Оливер вдруг понял, что при всем своем желании никогда не сможет прочитать всех книг. Ведь их столько, что ему потребуется несколько жизней. И ему стало страшно. По-настоящему. Он так сильно испугался, что на мгновение потерялся в пространстве, позабыв, где находится. И тут в голове возникла новая мысль. Он подвел родных: папу, маму, Оливию. И вдобавок сам сейчас на волосок от смерти. Не о такой его судьбе мечтали папа и мама. Они ведь надеялись, что он пойдет по их стопам, посвятит себя карьере ученого, сделает множество великих открытий. А вместо этого он занялся никому не нужной местью. Грудь сдавило от резкой боли, и стало трудно дышать. Оливер понял, что не в силах пошевелиться. Опершись о стену, он медленно сполз на пол.

Огромным усилием воли Оливер заставил себя взглянуть на Оливию, желая в последний раз увидеть сестру и попросить прощения. Ведь он оказался непутевым братом – должен был ее защитить, но не смог. Оливия, судорожно раскрывая рот, силилась что-то ему сказать. В первый момент Оливер подумал, что ей так же плохо, как и ему. Расширенные от ужаса глаза сестры красноречиво свидетельствовали о справедливости его догадки. Но потом он понял, что это не так. Оливия действительно пыталась ему что-то сказать. Может, прощалась?

«Обезьяна», «дым» – наконец разобрал он. Мозг усиленно заработал, несмотря на дикий страх, мешавший сосредоточиться.

«Обезьяна Болье травит нас дымом, – догадался Оливер. – Она из Манталы и, значит, волшебная. Ее дыхание каким-то образом усиливает страхи. Тогда надо не дышать, и все будет хорошо. Только как?»

Он зажал себе нос. Стало легче, ужас немного отступил. Оливер почувствовал, что может двигаться, хотя по-прежнему чувствовал себя очень плохо.

«Я-то справлюсь, но как быть с остальными?»

Он взглянул на друзей. Оливия лежала на полу, ее дыхание было прерывистым и едва заметным. Рэнделл вжался в угол, замерев и вытаращив глаза. Марко с Йоши и вовсе не подавали признаков жизни.

«Что же делать? – отчаянно соображал Оливер. – Я не могу не дышать. – И тут его осенило: – Печенье с орехами!»

Он схватил лежавший рядом мешочек и быстро съел два печенья. Затем склонился над сестрой и принялся засовывать большой кусок ей в рот. Из носа вновь потекло, затрудняя дыхание. Зато мыслил Оливер теперь ясно – страх окончательно отступил.

– Ешь, ешь! – умолял он Оливию.

Сестра, словно тряпичная кукла, подчинялась каждому его движению, но жевать отказывалась.

– Ну давай! – Он с силой закрыл ей рот и, не зная, что еще предпринять, нервно ударил по щекам.

Оливия охнула и, подчиняясь рефлексу, сделала глотательное движение. Шатаясь, Оливер встал и бросился к двери. Миссис Болье удивленно уставилась на него. Недолго думая, он со всей силы врезал обезьяне по голове. Взвизгнув, животное сорвалось вниз и шлепнулось возле ног своей хозяйки.

– Как тебе удалось, мой сахарный? – потрясенно вымолвила миссис Болье.

Оливер молчал, опасаясь вдохнуть отравленный воздух. За спиной зашевелилась Оливия. Придя в себя, она с трудом ползла к Марко.

– Твои сопли тебя не спасут. – Женщина взяла обезьянку на руки. – Придется увеличить концентрацию. Грум стерхед.

Обезьяна вновь раскрыла пасть, злорадно поглядывая на Оливера. Ее сморщенная мордочка пылала жаждой мести. Ситуация становилась критической. Еще немного, и его друзья погибнут – новой порции яда они точно не выдержат. Да и выделения из носа стали не столь обильными, как поначалу, а печенье закончилось. Оливер судорожно придумывал, что делать дальше.

Вдруг на пол в коридоре легла крохотная тень, и Оливер увидел Бузимбу. Держа в лапах связку ключей, лемур тихо крался, прижимаясь к стене. Увидев миссис Болье, он остановился и попятился. Его мордочка вытянулась, видимо, он не ожидал ее тут встретить. Ключи выскользнули из лап и с оглушительным звоном упали на пол.

Миссис Болье резко обернулась. В ее глазах промелькнул страх, но в следующее мгновение она уже улыбалась.

– Очередной твидл. Такой милый. Решил постоять за друзей, малыш? А ну прочь отсюда!

Она замахнулась на Бузимбу. Лемур вздрогнул и вжался в пол. Неожиданно вокруг него образовалась синеватая дымка. Тело твидла стало расти, и вскоре он превратился в медведя. Грозно рыкнув, он провел когтистой лапой по воздуху. Миссис Болье отшатнулась.

– Только не это!.. – заплетающимся языком воскликнула она и без чувств рухнула на пол.

Не веря удаче, Оливер заколотил в дверь руками и ногами.

– Быстрей! Открой ее.

Бузимба подобрал ключи и вразвалочку поковылял к двери. Неожиданно путь ему преградила обезьяна. Помятая и взъерошенная, она яростно зашипела, выпуская в сторону твидла ядовитое облако.

– Я опять все испортил! – затрясся всем телом Бузимба. Он уселся на пол и заскулил.

– Ничего ты не испортил! Ты молодец! – закричал Оливер, зажимая нос.

– Все как всегда… – причитал твидл. – Никакого от меня проку… Только мешаю. Меня приняли, доверились, а я?

Оливер что есть силы ударил ногой по двери, стараясь привлечь внимание.

– Ты большой и сильный. Ты нас не подвел. Ты нас всех спас. Вернее, спасешь. Это все обезьяна. Ударь ее. Из-за нее у тебя такие мысли.

Бузимба уставился на обезьяну затуманенным взором. Взмахнул лапой и резко опустил ее на дышащее в него животное, которое не успело отскочить в сторону. Медведь прижал зверя из Манталы к полу. Затем поднял в воздух и кинул в стену. Перестав отравлять воздух ядом, обезьяна врезалась в нее и, обмякнув, сползла на пол.

– Выпусти нас! – крикнул Оливер.

Бузимба с неимоверным трудом, несколько при этом раз уронив ключи, открыл дверь. Оливер схватил порванный мешок, в котором принесли Йоши, и замотал в него обезьяну. Предварительно, разумеется, крепко завязав ей пасть. Затем он принялся скручивать миссис Болье. Бузимба между тем помог Оливии вынести Марко и твидлов в коридор.

– Надо уходить, – заявил медведь. – Скоро сюда придут тюремщики.

Оливер и сам это понимал. Только как? Если Рэнделла, ставшего сычиком, и Йоши, превратившегося в миниатюрного ягуара, они смогут вынести наружу, то с Марко придется трудно. К тому же не стоило забывать про охрану.

В голове мелькнула безумная идея.

– Придется вам всем остаться здесь.

– Что?! – возмутилась Оливия.

– Всем вместе нам не выбраться из тюрьмы, – объяснил Оливер. – К тому же до утра с вами здесь ничего не случится. А у меня есть план.

– Значит, ты оставаться в камере не собираешься? – набросилась на него сестра.

– Я хочу показать обезьяну одному человеку в качестве доказательства. Он должен нам помочь.

– А почему не показать ее тюремщикам? Заодно с Болье?

– Она министр, ректор университета, уважаемый в городе человек. Нам могут не поверить. Нас ведь считают пособниками колдунов, если не колдунами. Болье может отказаться от своей обезьяны. И заявить, что она наша. Тогда мы потеряем главное доказательство ее вины.

– Но она пришла к нам в камеру. – Оливия со злостью указала на неподвижно лежавшую женщину. – Какие еще нужны доказательства?

– Одно дело – показать ее обычным тюремщикам, а другое – влиятельным людям.

– И ты знаком с такими? – скептически покачала головой сестра.

– Именно одному такому человеку я и собираюсь показать обезьяну. Он точно не любит Болье и, уверен, приложит все силы, чтобы она понесла заслуженное наказание. А вот насчет тюремщиков я не уверен. Болье может подкупить их и улизнуть отсюда. И тогда нам конец.

– Наверное, ты прав, – согласилась Оливия.

Вместе они втащили женщину в камеру и усадили у стены так, чтобы ее не было видно из коридора. Затем внесли Марко и Йоши обратно в камеру. После Оливер закрыл замок, оставив друзей и не желавшего покидать Оливию Бузимбу внутри, и поспешил к выходу. В одной руке он нес мешок с обезьяной, другой бережно прижимал к себе Рэнделла.

Вскоре он услышал возбужденные голоса. Подойдя ближе, он осторожно заглянул в караулку. Полутемное помещение с высоким потолком, большим камином и несколькими длинными деревянными столами посередине сотрясалось от ругани бегавших по нему тюремщиков.

– Я точно помню, что положил их сюда! – Невзрачный лысый мужичок указал на край стола.

– И где они? – орали на него остальные. – Если не найдем до приезда Джофри, то лишимся не только работы, но и свободы.

Оливер, стараясь не шуметь, скользнул внутрь и положил ключи рядом со входом. Так же незаметно вернулся в коридор и поспешил дальше. Вскоре он услышал радостный возглас:

– Вот же они! Томас, дубина, ты выронил их прямо возле двери. Так не терпелось набить живот?

Свернув за угол, Оливер уткнулся в металлическую решетку. Чувствуя, как бешено колотится сердце, он пожалел, что расстался с ключами. За толстыми прутьями находилась винтовая лестница, ведущая на свободу.

Лежавший без движения Рэнделл наконец подал признаки жизни. Охнув, он расправил крылья и взобрался Оливеру на плечо. Сычика била сильная дрожь, дыхание было резким и прерывистым.

– Где мы? – проухал он.

– На пути к свободе, – сообщил ему Оливер. – С остальными все хорошо. Нас спас Бузимба. А теперь надо открыть эту решетку.

Рэнделл уселся на металлический прут и сунул в замочную скважину тонкий острый коготь. Спустя мгновение раздался щелчок.

– У тебя получилось? Как? – обрадовался Оливер.

– Оливия рассказала. Плюс я видел, как она открывала мою клетку.

Они быстро поднялись по лестнице и оказались перед массивной дверью. На их счастье, она была не запертой. Дальше их путь лежал по темному коридору, в конце которого ярко горели факелы и были видны стражники, ходившие перед воротами.

– Нам никогда не пройти мимо них, – мрачно прошептал Оливер, глядя на стражников.

– Только если… – Рэнделл неожиданно поднялся в воздух и, громко хлопая крыльями, полетел вперед.

Тюремщики испуганно уставились на него. Сычик поравнялся с первым факелом и взмахом крыла потушил его. Стало заметно темнее. Не останавливаясь, твидл устремился к следующему и, схватив лапами, бросил на пол. Ударившись о каменную плиту, тот моментально потух.

– Откуда здесь эта птица?! Зачем она тушит факелы?! Поймайте ее кто-нибудь! – возмущенно закричали стражники.

Задрав головы, они принялись гоняться за Рэнделлом. Пользуясь тем, что они полностью сосредоточили внимание на твидле, Оливер быстро пошел вдоль стены. Сливаясь с ней, он проскользнул мимо поста охраны и очутился снаружи. Сделал несколько шагов и благополучно скрылся в ночи.

«Только бы они не догадались, что он твидл, – подумал Оливер. – И не пошли проверять камеру».

Надеясь, что с сычиком все будет хорошо, Оливер огляделся. В отличие от большей части города, тут было довольно мрачно, правда, не так, как на Луковом поле. Сверху нависала сложенная из серых блоков тюрьма, а напротив нее виднелись под стать ей дома. Невысокие, обшарпанные, с темными окнами, они казались пустыми. Оливер прислушался – стояла жуткая тишина, район казался вымершим.

Остановившись, он стал ждать Рэнделла, употребив это время с пользой и по возможности приведя в порядок свой внешний вид. Вскоре тот опустился ему на плечо. Уставший, но довольный твидл бодро проухал, что с ним все в порядке.

– Куда мы идем? – поинтересовался он.

– К Чарльзу Шервуду.

– К директору турнира? – удивился Рэнделл. – Чем он может нам помочь?

– Его не любит Болье, – объяснил Оливер.

– С чего ты решил?

– Она рассказывала, что на днях он едва не задохнулся в карете. Это Болье наслала на него обезьяну. Вот ему и стало плохо. Выходит, он ее недруг. И значит, может помочь нам.

Они вышли из темноты на освещенную яркими огнями улицу. Здесь было многолюдно, звучала обязательная для вечернего Ламара музыка.

– Эта Болье ужасная, – признался Рэнделл. – Надеюсь, она получит сполна за свои преступления.

У Оливера непроизвольно сжались кулаки.

– Она непросто погубила моих родителей. Она опорочила их имя. Обвинила в колдовстве и помощи Азариусу. И сделала это намеренно, чтобы никто не стал расследовать причину их гибели. Никому ведь нет дела до преступников.

– И Гарольда наверняка именно она уволила из университета, – прибавил Рэнделл.

– Да. Чтобы новая беда помешала ему здраво взглянуть на случившееся в Лавинии, – согласился Оливер. – Вдруг он осознал бы, что вовсе не его действия явились причиной гибели моих родителей. А так он, поглощенный жалостью к себе и полностью сосредоточенный на желании все исправить, и не догадался, что виновник всех его бед – Болье.

Перед харчевней в ожидании пассажиров скучали извозчики. Лошади лениво жевали сено, а их хозяева неспешно переговаривались. Оливер направился к ним.

– Мне надо к дому Чарльза Шервуда. Кто отвезет? – И достал из кармана серебряную монету.

– К члену Совета? – уточнил черноволосый извозчик, с подозрением поглядывая на Рэнделла.

– Именно к нему. – Оливер подбросил монету. – И быстрей. У меня мало времени.

Извозчики, замявшись, переглянулись. Оливер с удовольствием прошелся бы пешком, но он не знал, где живет Шервуд. Черноволосый, махнув рукой, в упор взглянул на Оливера:

– Двойная цена, и договорились.

Оливер готов был сейчас платить хоть вдесятеро больше, лишь бы добраться до Чарльза Шервуда. Кивнув, он залез в повозку. Лошадь, тихонько заржав, словно прощалась с остальными конями, зацокала копытами по мостовой.

– А почему остальные не выказали желания заработать? – спросил заинтригованный поведением извозчиков Оливер.

– Ты разве не слышал? – удивился мужчина. – Шервуд недавно едва не погиб. Ехал в карете и начал задыхаться. Поговаривают, на него навели порчу. Вот и стараемся теперь обходить его дом. Дело-то было прямо возле ворот его особняка.

Окончательно пришедший в себя Рэнделл тихо поинтересовался:

– А что случилось в камере? Флориана Болье ведь утверждала, что не умеет колдовать.

– Она воспользовалась способностью существа, похожего на обезьяну, одурманивать находящихся рядом людей. Надышавшись этими испарениями, начинаешь испытывать свои самые жуткие страхи. И если вдохнуть слишком много этого яда, то умрешь. Таким образом погибли мои родители.

– Значит, все те нападения, совершенные в последнее время в Ламаре, дело рук Болье? – проухал Рэнделл. – Зачем ей это?

Оливер лишь пожал плечами – он не знал ответа.

– А какой страх испытал ты? – поинтересовался он у друга.

– Я испугался, что разучился двигаться, – едва слышно ответил сычик. – Вспоминать не хочется, так жутко стало. Давай лучше не будем говорить об этом.

Вскоре повозка остановилась.

– Приехали, – объявил извозчик. – Тебе туда.

И указал в сторону высокого здания, окруженного каменной стеной. Постучав металлическим молоточком, Оливер долго ждал ответа. Наконец в двери открылось крохотное окошко, и в него выглянул заспанный старичок.

– Чего тебе? – зевая, поинтересовался он, приглаживая пышные усы.

– У меня срочное дело к Чарльзу Шервуду. – Оливер старался говорить уверенно, чтобы его не прогнали сразу и дали возможность объясниться.

– До утра не подождет? – Привратник с подозрением оглядел его, остановив взгляд на Рэнделле.

– Нет. – Оливер постарался придать лицу властное выражение. – Скажите, что пришел Оливер Стоун. И у меня важная информация про Флориану Болье.

– Ректора университета? – В голосе слуги сквозило явное недоверие. – Министра?

– Именно! Долго мне еще тут стоять?

Окошко закрылось. Оливеру оставалось лишь гадать, доложит усатый привратник о его приходе или завалится спать. Время шло, и ему уже начало казаться, что вредный старик действительно отправился дрыхнуть. Конечно, можно было дождаться утра и увидеться с Шервудом, когда тот отправится по делам. Но в этом случае он подвергал друзей большой опасности. Мало ли что может случиться с ними за ночь. А если еще тюремщики обнаружат, что он сбежал… Оливер потянулся к дверному молотку.

В этот момент окошко открылось, и в него выглянул все тот же усатый привратник.

– Ты еще здесь… – с разочарованием вымолвил он. – Идем. Господин Шервуд примет тебя.

Он открыл дверь и впустил Оливера. От ворот к дому вела широкая, выложенная крупной каменной плиткой дорожка. Вдоль нее росли густые, высокие кусты, за которыми начинался красивый сад. Всюду горели разноцветные светильники.

– Птица не может посидеть здесь? – Привратник указал на ближайшее дерево, одновременно ощупывая мешок.

– Она ручная, – возразил Оливер. – И предпочитает мою компанию. Ей комфортней всего на руках.

Он вытянул вперед правую руку, и сычик, ухая, уселся на нее.

Вдоль дома прохаживались стражники. Они настороженно поглядывали на Оливера.

– Он, случайно, не твидл? – не унимался привратник.

– Конечно нет. У него просто такая расцветка. Очень редкий вид. А про полоски меня постоянно спрашивают. Вы подумайте, откуда у меня деньги на волшебное существо? Оно ведь целое состояние стоит.

– И то верно. Откуда…

Слуга провел Оливера в особняк. Далее по лестнице на второй этаж, по петляющему коридору в глубь дома, и они наконец остановились перед раскрытой настежь двойной дверью. От нее в комнату тянулась узорчатая ковровая дорожка. Идя по ней, Оливер вышел к стоявшему возле окна огромному столу, заваленному документами и книгами.

– Садись, – послышался тихий голос.

Оливер послушно опустился на стул. Чарльза Шервуда нигде не было видно, хотя голос принадлежал ему.

– Оливер Стоун, – продолжил говорить член Совета. – Твое имя мне откуда-то знакомо.

– Я участвую в турнире «Доблесть и знания», – ответил Оливер, вертя головой.

Он испытывал неприятные ощущения оттого, что не видит говорившего. Создавалось впечатление, что ему не доверяют. Закусив губу, Оливер взял себя в руки.

«Он ведь едва не погиб. Так что у него весьма веская причина подозревать всех вокруг».

– Кажется, припоминаю, – немного помолчав, произнес Шервуд.

– Вы еще удивлялись, как я так быстро справился с заданием на тестировании, – подсказал Оливер.

– Ах, ну да. И что ты хочешь сообщить про Флориану?

– Она убила моих родителей, устроила все эти нападения в городе, содействовала гибели ученых десять лет назад, и именно она пыталась убить вас, – на одном дыхании выпалил он.

– Доказательства? – Тяжелая портьера возле окна зашевелилась, и из-за нее вышел Чарльз Шервуд. – У тебя есть доказательства, Оливер? Хоть какие-то?

Оливер почувствовал, как в мешке начинает крутиться обезьяна Болье.

– Одно из них здесь. – Он кинул мешок к ногам старика.

Обезьяна истошно закричала от боли, заставив Шервуда отшатнуться. Спрятавшись за столом, он непонимающе уставился на Оливера. В комнату вбежали трое мужчин, в панцирях, шлемах и со шпагами в руках.

– Что там? – Шервуд и не думал подходить к мешку.

– Там существо из Манталы, – объяснил Оливер, чувствуя спиной взгляды охранников. – Волшебное. Оно одурманивает своим дыханием окружающих. И они начинают испытывать свои самые потаенные страхи. У вас клаустрофобия. Поэтому вы едва не задохнулись в карете.

Шервуд продолжал пристально наблюдать за Оливером, бросая короткие взгляды на мешок.

– Это многое объясняет. – Он ухватился за край стола, видимо, даже воспоминания о случившемся в карете пугали его. – Откройте мешок.

Один из охранников опасливо приблизился и вытряхнул из мешка обезьяну. Зверь мгновенно метнулся к окну, силясь содрать веревки, связывающие челюсти. Шервуд весьма резво для своего возраста подскочил к существу и схватил за лапы. Извиваясь, обезьяна сдавленно зашипела.

– Не дайте ей открыть пасть, – предостерег Оливер.

Старичок передал зверя охраннику.

– Отнеси в подвал и запри в клетку. Позже решу, что с ним делать. – Он повернулся к Оливеру. – Откуда мне знать, что ты не купил это чудо на базаре? И твой рассказ не более чем ловко подтасованные факты?

– Миссис Болье, обвинив меня и моих друзей в колдовстве, упекла нас всех в тюрьму, – насупился Оливер. Он ожидал, что Шервуд поверит ему, лишь только взглянет на обезьяну. – А затем пришла к нам в камеру и пыталась с помощью этого существа умертвить нас. Мы сумели спастись. И, в свою очередь, заперли ее в камере.

– Она сейчас там? – Шервуд в изумлении вскинул брови.

– Связанная по рукам и ногам. С ней мои друзья. Кроме них, меня и вас, никто не знает о том, что Болье в тюрьме.

– Так-так-так… – Старичок заметно повеселел. – Если я сейчас отправлюсь в городскую тюрьму, то найду ее в камере?

– Конечно. – Оливер грустно вздохнул Шервуд все еще полностью ему не верил.

– Тогда чего мы ждем? Ганс! Вели подать мою карету. Оливер, ты не согласишься сопроводить меня?

– Конечно, – устало повторил Оливер.

Спустя полчаса он шагал за стариком по уже знакомым ему тюремным коридорам. Рядом с Шервудом суетилось несколько стражников, его прибытие вызвало в тюрьме настоящий переполох. Еще больше тюремщики переполошились, когда обнаружили Болье. Дико вращая глазами, она по-прежнему находилась на том самом месте, где Оливер с друзьями оставили ее.

Увидев миссис Болье, Шервуд расплылся в довольной улыбке.

– Флориана, – проворковал он, – и какая причина тебя сюда занесла? Не дающие спать грехи?

Болье, успевшая ранее избавиться от кляпа, в ужасе округлила глаза:

– Чарльз? Ты ли это? Спаси меня от них! Они же задурили всем головы своим колдовством. Не верьте ни единому их слову. Они волшебством затащили меня сюда. Одурманили заклинаниями.

По спине Оливера пробежал холодок сомнения. Вдруг он ошибся, полагая, что Шервуд соперник Болье? Вдруг их вражда не заходит дальше интриг? И в трудный, как сейчас, момент Шервуд примет сторону миссис Болье? Политика оставалась для Оливера загадкой. И взрослые, занимающиеся ею, в своих поступках редко руководствовались исключительно логикой. Читая книги по истории, Оливер часто в этом убеждался.

Теперь уже он опасливо смотрел на Шервуда, ожидая, что тот скажет.

– Магия, говоришь? – скривился старик. – Поместите миссис Болье под домашний арест. Я обо всем доложу бургомистру. Он и примет решение.

– Не слушайте его! – вскричала миссис Болье, обращаясь к тюремщикам. – Разве не видите, его околдовали! Никто в здравом уме не станет слушать этих детей. Их родители были пособниками Азариуса. И посмотрите, вместе с ними твидлы! Вам мало доказательств? Они виновны, не я.

Стражников речь миссис Болье смутила, и они, замявшись, повернулись к начальнику.

– А ведь правда, – произнес один из них.

– Гедеон, что лично тебе сделал этот симпатичный медведь? – Шервуд указал на Бузимбу. – Имей храбрость жить собственным мнением. А коль не хочешь, послушай меня. Болье под домашний арест. И жди указаний бургомистра. Я прямо сейчас отправляюсь к нему.

Упоминание бургомистра окончательно разрешило ситуацию. Гедеон, видимо являвшийся начальником тюрьмы, больше не колебался и отдал подчиненным соответствующие приказы. Тюремщики вывели связанную миссис Болье в коридор.

– Я это так не оставлю! – заголосила она. – Вы еще пожалеете!

Оливер облегченно выдохнул и кинулся обнимать сестру.

Марко и Йоши пришли в себя и выглядели вполне сносно, если учесть, конечно, бессонную ночь.

– Что будет с нами? – спросил Оливер у Шервуда.

– Вашу судьбу также решит бургомистр, – ответил он. – Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, я похлопочу за вас. Но бургомистр непростой человек. Он ведь, как вам известно, на дух не переносит ничего магического. А я вижу, Болье тут оказалась права – камера буквально кишит твидлами.

– Вы сами сказали, они безобидные.

– Одно дело – сказал я, а другое – скажет бургомистр. Поэтому предупреждаю: будьте готовы ко всему, даже к самому худшему. Не исключено, что накажут и вас, и Болье. Но, повторюсь, я постараюсь отстоять вас.

Кивнув на прощанье, он покинул камеру. Дверь за ним закрылась, и Оливер с друзьями вновь оказались узниками.