Всевозможные выборы, о которых так долго говорили вокруг, вроде бы закончились. Слегка взбудораженная муть российской сцены успокаивается и медленно оседает на невидимое нам дно. Впрочем, это ничего не меняет, становится даже как-то приятнее и спокойнее. Мы обнаруживаем себя в той же страшной стране, под тем же серым холодным небом, с тем же недовольным и бессильно серьезным народом вокруг. И в этот неловкий момент возвращения к действительности яснее проступают вопросы, о которых мы в суматохе забыли. Например, что же значит быть русским сейчас?
Казалось, во множестве современных националистических/ патриотических листков и интернет-изданий ("правой прессе") мы можем найти исчерпывающий ответ. Ан нет, нам предлагают наперебой новую нацию национал-большевиков, иллюзорный народ-богоносец с самодержавием-православием-народностью, евразийского сверхчеловека или уж совсем странного языческого монстра с бритым черепом. Куда же податься, если ты на какое-то мгновение вспомнил осколки былин, читанных в детстве, героику русской истории, задумался о своих корнях?
Русские (включая малороссов и белорусов) все-таки на редкость неисторический, антиисторический народ. Причем речь идет даже не об обывателе, а о пресловутой интеллигенции. Знать факты даже совсем недавней истории не принято и неинтересно, здесь начинается своего рода аберрация близости. Можно конечно все свалить на наследие советского режима, когда реальный исторический факт пожирался монстрами общественно-экономических формаций. Но дело не в этом, Солженицына же читали на кухнях, смаковали ужасы ГУЛАГа. В конце концов, им даже неинтересно, когда Верховный Совет РФ снял Егора Гайдара с поста и.о. премьер-министра… Вот оно, это слово — неинтересно.
Здесь бесспорно и другое: постсоветская интеллигенция, частью выбившаяся в постсоветскую элиту, постоянно и с переменным успехом хочет забыть о своих русских крестьянских или еврейских местечковых предках. Стоит ли напоминать о том, что элита дореволюционной исторической России, конечно, была куда в большей степени носителем исторического сознания, как любая нормальная европейская элита. Но вот русский крестьянин (или местечковый еврей) приходит в большой столичный или губернский город и приносит с собой свое циклическое время, или лучше свое безвременье, апогеем которого, конечно, стал поздний совдеп брежневского разлива. Помните все эти позднесоветские детские фильмы "по мотивам народных сказок" с их постоянными добрыми и глуповатыми царями, потными иванами-дураками и сюсюкающими красными девицами? Вот он чаемый русский рай, ах как он был возможен, как близок, хоть рукой подать!
Ясно, что с таким его мышлением, корнями уходящим в глубокую архаику, но от корней этих безвозвратно оторванным, ни о каком русском народе, как об осознающем себя субъекте истории говорить сейчас мы не можем. Остается понять, как нам обрести потерянное историческое мышление? Собственно, ответ на этот вопрос и позволяет осознать, что значит быть русским сейчас.
Я вижу только два возможных варианта. Во-первых, есть все основания предполагать, что через каких-то лет десять собственно русскими — русскими либералами, бизнесменами, писателями, учеными — будут позиционировать себя потомки еврейско-русской интеллигенции, "желтого дворянства" Советской империи. Они унаследуют литературный русский язык, знание классической литературы и совсем немножко истории (подходящей для них). Большинство же постепенно вымирающего населения замечательной страны РФ, те самые потомки вековечного Микулы Селяниновича, окончательно осознают себя россиянами, гражданами такой вот "конкретной" и "нормальной" латиноамериканской республики. Да им собственно, все равно, как их назвать, они могут быть федералами на Кавказе, "украинцами" в Малороссии, "казахстанцами" в киргиз-кайсацких степях. Неважно… Только очень жалко их, моих предков, кстати, тех, что когда-то были частью русского народа.
И второй вариант — утопия, идеал, на который можно работать всю свою жизнь, даже зная всю его обреченность. Вариант русского фундаментализма, возможность консервативной революции снизу, осуществляемой лишь малым избранным остатком русских. Конечно, это, во-первых, возвращение к вере Христовой, к Древлеправославию, признание раскола XVII века "яко не бывшаго". Это окончательное признание того, что государство РФ или другие постсоветские республики не имеют никакого отношения к русскому народу и ни в коей мере не являются наследниками исторической России. С государством всё закончено, наша то вина или нежданное счастье: не удалось сохранить, не получилось. Оставшимся русским придется самоорганизоваться где угодно, от Крыма до Тамбова и Аляски, только на основе общин, приходов, семей, личной взаимопомощи. Только тогда мы сможем обрести своих предпринимателей, свои рабочие места, свои СМИ, своих меценатов. До этого еще далеко, но готовиться к этому нужно сейчас. Нужно воспитывать детей в воскресной школе, но не забыть преподать им и русскую историю и литературу. Нужно носить косоворотки и смазные сапоги, подпоясываться кушаками и плевать на окружающую моду. Девицы и бабы должны носить подколотый платок не только в церкви, но и везде на людях. Нужно слушать Евангелие в церкви, читать Кормчую и Домострой дома. В конце концов, чтобы нам сохраниться и стать одесную на Страшном Суде, именно нам нужно стать евреями, заслужить право называться Новым Израилем Нового Завета.