Я не знаю, как долго стояла там, или как долго люди вокруг планировали стоять на коленях, но слишком много времени никто из нас не двигался.

На сей раз, когда я услышала звук шагов, он имел совсем другое направление и не звучали подобно грому, как шаги армии Макса.

Все, что я знала наверняка, когда посмотрела на того, кто пришел, это то, что я увидела последнего человека, которого только могла ожидать.

Ксандр.

И он стоял перед пестрой группой мужчин и женщин, которые прятались в темноте тоннелей.

Как бы я не относилась к Ксандру прежде, сейчас это было омрачено обманом Макса.

Я не уверена, что чувствовала вообще что-нибудь в тот момент, кроме унылого мерцания облегчения.

Мы уже не одни, моя сестра и я.

Они пришли не со стороны входа, а изнутри туннелей, из пустынных каналов, по которым когда-то бежали поезда под городом. Ксандр шагнул вперед с тихой уверенностью, туда, где мы ждали, его армия была маленькая по сравнению с той, что только что покинула туннели.

Анжелина прижалась к моей ноге.

“Что ты делаешь здесь? Как ты нашел нас?” — спросила я, когда Ксандр был практически рядом.

Но он только поднял палец к губам, отвечая тишиной на мои вопросы.

“Просто пошли со мной”

Других объяснений не было.

Он протянул руку, и я должна была принять решение.

И оно не было трудным.

Я не хотела оставаться там, где мы были, окруженная всеми этими людьми, которые были свидетелями произошедшего с Максом.

Я не смогла бы перенести вопросов в их глазах.

Когда я ступила вперед и взяла его руку, я почувствовала Сидни позади и поняла, что у нее нет намерений остаться позади, и мы отправились за Ксандром, который вел нас в тоннели сквозь тьму.

Я не представляла, где мы были, но это было потрясающе.

Захватывающе.

Когда мы, наконец, достигли финальной точки нашего путешествия, это было больше похоже на подземный город, чем на тоннель.

Люди — изгои, как я поняла, — свободно двигались вокруг нас, а их фонари создавали ощущение почти дневного света даже в середине ночи.

Подобно клубам, цвет заполнял почти все пространство, но здесь цвета превращались в форму покрытий, несоответствующей одежды и одеял, которые были натянуты везде, создавая барьеры вместо обычных стен и дверей. Кусочки частной жизни среди беспорядка.

Пахло специями и табаком, и дымом, и едой, а еще сырой землей, которая окружала нас.

Акустические звуки струнных инструментов смешались с криками, смехом и плачем младенцев.

Маленький мальчик стремглав пробежал мимо нас, протиснувшись между Сидни и мной, уносясь от ребенка постарше, девочки или мальчика, я не была уверена, кудри длиной до подбородка этому мешали.

Матери качали младенцев, пока другие дети играли у них в ногах, а мужчины собирались, чтобы поиграть в азартные игры.

Царила знакомая суматоха торговли и болтовня.

Это походило на положение в центре переполненного рынка, только без голубого неба над головой.

Деятельность была непрерывной.

И слышался только один язык — Англайский.

Я ощутила мир.

“Что это за место?” — спросила я, ставя Анжелину на землю, чтобы она шла рядом, пока я поражалась хаосу вокруг.

Мы остановились посмотреть, как девочка постарше рисовала линии на грязи, а группа детей, одетых в то, что я могла бы описать только как лоскуты, делилась на команды и готовилась к игре.

Пальцы девочки были покрыты слоями грязи, и ее щеки порозовели, когда она сконцентрировалась на создании больших идеальных квадратов.

Ксандр улыбнулся.

— Это мой дом.

Женщина подошла, чтобы встретить нас, или, скорее, чтобы поприветствовать Ксандра. И я поняла, что видела ее раньше, она была барменом в “Жертве”.

Синий цвет ее волос выделялся даже в свете газовых ламп.

“Чарли, это Иден.”

Ксандр представил нас друг другу, и я кивнула, пытаясь припомнить, видела ли когда-нибудь более черные глаза.

Уверена, других таких в мире нет.

Ко мне закралось странное чувство, что Иден не улыбается часто.

Она обнажила зубы немного чересчур в попытке показаться гостеприимной.

Еще одна причина, почему Изгои не живут по правилам нормального общества, думала я, пытаясь улыбнуться ей в ответ.

Анжелина стояла близко, как всегда, а Сидни практически залезла на меня.

Ксандр повел нас дальше с Иден, следующей прямо за ним.

— Не беспокойся, здесь ты будешь в безопасности.

Затем он улыбнулся Сидни и сказал: “Мы доставим тебя домой как только сирены замолчат”.

Я остановилась, даже сердце замерло в груди.

“Откуда ты знаешь, что это не атака города? Откуда ты знаешь, что сирены просто… замолчат?”

Ксандр улыбнулся так же хищно, как я уже видела в клубе.

“Потому что мы ответственны за атаку города.

Мы заставили их уйти.”

Я не могла поверить своим ушам.

Это не имело никакого смысла.

Даже меньше смысла, чем подземный город.

“Зачем? Почему вы бы сделали это?”

Он вздохнул.

— Чарлина, пойдем со мной.

Нам нужно поговорить.

Было нетрудно убедить Анжелину остаться с Сидни в комнате, приготовленной для нас.

Можно было сделать вывод, что отдельных комнат было мало, так что я была благодарна, что одну такую отдали нам.

Там было сыро и пахло грязью, но, по крайней мере, были удобные спальные места.

Я все еще волновалась за травмы Сидни.

Она выглядела все более и более нуждающейся в медицинском уходе, и я могла только надеяться, что отдых ей поможет.

До того, как оставить их одних, я оставила нежный поцелуй на щеке Анжелины.

Это был шанс поговорить с ней без посторонних ушей.

“Не делай ничего, чтобы помочь ей, Анжелина.

Мне нужно, чтобы ты держала свои руки при себе.”

Когда я отстранилась, то заметила беспокойство в ее глазах. Я знала, она не хотела, чтобы я уходила.

“Я буду торопиться.

Я не задержусь.” — пообещала я.

Анджелина знала, что я говорю правду.

Я никогда не умела лгать ей, и она успокоилась, тихо соглашаясь остаться.

Проходя мимо, я изучала вооруженную женщину, охраняющую вход в маленькую камеру.

Она была более пугающей, чем любой солдат, которого я когда-либо видела.

Еще одна экстравагантность хозяев этого места.

“Кто вы? Кто все эти люди?” — спросила я теперь, когда Анжелины не было рядом.

“Я имею в виду, я поняла, что они Изгои. Но как так вышло, что вы вместе?”

Ксандр уселся за импровизированный деревянный стол с царапинами и отшелушанным лаком.

На нем бессистемно были разбросаны цветные карты и схемы.

Мы были в своего рода офисе, еще одной камере, выкопанной в земле.

“Они не все изгои, Чарли.

Многие из них решили остаться здесь.

Да, некоторые оставили свои классы, решив жить свободно среди Изгоев, чем придерживаться строгих правил общества. Но другие… ну, давай просто скажем, что другие ведут двойную жизнь.”

“Что ты имеешь в виду? Зачем кому-то хотеть жить в двух местах одновременно?”

“Это не просто подземный город, где люди свободны уходить и приходить, когда захотят, место без правил,” — объяснял он, сидя прямо, локти на столе.

“Ты все еще не понимаешь, не так ли? Это люди с сильными убеждениями.

Мы собрались вместе, потому что у нас общая цель — общий враг.

Ты находишься в штабе сопротивления.”

Он смотрел на меня и, я знала, он ждет ответа, но мой мозг внезапно стал вялым, а мысли медленными, чтобы понять, что я услышала.

В конце концов, Ксандр нарушил тишину.

— Чарли, ты понимаешь то, что я говорю тебе? Мы революционеры.

Он усмехнулся, и зубы блеснули белым, а его шрам натянулся.

А я их лидер.

Его слова повисли в воздухе.

“О чем ты говоришь?” наконец, усмехнулась я.

Это был какой-то сложный розыгрыш.

Но затем я посмотрела на него, реально посмотрела на него.

Я заметила чувство власти, которое он носил, оно исходило от него, подобно жару, и я заинтересовалась, почему не заметила этого в клубе.

Может, я была слишком занята его странными серебристыми глазами.

Или, может быть, меня слишком беспокоил Макс.

Что бы там ни было, Ксандр ждал, когда я пойму.

“Ты… та ведь не шутишь, да?”

Он торжественно покачал головой.

“Нет, действительно нет.”

“Как много вас тут?” — спросила я, все еще стараясь найти смысл в том, что он только что сказал, голова разрывалась от туманных, несформулированных вопросов.

Он изучал меня так же пристально, как и я его.

— Здесь? Тысячи.

Подземный город простирается на тысячи миль, у нас есть доступ к каждой части Капитолия, и здесь почти столько запасных выходов, сколько у нас солдат, готовых умереть за идеи.”

Он гордо улыбнулся и добавил: “Снаружи Капитолия у нас есть лагеря почти во всех крупных городах страны.

Нас больше, чем ты себе представляешь.

Больше, чем представляет королева.”

Его брови сошлись над переносицей, выражение лица было серьезным.

“Я не могу проиграть, Чарли.

Я не могу подвести этих людей.

Они рассчитывают на меня.

Я не знала, что сказать.

Не важно, что его причины звучали хорошо, или что он честно верил, будто они справедливы.

И не важно, что я думала, будто Ксандр был приличным человеком, пытающимся найти свое значение в этом мире.

Он был преступником.

Он был лидером повстанческого движения, направленного на разрушение основ нашей страны.

Если бы он преуспел, если бы какой-то неимоверной силой воображения он смог бы свергнуть королеву Сабару, страна была бы брошена в хаос.

Все, во что мы верили, все, чему нас когда-либо учили, устареет.

Это уже случалось.

И это не удалось.

Без той магии, с которой рождалась только королева, иы не сможем выжить.

КОРОЛЕВА

Королева беззвучно ждала.

Она не ценила спокойствие.

Когда, наконец, дверь в палаты отворилась, и зашел Бекстер, она незаметно с облегчением выдохнула.

“Он заговорил?” — потребовала она.

“Вы его сломали?”

Бекстер колебался, нехороший признак.

“Нет, Ваше Величество, — извинялся он, опускаясь так низко, насколько позволял живот. -

“Еще нет.

Но, уверен, мы уже близко”.

Она взвесила го слова: обсахаренное ожидание триумфа против реальной возможности, что они убьют мальчика до того, как убедят его сотрудничать.

В настоящий момент она нуждалась в любой информации о сопротивлении, и убийство того, от кого можно получить ценные сведения, было бы нецелесообразным.

“Притащите его ко мне,” — сказала она в итоге.

Бекстер поднял голову.

“Ваше Величество?”

Ее брови поднялись, а губы сжались.

Бекстер откашлялся, явно вспоминая свое положение.

— Да, Ваше Величество.

Когда он неуклюже вышел из комнаты, она задумалась, сколько еще времени он сможет быть ей полезным.

Он пережил своих предшественников на годы, но теперь и сам начинал пересекать границы и задавать вопросы своей королеве, даже если только в мыслях.

Это само по себе измена.

Достаточная причина для смертного приговора.

Она думала, что, возможно, новая королева отведет место для таких предателей, как он.

Хитрая улыбка проскользнула по ее губам, несмотря на боль в костях.

Если только они смогут найти новую королеву во время.

Мальчишку пришлось вносить в комнату.

Он не мог стоять перед своей королевой, и она сомневалась, будет ли он способен на это даже в лучшем состоянии.

Поначалу она получила слова мальчика через свою шпионскую сети, проложенную через весь город.

Шпионы были всюду, среди каждого социального класса: Консулов, Торговцев, Обслуги, и даже среди Военных.

Они знали, как собрать информацию, используя вознаграждения и обещания славы, которые часто заставляли превращать одни слова в другие.

Она понимала, что сам мальчишка не представлял ей никакой угрозы, он был никем.

Но у него была информация, по крайней мере, так ей сказали.

Она подала сигнал, и охранники его отпустили.

Мальчишка свалился к ее ногам, хныкая и хватаясь за ребра.

Его глаза затекли и были окружены темными синяками, губы разбиты и окровавлены.

И это только видимые повреждения.

Королева приложила все усилия, чтобы казаться нежной и заботливой.

Сложная задача, учитывая, что ее сердце было безмолвно по отношению к мальчишке.

“Ты дурак.

Ты скажешь нам все, что мы хотим, если это убивает тебя”, — произнесла она.

Он не поднял взгляд, и она приняла это за знак, что его мозг все еще не поврежден, так как она говорила на Королевском языке.

Альтернативу, что он уже не способен к ответу ни на каком языке, она отмела.

Она попыталась снова, на этот раз на Англайском, в надежде получить от него ответ.

“Мы не хотим сделать тебе больно,” — лгала она.

“Нам просто нужна девчонка.”

Его голова осторожно и медленно двинулась.

Он открыл рот для ответа, но только сухой шепот сорвался с израненных губ.

Он выглядел побежденным.

Ее взяла ярость.

“Идиоты! Дайте ему воды! Вы приносите мне заключенного без надлежащей подготовки?”

Бекстер подал сигнал, и девушка из обслуги выбежала за дверь выполнять приказ королевы.

Пока королева ждала, в палаты вошел ее внук в сопровождении двух охранников.

Он выглядел самодовольным, как всегда.

И бесполезным, как и ожидалось от наследника мужского рода.

Она гневалась на него за то, что тот убегал от охраны снова и снова.

Он был не просто мужчиной, он был еще и членом королевской семьи.

Были правила, которым надо следовать, и меры предосторожности, которые нужно соблюдать.

Было достаточно плохо уже то, что он склонялся к военной службе.

Она остановила себя от того, чтобы сощурить глаза, глядя на него, напомнив себе, что личные вопросы лучше всего решать в частном порядке.

С непокорным внуком можно будет иметь дело позже.

Конечно, Максимилиан знал свое место и тихо ждал в дальнем углу, пока она решала первостепенные задачи.

Мальчишка с жадностью пил, проливая воду на запачканную кровью рубашку.

Когда у него иссякли силы, чтобы даже глотать, королева продолжила допрос.

“Мы знаем, что ты связался с членом сопротивления.

Я обещаю, что все это закончится, если только ты дашь нам ее имя.”

Его голова никак не хотела принять устойчивое положение, пока он пытался встретить взгляд своей королевы.

“Я не знаю, о ком вы говорите,” — прохрипел он.

Что-то похожее на улыбку снова появилось на ее тонких губах.

“Брось, мальчик, твои опровержения бессмыслены.

Наша информация точная, уверяю.

Если ты не уверен, о ком из твоих друзей мы говорим, назови тогда все имена.

Мы найдем ее сами”.

Он покачал головой из стороны в сторону.

“Не могу.

Вы просите, чтобы я втянул в это всех.

Я не могу сделать это.

Королева подпрыгнула, возвышаясь над избитым телом мальчишки.

Теперь она дрожала, гнев поглотил ее.

Конечно, она просила, чтобы он обвинил своих друзей! Ей нужно найти революционеров, раздавить их раньше, чем они принесут больший ущерб стране.

Она должна остановить их.

Ей нужны имена!

“Скажи мне! Я приказываю тебе говорить!” — закричала она, в уголках рта появилась пена.

Она вытянула руку вперед, указывая на горло мальчишки, а затем сжала пальцы в кулак.

Ее саму удивила эта демонстрация эмоций, удивило, что она использовала магию, но вовремя сдержаться не смогла.

Она чувствовала силу, покалывающую на кончиках пальцев, простирающуюся к мальчишке, оборачиваясь вокруг его горла, как тугой электрический провод.

Тело мальчика внезапно напряглось, каждая мышца сокращалась, в борьбе за воздух.

Его руки схватились за шею, глаза были на выкате.

Его пальцы царапали кожу, будто бы он мог вырыть отверстие для доступа кислорода.

Он понятия не имел, с чем боролся.

Его королева выглядела беспристрастной, невпечатленной его попытками освободиться и на мгновение подбодренной демонстрацией своей власти.

Парень был дураком.

Он скорее умер бы, чем выдал имена своих друзей? Он бы пожертвовал собой, защищая тех, кто противостоит его королеве? Дурак и изменник.

Наконец, когда она поняла, что он усвоил урок, она закрыла глаза и опустила руку, тем самым освобождая его.

Она откинулась в троне, изо всех сил стараясь скрыть свое истощение.

Громкое удушье заполнило комнату на несколько секунд.

Свежая кровь показалась на следах от ногтей, которые он оставил по всему горлу, когда боролся против невидимого ошейника.

“Уберите его,” — в итоге приказала она, отвернувшись, будто не могла больше смотреть на него.

— Скажи им достать нужную мне информацию.

Любой ценой.

МАКС

Мак не моргал, но наблюдение за происходящим отняло у него всю решимость.

Он понимал необходимость сохранять порядок, но не одобрял те методы, которыми его бабушка — его королева — решала дела.

Как она может оправдать такие пытки?

Рядом с ним Клод и Зафир стояли неподвижно.

Но вмешательство не принесло бы никому из них ничего хорошего.

Но все же не мальчик привлек внимание Макса, пока королева села снова на трон, освободив мальчика от заклятия.

Именно к ней был прикован его взгляд.

Она все еще сильна, она только что доказала это, сильна, как и всегда.

Но эта демонстрация израсходовала ценную энергию, и, наблюдая за ней, Макс не был уверен, что это та энергия, которую ей не стоило беречь.

Она была слишком стара для подобных демонстраций силы.

Даже если никто не заметил, он мог видеть, что она угасала прямо на глазах.

Охранники подняли мальчишку с пола, подхватив с обеих сторон, и Макс внутренне сжался, когда мельком увидел лицо мальчика.

Не в первый раз за свою жизнь он был благодарен, что родился мальчиком, и обязанности править Луданией никогда не упадут на его плечи.

В попытках вырваться, он совсем немного поднял голову, но этого было достаточно.

Он увидел Макса.

И Макс узнал его почти тут же, что заставило пульс предупреждающе застучать в висках.

Он знал, как плохо это может закончиться.

Если бы только они были одни, Макс бы предостерег парня, попросил бы оставаться тихим, держать слова при себе.

Но они не одни.

И королева, наряду со всеми остальными, услышала то, что сказал мальчик, когда он понял, где видел Макса раньше.

“Где Чарли?!” Кричал Арон, вырываясь от охранников, стараясь освободиться, и даже не понимая, что только что дал королеве то, что ей было нужно — имя.

— Она здесь? Ты сукин сын, что ты сделал с Чарли?