Мэтт

Потребовалось два дня, чтоб набраться храбрости и сделать это. Я очень нервничаю. И чувствую себя настоящим неудачником. Я был бы уверен, что меня стошнит, вот только у меня нет желудка. Я наблюдаю из окна квартиры демона, как Лили выходит из грузовичка.

Что я делаю?

Фрэнни слегка толкает меня по плечу и подозрительно мне улыбается.

— Ты готов к своему дебюту?

Честно говоря, я не уверен.

Но я улыбаюсь.

— Конечно.

Ее глаза сияют, она хихикает и отталкивает меня в сторону.

— Привет, Лили! Заходи к нам! — кричит она из окна.

Демон подбирается к окну и оглядывает меня.

— Ты нервничаешь.

— Вовсе нет, — говорю я, уверенный в том, что меня стошнит. И неважно, есть у меня желудок, или он отсутствует.

Он сердито смотрит на меня.

— Ты светишься. Или ты нервничаешь, или проглотил маленькие флуоресцентные лампочки. В любом случае, тебе нужно отключить сияние.

Я понимаю, что он прав. Мое мироощущение не соответствует тому, каким ему следует быть. Я пытаюсь остыть, перепрограммируя клетки головного мозга, отвечающие за страсть.

Я стою возле двери в ожидании стука Лили, твердо вознамерившись сегодня с ней познакомиться. И когда долгожданный стук раздается, я впадаю в полное смятение и исчезаю.

Фрэнни смеется.

— Вот так дебют.

Люк с ухмылкой открывает дверь, пропуская Лили, которая держит в руке упаковку с шестью банками пива.

— Привет, Фрэнни, — произносит она их-за каштановых локонов, падающих на ее лицо.

— Что за повод? — интересуется Фрэнни, указывая на пиво.

Она вытаскивает банку и протягивает ее Фрэнни.

— Я получила работу в Квикмарт. Сегодня первый рабочий день. Оплата небольшая, но ее хватит на аренду и еду, а это все, что мне, по сути, нужно.

Довольная ухмылка расползается на ее лице.

— Я немного перестаралась с пивом. — Ее улыбка сменяется сердитым взглядом. — Возможно, это противозаконно, поскольку мне только восемнадцать, и, вероятно, меня уволят, а затем арестуют.

Она опускает упаковки с пивом на стол так, словно оно внезапно превратилось в яд.

— Просто я хотела каким-то образом отметить это событие.

Скривив губы, изобразив глубокую задумчивость, она вручает банку Люку, прежде чем открыть следующую для себя.

— Но, поскольку я не слышу воя сирен, надеюсь, все обойдется. Мне следует стереть запись с камер наблюдения, когда я завтра приду на работу.

Фрэнни смеется, и я не могу сдержать улыбку. Я не ожидал от Лили подобного.

— Замечательный план, — произносит Люк.

Лили плюхается на один из кухонных стульев Люка, запрокидывает голову и делает большой глоток.

— Ах… Освежает, — говорит она.

И не удивительно, что она нуждается в том, чтобы освежиться. Она в тех же самых серых спортивных штанах и трикотажной кофте, в которой была, когда приехала в прошлые выходные, несмотря на то, что на улице жарища.

Фрэнни опускается на другой стул.

— Тебе понравился Хэйден?

— Неплохой район. И не так далеко от метро, мне будет проще добираться до школы, чем в Бостоне.

— Ти, — поправляет Фрэнни.

— Что?

Фрэнни снимает этикетку с пива.

— Метро здесь называют «Ти».

— А.

— Ты собираешься работать и во время учебы? — спрашивает Люк.

— Да. Мне нужны деньги.

— Ммм. Это тяжело, — замечает он.

Она неловко ерзает на стуле.

— Да. Я рассчитываю на стипендию, так что придется постараться.

Фрэнни приподнимает бровь.

— И нет никого, кто бы мог тебе помочь?

— Нет. У меня нет родственников, — отвечает Лили.

Тень пробегает по ее лицу.

— Ни одного? — удивляется Фрэнни.

Лили только качает головой, ее глаза темнеют, и она опускает взгляд. Фрэнни делает то же самое. Мне нестерпима боль в глазах Лили. Кто-то реально причинил ей серьезную боль.

Я перемещаюсь к стулу, на котором она сидит, пряча под волосами лицо, и опускаюсь перед ней на колени. Мне так ужасно хочется к ней прикоснуться. Я даже не могу выразить то чувство, что идет изнутри меня, скрытая необъяснимая потребность. Я останавливаю собственную руку, готовую коснуться ее лица, чтобы развернуть его ко мне. Глядя в ее глаза, мне хочется только одного — прочесть ее мысли.

Кто ты такая?

Ее глаза обретают фокус, словно кто-то щелкнул выключателем, и она поворачивается к Люку.

— Ты знаешь, какой-то парень вертелся возле твоего автомобиля, когда я вошла на автостоянку.

Люк подбежал к окну и осмотрел двор.

— Замечательно.

— Что? — переспрашивает Лили.

Люк обменивается взглядами с Фрэнни.

— Ничего особенного, — говорит он.

Фрэнни и Лили поднимаются со стульев и подходят к окну.

— Мне нужно было спросить, не заблудился ли он. Может это был твой друг, — допускает Лили.

— Нет у меня тут никаких друзей, — пробормотал Люк.

Фрэнни толкает его локтем.

— Кроме Мэтта.

— Мэтт? — Лили смотрит на Люка с любопытством, приподняв брови.

От звука ее голоса, произносящего мое имя, я чувствую волнение, подобно электрическому разряду, пронзающему меня вперемешку со страхом. Я бы даже сказал, с ужасом.

Что если она познакомится со мной, и я ей не понравлюсь? У меня есть только одна попытка.

— Да. Друг Люка.

Фрэнни пытается улыбнуться, пробегая по комнате глазами.

— Он должен был сегодня зайти. Возможно, он решил нас кинуть.

Я захожу ей за спину, и цепляю пальцами застежку ее лифчика. Она подскакивает и пытается пнуть меня в голень, рассекая воздух. Люк ухмыляется, Лили выглядит смущенной.

— Ну, мне пора. Пиво начало действовать.

Ее лицо освещает улыбка, от которой у меня перехватывает дыхание. Настолько она очаровательна. Фрэнни берет со стола упаковку с пивом, пытаясь вручить ее ей.

— Забери это.

— Я никогда в жизни не видела пиво, офицер, — говорит Лили, отмахиваясь.

— Так мы завтра намерены предаться шопингу? — интересуется Фрэнни.

Лили опускает ресницы.

— Да.

— Великолепно. Райли и Тейлор тоже собирались. Я зайду за тобою в полдень, и мы сначала привезем платяной шкаф.

— Хорошо, — откликается Лили, в то время как Люк провожает ее до двери.

В течение доли секунды я принимаю решение. Мне нужно поговорить с ней, и покончить с этой навязчивой идеей. Если я выскользну в коридор и проявлюсь… она будет думать, что я только что пришел.

Но когда Люк распахивает дверь и она выходит, ее рука скользит вдоль его ребер — проявление нежности. Она смотрит на него, прикусив нижнюю губу, неуверенно улыбаясь.

— Еще увидимся.

Люк удивленно приподнимает брови, оглядываясь на Фрэнни, беззаботно убирающую пиво в холодильник.

— Да увидимся, — говорит он, улыбаясь.

Я резко бледнею. Я не могу решить: ударить мне его, оставаясь тут, или последовать за Лили, как и собирался. Я выбираю второе, поскольку бить его лучше без свидетелей, и проскальзываю в дверь.

Передумав по поводу собственного проявления, я отправляюсь за ней в коридор, и изучаю ее лицо, пока она отпирает замок.

Печаль снова появилась в ее взгляде. Она со вздохом толкает дверь. Я почти вхожу за ней, но вовремя спохватываюсь. Как бы мне не хотелось узнать, что происходит, у меня нет права вторгаться в ее личную жизнь. Этот не правильно.

Я прислоняюсь к стене и сползаю на пол, обхватив ладонями голову, пытаясь утихомирить собственные эмоции. Во мне закипает злость. Аж дрожь пробивает. Я злюсь на Люка из-за Фрэнни. Она любит его и доверяет ему. Но, очевидно, зря, это во-первых. А во-вторых, учитывая, как на него смотрела Лили…

Вот ирония, и кто бы мог ожидать подобного. Мне стоит открыть Фрэнни глаза на ее замечательного демона. Если он ведется на каждую девчонку, попавшую в поле его зрения — это начало конца. Но если Фрэнни узнает, что он заигрывал с Лили, это убьет ее. И мне это тоже было бы невыносимо. Потому что я подозреваю, что Лили питает чувства к другому.

Ревность. И вожделение.

Глупо отрицать, что я желаю ее, как бы я не упорствовал в этом. Я обреченно посмеиваюсь над собой.

Нет, я не ведь могу испытывать влечение, будучи ангелом? Но… Лили. Боже, Лили.

Если бы я мог поговорить… прикоснуться к ней… Мне нужно знать, возможно ли что-нибудь между нами.

Я шагаю какое-то время по коридору, пытаясь привести чувства в порядок. Наконец, я проскальзываю обратно сквозь стену квартиры Люка.

Но первое, что я вижу, — это обнаженная кожа на фоне скомканных простыней, отчего у меня внутри все переворачивается. Я снова возвращаюсь в коридор и обхватываю голову руками, убеждая себя не врываться подобно урагану, чтобы оттащить ее от него.

Уже слишком поздно. Я отвлекся и забыл о реальной опасности.

Каждый раз, когда они реально стремились к близости, я был в состоянии помешать этому. Но я понимал, что так не может продолжаться вечно. Как много всего я упускаю в выполнении своего долга из-за своей навязчивой идеи о Лили.

Фрэнни

Большая часть одежды уже валяется на полу, и мы движемся на большой черной кровати Люка в такт мелодичной музыке, доносящейся из стерео. Мне отчасти жаль, что сейчас он не может коснуться меня своей сущностью, как делал, когда еще был демоном.

Моя память восстанавливает это переживание, чтобы заполнить пустоту. Есть что-то нереальное в том, чтобы смешаться с сущностью безумно влюбленного в тебя парня, даже если он является демоном. Но ощущение его кожи, его близости, такой, что я вряд ли буду ближе к какому-либо другому человеку — все, что мне нужно в настоящий момент. То, что он не мог себе позволить, пока оставался демоном, иначе мне был бы уготовлен путь в ад.

Но теперь он человек, отмеченный небесами. Я хочу близости с ним, и ничто не может этому помешать.

Когда Тейлор подбросила мне презерватив перед встречей с Люком, поначалу меня это несколько смутило. Я не задумывалась прежде о его необходимости. Но теперь, когда я знаю, что он лежит в моей сумке, что-то внутри меня сжимается от предвкушения.

Люк целует меня в ушко, нежно нашептывая:

— Ты в порядке?

Я улыбаюсь ему.

— Все прекрасно.

— Ты выглядишь так, словно витаешь где-то далеко.

— Вовсе нет. Я здесь, с тобой. — Я прижимаюсь к нему крепче. — Я люблю тебя.

Его губы трогает улыбка.

— Я знаю.

Он приподнимается на локтях и наклоняется, чтобы поцеловать меня. Когда смысл сказанного им доходит до меня, я отталкиваю его.

— Скажи это.

— Что?

— Ты знаешь.

Его лицо выглядит растерянным.

— Я не знаю.

— Ты никогда не говоришь, что любишь меня.

— Не будь смешной, — нахмурился он.

Неправильный ответ. Я ощущаю, как начинает пылать мое лицо и шея, свидетельствуя о мощном приливе гнева, с которым я не в состоянии справиться в данный момент. Я отодвигаюсь от него, пытаясь увеличить расстояние между нами, и откидываюсь на подушки.

— Почему ты просто не можешь сказать этого?

— Фрэнни, это всего лишь слова.

У меня скручивает живот, поскольку правда равносильна пощечине.

Как я могла быть настолько глупой?

Я отпихиваю его и сажусь.

— Знаешь что? Забудь, — огрызаюсь я, натягивая джинсы.

— Фрэнни…

Я останавливаю его, отмахнувшись рукой. На ходу натягиваю футболку и направляюсь к двери, до того как он последует за мной. Он пытается остановить меня, положив руку на мое плечо. Меня снедает желание стукнуть его, но мне нужно выбраться раньше, чем я разревусь.

Я резко скидываю его руку и бросаюсь к двери. Одна из моих сандалий соскакивает, но мне все равно. Я уже перед дверью, но треклятые замки задерживают меня, и он успевает меня схватить.

— Фрэнни, послушай меня.

Его руки упираются в дверь по обе стороны от моей головы, его горячее дыхание касается моего уха. Рыдание застревает в моем горле, собираясь с силами, чтобы прорваться.

— Я… все в порядке, — выдавливаю из себя я, пытаясь открыть замки.

— Мне нужно на работу.

Он прижимается к моей спине, и обхватывает меня за талию. Я злюсь на свое глупое сердце, реагирующее на его прикосновение. Я злюсь еще больше, потому что слезы стекают по моим щекам, и я ничего не могу с эти поделать.

— Я никогда не говорил этого, — почти шепчет он, — потому что слова не в состоянии выразить…

Я открываю последний замок и хватаюсь за дверную ручку, и тут до меня доходит смысл сказанных им слов. Я замираю, прислонившись лбом к двери, заставляя себя дышать. Люк разворачивает меня к себе, его ладони ложатся на мое лицо. Он не сводит с меня взгляда.

— Боже, я люблю тебя. — Его глаза сияют. — Я люблю тебя всем своим существом.

Его голос срывается на последнем слове, и он делает глубокий вдох. Его губы плотно сжимаются, прежде чем он отводит от меня взгляд.

Он отходит к кухонному столу, немного пошатываясь, и опирается на него, чтобы не потерять равновесие. Мое сердце сжимается, когда я вижу, как его голова опускается, и он замирает.

— Я так люблю тебя, что это причиняет боль, — наконец произносит он так тихо, что я едва могу его расслышать.

Я все еще стою возле двери как вкопанная. Я пытаюсь открыть рот, чтобы что-то ответить, но не знаю, что я могу сказать. Мой мозг не в состоянии подобрать нужных слов, и даже если он сумел бы, я была бы не в состоянии произнести их.

Он отталкивается от стола, подносит руку к лицу и медленно оборачивается ко мне, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Он откидывает голову назад, закрывает глаза и пытается восстановить дыхание.

— После семи тысяч лет я был уверен, что познал и испытал абсолютно все. — Он вздрогнул, затем снова посмотрел на меня; его взгляд был полон муки. — Я понятия не имел, что подобное возможно. — Он поднес кулак к сердцу, там его и оставил. — Я и представить себе не мог, что буду так остро в чем-то нуждаться… в ком-то… так всепоглощающе.

Он умолкает и снова опускает голову. Прежде чем я успеваю сообразить, в чем дело, мои ноги сами идут к нему, а руки обнимают его. Я опускаю щеку ему на грудь и слышу, что его сердце колотится так же быстро, как и мое, когда он заключает меня в объятья.

— Ты — моя жизнь, Фрэнни, — выдыхает он мне в волосы. — Господи, ты для меня все.

Он отрывает меня от земли, покрывая поцелуями, и следующее, что я осознаю, что одежда сорвана, а мы лежим в его постели. Его поцелуи становятся глубже, даже при том, что я понимаю, что это в принципе невозможно, словно его душа проникает в мою душу. И его душа наполнена такой всепоглощающей любовью, что слезы снова наворачиваются мне на глаза. Он отстраняется и вытирает мои слезы, я замечаю, как дрожат его пальцы, и вижу вопрос, застывший в его глазах.

Я отвечаю на него поцелуем, пытаясь вложить в него всю имеющуюся у меня любовь. Мы опускаемся на простыни, наши тела сливаются, словно больше ничего не существует.

Только он и я.

Наши души парят, позволяя Люку вознести меня на небеса.