Проснулась от того, что кто-то щекотал мне щеки. Открыла глаза и увидела перед собой мордашку любимого крыса. Роки сидел у меня на груди и своими усиками задевал лицо, будил. Не часто он это делал, а тут, видимо, соскучился по ласке и моему утреннему ворчанию:

— Роки, глупыш! Ну и зачем ты меня будишь? — прошептала я, потягиваясь и почесывая его за ушком.

— Наверное, за тем, что уже давно утро, — услышала я насмешливый голос Луи. Он возлежал на подушках, в белой просторной рубахе, словно обычный мужчина, а не принц, потомок Клермонов, — Доброе утро, любовь моя!

— Доброе, — потянулась я еще раз, ощущая приятную утреннюю истому, — Вы сами-то давно проснулись, сударь?

— Нет, недавно и с удовольствием наблюдаю, как трогательно ваш малыш относится к своей хозяйке. Видели бы вы, сколько препятствий ему пришлось преодолеть, чтобы оказаться рядом с вами

"Как и мне", — подумала, оглянувшись на мужа.

Мы поцеловались, а потом… потом — так сложно было оторваться друг от друга, когда в дверь предупредительно постучали. Я юркнула под одеяло, а Луи, посмеиваясь надо мной, громко выкрикнул:

— Войдите!

— Господин граф…

— Реми? Какого черта ты прерываешь мой утренний сон?! — притворно возмутился мой супруг, — Неужели ты не знаешь, как это опасно — неожиданно будить человека?

— Сударь, но мне показалось, что вы уже не спите.

— Показалось?

— Да, я проходил мимо вашей опочивальни, и мне послышался смех.

— Смех? Ты слышал мой смех?

— Нет, не ваш, а госпожи графини… и я подумал, что могу навестить вас и справиться о самочувствии госпожи Катрин.

— Вы полагаете, что она здесь?

— Да, полагаю, сударь.

— И вы не ошибаетесь, дорогой Реми, — выдал Луи, открывая меня доктору, — Что же приступайте к своим обязанностям, а мне, пожалуй, пора вставать. Вы не подскажете, который час?

— Без четверти девять, сударь.

— Действительно, пора вставать, — потянулся граф. — Арвиль!

— Да, сударь!

— Принеси воды, да распорядись насчет завтрака.

— Слушаюсь, — скрылся паж со скоростью ветра.

Ле Одуэн склонился надо мной, рассматривая рану. Довольная ухмылка на его лице говорила о том, что дела совсем даже неплохи. Закончив перевязку, он подтвердил мою догадку:

— Все очень даже хорошо, сударыня. Через несколько дней, я думаю, вы забудете о том, с какой стороны у вас была эта царапина.

— Очень хочется в это верить, сударь, — улыбнулась доктору, поднимаясь с его помощью с постели.

— Реми, позавтракаешь с нами?

— Благодарю вас за заботу, сударь. Но я уже ел, да и не хотелось бы стеснять вас своим присутствием.

— О чем ты, друг мой?

— О том, что вам, верно, захочется побыть наедине с госпожой графиней, или я неправ?

— Прав, конечно, прав, — усмехнулся Луи, брызгая в меня водой, за что получил ответный всплеск и долгий, мокрый поцелуй.

Когда мы оторвались друг от друга, оказалось, что Реми исчез бесследно.

— Как вам не совестно, сударь? Мы так и к полудню не покинем эту комнату.

— А вам разве здесь не нравится?

— Нравится, только еще несколько минут и я умру от голода, — засмеялась я, выбегая за дверь. Укутавшись поплотнее в полы длинного халата(вне стен комнаты было довольно прохладно), поспешила к себе, чтобы одеться. Эльза ждала меня в комнате:

— Доброе утро, госпожа Катрин.

— Доброе, Эльза! Мне нужно одеться и поскорее!

— Вы спешите?

— Да, и очень! — ответила я, в нетерпении ожидая, пока она справится с завязками корсета. Решила сразу одеться не в домашнее платье, а в то в котором придется ехать во дворец, чтобы сэкономить время на переодевание. Провозившись около четверти часа с прической, я все-таки вырвалась из умелых рук Эльзы и поспешила в гостиную, где уже ждал Луи.

— Ну, наконец-то! — воскликнул он, смерив меня восхищенным взглядом, и добавил, шепотом, целуя в ушко, — Тебе очень идет этот цвет.

— Благодарю, сударь, вы очень внимательны.

— Присаживайтесь.

— Я так голодна, что сейчас съела бы даже барашка, — улыбнулась, набрасываясь на еду.

— К сожалению, на барашка у нас с вами совсем нет времени, но вот на рыбу, фруктовый салат и медовый пирог — пожалуй, можно уделить несколько минут. Нам нужно поспешить, пока вы одевались, пришла депеша от мэтра Шико. Он ждет нас в Лувре.

Путь до Лувра для меня оказался весьма непростым. Страх тот, что сковывал во время ночных кошмаров, вернулся, но я боялась поделиться им с Луи. Очень не хотелось его огорчать в первый же день совместной жизни необоснованными опасениями.

Спешившись, мы вошли во дворец рука об руку. На приеме у Его Величества страшен был не он и не его окружение, а королева мать. У меня подгибались колени от страха перед этой женщиной.

Во дворце нас встретил господин де Шико:

— Господа де Бюсси, ну и любите же вы заставлять нервничать!

— Кого, любезный господин де Шико?

— Конечно же, меня! — воскликнул он, потом добавил серьезным тоном, — Генрих сегодня в прекрасном расположении духа, в отличие от его матушки, но думаю, что ваша аудиенция должна пройти успешно.

— О чем же тогда ваше беспокойство, сударь? — осведомился Луи.

— Мне бы не хотелось, как, наверное, и вам повстречаться здесь с одним господином. Герцог Анжуйский пока за пределами Лувра. Мне все равно, где он находится, лишь бы не перед носом Генриха, иначе настроение короля тут же изменится. Теперь, надеюсь, вы меня понимаете, господин граф?

— Да, господин де Шико, вполне.

— Идемте же господа, идемте! Катрин, ну же улыбнитесь! Неужели вам уже наскучило быть графиней?

— Господин Шико, вы снова шутите?

— А что мне еще остается? Не забывайте, что я — шут, а стало быть, дурак и балагур.

— Только не вы!

— Тсс! Никому об этом не рассказывайте, иначе меня прогонят из дворца за ненадобностью, а я, признаться, тут уже привык, — подмигнул он, одновременно с тем, как нас объявили королю:

— Луи де Клермон, сеньор де Амбуаз, граф де Бюсси с супругой.

Я затаила дыхание и под руку с графом всплыла в залу, где король в окружении придворных восседал на троне. Он вытянул шею и, прищурившись, окинул меня с ног до головы колючим взглядом.

— Господин де Бюсси, я не ослышался? Вы изволили жениться?

— Да, Ваше Величество. Позвольте представить вам мою супругу, госпожу Катрин де Бюсси.

Король встал и сделал несколько шагов в нашу сторону. Я присела в реверансе и склонила голову в почтении к Его Величеству.

— Не знал, господин де Бюсси, что вы приверженец моды. Сейчас, видно, модны браки, раз они заключаются с такой поспешностью среди лучших людей королевства.

— Неужели, Ваше Величество, вы осуждаете браки среди ваших вассалов?

— Нет, нет, что вы, — король посмотрел со скучающим видом и произнес, — Приветствую вас, сударыня. Надеюсь, среди придворных дам вы будете сиять, словно алмаз. Ведь так, господин де Бюсси?

— Конечно, Ваше Величество.

После сих слов, король развернулся и неспешно занял свое место на троне, всем своим видом давая понять, что на этом его внимание к моей персоне иссякло. Придворные же, напротив, с усиленным любопытством рассматривали графиню де Бюсси и оживленный шепот, словно дуновение ветра, раз за разом проносился мимо и распространялся даже за стены залы.

Я шла к королеве-матери с подгибающимися коленями, "черная вдова" сидела в окружении своих фавориток, в кресле, по виду, очень напоминающем трон.

Она кивнула на невысокий стул возле её ног, приглашая меня присесть на него, после того, как Луи, поклонившись, представил величественному взору свою супругу.

— Садитесь, сударыня. Итак, вы графиня де Бюсси? А кто ваш батюшка?

— Люк де Фаре, Ваше Величество.

— Фаре? Фаре…, мне знакомо это имя, вот только запамятовала, где я его слышала. Он не из гугенотов?

— Нет, сударыня. Мой батюшка католик и предан французскому трону. Он участвовал при осаде крепости Павии*, где был ранен…

— Достаточно, дитя мое. Уверена, вы из славного дворянского рода. Господин де Бюсси вряд ли бы выбрал для себя недостойную партию. Надеюсь, вы будете теперь часто бывать в Лувре, и мы сможем продолжить нашу беседу.

— Вы так добры, сударыня.

— Полно, госпожа де Бюсси, — сурово произнесла королева, поднимаясь с кресла. — Я сегодня слишком утомлена.

Все фрейлины подскочили и склонились перед королевой в нижайшем поклоне, я поступила также.

— Прошу извинить меня, господа! — с этими словами величественная особа выплыла из залы в сопровождении своей свиты.

Луи оказался рядом со мной и шепнул на ухо:

— Все хорошо, сударыня! Не утомить королеву-мать достаточно сложно. Аудиенция прошла более, чем успешно. Вы ей понравились.

— Вы думаете?

— Уверен. Идемте знакомиться с двором.

— А это очень нужно?

— Признаться, я бы увез вас сейчас куда подальше. Но требуется соблюсти все условности, наберитесь терпения, душа моя. Самое трудное испытание вы уже прошли и весьма достойно.

Я улыбнулась и, вздохнув, разрешила подвести себя к томившимся в любопытстве дворянам.

— Графиня де Бюсси! Госпожа Катрин, графиня де Бюсси! — и так по бесконечному кругу незнакомых лиц, которые кто с любопытством, кто с кокетством и недоброжелательным колючим взглядом (чаще барышни) смотрели на жертву своих сплетен. Не сомневалась, что косточки мне будут перемывать не один день и даже не одну неделю.

— Катрин! Еще раз примите мои искренние поздравления! — из вереницы жеманниц появилось милое личико Жанны де Сен-Люк. Я очень обрадовалась её появлению и обняла приятельницу, как лучшую подругу.

— Жанна! Очень рада вас видеть!

— Не устали еще от церемонии представления ко двору? — поинтересовалась она, пока наши супруги вели между собой мужскую беседу.

— Устала. Не представляете как!

— Видели королеву-мать?

— Да. И чуть не умерла от ужаса, — прошептала я, еще не вполне осознавая, что мое испытание наконец-то подошло к концу.

— Бедняжка! Как я вас понимаю! — посочувствовала Жанна. — Сама была на вашем месте. Ну и куда вы сейчас направляетесь? По-моему, вы уже со всеми познакомились.

— Не знаю со всеми ли, но эту пытку я никогда уже не забуду. Очень хочется к себе, во дворец.

— Ой, смотрите-ка! Герцог Анжуйский!

При этих её словах я содрогнулась и поспешила подойти поближе к Луи, надеялась найти у него защиту. Он понял мои опасения и как бы невзначай обратился к господину де Сен-Люку:

— Прошу вас, Франсуа, уведите отсюда мою жену, как можно скорее.

Герцог оглядел залу, и прямиком направился к нам. Попытка бегства не увенчалась успехом. Теперь незаметно уйти у нас вряд ли получится, момент был упущен.

— Черт! — одновременно произнесли Луи и Франсуа. Единственное, что удалось сделать, это загородить меня от герцога спинами супругов де Сен-Люк.

— Бюсси! Где ты пропадаешь? Я признаться, рад видеть тебя в добром здравии.

— Ваша Светлость. Не ожидал встреть вас сегодня здесь, так рано.

— Это еще почему?

— Неужели общество госпожи Габриэль вам так скоро наскучило? Мне говорили, что вы…, - граф что-то прошептал на ухо герцогу и тот громко рассмеялся. Луи воспользовался данной ему возможностью и отвел герцога в сторону, тем самым давая мне шанс улизнуть из общества Анжуйского, оставаясь не узнанной им.

Не нужно говорить о том, что я воспользовалась этим шансом, быстрее ветра скрылась в сопровождении Жанны и её супруга за стенами дворца. Спустившись во двор, мы спешно покинули Лувр. Господа де Сен-Люк сопровождали меня до дворца Бюсси, стараясь скрасить мое настроение, которое, казалось, упало ниже некуда. Неужели я всю жизнь буду скрываться от ухаживаний герцога? Почему Луи снова скрыл от него правду?

— Катрин, не печальтесь. Все будет хорошо, вот увидите. Господин де Бюсси обязательно что-нибудь придумает, — успокаивала Жанна.

— Верно. Должен быть способ, чтобы остановить герцога. Я уверен, что Бюсси сделает все возможное, но найдет выход из этого непростого положения, — вторил ей супруг.

Я поняла, что они в курсе того, что произошло между мной и герцогом. Наверное, граф изложил эту историю своим друзьям. Знать бы еще, насколько подробно. Мы ведь с ним не обмолвились и парой слов о том, что произошло накануне в моем доме.

— Благодарю вас, господа. Вы настоящие друзья, — улыбнулась я, хотя на душе и осталось беспокойство.

Только в стенах своего дворца немного успокоилась. В обществе Эльзы и господина ле Одуэна нашла небольшое утешение, и ожидание любимого стало не столь тягостным.

* Во время осады крепости Павии в 1525 году (итальянская война 1521–1559 гг.) французская армия потерпела поражение, а король Франции Франциск I был взят в плен с остатками своего войска.