— Я собираюсь купить белую софу и поставить на том месте, где ты стоишь, — сказала Лаура.
Сара стояла посреди гостиной. На Саре была синяя сатиновая блузка.
— Или лучше перед окнами. Как ты думаешь? — Лаура казалась чем-то раздраженной.
На ней был пуловер цвета бургундского вина. Из выреза под подбородком торчал накрахмаленный розовый воротничок блузки, все со вкусом, но уж слишком аккуратненько.
— И там и там будет хорошо.
В углу стояло кожаное кресло, стойка для курения и напольная лампа. Напротив, у другой стены — рояль-миньон и кустик каучуконоса в горшке. За окном сиял день.
— Белую софу Мэтью не хочет, — сказала Лаура. — Он хочет коричнево-рыжую. Мужчины вообще любят коричнево-рыжее. Выбор мебели — у нас главная проблема.
Она прислонилась к косяку двери.
— Могу себе представить, — сказала Сара.
Дверной проем обрамлял Лауру, вот так бы и снять, чтобы она была не в центре кадра.
— После обеда Мэтью садится в свое кресло, курит трубку и попивает коньяк, — сказала Лаура.
— Весьма живописно.
— А я ему играю «Лунную сонату». Только первую часть, потому что дальше там слишком трудно. И опять сначала. Но он не замечает.
— А ты бы ему сыграла «Луну старого дьявола» — улыбнулась Сара.
— Ничего не желает слушать кроме «Лунной сонаты».
— По крайней мере, наши уроки фортепьяно пригодились, — сказала Сара.
Они, кажется, годами играли в четыре руки «Полонез».
— Мы собираемся оклеить спальню синими обоями и холстом, — сказала Лаура. Она вышла из дверного проема.
— Ну, что, звучит премило, — сказала Сара. Это выражение она заимствовала у матери.
В кухне Лаура вытащила кастрюлю из плиты, осмотрела ее и сунула обратно. Сара посмотрела на вязанку чеснока в окне. Она проклинала себя за то, что надела сатиновую блузку — такой наряд к лицу какой-нибудь аферистке.
Лаура резала огурец.
— Можешь приходить к нам в любое время, — сказала она своим мечтательным тоном. — Наш дом — твой дом. — Она улыбнулась, глядя на огурец.
Сара жила в собственной двухкомнатной квартире над парикмахерской. Она посмотрела в окно — в нем паук опускался на невидимой нити. На душе у Сары было муторно. Хотелось вырваться куда-то на свободу, — но для этого надо разозлиться, другого способа нет.
— Я говорила тебе, что Стэнли приедет к нам в гости? — голос Лауры звучал издалека.
— Ах, Стэнли, — сказала Сара. Как это, в самом деле, получилось, что она первая улеглась в постель, когда он еще был одет? Она глубоко вздохнула.
— Он приедет с какой-то женщиной и они пробудут у нас неделю, — сказала Лаура.
— Скажи им, что это слишком долго.
— Мэтью велел мне почитать «Тайм», чтобы поднабраться интересных тем для разговоров.
— И тебя это не оскорбило? — спросила Сара.
Винни Голдмен порекомендовал ей то же самое, когда однажды обнаружил, что у нее нет никаких политических взглядов, кроме заимствованных от Ллойда. Винни сказал, что ей бы следовало побольше интересоваться тем, что происходит на свете.
— Мэтью прав, — сказала Лаура. — Когда разговор заходит о политике, я ничего не смыслю. — Она вытащила алюминиевую сковородку из-под раковины.
— А он может отбить антрекот? — спросила Сара. — А он знает, как табанить веслом каное?
— Мэтью плавать-то не умеет.
— Заведи разговор о синхронном плавании. Затей дискуссию о дрейфе на каное, — сказала Сара.
Лаура вздохнула и помаслила сковородку.
— Я тебе говорила, что мать Мэтью наготовила и привезла нам замороженных обедов на месяц вперед? Прикатили в огромном фургоне «уиннибаго» и прожили у нас во дворе целую неделю. Выдули весь наш джин. А нам пришлось парковаться на улице.
Сара сидела на табурете перед плитой. Прозвенел таймер.
— Они записали на пленку свои путевые впечатления и заставили нас слушать. — Лаура распахнула дверцу холодильника и встала перед ним. — Ну, всякую муру: как они проскочили бензоколонку «Тексако» на выезде из Бриджпорта и еще что-то по-испански. Эвелин ведь преподает испанский. Она говорит по-испански с Гарольдом и мальчишками, но они ничего не понимают.
Лаура достала бутылку оливкового масла и обернулась к сестре. Она стояла на фоне продуктов, контражурно подсвеченная сзади лампочкой холодильника.
— Ты не в духе? — спросила Сара.
— Ну, почему мы всегда выбираем мужчин, которые жаждут нас перевоспитывать, чтобы мы стали лучше, чем мы есть? — сказала она со слезами на глазах.
— Ты еще новобрачная, — сказала Сара. — Я слыхала, что первые несколько месяцев брака всегда очень эмоциональны.
— А я-то думала, что это будет счастливейшее время моей жизни, — сказала Лаура.
Сара встала и обняла сестру.
— Я не жалуюсь.
— Все наладится. Мне ты всегда можешь пожаловаться, — сказала Сара.
— Ну уж нет, не собираюсь стать еще одной несчастной женой. — Она взглянула на Сарину блузку. — Не хочешь поносить какой-нибудь мой свитерок? — спросила она. — Сейчас Брюс придет.
— А что, моя — совсем дрянь?
— Зато у тебя прическа хорошая, — сказала Лаура. — У кого ты стрижешься? Мне тоже нужно постричься.
Сара опять села у плиты. Наверное, они до конца дней останутся девчонками-близнецами.
— Почему бы тебе самой не подыскать подходящего парикмахера?
— Что?
— Я говорю — сама найди себе подходящего парикмахера.
— Ты что — шутишь? — сказала Лаура. Она посмотрела на холодильник, на плиту. — Ты явно не представляешь, как я должна себя чувствовать после такого совета.
— Извини, — сказала Сара.
— Как у тебя вообще язык повернулся?
Однажды, когда они еще учились в колледже, она обнаружила, что Лаура без спроса залезла в ее шкатулку с драгоценностями. Она едва не раскричалась, но вместо этого спросила: «Тебе хочется поносить мой жемчуг?» Она почувствовала, что злиться не стоит.
— Иногда мне бывает так трудно с людьми, — сказала Сара. — Хочется побыть одной.
— Уж я-то тебя своим обществом не обременяю, — сказала Лаура. Она выдвинула ящик и заглянула в него. — А вообще у тебя неправильные реакции на происходящее вокруг.
Сара застыла на месте. Может, и впрямь голова у нее набита бредовыми фантазиями? Ей захотелось сгинуть, испариться.
— В самом деле, по-моему, у тебя еще незрелая душа и мелкие чувства.
— Ну и что? Может, это и не так страшно, как кажется? — сказала Сара. Но она сама опасалась, что это все-таки страшно.
Прошумела вода в туалете в глубине дома, и в кухню вошел Мэтью с номером «Уолл-стрит джорнэл» под мышкой. Ллойд в таких случаях брал с собой журнал «Поля и реки».
— Что тут происходит? — спросил он, глядя на Лауру. — Что тут у вас? — спросил он Сару.
— У нее плохое настроение, — сказала Лаура.
— И вовсе не плохое, — сказала Сара.
— Зашло солнышко за тучку, — сказал Мэтью.
— Ей хочется узнать, у кого я стригусь, — сказала Сара.
— А почему бы тебе не сказать? — спросил он.
Сара пожала плечами.
— Я считаю, что Лаура должна сама себе подобрать парикмахера.
— Чего-то Сара побаивается, — сказал Мэтью.
— Теперь, если даже скажет, я туда не пойду, — сказала Лаура.
— Мой папаша однажды дал мне такой совет, — сказал Мэтью. Он подвинул стул к кухонному столу, сел и положил на стол ноги в ковбойских сапогах. — Он сказал: «Сынок, разбей зеркало».
— Как это понимать? — спросила Лаура.
Сара посмотрела на волосы Мэтью, на его ухо и плавную линию челюсти.
— Зеркало в тебе или вне тебя? — спросила она.
— Этого никто не знает, — раздраженно сказала Лаура.
— Люди склонны видеть себя такими, какими, им кажется, их видят со стороны другие люди, — сказал Мэтью.
— Неужто? — сказала Сара.
— Если ты разобьешь это зеркало, то станешь похож на психа, который живет в лесу и носит кальсоны летом, — сказала Лаура.
Мэтью взглянул на Сару, как на единомышленницу. На какой-то миг ей это понравилось, но тут же разонравилось. Если он не считает Лауру умной, тогда зачем было на ней жениться?
— Ты меня дурочкой считаешь, да? — спросила Лаура.
— Она знает, что я ее не считаю умной, вот она и чувствует себя глупой.
Сара вообразила, как огонь охватывает волосы Мэтью.
— Если ты не передумала, сказала она Лауре, — я бы действительно взяла у тебя поносить какой-нибудь свитерок.
Своя блузка вдруг показалась Саре совсем не такой уж плохой и даже оригинальной, ей расхотелось ее снимать, но она решила сделать приятное сестре… Поэтому она сняла блузку, сложила ее и засунула к себе в сумку, натянула Лаурин свитер и вернулась в кухню. Лаура чистила лук для салата. В соседней комнате орал телевизор.
— Я так стараюсь, чтобы ему было хорошо со мной, — сказала Лаура. — А он почему-то не похож на счастливого мужа.
— Я стригусь в «Модном салоне». Спросишь там Джуди, — сказала Сара, обняв одной рукой сестру за талию.