Том лежал в своей новой кровати с открытыми глазами и глядел в темноту. Несмотря на усталость после длинного и трудного дня, вкупе с волнением последних часов он никак не мог уснуть. Рядом, в соседней кровати, тихонько похрапывал Орион, чуть поодаль мирно посапывал Абраксас. Они поселились втроем, хотя комната по своим размерам и количеству кроватей была рассчитана на пятерых. Однако Орион, встав в ее дверях и состроив на лице неприступно-высокомерное выражение, не пустил в нее желающих войти первокурсников, а зашедший немногим позже проведать как у них дела Гораций Слизнорт ничего не сказал, лишь поинтересовался у Малфоя, как дела у родителей и, потрепав по щеке, сообщил, что того ожидает большое будущее.

Мальчику понравилась новая комната. По сравнению с приютской она представляла собой настоящий дворец, и по своим размерам, и по внешнему убранству. Смущало только чрезмерное количество зеленого цвета в ее дизайне, да тусклый, к слову также зеленый, свет светильников. Разумеется, Том предпочел бы жить в ней один, но тут выбирать не приходилось. Скорее наоборот, его выбрали. Малфой и Блэк с самых первых минут, как их распределили на факультет, держались вместе, причем гордо и высокомерно, по крайней мере, с первокурсниками. Судя по всему, они считали остальных детей ниже себя и по уму и тем более по социальному статусу. И лишь Тома юные аристократы пустили в свою компанию, правда, мальчик подозревал вовсе не потому, что он им так понравился или они считали его своим. Напротив, он думал, что они делают так из каких-то злых побуждений, поэтому не собирался считать их друзьями и не доверял им, однако решил пока держаться с ними нейтрально и не портить отношений.

Сон не приходил и Том, не зная как уснуть, размышлял. О словах Шляпы, о волшебной школе, о клубе Слизней…. Поняв, что сегодня поспать ему не удастся, он, уже где-то под утро, выбрался из кровати, оделся и вышел в гостиную. Холодное зеленое свечение светильников уже не так раздражало, мальчик начинал постепенно привыкать к нему. Выходить в коридор в столь раннее время было категорически запрещено, поэтому он уселся на стоявший вдоль стены черный кожаный диван, принявшись разглядывать пустую гостиную. Через какое-то время ему это надоело, и Том уже решил сходить за каким-нибудь учебником, как внезапно услыхал едва различимый звук, идущий из дальнего угла.

Вскочив на ноги, он вначале хотел убежать обратно в комнату, мало ли кто или что может бродить по ночному замку, к примеру, самые настоящие приведения, безбоязненно летающие по коридорам, чего стоят, однако затем передумал. Осторожно ступая по мягкому ковру, Том медленно пошел в ту сторону.

— Кто здесь? — тихо прошептал он, остановившись в паре метров от угла.

Там стоял темный старый буфет с потертыми временем и руками школьников дверцами. Звук мгновенно прекратился. Мальчик, преодолевая страх, подошел и резко открыл правую дверцу и быстро отскочил назад.

— Ой! — послышалось из темноты полок. — Я ничего плохого не сделал.

Том мгновенно принял нагловатый вид и уже громче потребовал:

— Тогда выходи!

Из шкафа медленно начало вылезать маленькое существо. Лысое, с огромными, словно крылья летучей мыши ушами, худое и жилистое, с маленькими кривыми ножками и длинными, но тонкими ручками. На нескладном тельце виднелся обрывок серой, в нескольких местах рваной тряпки, видимо служащей одеждой. Оно опасливо поглядывало на мальчика, сощурив огромные желтые глаза.

— Ты кто? — Том оказался настолько удивлен, что вся его напускная наглость мгновенно улетучилась.

— Сирота Том никогда не видел домовых эльфов? — скрипучим голосом поинтересовалось существо.

— Представь себе, нет! — зло ответил мальчик, задетый издевательским тоном несуразного карлика.

— Тогда смотри! — ухмыльнулся эльф.

Мальчику захотелось его ударить, но он побоялся, что тот может укусить.

— И что ты забыл в шкафу?

— Томми ничего, совсем ничего не знает! — оскалился эльф, показав ряд мелких, но острых зубов.

Том не выдержал, схватил стоявший рядом стул и замахнулся, желая кинуть в эльфа. Однако тот и глазом не повел, лишь ухмыльнулся, небрежно щелкнул пальцами правой руки и тут же исчез. Мальчик поставил стул обратно, осторожно заглянул в шкаф, но ничего достойного внимания там не обнаружил. Тихонько ругаясь, он уселся обратно на диван. Желание читать пропало напрочь.

За завтраком, усиленно поедая двойную порцию яичницы с беконом и запивая ее апельсиновым соком, Том сообщил об увиденном своим якобы друзьям.

— Странно… — пробормотал с набитым сдобной булкой ртом Орион. — Обычно они себя так не ведут.

— Он, скорее всего, не школьный эльф, — глубокомысленно изрек Абраксас и потянулся за пирожным с кремом.

Том разозлился:

— Вы о чем? — не сдержавшись, он бросил вилку на тарелку, и та пронзительно зазвенела, заставив сидевших рядом детей взглянуть в его сторону.

Поппея тихонько засмеялась, мальчишки, напротив, в удивлении уставились на Тома.

— Ты видел самого обыкновенного эльфа домовика. Их в школе должно быть великое множество, — произнес Орион.

— Удивительно другое… — медленно, растягивая слова, словно он одновременно думает, сказал Абраксас. — Почему он говорил с тобой таким непочтительным тоном…. Единственный ответ — он не из Хогвардса!

Том ничего не понимал. И поэтому бесился. Сжимая в руке стакан так, что побелели пальцы, он тихим, лишенным эмоций голосом, стараясь в очередной раз не сорваться, поинтересовался:

— А почему, вы думаете, что если бы он был школьным эльфом, то вел бы себя по-другому?

— Тогда бы он считал тебя одним из хозяев, — ответила Поппея. — Как обычный домовик….

Орион хмыкнул, глядя на Тома:

— Понятно! У него ведь никогда не было своего дома, поэтому никогда не было и домовика. Том! У всех волшебников дома есть эльфы, домовики. Они убирают, готовят…

— В общем, делают все, что им прикажут. А лучше не рассказывать, а показывать! — перебил Абраксас и едва слышно произнес. — Монс.

Раздался хлопок, и перед ним в низком поклоне склонилось точно такое же существо, какое Том видел в гостиной, только выглядело оно немного выше и вроде бы потолще.

— Да, молодой хозяин… — почтительно произнес эльф.

— Хочу шоколад!

Эльф мгновенно исчез и спустя минуту появился с большой чашкой, из которой шел запах горячего шоколада.

Абраксас вздохнул:

— Я хотел теплый, а не горячий! У меня скоро урок, мне некогда ждать пока он остынет.

— Виноват, — пропищал эльф и вновь исчез, чтобы спустя минуту опять появиться.

Блондин взял чашку в руки, подержал, скривился и вернул обратно:

— Я перехотел, слишком долго. В наказание выпей ее сам. Сейчас же!

Домовик округлил глаза и, трясясь всем телом, судорожно осушил чашку.

— Так-то, — удовлетворенно изрек Малфой и махнул рукой. — Проваливай!

Монс с хлопком исчез.

— Видали и не такое, — потирая руки, воскликнул Орион и, подмигнув Поппеи, добавил. — Гига!

Не успели его слова растаять в воздухе, а перед мальчиком уже склонялся тощий, кряжистый эльф, в потертой, бывшей когда-то красной, тряпке на теле.

— Долго, очень долго… — недовольно покачал головой Орион. — Ты меня разочаровал и должен быть наказан. Однако мне лень, поэтому накажи себя сам!

Гига всплеснул руками и, бросившись в сторону стола, принялся биться о него головой. Зазвенела посуда, запрыгали тарелки с чашками. Сидевшие неподалеку школьники принялись оборачиваться в их сторону.

— Ладно! Ладно! — улыбаясь, засмеялся Орион. — Хватит, а то всю посуду побьешь….

Эльф мгновенно остановился и, упав на колени, попытался удариться лбом о каменный пол.

— Хватит! Я же сказал! — рявкнул мальчик. — Ты мне надоел! Вали домой!

Гига тут же исчез. Поппея веселясь, аплодировала Ориону.

Том, насмотревшись на то, как Орион и Абраксас командуют каждый своим эльфом, захотел себе такого же. А лучше ни одного, а с десяток.

— Они выполняют любой приказ? — поинтересовался он.

— Разумеется, — ответили мальчики в один голос.

— Они словно рабы в античном Риме, верно? — Том по-прежнему оставался под впечатлением от увиденного.

Малфой непонимающе уставился на него, Орион, судя по всему, вообще не понял, что мальчик имел в виду.

— Лучше, — ответила за них Поппея. — Те могли восстать, а у домовиков и в мыслях никогда не появится обидеть хозяев, причинить им вред. Они не просто служат волшебникам в доме, которого живут, они видят в этом смысл жизни.

Том еще больше захотел себе эльфа. Слуга не могущий предать, выполняющий любой каприз…. Он определенно освоится в волшебном мире.

Послышавшиеся сверху хлопанья крыльев прервали его мечты о светлом будущем. Взглянув туда, мальчик увидел множество сов круживших над столами. Маленький совенок, планируя на коротких крыльях, подлетел к Поппеи и бросил перед ней небольшой сверток. Развернув бумагу, девочка извлекла сложенную пополам газету.

— Пророк? — поинтересовался Орион, пододвигаясь к ней. — Что пишут?

Раскрыв ее, она мельком проглядела первую страницу и, скорчив недовольную рожицу, фыркнула:

— Опять ничего интересного!

— Отчего! — мальчик вырвал у нее газету. — А выборы? Мне интересно, кто будет следующим министром магии.

— А какая разница? — скучающим тоном протянул Абраксас. — Не все ли равно? Одна бездарность сменит другую….

— Вы о чем? — поинтересовался Том, он тоже захотел участвовать в разговоре и, поэтому его злило, что он не в теме.

— О выборах министра магии! — Поппея бросила мальчику газету. — Может все кандидаты и бездари, но внешне Амадеус просто душка.

— Душка? — Орион едва не вылил на себя стакан сока. — Ты серьезно?

— Мой отец говорит… — важно произнес Малфой. — Что он пустышка и ничего из себя не представляет. Все его подвиги и слава проделки журналистов. Они создали из него дутого героя, а на деле….

— На деле он такой и есть! — с жаром возразила Поппея. — Твой отец ему попросту завидует, он, небось, и десятой доли не совершил из того, что сделал Амадеус.

Блондин усмехнулся:

— Естественное поведение волшебницы. Вы клюете на красивую обертку, не обращая внимания на то, что находится внутри….

Том между тем раскрыл газету и мгновенно покрылся холодным потом. С фотографии, помещенной над небольшой статьей на него лучезарно улыбаясь, глядел волшебник с длинными черными волосами, стильными круглыми очками на носу и пурпурного цвета мантии. Он медленной, важной и одновременно грациозной походкой спускался вниз по широкой каменной лестнице, время от времени останавливался и начинал махать рукой, словно посылал приветы окружающим людям. Причем все действия волшебника Том не представил в голове и не додумал, фигура на фотографии действительно двигалась, словно живая. Однако не чудеса, творящиеся в газете волшебников, заставили перепугаться мальчика, а до боли знакомое лицо на ней изображенное. Лицо, являющееся ему в страшных ночных кошмарах, лицо человека, которого Том с удовольствием предпочел бы забыть и никогда не вспоминать или еще лучше убить, лицо волшебника, в свою очередь пытавшегося его убить на выходе из Лютого переулка.

Вытерев взмокший лоб рукавом мантии, он начал читать мелкий текст, напечатанный под фотографией.

Наше Все, Герой Нашего Времени и Победитель Темных Сил, начальник отдела по борьбе с темными силами, несравненный Рубенс Амадеус вчера вечером на специально созванной пресс-конференции, наконец, сообщил журналистам то, что так долго ждало все волшебное общество. Он выдвигает свою кандидатуру на пост министра магии. Отвечая на многочисленные вопросы, волшебник в частности сказал:

«Я долго мучился сомнениями, почти не спал несколько последних ночей, тщательно обдумывая свое решение. Ведь пост министра магии ко многому обязывает. Очень ко многому. И в первую очередь предполагает каждодневный адский труд на благо всего волшебного сообщества. Однако, я знаю, темные силы не спят. И постоянно, день и ночь, работают, дабы ниспровергнуть наши устои, наши ценности, все за что боролись и умирали наши деды и прадеды. Поэтому я просто не могу оставаться в стороне. Я бы попросту перестал себя уважать. И вот я стою перед вами и во всеуслышание заявляю, я Рубенс Амадеус, выдвигаю себя на пост министра магии. Берегитесь темные силы! Ваше время на исходе!»

Том выронил газету из рук. Такого развития событий он не ожидал. Мальчик тупо уставился на фотографию волшебника, чувствуя, как кровь отливается от лица.

— Том, что с тобой?! — до него с трудом долетел испуганный крик Поппеи. — Ты бледнее крема на моем пирожном.

Он постарался успокоиться и взять себя в руки. Нельзя показывать свою слабость.

«Да и что такого, подумаешь, какой-то министр магии хотел его убить. Ведь не убил…. И, наверное, уже забыл про него. У волшебника ведь выборы на носу! Неужели ему нечем заняться, кроме как выслеживать ребенка?….»

Домовик! Эльф!!!

Вот тут он, кажется, действительно попал. Сердце бешено заколотилось, предательски стараясь вырваться из груди.

«Он приходил за мной. Его наверняка послал волшебник. Ведь домовик выполняет любой приказ хозяина, причем без раздумий и с радостью. Он собирался меня убить. Амадеус не смог убить меня сам и вычислив в школе, послал своего эльфа. Я ведь брякнул ему тогда, что должен купить волшебную палочку. Он и понял, где меня искать после первого сентября…. Иначе, как еще объяснить, откуда домовик мог знать мое имя?»

Мальчик замутненным взором попытался оглядеться. Поппея, сидевшая напротив, испуганно поглядывала в его сторону. Орион, казалось, был готов залепить пощечину. Лишь Абраксас флегматично посматривал на старшекурсницу за пуффендуйским столом.

— Ты в порядке? — поинтересовалась девочка.

— Да… — с трудом выдавил из себя Том. — Видать не привык столько есть. В приюте нас не особо баловали.

Блэк усмехнулся:

— Привыкай!

— Слушайте! — Том решил проверить свою догадку. — Домовик может убить волшебника по приказу своего хозяина?

Дети удивленно посмотрели на него, Орион даже с некоторым уважением.

— Не знаю, — ответил Малфой. — Они же домовики…. Теоретически, скорее всего, да. А вот на практике…. Зачем тебе?

— Просто интересно.

— Если надо убить, то намного проще нанять убийцу. Оборотня, вампира… — добавила Поппея.

— Ясно… — Том понял, что они ему ничего, по сути, не сказали, однако сумел немного успокоиться и впредь решил быть повнимательней. — А в Хогвардс может проникнуть посторонний?

— Нет! Разумеется, нет! — Орион непонимающе посмотрел на мальчика. — Том, ты задаешь странные вопросы!

— Хогвардс — одно из самых безопасных мест в Великобритании, — сказал Абраксас. — Иначе, родители ни за что не отпустили бы меня сюда.

— Не бойся, Том, — весело заявила Поппея. — Твои друзья из приюта никогда не попадут сюда.

— Я не их боюсь, — тихо пробормотал мальчик, вставая из-за стола. — А твоего душку Амадеуса.

Однако произнес так тихо, что дети ни слова не расслышали.

— Пойдемте на урок! Он у нас сегодня вместе с Грифиндором. Опоздаем, они займут лучшие места! — следуя примеру Тома и начиная выбираться из-за стола, обратился ко всем Абраксас и снисходительно похлопал мальчика по плечу. — Мне кажется, Том, злодеи, если каким-то непостижимым образом все же проберутся в школу, будут интересоваться тобой в последнюю очередь. Они ведь даже не знают о твоем существовании….

Мальчик одарил Малфоя ледяным взглядом, с трудом сдерживая желание ударить тому по физиономии. Для пущей надежности он сунул руки в карманы брюк.

«Можешь насмехаться сколько душе угодно, блондинчик», — подумал Том. — «У меня создается впечатление, что ничего другого ты попросту в жизни делать не умеешь. Ты как мелкая собачонка. Тявкать пытаешься громко, а укусить боишься.»

Войдя в класс, он взглядом отыскал свободную парту, желая хотя бы на уроке посидеть в одиночестве. Однако не тут-то было. Рядом со своими учебниками на деревянной поверхности парты Том увидел еще чьи-то книги. Поппея! Черноволосая девочка уже грациозно присаживалась около него.

— Должно быть интересно! — радостно сообщила она. — Заклинания — это же так занимательно. Гляди, что я уже умею.

Макквин достала из рукава мантии палочку и направила ее на учебник Тома.

— Миранеско!

Книга медленно начала расплываться, словно пластилиновая, по поверхности парты.

— Ты что творишь? — закричал Том, вспомнив, сколько денег, хоть и не своих, было отдано за нее.

— Успокойся, это же заклинание миража, галлюцинации! — довольная, произведенным эффектом, Поппея коснулась кончиком палочки учебника и тот мгновенно вернулся к своему естественному виду.

— Не смешно! — мальчик готов был ее придушить.

— Да, ладно тебе, Том! Будь попроще! Смотри еще!

Она тихонько ткнула кончиком палочки в спину сидевшего впереди мальчика, того самого, который вез в поезде кота.

— Не подскажешь?

Тот обернулся и в туже секунду Поппея воскликнула:

— Перрикуллум!

В лицо бедняге мгновенно полетел сноп искр.

Не ожидая такого подвоха, мальчик инстинктивно подался назад и упал вниз, под парту, увлекая за собой учебники.

— Ой! — округлив глаза и сделав удивленное лицо, воскликнула девочка. — Тебе ведь не больно?

Сидевшие рядом первокурсники разом повернули в их сторону головы и начали смеяться, показывая на него пальцами. Больше всех веселилась Поппея. Она ткнула Тома в бок:

— Смешно же?!

Том признавал, в душе, что девочке шутка удалась. Однако еще больше он признавал, что хочет и сам вытворять такие фокусы со своей палочкой.

Мальчик тем временем выбрался из-под парты и, поднявшись на ноги, сверля яростным взглядом Тома, со злым и обиженным лицом навис над ними:

— Подлые слизеринцы! — он с ненавистью посмотрел на Тома. — Смотрите теперь, что я могу!

Том не стал дожидаться пока тот достанет палочку. Быстро встав, он врезал тому в правый глаз.

— А-а-а!!! — взвыл мальчишка, закрывая рукой лицо. — Гад!!! Подлец!!!!

Краем глаза Том увидел, как радостно взревели слизеринцы и негодующе грифиндорцы. Сидевшие вместе на противоположном ряду Орион с Абраксасом разом подскочили. На лице Малфоя ни виднелось теперь и малейшего намека на скуку или флегматичность, а Блэк подозрительно закатывал рукава на мантии.

— Тишина! Что здесь происходит? — в класс быстро вошел Адам Паркер. — Том? — заместитель директора строго посмотрел на обоих мальчиков.

Грифиндорцы и слизеринцы разом и, причем громко, стараясь перекричать друг друга, принялись докладывать преподавателю свою версию случившегося.

— Хватит орать! — волшебник, решив никого не слушать, направился к преподавательскому столу. — Минус десять очков с каждого факультета. И оба после уроков к своим деканам!

Том радостный, что легко отделался, раскрыл учебник Мелиссы Бланш «Курсическая книга заговоров и заклинаний» и взглядом уткнулся в текст на середине страницы.

— Спасибо, — прошептала ему на ухо Поппея. — Не ожидала… Ты настоящий друг.

Мальчик промолчал. На самом деле у него и зачатка мысли не появилось защитить девочку. Влипла, выкручивайся сама. Именно такому поведению научила его жизнь в приюте. В действительности, он решил, что грифиндорец собирается отомстить ему, Тому и просто сыграл на опережение, врезав в глаз. Однако, Поппея ему немного нравилась, она одна относилась к нему хорошо, поэтому мальчик, потупив взор, невольно продолжил читать.

«Существует великое множество самых разнообразных заклинаний. Многие из них весьма старые, но до сих пор пользуются популярностью. Без некоторых из них просто никак не обойтись. Например, одно из самых распространенных заклинаний — Люмос, если волшебнику необходимо осветить какой-либо предмет, а прямого источника света поблизости нет.

С недавних пор принято все известные заклинания классифицировать. Автор настоящего учебника так же не смог устоять от подобного соблазна.

Итак, существует несколько таких классификаций. Первая языковая. По ней все заклинания подразделяются на две группы: заклинания, в которых используется латинский язык и заклинания, в которых используется родной язык волшебника…»

Том оторвался от текста и посмотрел на преподавателя.

— …и что же вы будете изучать на моих уроках? Разумеется, заклинания! Но далеко не все. Я обучу вас простейшим, помогу научиться управлять волшебной палочкой, далее перейдем к более сложным…. Ну, и далее по списку.

Он оглядел класс, медленно вышагивая вдоль радов.

— Начнем с классификации заклинаний. Кто из присутствующих может мне сказать, по какому признаку можно разделить все существующие заклинания?

Повисла тишина. Никто не спешил с ответом, даже, как казалось мальчику, все знающая Поппея. Том, вновь уронив взгляд на только что прочитанный текст учебника, робко поднял руку.

— Говори, Реддл… — удивленно произнес Адам.

— По языковому….

— А если подробней…

— На заклинания, на латыни и заклинания на родном языке.

— Молодец! Пять очков Слизерину.

Том не верил в свою удачу.

— Откуда ты знаешь? — Поппея толкнула его в бок, как только Адам отвернулся в другую сторону.

— Это же очевидно, — хитро улыбнулся мальчик и добавил. — И к тому же в каждой книжке написано.

Урок прошел интересно и на редкость увлекательно. Манера преподавания Адама разительно отличалась от предыдущих учителей, у которых Том учился раньше в обычной школе. Видно было, что волшебнику самому интересно возиться с детьми и он на самом деле хочет их научить азам заклинаний и владения волшебной палочкой. Под конец занятия мальчик смог выполнить заклятие левитации и поднять небольшое перышко на целых двадцать сантиметров. К слову, тех же успехов смогли достичь вместе с ним всего пятеро школьников, трое грифиндорцев и двое слизеринцев.

Довольный собой Том по окончании урока хотел вначале покинуть класс вместе с остальными слизеринцами, но вдруг передумал. Взглянув на Адама, он решительно направился к нему.

— Профессор…, сэр… — мальчик остановился напротив преподавательского стола. — Я бы хотел поговорить с вами.

— И о чем же, Том? Как тебе в школе?

— Вполне сносно… — Том на мгновение помедлил, решаясь. — Меня разрывают сомнения, я никак не могу понять одной вещи…

— Какой? — волшебник внимательно посмотрел на него.

— Почему вы не сказали мне сразу, при первой встрече, что я волшебник? Зачем надо было играть в загадки?

— Никаких загадок не было, Том, — недовольным тоном произнес Адам. — Не надо обвинять меня, что тебе пришлось жить в приюте и испытывать невзгоды. Я здесь не причем!

— Я не обвиняю Вас…. Сэр, — медленно тихим, едва слышным голосом произнес Том. — Мне интересно, почему нельзя было сказать, что я волшебник. Почему нельзя было забрать из приюта раньше? Вы же знали, уже тогда знали! Небось, и раньше догадывались! Зачем понадобилось выжидать и посылать затем Дамблдора?

— Профессора Дамблдора….

Мальчик вспыхнул, но быстро взял себя в руки, внимательно глядя на волшебника, ожидая, что же тот скажет в ответ.

— Я могу ничего тебе не говорить. Я не обязан. Ты, на самом деле, должен быть мне благодарен, а вместо….

— Я благодарен, — Том испугался, что зашел слишком далеко. — Я просто хотел прояснить ситуацию….

Адам оглядел опустевший класс и опустился на стул, стоявший рядом с ним.

— Хорошо… Летом, когда Хогвартс закрывается на каникулы, я работаю в магловской больнице психиатром, — и в ответ на недоверчивый взгляд Тома пояснил. — Меня всегда интересовала разница между волшебником и маглом. Что между нами общего, а что разного…. Почему многие дети рождаются в семье маглов со способностями колдовать, и почему бывают случаи обратные, в семье волшебников появляются сквибы, не обладающие волшебными способностями.

— Причем здесь я?

— Не причем…. Вернее причем. Мне позвонили из приюта, пригласили с тобой поговорить. Я тебя увидел и понял, что ты волшебник. Вот и весь сказ. Я не знал до встречи с тобой вообще о твоем существовании, пока не увидел и не поговорил.

— И все же! Почему нельзя было сказать сразу! — с горечью в голосе уже спокойно произнес мальчик.

— Ты ребенок, Том. И многого не понимаешь. Не так просто устроить тебя в волшебную школу. У тебя ведь нет родителей. Нет родственников. Нет денег. Ты сейчас учишься бесплатно. А это надо было организовать. А если бы не получилось? Я тогда бы понапрасну взволновал бы тебя, подарил несбыточную надежду. Тебе повезло, пойми Том, сказочно повезло. Не окажись я в приюте, приди другой психиатр…. Ты бы до сих пор прозябал бы там, где я тебя нашел, ничего не зная о своих способностях и возможностях.

— Но ведь можно было хотя бы сказать о том, что я волшебник! — настойчиво повторил Том. — Для меня это оказалось очень важным! Вы даже не представляете насколько!

— Представляю, — спокойно проговорил Адам. — Поэтому и говорю еще с тобой. Ты ведешь себя вызывающе и нагло. Мне казалось, ты намного лучше владеешь собой. Ладно, спишу такое поведение на эмоциональное потрясение и на первый раз прощу.

Том мгновенно сделал каменное и непроницаемое выражение лица, проглатывая обиду и одновременно каря себя за срыв, и елейным голосом поинтересовался:

— Последнее, профессор…. Как я понял, вы наводили обо мне справки….

Адам молча кивнул.

— Скажите мне, пожалуйста, что вы узнали о моих родителях. И конкретно об отце.

Том напрягся, ожидая, что он скажет. Сердце бешено заколотилось, мальчик почувствовал, как взмокли ладони рук. Однако, волшебник лишь покачал головой:

— Здесь мне нечего тебе сказать. Я почти ничего не узнал про них. Разве, что твоя мать, Меропа Мракс, умерла, прожив всего несколько часов после твоего рождения. Я думаю, ты и без меня это знал. О судьбе отца я, к сожалению, ничего нового сообщить не могу, вернее совсем ничего.

— Спасибо, — разочаровано пробормотал Том и, развернувшись, вышел из кабинета.

Оказавшись в коридоре, он увидел того самого старшеклассника, побившего его в поезде. Тот шел в обнимку с красивой черноволосой девушкой.

— Льюис! — засмеялась молодая колдунья и игриво оттолкнула от себя. — Перестань!

Том посмотрел на Льюиса долгим взглядом, постаравшись вложить в него всю свою ненависть и обиду. Недавние, еще свежие воспоминания, довольно сильно помогли ему. Старшеклассник, заметив мальчика, состроил самодовольную рожу и, приобняв девушку за плечо, поцеловал в губы.

«Придурок!» — решил Том и отвернулся, зашагав в противоположную сторону на следующий урок.

После окончания занятий первоклассники гурьбой потянулись в сторону Большого Зала обедать. Том же направился искать кабинет декана факультета. Ему было не привыкать к таким разговорам, поэтому мальчик особо не волновался.

«Главное, — мелькнула у него шальная мысль. — Чтобы не отправили обратно в приют. Остальное ерунда, не убьет же меня за драку.»

— Входите! — раздался голос за дверью, после того, как мальчик в нее постучал.

Том вошел в кабинет и остановился перед столом. Слизнорт внимательно посмотрел на него и строгим голосом произнес:

— У нас в школе, Том, не принято заниматься мордобоем. Ты же волшебник, в конце концов! А не обыкновенный магл.

Мальчик едва заметно улыбнулся.

«Выходит, если бы я отмутузил парнишку с помощью волшебства, то меня бы поздравили?»

Ему казалось, что несмотря на весь свой грозный и важный вид декан не испытывает ни малейшего желания его ругать и тем более наказывать. Однако Том и такое уже проходил в своей жизни. Наказывать часто не хотят, но для поддержки авторитета или исходя еще из каких-то соображений все же наказание выносят. Мальчик решил, что сейчас у него есть шанс его избежать и решил им воспользоваться.

— Профессор… Сэр… — сладким голосом буквально прошелестел он, как только Слизнорт на мгновение замолчал.

— Да…

— Я глубоко осознаю свою вину и полностью понимаю, что поступок мой чрезвычайно скверный и нехороший. Однако, в свое оправдание я могу сказать следующее.

Том внимательно посмотрел в глаза волшебника, ища в них подтверждение правильности выбора направления своих слов и, найдя их, продолжил:

— Я вырос в приюте. Среди злых и часто подлых детей. Я привык в каждом взгляде и движении руки видеть угрозу. Грифиндорец потянулся за волшебной палочкой и я, испугавшись, вообразил себе невесть что…. Разумеется, он не собирался причинять мне вред, но у меня сработал рефлекс, инстинкт самосохранения. Очень трудно от него так сразу избавиться. Я буду стараться, всеми силами. Но в этом случае я не смог, сорвался. И готов понести любое наказание, которое вы мне назначите.

— Я понимаю, Том, — медленно произнес Слизнорт. — Тебе пришлось нелегко. Не всякому врагу пожелаешь такой жизни. Впредь держи себя в руках. Я не буду сейчас тебя наказывать. Но знай, лишь принимая во внимание твое трудное детство. Во второй раз не жди никакого снисхождения.

— Спасибо, профессор, — Том низко склонил голову, скрывая расползающуюся по лицу торжествующую улыбку.

«Надо учиться себя контролировать, — подумал он, страшась, что волшебник все же может увидеть его эмоции. — Никто не должен понять, что я чувствую. Так намного проще и безопасней.»

Мальчик уже хотел развернуться и отправиться обедать, но Слизнорт неожиданно спросил:

— Я слышал, ты сегодня отличился на уроке.

Том кивнул и в свою очередь поинтересовался:

— Я тут узнал, что в школе существует некий клуб для особо выдающихся и талантливых учеников.

— Да. Мой клуб. Я его организовал.

— И как в него попасть? У меня есть шанс?

— Попасть в него не так и сложно. Надо просто показать, что ты достоин….

— Профессор! — произнес Том с подобострастными нотками в голосе. — Я могу оказаться достойным?

— Все ученики Хогвартса в какой-то мере достойны. Каждый из них по-разному…. Мест же в клубе не так и много…. Том, скажу тебе прямо. Никогда я еще не приглашал в свой клуб ученика с первого курса. Поэтому, боюсь, у тебя пока мало шансов.

Мальчик почувствовал сильную обиду и досаду. Вспомнив слова Поппеи, он ехидным голосом сказал:

— Я слышал, что некоторые члены клуба оказываются в нем только из-за своего происхождения или работы родителей….

— Том, а какая тебе разница? Это мой клуб, кого хочу, того и приглашаю….

— Здесь попахивает несправедливостью….

— Понимаю…. Ты имеешь полное право говорить о ней. Я не знаю, почему я разговариваю с тобой обо всем этом…. Почему оправдываюсь…. Ты очень настойчив. И видимо привык добиваться поставленной цели. Не знаю, зачем тебе хочется оказаться в клубе и, что ты хочешь от этого получить…. Порази меня и тогда у тебя может появиться шанс.

Он с прищуром взглянул на Тома и добавил:

— Что-то в тебе есть. Ты можешь далеко пойти….

— Спасибо, профессор, — мальчик развернулся и отправился на обед, прикидывая в уме, чем же поразить волшебника.

Слизеринский стол, когда Том вошел в Большой зал, оказался уже почти пустым. Большинство учеников успели поесть и разойтись по своим делам. В их числе были и Поппея с Орионом и Абраксасом. Мальчик оказался этому даже рад. Он хотел побыть в одиночестве и подумать. К его удивлению обедавшие сокурсники, заметив мальчика, начали зазывать Тома сесть с ними рядом. И даже несколько девочек, как ему показалось, чуть дольше обычного задержали на нем свой взгляд.

Закончив есть, Том решил отправиться в библиотеку. Ему надоело постоянно ощущать себя полным незнайкой в большинстве житейских вопросов, связанных с волшебным миром. Расспрашивать своих якобы друзей Том больше не испытывал ни малейшего желания. Он решил самостоятельно отыскать все ответы в библиотеке.

Проходя между стеллажей и выбирая книги, Том наткнулся на толстенную подшивку «Ежедневного пророка» за последние несколько лет. Он прихватил ее с собой, решив просмотреть и газеты. В них тоже должно было оказаться много чего интересного и полезного.

«Может, и про Амадеуса чего-нибудь вычитаю» — подумал Том.

Дойдя до конца стеллажа, мальчик наткнулся на металлическую решетку.

«Хм…. И зачем она здесь?» — Том посмотрел на полки с книгами находящимися за ней. — «И что за литературу можно там почитать? Редкую и старинную? А может, только для взрослых? Интересно, надо будет выяснить.»

Отыскав свободный стол, он принялся пролистывать газеты, одновременно проглядывая взятые с полок книги. За этим занятием он провел всю оставшуюся часть дня. Начинало темнеть и библиотека закрылась.

Том вышел в коридор. Идти в гостиную ему не хотелось и, поэтому он решил подняться на Астрономическую башню. Мальчик узнал о ее существовании на уроке астрономии. Подняться на нее дело не из легких. Ведь башня была самой высокой из всех строений в школе. Том надеялся, что на астрономической площадке никого не окажется, и он сможет провести некоторое время в одиночестве. Ему было о чем подумать, и мальчик хотел, чтобы никто его не отвлекал.

Поднявшись вверх по винтовой лестнице, Том вышел на внешнюю площадку, с которой на уроках велись наблюдения и подставил лицо прохладному сентябрьскому ветру. Внизу, буквально под его ногами, начинался лес. Мальчик знал, что он называется запретным и без преподавателей студентам ходить в него запрещено. Поэтому ему очень сильно захотелось побывать в нем.

«Что может скрываться среди деревьев? — подумал он. — Неужели самые обычные косули и дрозды? Если волшебники назвали лес Запретным, то в нем должно находиться действительно нечто стоящее и страшное. Эх, интересно…. Надо разведать.»

Том облокотился на перила.

Мальчик, роясь в газетах, не нашел ничего стоящего про Амадеуса. Разве, что наткнулся на пару восторженных статей, из которых узнал, что волшебник является, по словам их авторов, всеобщим любимцем, своеобразным воплощением эталона светлого мага и, самое главное, активным борцом с темной магией. Том оказался озадаченным.

«Или я чего-то не понимаю, или вышло страшное недоразумение. В моем понимании светлый волшебник — добрый дядя, не обижающий даже муху. А этот франт хотел меня убить, ребенка, не сделавшего ничего плохого…. Если бы не Слизнорт, он бы меня точно убил. И мне очень интересно забыл ли он о моем существовании спустя все это время? Судя по сидевшему в гостиной эльфу, нет! Если, конечно, домовик пришел от него…. Кабы знать….»

Он поплотнее закутался в мантию, становилось прохладно.

«Может, все дело в выборах? Франт понял, что я видел его мысли и испугался, что я донесу об увиденном в них газетчикам или конкурентам. Если ход моих рассуждений верен, то тогда надо разобраться, что де такое я прочел в его голове. Итак, начнем. Больная девочка…. Из-за нее убивать, мне кажется, сплошная нелепость. Вылечил и молодец! Какая-то лаборатория? И что? Убивать из-за пробирок со склянками? Чушь! Остается книга…. Купил он ее не в магазине, а с рук. Причем продавец скрывал свое лицо, явно чего-то опасаясь. Надо выяснить про книгу, благо я запомнил ее обложку. Да и про франта надо побольше разузнать. Информация никогда не бывает лишней. И главное, надо держаться настороже. Мало ли опять появится домовик.»

Том в страхе огляделся. Тишина и спокойствие, царившие на астрономической площадке, несколько успокоили его.

«Пойду я лучше вниз, в гостиную, так на всякий случай», — решил мальчик и направился в сторону лестницы.