Герцог Анжуйский нервно мерил свою изысканно обставленную комнату в Лувре широкими шагами. У принца был отменный вкус, а кроме того он любил необычные вещи, утонченные и эксклюзивные.

Словно нарядный павлин, в ярком костюме из синей парчи, с вышивкой, выполненной золотом и жемчугом, да шляпе с пушистыми перьями, он высоко поднимал длинные тонкие ноги, вышагивая вдоль и поперек комнаты. При этом герцог то и дело сжимал пальцы в кулак:

– Черт возьми! И где же его так долго носит?!

Его Светлость, как и любой из венценосных особ, очень не любил ждать. Едва заслышав торопливые шаги за стеной, он резко развернулся к двери и замер в ожидании. Оно его не обмануло.

– Орильи! Смерть Христова! Ты узнал?

– Да, сударь.

– Ну, что? Что ты узнал? Он, действительно, женат?

– Да.

– Черт! – герцог побледнел, а на лбу у него выступили бисеринки пота, – На ней?

– Я не знаю, сударь, – покачал головой лютнист, переводя дыхание.

– Как не знаешь? Ты видел её?

– И да, и нет…

– Не томи же! Рассказывай!

– Дело в том, мой господин, что приблизившись к дворцу Бюсси, я нашел местечко для наблюдения. С него хорошо просматривались ворота дворца, и стал ждать, когда оттуда появится кто-нибудь из слуг. С собой я взял приличную сумму, способную развязать рот любому…

– Короче!

– Так вот, буквально через несколько минут открылись ворота и из них вышел конюх, он держал двух скакунов, а следом за ним вышел Бюсси в сопровождении дамы.

– Дамы? Он же сказал, что она больна. Ничего не понимаю! И кто была эта дама?

– Я не знаю, сударь, мне не удалось рассмотреть её лицо. Она скрывалась под плотной вуалью.

– Но хоть что-то ты заметил?

– Да. Белокурые волосы. Прядка волос невзначай выпала из глубокого капюшона и граф аккуратно помог поправить её даме.

– Ты уверен, что волосы были белокурые?

– Да, сударь, белые, будто пролитое молоко…

– Смерть Христова! Так значит это не она… не она… – глаза герцога затуманились мечтой, потом он резко встряхнул головой, словно прогоняя наваждение, – Откуда ты знаешь, что это жена?

– Спросил у конюха. Когда они отъехали, я вышел из укрытия и успел поймать его за руку, когда он закрывал ворота. Я спросил: «А кто эта сударыня, что только что уехала с графом?» Он усмехнулся и ответил: «Ясно кто, сударь, жена. Госпожа графиня».

– И это все?

– Все.

– А имя? Имя графини ты узнал?

– Да, сударь. Её имя – Катрин де Бово.

– Орильи, ты – идиот! Так зовут его мать!

– Но…

– Тебя умело обвели вокруг пальца, Орильи. Куда он направился?

– Судя по той дороге, что они выбрали, а я проследил за ними до самого выезда из Парижа, их путь лежит в Шампань.

– Ну что же, хоть здесь не обманул… Поставь у дворца Бюсси соглядатаев, и как только он вернется, я должен буду об этом узнать без промедления.

– Слушаюсь, мой господин. Я могу идти?

– Да, и возвращайся поскорее, мне нужно развеять скуку, – выкрикнул герцог вслед, зная, что Орильи услышит его, – Что же, дорогой Бюсси, я узнаю твою тайну, чего бы мне это не стоило.

Два часа назад. Лувр.

– Бюсси, ну так что? Ты поедешь со мной в Анжу? – герцог Анжуйский вцепился в руку графа и заискивающе заглянул в лицо. Ему нужна была шпага Бюсси, на которую Франсуа очень надеялся в своем путешествии.

– Нет, мой сеньор, я вынужден отказаться от столь заманчивого предложения, – ответил граф, отводя взгляд в сторону.

– Почему?

– Сожалею, но вынужден покинуть Париж по неотложному делу на несколько дней…

– Дней?

– Или недель…

– Недель? Да ты с ума сошел! Я не отпущу тебя! Куда ты собираешься ехать?

– В Шампань, сударь!

– Куда?

– В Шампань.

– И что тебя туда несет?

– Семейные дела. Вы же знаете, какие у меня натянутые отношения с родственниками. После Варфоломеевской ночи утрачены почти все кровные узы, а тут дело неотлагательное и, действительно, очень важное. Иначе я не осмелился бы оставить вас, сударь, без своей поддержки.

– Бюсси, Бюсси… а я так рассчитывал на тебя… Скажи, а не могут твои дела подождать несколько дней?

– Нет, монсеньор. Не могут.

«Врет ведь. Интересно, что у него за дела?» – подумал Анжуйский, стараясь зацепить графа хоть чем-то, чтобы он поехал с ним, но на ум ничего подобающего не приходило.

– Послушай, Бюсси, быть может, ты нуждаешься в деньгах? Так ты скажи! Я могу ссудить тебе любую сумму, конечно, в пределах разумного.

– О, сударь, вы очень щедры! И, наверное, некоторое время назад я бы воспользовался вашим кошельком, но сейчас у меня и свой совсем не бедствует, – усмехнулся граф.

В этот момент, осторожно, словно рысь, к ним подкрался господин д'Эпернон и прервал разговор:

– Господин герцог! – напыщенный франт склонился перед Его Светлостью, затем, перевел взгляд на Бюсси.

– Что вам нужно, сударь? – спросил граф без лишних церемоний.

– Господин де Бюсси, ничего особенного. Я лишь хотел… выразить почтение вам, в связи с вашим браком.

– Благодарю, сударь! – ответил Бюсси на любезность, изменившись в лице.

– Что? Бюсси, я не ослышался? Я не верю своим ушам! Ты женат? – воскликнул герцог.

– Да, сударь.

– Ну, что же, прими и мои поздравления! И кто же твоя избранница?

– Одна весьма очаровательная особа.

– Так вот, как ты пополнил свой кошелек! Хитрец! – похлопал герцог его по плечу.

Бюсси усмехнулся и, обернувшись, чуть не наступил на ногу господину д'Эпернону, который, как оказалось, совсем не спешил уходить.

– Как? Вы еще здесь, сударь? Вам нужно что-то еще?

– Да, я хотел спросить, а где же госпожа графиня? Или она настолько непривлекательна, что вы изволите её скрывать от посторонних глаз? – высказался тот в насмешливом тоне, что показалось графу весьма оскорбительным.

– Еще одно слово подобного рода, сударь, по отношению к графине де Бюсси, и вы узнаете, как моя шпага умело вонзается в плоть и заставляет на веки замолкать не в меру болтливые языки.

Господин д'Эпернон замолчал, побледнел и неловко извинившись, постарался как можно скорее скрыться с глаз разгневанного мужа.

– Бюсси, ну нельзя же так пугать любимчиков моего брата, – послышался через чур любезный голос герцога. Тот подошел к графу и положил ему свою руку на плечо. Бюсси постарался взять себя в руки и, оглянувшись, выдавил нечто наподобие улыбки:

– Вы осуждаете меня за это?

– Нет, ну что ты! Наоборот. И все же, где она?

– Кто?

– Твоя супруга.

– Ей нездоровится. Графиня покинула Лувр, и теперь, надеюсь, находится в надежных руках моего лекаря Реми ле Одуэна.

– Вот как! Бедняжка. Но, ты ведь меня с ней познакомишь?

– Непременно, сударь. Как только графиня почувствует себя лучше.

– А как же Маргарита? Ведь ты любишь её?

– Насколько мне известно, у вашей сестры есть муж.

– Но раньше тебя это не останавливало.

– Раньше я был свободен от обязательств. Любить и быть любимым не одно и то же, – произнес граф задумчиво.

– Неужели твоя жена настолько хороша, что затмит своей красотой даже королеву Наваррскую?

– Сударь, красота не вечна… а кроме нее, я ценю такую добродетель, как верность.

– Верность? Ты шутишь?

– Отнюдь. Редкая добродетель, но к счастью, еще встречается в этом мире. А сейчас, сударь, я хочу покинуть вас, вы позволите?

– Иди, – пожал плечами герцог.

Бюсси надел шляпу и поторопился уйти, что не осталось незамеченным для герцога.

– Он, верно, влюблен. Хотел бы я узнать, что за дама украла его сердце. Должно быть, она редкостной красоты. Я знаю только одну девицу, которая способна вскипятить кровь любому сеньору в считанные секунды, надеюсь, что это не она поймала его в свои сети. Во всяком случае, я еще ни разу не видел, чтобы Бюсси так защищал хотя бы одну из его влюбленностей, – рассуждал между тем герцог и в его голове зрели удивительные планы разоблачения Бюсси перед своей сестрой, – Бедная Маргарита! Каково же ей будет узнать о измене своего фаворита. Да, Бюсси, зная характер сестры, могу сказать, что тебе очень не повезет при вашей следующей встрече. А в том, что она состоится, я уверен.

Бюсси слишком не понравилось сверхмерное любопытство Его Светлости.

«Это надо же было д'Эпернону появиться так не вовремя! Смерть Христова! Благо, что герцог пока не знает, кто является моей супругой. Иначе, мне предстоял бы весьма нелегкий разговор», – размышлял граф по дороге домой.

Он отдал бы сейчас все на свете, лишь бы его Катрин оказалась в безопасности. Единственное, что пришло ему на ум, так это увезти жену за пределы Парижа, хотя бы на некоторое время.

Герцог, тем временем, прошел в свою комнату, где его ожидал Орильи и приказал лютнисту проследить за дворцом графа. Больше всего его интересовало, что за дама скрывается под маской графини де Бюсси.