Кэйл был готов пойти навстречу тайным мыслям Мадж, тем более что этого требовало и все его существо — провести остаток дня с ней в постели.

Он весь горел от желания, но все же сдержал себя, несмотря на красноречивые взгляды Мадж и ее легкий, как дуновение ветерка, поцелуй.

Имел ли он право поддаться соблазну и очертя голову броситься в любовную бездну? И это в то время, когда Мадж пребывает в постоянной тревоге и смятении? У нее и так много проблем, а их любовный роман только осложнит ее и без того отчаянное положение.

Он бы, не задумываясь, пошел на это, если бы видел в Мадж лишь партнершу по сексу. Если бы он мог махнуть рукой на все, что случилось с Мадж, он бы не терял времени даром, а взял бы ее на руки и понес в ближайшую постель. Нет, сейчас самое важное — заботиться о Мадж, как он всегда заботился о тех, кто попадал в беду.

Она прижала руку к его груди, и ему показалось, что ее ладонь обжигает, как раскаленные угли. Ты никогда не простишь себе, если сейчас откажешь ей, услышал он свой внутренний голос.

Неужели ты враг самому себе? Усилием воли он призвал на помощь все свое благоразумие, чтобы устоять перед этой потрясающей женщиной, которая, ни секунды не колеблясь, призналась, что жаждет его любви.

С превеликой неохотой он накрыл ее ладонь своей рукой и снял со своей груди.

— Мадж, послушай…

— У-ух! — выдохнула она, и ее цветущее — кровь с молоком — лицо помрачнело. Она с такой силой тряхнула головой, что заколка расстегнулась и ее густые каштановые волосы упали ей на плечи и спину пышными волнами.

— Только не говори мне, что я не правильно истолковала те явные знаки, что ты мне подавал.

Легкий бриз разметал каштановые пряди по ее лицу, и он с трудом сдержался, чтобы не протянуть руку и не убрать их. Он живо представил, как она целует его, а ее волнистые, словно из шелка, волосы упали ему на грудь…

Его бросило в жар, он едва сдержался, чтобы не застонать от восторга, и прекрасное видение исчезло.

Придется солгать, подумал он. Придется сказать, что ей показалось, будто он говорил с придыханием, бросая на нее полные страсти взгляды.

Придется убедить ее, что все это игра ее воображения.

Ему надо спасать свою шкуру, пока у него есть шанс убежать от искушения и остаться целым и невредимым.

Спасать свою шкуру или свое сердце?

— Какие такие знаки? — недоуменно спросил он, нагло обманывая ее согласно здравому смыслу и благим намерениям, но вопреки его желаниям.

Она посмотрела на него своими редкими по красоте сверкающими бирюзовыми глазами.

Игривая улыбка, полная лукавства, тронула ее губы, и Мадж высвободила свою руку из его сильной горячей руки. Кончики ее пальцев проделали путь от его груди до верхней пуговицы его джинсов.

Он сделал колоссальную ошибку, следя за движением ее пальцев. Пристально глядя ему прямо в лицо, с дразнящей усмешкой на губах, она небрежно щелкнула пальцем по металлической пуговице.

У него перехватило дыхание, и, шумно выдохнув, он не смог сделать следующий вдох.

Между тем Мадж, дерзко глядя на Кэйла, щелкнула по второй пуговице его джинсов.

Он чувствовал, что силы покидают его и не пройдет минуты, как он упадет перед ней на колени, умоляя разделить с ним радости неземной любви… А там будь что будет!

А как же его благие намерения?!

— А, — произнес он, удивляясь звуку собственного голоса, — ты про эти знаки говоришь?

Лукавая улыбка Мадж стала еще игривее, когда ее палец уперся в третью пуговицу.

— Я рада, что мы так хорошо понимаем друг друга, — проговорила она.

— Ты уверена? — чуть слышно спросил он, чувствуя, что теряет контроль над собой.

Только бы она не передумала! — неожиданно для себя взмолился Кэйл.

Она кивнула.

— Еще ни разу в жизни я не была так уверена, как сейчас! — с жаром проговорила она.

— Ну, мало ли что можно наговорить! — недоверчиво сказал он.

— Я говорю совершенно серьезно, — ответила она.

— И я серьезно. — Вдруг он словно протрезвел. А что, если…

Она прижала палец к его губам, не дав ему договорить.

— Ш-ш-ш. Никаких «если»! Мне терять нечего.

Может случиться, что я так и не вспомню ничего существенного из своей прошлой жизни! А что, если я узнаю о себе всю правду, но она меня не обрадует и я буду стыдиться своего прошлого?

Она перевела дух и заговорила снова:

— Все, что я помню, представляет собой какие-то отрывочные сведения, из которых невозможно сложить полную картину моей прошлой жизни. Да и будущее не сулит мне ничего хорошего. Единственное, что у меня есть, так это настоящее! Но я не мыслю его без тебя, Кэйл!

Она абсолютно права! — подумал он. Как бы он ни относился к создавшемуся положению, в один прекрасный день к Мадж вернется память, и тогда он будет не нужен ей, так как она захочет вернуться к своей прежней жизни.

Он наклонился и нежно поцеловал ее.

— Ты права, — тихо проговорил он, снова целуя ее. — У нас есть настоящее, и надо насладиться каждым его мигом!

Мадж обняла его за талию, с восхищением глядя на Кэйла — его слова ласкали ее слух слаще пения райских птиц.

— Вот теперь другое дело, — проговорила она и потянулась к нему в ожидании поцелуя.

Горячие лучи солнца, пробиваясь сквозь ажурную крышу внутреннего дворика, добавляли еще больше огня ее разгоряченному телу. Она прижалась к нему с такой силой, будто хотела слиться с ним воедино.

Вдруг Кэйл поднял голову, и его невидящий взгляд стал вполне осмысленным.

— Не здесь, — проговорил он внезапно севшим голосом.

Но только она хотела возразить, как за забором раздались чьи-то голоса.

— Где же тогда? — нетерпеливо спросила она.

Кэйл схватил ее за руку и потащил в дом, направляясь в комнату для гостей, которая находилась внизу. Мадж краем глаза увидела широкую кровать, нагретую лучами солнца, освещавшего комнату через открытое окно.

Все еще держа Мадж за руку, Кэйл втащил ее в комнату, на ходу закрыв дверь ногой.

— Не будем терять времени, — сказал он и, обняв ее, прижался губами к ее губам.

Прервав долгий поцелуй, он снял футболку через голову и, не глядя, отшвырнул ее в сторону. Его большие сильные руки легли ей на плечи, пальцы впились в ее тело. Но это не остановило ее, она продолжала покрывать его грудь нежными поцелуями.

— Какой ты красивый, — с благоговением проговорила Мадж, любуясь его мужественной красотой. Она обняла его за шею и припала к его губам в долгом томительном поцелуе, что есть силы прижавшись к его сильному мускулистому телу.

Кэйл закрыл глаза и потерял счет времени.

Он очнулся от звуков собственного хриплого дыхания и гулких ударов сердца, когда Мадж целовала ему грудь как раз в том месте, откуда они слышались лучше всего.

Но ему хотелось большего.

Он взял ее на руки и понес к кровати, где собирался провести с ней весь остаток дня.

У постели Кэйл поставил Мадж и, велев ей поднять руки, снял с нее блузку и бросил на пол. Затем та же участь постигла и ее белый лифчик. Пока Мадж старалась избавиться от своих кроссовок, Кэйл расстегнул ее джинсы и снял их вместе с белыми трусиками.

Ее непреодолимо влекло к нему.

Желание отдаться ему стало ее единственным желанием.

Словно прочитав ее мысли, он тихо произнес приглушенным от волнения голосом:

— Наберись терпения, солнышко. У нас впереди весь день и вся ночь.

У нее на секунду замерло сердце, когда он взглянул на нее своими голубыми, как незабудки, глазами, блестевшими от возбуждения. В это мгновение ее словно озарило, и она поняла, что главное сейчас не их плотские желания и устремления, а какая-то неведомая сила, сплотившая их в единое целое, что придавало ей смелости перед лицом неизвестного прошлого и неопределенного будущего.

И вот она здесь, в настоящем, неотъемлемой частью которого был Кэйл, без которого ее жизнь теряла всякий смысл.

— Я хочу стать твоей, и только твоей, — прошептала она хриплым голосом. Она без колебаний доверилась своим чувствам. Ее сердце переполнилось радостью, когда она увидела, с какой нежностью Кэйл смотрит на нее.

Он взял ее на руки и осторожно опустил на постель. Убрав с ее лица выбившиеся пряди волос, он наклонился и поцеловал ее с такой горячностью, что она на миг замерла, потрясенная силой его чувства.

Бросившись друг другу в объятия, они слились наконец в едином страстном порыве…

Мадж не представляла, сколько времени прошло с тех пор, как они вошли в эту комнату, но по удлинившимся теням на стенах поняла, что уже наступил вечер. Они лежали бок о бок, впав в блаженное состояние, ставшее закономерным завершением их бурной страсти.

— Кэйл!

— Да, — нехотя отозвался он.

Положив голову ему на грудь, Мадж закрыла глаза, с наслаждением перебирая в памяти все перипетии случившегося.

— Это было потрясающе, — прошептала она и заснула, довольная и счастливая.