Корабль ганрайских колонистов был вдвое больше и вдвое тяжелее имперского эскадренного миноносца. Его постигла та же самая участь, что и наш транспортник. Иначе и быть не могло.

Корабль, заметно больше размером, чем грузовоз Треммы, в форме покатого купола, был не то темно-серого, не то ржаво-коричневого цвета в лучших традициях отталкивающего ганрайского стиля. Обзорные окна на нем были открыты, а к пассажирским шлюзам, грузовым портам и проездным и взлетным воротам для разнообразных машин вели покатые рампы, упиравшиеся в грунт.

Планета попыталась поглотить все это. Потому-то мы и не увидели света, который был отлично виден теперь.

На земле стояли временные постройки и множество механизмов. Рабочее освещение, топливные элементы – все это нам предстояло преодолеть по пути. И все это находилось внизу, на сотню метров под нами.

Однако освещения было недостаточно. Ни один из пластиковых экспедиционных шатров не светился изнутри, и, кажется, они были открыты. Ни одна из машин не двигалась, а на корабле светились только габаритные огни.

У меня сложилось впечатление, что колонисты пользовались аварийным энергоснабжением, хотя и оно было достаточно обильным. Нам же не требовалась роскошная гостиница, мы нуждались лишь в самом необходимом.

Я, похоже, заразился образом мыслей моих молодых спутников. Подключив последний патрон, я вступил в гонку со временем. Это меняло дело. Мой спокойный фатализм сменился чем-то вроде паники. Меня так и подмывало взглянуть на табло расхода O2. Нам предстояло спуститься в котлован, а это было дело непростое – особенно при нынешнем состоянии Дейлани.

– Клянусь Основателем… – чуть слышно произнесла она. Я поставил ее наземь, и она оперлась на меня. – Она действительно здесь.

– Лезть сможете? – Спуск предстоял длинный.

– Да. – Она сказала это гораздо увереннее, чем считала на самом деле, но мы должны были попытаться. Я без разговоров схватил лейтенанта за руку и прицепил к запястью страховочный шнур. Она не стала возражать. Я не мог сделать больше ничего – самому бы слезть, а уж о том, чтобы тащить девушку на себе, и речи быть не могло.

– Ну, ребятишки, говорить тут нечего. Пошли.

Мы начали спуск, не имея даже представления о том, возможен ли он вообще.

Я шел первым, сразу за мной, чуть выше – Дейлани. Мне предстояло страховать ее. Следом спускались Салмагард и Нилс. Такой порядок исключал несчастный случай из-за ошибки Дейлани – она не могла бы зацепить, падая, никого из них.

Притяжение планеты было слабее привычного нам, но даже здесь падение с такой высоты закончилось бы верной смертью.

С той минуты, когда мы покинули «Мститель», наша вселенная ограничивалась безмолвным миром, тишина в котором нарушалась, по большей части, лишь особенно громким вздохом кого-то из нас, раздававшимся в комме, встроенном в шлем. Я пребывал наедине со своей ломкой. Жаль, что я не спросил Дейлани, что именно она мне дала. Мои конечности понемногу наливались свинцом.

Пока мы шли пешком, время растягивалось и путалось. Я не следил за ним. Прошло много часов, но я не знал сколько. Наша ходьба казалась невыносимо медленной, но спуск с обрыва – еще медленнее.

Когда-то, в давние времена, жители Земли точно так же карабкались по скалам. Это занятие являлось для них одной из форм отдыха, наряду с легендарными поездками по ненаселенной местности. Я улыбнулся под маской. У тех людей были очень странные понятия о развлечении.

Салмагард была легкой, но недостаточно. Когда мы добрались до середины спуска, она неудачно выбрала упор для ноги. Камень обломился под ней и задел Нилса, который тоже сорвался. Салмагард смогла удержаться, а вот Нилс с криком полетел вниз и, хоть и отыскал в последний момент зацепку, толкнул Дейлани. Я протянул руку и схватил ее за оплечье скафандра, но рывок оказался слишком сильным, и я тоже не удержался.

Вокруг моего запястья сомкнулись пальцы Нилса. Он, конечно, не мог удержать нас обоих, но благодаря задержке я сумел развернуть Дейлани и всунуть руку в трещину на стене.

К счастью, не тот локоть, который ушиб недавно о посадочную опору. Но синяки на обеих руках должны были остаться преизрядные.

Мы все удержались. Чудом.

Дейлани смогла двинуться дальше лишь через несколько драгоценных минут, и теперь шла ниже меня. Не знаю, было это лучше или хуже.

Мы лезли долго. Все молчали.

В конце концов Дейлани отцепила страховочный шнур и, свалившись с высоты в несколько метров на каменную осыпь, приземлилась на четвереньки. За нею так же последовал я.

Мы справились. Мы дошли, куда стремились, и у нас осталось в запасе еще несколько минут. Если Нилс и не верил прежде, что существуют силы, более могущественные, чем императрица, то теперь должен был поверить. Мы вместе подошли к ближайшему шлюзу.

Колонистов ждало потрясение. Мы принялись размахивать руками перед камерой, укрепленной на взрывозащитной крышке входа.

– Открыть все каналы связи, – распорядился я.

– Уже открыты, – ответил Нилс.

– Значит, мы должны слышать их переговоры, да? – слабым, но пронзительным голосом спросила Дейлани.

– Да, – бросил Нилс, готовый вновь удариться в панику.

– Что-то здесь не так. – Я ничего не понимал. Почему нам не открывают? И где люди? Планета, конечно, не из тех, где можно свободно шляться где попало, но ведь должно же быть хоть какое-то движение…

– Мы не можем торчать тут целый день, дожидаясь, когда нас соизволят увидеть, – резонно заметила Дейлани все еще дрожащим голосом.

Она была совершенно права. Особенно насчет самой себя и меня, располагавших лишь половинным запасом воздуха.

– Судя по всему, берегут энергию. Если у них какие-то проблемы с реактором, они вполне могли отключить охранные системы, – предположил Нилс. – Их можно понять. В смысле: зачем на такой планете следить за поверхностью? Они наверняка не ждут гостей. А может быть, сенсоры так врут, что на их сигналы никто уже и внимания не обращает.

Мысль была довольно здравая.

– Нам-то что делать? Стучать? – спросила Дейлани.

– Вы, ребята, слишком хорошо воспитаны. – Я подошел к пульту аварийного открывания, разбил локтем защитное стекло и повернул рукоять. Одновременно я настраивался на переход к исполнению другой роли и мысленно восстанавливал свою легенду. Я изобразил свою прежнюю улыбку и принял должную осанку. Подвигал челюстью, чтобы сразу заговорить нужным голосом.

Взрывозащитная крышка поднялась, и наружный люк открылся.

– Вряд ли им это понравится, – суетливо бросил Нилс, когда мы рысцой поднялись по рампе и оказались в озаренном мерцающим красным светом маленьком пассажирском воздушном шлюзе.

И остолбенели. Внутренняя дверь шлюза оказалась сильно искорежена и заклинена в полуоткрытом положении. На переборке виднелось несколько темных потеков и непонятных обожженных пятен. Против всех ожиданий колонисты все же ухитрились удивить меня. Я несколько секунд рассматривал эти странные следы.

– Великая Империя! Что за?.. – выдохнула Дейлани.

Я промолчал. Протиснулся в полуоткрытую дверь в коридор – в корабль. Внешняя дверь закрылась за нами. Нилс потянулся к замку шлема, и я поймал его за руку.

– Здесь нет воздуха.

Он, моргая, уставился на меня сквозь шлем. Потом застонал. От Нилса-то меньше всего следовало ожидать подобной ошибки, и его поведение лишний раз показало, до какой степени нервного напряжения мы дошли. Все мы были физически измотаны и страдали от обезвоживания.

– Значит, мы погибли, – вздохнул он.

– Черта с два! – горячо возразил я. – Аварийное питание включено. Нужно лишь включить автогерметизацию и запустить системы жизнеобеспечения.

– Весь корабль не может оставаться без воздуха, – вмешалась Дейлани. – Это просто смешно.

– Этот коридор – корабельная артерия. Раз воздуха нет здесь, значит, его нет на всей палубе. Нам необходимо пробраться в машинное отделение или отыскать колонистов.

Я не стал ломать голову над тем, почему наружный люк оказался в полной исправности, а внутренний – нет. Равно как и над тем, почему выключена система жизнеобеспечения, почему никто не заметил нас через датчики и сенсоры сигнализации, почему никого не взволновало наше непрошеное появление в корабле. Мне был необходим воздух. Все остальное могло подождать.

– Вы обратили внимание на размер корабля? – спросил Нилс. – Сколько времени у вас осталось?

– Несколько минут.

– Нужно действовать.

– Я знаю. Думайте побыстрее.

– Что?

– Энсин! Мы находимся на корабле. Жизнеобеспечение выключено, но воздух-то есть. Нам необходимо найти его. Нам с Дейлани он нужен неотложно.

– О, Основатель! – Нилс отступил на шаг и выразительно постучал по лицевому щитку костяшками пальцев в перчатке. – Не знаю, как насчет кораблей ганрайских колонистов… Мы на нижней палубе… Значит, склады должны находиться где-то поблизости, вот как их найти?..

– А как насчет аварийных масок?

– Температура везде одинаково низкая. Маска позволит выиграть несколько минут, но проблемы не решит. Незащищенная кожа стразу станет мерзнуть, да и открытый скафандр вряд ли сможет поддерживать температуру внутри. Вы сразу отморозите пол-лица.

– Минуточку, минуточку, – сказал я, оглядываясь по сторонам. – Мы ведь только что вышли из гермошлюза. Тут должны быть вакуум-скафандры.

– О! – Дейлани сразу поняла мою мысль.

Жизнь колонистов всегда устроена так, что без неожиданных выходов из корабля никак не обойтись. На планетах без атмосферы у большинства колонистов наверняка имелись собственные скафандры, но должно было оставаться какое-то их количество для общего пользования. В нише слева от входа в шлюз находились большие шкафы; несомненно, на случай аварии. Два шкафа. Замечательно. Мы с Дейлани одновременными движениями распахнули дверцы и извлекли костюмы.

– Скафандр в скафандре, – сказал Нилс, но не смог скрыть за легкомысленным тоном своего облегчения. Он явно боялся, что мы вот-вот упадем к его ногам.

Пока мы с Дейлани поспешно упаковывались в аварийные скафандры, я сообразил, что это решение тоже временное. Скоро воздух понадобится Салмагард и Нилсу. Я закрепил шлем, подал в костюм давление и после этого разгерметизировал мой белый костюм. Есть! На некоторое время я был в безопасности. Взглянув на Дейлани, я увидел, что она сделала то же самое. Ганрайские скафандры были примитивными по сравнению с эвагардскими, но жаловаться не приходилось.

Кроме того, я не был знатоком и любителем нарядов.

– И что же дальше? – спросил Нилс, разглядывая мрачные, типично ганрайские переборки и потолок.

Правда, корабль колонистов изнутри выглядел немного привлекательнее, чем транспортник капитана Треммы. Меньше острых углов, переборки покрыты мягкой обивкой, и даже палуба из твердого пластика, а не из металлического рифленого покрытия, гремевшего под ногами. Конечно, по элегантности и комфорту он не мог сравниться с эвагардскими судами, но после транспортника казался чуть ли не роскошным. И здесь имелась энергия.

– Здесь явно что-то не в порядке. Давно должна была появиться охрана. Повреждения в шлюзе довольно серьезные, но, если энергия действительно есть, мы выкрутимся. Указатели пути работают? – спросил я Нилса.

– А что, они есть и на ганрайских кораблях? – с сомнением в голосе спросил он.

– На колонистском корабле должны быть. Очень уж он большой. Без них народ просто заблудится. Вот и пульт. Нилс, займитесь. Я в двух парах перчаток не справляюсь.

– Но будут ли указатели работать от аварийного питания?

– Вот и выясните, если хотите жить.

Пальцы Нилса запорхали над ганрайской консолью.

– Я знать не знаю этих систем, – бормотал он. – Глупость сплошная. Кому пришло в голову делать аварийные системы такими непонятными? И почему все так заторможено? – Перед ним засветился экран, и он принялся гонять по нему разные меню, выбирая нужное.

Через некоторое время в полу засветилась голубая линия. По ней мы и пошли. Светло-серые переборки не слишком радовали глаз, но были новыми и чистыми.

– Я уже не на шутку встревожена, – сказала Дейлани.

– Тем, что приходится ходить в двух скафандрах?

– Тем, что мы не встретили ни души! – рявкнула она. – Прикиньте, а что если они бросили этот корабль, когда он провалился?

– Я не видел других, – ответил я.

– Может быть, из-за тумана, – предположил Нилс. – А может быть, они все провалились.

– Каких еще: других? – спросила Дейлани.

– Ганрайские колониальные экспедиции обычно состоят из четырех кораблей. Летят вместе, а при посадке разделяются. Производственный корабль, горнодобывающий корабль, научный корабль и штабной корабль. – Я приостановился на перекрестке, решая, куда идти. В разные стороны разбегались безлюдные коридоры, заваленные мусором. Это никуда не годилось. И говорило о нехорошем.

– Это еще что такое? – тихо, почти нерешительно спросила Дейлани. Она старалась держаться, но никак не могла забыть, что всего несколько минут назад чуть не погибла от удушья. Я чувствовал то же самое. Отрешенность. Пустота корабля не могла означать для нас ничего хорошего, но я почти не испытывал тревоги. Я лишь радовался тому, что дышу.

Ситуацию же я рассматривал будто со стороны.

– Сам не знаю. Это ожоги от выстрелов. А вот это что за следы? – Я провел пальцами в перчатке по непонятным лишаям на переборке, которые были хорошо видны в мягком сиянии потолочных панелей.

– Что-то разъело пластик, – пояснил Нилс. – Из чего, вообще, построен этот корабль? Что, ганрайцы действительно нищие? Прямо жаль их становится. В таком случае, пусть лучше хватаются обеими руками за перемирие.

Юные практиканты ожидали в лучшем случае прохладного приема со стороны ганрайских колонистов.

Но не встретить ни единого человека – такое было просто невообразимо. Повреждения на корабле и попадавшиеся время от времени пятна крови ничуть не повышали настроения.

– Такое впечатление, что здесь произошли какие-то междоусобные беспорядки, – сказал Нилс, откидывая ногой в сторону какую-то изорванную окровавленную тряпку. Да, следов беспорядков и насилия было много, а вот трупов не попадалось. В коридорах валялись перевернутые гравитележки, тут и там попадались открытые люки, углепластиковые окошки, прикрывавшие кнопки аварийной сигнализации, были разбиты. Мы видели перед собою последствия какого-то серьезного инцидента, но я, хоть убей, даже предположить не мог, в чем же он заключался.

– Это не люди, а звери какие-то, – сказал Нилс.

– Жизнь колонистов нелегка, – растерянно бросил я. Его теория имела право на существование, но я сильно сомневался в ее правоте.

Нилс заглянул в одну из открытых дверей и снова повернулся ко мне.

– Вы считаете, что люди на корабле взбунтовались, и командование, пытаясь призвать их к порядку, открыло люки?

– Чтобы призвать бунтовщиков к порядку, требовалось всего лишь в нужный момент закрутить гайки, – ответил я.

Нилс сглотнул.

– Может быть, и так. А это что такое?

– Похоже на пепел, – сказал я, присев на корточки. Суставы отчаянно ныли – следствие ломки. Скорчив рожу, я провел пальцем перчатки по порошку на полу. – Или что-то еще в этом роде.

– Что они тут жгли?

– Ну, что тут могли жечь? Где пена из огнетушителей? Ерунду вы городите. – Я выпрямился и встряхнул головой. Потом повернулся и окинул взглядом коридор. Там был беспорядок – вроде того, какой может возникнуть, когда отключается тяготение. Но мы находились на планете. Ее тяготение нельзя было отключить.

– Где охрана? – неожиданно спросил Нилс. – Я хочу, чтобы меня арестовали.

Я положил руку ему на плечо.

– Успокойтесь.

– Мне тоже очень хочется увидеть хоть кого-нибудь, – сказала Дейлани. – Я все время думаю о злосчастной участи Треммы.

Я думал о том же самом.

– А вот и оружие валяется, – раздался голос Салмагард, и я повернулся, чтобы взглянуть на находку. Пистолет, изготовленный в Содружестве, лежал между двумя тяжелыми ударопрочными пластиковыми ящиками, вероятно, из-под каких-то исследовательских приборов. Маленький, карманный и явно не из тех, какими были бы вооружены корабельные охранники. Такие носят с собою гражданские – для самозащиты.

– Пусть лежит. По крайней мере, будет меньше оснований заподозрить нас во враждебных намерениях.

– Так некому нас подозревать, – совсем убитым голосом сказала Дейлани.

– Лейтенант, корабль большой. Сами же видели, что трупов нигде нет. Значит, если бой и случился, после него кто-то навел порядок.

– Не похоже, чтобы тут наводили порядок, – возразила она. – Вы же видели, что творится в помещениях, мимо которых мы проходили. Или здесь была война, или кто-то взял корабль и встряхнул как следует. В общем, несчастье.

– Если и несчастье, то со своими властями, а мы тут гости. Нам в этот лифт?

– Нет, в машинное отделение лучше попасть по этой лестнице.

– Вы уверены, что запросили нужный путь?

– Откуда я знаю? – недовольно отозвался Нилс.

Когда мы добрались туда, то растерялись еще больше. Мы пребывали в полной уверенности в том, что корабль разгерметизировали, чтобы провести какой-то ремонт – например, отрегулировать систему контроля температуры, – и я очень рассчитывал обнаружить здесь механиков в вакуум-скафандрах, занимающихся своим делом.

Но мы не увидели ничего, кроме пустых помещений и пультов, за которыми не было ни души. Люки в реакторный зал были распахнуты настежь. Кое-что и здесь валялось на полу, но в целом обстановка казалась нормальной. Не было здесь ни крови, ни каких-либо следов стрельбы. Все вроде бы находилось на местах. Даже кресла перед пультами были аккуратно повернуты и казались совершенно чистыми.

– Неужели мы так ничего и не найдем? – надрывно произнес Нилс.

– Мы уже нашли все, что нужно, энсин. Пульты подключены к системе и работают. Включите герметизацию и дайте в корабль воздух, пока он не закончился у вас.

– А это можно?

– Не вижу никого, кто запретил бы нам это, – ответил я, пожав плечами. – Если кто-нибудь будет вас останавливать, свяжитесь со мною. Я с ним поговорю.

– И думать не хочу о всяких там политических последствиях. Я просто исполняю приказы.

– Делайте, что он говорит, – сказала ему Дейлани.

– Исполняю приказы, – твердо повторил Нилс. – Вот именно. Потому что на всем протяжении человеческой истории этим чаще всего и оправдывались.

Я пропустил его бурчание мимо ушей: если ему это нужно, чтобы собраться с духом, значит, пусть бурчит.

Повернувшись к Салмагард, я заметил, что она смотрит на табло расхода воздуха. Мы подошли к опасной черте. Оставалось надеяться, что Нилс разберется с ганрайской системой раньше, чем посинеет от удушья.

– Рядовой, как ваше состояние?

– Стараюсь беречь кислород, сэр.

– Присмотрите за энсином, пока он будет работать. Лейтенант, за мной.

– Куда мы идем?

– Нужно осмотреться вокруг. Остаемся на связи.

Кое-где лежали инструменты, будто их тут забыли. Разбитый монитор. В некоторых переборках рядом с воздушным шлюзом виднелись щербины, и там же мы обнаружили труп.

– Он ведь не может быть живым, правда? – произнесла Дейлани.

Мы стояли в открытом нараспашку дверном проеме, ведущем в зал управления. В дальнем углу, в кресле, спиной к нам, сидел человек. Мы не увидели бы его, если бы я не разглядел свешивающуюся с подлокотника расслабленную кисть руки.

– Разве что на нем невидимый вакуум-скафандр, – ответил я.

– Скорее всего, он умер еще до разгерметизации.

– С вами не поспоришь. Вот и костюм лежит, – указал я.

– Адмирал, я вошел в систему, – доложил через комм Нилс.

– Так держать, энсин. С вами все в порядке?

– Еще несколько минут продержусь, – ответил он, явно думая о другом.

– А вы, рядовой?

– Четыре процента.

– Дейлани, отнесите им этот скафандр. А я поищу второй.

– А как быть с этим парнем? – спросила она, забирая у меня костюм.

– Он уже никуда не пойдет.

– Вы кого-то нашли? – с надеждой в голосе спросил Нилс.

– Всего лишь труп. Не отвлекайтесь.

– Что происходит? – простонал он.

– Не отвлекайтесь. Отнесите ему костюм. В соседней рабочей комнате должен быть еще один. Я сейчас его отыщу. – Эти скафандры предназначались для защиты техников от радиации, если нужно было исправлять какие-то неполадки в реакторной зоне, но они должны были прекрасно подойти для того, чтобы снабдить Нилса и Салмагард пригодным для дыхания воздухом.

Дейлани отправилась в одну сторону, я – в другую. Мне пришлось сдержать желание войти в зал управления и осмотреть тело: имелись более неотложные дела. Я отыскал второй скафандр, но прежде, чем я успел вернуться к практикантам, Нилс испустил триумфальный возглас, и гермодверь захлопнулась, преградив мне путь.

– Есть!

– Что у вас есть? – настороженно спросил я и поймал себя на том, что правая рука потянулась мне за спину, будто я одет в брюки и пиджак и за поясом у меня пистолет.

Но я был одет в вакуум-скафандр, а от пистолета избавился много часов назад.

Я сглотнул и оглядел помещение. Здесь имелись всего две двери, и обе были крепко заперты. Наверно, можно было бы выбраться через ремонтный люк, но даже если и получится, следует помнить о том, что у рядового Салмагард при себе боевой сканер.

– Пошла диагностика. Система выясняет, какие части корабля повреждены, – пояснил Нилс.

Ах, вот оно что. Значит, это не он нарочно запер меня, а включившаяся в работу система. С его стороны решение было разумным – костюм, который я нес, был для него спасительным страховочным канатом. Я медленно, беззвучно выдохнул. У меня не было уверенности в том, что мои практиканты не могли улучить момент, чтобы сговориться по прибытии сюда запереть меня куда-нибудь, но, с другой стороны, они были изобретательными ребятами. Вполне могли бы провернуть такую штуку.

Но не сделали. Может быть, наконец прониклись доверием ко мне.

– Я запустил проверку по спирали, начиная с машинного отделения. Регенераторы уже включены. Воздух появится только через несколько минут, но мы дотянем. Прогреваться, конечно, будет дольше, но можно и померзнуть, правда? Адмирал, я думаю, что у нас все обойдется. Дело-то пошло! – Нилс ликовал, и я никак не мог порицать его за это. Впервые с тех пор, как мы выбрались из «спальников», в нашем положении наметилась перемена к лучшему.

– Свяжитесь с капитанским мостиком. Сообщите им, что мы здесь, и объясните, почему мы здесь оказались, что делаем, и что было бы хорошо, если бы они позволили нам довести это дело до конца.

– Есть! Э-э… я ведь даже не знаю, что им говорить. Э-э… реакторный отсек вызывает мостик. Реакторный отсек вызывает мостик. У нас тут воздуха маловато, вот мы и… – Нилс осекся. – Адмирал, в системе ни души. Ни одного активного передатчика. На всем корабле работает только мой терминал.

– Тут что-то не так. – Я огляделся по сторонам так, будто рядом окажется кто-то, у кого можно будет гневным взглядом потребовать объяснений. Привычки повелителя так сразу не изживешь.

– И где же они могут быть? – спросила Дейлани.

– Отправились в ратушу на общее собрание? – предположил Нилс.

– Попробуйте систему охранной сигнализации, посмотрите, куда подается питание. Отыщите мне хоть кого-нибудь! – приказал я.

– Охранная система заблокирована. Или отключена. С этой аппаратурой я вообще ничего не могу точно сказать. Адмирал, это же смех один!

– Причина в том, что корабль работает от аварийной энергосети?

– Вряд ли. Я получил код ошибки. Но не знаю, в чем причина: то ли что-то сломалось, то ли система заблокирована.

Двери открылись: система признала эту часть корабля невредимой и вновь включила жизнеобеспечение. Я взглянул на анализатор ганрайского скафандра. Атмосфера все еще была небезопасной, но очень скоро ею можно будет дышать.

– Если это корабль-призрак, – задумчиво произнесла Дейлани, – как он таким сделался?

– Что-то здесь случилось. Что-то такое, что вынудило колонистов переселиться на какой-то из остальных кораблей. Пусть тесно, но все равно лучше, чем со здешней напастью, – рассуждал вслух Нилс.

– У нас есть воздух и энергия. Чего вы еще хотите? – спросил я, выйдя в серый коридор.

Все трое столпились возле пульта управления и пожирали глазами табло. Им, как и мне, не терпелось избавиться от шлемов. Я бросил скафандр на пульт и присоединился к молодежи. Почему бы и нет? Вряд ли они смогут на чем-нибудь сосредоточиться, пока не снимут шлемы.

Было совершенно непонятно, во что же мы снова вляпались. Даже я не мог бы точно предсказать реакцию колонистов на наше появление, но был готов к чему угодно. Но не к тому, что корабль окажется совершенно пустым. Типичная история – есть ответы на любой вопрос, кроме того, который был задан.

Мой скафандр сообщил, что воздух пригоден для дыхания, и я расстегнул ганрайский скафандр. Дейлани последовала моему примеру, а Нилс и Салмагард даже раньше нас убрали шлемы в наплечники. В помещении стоял леденящий холод, но мы не обращали на него внимания.

Сколько времени мы пробыли в шлемах? Двенадцать часов? Восемнадцать? Больше? Я не знал. Мои спутники дышали глубоко и жадно. Я вел себя точно так же и потирал лицо – всякий раз, когда мне приходилось долго находиться в скафандре, кожа начинала зудеть. Было холодно, но воздух должен был скоро нагреться.

– Поверить не могу, – сказал Нилс, уставившись на свои перчатки. – Получилось.

Дейлани бросила на меня необычно добродушный взгляд; Салмагард улыбнулась.

В конце концов они все же оценили меня по заслугам. Но тут на лицо Дейлани вернулась обычная подозрительность, и это впечатление рассеялось как дым. Я громко откашлялся.

– Раз охранного наблюдения нет, следовательно, придется изобретать что-то самим. Если на корабле кто-то есть, они должны быть в скафандрах. Значит, нужно отследить используемые скафандры.

– В самую точку, адмирал. – Нилс широко ухмыльнулся, хрустнул пальцами и повернулся к пульту. Неужели это тот самый парень, который несколько часов назад – всего ничего – был готов выкинуть полотенце на ринг? Отлично! – Все активные скафандры, которые мне удалось обнаружить, находятся в этой комнате.

– Ну что ж, значит, заберем это хозяйство себе. На остальных кораблях не знают о нашем присутствии, потому как кто в таких местах станет ожидать, что в двери постучится заблудший путник? Охранные системы отключили, потому что они не нужны, только и всего.

– Допустим, что здесь случился какой-то конфликт, – сказала Дейлани. – Колонисты передрались. Но что они могли сделать с трупами?

– На каждом корабле есть лазарет и мертвецкая, – ответил я. – Трупы могли сложить туда или сжечь – в зависимости от того, сколько прошло времени.

– И как же это узнать?

– Никак; разве что порыться в компьютерах. Если здесь все время был вакуум, то все должно сохраниться. Но тот парень из соседней комнаты не добрался до морга. Думаю, стоит разобраться почему, – предложил я.

– А это не опасно? – встревожился Нилс.

– Лейтенант, сколько еще времени продержатся ваши дезинфицирующие наномашины?

– Еще продержатся. Давайте посмотрим.

Мы отправились туда же, откуда недавно пришли; на сей раз вместе с Салмагард и Нилсом. Труп пребывал на прежнем месте. Нилс застыл в дверях. Затошнило?

Пистолет, выпавший из руки ганрайца, не оставлял сомнений насчет происхождения дыры в голове. На нем была форма техника, а по возрасту он был примерно ровесником Нилса.

– Почему? – спросила Дейлани, побледнев как бумага.

Я посмотрел на пульт, за которым сидел мертвец.

– Мне кажется, он-то и стравил воздух из корабля.

– Теперь он отогреется. Мы будем делать с ним что-нибудь?

– Оставим его на месте. Вряд ли колонистам понравится, если мы будем трогать их покойников. Но, судя по тому, что труп не забрали, они покидали корабль в большой спешке.

– Что нам теперь делать? – Дейлани смотрела на меня, ожидая ответа.

– Пойдем на мостик и попробуем связаться с другими кораблями.

До практикантов начало доходить, что мы, возможно, еще не выбрались из беды. Непреодолимую, но понятную опасность гибели от недостатка воздуха сменила новая, куда более неопределенная угроза. Грозит ли нам что-нибудь со стороны колонистов? В обычных обстоятельствах – вряд ли, но на этом корабле сложились явно не обычные обстоятельства. Эти люди могли представлять опасность – а как насчет чего-то неизвестного, что заставило их покинуть корабль? Мы ничего не знали. Во время путешествия по планете эта колония олицетворяла для нас безопасность.

Теперь же, попав сюда, мы не чувствовали себя в вожделенной безопасности.