– Все сюда! Собирайтесь! Итак, начинаем генеральную репетицию.

Выглянув из окна спальни герцога, Иззи обращалась к собравшимся во дворе рыцарям, фрейлинам, слугам и друзьям.

Поверенные прибудут уже завтра. Значит, у всех присутствующих есть только один шанс проверить, все ли они запомнили.

Прокашлявшись, Иззи громко попросила:

– Пожалуйста, займите свои места.

Рыцари, кухарка и служанки-фрейлины скрылись в замке, во дворе осталась лишь «инквизиция».

Роли «инквизиторов» вызвались сыграть Абигейл и несколько фрейлин, которые должны были изображать незваных гостей. Девушки с воодушевлением взялись за дело, собрали волосы на макушках в строгие узлы, облачились в скромные пальто темных цветов и касторовые шляпы, позаимствованные из гардероба викария. Они даже нарисовали на лицах сурьмой бакенбарды и усы.

Если не считать редких смешков, эта компания выглядела совсем как сборище ревизоров – солидных и серьезных поверенных и врачей.

– А теперь, когда гости прибыли, Дункан проводит их в замок Гостли.

Дункан открыл парадную дверь и почтительно поклонился ряженым юным леди.

– Добрый день, господа. Добро пожаловать в замок Гостли.

– Превосходно! А теперь проводите гостей в… – Иззи обернулась к Рэнсому, который стоял рядом с ней на площадке у окна. – Ты уверен, что предпочитаешь большой зал? Теперь у нас есть гостиная. Она не так велика…

Рэнсом покачал головой.

– Пусть будет большой зал. Я хорошо знаю пространство и эхо в нем.

– Значит, большой зал. – Иззи снова повернулась к окну: – Дункан, проводите их в зал.

Дункан встал перед «инквизиторами» и почтительно склонил голову.

– Будьте добры, джентльмены, следуйте за мной.

Хихикающие девицы направились за ним в замок.

Иззи отошла от окна.

– Тем временем мы ждем здесь. Как только Дункан устроит гостей в большом зале, он пришлет за нами кого-нибудь из фрейлин.

И они погрузились в молчание. Иззи разглядывала свою обувь. Завтра она наденет новую, а сегодня сойдут и старенькие нанковые полусапожки.

Рэнсом, конечно, с каждым днем выглядел все величественнее. Дункан без устали трудился много часов подряд, вычищая, стирая, отутюживая и полируя каждую деталь одежды его светлости, и его старания не прошли даром.

Локоны Рэнсома были, пожалуй, чуточку длинноваты, но Иззи не могла заставить себя предложить ему подстричься. Золотисто-каштановое крыло волос падало на его рассеченную бровь, и Иззи понимала, что без него Рэнсом будет чувствовать себя неловко.

– Ни о чем не беспокойся, – заверила она. – Мы продумали все до последних мелочей, предусмотрели каждую возможную случайность. А если что-то пойдет не так, у нас есть последнее средство. План Г.

– План Г? Что за План Г?

– Белоснежка. Если возникнут непредвиденные сложности, одна из фрейлин впустит в комнату горностая. По меньшей мере, его появление всех отвлечет.

Уголок его губ дрогнул уже знакомым Иззи образом. Она до сих пор не знала, как истолковать эту гримасу, но пыталась убедить себя, что это улыбка.

В дверь постучали.

– А вот и он, – объявила Иззи. – Сигнал нашего выхода.

Она взяла Рэнсома под руку, вдвоем они вышли в коридор и начали спускаться по лестнице в большой зал.

– Я помню все, что ты мне рассказал, – заверила Иззи. – У Блейлока рыжеватые волосы и очки. Риггет тучный, с близко посаженными глазами. Когда мы войдем в зал, я высмотрю обоих и подам тебе знак, объясняя, где они находятся. Первый сигнал – Блейлок. Второй – Риггет. Что касается остальных, дождемся момента знакомства. Если тебе понадобится Дункан, он всегда будет находиться слева от входа. После того, как ты представишь меня, я смогу взять на себя…

Он остановился.

– Иззи…

– Да? Я что-то забыла?

– Вот это. – Он наклонил голову и поцеловал ее. Теплым, длительным прикосновением губ к ее губам. – Он тебе не помешает.

Она вздохнула.

– Да. Спасибо.

Сумбур в ее голове сменился четким и ясным порядком мыслей. Поцелуй Рэнсома стал для нее подобием надежного якоря в бурю. Если они выдержат это испытание вместе, остальное уже не имеет значения.

После входа в большой зал Иззи подала условный знак, указывая Рэнсому, где находятся фрейлины, изображающие Блейлока и Риггета. Рэнсом поприветствовал каждого легким кивком, глядя примерно в указанную сторону.

В этом случае титул должен был сослужить ему хорошую службу: ему не требовалось кланяться никому из присутствующих. И уж конечно, он не был обязан пожимать им руки. Или предлагать гостям прохладительные напитки. Если глаза не подведут его, он сможет различить фигуры гостей настолько, чтобы в разговоре смотреть на каждого из них. Ничего другого от герцога и не потребуется.

Они направились к дивану и креслам у очага – обивку на мебели недавно заменили свежей. Иззи подала еще один знак, направляя Рэнсома к свободному креслу.

Хозяин и гости расселись почти без затруднений.

– Превосходно! – оценила их старания Иззи, вздохнув с облегчением. Задача и вправду оказалась проще, чем ей представлялось. – Когда мы все рассядемся, начнется беседа, будут поданы напитки. Нам предстоит отвечать на вопросы.

– Нет, не так, – возразил Рэнсом. – Вопросы буду задавать я.

– И это правильно. Если гости будут настроены дружелюбно, я предложу показать им замок. Конечно, я поведу их за собой, а вы будете замыкать шествие. А когда мы вернемся в большой зал, вероятно, уже наступит время ужина.

Настроение Рэнсома мгновенно испортилось.

У Иззи упало сердце. Она надеялась, что это предложение он воспримет с воодушевлением. Но, видно, надежда была напрасной.

Он нахмурился.

– Время ужина? То есть?

Черт возьми. К такому повороту Рэнсом оказался не готов.

– Ужин? Это еще зачем?

– Если нам повезет, ужин не понадобится, – разъяснила Иззи. – Но на всякий случай мы должны быть готовы к нему. Поверенные проделают долгий путь из самого Лондона. Они будут голодными и уставшими. Скорее всего, нам придется предложить им переночевать здесь.

Он выругался.

– Не беспокойтесь, мы уже все продумали, а сейчас прорепетируем встречу. Дункан пригласит нас в столовую.

Она подала знак Дункану, и камердинер, вжившийся в роль дворецкого, как и просила Иззи, звучно объявил:

– Ужин подан.

– После этого вы предложите мне руку, – продолжала Иззи, взяв Рэнсома под руку еще до того, как он успел ее предложить, – и мы поведем гостей в столовую.

Шагая по коридору к столовой, Рэнсом чувствовал себя так, будто его вели на виселицу. Каждый шаг приближал его скорбную участь.

Ужин. Не что-нибудь, а ужин. С таким же успехом Иззи могла бы устроить состязание в меткой стрельбе. Если бы задалась целью погубить его.

Наконец они достигли столовой, и Рэнсом убедился, что и ужин продуман заранее. По обе стороны от длинного обеденного стола выстроились рыцари в доспехах, играющие роль лакеев. Один из них переступил с ноги на ногу, лязгнуло железо – от этого звука Рэнсома едва не передернуло.

– Я предложу нашим гостям сесть. – Иззи указала фрейлинам в мешковатых темных сюртуках на стулья.

– Вы, конечно, сядете во главе стола. – Иззи подвела Рэнсома к его месту. – А я, как хозяйка, займу место в противоположном конце.

Другими словами, на расстоянии десятка шагов от него.

Рэнсом поймал ее за руку и удержал возле себя.

– Так не пойдет.

– Прошу вас, не паникуйте.

Он скрипнул зубами.

– Я и не думал паниковать.

– Все будет хорошо, – шепнула она. – Честное слово. Я распорядилась, чтобы все блюда подавали «а-ля рюсс»: их разложат по тарелкам еще в кухне и принесут отдельно каждому. Ничего не придется ни резать, ни раскладывать. Во Франции такой стиль в большой моде. Нас сочтут знатоками современных веяний.

– Я рад, что вы и об этом подумали, – сухо отозвался он. – Но…

– Конечно, первым блюдом будет суп. Это очевидно. Что же касается мясного блюда… – она подала знак одному из рыцарей, – мы подадим бифштекс.

На столе перед Рэнсомом появилась тарелка.

Иззи придвинула стул и села рядом с ним.

– Я все понимаю, – зашептала она. – Рэнсом, вы не подумайте, я заметила, что в нашем присутствии вы никогда не едите. Разве что кусок хлеба или сандвич. Но не полный обед или ужин. И я попробовала завязать себе глаза и поесть, орудуя ножом и вилкой наугад. И вся перепачкалась, не успев проглотить и трех кусков. Так что я вас понимаю.

Ее голос звучал нежно, но обращалась она с ним, как с упрямым ребенком. И ни черта не понимала.

Она взяла его руку и направила к тарелке.

– Я предупредила кухарку: на вашей тарелке все будет нарезано кусочками на один укус, кроме хлеба. Булочка с маслом – на двенадцать часов, затем говядина – с трех до семи. А с восьми до двенадцати – картофель и фасоль. – Она вложила ему в руку вилку. – Ну же, попробуйте.

– Иззи…

Она коснулась его плеча.

– Не робейте. Я знаю, что вы справитесь.

Он сделал медленный вдох и выдох, стараясь сохранять спокойствие.

– Я буду есть, когда захочу и где захочу. Мне не нужна еда, нарезанная на кусочки. Я не ребенок.

Вот они, на столе перед ним, – все его обиды и муки, поданные на одной тарелке.

«Вот вам порция беспомощности, ваша светлость. С гарниром из горечи и унижения. Все это безумие. А он – дурак, если согласился осуществить этот план. Не успев провести и пяти минут за обеденным столом, его поверенные поймут, кто он такой, – несчастный слепой. В лучшем случае его признают инвалидом. В худшем упрячут в сумасшедший дом. Он лишится титула, состояния… и, может быть, даже свободы.

И потеряет Иззи. Вместе с возможностью защищать ее. С последним шансом крепко обнять ее и ощутить нежность ее кожи».

И все потому, что вслепую бифштекс не разрежешь. Мысль о том, что вся его жизнь зависит от такой мелочи, сводила его с ума.

Между тем все ждали, фрейлины шушукались и хихикали. Рыцари лязгали доспехами. Рэнсому казалось, что этот металлический звук ввинчивается ему в мозг.

– Я не голоден. – Он жестом подозвал одного из лакеев в броне. – Унесите.

Никто не шелохнулся.

– Примите тарелку, – рявкнул Рэнсом.

Болван в доспехах вышел вперед и забрал тарелку. Рэнсом кривился от каждого скрипа и лязга. В основании черепа нарастала боль. Это было все равно что знать: за его спиной стоит злодей с ледорубом, готовый нанести удар в любую секунду.

Все. С него хватит. Он поднялся из-за стола.

Иззи бросилась следом и остановила его прежде, чем он достиг двери.

– Это я виновата, – торопливо заговорила она. – Надо было заранее предупредить вас. Я понимаю, вы устали. Мы все измучились. Попробуем еще раз позднее. А пока идите наверх и прилягте.

Теперь ему предлагают еще и дневной сон?

Верх унижения.

– Остановимся на этом, – заявил он. – Никаких «попробуем позднее». Поблагодарите своих морфиниан за потраченное время и отошлите их.

– Отослать? – Она вцепилась ему в рукав, не давая уйти. – Мы можем репетировать, сколько понадобится. Но сдаться мы не имеем права! Слишком многое поставлено на карту для нас обоих!

– Я и без вас знаю, что поставлено на карту.

Все ее будущее повисло на волоске. За себя Рэнсом не боялся, но хотел убедиться, что Иззи ничто не угрожает.

Ее план – изображать зрячего в присутствии десятков фантазеров в маскарадных костюмах, – просто не мог сработать. Рэнсом твердо знал это и мог доказать, но понимал, что даже факты не лишат Иззи романтичного оптимизма. Как и ее поклонников, которые сейчас стоят рядом и ловят каждое ее слово. Она ни за что не согласится обмануть их ожидания.

Мало того, она не собирается делать выбор между Рэнсомом и тысячей незнакомых людей, желающих ей добра и готовых закармливать сладостями. Даже если второе наиболее вероятно.

Значит, ему придется сделать этот выбор за нее.

– Я не сдаюсь, – объяснил он. – Просто меняю план.

– Значит, план Г! – воскликнул кто-то из рыцарей. – Всем внимание: План Г! У кого горностай?

– Да не этот план. – Рэнсом скрипнул зубами и пояснил, обращаясь к Иззи: – Нам нельзя терять времени. Ступайте наверх и принесите свою шаль.

– Мою шаль? Зачем? Куда мы едем?

– В Шотландию, – сообщил он. – Сегодня мы поженимся.

Поженимся?..

На минуту Иззи лишилась дара речи. В голове у нее все перепуталось. Мысли напоминали детский волчок, только кружились гораздо быстрее.

Когда она наконец заговорила, ее голос звучал осторожно. И очень тихо, хотя она не сомневалась, что рыцари и фрейлины слышат каждое слово.

– Вы хотите жениться? На мне? Сегодня?

Он пригладил волосы.

– Да, от этой идеи я тоже не в восторге, но ничего другого нам не остается. Соберите вещи. Самое большее через несколько часов мы будем у шотландской границы.

– Но…

– Преимущества очевидны, – бесстрастно продолжал он. – Если мы поженимся, сразу все изменится. По крайней мере, остальным придется подождать, пока не выяснится, беременны ли вы моим наследником. А тем временем я позабочусь о том, чтобы вы получили деньги, которые вам причитаются.

– Знаете, все это очень напоминает… сделку. Надеюсь, вы простите мне эту откровенность, но не таким должно быть романтическое предложение, о котором мечтает девушка.

– Вам двадцать шесть, – безжалостно заявил он. – Сколько еще предложений вы надеетесь получить?

От этих жестоких слов ей стало трудно дышать.

– Скорее всего, ни одного. Но это не значит, что я рада предложению, в котором нет ни капли чувств.

– Иззи, вам давно пора повзрослеть. Чего вы ждете? Бравого героя? Пора покончить с жизнью в этой… – он указал на рыцарей и фрейлин, – в этой сказке.

Она уставилась на него не в силах поверить, что он произнес эти слова.

– Вы сделали это нарочно, – наконец осенило ее. – Вы отталкиваете меня потому, что вам страшно.

– Я не отталкиваю вас. Если мне не изменяет память, я только что сделал вам предложение.

– Самым оскорбительным и нелестным образом из всех возможных.

Лязгая доспехами, Уэнделл сделал несколько шагов к ним.

– Могу я предложить помощь миледи?

– Она вам не миледи, – отрезал Рэнсом. – Она мисс Гуднайт. Взрослая женщина. И неважно, сколько бабушкиных подносов вы привязали к себе тесемками. Рыцарем вас это не сделает.

Иззи скрестила руки на груди. Значит, ему мало просто оттолкнуть ее. Он не успокоится, пока не разгонит и остальных.

– Ваша светлость, тем не менее я рыцарь, – ответил Уэнделл. – Я король Моранглии.

– И как же вы сделались королем?

– Принес присягу.

– А-а, присягу. И на чем же вы поклялись? На шпаге, сделанной из подпорки для куста? Вы не рыцарь, вы фантазер. Как и все вы. – Он повысил голос. – Признайте это! Вот почему вы здесь, вот почему вырядились фрейлинами и рыцарями. Потому что ваша жизнь слишком ничтожна, а вы не желаете понять это.

– Вы завидуете. – Иззи покачала головой. – Вам не понять, что значит быть частью подобного сообщества, вот вы и завидуете.

– Завидую? – Он фыркнул. – Этим людям? Ставлю десять фунтов на то, что доблестный сэр Уэнделл до сих пор живет под одной крышей с родной матерью.

Уэнделл густо покраснел.

– Очень многие холостяки до женитьбы живут под кровом своих родителей.

– О да, – издевательским тоном согласился Рэнсом. – И каковы же ваши брачные перспективы? У вас есть возлюбленная? Невеста? Вы хотя бы к женской груди прикасались?

Иззи решительно наступила ему на ногу.

– Хватит, говорю вам! Если ваша цель – выставить себя на посмешище и уничтожить все, над чем мы так долго трудились, можете мне поверить: вы сделали более чем достаточно.

Но Рэнсом не унимался:

– Ну же, сэр Уэнделл! Признайтесь, что вы и не целовались никогда!

Щеки бедняги Уэнделла побагровели.

Перед глазами Иззи потемнело.

Внезапно Абигейл Пелэм решительными шагами пересекла столовую, взяла растерянного Уэнделла Баттерфилда за плечи и крепко поцеловала в губы.

– Вот так! – объявила Абигейл. – Как видите, он целовался!

Мысленно Иззи возликовала. Умница Абигейл!

Спохватившись, Иззи твердо заявила, глядя Рэнсому в лицо:

– Ну все, довольно. Вы сейчас же извинитесь. Нам не обойтись без помощи этих людей. И даже если вы намерены лишить нас последнего шанса, эти люди нужны мне. Они приехали сюда ради меня.

– Нет, не ради вас. А ради малышки с широко распахнутыми изумрудно-зелеными глазами и гладкими янтарными волосами. Ради вас они бы и пальцем не шевельнули.

Господи…

Эти слова обрушились на нее, как удар. Иззи пошатнулась и отступила.

– Это я здесь ради вас, – продолжал он, обхватывая ее за талию. – Иззи, если мы поженимся, неважно, что сделают со мной. Пусть, если им так хочется, запрут меня в Бедламе и проглотят ключ. Пока вы носите моего ребенка, вам ничто не угрожает. – Он приложил ладонь к ее животу. – Нам обоим известно, что вы, возможно, уже ждете моего наследника.

Она в ужасе зашептала:

– Поверить не могу, что вы заговорили об этом! Вслух, да еще и при всех!

Она не решалась смотреть в глаза фрейлинам, а тем более Абигейл. На глаза навернулись непрошеные слезы.

Все ее старания, весь труд, вся любовь ничего не значат для него. Он отверг все сразу. Иззи так надеялась, что завтрашнее испытание они выдержат вместе, а они не сумели продержаться даже сегодняшний день.

Хуже того, он погубил ее в присутствии единственных друзей, какие у нее остались.

– Вам надо избавиться от всего этого, Иззи. – Он кивнул в сторону шокированных зрителей. – И если уж на то пошло, им тоже не помешает. Скрывая истину, вы оказываете им медвежью услугу. Неужели вы боитесь, что они рано или поздно узнают, что волшебные сказки – чушь собачья, что их клятвы и присяги ничего не стоят, а счастливые финалы бывают лишь в книжках вашего отца? Хорошо. Но теперь-то, надеюсь, истина им известна. Может, она избавит кого-нибудь вроде меня от лишних забот.

Иззи отстранилась.

– Так вот оно что! Дело не в «Сказках на сон грядущий» и не в ваших поверенных. И даже не во мне. А в вашей гордыне и леди Эмили Ривердейл!

Дункан громко и отчаянно закашлялся.

– Леди Шемили Ливерпейл, – поправилась Иззи. – Прошу прощения. Так или иначе вы решили отомстить. Так, Рэнсом? Вам было мало погубить любимицу всей Англии. Теперь вы решили жениться на мне, только чтобы свести счеты.

Он покачал головой.

– Никакие счеты я сводить не собирался.

– Это вы фантазер, вы верите в то, что выдумали сами. – Она ткнула пальцем ему в грудь. Прямо в то пустое место, где полагалось находиться сердцу Рэнсома. – Она бросила вас не из-за сказок моего отца. А потому, что вы вели себя холодно и бесчувственно по отношению к ней. В том, что вы остались совсем один, слепой и беспомощный, виноват лишь один человек из присутствующих здесь. Вы сами.

– Иззи…

Она смахнула со щеки обжигающую слезу.

– Знаете что? Она правильно сделала, что сбежала. Она заслуживала большего. И я тоже.