17.04.2007 г.

Россия. Владивосток.

Во владивостокском аэропорту царила обычная для таких мест суета: туда-сюда бегали нагруженные ручной кладью бывшие или будущие пассажиры самолетов, мирно посапывали в креслах ожидающие своих рейсов люди. Московский рейс прибыл вовремя. Вскоре Сидоренко заметил появившуюся в зале ожидания небольшую группу людей, сопровождающую маленького монаха в просторной черной сутане. Сергей Валентинович махнул рукой, привлекая внимание группы оперативников шестнадцатого отдела ФСБ.

– Здравствуйте, батюшка! – поздоровался с монахом Сидоренко. – Привет, ребята! Как долетели?

– Твоими молитвами! – смиренно произнес старец, осеняя майора крестным знамением. – Последний раз я летал в транспортном самолете… И скажу так, многое меняется в этом мире в лучшую сторону.

– Ну еще бы, – усмехнулся Сергей Валентинович, – сравнить первый класс и транспортник… Хм… Пойдемте, батюшка, нас уже ждут.

На стоянке оперативников ожидали два джипа, любезно предоставленных Петром Семенычем.

– Батюшка, вы садитесь вот в эту машину, – распоряжался Сидоренко, – а вы, парни, во вторую. Едем сразу в охотхозяйство. Посмотрим, чего там и как…

В «Ленд Крузере», куда майор посадил старца, а следом залез сам, уже сидели Петр Семеныч и Мысливчик. На водительском кресле вальяжно развалился рыжеволосый телохранитель Паша.

– К егерю? – уточнил Петр Семеныч.

– Давай, – ответил Сидоренко.

Машины покинули стоянку аэропорта и выехали на федеральную трассу.

– Познакомьтесь, господа-товарищи, батюшка Феофан.

– Дьяк посольского приказу? – хохотнул с водительского места Паша, намекая на известный фильм «Иван Васильевич меняет профессию».

– Я не такой уж старый, как вам кажется! – проскрипел старец. – При Иване Грозном меня еще не было и в помине. Я родился при правлении Александра Освободителя, а вот при сыне его Александре Александровиче я уже в Тайном церковном приказе не последние роли играл!

– Как это? – не понял Мысливчик, произведя в уме несложный расчет. Он недоверчиво уставился на щупленького монаха, в котором не было ничего странного. Абсолютно лысый, с жиденькой седой бороденкой, церковный служитель не производил впечатления такого уж древнего старика. Лет 70–75, но никак уж не полторы сотни лет с хвостиком! – Быть того не может!

– Эх, внучок, – озорно блеснул глазками старец, – тебе-то откуда знать, что может быть, а чего нет? Ты, поди, и в альтернативные-то миры не сразу поверил? Когда глаза зашорены, настоящей картины мира ни в жисть не увидеть!

– А вы-то, батенька, откуда об альтернативных мирах наслышаны? – парировал колкость старика Мысливчик. – Я ведь действительно не сразу поверил…

– Я-то? – усмехнулся старик. – Побывать мне там довелось, – просто ответил монах.

– Чего? – поперхнулся капитал. – Вы там были?

– Не просто был, – вполне серьезно произнес батюшка, – а до сей поры пребываю в этом, с вашего позволения, альтернативном мире.

– Так вы, батюшка Феофан, тоже из этих? – ахнул Мысливчик. – Из пришельцев?

– Из этих, из этих, – не стал опровергать догадку милиционера монах.

– А как же вы… Тоже какая-нибудь машина? – вмешался в разговор Петр Семеныч.

– Увы и ах – не было в те времена таких машинок, – покачал лысой головой монах. – Но спонтанные и самопроизвольные пробои границ альтернативных миров время от времени случаются. И если кому-то «повезет», – монах улыбнулся уголками губ, – он может легко угодить вот в такой пробой.

– А вам, значит, «повезло»?

– Да, – согласился старик, – «повезло». В шестьдесят седьмом году…

– Тыща восемьсот? – уточнил Петр Семеныч.

– Тысяча восемьсот, – кивнул батюшка. – Дьяком я тогда пристроился, писарчуком, к князю Свиньину… Только-только после духовной семинарии… Хлебное местечко было, скажу я вам: работа не пыльная… Ну и однажды оказия такая вышла – послал меня Оленев с письмом к митрополиту… Были у них там дела свои – тайные. От имения Свиньина до Москвы три дни пути. Гроза меня по дороге прихватила в ночь, заплутал я в леске одном… День плутал – вроде бы и места знакомые, ан не такие. Когда выбрался и до митрополита добрался с письмом, а меня при его дворе и знать никто не знает. Но доставили… под белы рученьки – я ж буянить начал. Доставить-то доставили – а митрополит-то не тот! Я ах! Как так? Вызвали Свиньина – князь тоже в отказ: знать не знаю, ведать не ведаю! Кинулись проверять – не было меня на этом свете: в деревне, где я рос, ни меня, ни родни моей никто не ведает… Хотя я многих узнал… В духовной семинарии я не учился…

– Попал ты, батюшка, по полной! – добродушно прогудел Петр Семеныч. – Как выкрутился? Могли ведь и в психушку определить.

– Письмо Свиньина помогло, да деньги, что у меня с собою были. Они как настоящие – только немного не такие. Мой случай-то не единичным оказался! Во все времена такие попрыгунчики нет-нет да и выскакивали. Позже я в архиве Тайного приказа это все и прочитал…

– Митрополит, значит, пристроил?

– Спасибо ему за это, до сих пор свечи в церкви за упокой ему ставлю.

– А дальше-то как, батюшка? – полюбопытствовал Мысливчик. – Тут прям роман фантастический!

– А дальше что? Да все то же самое: при всех последующих императорах и революционных вождях был свой Тайный приказ, – улыбнулся в бороду старец. – Специалисты всегда в цене!

– Но постойте, – вскричал Мысливчик, – как вам удалось прожить столько лет? Ведь не одним же постом и молитвами…

– Конечно, внучок, конечно! – словно китайский болванчик потряс головой старец. – За столь долгую жизнь заплатить мне пришлось… И случай тот, что долголетие нежданное мне принес, с вашей историей связан толстой пуповиной.

– И каким же это боком? – произнес Петр Семеныч.

– «Аненербе», – односложно ответил монах. – Знаком вам такой термин?

– Еще бы! – фыркнул Министр. – Эти ребятки у нас вот где! – Он провел большим пальцем правой руки себе по горлу. – А вы-то как с ними…

– В тридцать восьмом году в наш Тайный приказ обратился с просьбой дать небольшую консультацию один очень видный деятель «Аненербе»…

– Какой же он, на фиг, тайный, если кто угодно на вас выйти может? – вновь фыркнул Петр Семеныч.

– Мы тоже были удивлены, – согласился старец. – Но структуры, подобные нашей, есть во всех странах… А о Ватикане я вообще промолчу… Вот бы к чьим тайным архивам доступ получить! – мечтательно произнес он. – В свою очередь ребята из «Наследия предков» обещали поделиться своими наработками… Предлагали любую помощь… Тогда церковной братии в СССР несладко приходилось… Мы решились на контакт. В Германию выехал я. Терять, по сути, мне было нечего – возраст куда как солидный… Сначала все шло хорошо, мы определились с интересами и плодотворно сотрудничали… Но разразившаяся война спутала все планы – и наши, и немцев. Я отказался от дальнейшего сотрудничества. Меня сначала уговаривали, но тщетно. После этого перевезли в Натцвайлер…

– Это в концлагерь, что ли? – спросил Министр.

– Да-да, концлагерь, – кивнул батюшка. – Я попал в руки некоего профессора Йохана фон Крезе в качестве подопытного кролика…

– Фон Крезе? – воскликнул Петр Семеныч. – Но ведь именно фон Крезе разработал вакцину долголетия, которой…

– Эту вакцину испытывали на мне и еще на ряде узников Натцвайлера. Но лишь реакция моего организма дала положительный эффект.

– Они доработали эту вакцину там, в мире Вольфа.

– Теперь вы понимаете мой интерес к этому делу? – спросил старец.

– А дальше что? – не терпелось Мысливчику услышать окончание истории.

– Дальше? – кашлянул старец. – Дальше была наша победа. Освобождение из концлагеря… Попытки повторить опыты профессора Крезе уже на нашей территории. Но отчеты странным образом пропали вместе с профессором. У наших ничего не вышло. Товарищ Сталин был очень недоволен, – произнес дребезжащим голосом старец. – Уж очень он хотел дольше пожить. Даже в лагерь меня загнал, в Соловки… Ничего, и там люди живут. А в монастыре в иные годы и потяжелее бывало.

– Понимаю товарища Сталина! – пропыхтел Петр Семеныч. – Когда у тебя промеж пальцев утекает пускай не вечная, но очень долгая жизнь, еще не так взбеленишься! И расстрелять ведь мог.

– Мог, – согласился батюшка, – но ребятки из спецотдела отстояли. Такого специалиста, сказали, на всем белом свете не сыскать! Вот он меня охолодиться в Соловки и засунул. А как в пятьдесят третьем помер, меня из лагеря выпустили.

– Послушайте, батюшка, а у вас тоже регенерация такая же быстрая, как у Петера? – не унимался Мистерчук, терзая батюшку разными вопросами.

– Ну, давно мне лекарство вливали… Да и доработали они ее, наверное. Но раны до сих пор затягиваются очень быстро. Не мгновенно, конечно, но быстрее, чем у обычного человека. Да и не болею я практически никогда.

– Да, батюшка, уникальный ты человек. А вот что мне еще объясни, если сможешь, конечно, – произнес Министр. – Как в твою Божественную концепцию укладываются параллельные миры?

– Я бы мог ответить, что пути Господни неисповедимы, или: меньше знаешь – крепче спишь, – произнес, улыбаясь, батюшка, поглаживая седую бороденку. – Но ведь тебя же не устроят такие ответы?

– Это я и сам не хуже твоего знаю. Так как же все-таки? И как быть с раем и адом?

Батюшка покачал головой, но ответил:

– Многие просто не понимают гениального замысла Творца. Да, Господь сотворил наш мир многомерным: существует верхний мир, названный тобою Раем, и нижний – названный Адом. Существуют также и Серые Пределы, именуемые в народе Чистилищем. Это знания общеизвестные, хотя и относящиеся к разряду мифов и легенд. Но, созидая Мир, Создатель не стремился ограничить его какими-то рамками, он оставил возможность нам, его детям, самим создавать свой мир. Делами, поступками, иногда даже просто словами… Он разрешил существовать любой возможной вариации событий, которая имеет место…

– Батюшка, давай попроще! – взмолился Петр Семеныч.

– Изволь, – легко согласился монах, – возьмем известную библейскую притчу о Каине и Авеле. Представь себе, что Каин не убил своего брата, как это случилось в нашем мире. Тогда бы и мир развивался по-другому, появилась бы развилка, другой путь… По мнению Создателя, оба пути важны и равноценны! Может быть, в мире, где Каин не убивает Авеля, люди быстрее пройдут предначертанный им Всеотцом путь! И станут равны ему, ведь создавал он нас по своему образу и подобию! То есть Мир, созданный Творцом, представляет собой некий костяк, основу, на которой мы, его дети, должны нарастить все остальное: мозг, мышцы, внутренние органы… И всецело от нас зависит, каким выйдет этот организм: гармонично ли развитым, либо дегенератом с гипертрофированными мышцами, либо задохликом… Сейчас стало понятнее?

– Слегка. Слушай, а как люди раньше жили, ну тогда…

– Спокойнее, созерцательнее, не было этой бешеной беготни и суеты, – ответил монах. – Сейчас даже в монастыре от этой суеты не скроешься! – недовольно буркнул он.

– Ну, батюшка, просветил темноту. Спасибо! – поблагодарил старца за содержательную беседу Петр Семеныч.

– Не за что, внучок, не за что, – ответил батюшка, отворачиваясь к окну.

Машины уже давно съехали с трассы, на всех парах проскочили Тереховку и углубились в лес. Вскоре закончилась посыпанная гравием дорога и пошла разбитая тяжелыми лесовозами раскисшая весенняя грунтовка. Кое-где даже мощные японские внедорожники буксовали в заполненных кашеобразной грязью глубоких ямах. Но в конце концов оба автомобиля прорвались к домику егеря. Заслышав шум подъезжающих машин, Вольф вышел на улицу.

– Вольфыч, принимай гостей! – громогласно заявил Петр Семеныч, вылезая из машины. – Теперь, я надеюсь, тебе полегче будет вахту нести. Это товарищи из органов…

– ФСБ? Милиция? – слегка напрягся бывший бригаденфюрер.

– Хватает и тех и других, – ответил Министр. – Да не напрягайся ты так, они помочь нам хотят. Для них Родина, знаешь ли, тоже не пустой звук. Знакомься: Мысливчик Александр Александрович, капитан милиции, Сидоренко Сергей Валентинович, майор особого отдела ФСБ! А это – уникальный человек, – представил банкир подошедшего монаха, – батюшка Феофан, большой знаток параллельных миров. Он тоже пришелец… Сгорает от желания познакомиться с тобой и Петером.

– Ну, это запросто! – произнес Пес. – Владимир Вольфович. – Можно просто Вольфыч, я уже привык к этому имени. А чего мы на улице беседуем? – опомнился Вольф. – Прошу в дом! Перекусите с дороги свежим мяском…

– Спасибо, Вольфыч! – поблагодарил егеря Сидоренко. – Вы идите в дом. Сейчас парни выгрузят оборудование, и мы к вам присоединимся. Электричество в доме есть?

– Если нужно, заведу генератор, – ответил Вольф.

– Если не затруднит! – попросил Сергей Валентинович.

– Сейчас сделаю! – произнес Вольф и скрылся в пристройке.

Через секунду оттуда донесся звук рычащего дизель-генератора.

После сытного обеда Сидоренко попросил егеря отвести группу к месту перехода.

– У меня к вам масса вопросов, – сказал майор, – но лучше разговор оставить на потом… А чтобы не терять понапрасну времени, мы хотели бы осмотреть врата.

– Собирайтесь, здесь не так уж и далеко, – согласился Вольф. – К вечеру вернемся.

– А как вы все это время держали ворота под контролем в одиночку? – старательно обходя грязь, поинтересовался Сидоренко. – Как вы узнаете о предстоящих проникновениях?

– Да плохо мне становится, – признался Вольф, – крутит, корежит всего. Когда Штрудель, это профессор немецкий, изобретатель машины, – пояснил он, – машину разогревать свою начинает, тут-то меня и сворачивает в бараний рог. А немцы эти, которые из этого мира в Рейх подались, хоть и другим способом ворота отворили, но корежило меня ничуть не меньше.

– Интересный побочный эффект, – произнес Сидоренко. – А у друга вашего что-нибудь подобное есть?

– Нет.

– Пришли, – сообщил Вольф, выскакивая на окраину полянки переходного портала. – Вот здесь, почти в центре…

Сидоренко задумчиво огляделся по сторонам: глубокие воронки, заполненные талой водой, распаханная взрывами земля, как попало набросанные камни…

– А куда вы девали тела? – спросил он егеря.

– Закопал вот там, за бугорком. Только в последний раз опарафинился, – произнес он виновато.

– Оно и понятно, – вздохнул Сидоренко. – Сейчас один из этих молодчиков терроризирует жителей Владивостока. Лучше уж было им лежать вместе с остальными под дерновым одеяльцем. Ладно, отловим мы этих засранцев, никуда не денутся! Меня больше беспокоит вот этот проход между мирами. Ведь оттуда в любой момент могут хлынуть орды нацистов. А мы и так слишком дорого заплатили за победу в сорок пятом! Во второй раз может не получиться. А скажите, Вольфыч, почему вы защищаете наш мир? Я думаю, что за успешно выполненное задание вас там ждала заслуженная награда?

– Ждала, – не стал отрицать Вольф. – Фюрер пообещал мне пост гауляйтера…

– Это что-то вроде нашего губернатора?

– Несколько больше, под мое начало должен был перейти весь Дальневосточный гау. Это Приморье, Хабаровский край, Амурская область и часть Китая.

– Жирный кус! – согласился майор. – Чего отказался-то?

– Там я унтерменш, неполноценный, недочеловек. И какой высокий пост я бы ни занял, все равно остался бы Псом, чем-то средним между человеком и животным. Немцы никогда не приняли бы меня в свой круг, несмотря на любые заслуги перед Рейхом. И какой-нибудь мелкий клерк, но истинный ариец мог бы безнаказанно плюнуть мне в лицо. А здесь я – человек! Человек! – повторил Вольф. – Боюсь, майор, тебе этого не понять!

– Почему же? Может быть, не так остро… Но я могу попытаться…

– Сергей Валентинович, – подошел к майору один из сотрудников, – мы закончили. Можно возвращаться!

– И как? – односложно поинтересовался майор.

– Рано о чем-нибудь говорить. Вернемся в город, обработаем данные.

– Тогда возвращаемся!

На подходе к избушке Вольф уловил в воздухе витающий запах жареного мяса. Рот мгновенно наполнился слюной: после нескольких часов на свежем воздухе у егеря разыгрался чудовищный аппетит. Возле избушки, очистив от грязи не использовавшийся с осени мангал, суетился телохранитель Министра.

– Ты, Паша, гляжу, времени даром не теряешь? – сглатывая слюну, произнес Вольф.

– А чего его зря терять? Ты же знаешь, как на свежем воздухе шашлычки идут. Вон даже батюшка за обе щеки их наминает. Давайте и вы, мужики, перекусите! – призывно потряс Паша шампурами.

– Так, мужики, – произнес Сергей Валентинович, когда все утолили голод, – раз уж мы тут собрались, давайте разберемся в ситуации. Я буду озвучивать факты, которые мне уже известны, а вы поправлять, если я где ошибусь. Лады? Ну, тогда поехали! Факт существования параллельной вселенной мною не оспаривается. Вселенная практически идентична нашей, с одним небольшим отличием – Великую Отечественную войну в том мире выиграла фашистская Германия. Тысячелетний Рейх расползся по всему миру. Враги Рейха повержены. Все, без исключения. Вроде бы живи и радуйся. Но нет, новому фюреру неймется, он активно ищет себе новых врагов. Рейх финансирует исследование некоего профессора…

– Дитриха Штруделя, – подсказал Вольф.

– Профессора Дитриха Штруделя, – продолжил Сидоренко. – Изобретателя некой машины, способной приоткрывать дверь в параллельный мир. В наш родной мир, – добавил он. – Как вообще он узнал, что в нашем мире существует разумная жизнь? Насколько мне известно, вы, Вольфыч, были первым из людей, кого забросили к нам. И вы не возвращались обратно в Рейх.

– Сначала опыты проводились на животных. Собаки, – пояснил Вольф. – Одна из собак принесла обратно патронташ. В патронах вместо пыжей использовались обрывки газеты «Правда» за 1989 год. Так стало известно, что в параллельном мире до сих пор существует СССР.

– Понятно, – продолжил майор. – В мае 2003 года Рейх забрасывает в наш мир первого диверсанта, который по странному стечению обстоятельств не только проваливает задание, а еще и переходит на сторону вероятного противника. Диверсант адаптируется к нашему миру, обзаводится документами и пристраивается егерем неподалеку от переходного портала. Он в одиночку отражает несколько повторных проникновений. В июне 2005 года на Петра Семеновича Мистерчука выходят агенты голландского банкира-миллиардера Иоганна Брунера с весьма выгодным предложением… Но прежде чем подписывать бумаги, Брунер напрашивается на так называемое «русское сафари», так как якобы, несмотря на преклонный возраст, сам является заядлым охотником.

– Убейте меня, – вмешался Министр, – но я до сих пор не понимаю, как они вышли именно на меня! Как узнали, что я езжу охотиться именно к Вольфычу?

– Скорее всего мы никогда не узнаем ответа на этот вопрос, – ответил Сидоренко. – Но не суть… Наши бравые голландские парни, прибыв на место… Все происходило в этой избушке?

– Вот на этих койках они лежали, – показал Вольф.

– Они усыпляют невольных свидетелей, а сами, достигнув переходного портала, открывают врата.

– Могу назвать их имена, – произнес Петер. – Переходной портал пересекли Фридрих Хильшер, Вольфрам Зиверс и Йохан фон Крезе.

– Как ты сказал, внучок, – неожиданно подобрался старец. – Вольфрам Зиверс?

– Да! – подтвердил Незнански. – Вольфрам Зиверс. Я видел их всех в тюремной лечебнице блока после проникновения…

– Ты уверен? – вопросительно взглянул на вампира Сидоренко.

– На все сто! Ведь я управлял блоком после исчезновения Вольфа. И сдавал пришельцев Гестапо тоже я.

– Петр Семеныч, вы захватили фотографии, которые я просил? – произнес майор.

– Конечно, конечно, – сказал Министр, вынимая из сумки несколько глянцевых бумажек. – Они не хотели фотографироваться, но я упросил…

Сидоренко взял фотографии и показал их Петеру:

– Который?

– Вот этот молодой, – ткнул пальцем Незнански.

– Ну-ка! – батюшка забрал фотографии и, подслеповато щурясь, принялся их изучать.

– Похож, очень похож! – произнес старик. – Я прекрасно знал его, именно он приглашал меня в Германию. Молодость – действие вакцины… Все-таки они закончили свои опыты… Интересно, – опомнился старик, – а кого же тогда казнили по приговору Международного трибунала? Ведь Зиверса повесили… И вот этого старика я знаю! – воскликнул батюшка. – Он, конечно, сильно изменился, но не настолько…

– Это Иоганн Брунер, – сказал Петр Семеныч.

– Он такой же Иоганн Брунер, как я султан Брунея! – рассмеялся старец. – Это профессор Фридрих Хильшер. Один из отцов-основателей пресловутого немецкого «Наследия предков»! Старый жучара! Он похоронил себя лет десять назад, ан поглянь – живехонек! А ведь ему за сотню! Почтенный возраст!

– Этот старик в Рейхе уже помолодел, – сообщил Незнански. – Теперь ему лет двадцать на вид. И он назначен на пост рейхсфюрера СС…

– Ого! И за что же это? – заинтересовался Сергей Валентинович.

– Незадолго до нашей заброски я смотрел по телевидению сводку новостей о награждении высшими наградами Рейха за какие-то там заслуги перед Фатерлянд… Награды солидные – Рыцарские Кресты с золотыми дубовыми листьями и мечами – высшие боевые награды.

– Значит, наши фигуранты теперь в фаворе, – подытожил Сидоренко.

– Да, – ответил Незнански. – В очень большом фаворе. Выше – некуда!

– А вот этому молодчику, – произнес батюшка Феофан, указывая на фото оставшегося молодого человека, – я и обязан своим долголетием. Это доктор Йохан фон Крезе. Замечательная троица! Хильшер, Зиверс и фон Крезе. Они таких дел наворотить смогут – вовек не расхлебаем! – Батюшка обреченно взмахнул рукой.

– Давайте продолжим, – напомнил Сергей Валентинович. – 24 декабря прошлого года Рейх забросил еще одну партию диверсантов. На этот раз – успешно!

– Не совсем, – возразил Вольф. – Петер-то с нами.

– Это, конечно, большой плюс! – согласился Сидоренко. – Но остальные? О Глебе Лазореве нам кое-что известно. Слишком много он оставляет следов! Не пойму только, для чего?

– Смотрите на это проще, – высказался старец. – На мой искушенный взгляд, он устраивает пробы сил! Пока это маленькие акции… Я думаю, что он вскоре проявится и подомнет под себя еще какую-либо группу. Скорее всего, уже знакомых ему скинхедов.

– За скинхедами уже установлено наблюдение, – произнес Сидоренко, – наши товарищи из местного отделения ФСБ уже задействовали своих агентов. Об истинном положении вещей им, естественно, неизвестно. Они ловят простых отморозков… Так или иначе мы выйдем на Лазорева. А вот о втором диверсанте, как его…

– Роман Истомин, – доложил Незнански.

– Об Истомине ничего не известно! Кроме того, что он должен внедриться в среду уголовников. Он сейчас может быть где угодно!

– Я разослал малявы по тюрьмам, – сообщил Министр. – Но это долгий процесс. Вы можете поднять все дела за четыре последних месяца? Фотографии должны прилагаться… Тезка же знает его в лицо.

– А вы представляете себе, какое количество дел придется перелопатить? – возмущенно воскликнул Мысливчик. – И где искать? Благо если он задержан во Владике. А если нет? А если он в Хабаровске? Или в Благовещенске? Или в какой-нибудь зачуханной деревеньке? Как отыскать нужное нам дело?

– Нет, – возразил Незнански. – Плацдармом для вторжения Рейха является все-таки Владивосток и его окрестности. Именно здесь находится переходная зона! И именно отсюда Вермахт планирует расползтись по вашему миру!

– Хорошо, – согласно кивнул Мысливчик, – проверим все приморские суды, которые выносили приговоры по делам с декабря прошлого года. Но предупреждаю, что это адский труд!

– Вот и ладненько! – повеселел Сидоренко. – Какой-никакой, а план ближайших мероприятий намечен. Теперь неплохо бы и знакомство обмыть…

– Вот это по-нашему! – обрадовался Петр Семеныч. – Паша! Тащи сюды ящик конины!