Божий дар оказался воплощенной идиллией. Сафи и вообразить такого не могла. Следом за Йорисом, Мериком и Ивреной они с Ноэль пересекли мост над сверкающей речкой, рассекающей желтую землю, и оказались среди деревянных домиков с закругленными соломенными крышами. Стены были обиты досками из выбеленного мертвого дерева. Сафи подумала, что домики выглядят ужасно ненадежно и не выдержат еще одной бури – река в одночасье все снесет, едва выйдет из берегов.

Впрочем, нубревенцы славились своей живучестью. Если река снесет их дома, они построят новые – и так столько раз, сколько понадобится.

Над мостом пролетела ласточка. С чьей-то крыши каркнул ворон. На крутых берегах шевелились перья сочно-зеленого папоротника.

И все люди, мимо которых Сафи проходила, улыбались.

Правда, улыбались не ей – лишь награждали удивленными взглядами, – и не Ноэль, которая держалась за ее локоть, ссутулившись от усталости. Они улыбались своему принцу. И Сафи никогда не видела настолько счастливых улыбок и всей своей силой чуяла, что это неподдельное счастье.

Они по-настоящему любили Мерика.

– Впечатляет, да? – произнесла Ноэль, которая натянула на лицо капюшон, чтобы никто не видел цвета ее лица и волос. Она шла медленно и тяжело дышала, но было ясно, что она не признает ни усталости, ни боли, пока не дойдет до места, где можно будет отдохнуть.

– Твои Нити так светятся, что слепой прозреет, – продолжила она. – Может, приглушишь их? А то не знаю, что и думать.

– Как это не знаешь? – удивилась Сафи. – В каком смысле? Разве тебя все это не трогает? – Она кивнула на какую-то умиленную старушку на пороге домика. – Смотри, она аж плачет при виде принца.

– И ребенок вон тоже плачет, – буркнула Ноэль, кивнув в сторону полной женщины, державшей на руках малыша. – Полагаешь, даже младенцы вне себя от счастья при виде Мерика?

– Да ладно тебе, Ноэль, – отмахнулась Сафи. – Ты видела, чтобы люди так реагировали на далмоттских мастеров гильдий? Я – нет. И люди из Праги тоже не сказать чтобы обожают своих донов и доний. Но здесь…

Сафи покачала головой, потому что у нее кончились слова. Она догадывалась, что нихарцы относятся к принцу с придыханием, потому что видела, как на него реагирует Йорис, но разве можно было ожидать такого?

Ноэль скептически молчала. Сафи заглянула к ней под капюшон и поняла, что та наблюдает за Мериком, который остановился с Йорисом и Ивреной возле огороженного сада. Все трое о чем-то оживленно говорили с юношей по другую сторону забора. Он кивал и жестикулировал с большим воодушевлением, и Сафи показалось, что он тоже готов пустить слезу.

Ноэль щурилась, будто Нити жгли глаза, и повела носом.

– Чего ты? – спросила Сафи. – Что ты там видишь?

Ноэль помолчала, затем произнесла:

– Просто заметила, что принц ведет себя как человек, сызмальства привыкший к такому почтению.

Сафи поморщилась, потому что это была ложь, и едва ли не десятая ложь от Ноэль за день. Причем сестра знала, что Сафи это поймет, но это ее не останавливало. Однако Сафия решила придержать свою ведовскую жажду докопаться до правды: все-таки Ноэль еще не до конца поправилась, не стоило ее мучить расспросами.

Вокруг Мерика тем временем собралась стайка обожателей. Сафи остановилась и повернулась к реке. Ноэль вздохнула с облегчением – или даже с благодарностью за передышку – и тоже посмотрела на реку.

– Кажется, там мельницу строят.

Действительно: у берега несколько мужчин стучали молотками, таскали бревна и что-то строили. Одеты они были как солдаты, которые им встречались ранее. Вокруг раскачивались живые сосны. В воздухе стояло гудение насекомых.

– Они похожи на солдат Йориса, – заметила Сафи. – Как-то их много, да? Мы утром у пещеры видели человек двадцать, и это был только маленький отряд. Сколько же их? – Она проводила взглядом двоих солдат, пересекавших мост. – Вряд ли они все охраняли нихарское поселение. Даже когда мои родители были живы и в Хасстреле царило полное благоденствие, Хабим говорил, что их охраняло не больше пятидесяти человек.

– Ну, все-таки здесь граница с Далмотти, – отметила Ноэль. – Наверняка бывают стычки.

Сафи задумчиво кивнула.

– И когда война возобновится через восемь месяцев, здесь будет идеальное поле битвы.

– Возобновится? – переспросила Ноэль. – Думаешь, перемирие не продлят?

– Наверняка не знаю, но думаю, что нет, – ответила Сафи, глядя, как мимо стройки бежит собака. У нее в пасти было что-то мохнатое, а морда выглядела донельзя довольной. – Когда я была в Веньязе, – продолжила она, – Мустеф говорил, что дядя Эрон надеется предотвратить войну. Но я почуяла, что это не полная правда, – что перемирие не главная цель переговоров. И что Эрон, скорее, хотел войну не предотвратить, а выиграть.

– Это каким же образом?

Сафи развела руками.

– И зачем вообще затевать переговоры, если не обсуждать перемирие? – Вопрос утонул в визге и хохоте детей, промчавшихся между ними.

– Может, это все было лишь предлогом, – произнесла Сафи, чувствуя, как волшебство бежит дрожью по спине. Значит, догадка была верна.

– Может, они собрались, чтобы обсудить твою помолвку, – продолжила Ноэль.

Дрожь повторилась. Сафи кивнула:

– Видимо, да, но это еще не все. Зачем собирать представителей со всего континента, если речь всего лишь о карторранской помолвке?

Ноэль пожала плечами.

– Не знаю, Сафи, но смотри: план твоего дяди сделал полного дурака из императора Хенрика. И если марстокийцы тебя ищут, зная, что ты у Мерика, значит, и карторранцы тоже знают. Дальше можно только гадать, на что готов Хенрик, чтобы заполучить тебя назад.

Дрожь теперь побежала по рукам.

– Это правда, – произнесла Сафи, переводя взгляд на Мерика, который продолжил шагать по поселку. – Ладно, будем надеяться, что карторранцы пока не знают, где я. А также что их поиск не ставит под угрозу перемирие.

Ноэль снова взяла Сафи под руку, и они двинулись дальше, но теперь было невозможно отвлечься от волшебства, гуляющего вверх-вниз по спине: оно шептало, что карторранцы уже знают, где искать Сафи. И что сохранение перемирия их волнует в последнюю очередь.

А значит, медлить было нельзя.

* * *

– Надо спешить, – сказала Сафи, подойдя к Мерику, который склонился над картой Сотни островов. Каюта напоминала точно такую же на «Яне», только здесь все было вверх ногами. В частности, дверной проем начинался в полуметре над полом.

Как только Сафи убедила Мерика и Йориса пройти Божий дар побыстрее и отложить приветственную церемонию на потом, Йорис привел всех в перевернутый галеон. Даже Ноэль цокнула языком, увидев его.

Корабль лежал днищем вверх, на подпорках. Внутри его на две части делил открытый проход, при этом палуба превратилась в потолок. Кое-где болтались веревочные лестницы, чтобы можно было добраться до помещений наверху, а к бывшей капитанской каюте вели наспех сколоченные деревянные ступени. Йорис нехотя согласился сходить с Ивреной и Ноэль за провизией, а Сафи с Мериком поднялись в каюту, где принялись изучать карты на столе, тоже точь-в-точь как на «Яне». В окнах не было стекол, снаружи доносились мирные звуки повседневной жизни и долетал приятный ветерок. Он слегка развеивал духоту, царившую здесь из-за толщины корпуса. Сафи то и дело вытирала со лба пот. Даже Мерик закатал рукава рубашки.

– Меня ищут карторранцы, – сказала Сафи. Мерик щурился на карту, не поднимая взгляд. Тогда она подошла и встала рядом, опершись руками о стол. – Принц, нам нужно немедленно отправиться в Лейну.

– Йорис приведет нам лошадей, – ответил Мерик ничего не выражающим тоном. – К полудню покинем Божий дар.

– А далеко до Лейны?

– Сутки езды, с перерывом на ночевку.

– Тогда не будем делать перерыва.

Мерик поднял на нее взгляд.

– Донья, у нас нет выбора. У Йориса всего две лошади, а значит, если Ноэль с нами…

– Разумеется, она поедет.

– Иврена тоже, разумеется, не останется здесь, а значит, получится по два всадника на лошадь. Лошадям понадобится отдых. Кроме того, никто не знает, как искать нихарскую бухту, так что до этого берега никто не доберется, – продолжил Мерик, достав из кармана камзола, висевшего на спинке стула, смятый договор. Затем, с мучительной для Сафи неспешностью, он разложил договор рядом с картой. После чего взял из миски на столе кусок черствого хлеба, отправил его в рот и принялся молча жевать.

– Все еще злитесь, – усмехнулась Сафи.

Мерик не ответил, только пристальнее разглядывал карту и договор, а его челюсти задвигались быстрее.

– И поделом мне, – продолжила Сафи, мотнув головой. Сейчас был удачный момент, чтобы объясниться – некому мешать или перебивать. – Я совершила ошибку, – сказала она, надеясь, что лицо ее выражает ту искренность, какую она вкладывала в слова.

Мерик глотнул воды из бокала и вытер рукою рот, как простолюдин. Ему такое было не свойственно.

– Ошибка, донья, – это нечто непредвиденное. То, что вы сделали с моим флотом и первым помощником, выглядело как намеренная жестокость.

– Намеренное что?! – возмутилась Сафи. – Принц, это неправда, и я магией чую, что вы сами не верите в то, что сейчас сказали.

Он не стал возражать, только раздул ноздри и снова начал глотать воду, так быстро, что Сафи показалось – он подавится.

Сафи хотела подойти поближе и сделала шаг. Мерика аж передернуло, и он отшатнулся, чуть не скинув карту и договор со стола.

Сафи упрямо сделала еще два шага к принцу и уставилась на него.

Он не выдержал ее взгляда и вновь отошел, остановившись по другую сторону стола.

– Вы это серьезно?! – воскликнула Сафи. – Мое присутствие настолько невыносимо?

– Да.

– Я просто хотела посмотреть на чертов договор! – Она вскинула руки. – Разве я не имею права знать, чего мой дядя хочет от вас? И заодно от меня?

Мерик не ответил, но когда Сафи снова принялась обходить стол, остался на месте. Она, конечно, заметила, что он при этом вжал голову в плечи и тяжело задышал.

– Расслабьтесь, – сказала она, склоняясь над договором. – Я не кусаюсь.

– Да? Дикий зверь внезапно стал ручным?

– Подумать только, – ехидно мурлыкнула Сафи, – у вас есть чувство юмора!

– Подумать только, – эхом отозвался Мерик, – у вас никак не кончатся слова. Вы все время что-то говорите, и говорите, и говорите, и говорите… – Он ткнул пальцем в договор и, сменив тон, добавил: – Читайте контракт, раз собирались, а затем оставьте меня в покое, донья.

Ее улыбка превратилась в презрительный оскал, но она действительно перевела взгляд на документ, уперлась локтями в стол и принялась читать с такой тщательностью, словно впервые видела документ.

Кое-что Сафи действительно почувствовала впервые. Слова договора были теми же, но где-то в груди крутилось сомнение, которого прежде не было.

«Все договоренности, обозначенные на второй странице настоящего контракта, аннулируются, если принц Мерик Нихар почему-либо не сможет доставить пассажира в Лейну, а также если пассажир будет ранен или погибнет…»

У Сафи задрожали колени. Она вспомнила, как близка была к гибели или ранению, сражаясь с морской лисицей. Она бы сделала это снова ради Ноэль, но теперь ей стало не по себе: она рисковала тем, что ей не принадлежало.

Но что ее по-настоящему сейчас злило – до такой степени, что хотелось выпустить кому-нибудь кишки, – что дядя Эрон вообще вписал это условие в договор.

Она выпрямилась, с трудом справляясь с этой злостью.

– Мой дядя скотина, что выставил такое дурацкое требование. Ранением можно считать что угодно, даже порез от бумаги. Он это отлично понимал, а значит, вписал это нарочно. Примите извинения.

Духота в помещении как будто сгустилась от этих слов. Мерик несколько секунд помолчал, затем посмотрел на нее.

– Мне почему-то кажется, что вы не за дядю извиняетесь. Во всяком случае, не только за него.

Сафи прикусила губу, но не отвела взгляда. Она хотела, чтобы он увидел ее истинные чувства. Что она и вправду сожалеет.

Мерик улыбнулся и кивнул, и Сафи подумала, что это знак: извинения приняты. Затем принц снова взглянул на контракт.

– Ваш дядя хотел гарантий, что вы будете в целости и невредимости. Можно понять, что он желает вам доброго здравия.

Правда.

Сафи отмахнулась от магии. Эрон, конечно, едва ли желал ей смерти, но ему совершенно точно было плевать на ее раны в пути.

– Мой дядя, – произнесла она, небрежно махнув рукой, – счел бы меня в добром здравии даже с четырьмя сквозными ранениями в живот и сотней стрел по всему телу. Вы могли бы меня покалечить, принц, и этот растреклятый договор остался бы в силе.

Мерик хмыкнул.

– Давайте не будем этого проверять, хорошо?

Он наклонился вперед, и его левая рука оказалась рядом с рукой Сафи. От него тянуло морем, потом и сандалом.

Запах был сильный, но не отталкивающий. Хуже того, Сафи не могла отвести взгляд от его голых запястий – вдвое шире ее собственных и влажных от пота.

– А что насчет вашего суженого? – вкрадчиво спросил Мерик. – Как бы Леопольд отнесся к сотне стрел у вас по всему телу?..

У Сафи аж зазвенело в ушах. Какого черта Мерик вспомнил Леопольда? И почему ей казалось, что судьба целого мира зависит от ответа?

Когда, наконец, она нашла силы заговорить, ее голос был напряженным, как натянутая струна.

– Леопольд мне не суженый. И то, что я бежала от него на юг, тому доказательство. Я даже не знаю, можно ли его еще считать другом, поскольку он не предупредил меня о таком повороте. Мы просто танцевали с вами на балу, а потом раз! – Она нервно рассмеялась. – И Хенрик объявляет, что мы с Леопольдом помолвлены.

Мерик удивленно посмотрел на нее.

– То есть вы тогда еще не знали?..

Она покачала головой, на этот раз избегая смотреть ему в глаза, хотя чувствовала, что он жадно ищет ее взгляда.

– Нет. Дядя что-то говорил о масштабных планах, но я и в страшном сне не могла представить, что меня похитят из Веньязы, что меня будет преследовать ведун Крови и что я попаду в итоге на ваш корабль. Нескончаемая череда сюрпризов – то одно, то другое… Но хотя бы теперь длинные руки Хенрика до меня не дотягиваются. Впрочем, это временное преимущество, и мы его лишимся, если не поторопимся в Лейну.

Она еще раз нервно засмеялась и, не зная, куда деть глаза, принялась разглядывать карту, но не могла ни на чем сосредоточиться, хотя перед ней извивались дороги и реки. Ей казалось, что власть из ее рук перешла в руки Мерика.

Мерик проводил пальцем изгиб какого-то ручья на карте и прикоснулся к ее руке.

Казалось, что так вышло случайно, но Сафи знала, знала точно, что это не было случайностью, и магия ответила согласной дрожью.

– Вот здесь устроим ночлег, – сказал Мерик, посерьезнев. – Йорис говорит, из этого ручья можно пить.

Сафи кивнула. Это оказалось непросто: сердце будто застряло где-то в горле, все движения разом стали скованными. Она понимала, что Мерик неравнодушен к ней потому, что она этого добивалась – танцевала с ним, дралась с ним, сражалась на словах, словно на мечах. Но только раньше, флиртуя с мужчинами, она никогда не обращала внимания на их запах, и на то, как они дышат, и…

…На то, как грудь вздымается и опускается у них под рубашкой, и…

…Как за губами мелькает язык…

«Он не просто мальчишка, как остальные, – шептал ее разум. – И ты отлично знаешь, что сейчас происходит».

Конечно, она знала. Мерик желал ее, и она желала его не меньше.

Ну да, он был старше парней, с которыми она кокетничала в Онтигуа. Да, он был принц, а она – сбежавшая невеста. Вчера магия открыла ей, что она испытывает к Мерику настоящую страсть. Теперь не было причин это отрицать.

Но она и не собиралась. Что бы ни происходило между ней и Мериком, зачем обязательно думать о последствиях? Почему не насладиться тем, что есть, не забегая вперед?

Приняв для себя решение, Сафи подняла голову, затаила дыхание и посмотрела Мерику прямо в глаза. Она больше не собиралась отводить взгляд.

На его щеках, вокруг губ и на подбородке была щетина. От этого он казался еще старше и опытнее. Между бровей образовалась складка – но он не хмурился, он всматривался в нее.

Сафи видела, как на его шее бьется жилка.

Как его зрачки расширяются. Как он пожирает глазами ее лицо. Смотрит на губы. На ямочку между ключиц. На…

Дверь распахнулась, Мерик и Сафи отскочили друг от друга.

В помещение решительно вошла Иврена.

– Я не помешала? – спросила она.

– Н-нет, – хором ответили оба, спешно делая по паре шагов в разные стороны, чтобы соблюсти приличия.

Ноэль зашла следом. Каравенский капюшон теперь свисал сзади. Лицо ее было необычайно бледным, словно она собиралась упасть в обморок или страдала от тошноты.

Сафи подскочила к ней, взяла за руку и подвела к стулу. Затем сняла с нее плащ и протянула Иврене.

– Ты вся мокрая… тебе плохо?

– Мне надо отдохнуть, – отозвалась Ноэль и даже улыбнулась, когда Мерик протянул ей бокал с водой. – Спасибо.

– Ей недостаточно просто отдохнуть, – сказала Иврена. – Ей нужен целитель.

– То есть Ведун огня? – с ужасом выдохнула Сафи.

– Никакого Огня, – успокоила ее Иврена. – Но моих сил уже не хватает. Я подрастратила их за время пути. Но… – Она посмотрела на Мерика. – Можно пойти к Колодцу, и там я сумею ей помочь.

Мерик замер и нахмурился.

– Источник уже много сотен лет никого не исцелял.

– Возможно, с моей помощью он что-то сможет, – возразила Иврена. – К тому же он недалеко. В худшем случае мы просто промоем рану. Все-таки вода там, что ни говори, самая чистая.

– Это и впрямь недалеко, – раздался еще один голос. В дверном проеме появился Йорис. Он перебрался через порог по колено высотой и вытер пот. – Минут десять идти вдоль реки. Там тропинка.

– А что говорят твои люди, это безопасно? – спросил Мерик. – Они патрулируют эти места?

– Конечно, – сказал Йорис. – До самой нихарской границы все под присмотром.

Помолчав, Мерик кивнул и как будто даже успокоился.

– Тетя, – он повернулся к Иврене, – ведите Ноэль к Источнику. Если сможете, исцелите ее там. А я приду через час.

– Спасибо, Мерик, – выдохнула Иврена. – Вставай, Ноэль. Мы пойдем медленно.

Ноэль поднялась, и они выбрались наружу. Сафи отправилась было за ними, но остановилась.

Они с Мериком обменялись взглядом.

– Можно я тоже пойду? – спросила она.

Он кивнул. Затем сделал к ней шаг, медленно протянул руку и обхватил ее запястье. Она не противилась. Это приободрило его, и он поднял ее кисть ладонью вверх.

– Если попробуете сбежать, донья, – произнес он низким голосом, который срезонировал где-то у нее в груди, – я вас где угодно настигну.

– Да? – Она приподняла бровь, стараясь не обращать внимания, что Мерик по-прежнему держит ее руку. – Обещаете, принц?

Он скользнул пальцами по запястью, ладони и мягко выпустил руку.

– Обещаю, донья, – улыбнулся он. – Обещаю.

– Сафи, – поправила она, радуясь, что голос не выдал дрожь от его прикосновения и улыбки. – Зовите меня Сафи.

Затем она кивнула, вышла из комнаты и отправилась к нубревенскому Колодцу истоков вслед за Ноэль и Ивреной.

* * *

Ноэль преувеличивала свой недуг. Ей действительно было нехорошо, потому что Сафи бы почуяла откровенную ложь, но все же ей не требовалось дышать с таким надрывом или так часто стонать. И она определенно могла идти быстрее.

Однако она была намерена увести Сафи от Мерика, а здесь притворство было единственным выходом.

Да, стоило быть готовой к тому, что Сафи увлечется Мериком, и нет, не стоило делать того, что советовала Тень. Никогда, ни за что она не согласилась бы разорвать Нити сестры.

Но – спаси ее Мать-Луна! Ноэль было невыносимо смотреть, как Нить сердца, связывающая Мерика и Сафи, загоралась и извивалась, когда они оказывались рядом. И она становилась все крепче. Ноэль это даже сквозь три стены чувствовала – прямо в камбузе, где Иврена теперь почти силой впихивала в нее жаркое, ложку за ложкой.

Жаркое жгло горло. Ноэль глотала его через силу, закрыв глаза, чтобы притушить пылающий красный цвет Нитей. Иврена решила, что та жмурится от боли, и Ноэль ее не переубеждала. Тем более когда Нити Иврены с энтузиазмом переливались густо-сливовым по дороге в капитанскую каюту.

К счастью, Ноэль не пришлось слишком усердствовать в притворстве: дорога к Колодцу истоков оказалась не из легких, а она действительно была измождена, и когда Божий дар, наконец, скрылся из виду, силы ее практически иссякли. Их не хватило даже на то, чтобы понять, не сбилась ли Иврена с пути – почему-то дорога к Колодцу пролегала сквозь крапиву. От гомона птиц и жужжания насекомых раскалывалась голова.

Но самой сложной оказалась последняя часть пути – пришлось карабкаться к просвету между «лисьих ушей», где и находился Колодец истоков. С помощью Сафи и Иврены Ноэль поднялась туда… и вскрикнула.

Потому что она наконец увидела его – Колодец Нубревены. Ей захотелось опуститься на колени.

Она видела его на иллюстрации в каравенской книге, но реальность превзошла ожидания.

Даже самый искусный рисунок не мог бы передать удивительную игру цвета и света, а главное – атмосферу этого места.

Узкий колодец, с шестью кипарисами вокруг, был наполнен водой настолько прозрачной, что лучи солнца достигали острых камней на дне. Дорожка из плитняка, что вела к нему, была не серой, как на иллюстрации, а играла всеми мыслимыми оттенками белизны. Бездна внутри каменных бортиков была бесконечно синей и удивительно спокойной. Ветер едва тревожил поверхность, хотя громко шумел листвой кипарисов.

– Совсем не похож на тот, что в Хасстреле, – благоговейно прошептала Сафи.

Иврена кивнула:

– Каждый Колодец неповторим. Например, монастырский находится на одном из самых высоких пиков в Сирмаянских горах и почти всегда укутан снегом. И вокруг вместо кипарисов – сосны… – Она повернулась к Сафи: – А как выглядит Колодец в Хасстреле?

– Он под обрывом, – сказала Сафи, опускаясь на колени. Взгляд ее затуманился – она видела картины прошлого. – Вокруг росли шесть буков… и сейчас, наверное, растут. Когда шел дождь, в колодец сверху лился водопад.

Иврена снова кивнула.

– Здесь то же самое. – Она указала на каменную плотину, рассекавшую напополам восточный кряж. – Раньше водопад стекал в ущелье, но теперь он появляется только во время бури.

– Давайте посмотрим? – предложила Ноэль, которой хотелось взглянуть на ущелье. В книге про него ничего не было.

– Может, сначала отдохнешь? – предложила Сафи, хмурясь. – А еще лучше – давай, Иврена тебя сперва полечит.

– Вот именно, – подхватила Иврена, приобняв Ноэль за талию и подводя ее к спуску в колодец. – Мы тебя разденем, и ты спустишься в воду.

– Как, целиком разденете?.. – испугалась Ноэль и встала как вкопанная.

– Очистить нужно не только рану, – объяснила Иврена, настойчиво подталкивая ее к колодцу. – Если в этой воде осталась какая-то сила, то лучше погрузиться в нее целиком… – Помолчав, она добавила: – Здесь только мы. А если кто придет, ты будешь в воде, тебя не разглядят.

Ноэль это не убедило. Теперь она отчаянно жалела, что преувеличила свои страдания. Но Нити Иврены и Сафи нетерпеливо переливались фиолетовым.

– Хочешь, я тоже разденусь? – произнесла Сафи и тут же схватилась за низ рубашки. – Если кто придет… – Она мигом стащила рубашку через голову и продолжила: – Я буду плясать голая и отвлеку их от тебя.

Ноэль рассмеялась. У нее не было шансов выиграть этот спор.

Сафи лихо швырнула рубашку на плиты, и Ноэль нехотя принялась расстегивать пуговицы. Вскоре обе были совершенно нагими, только на шеях мерцали камни. Сафи помогла ей забраться в воду – и до чего же она оказалась холодной! – а Иврена тоже разделась.

Монахиня скользнула в Колодец, по поверхности пошли еле заметные круги, а ее кожа покрылась мурашками.

– Ноэль, дай мне руку, – сказала она. – Я приглушу боль, чтобы ты могла поплыть.

– Куда поплыть?.. – не поняла Сафи, плюхаясь в купель рядом с Ноэль и разбрызгивая воду. – Зачем ей плавать?

– Целебные свойства Колодца сильнее всего в центре на самом дне, – объяснила Иврена. – Если она сможет хотя бы на долю секунды прикоснуться к самому Источнику, это ее полностью исцелит.

Ноэль почесала нос мокрым пальцем. У нее было больше сил, чем думали Иврена и сестра, но все же не столько, чтобы использовать правую руку, – даже просто вытянуть ее было больно.

– Про центр Колодца – это правда, – произнесла Сафи, явно ощущая ответ магии. Она взяла Ноэль за левую руку и сплела свои пальцы с ее. – Я нырну вместе с тобой, и мы попробуем доплыть до дна. Я же не просто так расправилась с морскими лисицами и сломала жизнь принцу… – Она рассмеялась, но смех получился чуть фальшивым и отозвался тревожным звоном в Нитях.

Ноэль поняла, что Сафи даже сейчас думает о Мерике, и у нее похолодело внутри. Эгоистично, но Ноэль хотелось, чтобы именно в такой момент сестра была полностью с ней. Чтобы никто не участвовал в этом чуде, кроме них и Иврены. И никаких непрошеных гостей наяву или в мыслях.

Нырять не хотелось, но она протянула руку Иврене. Вскоре она почувствовала знакомое тепло в предплечье, плече, пальцах – и наконец легкая гримаса боли на лице, уже ставшая привычной, разгладилась, а легкие будто вспомнили, что дышать можно не только вполсилы.

Возможно, она все же недооценивала серьезность своей раны.

– Готова плыть? – спросила Иврена, голос ее дрожал от напряжения, но глаза и Нити оставались спокойными. – Я помогу, если надо.

– Я сама, – отозвалась Ноэль, разминая плечо. Затем вздохнула. – Ах, если бы существовали камни, убирающие боль так, как источник…

Иврена наморщила лоб.

– Но они же есть. Ты же пользовалась… А! Это была шутка!

Ноэль невольно улыбнулась – Иврена начала понимать ее юмор! А Сафи расхохоталась. Затем она опустилась в воду и поплыла, увлекая Ноэль за собой.

Вместе, отталкиваясь от воды ногами, как лягушки, они направились к центру Колодца, поднимая в воде бурю пузырьков.

– Держись, – сказала Сафи, – сейчас я тебя потащу ко дну.

– Я могу сама.

– А я тебе не дам! Ты не чувствуешь боли, но это не значит, что ее нет. Давай, задержи дыхание.

Ноэль набрала в легкие воздуха.

Сафи нырнула под нее и вскоре потащила Ноэль вниз. Оказавшись под водой, Ноэль открыла глаза.

Стены и дно Колодца состояли из камней. Ни Ноэль, ни Сафи не знали наверняка, как искать сам Источник, но Ноэль почувствовала внутри уверенность – и эта уверенность нарастала по мере того, как она плыла по прямой к какой-то точке на дне. Если отклониться от этой прямой, чувство слабело.

Вскоре от давления начало пульсировать в глазах и ушах, а вода с каждым рывком становилась холоднее и холоднее, так что держаться за Сафи стало тяжело. Они не проплыли и полпути, когда легкие ее начали гореть от боли.

Однако Ноэль продолжила путь, не думая о ране, освободив ум от мыслей.

Добравшись наконец до дна, Сафи принялась ощупывать руками камни. Ноэль тоже протянула руки…

…И пальцы ее чего-то коснулись. Это было нечто не вполне осязаемое – скорее, пальцы распознали некий поток энергии, который через мгновение пронзил все ее тело.

Он зазвенел в ушах и вытолкнул последний воздух из легких.

Что-то полыхнуло красным. Затем вспыхнуло ярче.

Камни Сафи и Ноэль. Заволновавшись, Ноэль повернулась к сестре…

…Но та спокойно улыбалась, выпуская пузырьки из уголков губ.

Сафи схватила другую руку Ноэль и крепко сжала.

Их Камни еще раз моргнули и начали гаснуть, гаснуть, пока свет вовсе не исчез. Тогда сестры оттолкнулись от дна и одновременно поплыли вверх.

Едва они вынырнули на поверхность и отфыркались, Сафи нетерпеливо спросила:

– Ну?

– Как ты себя чувствуешь? – подхватила Иврена, ждавшая у кромки.

Улыбнувшись предвкушению, трепетавшему в Нитях сестры и Иврены, Ноэль осторожно протянула руку и провела ей по воде с большим нажимом, чем до этого – чтобы почувствовать мышцы и суставы.

Уверенности не было, поскольку магия Иврены еще действовала, однако Ноэль действительно чувствовала себя лучше. Все тело как будто стало легче, и усталости как не бывало – пожалуй, она могла бы даже пробежать один из издевательских кроссов Хабима.

В венах пульсировала удивительная, непривычная радость, а по мышцам разливался покой. Она не помнила, когда последний раз ей было до такой степени хорошо.

С ней были Сафи и Иврена. Она была в безопасности и не одна.

– Мне кажется, – начала она, и глаза Сафи прямо загорелись, – что гораздо лучше.

Затем Ноэль протянула руки к Иврене и позвала:

– Присоединяйтесь! Вода и правда волшебная!