Мысль действительно была сумасшедшая, но в принципе осуществимая. Для начала нужно было проверить до конца тоннель. Сообщение сообщением, но береженого Зона бережет. Шпала отправил на задание Ежика и Андрея. Мальчишка, выставив перед собой руку, аккуратно, по самой кромке, обошел «электру», жестом показав Андрею путь, а потом двинулся дальше. Действительно, через триста метров тоннель поднимался вверх и заканчивался бронированной дверью. Ее нужно было открыть в самый последний момент. По бокам от выхода находилось два открытых помещения небольших размеров. Андрей попробовал закрыть и открыть двери, те поддавались легко. Значит, укрытие тоже найдено. Удовлетворенный Андрей отправил Ежика с докладом назад, а сам внимательно принялся осматривать дверь. Ни замка, ни другого хитрого запорного механизма он не нашел. Дверь открывалась простым поворотом запорного колеса. На всякий случай Андрей попробовал прокрутить его. Колесо поддалось легко и бесшумно, словно кто-то постоянно следил за ним и смазывал. Справившись с задачей, Андрей присел возле него, ожидая остальных.

Тем временем, выслушав вернувшегося Ежика, Шпала приказал Дюймовочке провести Ольгу к Андрею и оставаться с ними у выхода.

– Если что – прикроете нас огнем, – сказал сталкер.

Он дождался, пока Ольга и Дюймовочка преодолеют аномалию, а потом махнул Ежику рукой, мол, иди за мной.

Возвращались они осторожно. Звуки драки постепенно усиливались, и вскоре тоннель расширился. Сталкеры залегли на выходе, стали наблюдать.

Бюреры, атакованные превосходящими числом тушканами, и не думали отступать. В их распоряжении было куча металлолома и другого хлама, так что бой продолжался, не смотря на огромные потери с обеих сторон. Городок мутантов был усеян трупами, в воздухе мелькали то рыжие тела, то металл, куски бетона или камни. Шпала посмотрел на Ежика, достал из рюкзака четыре гранаты.

– Последние, – шепнул он, протягивая две мальчишке. – Постарайся добросить до точки контакта. Как только бросишь – беги к выходу.

– А ты? – также тихо спросил Ежик. В его голосе сквозила тревога.

– За меня не волнуйся. Действуй на счет «три».

Они выдернули кольца, сталкер досчитал до трех, оба рывком поднялись и метнули гранаты в разношерстную толпу мутантов. На хлопки замедлителей в шуме боя те не обратили внимания. Ежик сразу же побежал вглубь тоннеля. Шпала присел, переждал взрывы, а потом дал длинную очередь. Его не интересовала прицельность. Главной целью было совсем иное: заставить и бюреров и тушканов броситься за ним в погоню.

Взрывы взметнули в воздух тела мутантов, а автоматная очередь срезала сразу троих тушканов и одного бюрера. Мутанты, как по команде, прекратили драку и обратили свои взгляды на тоннель, откуда прилетела неожиданная смерть. Для верности Шпала даже попрыгал немного и пустил еще одну очередь.

Мутанты как с цепи сорвались. Распря была в миг забыта, волны тушканов вперемешку с бюрерами рванулись за наглым человеком. Тот не стал дожидаться расправы и бросился бежать.

Тушканы быстро догоняли. Добежав до «электры», Шпала увидел, что Ежик пометил ее болтами, что значительно облегчило задачу сталкеру. Мысленно поблагодарив мальчишку, он промчался мимо аномалии с максимально возможной скоростью. Еще ни разу за несколько лет он не преодолевал аномалии на бегу. Пришлось, однако.

Шпала успел отбежать от аномалии на безопасное расстояние, как она разрядилась. Тушканы, ослепленные животным инстинктом, перли, не разбирая дороги. Прежде, чем разрядиться окончательно, «электра» превратила в шашлык весь авангард мутантов. Волна зверей притормозила, подарив сталкеру еще несколько драгоценных секунд. Пока они соображали, Шпала успел пробежать около сотни метров.

Но силы, к сожалению, были не бесконечны. Сталкер задыхался, пот заливал глаза, дыхание с хрипом вырывалось из груди, снаряжение стало весить никак не меньше центнера, ноги налились тяжестью, а до спасительного выхода еще бежать и бежать.

За спиной послышался треск, потом еще один, и по бетону застучали когти тушканов вперемешку с топаньем бюреров. Прорвались-таки, подумал Шпала, прибавив ходу. Мысль о том, что он может не успеть, придала ему сил. Вылетев из-за последнего поворота, он закричал что было сил:

– Дверь!!!

Андрей тут же рывком открыл дверь наружу, а сам прыгнул в проем сбоку, взмахом руки приказывая сталкеру бежать к нему. Шпала рыбкой нырнул в помещение, Андрей тут же запер дверь под грохот опрокинутого Шпалой оборудования.

Они успели вовремя. Едва боковая дверь закрылась, из-за поворота показалась волна тушканов. Она неслась к открытым дверям и уже не могла остановиться. Бюреры, ослепленные яростью, даже не обращали внимания на такую мелочь, как дневной свет. Их разъяренный мозг требовал одного – мести за нарушенный покой их убежища. Мутанты вырвались из подземелья и растеклись по улице в поисках сбежавшей жертвы. Люди, спрятавшиеся в тоннеле, не видели, как тушканы практически сходу обнаружили засаду бандитов, как набросились на них, сбивая с ног и раздирая зубами и когтями комбезы и мясо, как били бандюков бюреры, осыпая их всем, что попадало под руки, благо битого кирпича было навалом. Мутантам, похоже, было все равно, кого терзать. Люди для них были всего-навсего добычей, наглой огрызающейся добычей. Сквозь броню двери было слышно только несколько очередей и пара взрывов гранат.

– Кажется, получилось, – восстанавливая дыхание, прохрипел Шпала.

В темноте он не видел, отреагировал ли кто на его слова. Да и было ли кому реагировать помимо Андрея? Ведь боковых дверей, как он успел заметить, оказалось две.

– Неплохой был план, – тихо, почти шепотом, похвалил Ольгу Ежик. – Шпала, ты цел?

– Даже не ранен, – ответил тот, поднимаясь с опрокинутого стула, на котором лежал, пережидая волну мутантов. – Сейчас водички хлебну, и буду в полном порядке.

Ежик включил фонарик. Свет больно резанул по глазам, мальчишка поднял фонарь к потолку. Переждав, пока перед глазами перестали прыгать зайчики, сталкер погрозил Ежику кулаком, достал флягу, отвинтил крышку и сделал несколько глотков. Адреналин еще кипел в крови, но руки и ноги почти не дрожали, дыхание упорядочивалось, организм приходил в норму.

Когда смолкла последняя очередь, Шпала еще подождал немного, а потом сказал:

– Нужно выбираться.

– Но там же мутанты? – возразила Ольга.

– Ждать нельзя. Это единственное слабое место в твоем плане. Если мы задержимся, то еще неизвестно, уйдут они или часть их останется у входа. Тогда нам никто не поможет. Сейчас, пока мутанты отвлечены едой или разборками за лучшие куски мяса, у нас есть шанс прорваться. Вот что. Андрей, осторожно открываешь дверь, пропускаешь меня. У выхода меняемся. Ты идешь первым, за тобой – Ольга, Дюймовочка, Ежик, я замыкающий. Все, пошли.

Андрей осторожно приоткрыл дверь, выглянул наружу, никого не обнаружил и кивнул Шпале. Сталкер бесшумно пробрался к наружной двери, морща нос. Бюреры только пробежали здесь, но вони оставили, как на мусорной свалке. Даже свежий ветер не мог сразу очистить помещение.

Возле двери Шпала замер, осторожно выглядывая на улицу. Тушканов и бюреров поблизости не было. Какой-то шум доносился из соседнего двора. Там, похоже, мутанты продолжили начатое под землей. Вот и хорошо, подумал сталкер. Еще вдруг в голову пришла мысль, что из него получился бы неплохой политик. Еще бы! Главную истину – разделяй и властвуй – он отлично усвоил и применил на практике. Правда, получилось это только по отношению к мутантам.

За спиной кто-то шаркнул ногой о бетонный пол. Ольга, извиняясь, подняла руки вверх. Андрей неодобрительно посмотрел на нее, но не сказал ни слова. Он тоже осмотрелся, знаком указал, куда будет двигаться. Шпала кивком подтвердил правильность выбора, после чего Андрей выскользнул на улицу. За ним, прикрывая друг друга, выбрались Ольга, дети, сам Шпала. Осторожно, короткими перебежками, они начали удаляться от выхода.

Двигаясь первым, Андрей увидел впереди какой-то туман. Плотные клубы молочного цвета плыли по улице, словно дым, низко стелясь над землей и скрадывая очертания развалин. Что-то до боли знакомое напоминал этот туман, но мысль ускользнула, не успев оформиться в голове. Андрей отвлекся, поэтому не заметил, как в окне дома напротив появилась рыжая тушка тушкана. Зверек сидел, глядя на человека, смешно шевеля ушами. Группа замерла. Надежда на то, что мутанты их не заметил, мгновенно испарилась. Нужно было срочно делать ноги, но люди почему-то стояли и смотрели на зверька. Тот какое-то время разглядывал их, а потом пронзительно запищал. В тот же миг из всех щелей полезли его сородичи и поскакали к добыче.

– Вперед! – закричал Шпала, дал несколько очередей по зверькам и ломанулся вслед за группой.

Другого пути, кроме как в туман, у Андрея не было. Он с разбега влетел в белое марево, а потом немного притормозил, соображая, что делать дальше. Туман стоял сплошной стеной, впереди ничего нельзя было рассмотреть на расстоянии вытянутой руки.

Кто-то налетел на Андрея сзади, наступил ему на пятку, скороговоркой извинился. Это была Ольга.

– Вперед, Андрей, вперед! – умоляюще крикнула женщина.

Андрей, вытянув руку перед собой, осторожно пошел сквозь туман. За спиной он слышал детские голоса, выстрелы Шпалы, визг мутантов. С каждым шагом визг становился глуше, словно туман надежно гасил все звуки. Ольга, чтобы не отстать, вцепилась рукой в ремень его разгрузки, а второй сжимала ладонь Дюймовочки.

Казалось, что все закончилось благополучно, но беда подкралась незаметно. В воздухе что-то просвистело, послышался глухой стук, потом вскрикнул Ежик. Дюймовочка вырвала ладошку из руки Ольги и вернулась на голос. Ольга не успела отреагировать, сделала несколько шагов вслед за Андреем, и только потом остановилась. Андрей тоже замер.

– Шпала, где вы? – громко позвал он.

Голос сталкера долетел глухо, словно издалека:

– Ежика ранило. Эти чертовы бюреры таки умудрились достать мальца.

– Сильно его задело?

– Камнем ударило в спину, похоже, позвоночник поврежден.

– Мы сейчас вернемся, – Ольга сделала шаг назад.

– Без «колобка» – не получится, – возразил сталкер. – Это же выход из Лабиринта.

Теперь Андрей вспомнил, где он уже видел такой густой туман.

– Уходите сами, – приказал Шпала. – Спасибо вам за помощь, дальше мы уж сами. Встретимся в Зоне – выпьем за встречу. Обязательно.

Может, это только казалось, но шаги нескольких человек и неразборчивые голоса стали огибать Андрея и Ольгу стороной, пока не исчезли в молочной пелене. Андрей и Ольга еще постояли немного, прислушиваясь, а потом, не разбирая дороги, Андрей повел Ольгу сквозь туман, крепко сжимая ее за руку. Сколько они шли в таких условиях, затруднялись ответить оба. В один момент туман стал редеть, сквозь его космы начали пробиваться солнечные лучи, а потом пелена полностью рассеялась.

Андрей и Ольга осмотрелись. Они уже были здесь. С этой площади началось их путешествие в «КВЕСТе».

– Интересно, это случайность, или кто-то намеренно нас вывел сюда? – спросила Ольга.

Андрей только пожал плечами. Вопрос был риторический, ответа не требовал, но они его получили. За спинами раздался знакомый голос. Андрей с Ольгой обернулись и увидели Кинолога и Алю.

– Конечно намеренно, – подтвердил сталкер. – Круг замкнулся, начинается новый виток спирали.

Сталкеры подошли вплотную к пилигримам, улыбаясь, и улыбки эти были теплыми и открытыми.

– Вижу, что вопросов у вас накопилось – вагон и маленькая тележка, так?

– Да уж, – Андрей даже потер лоб рукой.

Только теперь многое стало складываться в стройную картину, но осталось несколько моментов, непонятных ему.

– Кто вы? – спросил он первое, что пришло в голову.

– Странный вопрос, – усмехнулся Кинолог. – Ольга, по-моему, уже давно догадалась обо всем.

Ольга кивнула, а потом сказала просто, словно говорила о чем-то таком естественном и обыденном, с чем сталкивалась каждый день:

– Это и есть «КВЕСТ», Андрей. Это они изменили программу, отсекли детей и нас от реального мира, позволили Симонову видеть нас и общаться с нами с помощью КПК. Насколько я понимаю, – женщина пристально посмотрела в глаза Кинологу, – о подземелье и бандитах тоже вы предупредили?

Сталкер кивнул.

– Зачем вы подписались Симоновым? – спросил Андрей, но тут же пожалел. Вопрос вышел какой-то дурацкий.

– А вы поверили бы мне, подпишись я иначе?

Андрей только пожал плечами. Потом, обведя глазами площадь, он спросил:

– И зачем нам это все?

– Лечения требовали не только дети, но и вы. Не будь вашей вины, глядишь, не пришлось бы и детям проходить такие испытания.

– Где они? – тут же всполошилась Ольга, словно очнулась.

– С ними все в порядке, – ответила Аля. – Они свой путь почти прошли, остался последний урок. И если честно – ваши дети молодцы. Их дорога была тяжелее, а порой даже опаснее, уж поверьте мне! Теперь все будет хорошо.

– Вы не ответили на вопрос, – вмешался Андрей.

– Всему свое время, – снова вступил в разговор Кинолог. – Вам пора возвращаться. Ваши адвокаты могут повредить детям.

Андрей заткнулся. Сталкер умел наступать на больной мозоль!

Тем временем в дальнем конце площади воздух покрыло марево, словно над раскаленным асфальтом. Кинолог указал на него:

– Вам – туда. Это не аномалия. И не теряйте времени. Симонов едва сдерживает натиск адвокатов.

Андрей, ухватив Ольгу за руку, с разбегу вскочил в марево. Его тут же втянуло в какую-то трубу, понесло с сумасшедшей скоростью. Сознание померкло…

Голоса доносились откуда-то издалека. Они были знакомыми, гневными, возбужденным и, казалось, усиливались с каждой секундой.

Андрей с силой открыл глаза. Он снова находился в лаборатории, лежал в кресле, опутанный проводами. За спиной Симонов что-то пытался кому-то объяснить, но его, то и дело, перебивали, что-то доказывали. Кто-то грозил тюрьмой.

Андрей повернул голову. Ольга лежала в таком же кресле рядом и смотрела на него. В глазах женщины был немой вопрос: вернулись? Андрей кивнул, сел, сорвал с себя провода, оглянулся. Голоса стихли. На Андрея смотрели четыре омоновца, еще двое стояли возле входа в полном боевом снаряжении; два адвоката, работающих в компании Прокофьева, продолжали трясти перед лицом Симонова какими-то бумагами. Доктор был бледен, но держался достойно.

– Хотел бы я знать, что здесь происходит? – спросил Андрей, вставая. Он обращался к своим адвокатам и требовал ответа от них.

– Андрей Аркадьевич, с вами все в порядке? – один из них, толстоватый, с пышной шевелюрой, одетый в костюм с иголочки, тут же бросился к своему босу.

– Со мной все в порядке, – ответил Прокофьев, отстраняя его. – Что вы здесь делаете?

– Ну, как же! – преобразился второй адвокат, принимая благородную позу. – Вас давно не было, вот мы и…

– От меня поступали какие-нибудь распоряжения на этот счет?

– Нет, но…

– Выйдите отсюда, – приказал Андрей тихо, но в голосе было столько металла, что адвокаты мгновенно оказались возле двери.

Майор-омоновец только сейчас начал понимать, что произошла ошибка. Он все еще продолжал смотреть то на Андрея, то на удалявшихся адвокатов, когда к нему подошел Прокофьев и пожал руку:

– Спасибо за беспокойство. Как вас зовут и из какого вы отделения?

Майор представился.

– Я постараюсь на днях зайти к вашему руководству, поблагодарить. Вы свободны, майор.

Омоновец кивнул, жестом приказал своим людям удалиться и покинул помещение. Омоновцы что-то бормотали, наверное, ругались.

Когда посторонние удалились, Андрей подошел к Симонову и спросил:

– Вы в порядке, Дмитрий Иванович?

– Да, Андрей Аркадьевич, спасибо, – только теперь доктор позволил себе расслабиться. Поправляя очки, его руки тряслись, на лице проступил легкий румянец.

Доктор достал из кармана пачку сигарет, выбрал одну, но, посмотрев на детей, лежащих неподвижно в креслах, убрал ее назад в пачку.

– Ого, как все запущенно, – улыбнулся Андрей, наблюдая за ним. – Видно, здорово мои адвокаты постарались, раз довели вас до никотина!

– Они всего лишь выполняли свою работу, – устало улыбнулся Симонов. – Не судите их строго.

Подошла Ольга. Все это время она находилась возле дочери, словно могла, в случае чего, заслонить ребенка собой.

– Если быть честным, – продолжал Симонов, – вы вернулись как нельзя кстати. Опоздай вы хоть на несколько минут – и произошло бы непоправимое. У адвокатов было решение суда на закрытие центра, изъятие всей аппаратуры и перемещение ваших тел в центральную клинику. Ну, и меня, само собой, только в КПЗ, так, кажется, называется это заведение?

– Расскажите подробнее, – попросил Андрей.

– Нет уж, сначала – вы, – теперь голос доктора снова был властным и неумолимым. – Только, пожалуйста, не здесь.

Ольга и Андрей посмотрели друг на друга, потом Ольга неуверенно попросил:

– А, может, все-таки лучше здесь? Дети скоро вернутся?

– Откуда вы знаете? – мгновенно оживился Симонов. – Впрочем, об этом тоже поговорим. Я предлагаю вам вернуться в палату, там удобнее и… уютнее, что ли. А за детей не переживайте. Как только они вернутся, меня сразу известят.

Доктор провел их в палату Ольги и Марины. Войдя в помещение, Ольга с Андреем вдруг поняли, что не были тут целую вечность. Кажется, ничего не изменилось, все на своих местах, так же поют попугайчики, но все было иначе. Наверное, что-то все-таки поменялось.

Симонов подождал, когда они устроятся удобнее на диване, подошел к клетке, постоял немного, глядя на пичуг, и лишь после этого повернулся, достал из кармана захваченный в лаборатории диктофон, включил его и предложил:

– Расскажите все с самого начала. И постарайтесь со всеми подробностями. Это очень важно. Если, конечно, не устали.

Андрей и Ольга рассказывали по очереди, иногда дополняя, иногда перебивая друг друга. Их рассказ длился очень долго. За окном сначала стемнело, потом наступил рассвет, но, не чувствуя усталости, пилигримы старшие продолжали свой рассказ. Обед, ужин и завтрак они, казалось, проглотили, не замечая. Усталость никак не сказывалась на них, словно внутри заработала атомная батарейка. У обоих накопилось столько всего, что требовало немедленного высвобождения. Ольга иногда плакала, рассказывая о приключениях, иногда Андрей, улыбаясь, иронизировал и над собой, и над ней.

Симонов слушал внимательно, временами задавал уточняющие вопросы, иногда заставлял снова и снова повторять один и тот же эпизод. Было видно, что он не только доволен. Андрей и Ольга сейчас выкладывали перед ним глыбу научных ответов на незаданные вопросы.

Каждый разговор с Кинологом и Алей – последний в особенности – доктор выслушивал с особым вниманием, а потом попросил уточнить, почему пилигримы пришли к тем или иным выводам.

Когда Ольга закончила рассказ, повисла тишина. Симонов выключил диктофон, долго вертел его в руке.

– Что вы скажете, Дмитрий Иванович? – спросил Андрей.

– Мне трудно сейчас обобщить рассказанное вами, – ответил доктор после недолгого молчания. – Нужно дождаться возвращения детей, тогда и будет ясна вся картина. Что же касается конкретно вас, то тут все ясно. Я отправил вас за детьми, Кинолог и Аля изменили программу таким образом, чтобы откорректировать ваши проблемы. Именно поэтому вас сначала завели в Лабиринт, а потом, когда свое задание вы отработали, вывели без всякого артефакта.

– И что же это было за задание? – спросила Ольга.

– Научиться жить со своими детьми в гармонии. Постараюсь объяснить все на следующем примере. Вспомните первые годы своей семейной жизни. Поначалу все хорошо, все прекрасно. Вы без ума от своего супруга; и вы, и ваша половинка стараетесь, дарите цветы, приносится завтрак в постель и так далее. Но потом проходит время. Как супруги, вы все большую часть времени проводят на работе, вне домашних стен. Тем временем вы меняетесь, как и ваши половинки. Но все изменения проходят незаметно. Вы продолжаете любить свою вторую половинку и не замечаете, что она уже не та, что была раньше. Что же происходит в этом случае? А происходит следующее. Вы начинаете любить тот образ, который придумали когда-то или которым был супруг год, два года назад. И когда вдруг оказывается, что он уже давно не такой – наступает разочарование, которое потом перерастает в раздражение и, нередко, приводит к разрыву семьи. Очарованные своими иллюзиями, мы перестаем видеть, принимать и любить дорогих нам людей такими, какими они есть на самом деле, – Симонов замолчал, глядя на погрустневших оппонентов, и спохватился: – Простите, пример был не совсем удачным.

– Ничего, – вздохнув, ответила Ольга. – Все нормально.

Андрей только кивнул.

– Тогда продолжу. Ваши дети меняются ежеминутно, и вы должны были научиться любить их такими, какие они есть. Придуманный вами образ идеальных детей приведет к катастрофе. Думаю, Кинолог и Аля прекрасно понимали эту проблему. Они поставили перед вами задачу, задали условия ее решения, а уж все остальное – только за вами. Я очень рад, что вы справились с ней. Если говорить откровенно, я даже помыслить не мог о таком прорыве. Что и говорить: система «КВЕСТ» оказалась несовершенной, но ее откорректировали без моего участия, и я даже не знаю, кого благодарить за такую щедрость! Хотя, повторюсь, полная картина сложится только по возвращении детей.

– Думаю, ждать осталось недолго, – сказала Ольга, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Ну, вот что, – предложил Симонов. – Вам нужно отдохнуть, а мне – подумать. Ого! – он посмотрел на часы. – Да мы с вами почти сутки проговорили! Все. Спать! Спать немедленно!

Он пожелал доброго сна Ольге, провел Андрея в его палату, а потом спустился в лабораторию.

После визита адвокатов и ОМОНа, Макеенко и его команда сразу же приступили к выполнению своих обязанностей. Симонов мельком просмотрел записи за истекшие сутки, попросил его не беспокоить четыре часа, улегся в кресло, в котором еще недавно лежал Андрей, и закрыл глаза. Информации было много, возбуждение требовало продолжить работу, но усталость брала свое. В таком состоянии очень легко совершить ошибку. Симонов это знал, поэтому он просто заставил себя уснуть. Отдых теперь был таким же оружием, как и компьютер.