Как она сказала? "Сюрприз"?

Несомненно.

Первой приятной неожиданностью стала сладость. Из этих уст Пэйн слышал столько колкостей, но поцелуй их оказался сладким. А еще свежим, с едва уловимым оттенком легкой переспелости, словно созревшая на солнце слива в зените лета, готовая упасть в ладонь, стоит ее чуть подтолкнуть.

И Минерва упала. Прямо Колину в руки, когда прильнула к его губам поцелуем. Это было вторым сюрпризом. Пэйн еще крепче обнял ее за талию и привлек к себе. Тела их встретились.

Нет, это неверное слово. "Встретились" их тела еще несколько месяцев назад, той ночью в Саммерфилдском парке, а сейчас знакомство лишь возобновилось. Ощущение, что он уже давно и хорошо знает эту девушку, налетело стремительно, изумив Пэйна. Исходящий от ее волос аромат жасмина словно взвел курок глубоко внутри, разбудил какую-то память не разума, но крови.

И это стало третьей неожиданностью.

Колина охватили удовольствие и ликование. Проклятье, он и не подозревал, как ему недоставало Минервы в его объятиях! Он скорее лег бы в могилу, чем признал это. Но какая-то часть его существа давно и отчаянно хотела такой близости. Через этот поцелуй он не узнавал о мисс Хайвуд нечто новое, а, скорее, убеждался в том, о чем давно подозревал. Что при всех ее неподходящих для леди интересах и образовании, глубоко внутри она - настоящая женщина: не колючая и упрямая, а горячая и уступчивая, и что роскошные формы ее тела так податливы под его натиском.

А еще он убедился в том, что может заставить ее таять, вздыхать, трепетать, и что ему недостаточно лишь пригубить ее уста.

Его язык скользнул по сжатым губам Минервы, ища вход. Пэйн сто лет не целовался с девушкой только ради поцелуев и уже подзабыл, как кружит голову это невинное удовольствие. В свежей сладости этих уст хотелось утонуть, опьянеть, омыться, безнадежно в ней затеряться.

"Откройся. Откройся мне", - мысленно твердил Колин.

Минерва издала тихий звук, напоминающий писк, но губ не разомкнула.

Он предпринял новый заход, медленно и деликатно проведя языком по ее губе до уголка рта - Пэйн знал, что женщинам приятно, когда их так ласкают, причем почти по всему телу.

Наконец губы упрямицы разжались, и виконт ощутил ее вкус. Боже, эта девушка была такой сладкой и свежей! Но она, замерев, не шевелилась и даже не дышала. Пэйн прервал исследование ее рта, чтобы собрать еще немного меда с пухлой нижней губы, а затем попробовал чуть глубже протолкнуть в ее рот свой язык и, повращав им, опять отступил.

Легкий вздох Минервы коснулся щеки виконта. Этот вздох был признанием, сказавшим ему о двух вещах.

Во-первых, эта девушка не имела ни малейшего представления, как поцеловать его в ответ.

Но, во-вторых, она этого хотела. Она тоже ждала их поцелуя.

Однако, разомкнув уста, оба ощутили нереальность происходящего.

- Зачем?.. - Минерва крепко прижала ладони к животу, избегая смотреть в лицо собеседнику, а потом договорила, понизив голос. - Ну зачем вам было это делать?

- Что вы имеете в виду? - спросил виконт, коротко рассмеявшись. - Вы же сами меня поцеловали.

- Да, но к чему вы... - она скривилась, - делали все остальное?

Колин замер.

- Может быть, потому что именно так взрослый мужчина целует женщину?

Минерва уставилась на него.

"Ради всего святого, она не может быть такой наивной!" - подумал Пэйн и произнес: - Я знаю, что ваш опыт вряд ли велик, но, определенно, кто-то ведь должен был вам рассказать про естественные взаимоотношения между полами? - Он простер руки, словно готовясь прямо сейчас все разъяснить, и, прочистив горло, начал: - Видите ли, это происходит так. Когда мужчина любит женщину очень-очень сильно...

Минерва ударила Колина кулаком в плечо и еле удержалась, чтобы не врезать ему еще раз.

- Я вовсе не это имела в виду, и вы это знаете. - Бросив взгляд на девушек, которые в это время входили в "Рубин королевы", по-прежнему поглощенные беседой, она добавила уже тише: - Зачем вы так поступили со мной? Простого поцелуя было бы достаточно. О чем вы только думали?

- И в самом деле. - Пэйн провел рукой по волосам, задетый ее обвиняющим тоном. - Я мужчина. А вы вдруг начали тереться об меня всей своей, хм, женственностью. Так что я ни о чем не думал. Я отреагировал.

- Отреагировали?

- Да.

- На... - Она переступила с ноги на ногу. - На меня.

- Это естественный отклик. Раз вы ученая, то должны понимать. Любой полный жизни мужчина отозвался бы на такое возбуждающее воздействие.

Она шагнула назад, опустила подбородок и взглянула на собеседника поверх очков. - Так вы находите меня возбуждающей?

- Не то, чтобы я... - Колин проглотил остаток фразы, решив, что единственный способ прекратить этот нелепую беседу - просто замолчать.

Глубоко вдохнув, он расправил плечи и на пару мгновений закрыл глаза. А открыв их, посмотрел на Минерву. Внимательно. Так, словно впервые с ней встретился. Он увидел густые темные волосы, аккуратные очки, сидящие на мягко очерченном носу, а за линзами - умные, широко расставленные темные глаза. И еще этот чувственный рот с пухлыми губами.

Пэйн скользнул взглядом ниже. Его охватило порочное желание узнать, какое соблазнительное тело скрывается под скромным муслиновым платьем, почувствовать под ладонями его формы, изучая их всеми своими нервными окончаниями.

Их тела встретились. Более того - начали знакомство друг с другом.

Разумеется, дальше этого Колин идти не собирался - у него были свои правила. А что касается Минервы, он ей не нравился, и она даже не пыталась изобразить обратное. Но эта особа заявилась посреди ночи, строя планы, в которых чисто умозрительная логика смешалась с безрассудным авантюризмом. Потом она первая поцеловала Пэйна, даже понятия не имея, что последует потом.

- Пожалуй, - осторожно начал виконт, - я действительно нахожу вас возбуждающей.

Минерва подозрительно прищурилась.

- Не думаю, что должна счесть ваши слова за комплимент.

- Считайте их чем вам угодно.

Она посмотрела в сторону "Рубина королевы". Стайка девушек уже скрылась внутри.

- Будь всё неладно! Не думаю, что кто-то заметил этот поцелуй!

- Я заметил. - Колин ребром ладони потер губы, на которых все еще ощущался вкус спелых слив, и почувствовал странную жажду.

- Так когда мы уезжаем? - спросила Минерва.

- Уезжаем куда?

- В Шотландию, разумеется.

- В Шотландию? - Пэйн удивленно рассмеялся. - Я не собираюсь везти вас туда.

- Но... - Она прожгла его яростным взглядом. - Но только что там, в таверне, вы сказали, что выбрали меня.

- Чтобы станцевать с вами.

- Вот именно! Вы перед всеми пригласили меня на танец, а затем, прижимая к себе неприлично близко, вывели наружу, чтобы поцеловать посреди улицы. Зачем же вы все это делали, если не собираетесь со мной бежать?

- Насчет последнего: вы сами меня поцеловали. А что касается остального... Я сожалел о том, что случилось прошлой ночью в замке, и чувствовал, что задолжал вам извинения.

- О! О нет! - Минерва прижала руку к груди. - Вы хотите сказать, что это был танец из жалости и поцелуй из сострадания?

- Нет, нет, - вздохнул Колин. - Не совсем. Я просто подумал: вы заслуживаете того, чтобы чувствовать, что вас ценят по достоинству, вами восхищаются у всех на глазах.

- И теперь, во второй раз за эти два дня, вы признаетесь, что это было лишь обманом, чтобы я при всех ощутила себя отвергнутой и униженной? - Глаза ее покраснели. - Вы не можете поступить так со мной снова!

Черт побери! И как он попал в такую переделку? Ведь у него были только добрые намерения.

"Твои хорошие намерения - словно пушечные ядра", - вспомнились слова кузена.

- Вот что. На этот раз я не позволю вам выкрутиться! - Минерва сжала кулаки. - Я настаиваю, чтобы вы отвезли меня в Шотландию! Я требую, чтобы вы разрушили мою репутацию! Это дело чести!

Над дверью "Быка и цветка" звякнул колокольчик, и собеседники отскочили друг от друга на шаг. Похоже, вечеринке стало тесно в таверне: ее участники высыпали наружу и направились в сторону луга.

Шумно задышав носом, Минерва скрестила руки на груди.

- Послушайте, - тихо сказал Пэйн. - Мы можем побеседовать в другом месте в другое время? Только не в замке в полночь.

Немного подумав, она поправила очки.

- Встретимся в начале тропы, ведущей к пляжу, завтра утром перед рассветом.

- Перед рассветом?

- Чересчур рано для вас?

- О, нет, я ранняя пташка.

***

- Вы опоздали, - укорила его Минерва на следующее утро. Первые лучи зари играли на стеклах ее очков. - Мне пришлось вас дожидаться.

- И вам доброго утра, Марианна. - Колин потер усталые глаза и поскреб щетину на подбородке. - Мне нужно было попрощаться с кузеном.

Его взгляд скользнул по платью собеседницы, представлявшему собой мрачную, бесформенную мерзость из серой ткани, застегнутую до самого горла.

- Да что же такое на вас надето? Вы что, успели податься в женский монастырь за то время, что мы с вами не виделись? В Орден Серости и Невзрачности?

- Я подумывала над этим, - сухо парировала Минерва. - Возможно, это стало бы мудрым поступком. Но нет. Это всего лишь мой купальный костюм. - Она окинула виконта взглядом. - У вас, я полагаю, его нет.

Пэйн рассмеялся:

- Я тоже так полагаю.

- В таком случае вам придется раздеться лишь частично. Что ж, идемте.

Колин последовал за спутницей по каменистой тропе, ведущей к бухте, озадаченный, но, безусловно, заинтригованный.

- Если бы я знал, что придется раздеваться, то был бы более пунктуален.

- Скорее! Мы должны поторапливаться, иначе нас заметят рыбаки.

Вот и пляж. Дующий с моря ветер отрезвил и взбодрил Пэйна, хоть немного прояснив ему мозги. Мир начал приобретать более четкие очертания.

Виконт остановился у кромки воды. Волны плескались у его сапог. Он глубоко вдохнул и обвел глазами усеянный галькой берег и окутанную туманом бухту. Никогда раньше он не был тут на заре.

Сейчас это место выглядело почти мистическим, словно время было здесь не властно.

В лицо швырнуло капли соленой воды.

- Очнитесь! Время уходит. - Минерва сняла очки, убрав их в клеенчатый мешочек, привязанный к запястью, уверенно прошла мимо Колина и ступила в тихие волны.

Не веря своим глазам, он смотрел, как эта совершенно рехнувшаяся девица погружается в воду. Вот она зашла по колени, затем по пояс, а потом вообще по шею.

- Выходите оттуда! Немедленно! - приказал виконт, с сожалением понимая, что ведет себя, словно нянька.

- Почему?

- Потому что сейчас апрель. И очень холодно.

А еще потому, признался он себе, что было бы любопытно взглянуть на нее в мокрой, но не испачканной грязью одежде. Прошлой ночью ему не удалось как следует разглядеть свою гостью.

Она пожала плечами.

- Когда притерпишься, вода уже не кажется такой холодной.

Ради Бога! Вы только посмотрите на эту девчонку! Зубы стучат, губы посинели. Под этим отвратительным одеянием ее соски, должно быть, превратились в ледышки. И она всерьез думает, что он к ней присоединится? Он и все его драгоценные части тела, крайне чувствительные к чрезвычайным температурам?

- Послушайте, Маделина! Здесь какое-то недоразумение. Мы пришли сюда не плавать, а разговаривать.

- А мне нужно показать вам вход за теми скалами. Добраться туда можно только вплавь. Мы поговорим, когда окажемся там. - Она склонила голову набок. - Вы ведь не испугались?

Испугался! Ха! Что это только что с плеском упало в волны? Не брошенная ли ему с вызовом перчатка?

- Нет, не испугался.

Колин стянул с себя сапоги, снял и положил в сторону сюртук, затем закатал брючины до колен, а рукава до локтей.

Что ж, можно сказать, он препоясал свои чресла, готовый к любым испытаниям.

- Ну, хорошо! Я иду! - Он поморщился, входя в холодные глубины. Когда вода дошла ему до пупка, он выругался вслух. - Надеюсь, вы понимаете, что это настоящий героизм. И за меньшее люди попадали в легенды. Даже Ланселот всего лишь поплескался в теплом озерке.

Минерва улыбнулась:

- Ланселот был простым рыцарем, а вы - виконт. Для вас планка выше.

Колин рассмеялся, но смех вышел каким-то дребезжащим, потому что дыхание почти свело от холода. Подплыв к спутнице, он спросил:

- Интересно, почему вы выказываете это восхитительно озорное чувство юмора, только когда замерзли и вымокли?

- Я... - Она так сильно захлопала ресницами, словно собралась с их помощью взлететь. - Не знаю.

Несмотря на обступающую тело ледяную воду, Минерва густо покраснела, и Колин ощутил, как тут же между ними снова поднялись все выстроенные ею ранее невидимые барьеры.

"Как странно, - подумал он. - Большинство из знакомых мне женщин пытаются спрятать за красотой и очарованием свои менее приятные качества. А эта девушка, наоборот, прячет все самое интересное за простым строгим фасадом. Какие еще сюрпризы она в себе таит?"

- Следуйте за мной, - сказала Минерва и поплыла дальше легко и неторопливо. Обогнув группу валунов, она приблизилась к небольшому отверстию в отвесной скале.

Колин запрокинул голову, рассматривая обрыв и думая: "Мне в жизни не понять, что заставляет мужчину или женщину рассуждать, глядя на каменную стену: "Кажется, я с удовольствием побываю на симпозиуме, посвященном этой теме".

- Ну и на что тут смотреть?

- Не наверху, а там, внизу, - ответила Минерва.

- Где внизу? - огляделся Пэйн, не видя вокруг ничего, кроме воды.

- Там есть пещера, вход в которую во время прилива не виден. Я покажу вам. Возьмите меня за руку.

Она протянула руку, которую виконт сжал чуть выше локтя. Минерва таким же образом ухватилась за него и приказала:

- А теперь сделайте глубокий вдох.

- Подождите! Что мы...

Колин так и не успел набрать воздух в легкие - прежде чем он это сделал, она нырнула и за руку потащила его под водой, болтая ногами, словно маленькими ластами.

Кажется, они плыли по какому-то туннелю. Колин ощущал, как спиной касается его свода, а попытавшись брыкнуть ногой, ударился ступней о камень. Потянувшись рукой туда, где должна была быть водная поверхность, он тоже уперся в камень и подумал, что попал в ловушку.

Пэйн открыл под водой глаза. Ничего не видно. Вокруг царила тьма, словно он плыл в смоле. Замурованный в скалах. Без воздуха. Повсюду лишь вода.

Он попытался вернуться, но Минерва тащила его вперед. И тут они вместе остановились, запертые в этом узком каменном коридоре. Легкие пылали огнем. Руки и ноги онемели, их покалывало. В ушах шумела вода, и грохотали неистовые удары сердца, бьющегося об ребра в грудной клетке.

Он может тут погибнуть!

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Как ни странно, больше всего испугало то, что он может не умереть, а каким-то образом научится обходиться без воздуха и просто останется здесь, внизу, навечно запертый в безмолвных, бесконечных темных водах, вновь и вновь переживая эту адскую ночь.

Мозг пронзила мысль: "Это смерть. Я остался один".

Но тут Минерва цепко, словно оковами, обхватила пальцами руку Колина, другой рукой обвила его талию и изо всех сил толкнула его вперед. Он пронесся сквозь оставшуюся часть туннеля и вынырнул на другой стороне, хватая ртом воздух.

Здесь тоже встретила темнота, но зато можно было дышать, хоть и с некоторым трудом.

- Всё хорошо, - ободрила Пэйна Минерва. - Вы прорвались.

- Иисус! - наконец вымолвил он, проведя ладонью по лицу. - Иисус и Иоанн Креститель! И, коли на то пошло, Матфей, Марк, Лука и Иоанн.

Все равно не полегчало. Виконт решил углубиться в Ветхий Завет:

- Авдий, Навуходоносор, Мафусаил и Иов!

- Успокойтесь, - Минерва взяла его за плечи. - Кстати, в Библии упоминаются еще и женщины.

- Да, и, кажется, от них, всех до единой, были сплошные неприятности. А что это за место? Темно, хоть глаз выколи.

- Здесь есть свет. Подождите немного и сами увидите.

Подняв голову, Пэйн заметил в скале над ними несколько ажурных отверстий: слабо светящиеся белые точки напоминали следы от булавок в черном покрывале.

Взяв спутника за подбородок, Минерва заставила его опустить лицо и взглянуть на нее:

- Не смотрите прямо на свет, иначе ваши глаза никогда не привыкнут к слабому освещению. Просто сосредоточьтесь на мне. Вот так. Вдох - и выдох.

Голос ее звучал спокойно и мягко. Вероятно, именно таким тоном она разговаривала с сестрой, помогая той преодолеть приступ астмы. У Колина взыграла гордость. Еще не хватало, чтобы с ним обращались, как с больным! Но ему было приятно звучание обволакивающего, чарующего голоса и нежное прикосновение руки к его щеке. Пульс начал успокаиваться.

Наконец белые точки над их головами растеклись в слабое молочное сияние, осветившее лицо мисс Хайвуд: опушенные черными ресницами добрые, словно у теленка, темные глаза, округлые щеки, белую кожу и губы, влажные от морской воды.

- Видите меня теперь? - прошептала она.

Пэйн кивнул. Наверное, из-за недавнего столкновения со смертью, расцветившего восприятие, или из-за тусклого света - но вдруг Минерва показалась ему привлекательной.

- Вижу, - привлек он ее ближе, обхватив за талию.

- Что случилось? Вы потеряли под водой способность трезво оценивать обстановку? - Минерва откинула с его лба влажную прядь волос. - Есть ли повод беспокоиться за вас?

Какой вопрос, заданный приятным, чуть хрипловатым голосом! Что-то заставило виконта помедлить, прежде чем ответить:

- Беспокоиться ни к чему, - он решительно поцеловал ее в лоб. - Да, лапочка. Ни капли за меня не волнуйтесь.

Он выпустил девушку из объятий, и она отплыла от него.

Снова пригласив Колина следовать за собой, Минерва привела его к каменному карнизу, на который попыталась вскарабкаться. Виконт подсадил ее, ощущая, до чего же приятно вернуться к роли сильного мужчины! А заодно коснуться бедра своей спутницы.

Когда они вдвоем забрались на уступ, Минерва ощупью двинулась вдоль стены. Достигнув высокой ниши, она вытащила оттуда какую-то коробку и извлекла из нее восковую свечу и трутницу (10). В неровном пламени свечи наконец стало понятно, как выглядит пещера: тесная чуть не до удушья, как и предполагал Пэйн. Но разлившийся свет заодно создал небольшое, интимное пространство в границах своего золотого круга, и Колин подумал, что в обозримом будущем был бы рад оставаться здесь, в пределах освещенности.

Тени играли на лице Минервы, пока она доставала и надевала очки, а затем подняла руку со свечой и осветила стену за спиной виконта.

- Так что это за место? - снова спросил он.

- Пещера чудес. Смотрите, вся видимая поверхность - это спрессованный слой окаменелых морских организмов, - она провела кончиками пальцев по шероховатой стене. - Я пробыла здесь много часов, делая гипсовые слепки, карандашные оттиски и зарисовки, откалывая от стены образцы, где это возможно. Вот тут - эхиноид (11), видите? Рядом - трилобит (12). А всего в нескольких дюймах от них - окаменелая морская губка. Взгляните!

Колин взглянул, но увидел лишь каменные выпуклости и выпуклые камни.

- Очаровательно! Так это и есть тема вашего доклада для симпозиума: эхи-как-их-там и троглодиты? Не понимаю, как они могут стоить пятьсот гиней.

- Они - нет. Не сами по себе. Но эти находки воистину бесценны!

Минерва, осторожно пройдя боком футов шесть, выбралась из скальной ниши обратно. Пэйн последовал за ней, решив, что именно этого она от него ожидает. Чем дальше они углублялись в пещеру, тем ближе сходились каменные стены вокруг него, словно сдавливая легкие. И хотя с виконта ручьями стекала морская вода, на лбу у него выступили мелкие капли пота.

- Видите вот тут? - спросила Минерва, поднимая свечу. - Это углубление в камне?

Колин всмотрелся, радуясь, что может хоть на что-то отвлечься:

- Вроде бы вижу.

- Это отпечаток лапы, - благоговейно прошептала исследовательница. - Неисчислимое количество веков назад некое существо гуляло тут по грязи, и его след сохранился, окаменев.

- Понимаю. А это приводит вас в восторг, потому что отпечатки лап - такая редкость?

- Окаменелые отпечатки лап - редкость. А находку такого следа еще никто прежде не описывал. Видите широко расставленные три пальца?

Колин видел. В каждый из таких оттиснутых "пальчиков" его ступня могла поместиться целиком.

- Это похоже на лапу ящерицы, - заметила Минерва.

- След такого размера и глубины? Это, наверняка, чертовски большая ящерица.

- Именно! - даже в темноте глаза его собеседницы блестели от возбуждения. - Неужели вы не видите? Мистер Джеймс Паркинсон (13) издал три тома иллюстраций окаменелостей - от растений до позвоночных. Он описал десятки крупных животных, включая древнего аллигатора и первобытного слона. Но этот отпечаток не соответствует ни одному из описаний Паркинсона, включенных в его труд. Это доказывает, что перед нами совершенно новое существо, до сего дня науке неизвестное. Гигантская доисторическая ящерица!

Колин моргнул:

- Ну, это крайне... замечательно.

Огромная доисторическая ящерица! И это то самое "великое научное открытие", которое должно было гарантированно выиграть премию в пятьсот гиней? Мисс Хайвуд собиралась проделать весь этот путь до Шотландии только для того, чтобы обсудить, жили ли на свете драконы? Ученые мужи, если они в трезвом уме, за такое премию не дадут.

- Этот отпечаток, - восторженно добавила Минерва, - изменит всё. Всё!

Пэйн лишь молча взирал на нее.

- Неужели вы не понимаете? - спросила она.

- Не... очень.

Не в силах выносить дольше тесноту каменных стен, виконт вернулся обратно к устью пещеры и уселся рядом с краем каменного карниза. Черная вода касалась кончиков его пальцев.

Задрав голову, он посмотрел наверх.

- Отсюда есть другой выход?

Усаживаясь напротив, Минерва разочарованно выдохнула:

- Мне следовало знать, что план не сработает. Вы правы: идея с побегом была глупой. Я-то думала, что если вы увидите этот отпечаток, то поймете, какими будут последствия такой находки, и убедитесь, что обязательно увезете домой из Шотландии пятьсот гиней. Но, видимо, вы не способны постичь научную значимость этого открытия.

Пэйн сознательно пропустил оскорбление мимо ушей.

- Видимо, так.

- Я уж не говорю о том, что ожидала от вас иного вклада в наше путешествие, нежели ехидные замечания. Но теперь понимаю, что ошиблась и на этот счет.

- О чем это вы?

- Скажем, я ждала, что вы примените ваши мускулы, если уж не мозги. Обеспечите защиту, поддержку. Но после того случая в туннеле... Я не могу всю дорогу до Шотландии тащить вас, брыкающегося и размахивающего руками.

- Погодите, - прервал Колин собеседницу, прочистил горло и понизил голос на пол-октавы. - Сильных сторон у меня в избытке: я боксирую, фехтую, езжу верхом, стреляю. Я - первый лейтенант небольшого, но отважного отряда ополчения. Уверен, что смог бы поднять эту вашу гигантскую ящерицу и швырнуть с ближайшего балкона. Просто я терпеть не могу подводные тоннели.

- И пещеры, - добавила Минерва.

Ответом было обиженное молчание.

- Не пытайтесь отрицать. Я же вижу, как тяжело вы дышите.

- Это не так...

- Скажите на милость! У меня от вашего дыхания даже очки запотели! Вы что, боитесь тесных пространств?

- Я их не боюсь.

Минерва на это ничего не ответила, но от ее молчания так и веяло скептицизмом.

Пэйн пробормотал:

- Это не страх, а неприязнь. Я недолюбливаю тесные, темные пространства.

- Вам следовало упомянуть об этом до того, как мы вошли в пещеру.

- Да, но вы не дали мне такой возможности.

- Вернемся назад тем же путем?

- Нет! - В этой более широкой части пещера, благодаря свету свечи, не казалась столь ужасной. Но Пэйн не собирался снова плыть сквозь туннель, напоминающий склеп. - Вы сказали, что во время отлива вход в пещеру оказывается над водой? Тогда я подожду отлива.

- Не исключено, что ждать придется немало часов. Люди заинтересуются, что с нами стало.

Колина восхитило, что она сказала "с нами": ей даже в голову не пришло, что можно уплыть из пещеры одной, оставив его тут. Он уже давно подметил, что мисс Хайвуд не способна допустить даже мысли о предательстве. В голове мелькнуло: "И именно потому, наверное, она так презирает меня".

Минерва сжала пальцами переносицу:

- О, Боже! Теперь нам придется поехать в Шотландию. Если кто-то заметит, что этим утром мы исчезли вместе, если кто-то видел нас вечером целующимися, если ваша любовница решит посплетничать... - она опустила руку. - По отдельности эти факты могли бы остаться незамеченными, но вместе! По всей видимости, моя репутация уже разрушена!

- Это чрезмерно мрачный вывод, - возразил виконт, не придавая значения тому, что любое из этих событий могло уничтожить ее доброе имя. - Давайте решать проблемы по очереди. Сколько свечей у нас есть?

- Эта и еще одна.

Колин быстро посчитал в уме: возможно, хватит для освещения на три-четыре часа. Более чем достаточно. По телу пробежала крупная дрожь.

- Вам холодно?

Неплохо было бы провести эти несколько часов, прижавшись к женщине, чтобы согреться.

Минерва потянулась к каменной нише.

- Я держу здесь одеяло.

Присев на корточки, она развернула одеяло и укрыла им себя и Пэйна, оставив между их телами промежуток в несколько дюймов в качестве буфера.

Тепло начало проникать сквозь мокрую одежду Колина.

- Виски, конечно, вы тут не храните?

- Нет.

- Жаль. И все же: свечи, одеяло. Вы, должно быть, провели кучу времени в этой... - он порылся пару секунд в голове в поисках более дипломатичного слова, чем "адская дыра", - пещере.

Виконт почувствовал, как собеседница пожала плечами:

- Геология - это дело всей моей жизни. У некоторых ученых есть лаборатории, а у меня - пещера.

В голове Колина теснилась целая дюжина язвительных реплик, соперничая за право быть озвученными, но он понял, что если сейчас съехидничает, то сам подставит себя под удар насмешек мисс Хайвуд. Она ученая. У нее есть её пещера. А он - бесцельно живущий аристократ, у которого нет ничего.

- Я все выяснила, - вдруг заявила Минерва. - Между Истборном и Раем (14) ходит дилижанс (15). Он отправляется по вторникам и пятницам около шести. Если бы мы вышли на тракт, то смогли бы подсесть в экипаж, добраться до ближайшего города, а оттуда направиться на север. И уже к завтрашней ночи мы были бы в Лондоне.

Ах! Оказаться в Лондоне уже завтра! Суета, общение, высший свет, великолепные балы и раззолоченные оперные театры! Угольная пыль в воздухе, фонари, сияющие на темных улицах!

- Там, - продолжала Минерва, - мы успеваем на почтовую карету (16)...

- Нет-нет! Я же сказал вам прошлой ночью, что виконты не путешествуют в почтовых каретах. А этот конкретный виконт вообще ни в каких.

- Постойте. - Свеча резко дернулась. - А на чем, вы полагаете, мы доберемся до Эдинбурга, если не почтовой каретой?

Пэйн пожал плечами.

- Мы вовсе не едем в Эдинбург. Но если бы и собирались туда, то нам пришлось бы найти иное транспортное средство.

- Например, какое? Ковер-самолет?

- Например, частный дилижанс с наемными форейторами (17). Вы бы ехали в экипаже, а я скакал на лошади.

- Это стоило бы уйму денег!

Колин еще раз пожал плечами.

- Когда дело касается путешествий, у меня есть свои условия: я не езжу в экипаже и по ночам.

- По ночам тоже? Но ведь на самых скорых маршрутах все кареты ходят и ночью! Иначе путешествие займет у нас вдвое больше времени!

- Тогда хорошо, что мы в него не собираемся.

Минерва подняла свечу и взглянула в лицо виконту.

- Вы просто ищете отговорки! Вы хотите расторгнуть наше соглашение...

- Какое соглашение? Не было никакого соглашения!

- ...поэтому вы выдумываете из воздуха эти нелепые "условия"! - Пальцем она начала ставить незримые галочки на ладони напротив невидимых пунктов. - Никаких закрытых карет. Никаких путешествий по ночам. Да какой взрослый мужчина следует этим правилам?

- Тот, который чудом выжил в крушении кареты ночью! Вот какой! - запальчиво произнес Колин.

Голос и выражение лица Минервы смягчились:

- Ох!

Забарабанив пальцами по камню, Колин сообразил, что мисс Хайвуд не знает этой истории, которая в Лондоне известна всем и каждый сезон кочует по бальным залам и игорным домам, переходя от матроны к дебютантке, от азартного игрока к оперной певичке. И всегда передается скорбным шепотом: "А вы слышали про бедного лорда Пэйна?.."

- Это случилось недавно? - спросила Минерва.

- Нет, давно.

- Что произошло?

Вздохнув, Пэйн прислонил голову к влажной, шершавой каменной стене.

- Я был еще мальчишкой, путешествовал с родителями. Лопнула ось, и карета опрокинулась. Я почти не пострадал, но моим родителям повезло меньше.

- Они были ранены?

- Они погибли. Там, в карете, прямо на моих глазах. Отец почти мгновенно, а мать умирала медленно, в жуткой агонии. - Виконт помолчал и продолжил: - Видите ли, я не мог выбраться наружу, потому что карета упала на бок, дверью вниз. Я не мог позвать на помощь, не мог убежать. Всю ночь я пролежал там, как в ловушке. Один. Пока на следующее утро меня не обнаружил проходивший мимо фермер.

Вот так-то! Это отучит мисс Хайвуд вынуждать его на откровенность.

- Ох! - Она взяла его за руку. - О Господи! Я так сожалею! Теперь понимаю, почему вы так бои... Хм, почему вы так недолюбливаете закрытые пространства. Как ужасно!

- Да, это было крайне ужасно. - Колин потер висок. - Достаточно сказать, что у меня нет желания вновь пережить такое. Поэтому у меня есть несколько простых правил. Я не путешествую по ночам. Я не езжу в закрытых каретах. Ах, да, еще я не сплю один, - он скривил губы. - Это последнее, скорее, не правило, а констатация факта.

- Что вы хотите сказать?

Пэйн немного замялся. Но он уже столько рассказал, что казалось бессмысленным скрывать остальное.

- Я просто не могу заснуть один. Если у меня в кровати нет женщины, я всю ночь лежу без сна. - Он придвинулся ближе к мягкому теплу тела Минервы и плотнее укутал ее и себя в одеяло. - Так что, лапочка, вы, возможно, захотите пересмотреть свои планы. Ведь если мы отправимся в это путешествие, вы понадобитесь мне в постели.

______________________________

Примечания переводчика:

10) Трутница - коробочка, в которую клали трут, использовавшийся для высекания огня.

11) Эхиноиды - ископаемые предки современных морских ежей, жили в морях около 450 миллионов лет назад.

12) Трилобиты - морские членистоногие, полностью вымершие более 200 миллионов лет назад.

13) Джеймс Паркинсон - английский врач (1755-1824), занимался также вопросами геологии и палеонтологии, главным образом, окаменелостями.

14) Истборн и Рай - города на южном побережье Англии.

15) Дилижанс - многоместная карета на конной тяге, перевозившая пассажиров.

16) Почтовая карета - появилась в 1784м году в Англии; это, фактически, тот же дилижанс, который помимо перевозки пассажиров, развозил еще и почту. Прежде почту развозили конные почтальоны.

17) Форейтор - (от нем. vor - впереди и reiter - всадник) - кучер, сидящий не на экипаже, а на одной из лошадей. Иногда форейтор является помощником кучера, если лошади сцеплены цугом и кнут кучера не дотягивается до передних.