Кэйл пустил холодную воду на полную мощность. Но ледяной душ был не в силах снять охватившее его возбуждение. Хуже того, вызывающий по своей наглости удар, который нанесла ему на прощание Мадж, застрял в его мозгу, как заноза, отказываясь исчезнуть под напором ледяных струй.

Когда Мадж ушла, он один убрал кухню за десять минут и помчался прямо под душ, надеясь освободить от эротических мыслей свой мозг и остудить разогретое страстью тело.

Куда там! Все напрасно.

Блестевшие от возбуждения глаза Мадж так и стояли перед его мысленным взором, и, казалось, не было такой силы, которая заставила бы стереть их из его памяти. Ее голос, в котором явно слышались игривые нотки, все еще звучал у него в ушах.

Здорово же тебя окрутили, парень! — пронеслось у него в голове.

Кэйл ругнулся и вынужден был, хотя и неохотно, с этим согласиться, подставив голову прямо под струи душа. Не раз бывало, когда он ненавидел себя за свою кристальную честность. Сегодняшний день не был исключением.

Это из-за Мадж все его тело изнывало от страстного желания. Он целовал ее, наслаждаясь вкусом ее сладких, как мед, губ, и жаждал целовать ее снова и снова. Он готов был нарушить незыблемое в работе спасателей правило: давить эмоции в самом зародыше!

Ему не терпелось заманить ее к себе в постель. От одного воспоминания о ее хриплых, гортанных вздохах он вывернул кран холодной воды до отказа.

Я как пороховая бочка, подумал он, выключил воду и вышел из душевой кабины. Того гляди, взорвусь — мало того, что Мадж держит горящую спичку, она еще высекает опасные искры!

Кэйл вытерся, быстро оделся и направился вниз, к Мадж и братьям, в комнату, которая, когда он ее окончательно отделает, станет его «логовом».

Поскольку она была самой большой комнатой в доме, то и работы было непочатый край. Он сбил со стен старую штукатурку, перестелил полы и придал комнате современный вид, обшив стены панелями и сделав из обычного потолка потолок из двух уровней.

В комнате никого не было, хотя раздвижные стеклянные двери, ведущие во внутренний дворик, были открыты. Выйдя во двор, вымощенный плиткой, он пошел на звук оживленного разговора между Мадж и его братьями.

Естественно, он направился прямо к ней, будто его притягивал электромагнит повышенной мощности.

Она сидела на скамье за столом для пикников, положив правую руку на столешницу. Густые каштановые волосы Мадж отливали медью в ярких лучах утреннего солнца. Кэйл едва сдержался, чтобы не запустить пальцы в копну ее волос и не взъерошить их.

Она смерила его насмешливым взглядом; Если бы они были одни…

Бен и Дрю кое-как расставили белые пластмассовые стулья, видимо торопясь поскорее уйти. Это было бы как нельзя кстати, подумал Кэйл, подходя к братьям, не в силах держаться от Мадж на почтительном расстоянии, что было бы более разумным.

Не успел Кэйл сесть рядом с Мадж, как сейчас же появилась Перл и положила свою большую голову ему на колени, требуя, чтобы на нее обратили внимание. Кэйлу пришлось почесать у нее за ухом.

— Какие у вас планы на сегодня? — спросил он у Бена, разумеется без всякой задней мысли.

— Я пойду на ночное дежурство, — ответил Бен. В Тринити-стэйшн сократили выходные, так что мне придется дежурить тридцать шесть часов.

Дрю бросил на Кэйла выразительный взгляд.

— Бен, ты что, не понимаешь, что он хочет от нас избавиться?

Неужели его вопрос они приняли за довольно прозрачный намек? Похоже, так оно и было, если учесть лукавую ухмылку на лице младшего брата.

Краем глаза Кэйл заметил, как щеки Мадж вдруг залились ярким румянцем. Черт возьми, как она хороша! Но как быть с ее странным прошлым?

Если бы он смог развеять ее тайну, то он бы узнал, что из себя представляет Мадж Лярю: женщину, мило краснеющую по всякому невинному поводу или пленяющую своей красотой сирену, перед которой он едва не упал на колени, умоляя открыть ему все свои женские тайны.

— Тринити-стэйшн? — спросила она у Бена. — А я думала, что вы работаете в городской пожарной охране.

— Так оно и есть, она просто так называется — Тринити-стэйшн, — объяснил Дрю.

Между тем Бен уселся за стол и, откинувшись на спинку стула, стал гладить себя по животу. Нет!

Похоже, братья уходить не собираются.

— Депо пожарной охраны находится в окружении трех церквей. Отсюда и название — Троица.

Пожарный расчет номер сорок три на одном углу, а католический храм Святого Иуды и три частные школы — на другом. Методистская церковь Святой Моники и Община баптистов занимают два других угла перекрестка, — объяснил Бен.

— Наверное, я молилась не тем богам, — грустно заметила Мадж.

— Если вы изучали теологию, то вы — католичка, предположил Дрю.

Мадж со вздохом пожала плечами.

— Все может быть. Расскажите мне о Тринитистэйшн.

Дрю взял большую красную резиновую игрушку Перл и стал водить ею перед собакой, чтобы привлечь ее внимание.

— Депо так давно называют Тринити-стэйшн, что я даже не помню, когда его так назвали.

Перл, увидев любимую игрушку и догадавшись, что с ней хотят поиграть, решила уйти от Кэйла.

— Как получилось, что все вы работаете в одном и том же пожарном депо? — спросила Мадж.

Дрю кинул игрушку подальше в сторону.

— Простое совпадение, — ответил он, хотя в его голосе чувствовалась гордость за свою семью. Наши дежурства совпадают не всегда. Тем более что меня вызывают на дежурство в крайнем случае. Обычно я занимаюсь расследованием причин пожара.

Кэйл понимал, почему Дрю пошел работать следователем. Раньше он был отличным пожарным, но после гибели одного из его товарищей при тушении пожара несколько лет назад, перешел в отдел расследований. Это все потому, что Дрю ненавидел больницы, и реанимационные палаты в частности. Вообще-то пожарным редко приходилось доставлять пострадавших в реанимацию: этим в основном занимались работники «скорой помощи», но как ни ограждали Дрю от посещения пахнущих антисептиками больничных коридоров, ему все-таки пришлось несколько раз посетить в больнице свидетельницу и, что еще хуже, побывать в морге. Этого было более чем достаточно, чтобы Дрю перешел работать в отдел расследования причин возгорания.

— Кстати, — вмешался в разговор Кэйл, подавшись вперед и ставя локти на стол, — Дрю, ты что-нибудь разузнал о пожаре на складе лаков и красок?

Дрю поднял игрушку, которую Перл положила у его ног, и снова бросил ее в дальний угол двора.

Собака со всех ног помчалась за ней, поднимая пыль и сухие листья, и села под деревом авокадо, в тени которого мирно спали Фрэнки и Джонни.

Фрэнки, как кот более темпераментный, чем его собрат, выразил свое негодование громким шипением и прогнал Перл.

— Никаких подозрительных обстоятельств расследование не выявило, — ответил Дрю.

Получив отпор от своих соседей по квартире, Перл взяла свою игрушку в зубы и побежала назад к людям. Она забилась под стул Бена и громко вздохнула, что было больше похоже на стон. Свою большую квадратную морду она положила на любимую игрушку.

— Если то, что вы сейчас сказали, правда, тогда почему два дня назад меня допрашивали двое полицейских? — спросила Мадж.

Дрю пожал плечами.

— Возможно потому, что вы оказались на складе в то время, когда его уже закрыли для покупателей.

— Что стало причиной пожара? — спросил Бен.

Вдруг из открытого окна кухни донесся громкий клекот.

— Не ломайся, красотка! — проскрипела Джильда. Помолчав, она так пронзительно начала свистеть, что Кэйл решил пойти и закрыть окна, чтобы не было нареканий от соседей.

Мадж рассмеялась и покачала головой.

— Вам надо что-то делать с ее лексиконом, шепнула она Кэйлу. — А то некоторые ее выражения невольно вгоняют в краску.

— Я с нею занимаюсь, — ответил он, а про себя подумал: занимаюсь, но очень редко.

— Так какая же причина? — напомнил Бен, когда Джильда перестала пронзительно свистеть и стала напевать песенку из репертуара Синатры.

Дрю подался вперед, опираясь локтями в колени.

— В кондиционерах скопилось много испарений красок и лаков, которые хранились на складе, что и вызвало пожар.

Бен посмотрел на Мадж.

— Вы не вспомнили, зачем вы туда пришли? спросил он.

Мадж тяжело вздохнула.

— Нет. Я не могу даже себе представить, почему я там оказалась. Один из сыщиков, Виллануэва, тоже спрашивал меня об этом.

— Не придавайте этому никакого значения. Они просто выполняют свою работу, — успокоил ее Дрю.

— Они говорили со мной как с подозреваемой, грустно проговорила она.

Кэйл сосредоточенно думал. После того случая на пляже, когда Мадж вообразила, будто кто-то хочет ее убить, и после того, как она в мгновение ока открыла дверной замок его кредитной карточкой, у него появились серьезные опасения насчет личности Мадж.

Во всяком случае, в институте этому не учат.

Он внезапно встал, чтобы был повод изменить тему разговора, так как почувствовал по лицу Мадж, что попытка ответить на их вопросы дается ей с превеликим трудом. А между тем ее врач настаивал, чтобы ей был создан щадящий режим отдых и минимум переживаний. Но с тех пор, как он привез ее из больницы, они оба то и дело нарушали предписания врача.

— Если мы не собираемся всю неделю морить себя голодом, то надо сходить за покупками. Тем более что вечером я иду на дежурство.

— Понятно, — сказал Дрю и, поняв намек, встал из-за стола.

— Ты, я вижу, работаешь круглосуточно? — спросил в свою очередь Бен.

— Нет, мы со Скорчем сегодня дежурим с шести до шести, утром я вернусь и буду дома весь понедельник. — Кэйл протянул руку Мадж, но она сделала вид, будто не заметила его жеста, и встала без чьей-либо помощи. — Вы думаете, что скорее поправитесь, если будете все делать сами? — спросил он с нескрываемым чувством досады.

— Разумеется, — ответила она, глядя ему прямо в глаза. Он понял, что опять посягнул на ее независимость. — Кэйл, я не ребенок.

Этого она могла бы ему и не говорить. Он лучше, чем кто-нибудь другой, понимал, что она живая, взрослая женщина с соблазнительными формами и хорошеньким личиком. От одного ее взгляда он терял голову, и она могла делать с ним все, что ей вздумается. О да, это так! Она была настоящей женщиной до кончиков ногтей.

— Знаю, — сказал Кэйл. — И все-таки вам не стоит оставаться одной… на тот случай, если вы вдруг что-нибудь вспомните. — Меньше всего он хотел вдаваться в подробности ее личной жизни в присутствии своих братьев, но ему не давал покоя страх, что, вспомнив какой-нибудь неприятный случай из своей жизни, она расстроится, и рядом не будет никого, кто бы поддержал ее.

Дрю наклонился к Перл и стал гладить ее по спине.

— Сегодня вечером Мадж действительно не стоит оставаться одной, — подтвердил он.

— Я не нуждаюсь в сиделке, — решительным тоном заявила Мадж.

— Даже не думай, Дрю, — сказал Кэйл своему брату. Что бы ни случилось, он ни за что не доверит Дрю — этому завзятому ловеласу — присматривать за Мадж. — Это все равно, что доверить сторожить кондитерский магазин голодному сладкоежке, — добавил Кэйл.

— Да я не про себя! — засмеялся Дрю. — Я имел в виду Дебби и Тилли. Дебби попросила меня передать тебе, что хорошо бы завезти к ней Мадж, когда ты поедешь на ночное дежурство. У нее вечером будет девичник, как она это называет. Будет шоколад и старые черно-белые фильмы.

Бен уже вынул из брючного кармана ключи от своего пикапа.

— Когда это ты успел рассказать Дебби о Мадж? недовольно спросил Кэйл. Он хотел рассказать своей тете о Мадж сам, но брат опередил его. Такого понятия, как личная жизнь, в семье Перри просто не существовало.

Дрю виновато взглянул на Кэйла и тоже вынул из кармана связку ключей от своей машины.

— Вчера вечером. А что?

— Как что?! — насмешливым тоном переспросил Бен, когда они направлялись к калитке. — Вечер пятницы, а Дрю Перри не на свидании? Виданное ли это дело?

— Я зашел к ней, перед тем как пойти по своим делам, — ответил Дрю, толкнув Бена в плечо.

— Прекрасно, — проговорил Кэйл и облегченно вздохнул, поняв, что Мадж не останется одна. Значит, эта проблема решена.

— Прошу меня извинить, джентльмены, — вмешалась в разговор Мадж, — никакой проблемы нет, и решать, собственно, нечего. — Она по очереди посмотрела на каждого из братьев. — Я позабочусь о себе сама.

Братья с сочувствием посмотрели на Кэйла. Ну вот, он снова обидел ее, подумал он.

— Поблагодарите вашу тетю за приглашение, — сухо сказала Мадж, глядя на Дрю, — но я не приду. Не очень-то приятно вторгаться в чужую компанию.

Дрю положил руку на плечо Мадж, Кэйл старался сделать вид, что ему это абсолютно безразлично, хотя он весь внутренне напрягся, видя, как младший брат заигрывает с ней.

— Вам лучше согласиться, Мадж, — проговорил Дрю с большей фамильярностью, чем ожидал Кэйл. — Поверьте мне, если уж нашей тете что втемяшится в голову, она не отступится. Она умеет настоять на своем и заставить людей выполнять ее желания.

Кэйл торопливо кивнул в знак согласия.

— Если я не отвезу вас к ней, она сама явится сюда и силой потащит к себе, — сказал он.

Мадж пожала плечами. Дерзко вскинув подбородок, она дала им понять, что не в восторге от того, что они так дружно ополчились на нее.

— Хорошо. Я поеду, — наконец согласилась она. Но знайте, я согласилась вопреки своему желанию, только для того, чтобы спасти ваши шкуры.

Вернувшись из магазина, где он накупил столько продуктов, что хватило бы на месячное пропитание небольшой армии, Кэйл ушел в свою спальню, чтобы хорошенько выспаться перед ночным дежурством. Оставшись одна, Мадж нисколько не страдала от одиночества, так как ей давно хотелось обдумать все, что произошло за последние дни, а кроме того, у нее появились мысли, которые ей хотелось бы поскорее проверить.

Хотя умом Мадж понимала, что братья Перри действовали из лучших побуждений, в душе она все еще злилась на Кэйла за то, что ему удалось уговорить ее провести вечер с его тетей. Но когда братья пускали в ход свое обаяние, то даже самая сухая женщина не выдерживала и поступала так, как они хотели.

Братья Кэйла ей действительно понравились.

Они по-настоящему хорошие, порядочные люди и были связаны крепкими узами, которые она представляла себе довольно плохо, что дало ей повод прийти к выводу, что она являлась единственным ребенком в семье.

Придя в гостиную, Мадж включила портативный компьютер Кэйла и удобно расположилась на освещенном утренним солнцем диване с банкой колы и субботним номером «Лос-Анджелес таймс». Пока компьютер загружался, она развернула газету и сразу отыскала колонку с некрологами.

Она пробежала глазами фамилии умерших, пока один некролог не привлек ее внимания. Бритта Фенуэй, тридцатидвухлетняя одинокая женщина, чья жизнь трагически оборвалась в результате несчастного случая на море недалеко от острова Каталина, где мисс Фенуэй каталась на лодке и утонула. Не понимая, зачем ей это надо, молодая женщина обвела некролог шариковой ручкой, которую она нашла в ящике письменного стола Кэйла.

Мадж отложила газету и занялась компьютером. Она решила записать все свои сны и отрывочные воспоминания, надеясь, что, облекая их в слова, сможет уловить ход своих мыслей. Конечно, у нее оставались сомнения, смогут ли зыбкие образы ее снов и воспоминаний дать ей ключ к отгадке, кто она такая и чем занималась, но в конце концов если она расположит их по порядку, то сможет посмотреть на них более объективно. Если ей повезет, она сможет подобрать не один, а несколько ключей к отгадке, которые приведут ее к тому, кто знает о ее существовании. Например, к тому мужчине, который уже являлся в ее снах.

Мадж с удивлением отметила, что ее пальцы легко попадали в нужные клавиши клавиатуры, так что она довольно быстро напечатала три страницы своих заметок. Где она научилась работать с компьютером, она объяснить себе не могла, однако бесспорно одно: это дело она знает отлично.

Прочитав свои заметки, она снова задумалась: кто этот мужчина, который все время оставался в тени? Ее родственник? Или наставник? Она не могла с уверенностью ответить на этот вопрос, но ясно одно — кто бы он ни был, она поддерживала с ним только деловые отношения.

Откинувшись на спинку стула, она постаралась расслабиться, ритмично и глубоко дышать, и глаза у нее сами собой закрылись. Ее усилия не прошли напрасно — подсознание выдавало образ за образом, только успевай печатать.

Она записала несколько отрывочных фраз из бесед с людьми, о которых ничего не знала. В памяти всплывали дома, улицы, парки, но она не помнила, чтобы когда-нибудь была там. Она вносила в компьютер все, до мельчайших деталей, чтобы потом тщательно обработать собранные данные.

И вот она увидела его, но их разделяла стеклянная стена. Ее охватил смертельный ужас, она боялась причинить ему непоправимый вред, так как встреча с ней могла стоить ему жизни. Ему нельзя было приходить сюда.

Чья-то рука тронула ее за плечо. Это означало, что пора расставаться.

Она поднялась, чтобы уйти. Его темно-карие глаза заволокло печалью, лицо осунулось, морщины на лбу и у рта обозначились еще резче, чем обычно. Он что-то говорил, но она не слышала его.

Седина на висках, которая всегда придавала ему благородный вид, стала еще белее, чем прежде.

Впервые в жизни отец выглядел намного старше своих пятидесяти восьми лет.

Когда Кэйл открыл глаза, уже начало смеркаться. Он с тревогой посмотрел на часы — нет, он не проспал, времени у него еще предостаточно.

Приняв горячий душ, чтобы прогнать последние остатки сна, он быстро оделся и отправился искать Мадж. Поскольку она сложила все, что ей понадобится на вечеринке у Дебби, в нейлоновую сумку-мешок, то у них останется время на ранний ужин где-нибудь вне дома, если они отправятся по крайней мере через двадцать минут.

Он хотел было пойти в комнату для гостей, но остановился и прислушался — откуда-то доносилось повторяющееся ритмичное пощелкивание.

Он сосредоточился на звуке и быстро определил, что он доносится из гостиной.

Кэйл направился туда, открыл дверь и увидел Мадж, которая сидела за столом и что-то быстро печатала на его портативном компьютере. Он застыл от изумления, наблюдая, как легко летали ее руки над клавиатурой, несмотря на громоздкую гипсовую повязку на правой руке.

Кэйл тихо кашлянул, чтобы не испугать ее своим неожиданным появлением. Она на несколько секунд перестала печатать, очевидно читая текст на экране монитора. Перл заметила хозяина и начала стучать хвостом по полу, приветствуя его.

Не обратив никакого внимания на присутствие Кэйла, Мадж снова углубилась в работу. Перл приподнялась, громко зевнула и нехотя встала. Преодолев лень, она стала тыкаться носом в ногу Мадж, будто подавая сигнал, что пришел хозяин.

Удовлетворенно вздохнув, Мадж откинулась на спинку стула и потянулась. Она, должно быть, знала, что он в комнате, так как после этого обернулась и посмотрела в его сторону.

— И давно вы здесь стоите? — спросила она с ослепительной улыбкой, способной осветить всю гостиную.

— Нет, не очень. — Кэйл взял стул и сел, — А вы что тут делаете?

Мадж подалась вперед и нажала подряд несколько клавиш, давая команды компьютеру.

— На меня нашло озарение.

Она соединила отдельные воспоминания в единую картину своего прошлого? Он слышал, как часто бьется его сердце, но не мог понять, отчего-то ли от восхищения, то ли от ужаса.

— В каком смысле? — с тревогой спросил он.

Она со стуком закрыла его портативный компьютер, затем снова одарила одной из своих улыбок, способных сразить наповал даже самого закоренелого холостяка.

— Моя работа называлась «секс», сейчас только вспомнила, — услышал Кэйл, не веря своим ушам.