Святомир с разбегу перемахнул упавшую сосну и застыл, будто налетев на каменную стену. В нос шибанул знакомый резкий запах. Через мгновение, перекатившись по земле, вождь рода Оленей замер за покрытым мхом поваленным деревом. Бесшумно взметнулась над головой сжатая в кулак рука. В то же время внимательный взгляд цепко обшарил зелень окружающих кустов. Бегущие следом сородичи мгновенно растворились среди шелестящей листвы. Скоро они один за другим ползком подобрались к своему вождю, озираясь по сторонам в поисках опасности. Почуяв настороживший Святомира запах, они тоже молча вжимались в землю, судорожно осматривая колышущиеся кроны деревьев. Свежий лесной воздух заметно отдавал горечью железа и мокрой волчьей шкуры. Те, кто хоть раз в жизни сталкивался с варгами, навсегда запоминали их характерный «аромат». И, едва почуяв, старались унести ноги подальше.

«Волчьи всадники. Прошли совсем недавно. Буквально перед нами. Запах совсем свежий и еще не успел осесть к земле». Осторожно высунувшись из-за ствола, Святомир неторопливо обвел кусты ищущим взглядом, забыв про охоту и преследуемого матерого кабана. Замерев, он еще полминуты вслушивался в привычный шум леса. Потом медленно отполз к торчащим во все стороны корням и, не оборачиваясь, махнул ладонью с растопыренными пальцами. Понявшие команду товарищи послушно растворились в листве окружающих кустов. Почти сразу слева раздалась звонкая трель дрозда. Святомир неслышной тенью скользнул между непотревоженных веток. Привалившийся к шершавому стволу Остроглаз, лучший следопыт племени, склонился над разворошенным хвойным ковром. Глубокий отпечаток волчьей лапы, намного крупней обычного, до половины заполнился выступившей из-под мха водой. Остроглаз молча показал на второй отпечаток чуть в стороне. Спешащий волк пробежал по едва высохшей низине, оставив четкую цепочку следов. Не успел Святомир одобрительно кивнуть невозмутимому следопыту, справа и слева вынырнули остальные охотники. Притаившись вокруг изучающих следы сородичей, они настороженно вглядывались в листву, готовые в любой момент вскинуть охотничьи луки с наложенными на тетиву стрелами. Стоя на колене, Остроглаз изучил отпечаток волчьей лапы и поднял взгляд на терпеливо ждущего вождя.

– Один. Пришел вон оттуда, – едва слышно прошептал следопыт, показав поднятой с земли веточкой направление. – Потом перепрыгнул овражек и ушел к трем осинам на пригорке. Двигался смело, не особенно прячась. Зверь свежий, совсем недавно хорошо отдохнул и поел.

Остроглаз кинул на след последний пытливый взгляд и, поднявшись на ноги, отряхнул штаны от приставших хвоинок и высохших листьев. Неподвижные охотники молча косились на своего вождя, готовые сорваться с места по первому его слову.

«Идет в открытую. Это плохо, – зло прищурился Святомир. – Прошел по опушке, потом повернул обратно. Скорее всего, обратно к главному отряду. Иначе чего ему кружиться. – Святомир медленно выпрямился и, нервно втянув воздух подрагивающими ноздрями, показал в сторону родного селения. Ожившие охотники закинули за спину луки и рванулись сквозь кусты размашистым широким шагом лесных жителей. Последний раз окинув кусты быстрым взглядом, вождь последовал за ними, продолжая размышлять на бегу. – Раз разведчик не прячется, волчьи всадники прекрасно знают, куда они попали, и не особенно боятся. Совсем плохо… – Святомир метнулся влево, огибая выросшее на пути дерево. – А если не боятся, значит, или дураки, или, скорее, отряд настолько сильный, что может справиться с любой угрозой».

За проносящимися мимо деревьями мелькали размеренно бегущие товарищи. Прикусив губу, Святомир прибавил скорости, задавая темп. Остальные лесовичи пристроились поблизости от вождя, время от времени разбегаясь в стороны, обходя многочисленные завалы и ямы с осыпавшимися краями. «Волчьи всадники – дикари, кровожадные убийцы, вообще кто угодно, только не сумасшедшие самоубийцы. С нами они уже не раз встречались, бойцы опытные и хитрые. Значит, отряд по-настоящему большой. Надо узнать получше, но сначала… Сначала предупредить остальных. Волчьи всадники – враг серьезный и беспощадный. Дорвутся до стойбища – вырежут всех. – Святомир пригнулся, нырнув под перегородившую тропу ветку. – С сильным отрядом нам одним не управиться. Надо уходить дальше, к соседям. Отослать вперед женщин с детьми, а самим как-то придержать зеленомордых. Ничего, нам бы только до Медведей добраться. Они – племя большое, помогут. А там видно будет, что делать дальше».

Святомир не останавливаясь огляделся. Сородичи бежали легко, уверенно держась рядом, ловко перескакивая вылезшие из земли корни. Встретив на пути поваленное дерево, они, не сбавляя скорости, перемахнули перегородивший дорогу ствол почти метровой высоты. Не зря тотемом их племени считался быстрый, как ветер, олень. Сородичи Святомира искренне верили, что это именно он положил начало их племени, гордясь большерогим и гордым покровителем. С быстроногими Оленями не рисковал тягаться в беге никто из многочисленного лесного народа. Говорили, что легче поймать солнечный луч, чем убегающего лесовича из рода Оленя.

Верста за верстой оставались за спиной, пролетая мимо однообразно шумящих деревьев. Не снижая скорости, лесовичи нырнули в вытянувшийся поперек дороги широкий сырой овраг. Мелькнули растущие по обрывистому краю кусты бузины и дикой малины. Лесовичи дружно ухнули вниз, навстречу заболоченному дну оврага. Сноровисто перемахнув неглубокий ручеек по лежащей поперек течения березе, охотники, не сбавляя шага, рванули вверх по склону. И, пробив точно такой же заросший колючим кустарником край, вырвались из влажного полумрака.

Справа проплыл знакомый холм, напоминающий гигантский муравейник, сплошь заросший молодыми березками в человеческий рост. Он служил дальней границей летней стоянки лесовичей из рода Оленя и славился обилием красноголовых подосиновиков и крепышей белых в конце лета. Сородичи Святомира так и называли этот взгорок – Грибной Холм. С каждой минутой несущиеся сквозь лес охотники приближались к родной Солнечной Поляне.

Не обращая внимания на накопившуюся усталость и залитые потом лица остальных охотников, Святомир безжалостно гнал их вперед, надеясь выиграть для оставшихся дома сородичей побольше времени на сборы и бегство прочь от приближающейся опасности. Ведь кто, как не он, вождь племени, должен позаботиться о спасении рода от нависшей над всеми беды. Обогнув непроходимый высокий завал, легконогие лесовичи выскочили на берег широкого прозрачного ручейка, где глубины было по колена. Ему сородичи Святомира тоже дали свое имя, ласково назвав за негромкое мелодичное журчание Говорком. Правда, своенравный ручей, вернее даже неглубокая лесная речка, не всегда мирно и спокойно нес свои воды через лес. Весной, когда таяли просевшие от возвращающегося тепла сугробы, Говорок превращался в мутный грязный поток, с грозным рокотом несущий обломки деревьев и вывороченные камни. Но сейчас он безобидно звенел по каменистому дну, весело играя солнечными бликами в пробившихся сквозь густую листву лучах. Разогнавшиеся охотники в туче сверкающих брызг рванулись на другой берег по неглубокой в эту пору воде. Отсюда до поляны-становища рода Оленей было уже рукой подать. Святомир повернул голову к бегущему слева Остроглазу и закричал, перекрывая свистящий в ушах ветер:

– Останешься у ручья и встретишь гостей. Возьми с собой Чаруша и Ухвата.

Ничего не ответивший Остроглаз коротко свистнул, обернувшись к остальным охотникам. Призывно махнув двоим из них, он резко развел сложенные перед грудью ладони. Охотники дружно кивнули и метнулись в разные стороны, нырнув в стоящие непроницаемой стеной кусты вдоль узкой лесной тропы.

– Спрячьтесь как следует. Учуют волки – беды не оберетесь. В драку не лезьте. Дождетесь, посмотрите, что к чему, и делайте ноги. Все понял?

Берегущий дыхание следопыт успокаивающе посмотрел на вождя и, подмигнув, скрылся между свисающих до земли ивовых веток.

Как перед этим Остроглаз, вождь Оленей свистом привлек внимание оставшихся лесовичей и, подняв над головой руки, вытянул их вперед. Прибавившие ходу охотники обогнали чуть притормозившего Святомира, ветром мчась по знакомым с детства тропинкам. Вон в тот усыпанный спелыми ягодами малинник из деревни посылают младших девчонок с плетеными туесами. А возле оставшегося чуть в сторонке березняка всегда море роскошных подберезовиков чуть ли не до самого снега. Вождю казалось, что каждое оставленное за спиной дерево шепчет: «Быстрей! Торопись, вождь! Враг рядом!» Чуткое ухо уловило треск сучьев слева. Святомир обогнул перепутанные непроходимые заросли дикого шиповника, выскочив в светлый поредевший лес. Несколько родичей, собиравших хворост, вскинули руки в приветствии и пораженно застыли, когда вождь и остальные охотники без слов пронеслись мимо. Проводив их удивленными взглядами, сородичи побросали вязанки и бросились следом.

Вождь Оленей остановился только тогда, когда выскочил из зеленого лесного полумрака на залитую солнечным светом поляну-становище. Члены родного племени буднично занимались своими обычными делами у курящихся дымками землянок. Несколько женщин, сгорбившихся на берегу текущего по краю поляны ручья, скоблили лохматую медвежью шкуру. Над водой курилась легкая полупрозрачная дымка. Расположившиеся на небольшом песчаном плесе прачки с мокрыми шлепками полоскали грязное белье. От большого костра в центре поляны вкусно тянуло чем-то съестным. Сидящие на корточках мужчины кружком уселись неподалеку, бросая на булькающий котелок жадные взгляды. Несколько подростков с закинутыми на плечи удочками почтительно подошли к приглядывающим за кипящим варевом стряпухам и гордо протянули тяжелые связки пойманной рыбы. А на самом краю лесной деревни носились полуголые дети, с визгом гоняясь друг за другом в вымахавшей по пояс траве. Деревня жила будничной мирной жизнью.

Отдышавшийся вождь племени набрал в грудь побольше воздуха:

– Родичи, тревога! Варги недалеко от стойбища! – Крик Святомира прозвучал громом среди ясного неба, сорвал всех с привычных мест и перемешал в водовороте огорошенного новостью лагеря. – Берите самое необходимое, и в дорогу! Большой отряд, нам одним не выстоять. Уходим к соседям.

Женщины без лишних охов бросали привычные дела. Притихшие дети непонимающе озирались по сторонам. Те, кто повзрослее, хватали за руки растерянных малышей и бросались к зовущим матерям. Женщины без лишней суеты разобрали совсем грудничков и бросились по своим землянкам. Жители лесной деревни не имели сундуков с накопленным добром, и нехитрые сборы не занимали много времени. Продев руки в подвесные люльки, они пристраивали в них совсем крох, увязывали в теплые одеяла наскоро собранные вещи и бежали к большой землянке, где хранилась добытая племенем еда.

Неподвижный Святомир спокойно наблюдал за сборами сородичей. Он уже много раз видел подобное зрелище и каждый раз удивлялся, с какой сноровкой женщины племени собирались в путь. Полчаса, и племя готово выступить в дальний путь. Эта выучка вырабатывалась годами, и от нее подчас напрямую зависела судьба племени. Род Оленей жил на северной окраине земель лесовичей, и к ним частенько наведывались незваные гости из заболоченного Гиблого Леса, расползшегося за Западным Трактом. Иногда воины племени встречали их на самой границе, но чаще спокойно отходили назад, в глубину принадлежащих народу охотников лесов. И уже там, объединившись с другими родами и собрав достаточно сил, останавливались и устраивали пришедшим теплую встречу, после которой уцелевшие гости убирались восвояси, бросая награбленное добро и проклиная заманившего их в эти проклятые леса умника. Это случалось не часто, но регулярно, раз в три-четыре года. Лесовичам волей-неволей приходилось доделывать работу за королевскими конниками, громящими по всему Хоноргарду банды разбойников. Остатки разбитых отрядов спешили укрыться в сплошных болотах Гиблого Леса, чаще всего напарываясь на выставленные кордоны и пытаясь обойти их через принадлежащие лесовичам земли. Нередко к ним заносило и отряды волчьих всадников. Эти, правда, чаще появлялись в лесах народа охотников с юга, выбитые из родных степей и прижатые к лесу.

Вождь нашел в смешавшейся толпе сородичей высокую фигуру Кожедуба, который служил ему и левой, и правой рукой сразу. Помощник Святомира проталкивался сквозь мечущихся по поляне людей. Когда выбежавшие из леса охотники всполошили лагерь, он с другими взрослыми рыбаками перегораживал сетью разлившуюся в дальнем конце луга речку. Оставив товарищей сматывать с таким трудом сделанную снасть, Кожедуб со всех ног бросился к Святомиру, даже не разобрав, о чем тот кричит, но каким-то шестым чувством почуяв неладное.

Дождавшись проталкивающегося к нему друга, Святомир жестом приказал следовать за собой и почти бегом поспешил к находящейся на отшибе землянке волхва племени Черногора.

– Привет, Свят. Смотрю, охота на кабана сегодня не задалась. – Прорвавшийся сквозь толпу Кожедуб двинулся рядом, подстраиваясь под широкий шаг вождя племени.

– Виделись с утра, – отрезал не склонный шутить Святомир. – Это как посмотреть… Не пошли бы за секачом, не наткнулись на следы.

– Следы? – сразу насторожился друг.

Бросив короткий взгляд на ничего не понимающего Кожедуба, вождь догадался, что тот еще не знает тревожной новости.

– Варги к северу.

– Со стороны Тракта? – удивленно переспросил забежавший вперед помощник.

– Я сам удивлен, – пожал плечами Святомир, пропустив молодку с большим узлом. – Собирай стариков, женщин, и уносите ноги к соседям.

– К Белкам? – на всякий случай уточнил помощник.

– Да, – подтвердил вождь, перепрыгнув кем-то брошенную корзину с бельем. – Пока к Белкам. Но там не задерживайтесь. Передай их вождю Горисвету, чтобы тоже собирался и отходил вместе с вами.

Опередивший его Кожедуб перегородил дорогу, удивленно посмотрев в холодные непроницаемые глаза друга.

– Сдается мне, очень большой отряд, – объяснил Святомир и решительно отодвинул его в сторону. – Боюсь, даже в союзе с соседними племенами мы их не остановим. Придется уходить дальше, к Медведям.

Кожедуб втянул воздух сквозь стиснутые зубы и вполголоса выругался. Потом немного помолчал и с сомнением протянул, бросив красноречивый взгляд на бегающих по лагерю сородичей:

– Свят, от варгов можем не оторваться. Волки не хуже нашего бегают по лесам. А с детьми, женщинами и стариками быстро идти не получится.

Святомир успокаивающе положил руку другу на плечо и взялся за закрывающую вход в землянку пятнистую шкуру:

– Знаю, Дубок. Поэтому я с десятком людей останусь. Постараюсь задержать волчьих всадников насколько получится.

Кожедуб придержал вождя за локоть и умоляюще посмотрел ему в глаза:

– Можно, я останусь с тобой, Свят?

Святомир крепко сжал плечи друга и отрицательно покачал головой:

– Нет, Дубок. Кто тогда поведет людей? Так что уходи со всеми. На тебе женщины и старики. Нужно опередить варгов и успеть вовремя предупредить остальные племена. Поторопитесь. Ярок даст, встретимся у Белок. Я здесь тоже насмерть стоять не собираюсь. Задержу врагов на час-другой и кинусь вас догонять.

Кожедуб со вздохом посмотрел на сурового вождя и, развернувшись, побежал к скопившимся возле центрального костра сородичам с котомками в руках. Проводив друга тяжелым взглядом, вождь снова обернулся к скромному жилищу волхва и лицом к лицу столкнулся с отбросившим шкуру хозяином землянки. Отблеск тлеющих углей осветил мрачное лицо появившегося на пороге Черногора. Вождь невозмутимо посторонился, уважительно склонив голову перед духовным пастырем племени. Волхв расправил широкие плечи и подслеповато поморгал, привыкая к ярким солнечным лучам, залившим поляну.

– Варги, значит… – Черногор, несмотря на жаркий день, зябко кутался в накинутую на плечи оленью шкуру. – Много?

Святомир кивнул вместо ответа.

– Далеко следы встретили?

– В двух часах от деревни. Я оставил Остроглаза в засаде. Сразу за Говорком. Сказал, чтобы разведал точно, что да как, и стрелою мчался к нам, пока не заметили.

– Дело. – Черногор обвел поляну отстраненным взглядом черных глаз. – Сам остаться думаешь?

Ничего не ответив, Святомир нашел в мечущейся по поляне толпе худого паренька с веснушчатым лицом и огненно-рыжей шевелюрой. Услышав пронзительный свист, тот растерянно закрутил головой. Дождавшись, пока ищущий взгляд упадет на него, вождь призывно махнул рукой. Скинув на землю тощую котомку, паренек бросился сквозь толпу, спеша поскорее пробиться к стоящему в стороне вождю. Святомир повернулся снова к молчаливо следящему за сборами соплеменников Черногору:

– Уводи племя к Белкам. Зеленомордые ждать не будут. Идут, сволочи, ходко, не прячутся. Так что не мешкайте. Я с тобой Кожедуба пошлю. Помоги ему, тебе-то народ точно перечить не будет.

Продолжавший молчать волхв посмотрел на Святомира столь пронзительным взглядом, что смешавшийся Святомир сбился. Потом нехотя ответил на заданный Черногором вопрос:

– Да, останусь… Возьму несколько воинов и постараюсь поводить волчьих всадников вокруг лагеря. Нужно выиграть время, чтобы вы успели отойти подальше в лес.

Рыжеволосый паренек, наконец вырвавшись из толпы, подбежал к неподвижным фигурам вождя и волхва племени. Потрепав рыжие вихры, Святомир присел на корточки и серьезно, по-взрослому, заглянул ему в глаза:

– Ветерок, есть у меня для тебя дело. Слушай внимательно и запоминай. Рановато тебе еще такие вещи поручать, но в племени любой на нашей поляне знает, что ты самый быстрый бегун и шутя обгонишь любого даже в нашем легконогом племени. – Веснушчатые щеки залил смущенный румянец. Затаив дыхание, паренек поднял на вождя преданный взгляд. – Со всех ног беги в племя Медведей. Знаешь, где их летняя стоянка? – Подросток с готовностью закивал. – Найди там Твердослава, старшего вождя рода. Скажи: к нам варги нагрянули. Отряд, судя по всему, большой. Одним нам без силы остальных племен никак. Пусть быстрее собирает воинов и идет навстречу. А мы тем временем будем отходить и задержим врага, насколько получится. – Святомир подмигнул сосредоточенно запоминающему пареньку и, выпрямившись, развернул его, легонько подтолкнув в спину: – Все, лети стрелой! Благослови Ярок твои быстрые ноги! Мчись быстрее ветра.

Сорвавшийся с места паренек дернулся было к оставленной котомке, потом махнул рукой и рванулся к краю поляны. Помахав ему вслед, Святомир несколько секунд следил за мелькающей среди кустов огненной шевелюрой. И вздрогнул, когда за спиной раздался низкий голос Черногора:

– Я тоже останусь.

Стиснув зубы, Святомир резко обернулся к нему и осекся, натолкнувшись на спокойный уверенный взгляд. Сдержав готовые сорваться с языка слова, он непонимающе покачал головой и терпеливо спросил:

– О чем ты, Черногор? Это невозможно! Род не может остаться без волхва. Ты – хранитель памяти и духа сотен поколений, живших здесь до нас. Пойти со всеми – это твой долг перед всеми этими людьми! – Вождь показал на столпившихся у большого костра сородичей. – Так же, как и я, ты не вправе их бросить на произвол судьбы. Волхв племени не волен самостоятельно распоряжаться собственной жизнью.

– Ты-то остаешься, – спокойно возразил на его пылкую речь невозмутимый Черногор.

– Есть разница, – мрачно буркнул нахмурившийся Святомир. – Если сгину я, род выберет нового вождя и все будет, как раньше. А случись что с тобой? Есть кому заменить главного волхва племени? – Вождь прищурился, искоса посмотрев на потупившегося Черногора. После секундного замешательства тот отрицательно качнул головой. – Вот видишь. Прервется вековая связь с ушедшими к Яроку предками. Мы потеряем мудрость наших отцов и дедов. Ведь только ты можешь спросить их совета и помощи. Потерявший волхва род беззащитен перед ночными кошмарами и злобными созданиями ночи, как полевая мышь перед ястребом. Так что нечего упрямиться, Черногор. Ты должен! Не мне! Всем этим людям! А я тут сам управлюсь.

– Святомир, я останусь, – спокойно повторил Черногор с непоколебимой уверенностью в собственной правоте. – Пусть лучше люди будут без волхва, чем без вождя и надежды. – Волхв поднял взгляд, заглянув Святомиру прямо в душу. Вождь задохнулся, увидев бездонную пропасть в черных, как ночь, глазах. – Сегодняшней ночью ко мне приходили духи наших великих вождей и хранителей памяти племени… Мир меняется, Святомир. Появившиеся в нашем лесу варги – только малая часть большого зла. Ты пока еще этого не чувствуешь. Просто поверь мне и голосам наших предков. Теперь все не кончится истреблением очередного отряда, нагрянувшего к нам из болот Гиблого Леса. Это лишь отблески молний, бьющих в клубящихся за границами нашего леса темных тучах. Грядет буря, которая готова смести и нас, и спрятавшийся за нашими лесами город, и даже гордую столицу королевства Валидор! Огненный ураган может обратить в головешки весь привычный нам мир. Сгинет в разрушительном смерче могучий Хоноргард, станет историей народ лесовичей… И не только он!

Сдвинувший брови Черногор смолк и поднял к небу почерневшее лицо с заострившимися скулами. Святомир еле расслышал его глухой голос:

– Я видел свою смерть. – Волхв тряхнул густой гривой волос и смело посмотрел перед собой, будто бросая кому-то вызов. – Сегодня будет не твой бой, вождь! Ты должен выжить и сохранить племя в грядущей буре.

Шумно втянув воздух сквозь стиснутые зубы, вождь отчетливо понял, что в этот раз спорить бесполезно. Смолкший Черногор неожиданно просветлел лицом и улыбнулся, глядя на потянувшихся к лесу сородичей. Когда последний человек скрылся за деревьями, он поклонился до земли, будто прощаясь с земляками. Выпрямившись, с достоинством оперся на почерневший от времени дубовый посох. Потом гордо расправил широкие плечи и степенно двинулся к шумящим на краю поляны деревьям.

Святомир осторожно молчал, с удивлением разглядывая знакомый с детства родовой символ волхва. Черногор нечасто появлялся с ним на людях, доставая священную реликвию лишь в исключительных случаях. Очевидно, как раз сегодня настал один из них.

Вождь вспомнил далекое детство и предшественника нынешнего волхва Яромира, изгоняющего вселившегося в израненного охотника лесного духа с помощью этого самого посоха. «Ох, не к добру…» Святомир хрипло откашлялся и нагнал неторопливо шагающего волхва.

– Я бы предложил тебе уходить вместе с Кожедубом и остальными к Белкам… – не глядя на вождя, медленно проговорил Черногор. – Да только толку, думаю, мало. Ты даже босоногим мальчишкой никогда старших не слушал. Так что уговаривать не буду. – Черногор дошел до края поляны и прислонил посох к могучему стволу вяза, исполином возвышавшегося над остальными деревьями. Закрыв глаза, он замер почти на минуту. Потом развернулся лицом к поляне и еще раз низко поклонился:

– Святомир, сбереги племя! – Он обжег молчаливого Святомира полыхнувшим темным огнем взглядом. Настороженно следящий за непонятными поступками Черногора вождь вздрогнул и кивнул, смело встретив его взгляд. – Вот и здорово, Свят. Поднимется свалка, так ты в драку не лезь. Сиди со своими охотниками тихо и не суйся под горячую руку. Меня не ждите и, как все закончится, догоняйте остальных.

– Не пойму я тебя что-то, волхв. – Вождь Оленей зябко передернул плечами от опускающейся ночной прохлады.

Ничего не ответив, Черногор улыбнулся светлой, все понимающей улыбкой святого и, в последний раз посмотрев на Святомира, отрешенно шагнул в густую тень лесного исполина.

Из леса показалось несколько лесовичей. Остановившись на дальнем от вождя краю поляны, они закрутили головами в поисках оставшегося вождя. Выступивший из тени дерева Святомир звонко свистнул и махнул рукой, когда они дружно повернули головы в его сторону. Через секунду лесные охотники вынырнули из окрестных кустов, с готовностью окружив своего вождя, задумчиво оглядывающего опустевшую поляну. А еще через мгновение послушно рассыпались в стороны, занимая удобные для стрельбы позиции.

Святомир последний раз посмотрел в сторону вяза и вслед за своими сородичами исчез среди листвы.

Ночь уже залила опустевшую поляну синими сумерками, когда по-охотничьи острый слух Святомира уловил едва слышимый топот бегущих со всех ног людей. Посреди безлюдной поляны трещал сучьями высокий костер. Как только багровое солнце повисло над самыми деревьями, оставшиеся с вождем лесовичи свалили в огонь оставшийся хворост, ярко осветив оставленное становище и окрестный лес. Спрятавшись на южном краю лесной луговины, охотники терпеливо дожидались появления врагов.

В неверных пляшущих отблесках пламени показался один из оставшихся с Остроглазом часовых. Присмотревшийся Святомир узнал Ухвата. Следом за ним из кустов вынырнул и Чаруш. Ослепленные ярким светом, разведчики остановились возле жарко пылающего костра, растерянно озираясь по сторонам. Приподнявшийся с земли Святомир издал переливчатую трель и на секунду высунулся из-за дерева, когда оба дружно обернулись на раздавшийся звук. Разглядев в густой листве помахавшего им вождя, разведчики испуганными зайцами сорвались с места и исчезли в окруживших поляну кустах.

Святомир мало что понял из туманных объяснений Черногора, но на всякий случай предупредил спрятавшихся поблизости охотников, чтобы не высовывались и держались все время поблизости. И, если что, улепетывали во все лопатки, стараясь не попадаться варгам на глаза и ничему не удивляясь. Вожак рода Оленей верил мрачноватому немногословному волхву, как себе, но все равно плохо понимал, чем оставшийся Черногор может им помочь и что за чудо задержит волчьих всадников хотя бы ненадолго. Вспомнив про волхва, Святомир отыскал глазами расплывчатую фигуру, по-прежнему стоящую неподвижным изваянием возле кряжистого вяза. Он с трудом разобрал замершую черную тень, практически невидимую в ночной темноте, почти непроницаемой из-за раскидистой кроны могучего дерева.

Медленно, стараясь не задеть ни одной ветки, Святомир достал из сдвинутого за спину колчана пяток стрел и воткнул их в мох перед собой. Последняя бесшумно легла на тетиву. Привалившийся к сосне вождь прищурился, посмотрев на кусты, откуда выскочили оставленные на речке сторожа. В ночной тишине затихшего леса зародился упругий глухой топот, с каждой секундой становившийся все громче. Нарастающий гул быстро приближался к безлюдной поляне, недавно оставленной жителями.

Из-за сросшихся берез прямо напротив притаившегося за смолистой сосной вождя выскочил озирающийся Остроглаз и стремглав бросился к противоположному краю поляны. Звенящее безмолвие леса взорвалось визгливыми криками и звериным рычанием. Оглушительные вопли раздались прямо за спиной петляющего охотника. Остроглаз сумел отбежать шагов на пятнадцать-двадцать, когда из затрещавших кустов вырвались на простор поляны огромные волки со скалящими зубы зеленолицыми всадниками на мохнатых спинах.

Святомир задержал дыхание и отточенным плавным движением натянул тетиву. Тяжелая боевая стрела свистнула в воздухе и по самое оперение вошла переднему орку в грудь. Взмахнувший руками всадник мешком повалился на землю. Потерявший наездника волк испуганно шарахнулся в сторону, внося сумятицу в ряды выскакивающих из леса варгов. Воспользовавшийся секундной заминкой Остроглаз рванулся мимо костра и, мелькнув в ярком свете пляшущего на ветру пламени, с разбегу нырнул в густые кусты боярышника, прикрыв лицо от колючек выставленными руками. Из зарослей неподалеку от вождя хлестнуло еще несколько стрел, добавив неразберихи в смешавшуюся кучу волчьих всадников. Метко бьющие стрелы уверенно находили свои жертвы. Но остановить подавшегося назад врага они не могли, и опомнившиеся варги бросились навстречу редким выстрелам. Из-за деревьев с ревом хлынул поток размахивающих оружием волчьих всадников, топча корчащиеся на земле тела.

«Черт!» – про себя выругался Святомир, когда следующая выпущенная им стрела с визгом отскочила от вовремя подставленного щита. Вождь лесовичей тут же натянул тетиву снова и снова. Заранее приготовленные стрелы сорвались навстречу визжащим серым теням. Еще две перекосившиеся фигуры покатились с волчьих спин на землю. Сзади затрещали кусты. Стремительно обернувшийся вождь встретился глазами с запыхавшимся Остроглазом. Охотник торопливо упал на колено, вскинул сорванный со спины лук.

Святомир цапнул воздух опущенной рукой и понял, что воткнутые в мох стрелы кончились. Закинув руку за спину, вождь потянул из колчана следующую. Новая волна атакующих варгов захлестнула ярко освещенную поляну. Поджарые серые силуэты замелькали в пляшущем неверном свете. Вождь Оленей без труда разглядел капающую с острых клыков слюну. В свете костра оскаленные волчьи морды выглядели еще более страшными и злыми. Спокойно вогнав стрелу точно в рычащую пасть, он судорожно осмотрелся по сторонам. Преследующих разведчиков варгов оказалось слишком много. Святомир ожидал увидеть их десятка полтора, идущих впереди основных сил. Но поток вываливающихся из кустов врагов уже наполовину заполнил широкую лесную поляну. Оставшимся стрелкам вряд ли под силу остановить такой отряд хотя бы на пять минут. А ведь сородичи еще не успели уйти далеко. Им нужно время… Луки лучшего охотника племени и вождя дружно зазвенели тетивами. Два зеленокожих всадника одновременно слетели со спин своих страшных скакунов, выбитые выпущенными в упор боевыми стрелами. Святомир, не целясь, послал стрелу в лобастую волчью морду перед собой. Серая туша дернулась и кувыркнулась через голову, судорожно суча когтистыми лапами по траве. Успевший соскочить наездник тут же опрокинулся на спину, вцепившись в торчащее из горла оперение. Святомир кивком поблагодарил вовремя подстраховавшего Остроглаза и потянулся к мечу на поясе. Поднявшись, вождь племени Оленей пружинисто присел на согнутых ногах, одновременно пытаясь придумать, что же им делать дальше.

Вдруг ослепительное белое сияние залило поляну, быстро угаснув и превратив ночную темноту в беспорядочную пляску разноцветных кругов. Святомир упал, уткнувшись лицом в землю, потом откатился к ближайшей иве, прижался к ее шершавому стволу и попытался проморгать слезящиеся глаза. Когда смог разглядеть хоть что-то сквозь пляску пестрых сполохов, закрутил головой, пытаясь разобраться в происходящем. Затухающее белое сияние шло со стороны старого вяза. Казалось, что его изрезанная морщинами кора лучится рвущимся изнутри чистым светом.

Яростный медвежий рык придавил людей к земле. Святомир протер глаза, выглянул из-за ствола и не поверил в такое невероятное везение. Под старым вязом неуклюже переступал с лапы на лапу исполинский бурый медведь. Рев рассвирепевшего лесного богатыря остановил разбойников и заставил их попятиться. Ослепленный вспышкой, громадный волк метнулся к старому вязу и с клокочущим хрипом отлетел в сторону, сметенный мощным ударом, брызгая хлещущей из разорванного горла кровью. Снова широко размахнулась здоровенная лапа, заросшая жесткой шерстью, и еще один неосторожно приблизившийся волк-переросток с отчаянным визгом покатился по траве. Подвижные длинноногие тени брызнули прочь от взбешенного гиганта, испуганно скуля и скидывая седоков.

Не переставая реветь, медведь опустился на все четыре лапы и двумя длинными прыжками догнал бросившегося наутек кривоногого орка. Разорванное почти пополам тело взлетело и обрушилось прямо на морду ближайшего волка. Замерший в ужасе варг прижал уши и ошалело присел на задние лапы. Через мгновение разъяренный гигант дотянулся до него. Сухо треснул переломленный в нескольких местах позвоночник. Жалкие, по сравнению с бурым великаном, полуразумные волки с жалобным визгом кинулись обратно в лес. Но огромный медведь, с необыкновенным для такого грузного тела проворством, догнал удирающих варгов на самой границе заросшей травой поляны. Замешкавшийся зверь закувыркался по земле, отброшенный страшным ударом, и с мокрым шлепком врезался в неудачно подвернувшееся дерево. Раздраженно ворчащий гигант безразлично повернулся спиной к еще бьющемуся в судорогах врагу и обвел поляну взглядом маленьких, глубоко посаженных глаз, сверкающих из-под низкого лохматого лба. За деревьями мелькнули хвосты последних улепетывающих волков. Медведь косолапо подошел к крайней березе и потерся об нее жестким мохнатым боком. Потом неторопливо развернулся к оставшимся без своих страшных коней оркам и недовольно посеменил к ним, переваливаясь с боку на бок. Отпрянувшие враги испуганно сгрудились вокруг здоровенного длиннорукого орка, по-видимому, вожака. Лесной гигант уверенно подошел ближе и недовольно фыркнул, шумно втянув воздух. Потом вразвалку пошел вдоль ощетинившегося мечами строя, недобро глядя исподлобья на пятящихся перед ним орков.

Святомир тряхнул головой и опять вскинул лук. Коротко свистнула выпущенная стрела. Но вовремя почуявший неладное предводитель орков ловко отскочил в сторону, на лету срубив белоперую молнию. Зашипевший Святомир припал к земле, заметив, как голова в рогатом шлеме быстро обернулась в его сторону. Главарь зло заорал что-то приземистому орку, выдирающему из ноги глубоко засевшую стрелу, и ткнул пальцем в кусты, в которых притаились лесовичи. Раненый скривился и развел руками. Потом со стоном обломал торчащее из ноги древко. «Наверняка стрелков зовет, – догадался спрятавшийся обратно за дерево Святомир, внимательно следя за размахивающим мечом командиром разбойников. – Поторопились волчьи всадники, за Остроглазом в погоню сорвались… А лучников, похоже, бросили позади. – Вождь жестом позвал за собой Остроглаза и осторожно пополз к раскидистой ольхе, растущей неподалеку. – Но какой, гад, шустрый и глазастый оказался!»

Тем временем медведь неспешной трусцой приблизился к продолжавшему пятиться неровному строю. Оценив пожелтевшие острые клыки, ближайшие орки в панике отшатнулись от подошедшего вплотную исполина. Предводитель раздраженно рявкнул, от души пнув ближайшего. Но зеленокожие продолжали медленно, шаг за шагом, отступать перед предупреждающе рычащим медведем. Тогда длиннорукий вожак раздраженно растолкал сгрудившихся воинов и, презрительно скривив рот, шагнул навстречу зверю. Орки нерешительно остановились и сбились кучей за его спиной.

Пригнувшийся вожак только начал поднимать меч, когда медведь мягко и неуловимо быстро подался навстречу. Воздух загудел от взмаха тяжелой лапы. Однако орк мгновенно присел, уворачиваясь от смертельного удара. Длинные и острые, как ножи, когти пронеслись над самой его макушкой, чуть не сорвав рогатый шлем. И тут длиннорукий предводитель махнул вороненым клинком вслед мелькнувшей лапе. Меч сверкнул размытой полосой, и бурый великан обиженно заревел от боли. Тягучие капли дорожкой брызнули на траву. Увидевший это орк довольно ощерился и, не отводя глаз от трясущего лапой медведя, хрипло пролаял какую-то команду мнущимся за спиной оркам. Те послушно расползлись в стороны и, ощетинившись изогнутыми мечами, стали осторожно обходить грозного зверя с боков.

Опустив лапу, медведь рыкнул, качнувшись к приблизившимся бойцам. Орки закрылись щитами и торопливо отскочили назад, тем не менее продолжая окружать не собирающегося убегать зверя. Потом выставили клинки и стали медленно сжимать кольцо, собираясь одновременно атаковать подраненного исполина. Но тот снова неуловимо подался навстречу и, подцепив один из щитов за нижний край, рванул его на себя. Орк с воплем упал на колени, схватившись за неестественно вывернутую руку с торчащим обломком кости. Но страшный крик тут же оборвался, потому что в следующее мгновение длинные когти легко вспороли живот неудачника. Сжимавшие круг орки в ужасе отскочили от мохнатого гиганта. Могучий зверь оскалил зубы и повернулся вокруг себя, проверяя, не осталось ли храбрецов, решивших помериться с ним силой.

Длиннорукий вожак так зарычал сквозь стиснутые зубы, что низкий звук долетел даже до Святомира. Орки снова выстроили неровную стену щитов и начали сжимать кольцо. Неподвижный великан невозмутимо следил за приближающимися врагами, изредка покачиваясь из стороны в сторону, недовольно ворча. Медведь буравил вожака тяжелым взглядом исподлобья, следя за кончиком покачивающегося перед самой мордой меча. Длиннорукий предводитель не спешил, дожидаясь, пока ощетинившееся сталью кольцо полностью замкнется и его воины подойдут вплотную. Дождавшись подходящего момента, он что-то прохрипел и, махнув мечом, с криком кинулся на замершего зверя.

– Араг-хар!!!

От дружного рева сотни глоток вздрогнули деревья. Бурый гигант исчез под грудой навалившихся со всех сторон орков. Из образовавшейся кучи полетели окровавленные тела искалеченных страшными ударами бойцов, заливая измятую траву хлещущей кровью. Разъяренный зверь поднялся на дыбы и шутя стряхнул с себя дико орущих врагов. Вытянутая морда с широко распахнутой пастью метнулась вперед, с хрустом перекусив чью-то шею. Даже сгорбившийся медведь все равно оказался вдвое выше толпы окруживших его орков. Нависнув над врагами, он размахивал лапами, отшвыривая сразу по нескольку врагов.

Тускло блеснула в багровых отблесках догорающего костра вороненая сталь, и острый, чуть изогнутый меч длиннорукого предводителя опустился на покрытый густой жесткой шерстью череп. Упав на передние лапы, оглушенный зверь затряс головой. Разглядев обидчика сквозь заливающую глаза кровь, медведь бросился на него. Оказавшиеся на пути орки полетели в разные стороны.

Однако вожак не испугался. Он ловко поднырнул под когтистую лапу и с размаху воткнул меч в бок зверя.

– Араг-хар!!!

Торжествующие орки одновременно навалились на пошатнувшегося медведя, и бурый гигант опять исчез под грудой тел. Яростный рев хозяина лесов становился все тише, переходя в булькающее хрипение смертельно раненного зверя.

Не обращая внимания на судорожные удары еще сопротивляющегося лесного исполина, орки остервенело рубили огромное мохнатое тело. Текущая из десятков глубоких ран кровь ручьями заливала вытоптанную траву. Взревев в последний раз, медведь затих, безжизненно замерев под копошащейся и оглушительно орущей кучей.

Святомир хотел отползти назад, когда из-под груды тел ударило уже знакомое ослепительное сияние. Вождь племени Оленей успел вовремя прикрыть отвыкшие от яркого света глаза. Изумленные орки слепо шарахнулись от неподвижной туши, истекающей кровью.

Так же, как и первый раз, вспышка быстро погасла, оставив после себя затухающее белое зарево. Посреди круга изумленно отпрянувших орков в мягком отчетливом свечении лежал изрубленный до неузнаваемости Черногор с торчащим черным мечом длиннорукого предводителя.

Забывшийся Святомир пораженно высунулся из укрытия, глядя на покрытое бесчисленными ранами тело волхва. Озадаченные не меньше его враги пораженно отпрянули еще дальше, скрещивая пальцы в суеверных жестах, отгоняющих злых духов.

Длиннорукий вожак опомнился первым. Почти минуту он стоял, разглядывая появившееся на месте убитого зверя человеческое тело. Потом подошел и, презрительно плюнув на залитое кровью тело волхва, с размаху пнул его ногой. Зло прорычав, видимо ругательство, он оскалил кривые зубы и вырвал застрявший меч, упершись в тело ногой.

Святомир взбешенно скрипнул зубами. Но тут же взял себя в руки и сполз по неглубокой промоине вниз. «Ладно, придет время – сочтемся, красавчик!» Лесович поднялся на ноги и, не распрямляясь, скользнул незаметной тенью к чернеющему в темноте вязу. Как он и предполагал, посох сиротливо стоял, прислоненный к дереву, едва различимый на изрытой замысловатым узором трещин темной коре. Опустившись в высокую траву, Святомир подполз поближе, немного приподнялся и осторожно потянул древний знак волхвов племени Оленя, ловко подхватив его второй рукой. Поудобнее перехватив посох, вождь беззвучно прополз до шелестящей в двух шагах осины. Спрятавшись в непроницаемой листве разросшегося вокруг кустарника, он смело выпрямился во весь рост. Потом достал из-за пазухи кожаный ремешок и сноровисто приладил его к драгоценной реликвии племени. Пока вождь возился к посохом, вокруг собрались остальные охотники.

Убрав посох за спину, Святомир выпрямился и обвел взглядом мрачные лица сородичей.

– Это и правда был Черногор? – прерывающимся голосом спросил один из них.

Никто не ответил на повисший в воздухе вопрос.

– Готовы? – Святомир поудобнее устроил длинный посох, чтобы тот на бегу не бил по ногам. Сородичи с готовностью окружили своего вождя.

Вождь выпрямился и вышел из-за дерева. Потом высоко вскинул вырванный из ножен меч и заливисто свистнул. Присевшие от неожиданности орки заметались по поляне. Предводитель в рогатом шлеме резко обернулся к Святомиру и вытянул перед собой залитый кровью Черногора меч. Два ненавидящих друг друга взгляда встретились.

– Мы еще встретимся, выродок! Запомни этот клинок!

Вожак орков что-то истошно завопил, брызгая слюной, и погнал своих растерявшихся бойцов навстречу появившимся на опушке врагам. Но Святомир не собирался дожидаться. Спрятав багрово сверкнувший меч, вождь отступил под защиту родного леса и развернулся. Скоро лесовичи уже мчались прочь от потерявших своих страшных лошадей врагов, бессмысленно метавшихся посреди брошенного становища. За спиной висел посох, напоминая о подвиге Черногора. Благодаря его самоотверженной жертве и совершенному чуду, у идущих впереди женщин и стариков теперь достаточно времени. Орки еще не скоро придут в себя и смогут переловить хотя бы половину разбежавшихся по лесу волков. На это уйдет не один час, и в лучшем случае напуганные неожиданной встречей варги тронутся в путь только к завтрашнему утру. К этому моменту отступающие лесовичи будут уже далеко.

Святомир перепрыгнул старый замшелый ствол, свалившийся поперек тропы, и, остановившись, пересчитал бегущих цепочкой сородичей. Охотники один за другим перескакивали препятствие и спешили дальше. Последним перемахнул его Остроглаз. Вождь проводил взглядом удаляющиеся спины товарищей и подумал, что, если бы не Черногор, лежать им всем там, на родной поляне.