— Как вы себя чувствуете, Перен? Надеюсь, вам лучше, — спросил Компана, усаживаясь за руль и заводя машину.

— Спасибо. Голова просто раскалывается, — как бы в подтверждение своих слов Франсуа помотал головой из стороны в сторону и зажмурился.

— Отвезти вас в гостиницу?

— Да, пожалуйста.

Перен откинулся на спинку сиденья и мечтательно произнес:

— Поднимусь в номер, приму аспирин, заберусь в постель и до самого утра — спать, спать, спать!

Несколько минут они ехали молча.

— А вы что собираетесь делать? — поинтересовался глава экспедиции. Забота о быте подчиненных — основа успеха любого предприятия.

— Собираюсь заглянуть в «Соня-Клуб».

— Что это?

— Публичный дом в порту, — доложил помощник, и, увидев, как загорелись глаза Перена, счел необходимым добавить: — По сведениям полиции, там обреталась приятельница Арваля. Тоже Соня, между прочим.

Не знаю, как повел бы себя Перен, ограничься Компана первой половиной фразы. На лице Франсуа отразилась мучительная борьба между головной болью и долгом. В конце концов чувство долга победило.

— Я еду с вами! — решительно сказал он.

«На кой черт ты мне сдался!» — мысленно выругался сыщик. Он собирался опросить свидетелей, поговорить с девицами и посетителями из постоянных, а если повезет, поболтать с Соней. Словом, заняться своей профессиональной работой. Вряд ли удастся выйти на Арваля. Компана прикинул шансы и оценил их как один к ста. Будь все так просто, полиция не гонялась бы за этим красавчиком пять лет. Что-что, а свое дело они знают. Но это позволит с чистой совестью составить отчет для мсье Мортана, изложить все факты по делу и сделать вывод о бесперспективности дальнейших поисков. Компана очень сочувствовал горю г-на президента, но подогревать его иллюзии — равносильно вульгарному мошенничеству! А с этим лопухом Переном — Компана постарался подобрать самое мягкое определение — вообще неизвестно, чего можно ждать. Опять что-нибудь разобьет или начнет к девкам клеиться. Или, хуже того, пожар устроит.

«Пожар в публичном доме — классическая тема для анекдота! — подумал Компана и хмыкнул. — Например, так: Горит публичный дом. Все кричат: — «Воды! Воды!». «И пару пива в шестнадцатый номер!» — это, конечно, Перен».

Но, прогнав с лица неуместную ухмылку, Компана участливо спросил:

— А как же ваша голова?

— Ничего, голова пройдет.

— Но вы же хотели пораньше лечь спать?

— Я подумал… Я, вообще-то, не привык рано ложиться. Это все разница во времени. Надо, надо привыкать! Нам еще не один день придется здесь провести. Мы же в самом начале расследования! — голос Перена достиг патетического накала.

«Ну и хрен с тобой! — подумал Компана. — Мийярд заварил эту кашу, пусть он ее и расхлебывает!» — и резко повернул руль вправо.

В отличие от отеля «Эксельсиор», веселый дом «Соня-Клуб» явно не страдал от наплыва посетителей. Бармен за стойкой, с лицом пирата, досрочно вышедшего на пенсию по состоянию здоровья, задумчиво протирал видавшие виды стаканы. По другую сторону стойки на вращающихся стульях восседала дюжина изголодавшихся по работе девиц. Здесь был товар на любой вкус — на вкус постоянной клиентуры, разумеется. Клиентами были, в основном, матросы из сборных команд судов, бороздящих моря и океаны под панамским или либерийским флагом. Две-три недели без берега да два-три стаканчика виски или рома из подвалов заведения — и девочки выглядели вполне привлекательно.

Что же касается утонченных вкусов наших парижан, то, по их мнению, ни одна из здешних жриц любви не могла бы рассчитывать на карьеру во Франции, даже в борделе средней руки при пехотных казармах. Очевидно, товар, доставляемый Арвалем из Европы, оседал где-то в других местах.

На прямо поставленный вопрос бармен дал столь же прямой ответ: никакой Сони он не знает, никогда о ней не слыхал, и, вообще, уже три недели, как она уволилась и уехала в неизвестном направлении. В приступе откровенности он даже попытался отрицать специфику своего заведения, но, взглянув на девиц за стойкой, понял, что переборщил.

Компана перевел ответ Перену, занес показания в свой блокнот и, захлопнув его, подвел итог:

— Все, поехали, нам здесь больше делать нечего!

— Но мы же еще не допросили всех свидетелей. Сонины подружки наверняка о ней что-нибудь знают! — взгляд Франсуа перебегал с одной подружки на другую, как бы пытаясь выбрать из них самую закадычную.

«Да он еще и сексуальный маньяк ко всему прочему!» — подумал Компана.

Между тем, очередная девица, перехватив взгляд Перена, расплывалась призывной улыбкой, желая привлечь к себе внимание и продемонстрировать свои прелести с самой выгодной стороны. Ведь заполучить клиента в столь неурочный час, да еще явного лоха и, по-видимому, денежного, было бы несомненной удачей. Главное — заарканить, а выпотрошить его потом — это уже дело техники.

«Лав», «Амор» — ласкали слух Франсуа зазывные голоса сирен. Одна сирена, нарушая профессиональную солидарность, даже предприняла обходной маневр, положив голову на плечо Компане и промурлыкав:

— Хелло, дарлинг!

Дойдя до конца экспозиции любви и порока, Перен в нерешительности оглянулся на своего помощника. Тот скептически покачал головой. Чтобы не уронить авторитета руководителя спасательной экспедиции, надо было немедленно, не сходя с места, что-то предпринимать.

— Не согласится ли мадемуазель выпить со мной бокал вина? — галантно обратился Франсуа к девушке, сидевшей прямо перед ним.

Девушка окинула победным взором своих менее удачливых подруг и, обвив шею Перена обеими руками, наградила его смачным поцелуем. Не ожидавший такого бурного проявления страсти Перен едва перевел дух.

Придя в себя, Франсуа нежно взял девушку под локоток и отвел ее к свободному столику. Впрочем, в этот час все столики в зале были свободны. С противоположных сторон каждого столика размещались длинные обитые кожей диванчики, как бы приглашавшие посетителей заняться любовью прямо в зале.

— Что мадемуазель будет пить? — Перен продолжал демонстрировать свою французскую галантность. Очевидно, он решил начать допрос свидетеля с завоевания его доверия. Так поступали Великие Сыщики во всех детективных романах, которых Франсуа перечитал великое множество.

— Ай шпрехе франсе нихт! — поведала девица, демонстрируя свои лингвистические способности.

— И на каком же языке вы собираетесь ее допрашивать? — поинтересовался Компана, устраиваясь на соседнем диванчике.

— Что, что? — переспросил Перен, с трудом переключая внимание со свидетельницы на Комлану.

— Я спросил, на каком языке вы собираетесь ее допрашивать? Вы же не знаете испанского.

Вопрос был, конечно, интересный. Как бы давая Франсуа время поразмыслить над ответом, девица зажала ему рот долгим страстным поцелуем. Не ожидавший такого напора Перен потерял равновесие и сполз под стол.

Похоже, любимому ученику Шерлока Холмса и комиссара Мегрэ удалось использовать предоставленную паузу с максимальной эффективностью.

— Я… буду… допрашивать ее… по-английски, — заявил Перен, вылезая из-под стола и переводя дыхание. — В портовых городах обычно все говорят по-английски.

Оказывается, круг чтения Франсуа не ограничивался Конан Дойлем и Сименоном, но включал в себя как минимум еще и Джека Лондона.

— Спуманте! — заорала девица, на секунду отрываясь от Перена.

«Хм! Нашего галльского петушка уже начинают ощипывать!» — ухмыльнулся про себя Компана.

Тем временем Перен сосредоточенно формулировал первый вопрос, который он задаст свидетельнице. Ведь каждому известно, как много зависит от первого вопроса! Обкатав в голове различные варианты, он остановился на наилучшем и произнес что-то вроде: «Чао, бамбино, сорри!»

— Где вы изучали английский? — осведомился Компана, приходя в себя после легкого шока. Но его бестактный вопрос остался без ответа. Подошедший буфетчик швырнул на стол ведерко с остывавшей в нем бутылкой шампанского.

Франсуа недоуменно посмотрел на него. Кажется, он не заказывал ничего подобного. «Очевидно, спуманте — это шампанское по-ихнему!» — догадался он. Что ж, шампанское — это неплохо! Оно позволит свидетельнице расслабиться и лучше припомнить все, что ей известно. Франсуа потянулся к пробке.

— Эй, сеньор, с вас пятьдесят долларов! — буфетчик грубо вмешался в следственный процесс.

«Ого, не слабо! — подумал Компана, — в «Эксельсиоре» цены ниже».

Не желая терять время на препирательства с неотесанным мужланом, Перен извлек из кармана толстую пачку денег и отделил пятидесятидолларовую купюру, швырнув ее на стол. Девица завороженно следила за его манипуляциями. Кое-как скомкав деньги и запихав их обратно в карман, Франсуа откупорил бутылку и разлил шампанское по бокалам.

— За наше столь многообещающее знакомство! — Перен поднес бокал к губам.

Задрав голову, девица лихо опрокинула шампанское себе в рот.

Буфетчик запустил музыкальный автомат. Девица вскочила на ноги и, издав воинственный клич, исполнила несколько довольно-таки сексуальных па.

— Поехали в гостиницу, — предложил Компана.

— Уехать? Сейчас? — удивился Перен. — У нас только начал налаживаться контакт со свидетельницей. Впрочем, вы можете поступать как хотите. Я остаюсь!

— Послушайте, Перен, на что вы рассчитываете?

— Ну, мы потанцуем немного, она почувствует себя в привычной обстановке, успокоится и все мне расскажет. Она что-то знает, Компана! Я это чувствую.

— Она знает, что идиота подцепила. Если вы хотите остаться, отдайте лучше деньги мне.

— Что вы сказали?

— Я сказал, чтобы вы отдали деньги мне, а то еще без денег останетесь!

— Нет, повторите, как вы меня назвали?

— Может быть, глупым? — смутился Компана. Он вспомнил, что Перен почему-то особенно болезненно реагировал на слово «идиот». Взять хотя бы битву при Орли за багажную тележку.

— Нет, не глупым.

— Сумасшедшим?

— Нет, не сумасшедшим. Словом, Компана, завтра я буду говорить с г-ном президентом и доложу ему, как вы вставляете мне палки в колеса и мешаете расследованию. Убирайтесь и не мешайте мне работать!

Компана повернулся и направился к выходу. Уже стоя в дверях, он произнес:

— Поступайте, как хотите. Но может случиться так, что, вернувшись в отель, вы там меня уже не застанете.

Очутившись на улице, сыщик сел в «понтиак» и в сердцах захлопнул дверцу. «Придется этому доморощенному комиссару Мегрэ прогуляться пешочком!» — подумал он мстительно и тронул автомобиль с места.

— Ай гоу виз ю! — услышал Компана мелодичный голосок. Обернувшись, он заметил стоящую на тротуаре брюнетку, которая давеча положила на него глаз. Очевидно, у Перена и Компаны были разные учителя английского языка, потому детектив быстро сообразил, что ему предлагают составить компанию, причем именно по-английски.

«А что, в конце концов? — подумал Компана. — Чем эта девица хуже Переновой шлюхи? Пусть тоже заработает». В том, что подследственная Франсуа без гонорара не останется, он не сомневался.

Компана подал машину назад и приглашающим жестом открыл левую дверцу. Девушка быстро юркнула на сиденье.

Тем временем в веселом доме продолжалось вживание в обстановку. Наконец, Перен решил, что настал момент продолжить беседу со свидетельницей. Он уселся за столик и жестом указал девице место рядом с собой. Та отблагодарила его очередным пылким поцелуем, решив, видимо, что пора брать инициативу в свои руки, быстрым движением расстегнула ему молнию на брюках. Франсуа оторопел. Он представлял себе процедуру допроса несколько иначе. Трудно, согласитесь, сидеть со спущенными штанами и задавать серьезные вопросы девушке, настроенной, мягко выражаясь, несколько легкомысленно.

Перен ощутил, что его авторитет следователя падает, как барометр перед штормом. Что ж, проигрывать тоже надо красиво! Он встал, поправил молнию на брюках, оставил на столе десять долларов и направился к выходу.

Не успела дверь заведения захлопнуться за ним, как свидетельница по делу подбежала к телефону и набрала номер.

Не обнаружив машины на стоянке, Франсуа поднял воротник — с океана дул прохладный ветерок, — засунул руки в карманы и пешком отправился в отель. Тропическая ночь была черна. Редкие фонари не могли рассеять мрак. Путь предстоял неблизкий, к тому же Перен не очень хорошо его запомнил. Словом, у Франсуа были все основания для мрачного настроения. Но больше всего он страдал от уязвленного самолюбия. Этот самодовольный индюк Компана оказался-таки прав, и это было невыносимо. Ничего нового о судьбе Жюли — да, да, именно Жюли, без всяких там «м-ль»— выяснить не удалось.

Так, с каждым шагом все глубже погружаясь в пучину черной меланхолии, Перен успел уже отшагать несколько кварталов, когда за его спиной послышалось тихое урчание мотора. Голубая малолитражка остановилась рядом с ним, и нежный голосок промурлыкал:

— Хелло, такси!

За рулем сидела давешняя свидетельница по делу. Она уже успела переодеться в скромное, очень ей идущее платье и сменить прическу. Ничто в ее облике не напоминало о той профессии, которая позволила ей скопить деньги на машину.

Франсуа благодарно улыбнулся. Его мрачное настроение как рукой сняло.

— Отель «Эксельсиор», — назвал он адрес, поудобнее устраиваясь на сиденье рядом с водителем. Он надеялся, что по-испански это звучит так же, как и по-французски.

— Си! — сказала девушка и жестом предложила пристегнуть ремень безопасности.

— Благодарю вас, мадемуазель. С вашей стороны это очень любезно! — галантный Франсуа счел своим долгом развлекать свою спасительницу светской беседой несмотря на то, что мадемуазель ни слова не понимала по-французски.

— Подумать только: еще вчера я был в Париже, работал в бухгалтерии. И вот, я в Мексике, еду в машине с красивой девушкой! Я уже не чаял, что мне в жизни так повезет!

Тем временем за окнами автомобиля стало еще темнее — машина выехала из города. Прошло еще по меньшей мере минут пятнадцать, прежде чем Перен это заметил. Откинувшись на спинку сиденья и зажмурив глаза, он мурлыкал, как сытый кот.

— Послушайте, мадемуазель, куда вы меня везете? Разве это дорога в гостиницу? — заволновался он.

Ответом ему была снисходительная усмешка.

«Выучи, дружок, испанский, а затем задавай свои дурацкие вопросы!» — перевел ответ Франсуа. И он был недалек от истины.

Девушка съехала на обочину и выключила зажигание. Внезапно кабина малолитражки осветилась лучами фар большого автомобиля, стоящего метрах в десяти. Около него маячили четыре какие-то очень подозрительные тени. Три из них отделились от автомобиля и направились к малолитражке. Спутница Перена выбралась из машины, бросилась к четвертой тени и повисла у нее на шее. Похоже, эта встреча была отнюдь не случайной.

Франсуа почувствовал себя неуютно. Интуиция сыщика подсказывала ему, что его неприятности будут иметь продолжение.