– Вы видели?

– Я видела, – сказала не очень-то счастливым голосом Дейлани. Я понимал, что она могла чувствовать. Лучи всех трех фонарей скрестились на шкафу. Хруст между тем продолжался. Я вытянул шею, пытаясь увидеть его источник, но никак не мог его разглядеть. – Ваш капитан Тремма не держал ли какую-нибудь зверушку?

– Если и держал, то она была бы в каюте. Но я в этом сомневаюсь. Не его стиль, – ответил я.

– В таком случае что же это может быть?

– Все что угодно. Хотя на корабле не может быть никого живого, кроме нас, – твердо сказал я. – Потому-то я и стараюсь не поддаваться панике.

– Может быть, это ремонтный робот? Из маленьких.

Я поднял с пола металлический тазик и направился к шкафу.

– Я намерен выяснить это.

– Адмирал! – Ее встревоженный голос звучал немного визгливее, нежели те обвинения, которыми она засыпала меня прежде.

– С Треммой и его помощником что-то случилось, – сказал я, не сводя взгляда со шкафа. – А когда корабля не станет, ни у кого не останется возможности выяснить, что это было. Я любопытен. А вы?

Неведомая тварь на шкафу внезапно изменила направление движения, и я метнулся вперед, разбрасывая тазиком медицинские принадлежности. Дейлани ахнула.

– Вы его поймали?

– Думаю, что да, – ответил я, чувствуя, как что-то тыкается в металл изнутри.

– Разглядели?

– Нет, – признался я, сосредоточившись на том, что находилось под перевернутым тазом. Я и слышал, и чувствовал на ощупь, как неведомая тварь скребла гладкий металл. По коже поползли запоздалые мурашки. Я взглянул на Салмагард. Она же со Старой Земли. – Вы думаете, это… как ее?.. крыса? – На Земле существовало млекопитающее примерно такого размера. Но то, что находилось под тазиком, не казалось мягким и пушистым.

Девушка покачала головой.

– Разве такое возможно? – Дейлани шагнула было вперед, а потом снова попятилась.

– Невозможно, – ответил я. – Этот малыш целеустремлен. – Под тазом непрерывно скреблись, в том числе царапая по металлу. – А вот что это кто-то местный – возможно.

– Вы же сами сказали, что здесь нет никакой жизни, – возмутилась Дейлани. Она смотрела на тазик широко раскрытыми глазами и медленно пятилась, пока не уперлась в стену.

– Разве я так говорил? Мне известно только, что при первичном обследовании здесь не нашли жизни, но, зная, как эта планета искажает показания сенсоров, не удивлюсь, если окажется, что это не так. И я вовсе не хотел сказать, что внимательно изучал эти отчеты. Мне просто довелось случайно услышать кое-что. Я не специалист в этих делах.

– Но мы же выходили из корабля. Разве может в таком месте существовать какая-нибудь жизнь?

– Различных форм жизни очень много, – ответил я, тоже пожирая глазами тазик. Затем отнял руки, и посудина тут же поползла по полке. Я поспешно пресек это движение. – К тому же существуют и еще менее гостеприимные планеты, чем эта.

– Не верю.

– Я тоже, – честно ответил я. Тому, что здесь происходило, должно было иметься объяснение. Какое-то испорченное оборудование? Нет, продырявленный кислородный баллончик несколько раз пролетел бы от стены к стене, но не издавал бы подобных звуков. И хирургические инструменты тоже не ведут себя подобным образом. Находка, чем бы она ни являлась, была живая. Единственным объяснением было, что она имела непосредственное отношение к кораблю, – кто-то из команды принес ее на борт. Не то чтобы такое случалось часто, но и исключением не было.

Я совершенно растерялся.

– И что же делать? – спросила Дейлани. Но у нас совершенно не было времени.

– Давайте вытряхнем это во что-нибудь прозрачное, чтобы можно было рассмотреть. Если окажется, что это хомяк, я точно свихнусь.

– Нет, сэр, это не он, – твердо заявила Салмагард. Я решил, что она, по всей вероятности, знает, о чем говорит. Возможно, у нее в детстве был живой хомяк. Моя семья, определенно, не могла позволить себе этого, но мне разок довелось поиграть с виртуальной зверюшкой.

– Тогда давайте быстренько пересадим эту штуку, – сказал я, но прежде, чем я успел передвинуть таз, корабль качнулся гораздо сильнее, чем во всех предыдущих случаях. Мы зашатались вместе с ним – Дейлани упала, – и я выпустил тазик. Я поспешно схватил лейтенанта за руку, поднял ее и уцепился за диагностический стол.

Но корабль не остановился. Его время пришло. Металлическая громада продолжала крениться.

Салмагард схватила аккумуляторы. Дейлани не выпускала из рук лазеры.

Я вытолкнул обеих в коридор и нетвердой походкой устремился следом за ними. Пол гудел и раскачивался под ногами. Сенсоры обуви не знали, как обеспечивать сцепление с полом при такой вибрации. На пульте шлема мигали тревожные огни.

Корабль раскачивался и кренился; почва под ним оседала. Форма находившихся под землей полостей обеспечивала прочность этой структуры, но не компенсировала ни хрупкости материала, ни тяжести корабля. Мы скользили к краю провала и на сей раз не могли рассчитывать на остановку.

Я не позволил себе удариться в панику. Просто при нынешних обстоятельствах нужно было делать все гораздо быстрее, чем прежде. Делу поможет не страх, а только ясность мысли.

Может быть, на этот раз таким образом удастся решить проблему…

Повсюду валялось оборудование, вываливавшееся из шкафов, дверцы которых должны были удерживать электромагнитные замки, не работавшие из-за отсутствия энергии. Непрерывные удары эхом разносились по узким металлическим коридорам, заглушая наши шаги.

Путь к трюму стал заметно круче, и держаться на ногах было гораздо труднее. Дейлани несколько раз падала, но мы с Салмагард всякий раз тут же поднимали ее на ноги. Мы ворвались в трюм; лучи света от наших фонарей ошалело плясали между контейнерами. На флаере сияли ходовые огни. Нилс через комм отчаянно призывал нас поторопиться, пытаясь хоть так помочь нам.

Я взял хирургические лазеры у Дейлани, у Салмагард – топливный элемент, указал им на «Мстителя», приказал готовить машину к взлету и направился к воротам. Расстояние было довольно значительным, и передвигаться следовало только бегом. Палуба под ногами ходила ходуном, как на морском корабле в штормовом океане.

Все рушилось. Крепления и растяжки не могли удержать контейнеры, нагроможденные под самый потолок. Ящики падали и разбивались о палубу.

Шум стоял оглушительный, но у отсутствия электропитания было и одно достоинство: здесь не было сирен. Мне совершенно не хотелось слышать сирены хоть еще раз когда-нибудь.

Контейнер с «14–14» стоял вплотную к воротам и был закреплен растяжками. Отличная работа, Нилс. Но створка двери самого контейнера была распахнута, и я хорошо видел, что одна из цилиндрических шашек вывалилась из крепления и могла в любой момент покатиться по наклонному полу. Я бежал туда, прижимая к груди лазеры и батарею.

– Системы в порядке, – доложила Дейлани. – Адмирал, система не пускает нас!

– Нилс, сделайте что-нибудь.

– Уже работаю, сэр.

– Что вы делаете? – обратилась Дейлани к энсину.

– ЛТ, не мешайте, – напряженным голосом отозвался Нилс.

– Я не уверена, что вы поступаете правильно, – ответила она.

– Дейлани, да позвольте вы ему угнать этот проклятый самолетик! – рявкнул я.

Мне хотелось заплакать. Было необходимо, чтобы эти трое ребятишек сохраняли присутствие духа.

– О! – воскликнула Дейлани. – Готово. Пристегивайтесь. – И добавила, повысив голос: – Нет, погодите поднимать рампу!

– Спасибо, – выдохнул я. Возможно, Дейлани уже не хотела моей смерти. Это следовало считать достижением.

Нет, от меня живого всего лишь для нее было больше пользы.

– Простите, – раздался голос Нилса в комме. – Не подумал. – По голосу было ясно, что он держится на волоске и готов сорваться. Оставалось надеяться, что Дейлани не позволит ему наделать глупостей.

Когда палуба в очередной раз взбрыкнула, попытавшись отбросить меня назад, аж к самой дальней переборке, я хорошо понял, как чувствовал себя юноша.

Я все же вскочил в контейнер с взрывчаткой и поспешно рухнул на колени. Никогда прежде мне не доводилось делать ничего подобного, да еще и в темноте и в жуткой спешке, и сейчас я даже не представлял себе, трудным или не очень окажется то, что я затеял.

Сдерживая дрожь в пальцах, я попытался свинтить крышки с лазеров. Вынув из кармана нож, оторвал панель с топливного элемента и отыскал нужные провода. Нашел предохранитель и вырвал его, а потом разбил и маленький кристалл – датчик перегрева.

Времени для изящной работы не было. Я зачищал и соединял провода, всей душой надеясь на то, что вижу в свете фонаря то, что есть на самом деле, а не то, что хотел бы увидеть. К тому же такие вещи лучше делать голыми руками, а в перчатках мои пальцы были очень неуклюжими.

Готово, аккумулятор дестабилизирован. Я засунул его между двумя шашками взрывчатки, а лазеры закрепил так, чтобы они не сдвинулись с места. Они должны были очень быстро набрать сверхмощный режим и начать прожигать изолирующую оболочку шашек. Сколько времени на это уйдет, я сказать не мог. Никогда еще я не делал свою работу столь неряшливо.

Я шагнул к выходу, но еще один из цилиндров сорвался с крепления и, толкнув меня в грудь, прижал к стенке контейнера и заодно высвободил еще несколько шашек, прижавших меня к полу. Они были не столь тяжелы, как топливные ячейки флаера, но все равно весили килограммов по сто каждая, а на мне их лежало сразу три штуки.

Я пытался выбраться, но у меня ничего не получалось. Умный скафандр включил какие-то усилители, и оболочка держала форму, не позволяя тяжести размазать меня по полу.

Черт возьми! Какое же было слово для описания подобных ситуаций?.. Слово со Старой Земли… Карма!

Очень похоже, что адмиралу предстояло пойти на дно вместе с кораблем. Это ведь тоже из традиций Старой Земли, верно? Или там речь шла о капитане? Перед глазами у меня рассыпались звезды, я не мог дышать и, похоже, думать.

В двери появилась Салмагард. Присев на корточки, она попыталась приподнять один из цилиндров. Я открыл было рот, чтобы произнести какую-нибудь банальность, но шашка действительно сдвинулась. Девушка уперлась в нее спиной, нажала изо всех сил, цилиндр откатился, и Салмагард потащила меня прочь.

До чего же просто рассматривать дворянство как курьезную традицию Эвагарда! Генетическая линия о девяти ступенях… Я был поражен.

Ни у нее, ни у меня не было сил, чтобы что-то говорить. Она резким движением помогла мне подняться, задержалась, чтобы убедиться, что я могу самостоятельно стоять на ногах, и стрелой устремилась к «Мстителю». Я заковылял следом.

Палуба вдруг ушла из-под наших ног: нос корабля двинулся по последней дуге в сторону провала, а корма начала подниматься.

Корабль еще раз дернулся, и мы полетели, утратив опору под ногами. Салмагард мчалась слишком быстро. Я поймал ее за руку, не позволив миновать флаер, а свободной рукой умудрился вцепиться в посадочную опору.

Рывок чуть не выдрал мою руку из плеча, однако центробежная сила помогла мне забросить Салмагард на рампу. Она шлепнула перчаткой о металл, подала на нее напряжение и потянулась, чтобы помочь мне.

Мы вскарабкались во флаер с трудом – из-за наклона корабля рампа встала почти вертикально, – но все же справились. Нилс нажал кнопку, и рампа, зашипев, закрылась.

Поддерживая меня с двух сторон, энсин и Салмагард потащили меня в кабину, где Дейлани поспешно освобождала пилотское кресло.

– Пристегнуться! – неожиданно визгливым голосом скомандовал я, застегивая свои ремни. Перед глазами все двоилось. Я сосредоточился на пульте управления.

Палуба слишком сильно накренилась. Упоры не выдержали веса «Мстителя», и нас понесло по трюму. Прежде всего флаер врезался в уцелевший еще штабель контейнеров, и тот развалился, положив начало цепной реакции. Контейнеры один за другим рушились с высоты рядом с флаером и разбивались о палубу, раскидывая свое содержимое.

Практиканты вцепились в страховочные скобы. Нилс и Дейлани громко бранились, не слыша друг дружку.

Если моя установка не выйдет в запредельный режим и не подорвет «14–14»…

За контейнерами сверкнула вспышка.

– Закройте глаза! – Я схватился за рукоять управления и врубил двигатели. Запоздав с реакцией разве что на один удар моего сердца, «Мститель» рванулся вперед, да так, что меня вжало в спинку кресла, а Дейлани сдавленно вскрикнула. Оставалось надеяться, что они хорошо закрепили наши припасы.

Вспышка взрыва обожгла мне глаза даже сквозь сомкнутые веки. Быстрее чем в мгновение ока все содержимое трюма распалось на атомы, флаер же получил более чем ощутимый удар. Я взял ручку на себя, чтобы не утратить контроля над машиной, открыл глаза и попытался проморгаться от звезд, которые играли на сетчатке после вспышки.

Зрение восстановилось, но я видел вокруг только зелень. Она все тянулась и тянулась, а потом появились звезды.

Тактический экран «Мстителя» автоматически нацелился на то, что истолковал как точку боевой операции, и показал оставшееся внизу место, из которого мы только что вырвались. От огромного грузового корабля осталось очень мало – одни обломки. Провал увеличился раза в три, его раскалившиеся добела стены плавились, пузырясь, от жара.

Остатки космического грузовика исчезали из виду, проваливаясь в темноту. Корабль не опрокинулся, не разбился о дно пропасти. Его туша просто исчезла в черной бездне.