Пока Дин сидел у Людовика, погода совершенно испортилась. Небо заволокло низкими серыми тучами. Кутающиеся в плащи караульные у ворот провожали уходящих дружинников сочувственными взглядами. Скрипнули, закрываясь, створки за спиной. Вышедший следом десятник поднял на прощание руку. Ехавший последним Дин помахал ему в ответ и, развернув коня, пустил его галопом, догоняя голову колонны.

Едва отряд пересек центральную площадь города, стал накрапывать надоедливый мелкий дождик. Дружинники старались не обращать на него внимания и двигались по обезлюдевшим улочкам, размеренно покачиваясь в седлах и дробя тишину звонким цокотом подкованных копыт. Изредка навстречу попадались спешащие укрыться под крышей прохожие.

Дин поплотнее укутался в отяжелевший от влаги плащ. Миновав извилистые городские улицы, всадники остановились у городских ворот. Передние придержали коней, оттесняя подпирающих со спины товарищей. Часовые, в тусклых от дождевых капель кольчугах, нехотя раздались в стороны, освобождая проход.

– Далеко собрались, сотник? – Подошедший к Дину командир караула широко зевнул и зябко похлопал себя по плечам в тщетной попытке согреться. – Не самую подходящую погоду вы для прогулки выбрали. По делу или как?

– Или как… – не стал вдаваться в подробности Дин, успокаивая нервно пританцовывающего коня. Недовольный висящей в воздухе сыростью, гнедой фыркнул и запрокинул назад голову, косясь лиловым глазом на хозяина. – Спокойно, малыш, спокойно. Сейчас согреемся. – Дин наклонился и потрепал шелковистую гриву. – По делу, конечно. Стал бы нас тысячник по всякой ерунде в такую погоду гонять. Поторопи своих охламонов, а то ползают, как сонные мухи. Как у вас тут?

Десятник неопределенно хмыкнул, поежившись и зябко передернув плечами:

– Как всегда. Погода вот только дрянь. – Он смахнул с усов дождевые капли. – Откуда туч натянуло? Еще пару часов назад солнышко вовсю сияло. Так нет же, дождь этот нудный пошел. Хоть вообще из караулки не выходи. Пошевеливайтесь, калеки, люди ждут! Заснули вы там, что ли? – недовольно прикрикнул он на замешкавшихся часовых. Те убрали с дороги рогатки и начали открывать створы ворот. – Полчаса назад Людовик ординарца своего прислал. Приказал к вечеру разогнать народ и никого с шести вечера не впускать и не выпускать… Случилось чего?

Конь прядал ушами и нетерпеливо переступал с ноги на ногу, выгибая шею и поглядывая в увеличивающуюся щель в воротах. Сотник покрепче сжал коленями теплые лошадиные бока и, тронувшись, шагом нырнул под высокую арку ворот, на ходу ответив идущему сбоку командиру караула:

– Случилось. Командир гарнизона с ополченцами следом за нами к вечеру пойдут. Так что остаешься ты, десятник, в городе за старшего. – Дин шутливо подмигнул начальнику караула.

Охранник поправил ворот промокшего насквозь плаща, угрюмо глянул на мокро блестящую дорогу за воротами.

– Уходите все, значит… – Десятник придержал гнедого за уздцы, успокаивающе погладил теплый конский бок и чертыхнулся, чуть не наступив в лужу. – Тьфу ты, холера… Чуть не влез. Старшим, говоришь… – Он глянул на хмурое серое небо. – Тошно мне почему-то, сотник. То ли с недосыпу, то ли из-за дождя. – Десятник остановился и, отпустив поводья, тревожно посмотрел вдаль. Потом тряхнул головой, прогоняя дурные предчувствия. – Чего это я, в самом деле, раскаркался в дорогу, как бабка старая… Удачи вам, сотник. Особенно не геройствуйте и без нас веселье не начинайте. – Бывалый воин понимающе усмехнулся. – Жизнь, она ведь один раз дадена. Рубанут – башку обратно не приклеишь.

– Разберемся, чай, не малые дети. – Дин крепко пожал протянутую руку. – Ну, бывай, служба. Тысячника поторопи, если что. Скажи, я велел. – Дин отсалютовал усмехнувшемуся начальнику караула и пришпорил гнедого. Застоявшийся конь радостно рванулся резвой рысцой, разбрызгивая грязные лужи. Шагнувший в сторону десятник прислонился к распахнутой створе, провожая взглядом потянувшихся мимо дружинников.

– Даст бог, скоро свидимся, – задумчиво протянул он, глядя вслед удаляющимся всадникам. Постояв еще пару секунд, начальник караула скрылся в темном проходе ворот.

Миновав выезд из города, отряд двинулся размеренной рысью, растянувшись по дороге железной змеей. Скоро за спиной остались нарядные пригородные домики с красными черепичными крышами и цветущие по обочинам яблоневые сады. Попадающиеся навстречу жители окраин тихонько перешептывались между собой, встревоженно глядя вслед уходящей на восток колонне.

«М-да, вот тебе и прогулялся до столицы. – Дин поежился в седле, лениво поглядывая на бескрайние поля, посреди которых бежала дорога. – Неожиданно кончилось мое тогдашнее дежурство. Кто бы мог подумать. – Сотник пригнулся к развевающейся гриве, прячась от бьющего в лицо промозглого ветра. – Чует мое сердце, добром это все не кончится… Волчьи всадники, дракон, некромант этот чертов. Одно к одному. Явно, что-то здесь затевается. Провожу Мелиорна и со всех ног сюда. Чувствую, тут опытные люди скоро ой как понадобятся. Ничего, успею, – успокоил сам себя сотник. – Разберемся. Варгов соседи-лесовичи уже в блин раскатали. Теперь осталось разбойников в лесу задавить. А там и до некроманта руки дойдут. И до зверушки его, пока она от Ноира и окрестных деревенек одни головешки да закопченные трубы не оставила. – Дин пришпорил гнедого. – Но лесовичи-то какие молодцы! – Сотник оглянулся через плечо, отыскав щуплую фигурку Ветерка, неуклюже сидящую в седле. – Лихо охотники с волчьими всадниками разобрались. Не знаю почему, но кажется мне, что без некроманта этого здесь тоже не обошлось. На кой им вообще Старый Лес понадобился? Не за бобровыми же шкурками они туда пришли».

Дорога блестящей лентой убегала к горизонту, грустно покачивая мокрыми деревьями вдоль обочины. Дин разобрал сквозь ржание и приглушенный гул голосов нарастающий конский топот. Обернувшись, он разглядел сквозь пелену дождя спешащего всадника, догнавшего колонну. Поравнявшись с замыкающей парой, он перебросился с дружинниками парой слов и пришпорил лошадь, обгоняя растянувшийся строй по раскисшей обочине. Дин пригляделся к спешащему всаднику повнимательней и узнал в нем своего друга-волшебника. Змей издалека помахал рукой и через минуту лихим галопом подлетел к товарищу, резко осадив лошадь перед самой мордой гнедого.

– Доброе утро, ваше величество, – поприветствовал искренне обрадовавшийся его приезду сотник. – Проснулись?

– Что за тон, дружище? Ты такой правильный после общения с Людовиком стал? – Волшебник успокоил поводящего боками коня, подстраиваясь под размеренную рысь гнедого.

– Что ж меня сегодня целый день то в честности, то в правильности обвиняют? – сокрушенно покачал головой Дин и усмехнулся.

– Да ладно тебе, – беспечно махнул рукой боевой маг. – Вы чего это ни с того ни с сего куда-то сорвались? Думал, приду себе тихонько после обеда, никто и не хватится.

– Дельце одно нарисовалось… Не растягиваться, – крикнул, обернувшись к дружинникам, Дин и пустил гнедого в галоп. – Появился реальный шанс навалять волчьим всадникам по шее, а заодно найти полезных союзников для борьбы с засевшим в лесах некромантом.

– Тем, которые деревеньку на севере вырезали? Одобряю! А что за союзники?

– Соседи ваши, лесовичи, – лениво объяснил сотник и насмешливо покосился на волшебника. – Змей, ты к Людовику так и не заглянул?

– Да как-то недосуг было.

– Охотники два дня назад волчьих всадников разгромили. И теперь гонят их через лес к Западному Тракту. Попросили помочь и банду перехватить. Нужно до вечера успеть добраться к месту, где лес выгибается на восток. Перехватим уцелевших варгов и попытаемся договориться с вождями лесовичей. Ты где все утро пропадал? Тебя Людовик обыскался.

– Да так… В гости удачно зашел, – расплывчато ответил приятель, пряча взгляд.

– Какие мы загадочные… Неужели наведался на площадь отношения наладить? – продолжал измываться над другом сотник. – Кабак или бордель?

– Дин! – возмутился оскорбленный в лучших чувствах. – Я зашел в гости к одной очень милой белошвейке на соседней улице.

– Ух ты! – Дин улыбнулся и подмигнул покрасневшему товарищу. – Так вот чем вы тут занимаетесь, пока я на юге за разбойниками гоняюсь, не вылезая из седла.

– Прекрати паясничать, Дин. – Боевой маг демонстративно отвернулся. – Хорошая, между прочим, женщина. Правда, с мужем не повезло. Любитель выпить оказался.

– Еще и муж! – криво усмехнулся снова встрепенувшийся сотник.

– Объелся груш, – ехидно вернул усмешку волшебник, продолжая рассматривать что-то на горизонте. – Прошлой зимой по пьяни в сугробе замерз, оставив ее с пятилетней дочерью. Так что по этому поводу можешь мне моралей не читать. Считай, за «правильность» ты со мной рассчитался.

– То-то ты про вдовушек позапрошлой ночью заговорил, – многозначительно покивал совершенно серьезный сотник и прикрыл глаза.

Волшебник презрительно фыркнул, проигнорировав намек друга.

– Вот я и говорю: молодец! – Дин неожиданно открыл глаза. – Змей, ты как про рейд-то узнал?

– Мартин, Людовиков ординарец, постарался, – смущенно пробормотал боевой маг.

– Это тот здоровенный детина, который передал мне, что ты нагонишь сотню по дороге? – уточнил размеренно покачивающийся в седле сотник. Вздохнув, волшебник молча кивнул. – Настырный малый.

– И шустрый не в меру, – согласился Змей. – Весь квартал с утра на уши поставил, чтобы меня найти. Умеет Людовик помощников себе выбирать. Вернемся, я этому герою задницу поджарю.

Разговор сам собой затих, и друзья молча ехали бок о бок, думая каждый о своем. Километры ложились под копыта лошадей, исчезая за спиной в повисшей между холмами белесой дымке. На третий час скачки вдалеке появилась тонкая черная полоска далекого пока что леса. К тому времени дождь уже прекратился, но набрякшие водой серые тучи лениво ползли прямо над головами нахохлившихся в седлах дружинников.

«Все-таки странная штука жизнь, – вернулся к своим мыслям почти задремавший от монотонной скачки сотник. – В ней все переплетено. Добро… зло… Правильно Мелиорн вчера сказал: чудной мы народ – люди. Вроде по закону живем, в Бога верим… А как доходит до дела – забываем и про любовь к ближнему, и про все остальное. Разбойники, торгаши, ворье всякое… И чем дальше – тем этой дряни больше. Сколько бы монахи ни боролись за чистоту наших душ и помыслов… – Дин невесело усмехнулся. – Боремся мы со злом, боремся, а его меньше не становится. Я, конечно, не большой знаток тонких материй и от всей этой философии далек, но жизненный опыт отчего-то подсказывает, что добро все время норовит смыться со своей чаши весов в отличие от зла, лезущего в серые человеческие будни изо всех щелей. Жить по вечным заповедям Спасителя людям почему-то трудно. Куда легче про них забывать время от времени, а потом замаливать грехи. Капля за каплей, день за днем, один неприглядный поступок за другим, вот тебе и получи. И в один прекрасный момент дерьма становится слишком много. Жизнь превращается в кошмар, и все кругом начинают орать, что жить так дальше невозможно. Вот только разгребать эту помойку почему-то никто не хочет. Так же, как и отказываться от того, что успел нахапать. Пусть подвинется кто-нибудь другой, а я что, крайний… – Дин приоткрыл глаза. Справа все так же тянулись поникшие от непогоды березки и степенные липы, за которыми раскинулось уже убранное пшеничное поле с беспорядочно раскиданными копнами. – Все хотят, чтобы всё по-честному и по справедливости, только пусть справедливость эта начинается со следующего за тобой. Иногда так хочется махнуть рукой, и пусть все это летит в тартарары. – Сотник посмотрел на убегающую за холм дорогу и крохотные деревенские домишки за бескрайним полем. – А с другой стороны… Если бы мог махнуть рукой – не пошел бы в королевские дружинники, чтобы каждый день гоняться за всякой сволочью по степям и лесам. Если со всей этой пеной не бороться, чего мы тогда понастроим? В конце концов… Кто-то же законы наши написал. Хорошие, правильные. Другое дело, что их не соблюдает никто. Так для этого я и мотаюсь по всему королевству, чтобы напомнить всяким подонкам об этих законах. Чтобы крестьяне могли спокойно работать в поле, зная, что по осени никто не отберет у них урожай. Растить детей, строить дома… Получается, все очень просто. – Дин оглянулся и недовольно цокнул языком, увидев слишком растянувшуюся по дороге колонну дружинников, но тут же вернулся к своим размышлениям. – И добро, и зло были, есть и всегда будут на этой земле. Невозможно до конца избавиться ни от одного, ни от другого, сколько ни старайся. Другое дело – их равновесие. Как ни странно, добро, жалость, сочувствие несут с собою слабость, в отличие от жадности, ненависти и самолюбия, лезущего вокруг нас изо всех щелей. И чем лучше человек, тем он беззащитнее. Это для них написаны справедливые законы, которым подчиняется даже король. Иначе тот, кто наглее, зубастее, горластее, всегда прав… – Дин покачал головой. – Ладно, чего над этим думать… Я-то свой выбор уже давно сделал, поклявшись много лет назад защищать королевство и его жителей. Тех самых, которые слабее и живут по законам. – Он улыбнулся и пришпорил коня. – Приятно, черт побери, чувствовать себя честным и благородным. – Дин покосился на боевого мага, молча едущего рядом. – Наверное, мечтает о своей белошвейке и не забивает себе голову всякой ерундой, как я», – слегка позавидовал он мечтательно улыбающемуся другу.

Дин встряхнулся и привстал в стременах, вглядываясь в черную полосу приблизившегося леса. Потом посмотрел назад и зычно крикнул:

– А ну, подтянись! – звонко присвистнул и пришпорил гнедого, пуская его размашистым галопом.

Приунывшие всадники оживились, понукая лошадей. Колонна постепенно сжалась, набирая ход. Сверкающий сталью доспехов и копейными наконечниками отряд полетел к приближающемуся на глазах лесу. «Километра три, не больше», – прикинул Дин, разглядев отдельные деревья, покачивающиеся на ветру. Отставший вначале волшебник быстро нагнал друга и поскакал дальше. Его серый в яблоках конь легко ушел вперед. Дин радостно оскалился и принял брошенный вызов. Пригнувшись к гриве гнедого, он бросил его в карьер. Обернувшийся Змей тоже пришпорил коня. Вытянувшиеся в струну кони мчались, разбрасывая комья земли из-под копыт и поочередно вырываясь вперед. Растущие на обочине осины и тоненькие березки мелькали мимо. Влетев в низину, оба всадника дружно прижались к гривам пошедших в гору коней. Серый понемногу обгонял гнедого. Торжествующий волшебник залихватски засвистел, оглянувшись через плечо на отставшего почти на корпус товарища. Они почти одновременно влетели на плоскую вершину следующего холма и враз натянули поводья, так что кони затанцевали, норовя встать на дыбы. Идущая размеренной рысью колонна только начала подниматься на склон. Дин заметил, что передние всадники машут им руками.

– Господин сотник, вас лесович зовет, – с трудом разобрал он сквозь топот копыт приближающейся конницы и пустил гнедого спокойным шагом навстречу рыжеволосой фигурке верхом на флегматичной рослой лошадке.

– Вон за тем поворотом деревня будет на пригорке, – показал проводник на соседний холм. – Справа к ней от Тракта проселок идет. Нам туда поворачивать надо, чтобы лес по левую сторону остался.

– Хорошо, следопыт. Дуй тогда вперед, показывай дорогу. – Сотник придержал гнедого, пропуская паренька. – Ты-то здешние места получше знаешь. Веди отряд.

Лесович, непривычный к верховой езде, обогнал командиров и упрямо распрямил спину. Отряд свалил на убегающий вправо разбитый проселок, потянувшийся к виднеющимся впереди приземистым деревенским домишкам. Оглянувшийся Дин примерно прикинул, где они находятся. «Хорошо идем, ходко. Верст сто с гаком уже отмахали. Осталось почти столько же, значит, еще часов семь гнать. А может, и меньше, если дорога петлять не будет». – Отдышавшийся после недавней скачки гнедой размеренно шел привычной размашистой рысью, время от времени сердито потряхивая гривой. Полоса леса была уже совсем рядом.

– Дин, – окликнул приятеля Змей. Задумавшийся сотник обернулся. – Я ног уже совсем не чувствую. И отсидел все на свете. Такое ощущение, что кол в заднице. Может, остановимся, передохнем? Заодно перекусим чего-нибудь, а то у меня с утра маковой росинки во рту не было. Как ты на это смотришь, Дин?

– Даже не начинай, Змей, – категорически отрезал сотник. – Вот доберемся до места, будет тебе и перекусить, и отдохнуть. Я и на твою долю у интенданта прихватил, не переживай. – Сотник похлопал по притороченному к седлу мешку. – А пока мечтай о своей белошвейке и терпи. Упустим волчьих всадников – упаримся потом их по окрестным лесам вылавливать. Так что, будь другом, договорись со своим желудком, пусть немного обождет.

Вздохнувший Змей отнесся к отказу философски и, посмотрев на быстро приближающийся лес, снова погрузился в свои мысли. Отряд влетел в небольшую деревеньку. С заполошным кудахтаньем шарахнулись в стороны куры, загагакали возмущенно бьющие крыльями гуси. Следом с визгом понеслась свинья, дотоле нежившаяся в глубокой луже прямо посреди улицы.

– А ну, с дороги! – запоздало рявкнул кто-то из дружинников.

Выскочивший с вилами наперевес мужичок поспешно прижался к хлипкому щербатому забору, провожая несущихся через деревню всадников растерянным взглядом. Грозно сверкающая железом кольчуг колонна дружинников, не останавливаясь, проскочила деревеньку и исчезла за домами, оставив после себя медленно оседающую пыль.

Один из десятников-ветеранов галопом нагнал командиров.

– Господин сотник, я немного здешние места знаю. Ветерок говорит, что нужно еще больше к северу забирать, пока до Сырой Лощины не доедем. Это деревенька неподалеку отсюда. За ней речка и до самого леса одни овраги да поля с ромашками. – Десятник погладил по шее тяжело поводящего боками коня. – Часа полтора-два осталось.

Змей недовольно скривился:

– А без речки никак?

Дин глянул на друга:

– А чем тебе речка не угодила, Змей? В воду лезть не хочется?

Змей недовольно поморщился и с надеждой посмотрел на десятника:

– Неглубокая хоть?

Дружинник улыбнулся и отрицательно замотал головой:

– Не… Дорога как раз через брод идет. Воды – коню едва по брюхо будет. Не переживайте, господин маг. Жалко, солнышка нет. – Десятник посмотрел на по-прежнему затянутое тучами небо. – Может, остановимся возле речки ненадолго? Окунемся, пыль смоем?

– Еще один, – насмешливо фыркнул Дин. – Отставить купание. На обратном пути окунетесь, десятник. Как там народ?

– Да, нормально. Приморился только малость. – Дружинник откашлялся, сплюнув в дорожную пыль вязкую слюну. – Значит, возле речки задерживаться не будем?

Дин отрицательно качнул головой и пришпорил гнедого. Дружинник козырнул на прощание и, свернув на обочину, придержал коня.

– Не переживай, Змей, – подмигнул повеселевший Дин загрустившему другу. – Слыхал? Речка – так, тьфу, одно название. Даже ног не промочишь.

Непонятно почему расстроившийся волшебник вздохнул и с тоской посмотрел на дорогу.

Минут через двадцать набравший скорость отряд, не останавливаясь, влетел в обещанную речку, подняв тучу брызг и распугав пичуг, щебечущих в прибрежном кустарнике. Брод и впрямь оказался неглубоким. Всего через десяток метров дно пошло на подъем, и конь сотника в несколько прыжков выскочил на скользкий глинистый берег. Дорога полого уходила вверх, ныряя в распадок между двумя невысокими холмами с заросшими кустарником макушками.

Чтобы достигнуть леса, который, казалось, был совсем рядом, понадобился еще целый час скачки. Могучие деревья встали темно-зеленой стеной, с легким шорохом покачивая на ветру раскидистыми ветками. Дин поднял руку, останавливая колонну. Сквозь неподвижный строй дружинников протолкался спрыгнувший с седла лесович.

– Приехали. Святомир сказал, что куда-то сюда он недобитых волчьих всадников и выгонит. Тут ждать надо, господин сотник, – уверенно заявил Ветерок и огляделся. – И по сторонам поглядывать на случай, если они на версту-другую левее или правее выйдут.

Дин негромко свистнул, подзывая к себе десятников:

– Короче, так, орлы… Спешиться. К лесу пока близко не суйтесь, держитесь за этим пригорком и глаза лишний раз не мозольте. Не хватало спугнуть наших гостей раньше времени. Так что надо быть тише воды ниже травы. Громкие разговоры отставить. Вопросы есть? Нет? Отлично. Ты и ты, – Дин выбрал двоих десятников покрепче, – организуйте сторожевой дозор. Пусть ваши бойцы парами рассыплются вдоль лесной опушки в пределах видимости. Ты – направо, ты – налево. Сигнал – крик кукушки. Понятно? Действуйте. Остальным отдыхать. Думаю, гости нагрянут часа через два, не раньше, но коней все равно не расседлывать, мало ли что.

Через полминуты всадники потянулись в ложбинку за небольшим холмом. Назначенные в караул дружинники потрусили к кромке леса, на ходу разбиваясь по парам. Спустившись в распадок, усталые дружинники с облегчением покидали седла, разминая одеревеневшие от многочасовой скачки ноги. Пустив лошадей полакомиться сочной травой, утомленные и проголодавшиеся всадники с облегчением расстилали на траве плащи, торопливо доставали из котомок захваченную в дорогу провизию.

Дин тоже спрыгнул на землю и несколько раз присел, восстанавливая кровообращение в затекших ногах. Подбежавший дружинник забрал поводья и увел гнедого. Дин неторопливо поднялся на холм и вразвалочку двинулся к покачивающимся неподалеку деревьям. Добравшись до них, обернулся назад и придирчиво поглядел в сторону ложбинки, в которой укрылся его отряд. Убедившись, что дружинников совершенно не видно, успокоенный сотник вернулся обратно на плоскую вершину холм. Расстелив плащ, он с блаженством растянулся на мокрой после недавнего дождя земле. Рядом с жалобным стоном плюхнулся позевывающий Змей, с прозрачным намеком положив на плащ ухваченную с гнедого переметную сумку друга. Дин перевернулся на живот, внимательно посмотрел на темную стену деревьев:

– Хорошее местечко, подходящее… Свезло нам, похоже, Змей. Даже позицию подходящую искать не пришлось. Холмик – то, что надо. Склон пологий и тянется до самой опушки. Просторно, есть где нашим лошадкам разогнаться. И лощинка неприметная за ним, как на заказ. Построимся загодя в низинке и, как только волчьи всадники появятся из леса, ударим в копья. Пока разберутся, что к чему, уже поздно будет. Главное, не прозевать, когда они появятся. А то рассыплются, лови их тогда по всему полю.

– Просто здорово! – Широко зевнувший маг сонно потер глаза. – Дин, ты по дороге вроде колбасой грозился. Доставай, а то у меня уже кишки от голода слиплись.

В животе у волшебника громко заурчало. Он демонстративно пододвинул сотнику его сумку. Тот молча развязал мешок и протянул другу кольцо колбасы с куском ржаной горбушки. Змей счастливо улыбнулся и, с наслаждением вдохнув аппетитный аромат, жадно набросился на еду.

– Согласен, опушка – что надо, – с набитым ртом подтвердил Змей и задумчиво посмотрел на шумящие деревья. – Как думаешь, скоро варги с лесовичами появятся?

– Не переживай, Змей, успеешь свою колбаску дожевать, – подколол друга улыбающийся сотник. – Видать, хреново тебя белошвейка кормит. Только-только вечереть начало, а лесовичонок наш говорил, что варги к ночи будут. Так что мы как раз вовремя.

– Я из-за этого оболтуса Мартина толком позавтракать даже не успел, заботливый ты наш, – с усмешкой покосился на него Змей. – Так что отстань. Вчера мы с тобой больше пили, чем закусывали, так что я, можно сказать, со вчерашнего обеда ничего не ел. Чем завидовать, составил бы лучше компанию.

Дин подал другу флягу с разбавленным красным вином, сам лениво захрустел галетой и…

– Господин сотник, а давайте я в лес на разведку пойду? – …аж подпрыгнул от неожиданности, когда за спиной раздался голос непонятно откуда взявшегося проводника-лесовича. На усыпанном веснушками лице озорно сверкали хитрые глаза. Паренек выглядел свежим и бодрым, будто не трясся целый день в седле, а где-то отдохнул и выспался. На лице рыжеволосого гонца не было даже следа давешней усталости. – Как только замечу волчьих всадников, я сразу сюда, предупрежу.

– Не сидится тебе, герой. Отдохнул бы, непоседа. – Дин протянул рыжеволосому пареньку извлеченную из мешка галету. – На, лучше поешь, а то ребра из-под куртки выпирают. Ты же третий день на ногах. Как они тебя еще носят?

Лесович взял предложенную галету и сверкнул белозубой улыбкой:

– Благодарствую, господин сотник, за угощение. Да я не устал ни капельки. Можно я все-таки в лес пойду? Я же тут каждый куст знаю. – Лесович с любовью посмотрел на покачивающиеся деревья. – Это же, считай, наши родные места.

– Не устал он, видите ли, – покачал головой Дин, недоверчиво поглядев на переминающегося паренька. – Сначала, почитай, двести верст по лесу бёгом отмахал, да от леса еще верхом вдвое больше, и хоть бы хны! Скачет, как жеребец-двухлеток! Нет, ты видал, Змей? – Увлеченный едой волшебник что-то невнятно промычал в ответ, помахав обгрызенным куском колбасы. – Ты пешком, что ли, от волков убегать собрался, пострел?

– Ну да, – без всякого хвастовства пожал плечами юный лесович. – А чего там убегать-то? Они же еле ноги передвигают. Как-никак четвертый день без передышки драпают. Так что даже не сомневайтесь, господин сотник, не догонят, – уверенно заявил паренек, тряхнув рыжей шевелюрой. – Волчьим всадникам сейчас точно не до меня: им бы шкуры свои спасти. К тому же ветер в лицо. Значит, волки их страшные меня тоже не учуют. Можно? Я так спрячусь – они меня в жизни не заметят.

– По поводу «не до того» – это паренек прав, – неожиданно поддержал лесовича прожевавший колбасу Змей. – Да отпусти ты его, Дин, все равно ведь сбежит, по глазам видно.

Юный охотник густо покраснел и быстро опустил глаза, простодушно подтвердив догадку проницательного мага и выдав себя с головой. Рассмеявшийся Дин безнадежно махнул рукой:

– И что с тобой прикажешь делать? – и протянул смущенному проводнику солидный кус колбасы: – Держи, в засаде погрызешь. Раз уж встречный и волки тебя не учуют. Только, чур, сидеть тихо. Как только заметишь варгов – сразу назад, никакого геройства. А то после боя поймаю и самолично уши оторву. Понял?

Лесович обрадованно закивал и сорвался с места. Через мгновение он уже стоял под крайними деревьями. Обернувшись, помахал на прощание рукой и крикнул, прежде чем исчезнуть в кустах:

– Сначала поймайте!

– Вот сорванец. – Улыбнувшийся Змей с наслаждением отхлебнул из фляги.

– И не говори. – Дин потянулся, улегся на спину и с удовольствием прикрыл глаза, закинув руки за голову. – Вернется, я его к дереву привяжу, чтобы без спроса в драку не полез. Шустрый больно.

Дин оказался прав. Прошло почти два часа, прежде чем расторопный лесович стрелой вылетел из леса. Сытый волшебник успел за это время крепко уснуть и тихонько посапывал, свернувшись на плаще калачиком. Борющийся со сном сотник тоже вовсю клевал носом и чуть не пропустил появление своего быстроногого разведчика. Он выскочил из кустов и, оглянувшись по сторонам, бросился к приподнявшемуся на локте сотнику, размахивая руками.

– Там… Там… – Запыхавшийся лесович согнулся пополам и ткнул пальцем в сторону леса, стараясь поскорее отдышаться. Потом набрал в грудь побольше воздуха и выпалил на одном дыхании: – Идут. Двадцать шесть верховых волков… Некоторые едут даже по двое. Наши, как и говорили, гонят их прямо сюда… Волки заморенные, еле идут от усталости. Можете смело выстраиваться на пригорке, этим уродам не до разведки и засад, лишь бы из леса поскорее вырваться.

– Далеко они? – коротко уточнил Дин, вскакивая на ноги.

– Как они плетутся – четверть часа, не меньше. – Ветерок кое-как отдышался и выпрямился, вытерев рукавом бегущий по лицу пот.

– Вставай, лежебока! – толкнул сотник друга. Вскочивший на колени Змей ошарашенно закрутил головой, бестолково хлопая глазами. Дин обернулся к лощине и, свистнув, описал над головой круг указательным пальцем. Там сразу поднялась суета. Мгновенно ожившие дружинники тут же бросились к лошадям, запрыгивая в седла и привычно выстраиваясь под прикрытием холма. Метнувшийся к командирам дружинник привел их лошадей. Дин благодарно ему кивнул и, перехватив поводья, обернулся к пришедшему в себя лесовичу: – Ну ты и глазастый малый. Даже сосчитать всех успел. Варги тебя точно не заметили?

Юный охотник уверенно замотал головой. Отдохнувший после скачки гнедой нетерпеливо ударил копытом и всхрапнул. Дин потрепал рыжие вихры паренька и ловко взлетел в седло. Справа и слева к главному отряду уже спешили маячившие неподалеку дозорные. Дин твердой рукой успокоил пританцовывающего коня и глянул на непоседливого лесовича сверху вниз, грозно сдвинув брови:

– Молодец! А теперь мухой вон в тот березнячок и чтобы до конца боя я тебя рядом не видел. Замечу – точно сделаю, что обещал. Не веришь, вон у него спроси! – Сотник кивнул на запрыгнувшего в седло волшебника. Не до конца проснувшийся Змей тупо кивнул и встряхнулся, прогоняя сон. – Бегом!

Обиженный паренек скривил губы и недовольно поплелся к небольшой рощице неподалеку.

– Тридцать три орка. Нам на один зуб. Змей, давай просыпайся. Здесь через четверть часа варги будут.

Дружинники тем временем без суеты разобрались в две шеренги, выстроившись сверкающей сталью линией поперек склона. Сотник ударил гнедого, галопом спустившись к шеренгам приготовившихся к бою всадников. Подобравшиеся всадники молча встретили своего командира отрешенными взглядами. Остановившийся перед ними сотник медленно оглядел свое воинство и уверенно заговорил:

– С минуты на минуту здесь появятся остатки разбитых нашими соседями-лесовичами волчьих всадников. – До каждого дружинника долетел его абсолютно спокойный голос. – Их всего-навсего три десятка рыл. Для нас это раз плюнуть. Главное – не передеритесь между собой, потому что варгов на всех не хватит. – По замершему строю прокатились смешки успокоившихся дружинников. – Как только отойдут подальше от леса – берем клыкастых в копья. До мечей дело не доводить, нечего с ними возиться. И не давайте волкам разбежаться по опушке. Обратно пусть бегут. В лесу с ними охотники и без нас живо разберутся. Потрудимся, соколики! Атака по моему сигналу.

Дин поднял гнедого на дыбы и, лихо развернувшись, поднялся по склону, спокойно посматривая в сторону лесной опушки. Воодушевленные его словами дружинники напряженно замерли за спиной, покачивая поднятыми копьями. За спиной Дина царила полная тишина, только изредка пофыркивали лошади, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, или звякало чье-то стремя. Подъехавший к Дину волшебник тихонько остановился справа от товарища:

– Змей, хочу тебя спросить…

– Коротко и по существу. – Змей широко зевнул и потряс головой, окончательно прогоняя сонливость.

– Ты не знаешь, чего вдруг Людовик в этот рейд тебя со мной отправил? С полусотней полуживых варгов мы и без тебя бы управились, – спросил Дин, не отрывая взгляда от деревьев.

– Черт его знает… – неопределенно пожал плечами маг. – Вернемся – спросишь. Что, надоела моя компания?

Ничего не ответивший сотник проверил, насколько легко ходит в ножнах меч. Где-то в глубине леса затрещали сломанные ветки. Дин спокойно поднял руку, давая сигнал приготовиться. Азартное ожидание дружинников сменилось невозмутимым спокойствием и отточенной четкостью движений. Передний ряд опустил взятые наперевес копья, готовый в любой момент сорваться с места. Дин привстал в стременах, разобрав сквозь шелест листвы и вой поднявшегося ветра приближающийся шум.

И в этот момент из-за кустов вывалились тяжело бегущие волчьи всадники. Еле плетущиеся серые тени появлялись на опушке одна за другой. Пригнувшиеся к самым загривкам всадники-орки понукали своих измотанных волков, постоянно оглядываясь назад и что-то заполошно крича. Через четверть минуты весь отряд уцелевших варгов показался из-за деревьев. Едва переставляя ноги, они из последних сил бросились прочь от леса. У половины всадников белели запятнанные кровью повязки. Потерявшие звериную легкость волки устало переставляли лапы, вывалив красные языки из-за оскаленных зубов.

Затаившие дыхание дружинники стиснули копья, в ожидании поглядывая на сдавшего назад командира.

– Знатно клыкастым досталось. – Пригнувшийся к самой гриве Змей, не отрываясь, смотрел на удаляющихся от леса волчьих всадников. – Пора?

– Пусть чуток подальше от деревьев отойдут. – Прищурившийся Дин потянул из ножен меч.

– Да их обратно никаким калачом не заманишь, – усмехнулся Змей, хрустнув пальцами. – Глянь, как наяривают.

Сбившиеся в кучу волчьи всадники стали забирать левее, решив уходить краем леса и потихоньку притормаживая свой бег.

– Понятно… Не хотят ухорезы далеко от леса уходить. Правильно, – одобрительно пробормотал Дин себе под нос и медленно поднял над головой меч. – Нарвешься на патруль дружинников – потом костей не соберешь. Только вот ведь незадача… Дружинники сами к вам в гости пожаловали. – Дин поднялся в стременах и закричал, выпрямившись во весь рост: – Впере-е-е-д, соколики!

Его меч рухнул вниз одновременно с отданной командой. Земля загудела от дружного удара сотен копыт. Почти в ту же секунду что-то шепнувший Змей резко свел руки. Над передними рядами варгов ярко полыхнуло, разметав их в разные стороны. Ослепленные неожиданной вспышкой волки шарахнулись кто куда, натыкаясь друг на друга и сбрасывая в панике вцепившихся в шерсть всадников. Опешившие враги заметались по лесной опушке, сразу потеряв скорость. А из-за пригорка уже вылетели сверкающие сталью ряды королевской конницы, грозно ощетинившиеся длинными копьями. Перевалившие через вершину холма всадники с ревом понеслись вниз, быстро набирая ход. Покатившаяся навстречу врагу шеренга четко развернулась в стороны, охватывая толпу окончательно растерявшихся волчьих всадников, обреченно следящих за приближением смерти. Секунду спустя растянувшийся полукругом строй сорвался в стремительный галоп, разгоняясь для сокрушительного копейного удара. Скачущий впереди Змей выбросил раскрытую ладонь, и в самую гущу плотно сбившихся врагов ударил раскаленный огненный шар, плеснув по земле гудящим пламенем. В следующий момент волшебник придержал лошадь, пропуская шеренгу разогнавшихся копейщиков.

– Бе-е-е-й!! – надсадно заорал скачущий перед копейщиками Дин. – Честь и слава!!

Его крик утонул в треске ломающихся копий и ужасных воплях умирающих. Удар королевских всадников оказался страшен и неотразим. Четырехметровые копья прошивали волчьих всадников насквозь, легко пронзая пытающихся увернуться орков и упирающихся огромных волков. Под копыта неудержимо несущейся конницы покатились опрокинутые на землю звериные туши. Опешившие волчьи всадники даже не успели перестроиться, развернув фронт навстречу появившимся из-за холма дружинникам. В воздухе мелькали обломки разлетающихся в щепки длинных копий и раздробленных вдребезги щитов. Немногочисленные остатки некогда грозного отряда волчьих всадников почти мгновенно исчезли под копытами прокатившейся по ним конной лавины. Выжили жалкие единицы самых везучих и сообразительных, сразу развернувших своих измученных многодневной скачкой волков и бросившихся в лес. Не попав под тяжелые удары копий, они опрометью кинулись к спасительным деревьям.

Дин догнал пешего орка, со всех ног бегущего к лесу. То ли тот ехал за спиной у менее удачливого товарища, попавшего под копейный удар, то ли чудом выжил после прокатившейся волны копыт. Сотник размахнулся и сплеча рубанул поперек затянутой черной кольчугой широкой спины. Фонтаном брызнула кровь. Бессильно переломившееся тело взмахнуло руками, покатившись по траве. Дин кинул гнедого влево, чуть не сбил оказавшегося на пути волка, припавшего к земле и затравленно скалящего острые желтые клыки. В лучах вечернего солнца сверкнул чей-то меч. Огромный зверь с истошным визгом забился на земле. Слева и справа от сотника выскочили размахивающие мечами всадники, догоняя удирающих обратно в лес врагов. Через минуту все было кончено. Так и не успев добраться до таких близких деревьев, уцелевшие орки падали под частыми взмахами тяжелых длинных мечей. Где-то жалобно заскулил смертельно раненный волк. Звон мечей потихоньку затих. Разогнавшиеся дружинники осаживали разогнавшихся коней, почти влетев в кусты, густо разросшиеся вдоль края леса. Развернув лошадей, они поскакали вдоль деревьев, мало-помалу остывая и оглядываясь по сторонам в поисках врага. Лесную опушку усеяли искалеченные страшными копейными ударами изломанные тела.

Схватка закончилась, не успев толком начаться. Не ожидавшие засады варги полегли меньше чем за пару минут, не сумев ничего противопоставить убийственной атаке разогнавшихся королевских дружинников. Многие не успели даже перекинуть висящие за спиной щиты.

Увлеченный атакой, Дин влетел в густые заросли бузины и с трудом остановил разгоряченного гнедого, чуть не врезавшись в светлый ствол оказавшегося прямо на дороге ясеня. Мимо с треском поломанных веток пролетел кто-то еще, чертыхаясь и еле успев увернуться от столкновения с деревом. Сотник опустил окровавленный меч и развернул забрызганного чужой кровью коня. Выбравшись из кустов, он окинул взглядом поле боя и свое воодушевленное удачным налетом войско. Глаза озирающихся дружинников азартно горели. Некоторые до сих пор сжимали в руках обломки разлетевшихся вдребезги копий. Изредка то здесь, то там мелькал поднятый меч. Повсюду хрипели умирающие враги, корчась в последних конвульсиях. Недалеко от Дина из травы поднялся шатающийся волк с распоротым брюхом, из которого свисали дымящиеся внутренности. Оказавшийся поблизости дружинник спокойно достал меч и с хеканьем снес умирающему зверю голову, отпихнув обезглавленное тело ногой.

– Похоже, все, господин сотник. Закончились клыкастые. Однако душевно мы их в капусту посекли. – Не поддавшийся хмелю боя десятник невозмутимо вытер меч о плащ одного из убитых и неспешно убрал его в ножны.

– Славно получилось, – нервно хохотнул в ответ Дин. Спрыгнув с коня, он пару раз воткнул меч в землю, очищая перепачканное лезвие. Потом сорвал пучок травы и продолжил оттирать чужую кровь. – Надо будет лесовичам спасибо сказать. Прямо под наши мечи эту падаль выгнали.

Разгоряченные боем дружинники возбужденно перекрикивались, гордо оглядываясь на разбросанные по опушке тела и с радостью замечая невредимых друзей. Потом привычно разбились десятками и потянулись от кромки леса назад, хвастая товарищам удачными копейными ударами и красочно изображая мучения врагов. К поднявшемуся на пригорок Дину один за другим подъехали десятники, рапортуя о потерях. Точнее, об отсутствии оных, потому что вымотанные погоней и застигнутые врасплох волчьи всадники не смогли оказать королевским дружинникам даже мало-мальского сопротивления. Лихой конный налет стоил сотне всего пары легко раненных бойцов. Окрыленные успехом дружинники дисциплинированно выстроились на склоне холма прямо против опушки, ставшей для волчьих всадников братской могилой. Не меньше их обрадованный столь удачным результатом сотник пришпорил гнедого и, подняв меч, пролетел перед замершим в ожидании строем. При его приближении дружинники приосанивались и гордо вскидывали головы.

– Ай да молодцы! Герои! Эти лишенцы даже развернуться навстречу не успели. – Дин остановил коня и торжественно отсалютовал. – Честь и слава!

– Честь и слава!!! – торжествующе заревели в ответ дружинники, дружно вскинув выхваченные мечи.