не вы… то…

– Тише, сударыня, не стоит благодарности. Видеть вас счастливой – вот, что будет для меня наградой. Я скоро вернусь. Ведь меня пригласили на торжество по случаю вашей свадьбы, и вы должны бы знать, что этот праздник уж я-то точно не пропущу. Как только разыщу вашего дорогого Роки, обязательно навещу вас.

Карлос помог мне выйти из повозки, и постучал в большущую дверь, на вопрос привратника он сообщил мое имя. Нам открыли, и я впервые переступила порог своих будущих владений, оглянулась на мэтра Шико, он мне подмигнул и, улыбнувшись, махнул рукой на прощанье. Я же сделала еще один шаг, после которого дверь за моей спиной закрылась. Тем самым подарила надежду на то, что все мои беды остались за ней и никогда больше не ворвутся в новую жизнь. Никогда!