В несколько минут все расселись за своими столами в Большом зале и приготовились выслушать гонца.

Энн, которую не допустили в собрание, кипела за дверью и старалась услышать хоть что-то сквозь стены. Девушка комкала плащ на горле и шагала так неровно, что вспугнула стайку вьюрков, вспорхнувших с ближайшей орешины.

В зале Дибли с чуть заметной усмешкой вскрыл пакет. Сполдинг что-то злобно бормотал себе под нос. Марбери выбрал себе место за столом Лайвли, а Тимон встал у стола Гаррисона. Занимать место убитого показалось ему неблагоразумным.

Дибли завладел позицией, принадлежавшей прежде Роджеру Эндрюсу. Он действовал не спеша, наслаждаясь общим смятением. Внезапно правая рука его нырнула в пакет, выхватила лист и подняла всем напоказ. С листа свисал на шнурке большой восковой круг.

— Большая королевская печать, — благоговейно выдохнул Сполдинг.

— Сим повелевается переводчикам, трудящимся над Библией его величества, скорейшим образом завершить труд. Им следует копировать со всей точностью, какую позволяет их ученость, Епископскую Библию, ничего не изменяя, не добавляя и не выпуская ничего, кроме самых прискорбных ошибок, допущенных католиками. Труд должен быть окончен ко Дню Всех Святых.

Зал взорвался.

Энн слышала из-за стены гул голосов и различала даже отдельные выкрики: «День Всех Святых! Епископская Библия! Ошибки католиков!» Она припала ухом к наружной двери и напрягла слух. Ей очень хотелось ворваться в зал и узнать, что стряслось.

Внутри между тем Дибли поднял вверх руку с новым листом. В мерцающих отблесках бумага казалась живой.

Ученые один за другим замечали его жест и смолкали.

Когда вновь установилась напряженная тишина, Дибли продолжил:

— Этот лист уполномочивает меня конфисковать все так называемые «тайные тексты», присланные сюда его величеством, и все прочие документы, которые я сочту неподходящими.

— Вы сочтете? — возмутился Ричардсон.

— Мне сказано, что искать, — пояснил Дибли, опуская приказ.

— Вы забираете все тайные тексты, — просто повторил Тимон. — Отбираете все книги, присланные Яковом.

— И все прочие, подобные им, — подмигнул Дибли.

— Но, постойте… — начал Сполдинг, силясь понять, что происходит.

— Зачем же тогда его величество присылал их сюда? — перебил Диллингем.

— Их запросил Роджер Эндрюс, — объяснил Дибли. — Сейчас наш король трудится над второй книгой своего шедевра, «Демонологии». Ваш Эндрюс помогал ему. Именно смерть Роджера Эндрюса ускорила мой визит — его смерть и странные сопутствующие обстоятельства.

— Да, — понимающе кивнул Ричардсон, — убийства.

— Король, вполне естественно, озабочен убийствами, — поколебавшись, начал Дибли, — однако мое появление вызвано более насущной проблемой. Только вчера у переводчиков Вестминстера появился известный убийца по имени Пьетро Деласандер. Он напал на стражу, угрожал самому доктору Ланселоту Эндрюсу и ушел из-под ареста. Деласандер прикрывался вашим именем, декан Марбери. Доктор Ланселот Эндрюс немедленно уведомил его величество. Не вызывает сомнений, что именно Деласандер убил Роджера Эндрюса. В то же время Деласандер — ученик и пособник вашего странного гостя, брата Тимона — который и стоит за всеми убийствами.

Все взгляды обратились к Тимону. Сполдинг довольно кивал. Чедертон и Марбери разом открыли рты, но тут в зал, не выдержав, ворвалась Энн.

— Вы этого не допустите! — выкрикнула она.

Стены поддержали ее эхом.

Дибли медленно обернулся. Его усмешка превратилась в безобразную гримасу.

— Девица? Девица возвышает голос против воли короля?

— Я не вижу здесь короля, — покачала головой Энн.

— Здесь я — голос короля! — зарычал Дибли. — Я послан арестовать брата Тимона.

— Я вам говорил! — победоносно вскричал Сполдинг.

— Нет, — мгновенно откликнулась Энн. — Я точно знаю, что брат Тимон во время убийства Эндрюса спал в кухне. И я была свидетельницей того убийства.

— Как и я, — вставил Чедертон, — и убийца, несомненно, не был братом Тимоном.

— Молчать! — приказал Дибли и резко обернулся лицом к Тимону, выхватив из кожаного пакета пистоль. — Пуля и порох на месте, — заверил он Тимона. — Замок готов, курок взведен.

— Не люблю я этого нового оружия, — пожал плечами Тимон. — То пуля выкатится, то порох не вспыхнет. Оружие этого сорта чаще вредит хозяину, чем намеченной жертве. Впрочем, стреляйте, если считаете это необходимым — и если сумеете. Арестовать меня или увезти с собой вам не удастся. Вы можете меня убить — или вынудить убить вас. Третьего вам не дано.

— Прекрасно, — процедил Дибли, — мне всегда хотелось получить право говорить, что мне случалось убивать людей до завтрака. Это производит сильное впечатление на противников.

Дибли шагнул к Тимону и навел дуло прямо ему в лицо.

В мгновение ока Ричардсон сорвался с места, сдернул с себя горностаевую мантию и набросил ее на голову Дибли. Тем же движением он выбил из его руки пистолет — как шлепают по руке ребенка, потянувшегося к сластям. Пистолет ударился о пол, и пуля из него выкатилась.

Ричардсон ловко ухватил Дибли за голову и что было сил ударил ее о ближайший стол. Раздался громкий глухой стук, и Дибли, обмякнув, повалился на пол.

— Ну вот, — с гордостью улыбнулся Тимону Ричардсон. — Он без сознания. Свяжите его и окатите холодной водой. Пусть признается, кто он на самом деле. Такой невежа не мог быть посланцем короля. Я говорил вам, что, когда придет время, вы можете положиться на мою помощь, брат Тимон.

— И вы были правы, доктор Ричардсон, — отозвался Тимон, разглядывая Дибли. — Вы — человек слова. Подобно легендарным рыцарям.

Ричардсон покосился на Дибли и потер ладони.

— Какой ужасный юнец.

— Да, — согласился Тимон.

— Ну, — Ричардсон похлопал себя по животу. — Мне пора позавтракать, а затем во всем разобраться.

«Вот в чем великая сила Англии, — думал Тимон, глядя ему в лицо. — Идти вперед и никогда не оглядываться. Вот чему мне надо у них научиться».

— Мы с братом Тимоном уже позавтракали, — сказал Марбери, стоя над упавшим Дибли. — Может быть, остальные пойдут в трапезную подкрепиться, а нас оставят позаботиться об этом несчастном?

Марбери взглянул на дочь, и та сразу кивнула.

— Прошу вас, джентльмены. — Она первой направилась к выходу.

— Этот Дибли, пожалуй, испачкал мне накидку, — коротко бросил Ричардсон. — В таком случае она мне больше не нужна. Отдайте кому-нибудь.

— Мы очень скоро присоединимся к вам. — Брат Тимон опустился на колени рядом с Дибли. — И тогда, как вы сказали, во всем разберемся.

— Надеюсь, будут колбасы, — с живой радостью воскликнул Ричардсон. — Я умираю с голоду!

Остальные неодобрительно поглядывали на него, еще не освоившись с положением дел. Ричардсон, не замечая растерянных взглядов, вслед за Энн двинулся к дверям. Остальные безнадежно потянулись за ним. Такие лица Тимону уже приходилось видеть. Такие бывают у солдат в затянувшейся битве или у заключенных, потерявших надежду на свободу.

Когда все вышли, Тимон стянул с головы упавшего горностаевую накидку. На лбу у Дибли виднелась вмятина, уже налившаяся синевой, но крови не было.

— Мертв? — спросил Марбери, опускаясь на колени рядом.

Тимон пощупал пульс, затем лизнул палец и поднес его к ноздрям и губам Дибли.

— Сердце еще бьется, — тихо ответил он, — но дыхание почти неощутимо. Такое лиловое пятно на голове говорит о внутреннем кровотечении в черепе. Едва ли он выживет.

— Что делать? — хладнокровно спросил Марбери. — Он спас мне жизнь.

— Не по доброте, а чтобы заручиться вашей благодарностью и преданностью королю. Он сперва отравил вас, а потом дал противоядие.

— Еще неизвестно, так ли это.

— Довольно, — остановил его Тимон. — Займемся самым неотложным.

— Чем? — не понял Марбери.

— Надо добиться от него ответов. — Тимон ударил Дибли по щеке.

Тот раскрыл глаза и выдохнул:

— Кто меня ударил?

Тимон взглянул на него сверху вниз.

— Ричардсон.

— Этот надутый мешок! — Дибли закашлялся. — Чем?

— Столом Гаррисона, — ответил Тимон. — Он ударил вас головой об угол.

Дибли улыбнулся.

— Хорошо. Будем считать, что меня ударил Гаррисон. Такая ирония — получить удар от мертвеца — в моем стиле.

— Лежите тихо, — предостерег Марбери. — Вы ранены.

— Помогите мне встать, — потребовал Дибли.

Вместо этого Тимон придержал его за плечи.

— Вы сказали, что ваше появление вызвано смертью Роджера Эндрюса.

— Сказал.

— Как могли узнать о ней в Лондоне, — нетерпеливо спросил Тимон, — если с тех пор прошло лишь несколько часов?

— Верно. — Марбери, болезненно переводя дыхание, оперся о ближайший стол. — Но что, если он заранее знал об убийстве?

— Именно так, — согласился Тимон. — Он был настолько уверен в убийце…

— Что считал его свершившимся фактом, — закончил Марбери.

Тимон снова склонился к Дибли.

— Если бы вы дали себе хоть минуту на размышление, то сами увидели бы ошибку в своих расчетах.

— Значит… Дибли в союзе с убийцей? — произнес Марбери, невольно отстраняясь от лежащего.

— Или, — прошептал Тимон, прикрывая рот ладонью, — король Яков?

Дибли вдруг рванулся вперед и извлек откуда-то тонкую палочку, обернутую материей, из которой торчал тонкий шип. Тимон мгновенно отскочил.

— Яд! — выкрикнул он.

Марбери тоже отскочил и вытащил нож.

Дибли стоял, тяжело дыша. Из раны, нанесенной Ричардсоном, выступила кровь.

— Не давайте ему задеть вас этим клыком, — прошептал Тимон. — Он опаснее любого ножа.

Дибли плотно зажмурился. Как видно, все расплывалось у него перед глазами. Тимон воспользовался этим мгновением, чтобы схватить за ножку стол Гаррисона и опрокинуть его на Дибли. Движение было необычайно быстрым и мощным. Дибли упал.

Он так и не выпустил отравленного шипа. Крутанул палочку, размотав тряпичную обертку и отбросив ее, и приподнялся.

— Как бы не метнул, — чуть слышно предостерег Тимон.

Марбери попятился еще дальше, но Дибли занимал только Тимон. В поисках опоры он навалился на опрокинутый стол Гаррисона и вскочил на ноги, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от Тимона.

Дибли занес отравленный шип. Никто не успел заметить, когда в руках Тимона оказалось по клинку. Он метнул оба ножа сразу. Один вонзился в горло, другой в живот Дибли.

Тот вскрикнул, попытался все же нанести удар, но шип упал на пол, перекатившись по столу Гаррисона. Дибли, обмякнув, повалился, вздрагивая и бранясь.

Тимон носком сапога отбросил шип. Дибли яростно сыпал ругательствами, однако нож в горле делал слова невнятными. Кровь из раны на горле смешалась с кровью из живота.

— Проклятие! — прошептал Тимон, бросившись к нему. — Я целил в плечо.

Марбери, оставаясь в двадцати шагах, заморгал.

— Откуда вы знали, что на безобидной палочке — яд?

— Это было излюбленное оружие Пьетро Деласандера, — отозвался Тимон. — Он часто накалывал на кончик цветок розы. Яд смертельный, очень болезненный и действует на протяжении нескольких часов. Дьявольское оружие.

— Он ранен смертельно? — начал Марбери.

Тимон склонился к Дибли.

— Ты умираешь? Я должен знать больше.

— Больше? — выдавил Дибли. — Больше ничего.

Тимон поднял голову.

— Что подтолкнуло короля Якова передумать, почему он послал вас за рукописями, которые сам же прислал здешним ученым?

Дибли улыбнулся — и содрогнулся. В последней судороге закрыл глаза, испустил последний вздох. Тимон нащупал пульс, но Дибли уже мертвым лежал под столом Гаррисона.

— И снова скажу, — вздохнул Тимон, — будь ты проклят.

Это прозвучало почти как надгробная молитва.

— Еще одно тело в этом зале. — Марбери устало огляделся. — Сколько же их скопилось. Я этого не вынесу.

Тимон кивнул.

— Давайте вынесем отсюда королевского посланца и похороним его рядом с Пьетро Деласандером. Пусть их тайны покоятся рядом, пока их не поднимет небесная роса. Его роль сыграна.

— Он хорошо играл, — мягко добавил Марбери. — Так хорошо, что, быть может, никто из живущих не знал, кем он был.

— Убийцы и верные слуги — лучшие актеры Господа, — согласился Тимон. — Только небесам известно, кто и что они на самом деле.