Мария АВВАКУМОВА
УЛЫБКА КУЗНЕЦОВА
Я приду к вам с красным кроликом
из мороза-твереза.
Посреди столицы — столпником
Вы подымете глаза.
Бестревожные, широкие —
степь сама, ни дать ни взять,
поглядят они, стоокие
так(!) — что нечего сказать;
набегут волной ковыльною
на меня и… вдаль пошли.
В них ни страха, ни уныния,
ни хулы, ни мельтешни.
Там, в сиянии зашторенном,
всякий будет не у дел,
чтоб в спокойствии лазоревом
Божий жаворонок пел.
"Красные мы с вами кролики", —
так скажу и — на крыльцо.
…Мышцы дернутся продольные,
детство высветит лицо.
24 декабря 1998 года
P.S.
Стихотворение написано после краткой встречи с Ю.К. в журнале "Наш современник". Я принесла ему мягкую игрушку — красного кролика (наступал год кролика по восточному календарю), чем и вызвала редкостную улыбку Ю.К.
25 ноября 2003 года
Олег КОЧЕТКОВ
ПАМЯТИ Ю.КУЗНЕЦОВА
Победитель. Бессменный герой,
Святый дух, соколиные веки.
Со своей "Золотою горой"
Ты теперь породнился навеки.
Кровный правнук бескрайних полей
И славянской, тоскующей воли,
В занебесии твой Водолей
Точит слезы от скорби и боли!
Твое слово в миру, на свету,
Всё — во славу лишь Родины милой.
Всё — на травах, цветах, на ветру,
С удалою размашистой силой!
Твое имя как гордый завет,
На земле нашей горькой, родимой
Будет жить до скончания лет
Всею правдою несокрушимой!
Путь твой долог теперь и высок,
В запредельи бескрайнем, далеком.
Невозможное слово — пророк.
Но ты был, этим самым — пророком!
Нина КРАСНОВА
ПЛАЧ ПО ЮРИЮ КУЗНЕЦОВУ
1. НА СМЕРТЬ ПОЭТА ЮРИЯ КУЗНЕЦОВА 17 НОЯБРЯ 2003 ГОДА
Верный русской поэзии, флагу, гербу,
В дым легенды себя одевший,
Ты лежишь в ЦДЛе и в церкви — в гробу,
Лет на двадцать помолодевший.
Ты совсем не похож на умершего! жив!
Отдыхаешь от сабантуя,
Плотно веки смежив и десницы сложив,
Ты спокойно лежишь, не бунтуя.
Став в миру литучителем, став литотцом,
Имидж собственный не разрушая,
Ты лежишь с просветленным не тленным лицом,
Всем себя целовать разрешая:
Бог во гробе — не нужно рекламы ему,
Он и так знаменит поелику.
Я у гроба молюся лицу твоему,
Твоему благолепному лику.
Я люблю и оплакиваю тебя,
Магдалина твоя призовая.
И летают архангелы, в трубы трубя,
В рай небесный тебя призывая.
18-19, 21-22 ноября 2003 г.,
Москва, Перово
2. ПОСМЕРТНОЕ НАГРАЖДЕНИЕ ЛЮБОВЬЮ
Я ругаю себя, ненавижу себя и ругаю,
Называю себя распоследнею вот идиоткою.
Я проклятья свои на себя из себя исторгаю,
Боль в себе заливать не умея "Российскою" водкою.
Я ругаю себя с неуемною злостью со всею.
Разве имя твое и в Москве, и в Париже не признано?
Я посмертно тебя наградила любовью своею.
Почему же не сделала этого раньше, прижизненно?
22 ноября 2003 г., суббота,
Москва, Перово
3. НА ГРАЖДАНСКОЙ ПАНИХИДЕ В МАЛОМ ЗАЛЕ ЦДЛ 20 НОЯБРЯ 2003 ГОДА
Было нам тогда в последний раз дано —
На распутье — увидать друг друга.
Я тебя не видела давно.
На Олимп дорога стерлась, как дерюга.
Вот теперь тебя увидеть мне дано
Мертвого, не спящего, не сонного.
Я тебя оплакала давно
И теперь тебя оплакиваю снова...
Ты погиб, поэт, от раны ножевой?
Нет, была она не ножевая.
Ты лежишь во гробе, как живой.
Я стою у ног твоих, как неживая.
23 ноября 2003 г., суббота,
Москва, Перово
4. ПОМИНКИ ПО ЮРИЮ КУЗНЕЦОВУ. У БОРТА ЕГО ГРОБА
Дело в поэзии. Дело не в свекле и в репе.
Встретились наши с тобою дороги в Европе.
Наши с тобою орбиты совпали в Варшаве,
На фестивале поэзии, в городе вершей — в Вершаве.
Осень Поэзии мы подетально запомнили,
Ниши пустые в себе красотой впечатлений заполнили,
Словно герберами вазы пустые заполнили,
В празднике этом по полной программе участвуя,
Что-то такое друг к другу особое чувствуя.
Ну а потом, как в хороших стихах в Хороссане,
Встретились наши дороги в России, в Рязани,
На фестивале Есенина наши орбиты совпали.
Нам почитатели розами путь осыпали.
Праздник Поэзии мы подетально запомнили,
Ниши пустые в себе красотой впечатлений заполнили,
Словно букетами вазы пустые заполнили,
В празднике этом по полной программе участвуя,
Что-то такое друг к другу особое чувствуя.
Ну а сегодня в писательской вот в цитадели,
Наши с тобою орбиты сошлись в ЦДЛе,
Встретились наши дороги в Москве, а не где-то.
Черное, видишь, на мне одеянье надето?
Ты упокоен в гробу, хоть совсем и не стар-то.
В этом гробу, как со взлетной площадки, со старта,
Ты вознесешься в бессмертье свое, как в ракете.
Я поцелую тебя, и в надбровье, и в руки… эти.
Голос услышу (ушами с мембранами) твой,
Переплетенный с цветами в гробу и с листвой:
"Нина! Не плачь! И по мне не особо скорби ты.
В будущем снова сойдутся высокие наши орбиты".
23 ноября 2003 г., воскресенье,
Москва, Перово
5. БЛАГОСЛОВЕНЬЕ
Безнадежное дело — писанье,
Рифмованье, плетенье стихов,
Хоть в писанье стихов — и спасанье
От унынья и прочих смертельных грехов.
Я своим ремеслом овладела,
Не нажив и "богатствов", и вилл.
Н а у с п е х б е з н а д е ж н о г о д е л а
Ты меня по-державински благословил.
24 ноября 2003 г., понедельник,
Москва, Перово
6. ВЗДОХ
И, чувствуя себя заблудшею овечкой,
Которой за грехи Господь своё воздах,
У гроба твоего стояла я со свечкой,
И из груди моей, из недр прорвался вздох.
Я подлила в огонь, едва горевший, масла.
А церковь — дом молитв и образов музей.
От вздоха моего свеча моя погасла,
От вздоха моего и от слезы моей.
24 ноября 2003 г., понедельник,
Москва, Перово
Валерий ИСАЕВ
НА КРАЮ МОГИЛЫ Ю.П.КУЗНЕЦОВА
...и ощущение, что видит он нас всех,
Сбирая скорбь
с печальных наших лиц...
Коленопреклонились,
Пали ниц...
И смотрим себе под ноги
и вниз,
А он уходит вверх.
Игорь ТЮЛЕНЕВ
ПОХОРОНЫ ЮРИЯ КУЗНЕЦОВА
Враги пришли, чтоб убедиться,
Друзья пришли, чтоб зарыдать.
А толстозадая столица
Забыла задницу поднять.
А он любил тебя глубоко,
Переживал за крен Кремля.
Ты предала его жестоко,
Но ты еще не вся земля.
Державно-лермонтовской мощью
Разбивший вражескую рать...
Россия наугад, наощупь,
Его пытается понять.
Столп из гранита и глаголов,
В сто раз сильней таких, как я,
Зачем из-за моих проколов
Переживал он за меня?
Не стоил я его заботы,
Не самый лучший ученик,
Не зреньем, а душой — высоты
Его я, может быть, постиг.
И потрясенно крикнул: "Гений!"
Пронесший небо мимо нас,
Роняя свет стихотворений...
Зачем его Господь не спас?
Лев КОТЮКОВ
НА СМЕРТЬ ПОЭТА
Бездна — родина смерти!
Где ты нынче, поэт?!
Эй, уроды, налейте
Всем, кто сгинул, как свет.
Правит бездной, не дремля,
Жуткий лжесудия,
И последнее время,
Как дыра без гвоздя.
И ни славы-отравы,
Дым-трава — анаша,
И ни влево, ни вправо
Отлетает душа.
Огневые химеры.
Ледяное кольцо.
И последнего первый
Не признает в лицо.
В душах — родина ада,
Ни начал, ни концов.
Эй, уроды, не надо
Опивать мертвецов!..
Виктор СМИРНОВ
БЕЗДНА
Он ушел в невозвратное детство,
В ковыли, в сумасшедшую синь…
И оставил нам землю в наследство —
Ту, которую в сердце носил.
Он ушел. Выть по-бабьи не надо:
Он — хозяин пути своего.
Может статься, из русского ада
Мы теперь выкликаем его.
Я над бездной его размышляю,
Над судьбой, где озябнет любой…
Может статься, что русскому раю
Он бросает свой вызов лихой.
Был он горд. Подаянья не клянчил,
Презирая хулу и молву.
И бессмертную удаль казачью
Он вдохнул в мертвый город — Москву.
Чтобы мы над стихом не уснули,
Саблей вострой он тишь разрубил.
И поэзии дремлющий улей
По-медвежьи он разворотил.
В дрожь бросает его полыханье!
Брат он песне и враг палачу.
И мне чудится, что на прощанье
Он похлопал меня по плечу.
Так похлопал, что мне — не до смеха.
Так похлопал, что в пику зиме
Раздается кубанское эхо
На родимой смоленской земле!
О, войной опаленное детство!
О, слепящая русская синь!
Он оставил нам бездну в наследство —
Ту, которую в сердце носил...
25 ноября 2003 года,
Смоленск