Школа младших специалистов (ШМАС)

Вопросы комплектования личным составом подразделений Специальной разведки всегда были в центре внимания руководства военной разведки СССР. Каким же образом укомплектовывались разведывательные пункты Военно-морского флота? Прежде чем ответить на этот вопрос необходимо немного, хотя бы в общих чертах, напомнить о принципе комплектования советских Вооруженных сил и об идеологических установках, царивших в них.

В Законе СССР о всеобщей воинской обязанности от 1967 года существовало положение, обязывающее проходить действительную военную службу в рядах Вооруженных Сил всех мужчин, достигших восемнадцатилетнего возраста. При этом в государственных нормативных актах подчеркивалось, что служба в Вооруженных Силах Советского Союза и выполнение боевых задач – это почетный долг гражданина по защите социалистического Отечества. О том, почетно ли защищать просто Отечество, без слов «социалистическое» или «коммунистическое», ни один правовой документ ответа не давал. Ничего не поделаешь, идеологические установки всегда будут присутствовать в законах и указах государства, в котором существует монополия одной какой-то партии или группы лиц на власть и, следовательно, по их понятиям, и на истину. Любое инакомыслие они будут объявлять антинародным, антигосударственным и соответственно преступным. По их понятию, народ и государство – это они, власти предержащие, а остальные – лишь рабочее приложение. Люди при диктате власти вынуждены подчиняться любому требованию и выполнять заданные идеологические установки, то есть до поры до времени принимать правила игры, но только лишь до поры до времени.

При диктатуре воинская дисциплина держится с одной стороны на фанатичной преданности части военнослужащих идеям власти, а с другой стороны – на страхе перед наказанием у другой части военнослужащих, и большей частью они боятся не за себя, а за судьбу своих близких.

Личный состав Вооруженных сил СССР действительной военной службы воинскую специальность осваивал в основном после призыва. До этого же призывники почти повсеместно, без отрыва от производства или учебы, знакомились лишь с начальной военной подготовкой. Кроме того, обучение некоторым военным техническим специальностям было организовано в учебных организациях ДОСААФ (Добровольного общества содействия армии, авиации и флоту), массовой оборонно-патриотической организации, призванной содействовать укреплению обороноспособности страны и подготовке советского народа к защите социалистического Отечества, и в отдельных учебных заведениях системы профессионально-технического образования. При этом интересно отметить, что секции подводного спорта при морских клубах ДОСААФ начали действовать в 1955–57 годах, сразу после организации ОМРП. Количество человек, подлежащих предварительной подготовке, устанавливалось Советом министров, а перечень необходимых специальностей и программа обучения определялись Министерством обороны.

В Советском Союзе будущие офицеры, а также мичмана и прапорщики, избравшие себе военную карьеру, проходили обучение в соответствующих заведениях по избранной воинской специальности. На преподавательский состав военных училищ возлагалась задача воспитать будущих офицеров «в духе высокой коммунистической сознательности, владеющими основами марксистско-ленинской теории». Комментарии излишни. По окончании срока обучения курсантам училищ присваивалось первое офицерское звание – «лейтенант» – и их отправляли к предстоящему месту службы.

Главная задача советского офицера в войсках сводилась к формированию у подчиненных марксистско-ленинского, научного мировоззрения, глубокой идейной убежденности, безграничной преданности коммунистической партии и Советскому правительству, классовой ненависти к империалистам и непримиримости к буржуазной идеологии.

Служба в частях военной разведки и, особенно, в специальных разведывательно-диверсионных подразделениях всегда считалась престижной и прельщает молодых мужчин своеобразной вольностью, в том числе и в идеологическом плане. Многие военнослужащие всячески стремятся попасть в элитные формирования особых миссий и войти в число особо доверенных лиц высшего командования. Естественно, каждый претендент на роль, как говорится, «рыцаря плаща и кинжала» должен соответствовать необходимым требованиям и выдержать весьма жесткие условия отбора.

Офицеры, принятые на службу в части Специальной разведки Военно-морского флота, составляют лишь их костяк, а ведь необходимо еще иметь достаточное количество рядовых боевых пловцов – непосредственных исполнителей секретных акций.

Кандидаты в специальные разведывательно-диверсионные подразделения из числа призывников, так же как и будущие офицеры-разведчики, подвергаются определенным испытаниям и проходят всевозможные проверки, в ходе которых контрразведывательная служба изучает всю их подноготную. Отбор в боевые пловцы начинается задолго до их официального призыва, и до последнего этапа многие из претендентов даже не подозревают, что же приготовила им судьба-злодейка, хотя подсознательно они готовы именно к подобной, связанной с риском, боевой деятельности.

Рассмотрим типичный, тщательно отработанный путь в боевые пловцы советской военной разведки. Вначале через военные комиссариаты уполномоченный военной контрразведки проводил по представленным анкетам и другим собранным документам предварительный отсев неблагонадежных, на его взгляд, лиц. Кроме благонадежности каждый кандидат должен был соответствовать определенным требованиям. Во-первых, иметь образование не ниже полного среднего или среднетехнического. Во-вторых, быть «спортсменом-разрядником» (спортсменом, имеющим спортивный разряд – 1-й, 2-й или 3-й – по какому-либо виду спорта), а еще лучше – мастером или кандидатом в мастера спорта. При этом предпочтение отдавалось таким видам спорта как акробатика, борьба, бокс, штанга, спортивная гимнастика или легкая атлетика. В-третьих, хоть и формально, состоять в рядах Всесоюзного Ленинского Коммунистического союза молодежи (ВЛКСМ, комсомол, общественно-политическое объединение советской молодежи, «активный помощник и действующий резерв» КПСС, помогавшее ей воспитывать молодежь в духе коммунизма и вовлекавшее ее в строительство коммунистического общества; как было записано в его уставе «сила комсомола – в руководстве КПСС, в идейной убежденности и преданности делу партии…») или, что еще предпочтительней, быть кандидатом или членом компартии. И, наконец, выдержать строгую медицинскую комиссию для получения допуска к водолазной подготовке и воздушно-десантной службе.

Фото 64. Зимняя зарядка. Прям как в фильме «Джентельмены удачи». Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

В большинстве случаев предварительный отсев проводился по личным делам допризывников, которые изъявляли желание поступить в военные училища и оформляли для этого соответствующие документы, но потом по каким-то своим причинам изменяли решение. Располагая большим набором сведений о кандидатуре, которые были указаны в анкетах, автобиографии, характеристике с последнего места учебы или работы и в прочих собранных материалах, контрразведчики, курирующие военные комиссариаты, открывали ему соответствующий допуск к работам с совершенно секретной документацией и техникой. Насколько эффективен такой метод отбора и гарантировал ли он сохранение секретных данных, об этом трудно судить, однако любопытных вопросов в анкетах присутствовало множество, и на каждый из них необходимо было точно ответить. Чего, например, стоят вопросы, фигурирующие под номерами:

«№ 15. Были ли Вы за границей, где, когда и с какой целью?

№ 16. Имеются ли у Вас родственники за границей, где, с какого времени и чем занимаются (фамилия, имя, отчество, возраст и степень родства)?

№ 17. Были ли Вы или Ваши ближайшие родственники в плену или интернированы в период [Великой] Отечественной войны, где, когда, при каких обстоятельствах освобождены?»

И неважно, что вам лишь девятнадцатый год, а последняя Отечественная война России официально закончилась несколько десятилетий тому назад – словом, отвечай, был в плену или нет?

Сыновей матерей-одиночек и сирот отсеивали. Лучше всего, если человек из многодетной семьи: когда он идет в тыл противника, дома должны оставаться его родные. Конечно, с 90-х годов от этой традиции почти ничего не осталось: неполных и однодетных семей, к превеликому сожалению, становится все больше.

Нельзя не заметить и такой тенденции. Подавляющее большинство матросов спецназа ВМФ составляли русские, украинцы и белорусы. Также там служило небольшое число молдаван, литовцев, латышей, эстонцев, представителей финно-угорских народов РСФСР. Татары и представители других народов Поволжья составляли считанные единицы. Наиредчайшим исключением были представители народов Кавказа и Средней Азии. При этом следует учесть, что служили они в основном в четвертых и пятых подразделениях (шестых и седьмых ротах), занимавшихся техническим и хозяйственным обеспечением. Среди офицеров (в любых подразделениях, затем ротах) процент неславян был и остается выше, чем среди матросов. Например, в ОМРП на Балтийском флоте офицерами служили не только славяне, но и татары, казахи, литовцы, молдаване, азербайджанцы и представители других народов.

Относительная этническая, вернее сказать – славянская однородность «срочников», наверное, может быть объяснена соображениями безопасности. Вероятно, командование таким образом стремилось дополнительно подстраховаться, чтобы не произошло «утечки» разведывательно-диверсионных знаний в ненужном направлении. Основания для этого были. В начале 90-х годов в ОМРП на Балтийском флоте срочную службу проходил латыш Гунарс Соловьеве. Хотя его отец был русским, он выбрал национальность матери. Это не играло бы никакой роли, если бы постепенно не выяснилось, что парень был ярым латышским националистом. И когда Латвия в 1991 году объявила о независимости, он очень этому радовался и устроил в части фейерверк по такому случаю. После «дембеля» он несколько раз приезжал в часть, пытаясь выяснить относительно системы организации части спецназа то, что ему не удалось узнать за время службы. У контрразведки были все основания полагать, что делал это молодой латыш отнюдь не в целях самообразования. Понятное дело, что больше в часть его не пускали. Более того, похоже, теперь представителям прибалтийских народов в российский спецназ ВМФ путь заказан. Правильно это или нет, можно спорить. Однако на вопрос, выиграл ли спецназ ВМФ, что подробную, из первых рук, информацию о нем этот Соловьеве передал натовцам, ответ однозначен: нет. А что бы было, если бы в спецназе ВМФ служили, скажем, чеченцы – просто не хочется представлять.

Второй этап отбора представлял собой своеобразный экзамен в форме собеседования с руководителем военкомата, после которого, при положительном решении, кандидата направляли на курсы аквалангистов в республиканскую школу ДОСААФ. И, наконец, выпускников школы, успешно освоивших азы легководолазного дела, призывали на действительную воинскую службу в Военно-морской флот. Естественно возникает вопрос: почему отобранных молодых людей направляли именно в ВМФ?

Во-первых, деятельность боевых пловцов в большей мере связана с водными пространствами, и для осуществления тайных операций они активно используют различные корабли и суда флота.

Во-вторых, обязательный срок службы в ВМФ Советского Союза был на один год больше, чем в сухопутных войсках. А это немаловажный фактор, ведь в те годы полное обучение боевого пловца заканчивалось лишь к восемнадцатому месяцу службы, и поэтому руководству военной разведки в принципе безразлично было, погоны какого рода войск будут на плечах морских разведдиверсантов. Главное – качественная подготовка и возможность использовать их более длительное время.

Здесь необходимо подчеркнуть, что за три (до 1967 года – четыре) года службы на флоте «срочники» – спецназовцы получали достаточную подготовку для того, чтобы стать мастерами разведывательно-диверсионного дела. Даже сокращение службы до двух лет в 90-е годы не оказалось фатальным. Главное, чтобы матросов при этом не отвлекали на всякие хозяйственные, строительные и тому подобные невоенные дела. Их коллеги из сухопутного спецназа и в советское время служили по два года (правда, водолазное дело изучали лишь некоторые из них, да и то ознакомительно), но за это время становились хорошими бойцами. «Срочники» из спецназа ГРУ достойно, на равных воевали в Афганистане против наемников-профессионалов. Конечно, было бы замечательно, чтобы спецназовцы служили дольше двух, трех или четырех лет. Но к вопросу качества подготовки это не имеет прямого отношения.

На сборном пункте ВМФ для большого количества кандидатов в ряды Специальной разведки, отобранных через военные комиссариаты, начинался следующий круг отсева. Здесь они, без всяких поблажек, в очередной раз подвергались очень строгому медицинскому освидетельствованию, и в личной медицинской книжке возможного боевого пловца каждый врач (терапевт, хирург, невропатолог, дерматолог, окулист, оториноларинголог и стоматолог) письменно указывал медицинское заключение о годности к дальнейшему обучению по специальности и к глубоководным водолазным работам.

Художественная композиция «три водолаза-разведчика». (Фото автора)

Стоит отметить, что особо рослых парней в боевые пловцы не брали. Многоместные подводные носители по габаритам были сделаны так, что человек высокого роста помещался там с трудом. По словам контр-адмирала Геннадия Захарова, на основе многолетнего опыта было подсчитано, что самые высокие относительные нагрузки выдерживает человек массой 76–80 кг и ростом 175 см. Высоким же, помимо снаряжения, приходится таскать еще и собственный вес. Учитывалось также, что десантные парашюты были рассчитаны на общий вес 120 кг. Не говоря уже о том, что большой человек – хорошая мишень.

Как-то в начале 90-х годов в 561-й ОМРП приезжал с инспекцией первый заместитель начальника ГРУ генерал-полковник Юрий Александрович Гусев (1935–1992), который знакомился с возможностями личного состава Специальной разведки ВМФ. Походив по части, он спросил:

– А почему это спецназовцы ВМФ какие-то невысокие, среднего, а не двухметрового роста?

Генерал-полковника подвели к подводному автономному транспортному средству «Сирена» и показали, что туда человек ростом выше 180 см просто не залезет. А ведь еще есть задачи выхода под водой из подводной лодки через торпедные аппараты.

– Дело не росте, а в умении, – объясняли Гусеву. – В спецназе Специальной разведки ВМФ каждый – настоящий специалист. Можете проверить, на что они способны.

– Неужели каждый? – Осведомился Гусев.

– Можете сами выбрать любых и проверить, – последовал ответ спецназовцев, привычных к таким вопросам.

Генерал-полковник вначале наугад выбрал трех невысоких моряков. Затем он увидел еще идущую женщину-мичмана (военную карьеру по контракту она в свое время начинала укладчицей парашютов в одной из воинских частей в Казахстане, а на Балтике уже служила в разведгруппе) и спросил:

– Она тоже что-то может?

– Проверяйте, вы же можете отобрать любых бойцов.

И отобранные наугад спецназовцы показали ему, что такое Специальная разведка ВМФ в действии: погружения, стрельба, рукопашный бой. Генерал-полковник Гусев был ошеломлен:

– Я не ожидал такое увидеть! Да нигде, а я уже проверил многие части армейского спецназа, такие способности и умение не показывали!

Женщины, кстати, в морском спецназе – явление очень редкое. В основном это служащие хозяйственной части, секретной части или преподавательницы иностранных языков. К примеру, одна женщина очень долгое время проработала бухгалтером в 561-м ОМРП, на ее глазах выросло не одно поколение разведдиверсантов. Так ее в части из уважения называли «бабушка русского спецназа».

Стоит также отметить, что для службы водолазом-разведчиком могли отобрать даже того, кто не умел плавать, если по большинству других критериев парень вполне подходил. Не это главное – в части все равно плавать научат. Главное, чтобы голова у человека работала и была психологическая устойчивость. А мышцы всегда нарастить можно.

Затем специалисты по радиосвязи в погонах старших офицеров устраивали кандидатам довольно сложное испытание по своим особым тестам и определяли способность каждого обучаться по специальности радиста и специалиста радиоэлектронной разведки Осназ.

Под конец всей этой примерно недельной кутерьмы оставшиеся кандидаты вызывались на беседу с представителями того подразделения, в котором им после дальнейших испытаний и обучения в разведывательной школе младших специалистов предстояло служить. По наводящим вопросам будущих возможных командиров кандидаты, естественно, в общих чертах, догадывались о том, куда и для чего их отбирают.

Очевидно, это ребячье лихачество, но все они всячески стремились оставить о себе самое хорошее впечатление, чтобы попасть служить именно в разведку. Их не пугали ни риск, ни трудности, ни тем более длительный срок обязательной службы – романтика влекла искателей приключений.

В итоге после всех отборов, отсевов и собеседований среди разношерстной компании призывников Центрального сборного пункта Балтийского флота, расположенном в городе Пионерский, оставалась небольшая группа молодых людей, у которых в личных воинских документах, после отметки о допуске к секретным материалам и заключения медицинской комиссии, появлялась интригующая запись: «Решение комиссии: годен к службе и предназначен в Команду-160 А».

После этого, здесь же, на сборном пункте кандидатов переодевали в форменную одежду ВМФ, а затем самолетом отправляли в столицу Украинской ССР город Киев, где дислоцировался 316-й специальный учебный отряд. В этот отряд для прохождения обучения направлялись молодые, перспективные кадры, отобранные для службы в морской разведке со всех флотов Советского Союза. Здесь, в обширном комплексе зданий, выстроенных почти в центре города на живописном берегу Днепра на южной оконечности полуострова Рыбальский, готовили радистов и специалистов радиоэлектронной разведки Осназ не только для разведывательно-диверсионных пунктов Специальной разведки, но и для стационарных разведывательных радиоцентров и специальных кораблей, как военных, так и гражданских, оборудованных весьма эффективной аппаратурой радиоэлектронной и радиотехнической разведки.

По прибытии в школу – учебный отряд кандидатам в очередной раз устраивали медицинское освидетельствование, после чего их распределяли по учебным взводам и знакомили с преподавателями и планом занятий. Отнюдь не в торжественной обстановке им зачитывали приказ, согласно которому все они теперь являлись курсантами школы младших специалистов, сокращенно – ШМАС (в/ч 20884). Забавно, что учебная рота специалистов радио– и радиотехнической разведки Осназ имела кодовый индекс «Ежик».

Распорядок дня курсантов до предела был насыщен всевозможными учебными предметами. Первый месяц отводился на общевойсковую подготовку и изучение азов специальных предметов. В превосходно оборудованных учебных классах, под руководством одаренных, опытных преподавателей, курсанты сразу же приступали к изучению по утвержденной программе общевойсковых предметов, радиодела, стрелкового оружия, снаряжения и военной техники. В программу общевойсковой подготовки обычно включались тактическая и огневая подготовка, изучение оружия массового поражения и защита от него, изучение общевойсковых уставов, строевая, физическая и военно-медицинская подготовка, а также военная топография и некоторые другие предметы, без которых не стать мастером военного дела.

На занятиях по тактико-специальной подготовке курсанты изучали основы общевойскового боя и тактику специальных войск, организацию и боевые возможности своих войск и войск вероятного противника, обучались умелому применению оружия и техники в бою, отрабатывали согласованность действий подразделений специальных войск с подразделениями родов войск.

Водолаз-разведчик 561-го ОМРП Специальной разведки ВМФ СССР в засаде на надувной лодке (НДЛ). Начало 60-х годов. (Фото из архива автора)

В огневую подготовку входило обучение курсантов применять штатное оружие для поражения различных целей в бою. Подготовка предусматривала изучение материальной части оружия, основ и правил стрельбы, приемов стрельбы, приемов и правил метания ручных гранат, способов определения целей и дальности до них, а также правил управления огнем и проведения стрельб.

На занятиях по изучению материальной части курсанты знакомились с назначением, боевыми свойствами и устройством оружия, боеприпасов, приборов для бесшумной стрельбы (ПБС), приборов и прицелов ночного видения типа НСП-ЗА, НСПУ и НВП, под ствольного бесшумного гранатомета БС1, подствольных гранатометов бГ15 и ГП-25, ручных гранатометов РПГ-18 («Муха») и РПГ-22 («Нетто»), правилами их обслуживания, сбережения и подготовки к стрельбе. Каждый курсант отрабатывал на нормативное время разборку, чистку и сборку огнестрельного оружия, снаряжение магазинов патронами, а ручных гранат запалами. Все это проделывалось так же как в полной темноте, так и поочередно одной рукой – вначале правой, а затем и левой.

Курсанты овладевали знаниями, необходимыми для меткой стрельбы по различным целям в разнообразной обстановке. Обучение проводилось в целях овладения приемами стрельбы разными способами и из различных положений лежа, с колена, сидя, стоя (с руки или упора), на ходу (бегом) без остановки или с короткой остановки, через бойницы боевой машины пехоты, танка или поверх борта грузового автомобиля, через иллюминатор или входную дверь грузовой кабины вертолета, с катера и надувной лодки. Метание ручных осколочных, химических, дымовых и противотанковых гранат отрабатывалось на дальность и меткость из положения стоя, с колена, лежа, на ходу, из автомашин, танков, катеров и из-за укрытий по неподвижным, появляющимся и двигающимся целям.

В ходе занятий по распознаванию целей и объектов прививались навыки в ориентировании, осмотре и оценке местности, отыскивании целей, целеуказании и определении дальности до целей.

На занятиях по управлению огнем курсанты получали практику в оценке важности целей и определении очередности их поражения, в выборе вида оружия и боеприпасов, способов стрельбы, в наблюдении за результатами стрельбы, корректировании огня и в осуществлении маневра огнем, а также в ведении огня в составе группы.

Между тем, опытные преподаватели-инструкторы на занятиях постоянно подчеркивали, что разведчик должен избегать открытого боя, лишний шум ему не нужен. Но если все же бой навязан противником, то тогда он должен действовать решительно, и действия его в перестрелке, чтобы уцелеть, должны быть отработаны до автоматизма, и цели он должен поражать наверняка – с первого выстрела. Поэтому по огневой подготовке в школе проводились многочисленные тренировки, основным содержанием которых являлась выработка у обучаемых прочных, доведенных до автоматизма навыков действия в бою.

Много времени будущие разведдиверсанты уделяли изучению оружия массового поражения (ОМП) и защиты от него. Это оружие обладает большой поражающей способностью и предназначено для нанесения массовых потерь и разрушений, создания зон заражения, пожаров и затоплений в значительных масштабах и на больших площадях. Поражающие факторы оружия массового поражения, как правило, в течение определенного времени после его применения могут наносить существенный урон противнику и оказывать сильное морально-психологическое воздействие. Основные принципы применения ОМП – внезапность и массирование на решающих направлениях или на заранее обусловленных участках. Объектами поражения такого оружия являются люди, продукты их труда и природная среда обитания. К существующим видам ОМП относится химическое, биологическое (бактериологическое) и ядерное оружие. Последние достижения в науке и технике делают возможным создание и производство новых видов оружия массового поражения, основанных на качественно новых принципах действия (применения). Такими видами могут стать: оружие, поражающее ионизирующими излучениями, инфразвуковое, радиочастотное, геофизическое, генетическое (этническое), оружие на топливно-воздушных смесях и другое. Кроме того, традиционные виды и системы обычного оружия при использовании в них качественно новых элементов, например, осколочных радиоактивных изотопов и других радиоактивных веществ (радиоактивных отходов), топливно-воздушных боеприпасов и боеприпасов объемного взрыва, способны также приобрести свойства оружия массового поражения.

В настоящее время многие страны и даже отдельные организованные группы населения успешно овладевают секретами изготовления и применения ОМП, в связи с чем вероятность оказаться в зоне его применения, теперь уже и в локальных конфликтах, у разведдиверсантов, безусловно, возросла. Поэтому сегодня знания о способах защиты от оружия массового поражения им необходимы как никогда.

В то же время сложность и особенность подготовки заключается еще и в том, что боевым пловцам при возникновении кризисной ситуации, то есть в особый период, придется вести специфическую борьбу, в основном, на территории противника, где они могут пострадать от воздействия оружия массового поражения своей же страны. В силу этого они очень тщательно изучают характеристики и свойства не только иностранного, но и своего химического и биологического оружия, а также симптомы его воздействия на организм и способы защиты, профилактики и лечения.

При выполнении разведывательно-диверсионных операций на территории противника боевых пловцов могут поджидать самые невероятные, непредсказуемые ситуации, однако, исходя из конкретной обстановки и опираясь на теоретические разработки, они должны быть готовы к принятию верного решения, подстрахованного контрходом. Например, в случае обнаружения разведывательной группы войсками противника и попытки захватить ее или уничтожить бойцы группы в состоянии применить оружие массового поражения ближнего боя. Это могут быть химические шашки, гранаты, небольшие баллонные распылители и боеприпасы к стрелковому оружию, предназначенные для поражения живой силы, как быстродействующими смертельными отравляющими веществами нервно-паралитического, удушающего и общеядовитого действия, так и быстродействующими отравляющими веществами раздражающего или временно выводящего из строя действия. В скоротечном столкновении разведдиверсанты будут действовать внезапно и при этом руководствоваться принципами боевого применения химического оружия, то есть учитывать, что глубина зон поражения отравляющим веществом (OB) непосредственно зависит от рельефа местности, наличия лесных массивов и от метеорологических условий. В частности, на состояние очага химического поражения большое влияние оказывают скорость ветра, температура и степень вертикальной устойчивости воздуха. При высоких температурах и больших скоростях ветра стойкость OB в очаге быстро уменьшается, а при низких температурах сохраняется длительное время. Значительно снижает плотность заражения дождливая погода, а в оврагах, карьерах, лощинах, лесу, высокой траве, кустарнике и слабо проветриваемых дворах, подвалах, пещерах могут образовываться стойкие зоны застоя OB. Вместе с воздухом отравляющие вещества способны проникать всюду, в том числе в негерметизированные защитные сооружения.

Применив отравляющие вещества, разведдиверсанты могут сразу предпринять отрыв от преследователей – уйти от погони в направлении против ветра. В случае, если разведгруппа полностью блокирована, то разведчики, применяя OB, примут все меры собственной защиты: наденут специальную защитную одежду и противогазы. При этом не исключено, что, стремясь прорваться сквозь оцепление, отдельные бойцы группы могут по ходу действия переодеться в защитную одежду убитого ими противника, после чего (ведь в одинаковой защитной одежде и противогазах все на одно лицо) незаметно выйти из окружения и скрыться от преследователей.

Для того чтобы будущие морские разведдиверсанты были готовы к эффективному и неординарному применению защитных средств, с ними регулярно проводились занятия по защите от оружия массового поражения. К примеру, на тренировках по так называемому «газоокуриванию» курсанты отрабатывали в загазованной среде в замкнутом пространстве, в условиях плохой видимости и большой скученности, действия по переодеванию защитной одежды и противогазов. В зараженной зоне их приучали действовать быстро, хладнокровно и главное – осознанно.

В помещении химического полигона, где проходили такие тренировки, каждый курсант располагался с двумя комплектами специальной защитной одежды и двумя фильтрующими противогазами. В первых защитных средствах инструктором умышленно закладывалась какая-нибудь неисправность, о которой курсант не знал (например, удален клапан, пробит фильтр или соединительная гофрированная трубка, разрезана защитная куртка или порваны перчатки и т. д.), вторые же были полностью исправны. В помещение подавался слезоточивый газ, и раздавалась команда «Газы!». Курсант одевал противогаз и защитный костюм из первого комплекта, но эти средства защиты неисправны. Газ вызывал сильное слезотечение, ощущение рези или песка в глазах и судорожное сжатие век, однако самообладание и уверенность не покидали будущего разведдиверсанта. Он, задержав дыхание, в считанные секунды определял неисправность и заменял негодный элемент в противогазе на исправный из второго комплекта. Затем, уже имея возможность дышать, он таким же образом приводил в порядок защитный костюм, после чего выходил из зоны заражения и принимал все меры по нейтрализации отравляющего вещества.

Довольно часто тренировки по газоокуриванию, проводимые и днем, и ночью, заканчивались длительным марш-броском по труднопроходимой местности. Все эти весьма сложные и физически утомительные упражнения вырабатывали у будущих разведдиверсантов спецназа молниеносные, отработанные движения в случае применения оружия массового поражения, к тому же полученные навыки помогали в дальнейшем успешно осваивать легководолазное дело.

Ну, кто еще не дышал хлорпикрином? В палатке – проверка качества противогазов. Середина 70-х годов. (Фото автора)

На занятиях по военно-медицинской подготовке курсанты обучались оказанию первой медицинской помощи в бою при ранениях, боевых поражениях и несчастных случаях с использованием индивидуальной аптечки, перевязочных, противохимических и дегазационных пакетов и подручных средств, а также профилактике наиболее распространенных инфекционных болезней и основам личной гигиены в экстремальных условиях. За время обучения в разведшколе всем будущим боевым пловцам военные врачи регулярно делали различные предохранительные прививки с обязательной отметкой в личной медицинской книжке даты, названия вакцины, дозы и реакции организма на нее.

Курсанты, предназначенные для разведывательно-диверсионных групп Специальной разведки, в зимнее время периодически посещали киевский закрытый бассейн «Динамо», где под присмотром врачей, кроме длительных заплывов, обучались спасать и оказывать первую помощь утопающему.

Военно-медицинская подготовка предусматривала также изучение психофизиологических возможностей человека и профилактических мероприятий, проведение которых необходимо в силу длительного воздействия на состав разведдиверсионных групп неблагоприятных факторов внешней среды: значительных колебаний температуры, влажности, повышенного давления при плавании под водой, шума, вибраций, качки, нервного напряжения и других.

Плановые мероприятия по военно-медицинской подготовке предусматривали чтение лекций и проведение практических занятий в классах и на полигоне. В ходе подготовки врачами и санинструкторами широко использовались также учебные кинофильмы, диафильмы, фотографии и плакаты. Закрепление же полученных знаний и навыков осуществлялось на тактико-специальных занятиях в условиях, несколько приближенных к боевым.

Дневка – самое лучшее место для сна. (Фото автора)

К специальным военным дисциплинам относится военная топография. Обучение курсантов способам изучения и оценки местности, ориентирования на ней, использования топографических и специальных карт, геодезических данных, схем, фотодокументов и приборов навигации проходило на занятиях по топографической подготовке. Военная топография весьма тесно связана с тактической, огневой, десантной и инженерной подготовкой, в комплексе с которой изучаются многие ее вопросы.

Особое внимание уделялось обучению работе с топографическими и морскими картами как Советского Союза, так и стран НАТО. Приобретенные при изучении военной топографии и основ навигации знания и навыки имеют большое практическое значение в деятельности водолазов-разведчиков. Знания способов изучения местности и навыки в ориентировании способствуют правильному использованию свойств местности или рельефа дна для достижения успеха в разведке и диверсиях. Умение пользоваться топографическими, навигационными и специальными морскими картами, планами городов и сооружений, схемами коммуникаций и аэрофотоснимками дает возможность морским разведдиверсантам изучать и оценивать местность и объекты в расположении противника, планировать скрытное передвижение и места устройства засад и пунктов сбора группы, определять степень влияния местности на поражающие факторы оружия массового поражения в случае проведения диверсий или принятия навязанного боя.

Важным звеном в изучении военной топографии является обучение будущих морских разведдиверсантов топографической разведке, в которую входит сбор и обработка данных, необходимых для решения задач топогеодезического обеспечения боевых действий войск Такой тип разведки, как правило, проводится в целях выявления соответствия топографических карт состоянию местности; сохранности геодезических пунктов; возможности использования топографических и специальных карт противника. Одними из основных способов ведения топографической разведки являются сбор и изучение материалов разведки местности и полевое обследование топографических карт (сличение их с местностью), а также сбор трофейных карт, каталогов и аэрофотоснимков.

Безусловно, военная топография представляет собой очень важный учебный предмет для боевых пловцов Специальной разведки, ведь недаром во всех разведдиверсионных пунктах культивируется такой вид спорта, как ориентирование, который, кстати входит еще и в один из зачетов по присвоению классной квалификации.

На привале. (Фото из архива автора)

В первый месяц учебы в разведшколе, до принятия военной присяги, много времени отводилось на изучение курсантами воинских уставов и на строевую подготовку.

В Вооруженных силах СССР / России строевая подготовка является одним из предметов обязательного обучения всех военнослужащих. Проводится она в системе боевой подготовки с целью выработки у военнослужащих строевой выправки и подтянутости, ловкости и выносливости, умения правильно и быстро выполнять команды и строевые приемы с оружием и без оружия, а также подготовки подразделений к слаженным действиям в различных строях. Согласно Строевому уставу, строевая подготовка включает: одиночное строевое обучение и строевое слаживание подразделений при действиях в пешем порядке. На занятиях отрабатываются также правила отдания воинской чести, выхода из строя, подхода к начальнику и другие. Время на обучение будущих разведдиверсантов строевой подготовке было относительно небольшое, поэтому в преподаватели им назначали очень подготовленного в этом вопросе офицера – безукоризненного строевика. К примеру, в середине 70-х годов таким преподавателем был офицер, который командовал ротой почетного караула Киевского военного округа. Занятия под его руководством были какой-то жуткой смесью игры и экзекуции, зато навыки, привитые им на строевом плану, быстро превращали нескладную молодежь в стройных и подтянутых военнослужащих и сохранялись на долгие годы.

Кроме Строевого устава, курсанты изучали устав Внутренней службы, Дисциплинарный устав, Корабельный устав и, особенно основательно, Устав гарнизонной и караульной служб, в котором содержатся основные положения по организации и несению охраны объектов, перевозимых грузов и задержанных (арестованных) лиц. В многочисленных статьях этого устава излагаются требования к Внутреннему порядку в караулах, правила их проверки, а также особенности организации и несения караульной службы в отдельно расположенных специальных подразделениях. Практические же методы охраны объектов, грузов и порядок перевозки и содержания арестованных отрабатывались при несении курсантами гарнизонной и караульной служб.

Весь период обучения в школе младших специалистов большое внимание уделялось физической подготовке (закалке) курсантов. Основная задача подготовки – это постоянное совершенствование физических качеств, укрепление здоровья и закаливание организма, воспитание психологической устойчивости, выдержки и самообладания, уверенности в своих силах, смелости и решительности, настойчивости и упорства. Формы проведения физической подготовки были разнообразные: утренняя физическая зарядка, учебные занятия и физические тренировки в процессе учебно-боевой деятельности. Практические занятия проводились по бегу, гимнастике, преодолению препятствий, рукопашному бою, плаванию и гребле. Кроме основных упражнений, в систему физической подготовки входили также различные спортивные игры, способы оказания помощи на воде и боевые приемы в ограниченном пространстве. В конце обучения каждому курсанту необходимо было сдать экзаменационной комиссии нормативные зачеты, после чего итоговая оценка по физической подготовке выставлялась в Свидетельство об окончании школы младших специалистов.

Физподгтовка: перед зимней пробежкой. Парусное. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

В течение всего учебного периода кандидаты в разведдиверсанты в обязательном порядке посещали занятия по политической подготовке. Ежедневно в школе проводились лекции или семинары с военно-политическим и экономическим обзором современного мира, о характере и особенностях современной войны, по истории и развитию Вооруженных сил Советского Союза и других стран. Идеологическая установка в них была одна – подготовить военнослужащих к беспрекословному выполнению приказов руководства Вооруженных сил и КПСС.

После первого месяца напряженной учебы курсанты, как все лица, призванные на действительную срочную военную службу в Вооруженные силы, независимо от их желания обязаны были дать торжественное обещание (клятву) на верность советскому строю и советскому правительству. Принятая военная присяга согласно Положению, утвержденному Указом Президиума Верховного Совета СССР 30 июля 1975 года, становилась для военнослужащего законом, подлежащим неукоснительному выполнению. Клятву, которую каждый курсант произносил в торжественной обстановке перед развернутым строем всего своего учебного взвода и под присмотром командира и замполита, подтверждалась затем личной подписью в специальном списке, а в воинских документах делалась отметка о дате и наименовании военного подразделения, где она принималась.

Буквально на следующий день после торжественных формальностей принятия присяги курсанты приступали к усиленному изучению специальных предметов. Теперь основное время им отводилось на обучение по специальности радиста и по одной из специальностей специальной радиоэлектронной разведки. На общевойсковую же подготовку и некоторые другие предметы, к которым добавилось еще и военно-морское дело, число учебных часов было резко сокращено. Лишь святая святых советских Вооруженных сил – политическая подготовка – оставалась неприкосновенной. На идеологическую обработку будущих разведдиверсантов руководство школы времени не жалело и количество часов не снижало.

Курсанты, предназначенные для дальнейшей службы во вторых подразделениях Отдельных морских разведывательных пунктов Специальной разведки, начинали довольно интенсивно осваивать военную специальность радиста и параллельно специальность радиометриста или специалиста по радиоразведке особого назначения.

В оборудованных всем необходимым классах они изучали электронику и радиотехнику, радиотелеграфную азбуку (знаки кода Морзе), способы организации радиосвязи и правила радиообмена, материальную часть различных агентурных радиостанций и аппаратуры радиоперехвата, специальные радиокодовые сокращения, а также способы шифровки, дешифровки и кодирования информации и радиограмм, включая работу с шифрблокнотами.

Иногда, из любопытства, начинающие радиоразведчики Осназ развлекались тем, что на своей уникальной спецаппаратуре подслушивали весьма занятные переговоры милицейских патрулей и сотрудников наружного наблюдения КГБ Украинской ССР.

Часть курсантов, как радиометристы, изучали специальную агентурную аппаратуру радиотехнической разведки, предназначенную для обнаружения, распознаванию и определения местонахождения радиолокационных станций противника с целью дальнейшего выхода на них и полного уничтожения. Кроме того, очень тщательно, наизусть они должны были выучить тактико-технические характеристики подвижных и стационарных радиолокационных станций потенциального противника. При этом особое внимание уделялось станциям систем противовоздушной обороны, предупреждения о ракетном нападении, наведения зенитных управляемых ракет, обнаружения и сопровождения баллистических ракет, наведения противоракет, управления пуском ракет, а также радиолокационным системам крупных кораблей.

Будущие разведдиверсанты старательно изучали различные варианты уничтожения вражеских систем предупреждения о ракетно-ядерном ударе. Как известно, главным противником, а это США, на такие системы предупреждения возлагается решение следующих задач:

1. Определение точек запусков стратегических ракет противника.

2. Определение типов и количества стартовавших стратегических ракет.

3. Прогнозирование пространственно-временных характеристик ракетно-ядерного удара противника.

4. Распознавание боевых частей ракет на фоне ложных целей и помех различного происхождения.

5. Определение районов падения боевых блоков.

6. Выдача информации предупреждения о ракетных ударах.

Службу системы предупреждения о ракетном нападении, сведущие лица справедливо называют «Глазами президента». Вся система предупреждения представляет собой весьма сложный информационно-технический комплекс, в состав которого входят несколько подсистем. Наиважнейшая из них – космическая система раннего предупреждения, оснащенная спутниками. Она предназначена для раннего обнаружения запусков стратегических ракет наземного и морского базирования. В этой подсистеме на стационарной орбите постоянно функционируют три или более работающих и два-три резервных спутника. Точки стояния этих разведывательных спутников расположены с таким расчетом, чтобы в поле зрения установленных на них инфракрасных телескопов находились районы запусков стратегических ракет с территории потенциального противника, а также районы океанов, откуда могут быть запущены баллистические ракеты крейсерских подлодок, представляющие угрозу стране. Для приема сигналов от спутников служат наземные станции, откуда обработанная информация переправляется командованию аэрокосмической обороны и космическому командованию Военно-воздушных сил (ВВС) США.

Для обнаружения баллистических ракет после старта, их оценки, селекции боевых блоков среди ложных целей и точного прогноза точек падения блоков, а также для сопровождения целей имеются многочисленные радиолокационные посты, которые связаны через специальные каналы и линии связи с главным командным пунктом объединенного командования воздушно-космической обороны и командным пунктом руководства ВВС. Кроме этого, для решения задач системы предупреждения дополнительно могут привлекаться радиолокационные станции (РЛС) из системы контроля космического пространства, отдельные РЛС «Тихоокеанского барьера предупреждения» и контроля за испытательными пусками баллистических ракет, каналы и линии связи Министерства обороны. Данные от всех систем оперативно обрабатываются и передаются в виде обобщенной информации предупреждения о ракетном нападении объединенному комитету начальников штабов и национальному командованию во главе с президентом для анализа складывающейся обстановки и принятия верного решения.

Все задействованные системы предупреждения тесно взаимодействуют с огневыми комплексами противоракетной обороны (OK ПРО), которые объединены в единую автоматизированную систему РЛС обнаружения, селекции и сопровождения головных частей баллистических ракет и наведения на них противоракет. Поражение баллистических ракет или их боевых частей на траекториях полета может осуществляться противоракетами, оснащенными ядерными или осколочно-фугасными зарядами.

По дальности действия OK ПРО специалисты условно разделяют на комплексы большой, средней и малой дальности. Огневые комплексы ПРО большой дальности предназначаются для обороны крупных районов и обеспечивают поражение головных частей баллистических ракет до их входа в плотные слои атмосферы. OK ПРО средней дальности служат для обороны отдельных важных районов (объектов или групп объектов) и обеспечивают поражение головных частей баллистических ракет на конечном участке их траектории на границе плотных слоев атмосферы. OK ПРО малой дальности обеспечивают оборону малоразмерных хорошо защищенных объектов (например, подземных стартовых позиций МБР) путем уничтожения головных частей баллистических ракет после их входа в плотные слои атмосферы. Для противоракетной обороны одного и того же района (объекта) возможно применение нескольких типов OK ПРО. Во всех этих комплексах используются РЛС, но с меньшей дальностью действия, чем в системах предупреждения о ракетном нападении.

В самом начале 80-х годов Соединенные Штаты очень большое внимание стали уделять долгосрочной программе создания широкомасштабной системы противоракетной обороны с элементами космического базирования. Вскоре с подачи президента США Рональда Рейгана эту довольно привлекательную программу, рассчитанную на тридцатилетний срок, официальные лица стали называть Стратегической оборонной инициативой (СОИ), а общественность и многие средства массовой информации окрестили программой «Звездных войн». По словам представителей американского Белого дома, СОИ в сочетании с уже существующими системами ПРО способна будет надежно защитить территорию США от ракетного удара.

Между тем, некоторые военные эксперты высказали мнение, что СОИ необходимо рассматривать и как средство обеспечения первого ядерного удара, так как страна, обладающая глобальной противоракетной обороной, будет рассчитывать на безнаказанность при нанесении такого удара по несговорчивому противнику.

Не будем рассматривать утверждения отдельных специалистов о невозможности в ближайшие десятилетия практического претворения программы «Звездных войн». Ведь если, как они заявляют, эту программу по техническим причинам невозможно осуществить, то тогда непонятно, почему они были так озабочены ходом испытаний новой оборонной системы и планами ее развертывания в космосе.

Во всяком случае, стратеги Советского Союза исходили из того, что программа «Звездных войн» вполне осуществима и потому решали вопросы по нейтрализации в случае необходимости американских наземных постов и пунктов противоракетной обороны. Определенная роль в операциях по уничтожению систем ПРО и ракетно-ядерного оружия потенциального противника отводилась специалистам особых миссий и отдельным подразделениям специального назначения.

Дислоцируются посты РЛС и пункты связи воздушно-космической обороны США почти на всех континентах и образуют строгую систему, однако то, что многие посты размещены вдалеке от внешних границ, в глубине стран участниц противоракетной обороны еще не гарантирует их безопасность от уничтожения и повреждения диверсантами. Вывод из строя в строгой системе предупреждения о ракетном нападении, не имеющей дублирующих (резервных) подсистем, всего лишь нескольких ключевых постов РЛС и пунктов связи вызовет серьезные трудности в работе всей системы предупреждения и огневых комплексов ПРО и может привести к раскрытию для ракет противника свободных коридоров к объектам поражения.

Разработчиков особо секретных операций против важных радиолокационных постов весьма удовлетворяли сообщения, показывающие прорехи в охране американского воздушного пространства и сбои в системе оповещения командования противовоздушной и противоракетной обороны страны. Так, считалось, что все крупные посты РЛС надежно защищены от воздушных налетов, однако скандальный перелет в Соединенные Штаты пилота кубинских военно-воздушных сил на военном самолете советского производства наглядно показал беспечность и недооценку возможностей боевых средств противника командованием противовоздушной обороны Северной Америки (НОРАД). Преодолев незамеченным путь от острова Куба до авиабазы ВМС в местечке Ки-Уэст (Флорида), кубинский боевой самолет стал кружить над этой авиабазой, чтобы привлечь к себе внимание. Лишь после нескольких кругов над военной базой самолета-нарушителя с ним наконец была предпринята попытка вступить в переговоры по радио, после чего самолет благополучно приземлился. Оправдываясь, представитель ПВО указал, что полет от Кубы до авиабазы мог занять всего около десяти минут и операторы РЛС просто не успели доложить о нарушении воздушного пространства страны. Однако военные специалисты предполагают, что при полете на небольшой высоте самолет мог остаться незамеченным радарами, а это уже серьезный недостаток всей системы предупреждения. Значит и до командного пункта НОРАД, размещенного в горе Шайенн (Колорадо), путь для самолетов, базирующихся на Кубе или на авианесущих кораблях, не так уж и надежно перекрыт.

Правда, открытая атака боевыми самолетами на объект НОРАД приемлема лишь в условиях начавшегося конфликта, а ведь преимущество получит та сторона, которая выведет из строя посты ПВО и ПРО противника еще до начала боевых действий, и в этом случае диверсионный (агентурно-диверсионный) способ подходит больше всего. Интересно, что предпримет Совет национальной безопасности США, когда их верховный главнокомандующий, он же президент, получит, так сказать, «горсть песка в глаза», то есть в условиях кризисной ситуации лишится большей части постов противовоздушной и противоракетной обороны.

По сути, к тайному нападению на посты РЛС противоракетной и противовоздушной обороны потенциального противника и обучаются специалисты особых диверсий. Для того, чтобы диверсанты могли качественно вывести из строя объекты НОРАД и другие обозначенные цели, они должны тщательно, до мелочей, изучить их, выявить слабые места и отработать эффективный метод их уничтожения. Можно не сомневаться, что незадолго до того, как страна, в силу обстоятельств, вынуждена будет нанести упреждающий ядерный удар по агрессору, разведдиверсанты получат приказ и выполнят отведенную им роль «песчинок, которые ослепят вражеского президента», и тем самым откроют дорогу своим баллистическим ракетам и стратегической авиации.

В период обучения в школе младших специалистов на занятия к будущим специалистам особых миссий преподаватели часто приводили опытных экс-разведчиков и экс-диверсантов. Хотя стоит отметить, что приставка «экс» по отношению к асам тайной борьбы абсолютно неуместна, ведь квалификация «разведчик» или «диверсант» – это уже на всю жизнь.

В своих лекциях и беседах ветераны доходчиво, на конкретных примерах, объясняли, каким образом можно скрытно пройти в заданный район по территории потенциального противника, как лучше проникнуть на различные строго охраняемые объекты, как рациональнее оборудовать долговременный пост радиоэлектронной разведки в тылу врага, как выбирать место для радиосвязи с центром, как уйти с минимальными потерями от врага в случае обнаружения группы, и многие другие важные вопросы. Заостряли они внимание и на, казалось бы, незначительных деталях, хотя в таких делах мелочей нет. Например, направляясь в тыл противника, свое и трофейное оружие надо смазывать только трофейным оружейным маслом, потому что по запаху советская смазка отличается от аналогичных масел стран Запада.

Короткий отдых. (Фото из архива автора)

Помимо этого, ветераны знакомили курсантов с традициями советской военной разведки, а также рассказывали им об истории создания разведшколы, в которой они обучаются, и о некоторых ее отличившихся в прошлом выпускниках. В частности, курсанты узнали, что в годы Второй мировой войны в этой школе, которая тогда дислоцировалась в другом месте, проходила подготовку отважная разведчица Хелене (Лээн) Кульман (1920–1943), удостоенная за исключительную доблесть и героизм почетного звания Герой Советского Союза.

В общей сложности за двадцать две недели, а с осени 1974 года, в связи с принятием на вооружение более сложных радиоразведывательных средств, за тридцать шесть недель учебы в ШМАС, курсанты должны были стать классными радистами и специалистами специальной радиоэлектронной или радиотехнической разведки.

Закреплялись полученные знания на предэкзаменационных зачетных учениях, которые проводились в Киевском военном округе в конце каждого учебного цикла примерно по одному плану, утвержденному командиром учебного отряда. Из учебных взводов формировалось несколько учебных радиоразведывательных групп, которые на катерах по рекам перебрасывались в заданный район, где они скрытно высаживались на берег, после чего совершали многокилометровый переход к действующим объектам стратегического сдерживания войск ПВО. Там, оборудовав посты наблюдения, курсанты вели радио– и радиотехническую разведку, а все полученные таким образом сведения сразу же по рации передавали в разведцентр. Заканчивались учения разбором действий в сложных условиях каждого курсанта и групп в целом. Преподаватели проводили анализ собранных разведданных, выявляли и устраняли недочеты в боевой выучке и в освоении технических средств разведки и связи.

Примерно через двое суток, немного отдохнув после учений, курсанты приступали к сдаче выпускных экзаменов специально образованной приемной комиссии. В составе экзаменаторов присутствовали также и представители тех разведывательно-диверсионных пунктов, в которые были предназначены выпускники. В воинском фольклоре их называют «покупателями».

Курсантам, успешно выдержавшим все экзамены и зачеты, вручалось Свидетельство об окончании Специального 316-го учебного отряда, в котором были проставлены оценки по предметам обучения и внесена запись о прохождении стажировки и присвоении классной квалификации. Одновременно командир учебной роты подшивал в секретные личные дела написанные им и командиром учебного взвода персональные характеристики на каждого курсанта.

Затем после несложных формальностей новоявленные радисты и радиоразведчики Осназ, но еще не водолазы-разведчики, в сопровождении «покупателей» разъезжались к местам прохождения дальнейшей службы.

 

Парусное и «парусники»

Знакомство молодых, но еще не сложившихся разведдиверсантов с новым, теперь уже основным, местом службы проходило по вполне освоенной традиционной схеме. Вот, как это, к примеру, происходило в 1974 году у выпускников Специального 31 б-го учебного отряда, направленных в разведывательно-диверсионный пункт, дислоцированный на побережье Балтийского моря в Калининградской области России. В часть – 561-й Отдельный морской разведывательный пункт (ОМРП) Специальной разведки Военно-морского флота, еще вчерашних курсантов, а сегодня квалифицированных радиоспециалистов Осназ доставили обычной тихой весенней ночью. В дороге их сопровождал мичман Александр Александрович Прокопов.

– Куда направляемся, товарищ мичман? – спрашивали на пути в часть осназовцы.

– Военная тайна! – Тот лукаво улыбался в ответ.

Подъехали к какому-то населенному пункту. Остановились. Мичман отлучился, наверно, за сигаретами. Матросы выглядывали из машины, пытаясь понять, куда они попали. Кто-то показался на дороге.

– О, девчонки! Привет! Куда это нас занесло? – Осназовцы попытались разговорить первых встреченных ими жительниц, как впоследствии они узнали, городка Приморск (бывший Фишхаузен, железнодорожная станция Приморск-Новый).

– А! Глядите-ка, парусники! – Послышался в ответ девичий смех.

Парусники?! Какие парусники? Где? Но времени разобраться, что бы это значило, не было. Мичман вернулся, и машина поехала дальше. Вскоре снова остановка. Приехали!

В небольшой и немногочисленной, но уютной воинской разведчасти пополнение встретили с подчеркнутым дружественным вниманием. С их прибытием происходила, можно сказать, своеобразная смена младшего состава в боевых подразделениях. Подготовленные боевые пловцы получали возможность перейти в боевые разведывательно-диверсионные группы на смену опытным, но готовящимся уйти в запас, а выпускникам Специального учебного отряда отводились освободившиеся места в подготовительных отделениях В них всем новичкам Специальной разведки предстояло в течение примерно двенадцати месяцев, до прихода следующего пополнения, осваивать нелегкую «науку побеждать» при тайной разведдиверсионной деятельности на территории противника. Кроме того, с этого момента и на тот же период на их плечи ложилась основная нагрузка при всевозможных, необходимых всему личному составу своего подразделения, работах: хозяйственных, бытовых, охранных и других.

Следующим днем командир разведпункта капитан 1-го ранга Виктор Александрович Смирнов (командовал 561-м ОМРП в 1969–1975 годах) и начальник штаба капитан 2-го ранга Владислав Семенович Скороходов провели с пополнением длительную беседу, в ходе которой они ознакомили новичков с историей возникновения 561-го ОМРП («Парусное») и его традициями. Как выяснилось, этот Отдельный морской разведпункт был первым среди всех формирований Специальной разведки на флотах Советского Союза, практически приступившим к деятельности. Пункт был образован 15 октября 1954 года, когда на основании распоряжения министра обороны и начальника Генштаба последовала соответствующая совершенно секретная директива Главного штаба ВМС. Однако День части по традиции ежегодно, в торжественной обстановке, отмечается в канун Нового года – 29 декабря. Именно в этот день в 1954 году разведпункт был полностью сформирован и приступил к выполнению задач.

Начальник штаба 561-го ОМРП капитан 2-го ранга Владислав Семенович Скороходов выступает перед личным составом. За столом (в центре) сидит командир пункта капитан 1-го ранга Виктор Александрович Смирнов. Справа, заместитель командира пункта по водолазной подготовке капитан 3-го ранга Валентин Сергеевич Авинкин. 1973 год. (Фото из архива автора)

Первым командиром пункта стал опытный морской разведчик, имевший в годы Второй мировой войны отношение к разработке операций Роты особого назначения, полковник Георгий Владимирович Потехин, а заместителем командира по водолазной подготовке вскоре был назначен первоклассный специалист и изобретатель старший лейтенант Валентин Сергеевич Авинкин. Все ветераны части отзывались о них только положительно. Чего стоят такие слова ветеранов Парусного:

– Помните! У нас был великий командир – Георгий Владимирович Потехин. Это был настоящий генератор умных и авантюрных идей. Воля командира была для всех законом, но не потому что он был главный, а потому что его все любили и уважали. К нему у всех была взаимная любовь. Что там говорить, не только офицеры и матросы, но и все жены офицеров были поголовно влюблены в нашего командира. А с ними он себя вел столь же аристократически, как с нами он говорил по-флотски! А какой высокой была подготовка! Был такой воинский коллектив, который был готов на все!

В свое время, где-то почти до начала 70-х годов, личный состав 561-го ОМРП называли по фамилии первого командира части – «потехинцы». Это потом уже их стали называть иначе – «парусники», по названию пункта на географических картах.

Капитан 3-го ранга (с 2000 года – капитан 2-го ранга) Валентин Сергеевич Авинкин, первый заместитель командира 561-го ОМРП по водолазной-подготовке. Дарственная надпись на фотографии: «Парусное» – это звание. Оно датеся один раз, а надо его нести всю жизнь. (Фото из архива автора)

Тактика и стратегия боевого применения, методика обучения, специальная техника, снаряжение и вооружение боевых пловцов – все это в те годы разрабатывалось и создавалось советскими военными специалистами на основе опыта минувшей войны, а кое-что почти с нуля. Требовалось не только быстро догнать аналогичные подразделения, уже существовавшие в некоторых странах НАТО, но и перегнать их. В этом плане в интересах Специальной разведки с июня 1953 года при институте № 11 Военно-морского флота функционировала Научная лаборатория специального водолазного снаряжения. Уже в первой половине 1955 года в части успешно прошли испытания специально созданного для водолазов-разведчиков подводного снаряжения ВСОН-55. Тогда же мичман Захар Брагин, заместитель командира части по парашютно-десантной подготовке, совершил первый прыжок с парашютом ПД-47 по программе подготовки боевого пловца.

Воздушно-десантная подготовка водолазов-разведчиков. Подготовка к прыжкам. Зима 1976 г. (Фото автора)

В 1958 году, под руководством заместителя командира пункта по высадке (выводу) агентуры и спецгрупп Бориса Иванова, было проведено одно из первых крупных учений части, когда одновременно три группы действовали против Таллинской военно-морской базы. Первая группа боевых пловцов в составе старшего лейтенанта Валентина Авинкина и старшины 2-й статьи Виктора Ефимовича Карпова с моря, под водой, пробралась в базу и установила две мины под крейсер, стоявший на якоре. Между тем, на кораблях была объявлена повышенная готовность, матросы ходили на шлюпках вокруг кораблей и работали в воде баграми, но это им не помогло. Другая группа, скрытно выйдя из-под воды на берег, условно уничтожила склад боеприпасов. А третья, высадившись на внешнем рейде с парашютами в легководолазных дыхательных аппаратах, сумела под водой подойти к боносетевым заграждениям, прикрывающим вход в базу, и условно их уничтожить.

Парашютно-десантная подготовка водолазов-разведчиков Специальной разведки ВМФ СССР. Автор слева. Основной парашют С4-В, предназначений для десантирования в легководолазном снаряжении на воду. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

В том же 1958 году полковник Потехин, старший лейтенант Авинкин и старшина 1-й статьи Куклин на Каспийском море участвуют в испытании первого советского буксировщика – подводного носителя боевых пловцов, а в 1961 году матрос Исаев на учениях Черноморского флота впервые на таком устройстве прошел под водой пять миль с грузом и высадился точно в заданной точке побережья.

В сентябре 1959 года на Севере боевые пловцы провели учение на тему «Выявление и последующее уничтожение склада атомных боеприпасов противника». На полуостров Средний высадилась разведывательно-диверсионная группа, бойцы которой обнаружили склад, захватили в плен часового и заменили его своим, что караулом осталось незамеченным. После имитации подрыва склада, прихватив пленного, разведдиверсанты оторвались от преследования и вернулись на свою подводную лодку. Одновременно другая группа проникла в базу подводных лодок – носителей ядерного оружия и условно заминировала одну из них.

В 50–60-е годы боевые пловцы пункта активно действовали в Атлантике, Средиземноморье, Заполярье. Летом 1967 года специальная группа разведдиверсантов под руководством капитана 2-го ранга Арнольда Ивановича Федорова (командир 561-го ОМРП в 1965–1968 годах) на одном из кораблей несла боевую службу в районе у побережья Средиземного моря, где Израиль вел очередную войну против арабских стран.

Завершая весьма подробный экскурс по истории разведывательного пункта, командир с полной откровенностью объяснил новичкам суть их дальнейшей службы, кем они должны стать и какие ответственные задачи будут выполнять. При этом, особо подчеркивалось требование беспрекословного выполнения любых приказов командиров и вышестоящего руководства разведки. Как говорится, были поставлены все точки над «i».

В свою очередь капитан 2-го ранга Скороходов многозначительно добавил:

– Начиная свой путь в разведке многое вам предстоит делать впервые, и я хочу вам сказать, не надо робеть, у вас все получится. Не помню кто автор, но есть такое изречение: Никогда не бойся делать то, чего ты не умеешь. Помни: ковчег был построен любителем, профессионалы построили «Титаник».

После беседы выпускников Специального учебного отряда распределили во Второе подразделение по трем отделениям согласно основной полученной в Киеве радиоспециальности. Первое отделение пополнилось радистами, второе – радиометристами, а третье – специалистами по радиоперехвату (ССБ).

Капитан 1-го ранга Скороходов (первый слева) с руководителями разведки ВМФ СССР. 1976 год. (Фото автора)

Затем состоялось их знакомство с тренировочной базой, учебными классами, тиром, полосой препятствия (тропой разведчика), спортгородком и различными помещениями, расположенными на территории пункта. Кабинеты командира пункта, начальника штаба, заместителей командира, офицеров подразделений, комната дежурного, секретная и строевая части, склады оружия и некоторого снаряжения, а также отдельные учебные классы и жилые помещения боевых пловцов располагались в красивом, в итальянском стиле, замке, построенном в XIX веке. До августа 1945 года территория Калининградской области принадлежала Германии и была частью Восточной Пруссии, а замок и прилегающие земли составляли имение Гаффкен (Gaffken), которое находилось во владении семьи Вин (Wien). В 1864 году здесь родился Вильгельм Вин – прекрасный физик, профессор. В 1911 году за выдающиеся работы в области физики он стал лауреатом Нобелевской премии. Его родной брат Макс Вин тоже был физиком, профессором и имел многочисленные работы по переменному току, электрическим колебаниям и беспроволочному телеграфу. Теперь же по злой иронии в замке семейства Вин обосновались разведдиверсанты, которые в своей разнообразной радиоаппаратуре наверняка имеют и наработки братьев-физиков.

В тот же день, после обеда, пополнение приступило к разведывательно-диверсионной подготовке. Надо сказать, что все они считались все еще кандидатами в водолазы-разведчики, и в случае плохих показателей в освоении методов тайной борьбы или проявления малодушия, а также в случае отказа выдерживать колоссальные нагрузки любого из них командир подразделения мог отчислить и перевести служить в хозяйственное подразделение пункта или же в один из стационарных центров радиоразведки на сидячую службу слухача, например, в 1-й морской разведывательный отряд (МРО). Вообще-то строгий отбор в боевые пловцы характерен для всех армий. По словам же командования 561-го ОМРП, их требования к новобранцам даже более жесткие, чем на Западе. Достаточно сказать, что из каждых трехсот призывников, прибывающих после призыва на приемно-техническую комиссию флота, для службы в морской разведывательно-диверсионный пункт отбирается не более трех-четырех человек.

Подготовка боевых пловцов осуществляется по плану. План боевой и общественно-государственной подготовки подразделений Специальной разведки ВМФ СССР (а теперь России) – это служебный документ, в котором отражается система мероприятий по обучению и воспитанию личного состава, боевому слаживанию военнослужащих разведывательно-диверсионных групп и отделений обеспечения на основе программ боевой, разведывательно-диверсионной, специальной и общественно-государственной подготовки, а также материально-технического обеспечения учебных мероприятий.

План разрабатывается в установленном порядке на год, на период обучения (зимний или летний) или на месяц на основе приказов и директив вышестоящих начальников. В плане определяется время проведения: учений, занятий и тренировок; мероприятий по боевой, общественно-государственной и специальной подготовке разведдиверсионных групп и учебных подразделений; состязаний по боевой подготовке и соревнований групп Спецназа; конференций и совещаний командиров разведчастей и подразделений. Кроме того, в плане дается общий и помесячный (понедельный) расчет часов по предметам обучения; определяются дни проведения командирских, инструкторско-методических, показных занятий; указываются темы занятий и количество часов на их проведение; ставятся задачи и нормативы для всех специальностей и сроки их выполнения.

Подготовка водолаза-разведчика Специальной разведки ВМФ СССР. (Фото из архива автора)

Парашютно-десантная подготовка водолазов-разведчиков Специальной разведки ВМФ СССР. Автор справа. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

Водолазы-разведчики Специальной разведки ВМФ СССР на учениях. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

Боевая подготовка в Специальной разведке ВМФ организуется с учетом поставленных задач и предназначения каждой разведдиверсионной группы и отдельного бойца. Важнейшими элементами подготовки являются индивидуальная и групповая тактическая, разведывательно-диверсионная, специальная и общая подготовка, определяющая – тактическая. Ее основное содержание: изучение боевых возможностей своих сил и обучение применению их в специальных операциях как при действиях в составе группы, так и самостоятельно.

Специальная подготовка заключается в изучении личным составом специального вооружения и специальных технических средств, а также освоении способов их использования в операциях.

В частях Специальной разведки ВМФ план подготовки личного состава условно делится на зимний и летний периоды обучения. Этот план разрабатывается совместно начальником направления Специальной разведки ВМФ, начальником разведки флота и командованием части Спецназа и утверждается начальником разведуправления Главного штаба ВМФ. Каждый из периодов делится на месяцы. Месячный план разрабатывают командование части Спецназа и командиры подразделений – групп. Недельный план разрабатывают командиры подразделений (рот) совместно с командирами групп и утверждает план командир или начальник штаба части. Утвержденный еженедельный план (на последующую неделю) каждого подразделения (роты) и группы вывешивается на доске объявлений в комнате командиров подразделений (рот) в конце каждой пятницы. План мероприятий, утвержденный командиром части или начальником штаба на предстоящие три дня, вывешивается около комнаты дежурного по части в конце пятницы и в конце среды (некоторые дни перекрываются, то есть дублируются). Планы имеют гриф «Секретно» и ниже надпись «Из части не выносить».

Надо отметить, что независимо от всех вышеперечисленных планов разведывательно-диверсионные группы, если имеют задания, то действуют по своим, отдельно утвержденным совершенно секретным планам. Также и испытательная группа может иметь свой отдельный план мероприятий.

Зимний период обучения начинается 1 декабря. Ему предшествует примерно полуторамесячный период подготовки к зимнему периоду и подготовки техники, снаряжения и объектов части к зиме. В декабре проводятся теоретические занятия, которые закрепляются практически на занятиях по тактико-специальной подготовке (ТСП, тактико-специальные занятия, ТСЗ). В декабре также проходят экзамены на классность по своей специальности, и чтобы получить допуск к экзаменам необходимо за прошедший год иметь определенное число часов подводных работ, определенное количество (не менее трех-пяти) выходов из ТА ПЛ, определенное количество сложных прыжков с парашютом (награжденные знаком «Инструктор парашютист» или «Отличник парашютист» по парашютной программе допускаются автоматически), а также сдать нормативы по программе «Воин спортсмен». Также в декабре проводится отработка действий (изучение сигналов) личного состава в случае различных внезапных тревог зимой, как то: «Боевая тревога», «Воздушная тревога», «Химическая, радиационная, биологическая тревога», «Нападение на объекты части».

В конце декабря 561 ОМРП отмечает свой праздник – «День образования части».

«День части». Личный состав и ветераны 561-го ОМРП с руководством Разведывательного управления ДКБФ. Середина 80-х годов. (Фото их архива автора)

Встреча Нового 1976-го Года в Парусном. (Фото автора)

Погружения под лед. Середина 70-х годов. (Фото автора)

В январе ТСП (ТСЗ) чередуются со спусками под воду (подо льдом) и занятиями по радиоспециальности, парашютно-десантной подготовке и изучению вероятного противника. На местности проводятся занятия по топографии и скрытному передвижению.

В конце января, как правило, проходят крупные учения с различными вариантами заброски в «тыл» противника (или «перехода» границы или линии фронта).

В феврале также проводятся теоретические занятия и ТСП, а также с 20-х чисел февраля и в начале марта проводятся прыжки с парашютом.

В марте отрабатываются также варианты высадки в надводном положении с кораблей и ПЛ на надувные лодки (НДЛ).

Далее, в первой половине апреля проводятся прыжки с парашютом, а в 20-х числах апреля проходят, как правило, традиционные учения по местам группы «Джек» в районе Черняховска-Болыпакова-Советска (это относится к 561-му ОМРП). На других флотах есть аналогичные учения по местам других разведдиверсионных групп Второй мировой войны.

Зимние тренировочные прыжки с парашютом (посадка в самолет). Кроме парашютов на водолазах-разведчиках закреплены десантные контейнеры, (фото автора)

Здесь нельзя не сказать пару слов об этой поистине легендарной разведгруппе «Джек». 1944 год. Красная армия подошла к границам Третьего рейха. Впереди – Восточная Пруссия, символ тысячелетнего немецкого натиска на Восток С июня по октябрь 1944 года советское командование забросило на территорию Восточной Пруссии более 20 групп (от 7 до 20 разведчиков в каждой). Всего же там в 1944–1945 годах действовало почти 40 разведгрупп: «Вол», «Неман», «Лось», «Мороз», «Ясень», «Гроза», «Джек», «Клен», «Каштан», «Максим», «Тигр», «Урал», «Харон», «Атаман», «Орион», «Искра», «Сокол», «Сталь», «Клык», «Кросс», «Невский», «Матросов», «Прибалтийцы» и другие.

«Парусники» перед прыжками с парашютом. 1976 год. (Фото из архива автора)

Потери среди разведчиков порой составляли более 80 % от состава группы. Многие группы погибли полностью. Случалось, десантные группы прыгали прямо на головы врагов, в самую их гущу, и умирали еще в воздухе, прошитые очередями пулеметов и автоматов, или в неравном бою в первые минуты после приземления. Бывало, что попадали в плен. Условия выполнения задания были крайне тяжелыми – враждебно настроенное население, отсутствие больших лесных массивов, активная работа гестапо, хорошо развитая сеть автомобильных дорог, высокая концентрация войск. Как вспоминал боец разведгруппы «Джек» Геннадий Юшкевич, которому в 1944 году было 16 лет, «леса здесь были чистыми и сухими и, на нашу беду, просматривались на значительные расстояния. Мы видели множество хуторов, пахотных земель, пастбищ. Там, где сейчас сплошные болота, была густая сетка полноводных каналов. Несмотря на военное время, люди заготавливали сено и дрова, пасли скот, работали в поле».

К большим, неоправданным потерям также приводили недостаточная подготовка некоторых разведгрупп, плохая оснащенность и экипировка, старые карты, не соответствующие местности, и особенно – голод. Но разведчики, несмотря на трудности, выполняли задание и регулярно снабжали командование оперативными данными о противнике.

Особенно отличилась разведгруппа «Джек». Достаточно лишь сказать, что вместо предполагаемого месяца группа продержалась почти полгода! Группа высадилась 27 июля 1944 года у поселка Эльхталь в составе 10 человек: командир группы капитан Павел Андреевич Крылатых, помощники командира группы лейтенант Николай Андреевич Шпаков и Иван Иванович Мельников, разведчики Геннадий Владимирович Юшкевич, Иосиф Иванович Зварика, Иван Семенович Овчаров, Иван Андреевич Целиков, радистки Анна Афанасьевна Морозова и Зинаида Михайловна Бардышева и переводчик Наполеон Фелицианович Ридевский.

К слову, короткая жизнь Анны Морозовой (1921–1945) была более чем героической. До того как попасть в разведывательно-диверсионную школу, молодая Анна Морозова проявила себя с самой лучшей стороны. Когда гитлеровцы оккупировали станцию Сеща на Брянщине, где проживала Морозова, она осуществляла связь подполья с партизанами. Позже она организовала и возглавила интернациональную советско-польско-чехословацкую подпольную группу. Подпольщики долгое время водили за нос гитлеровскую контрразведку, взрывая тайно проносимыми на немецкий аэродром минами десятки вражеских самолетов – как в воздухе, так и на земле. Овидий Горчаков и Ян Пшимановский написали об этом книгу «Вызываем огонь на себя», по мотивам которой в 1964 году был снят популярный в СССР одноименный фильм. А в 1965 году Анне Морозовой было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Перед отправкой их напутствовал начальник фронтовой разведки: «Помните! Вы глаза и уши фронта! Зря не рискуйте». Именно поэтому группа всячески старалась избегать открытых столкновений с врагом. Но противник был силен и умен: облавы, засады, стычки проходили постоянно. Только за первые четыре месяца действий группа выдержала 14 облав. В отдельные дни разведчикам приходилось до 20 раз с боем прорываться сквозь кольцо окружения.

При высадке шестеро десантников повисли на высоких соснах. Грузовой парашют с тюком, в котором лежали боеприпасы, запасные комплекты радиопитания и двухнедельный рацион продовольствия, был утерян. Вскоре все неудачники были сняты товарищами с деревьев, но парашюты их остались висеть на ветках – разведчики торопились как можно скорее уйти от места десантирования. Немецкий самолет-разведчик засек парашюты, и немцы организовали погоню.

«Джековцы» наблюдали за дорогой Кенигсберг – Тильзит. Для ведения наблюдения к дороге уходили по трое: один для связи и два наблюдателя, фиксировавших передвижение немецких войск Радистки Бардышева и Морозова почти ежедневно передавали короткие сообщения в центр. Но уже когда радистки группы первый раз вышли в эфир, их сразу же засекли немецкие «слухачи». Пеленгаторы точно указали, в каком квадрате леса скрывались разведчики, и через час после радиосеанса в лесу начали облаву специальные команды по борьбе с парашютистами. Группе пришлось петлять, путать следы, минировать свой путь противопехотными минами и посыпать его пропитанным бензином табаком, чтобы обмануть собак.

Ночью 30 июля разведчики напоролись на охрану концлагеря Хохенбрух, который не был отмечен на карте. В этой скоротечной стычке погиб капитан Павел Крылатых. Командование группой принял его первый заместитель Николай Шпаков.

Прошло два месяца, силы группы таяли. Постоянные бои. Разведчиков мучил голод. Лишь изредка удавалось «Джеку» принять ночью груз – мешали то погоня, то погода. Почти после каждой выброски груза снова группу обнаруживали гитлеровцы. И снова разведчики шли на прорыв, отбиваясь огнем автоматов и «феньками» – так называли в группе гранаты «Ф-1». 10 сентября 1944 года, прикрывая своих товарищей, погиб Иосиф Зварика. В другом ночном бою с засадой 28 сентября группа потеряла трех бойцов. Повредивший ногу Ридевский и приставленный к нему Юшкевич отбились от своих и потом долго скрывались в лесах и даже на хуторе у одного немца, разуверившегося в победе Гитлера. К сожалению, без связи с Центром они ничем не могли больше помочь своему командованию. Второй командир группы «Джек» Николай Шпаков был отрезан от своих кинжальным огнем гитлеровцев. Сначала ему повезло. Разыскивая «джековцев», он набрел в лесу на группу советских разведчиков от штаба соседнего 2-го Белорусского фронта. Как и «Джек», эта группа несла тяжелые потери и голодала. И уже в составе этой группы Николай Шпаков погиб во время боя. А группу «Джек» после исчезновения Николая Шпакова возглавил Иван Мельников.

Немцы называли парашютистов «лесными призраками». Бледные и изможденные «джековцы» в своих пятнистых желто-зеленых куртках действительно были похожи на лесных духов. Как-то Центр выбросил разведчикам по их просьбе винтовку с глушителем звука. Из «бесшумки», стрелявшей специальными облегченными патронами, удалось подбить косулю, но мясо быстро испортилось – не было никакой возможности развести огонь, а первая же попытка сделать это едва не погубила группу. В восточно-прусских лесах было множество опасного для разведчиков народа – егерей, объездчиков, лесников, лесозаготовителей. Правда, это были в основном старики да инвалиды, но каждый из них мог в два счета связаться с гестапо, полицией и жандармами, которые сразу бы наводнили лес. Часто на помощь гитлеровцы вызывали молодых юнкеров военных училищ и отряды гитлерюгенда. При этом всюду, где это было возможно, «джековцы» продолжали брать «языков». Причем первого «языка» успел взять еще капитан Крылатых.

Проходили октябрьские дни, а «джековцы» питались лишь ржаным зерном, брюквой да морковкой с еще не убранных полей. Лили холодные осенние дожди. Промокали маскировочные костюмы, промокала насквозь грязная, полуистлевшая одежда, но просушиться было негде. Грузов с продуктами не было из-за нелетной погоды. Все чаще стали заморозки. Мельников берег «джековцев», подыскивая для дневки в лесу стога сена, заготовленного немецкими егерями для зимней подкормки лесного жвачного зверя. К утру стог, прятавший «джековцев», снаружи покрывался густым белым инеем. Скоро должен был выпасть первый снег, и тогда каждый след разведчиков станет отпечатываться на пороше. На шоссейных дорогах уже появились выкрашенные в белый цвет танки. Немецкие солдаты надели белые маскировочные костюмы с белыми капюшонами поверх касок. А Центр все не слал груз – погода нелетная!

В середине ноября Центр выбросил группе «Джек» нового командира – Анатолия Моржина. Разведчики приняли его в районе Роминтенского леса, заповедного леса Гогенцоллернов, и сразу же двинулись на юг в новый район действия, к Растенбургу. Позднее ради спасения последних «джековцев» в Центре разрешили группе покинуть заданный район действий, покинуть Восточную Пруссию и направиться в Польшу. Разведчикам предстояло пройти по оперативным тылам почти всей группы армий «Центр» – в тыловом районе 3-й танковой армии, 4-й и 2-й полевых армий вермахта, как раз там, где шло формирование частей и соединений для обороны восточнопрусской цитадели Третьего рейха. До польской границы дошли только четверо – Иван Овчаров погиб, а Иван Целиков был отрезан от своих. Потом он самостоятельно вышел к частям Красной армии, но долгое время ничего не знал о судьбе своих товарищей.

В Польше разведгруппа стала налаживать деятельность в районе Мышинецкой пущи, приняла груз с Большой земли, связалась с местными польскими партизанами. Впервые за много недель разведчики отведали горячую пищу и помылись в бане.

Кончался пятый месяц в тылу врага. Немцы обнаружили землянку разведчиков и внезапно напали на нее. Прикрывая отход радисток, погибли Анатолий Моржин и Иван Мельников. Шальная пуля тяжело ранила Зинаиду Бардышеву Чтобы не попасть в плен, радистка застрелилась. Анна Морозова осталась одна из всей группы «Джек».

Поляки связали ее с группой капитана Черных, которая действовала в тылу нацистов с ноября 1944 года. Но 21 января 1945 года нацисты обнаружили объединенный отряд советских диверсантов капитана Черных и польских партизан поручника «Черного» (Игнация Седлиха), окружили их и на рассвете напали на хутор, где они укрывались. Часть разведчиков и партизан вырвалась из кольца и стала пробиваться к лесу. В этот момент разрывная пуля попала в левую руку Морозовой. Спрятав Морозову и неся тяжелые потери, разведчики и партизаны ушли дальше в лес. Но в горячке боя не заметили, что за Морозовой тянулся кровавый след. По нему немцы с помощью собак выследили радистку.

Она отбивалась до последнего, не обращая внимания на призывы сдаться. Из пистолета уложила трех гитлеровцев, а когда кончились патроны, подорвала себя гранатой. Писатель Овидий Горчаков (сам бывший разведчик) рассказывал, что немецкий командир заставил своих солдат промаршировать перед мертвой Анной Морозовой. «Если вы будете такими же храбрыми и сильными, как эта русская девчонка, Великая Германия будет непобедима!» – кричал он им.

Советские и российские боевые пловцы помнят и чтят подвиг разведчиков, как из группы «Джек», так и из других. Проходя их тропами, они на практике понимают, насколько выдающимся был подвиг советских разведдиверсантов.

Но вернемся к плану подготовки боевых пловцов. В середине апреля (ежегодно) зачетами завершаются итоговые занятия в системе общественно-государственной (при СССР – политической) подготовки (ОГП) за год обучения по этой дисциплине.

С середины апреля и в мае параллельно проводятся также мероприятия по подготовке к летнему периоду обучения и подготовке техники, снаряжения и объектов части к лету. В мае активно идет легководолазная подготовка, а также примерно с 20 мая проводятся прыжки с парашютом.

Воздушно-десантная подготовка водолазов-разведчиков. Перед посадкой в самолет. (Фото автора)

На праздник 9 мая, День Победы, личный состав части, как правило, задействуется в праздничных мероприятиях ближайших городов или в показательных выступлениях в базе ВМФ или в городе, где проходит парад.

В мае (апреле) командованием разведки, командованием части, командирами подразделений (рот) и групп рассматриваются итоги боевой учебы, подготовки и жизнедеятельности части Специальной разведки за зимний период обучения и ставятся задачи на летний период обучения.

Летний период обучения начинается 1 июня. В июне активно идет легководолазная подготовка, отрабатываются действия по выходу из ТА ПЛ, плавание на буксировщиках, носителях и СМПЛ В конце июня крупные ТСП (ТСЗ) на побережье или островах. В июне также проходят экзамены на классность по своей специальности (условия те же, что и в декабре).

В июне проводится отработка действий (изучение сигналов) в случае различных внезапных тревог летом, как то: «Боевая тревога», «Воздушная тревога», «Химическая, радиационная, биологическая тревога», «Нападение на объекты части».

В июле занятия по подводному минированию, топографии, маскировке и т. д.

В середине июля прыжки с парашютом на воду и на землю.

Воздушно-десантная подготовка водолазов-разведчиков. Перед посадкой в самолет. (Фото из архива автора)

В июле одна из групп участвует в соревнованиях разведдиверсионных групп ГРУ.

На праздник «День ВМФ» (последнее воскресенье июля) личный состав части, как правило, задействуется в показательных выступлениях или празднике части, где разыгрывается шоу «День Нептуна» – посвящение в боевые пловцы подготовленного пополнения.

В августе ТСП (ТСЗ), а также крупные учения. Периодически в этот период личный состав проходит проверки по физподготовке и инспекционные зачеты.

В сентябре-октябре – тренировки, ТСП (ТСЗ) и различные суточные учения, подводная подготовка, прыжки с парашютом и другие занятия.

С середины октября и ноябрь месяц – подготовка к зимнему периоду и подготовка техники, снаряжения и объектов части к зиме.

5 ноября в России теперь также отмечается День Военной разведки.

Тренировка водолазов-разведчиков 561-го ОМРП. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

В ноябре командованием разведки, командованием части, командирами подразделений (рот) и групп рассматриваются итоги боевой учебы, подготовки и жизнедеятельности части Специальной разведки за летний период обучения и ставятся задачи на зимний период обучения.

Итак, специальная подготовка началась. У боевых пловцов Специальной разведки ВМФ не было и нет в полном смысле слова «высшей школы». Пункт, где им суждено служить, и становится для них полноценной разведывательно-диверсионной академией.

Нагрузки даются сразу и по полной программе. Физическая подготовка – каждый день. Старослужащие, «годки», контролируют процесс. При этом сами они занимаются без всякого понуждения. Им не надо объяснять, что от хорошей физической формы зависит, смогут ли они выполнить задание и без потерь вернуться в часть. Характерным можно считать такой пример. В середине 1980-х «парусники» были на учениях с пограничниками под Клайпедой. Во время марша «парусники» не только на 15 минут опередили пограничников, но потом, развернувшись и обогнув отставших, бегом вернулись на погранзаставу. «Погранцы» после марша еле ноги волочат. Обратно их на машине привезли, так они устали. А «парусникам» хоть бы что, прибежали и давай в футбол играть. «Погранцы» были в шоке, когда это увидели.

Водолаз-разведчик 561-го ОМРП. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

Командир второго подразделения 561-го ОМРП старший лейтенант Геннадий Пантелеевич Пуха (слева) с бойцом. 1975 год. (Фото из архива автора)

Первые слова, которые услышали молодые бойцы из уст старшего лейтенанта Геннадия Пантелеевича Пухи, командира, под чьим наблюдением они приступили к тренировкам и изучению специальных дисциплин, были:

– Бойцы, полгода вы обучались в школе разведки ВМФ, где получили неплохую радиоподготовку и освоили теорию выполнения отдельных разведзадач. Однако служба водолазов-разведчиков весьма и весьма специфична и очень часто, как показывает опыт, многие теоретические выкладки неприемлемы в нашей деятельности. Только сейчас вы приступите к настоящей, профессиональной разведдиверсионной подготовке, и поблажек не ждите. Придется отбросить сентиментальность, и я предупреждаю: вас ждут тяжелые испытания и невероятные нагрузки. Я обещаю лишь одно: вы пройдете не только огонь, воду, медные и, естественно, торпедные трубы, но изведаете на своей шкуре массу и других, не менее «приятных» вещей.

Затем он еще раз напомнил о соблюдении секретности при любых обстоятельствах и даже в общении с военнослужащими из других подразделений пункта. Далее Пуха познакомил подчиненных с легендой ОМРП и их подразделения. Расписываясь в специальном журнале об ознакомлении с легендой, каждый обязался впредь, где бы он ни был: в командировке, отпуске, или же уже в запасе, – на все вопросы о воинской службе любому должностному и тем более частному лицу отвечать: служил водолазом в 49-й аварийно-спасательной школе ВМФ, а дальше позволялось фантазировать все, что душе угодно, только не раскрывать истинной деятельности.

Подготовка будущих водолазов-разведчиков Специальной разведки ВМФ СССР. (Фото из архива автора)

После оформления очередного обязательства старший лейтенант Пуха сказал:

– Для того чтобы стать полноправным бойцом боевой разведдиверсионной группы, каждый из вас должен наряду с другими специальными предметами в совершенстве изучить специфическое легководолазное дело и освоить многие подводные спецсредства.

Действительно, уже имея квалификацию аквалангиста, новички, тем не менее, абсолютно не были знакомы с легководолазным снаряжением, применяемым морскими разведчиками-диверсантами. Боевые пловцы – не туристы или спортсмены-подводники, и для их работы под водой автономные дыхательные аппараты с использованием сжатого атмосферного воздуха с открытым циклом дыхания, именуемые аквалангами, мало пригодны. Ведь время пребывания под водой в таких аппаратах слишком мало для выполнения серьезного задания, к тому же глубина погружения в них ограничивается токсическим действием азота. Судите сами, так, например, в самом современном акваланге находиться на глубине пяти метров при не очень активной работе можно не более одного часа, а на глубине двадцати метров – всего лишь полчаса.

Кроме этого, аппараты на сжатом воздухе с открытым циклом дыхания оставляют на водной поверхности демаскирующий след пузырьков воздуха, который образуется при выдохе (стравливании) отработанного воздуха в воду.

Конечно, в период зарождения пунктов Специальной разведки, когда еще не было богатого практического опыта в ведении тайной борьбы новыми методами, а новейшая специальная подводная техника, снаряжение и вооружение только разрабатывались и испытывались, руководство разведки ВМФ рассматривало вопрос оснащения боевых пловцов аквалангами отечественного производства. Непосредственно, практически способы применения акваланга в разведдиверсионных целях отрабатывали боевые пловцы Балтийского флота. В 1957 году в Рижском заливе в районе острова Рухну ими были опробованы новейшие по тем временам воздушно-баллонные акваланги АВМ-1м и АВМ-1м-2. Они же, еще в 1955 году, испытывали специальные подводные водогазонепроницаемые гидрокомбинезоны типа ГК-1.

В настоящее время в пунктах Специальной разведки ВМФ России акваланги типа АВМ-5, АВМ-б, АВМ-7 или АВМ-8 используются лишь страхующими легководолазами при тренировках боевых пловцов действиям под водой и десантировании на воду.

Подготовка водолаза-разведчика Специальной разведки ВМФ СССР. (Фото из архива автора)

В то же время, при отработке и проведении под водой практически всех видов специальных операций боевые пловцы России оснащаются заспинными изолирующими регенеративными автономными аппаратами с замкнутым циклом дыхания (ребризеры или ребриферы, как их сейчас называют на английский манер), в которых для дыхания используются медицинский кислород и специальные искусственные газовые смеси. Дыхание легководолаза в них осуществляется непосредственно в систему дыхательного аппарата по замкнутому циклу: аппарат – легкие. Восстановление дыхательного газа идет в процессе дыхания в аппарат. Выдыхаемая газовая смесь по гофрированной трубке выдоха поступает в регенеративные коробки с химическим веществом О-З; ХП-И или же ВПВ-1. Проходя через вещество, она очищается от углекислого газа, обогащается кислородом и поступает в дыхательный мешок для очередного вдоха. При недостатке газовой смеси в мешке во время плавания и в других случаях она пополняется новой порцией из баллона посредством дыхательного автомата. Допустимое время пребывания боевого пловца под водой определяется по запасу кислорода и газовой смеси в баллонах, глубины погружения и интенсивности работы. Спуски под воду в таких аппаратах с применением для дыхания чистого кислорода производятся на глубины до 18 м, а с использованием специальных газовых смесей – до тех глубин, на которые рассчитаны эти смеси, например, с азотно-кислородной – до 40 м. Как правило, составной частью в искусственных дыхательных смесях являются азот и гелий. Гелий успешно заменяет азот воздуха. Это нейтральный газ без цвета, запаха и вкуса. Он менее растворим в крови, а наркотическое действие проявляется лишь на глубине 300 и более метров. Единственный недостаток – гелий вызывает резкое охлаждение тела и изменяет тембр голоса (появляется гнусавость), однако разработанные в 80-е годы комбинированные обогреваемые гидрокомбинезоны позволяют надежно предохранить тело легководолаза от переохлаждения.

Начиная с конца 50-х и до начала 90-х годов, боевые пловцы Советского Союза в своей деятельности последовательно использовали изолирующие дыхательные аппараты типа ИДА-59, ИДА-64, ТП (тактического плавания), ИДА-71, ИДА-72 и ИДА-71 П, которые спецназовцы ласково именовали «идашками». Вначале 90-х годов наряду с аппаратами ИДА-71Π в морские разведдиверсионные пункты стали поступать новые универсальные аппараты ИДА-89У. Все вышеперечисленные дыхательные аппараты разрабатывались в специальном военном научно-исследовательском институте и конструкторами единственного в СССР / России специализированного завода «Респиратор», который находится в подмосковном городе Орехово-Зуево.

К подводным работам с использованием автономных дыхательных аппаратов с замкнутым циклом дыхания аквалангисты допускаются только после специальной теоретической и практической подготовки и сдачи соответствующих экзаменов. Кстати, эти аппараты вкупе с герметичными гидрокомбинезонами можно использовать и как индивидуальные изолирующие средства защиты от попадания в органы дыхания и на тело отравляющих радиоактивных веществ и бактериальных (биологических) средств.

Специальная легководолазная подготовка новичков Специальной разведки проходила довольно интенсивно. В укомплектованных всем необходимым классах они изучали организацию подводных работ на глубинах до 80 м, правила эксплуатации индивидуальных подводных разведывательных и диверсионных средств, устройство снаряжения и подводных буксировщиков, конструкцию подводных лодок и надводных кораблей, используемых при выполнении спецзаданий. Параллельно проводились занятия по изучению водолазных заболеваний и оказанию всех видов помощи при водолазных заболеваниях, травмах и при спасении утопающих. Во время плавания под водой может возникнуть масса непредвиденных экстремальных ситуаций, и боевые пловцы должны хорошо знать симптомы, причины и условия возникновения водолазных заболеваний, а также уметь избегать их. Так, при тренировочном заплыве на ластах под водой, у молодого осназовца Юрия Трипука в дыхательном аппарате типа «ТП» произошла разгерметизация коробки регенеративного патрона очистки выдыхаемого воздуха с химвеществом О-З. Моментально образовавшаяся щелочная пена заполнила дыхательный мешок и хлынула по трубке вдоха через загубник в ротовую полость, и лишь только самообладание и полученные знания спасли его. Получив на глубине тяжелые ожоги рта и отравление щелочью, он сумел всплыть и быстро освободиться от неисправного, ставшего теперь опасным дыхательного аппарата.

Помимо всего прочего, на занятиях они также учили наизусть условные сигналы связи с боевыми пловцами, находящимися под водой, и сигналы для связи с ними при их выходе (входе) через трубы торпедных аппаратов (ТА) подводной лодки в подводном положении.

Вообще, для скрытой высадки боевых пловцов в территориальных водах противника, используя торпедный аппарат подводной лодки, находящейся на глубине, применяют три основных метода подводного выхода, и знание сигналов связи с обеспечивающим персоналом крайне необходимо для безаварийного и безопасного проведения таких мероприятий. Различные комбинации звуковых сигналов имеют свой обусловленный смысл. Например, один удар металлическим предметом по трубе торпедного аппарата обозначает – если из отсека подводной лодки, то вопрос: «Как себя чувствуете?», а если от боевого пловца, находящегося внутри трубы ТА, то ответ «Чувствую себя хорошо». В случае, когда подается непрерывный сигнал – «дробь», то это сигнал тревоги и требуется немедленная помощь. Четыре размеренных удара от боевого пловца обозначают, что можно открывать переднюю крышку ТА – он готов к выходу (входу) и так далее.

Методы выхода (входа) из подводной лодки через торпедный аппарат постоянно совершенствуются. Так, если метод шлюзования и поточный метод известны подводникам уже давно, то третий – комбинированный метод был разработан и освоен в самом начале 70-х годов боевыми пловцами пункта «Парусное» Специальной разведки ВМФ на Балтийском море. Данный метод позволяет боевым пловцам усиленной разведывательно-диверсионной группы с их подводными буксировщиками и контейнерами намного быстрее покидать подводную лодку.

Сложен выход (вход) через трубу торпедного аппарата подводной лодки и психологически. Его можно в какой-то мере сравнить, пожалуй, только лишь с прыжком с парашютом, да и то у парашютиста в случае отказа основного есть надежда на запасной парашют. Боевой же пловец в узкой трубе торпедного аппарата находится без шансов. Только представьте, что вам необходимо пролезть в легководолазном снаряжении с минами, оружием и аппаратурой через длинную (10–12 м) трубу диаметром 533 мм на глубине хотя бы порядка десяти метров в абсолютной темноте. Руки, выставленные вперед, вы не можете даже согнуть, а тело повернуть, и в таком положении, толкая перед собой буксировщик или контейнер, потихоньку отталкиваясь руками и ногами о скользкий металл трубы, вы должны пройти долгие, опасные метры неизвестности…

Поэтому сначала трубу проходят по-сухому. Затем она заливается водой, но не полностью, и боец проныривает ее, работая ластами. По мере приобретения опыта работы под водой проводится окончательная проверка – проход трубы, полностью заполненной водой, в водолазном снаряжении. Это важный этап проверки. На этом этапе окончательно отсеивались боявшиеся замкнутого пространства. По словам контр-адмирала Захарова, на этом этапе был даже один смертельный случай. Боец взял нервы в кулак, переломил себя и полез. А на выходе его нет. Достали, а у него от страха обширный инфаркт.

Однажды был случай, когда во время тренировки у одного из пловцов, который уже находился в трубе торпедного аппарата, выпал флажок крана из клапанной коробки вдоха-выдоха дыхательного аппарата. Захлебываясь, он все же успел дать сигнал тревоги, который был услышан. В считанные секунды торпедный аппарат был закрыт и осушен, а пловцу, вытащив его за контрольный фал, оказана помощь. В тот раз все обошлось. Еще был случай, когда у бойца, находящегося внутри трубы торпедного аппарата, открылась крышка заспинного дыхательного аппарата типа «ТП». Он так основательно там застрял, что его вытаскивали примерно тридцать минут. Правда, все подобные случаи были хоть и жестокими, но поучительными уроками. Так, после случая с открывшейся крышкой в заспинных дыхательных аппаратах для надежности запирания кожуха крышки стали применять шпильки с блокировкой.

В общем, совершенно ясно, что водолаз должен иметь железные нервы. Во время водолазной подготовки постепенно отсеивались те, кто не мог этим похвастаться. Например, при продувке шлема, когда необходимо спуститься под воду, открыть шлем, чтобы его заполнила вода, закрыть шлем и выдуть воду через травящий клапан. Это типовая ситуация. Но некоторые, как только вода доходила до носа, пулей выскакивали на поверхность. После первого раза их не отсеивали, повторяли тест еще раз. Или во время контрольного заплыва – после получения допуска к самостоятельной работе проводился заплыв в снаряжении под водой на одну милю. Как правило, на финиш приходили все, редко кто сходил с дистанции. У кого-то давление в баллоне оказывалось 165 атмосфер (из первоначальных 170 атмосфер). Это значило, что шел он спокойно, дышал ртом, и воздух регенерировался. А у кого-то на манометре максимум 30 атмосфер. Значит, он психологически надломлен, себя не контролировал – дышал носом и ртом и «съел» весь кислород. Не подходит. Но для контроля таких ребят пускали еще раз.

И все же о нервных и физических нагрузках, которые испытывают боевые пловцы, пробираясь через заполненную водой торпедную трубу, очень многие могут только догадываться. Однако для бухгалтерии разведпункта всегда и все понятно, и она оценивает и компенсирует такие издержки по-своему, приравняв скрытую подводную высадку из подлодки через торпедный аппарат, так же как и подводное плавание на буксировщиках и сверхмалых подводных лодках мокрого типа, к обычным глубоководным водолазным работам с соответствующей оплатой и усиленным питанием.

При выполнении заданий или во время тренировок в подводном варианте боевые пловцы России применяют средства подводной связи, наблюдения и навигации. Долгие годы связь с поверхностью водолазы осуществляли только с помощью примитивного средства – сигнального фала или двух металлических предметов, опущенных в воду, которыми, ударяя друг о друга, подавались звуковые сигналы, а между собой – с помощью жестов-сигналов руками или посредством короткого сигнального фала. Затем для связи водолазы начали применять телефон с кабельной линией. Однако, для боевых пловцов в автономном снаряжении требуется связь без использования сигнальных веревок или телефонного кабеля. Создание таких средств подводной связи, так же как и надежных средств подводного наблюдения, навигации, пеленгации и тому подобного, стало возможным лишь благодаря быстро развивающейся радиоэлектронной технике.

В настоящее время подводная радиоэлектронная аппаратура в разведдиверсионных пунктах применяется:

1. Для связи водолазов-разведчиков между собой, с другими подводными и надводными объектами (подводными лодками, кораблями), в том числе движущимися.

2. Для наблюдения за окружающей обстановкой и поиска различных объектов в морской (мутной водной) среде или на дне (контейнеров, трубопроводов, кабельных линий, опор мостов и морских платформ), подход к ним до получения зрительного контакта, а в некоторых случаях определения их координат.

3. В целях подводной навигации, в том числе определения своих координат.

4. Для подводной телеметрии и телеуправления подводными объектами и диверсионными средствами.

Для боевых пловцов созданы многочисленные виды радиоэлектронной аппаратуры, основанной на использовании различных физических полей. Для того чтобы правильно выбрать и эффективно использовать в сложившихся конкретных условиях обстановки при решении боевой задачи то или иное средство, боевой пловец должен иметь представление о принципах работы аппаратуры, знать особенности ее устройства, реальные характеристики и параметры.

В классах подводной связи и навигационных приборов боевые пловцы изучают подводную пеленгаторную, навигационную и гидроакустическую аппаратуру, предназначенную для переговоров под водой, для выхода в заданную точку или для сбора группы в определенном месте под водой, для подбора сброшенных в воду с самолетов и кораблей контейнеров с агентурными вкладками или добытыми разведчиками образцами технических новинок противника, а также знакомятся с особой подводной аппаратурой, с помощью которой можно обнаружить и выйти на подводные объекты, установленные противником. Для переговоров под водой морские разведдиверсанты с середины 70-х годов в основном используют небольшую и надежную индивидуальную станцию связи под названием «Угорь-В». При необходимости – два блока такой станции: блок «один» и блок «шестнадцать» размещаются внутри заспинного дыхательного аппарата на предусмотренные штатные места и крепятся при помощи специальных винтов и хомутов.

Для связи боевых пловцов по гидроакустическому каналу может применяться также переносно-стационарная станция «Нерей» (МГВ-3). В основном же пеленгаторная гидроакустическая аппаратура станции «Нерей» предназначена для обеспечения выхода разведдиверсантов в заданную точку под водой, а также для обнаружения и пеленгации гидроакустических станций кораблей и подводных объектов. Станция комплектуется кронштейнами для крепления к подводным буксировщикам типа «Протей» и «Протон», а при транспортировке и десантировании из подлодки через торпедный аппарат укладывается в особый контейнер. Постановку гидроакустического маяка (ГМ) аппаратуры «Нерей» можно производить автоматически на глубины до ста метров. Время беспрерывной работы маяка в режиме ожидания приема кодированного сигнала с одним комплектом аккумуляторов составляет двадцать один час. Гидроакустический маяк может быть включен автоматически через режим ожидания кодированного сигнала или через реле времени включения автоматики. Часы для включения автоматики на заданный день и час рассчитаны на двадцать суток В заданный день и час «Нерей» может начать работать также в определенных фиксированных паузах и включаться на шум винтов необходимого корабля, сверхмалой подводной лодки или подводного буксировщика. Дальность излучения сигнала до двух миль. Прибор дистанционного управления производит автоматическое ослабление сигнала за одну милю до подхода к маяку. Силу излучаемого сигнала можно регулировать также дистанционным пультом вручную.

Гидроакустическая аппаратура станции «Нерей» весьма хороша при нелегальном бесконтактном способе передачи в подводных контейнерах оружия, боеприпасов и любого специального снаряжения или другого груза. Например, с корабля, проходящего ночью вдоль побережья какой-либо страны, в условленном квадрате в воду тайно сбрасывается специальный контейнер, который ложится на дно или на якоре остается на определенной глубине. Корабль без остановки плывет дальше, а через определенное, заранее обусловленное время гидроакустический маяк, установленный на контейнере, начинает подавать сигнал. Люди, для которых предназначен контейнер, во время, к примеру, «рыбалки» легко его находят по подаваемому сигналу и поднимают на свою лодку или прогулочную яхту. Или же в подводном положении получатели могут незаметно отбуксировать контейнер в укромное место, где и извлечь предназначенный им груз.

Применяют боевые пловцы и другую специальную подводную аппаратуру. Так, для поиска и выхода вплотную на небольшие объекты (цели) в условиях плохой видимости или ночью они используют ручной гидроакустический магнитометр МГВ-9. Небольшого размера и простой в обращении прибор с сектором обзора порядка сорока градусов имеет плоский дисплей, на котором во время поиска высвечиваются показания: пеленг, размер обнаруженного объекта, расстояние до него и на какой глубине он находится. Прибор позволяет вести под водой поиск и слежение за людьми и другими движущимися и стационарными целями, обнаруживать трубопроводы и кабельные линии, мины, контейнеры, разведывательные устройства и так далее.

Для самостоятельного ориентирования во времени и в пространстве при плавании под водой боевые пловцы всегда пользуются индивидуальными подводными приборами, к которым относятся часы, глубиномер и компас.

Подводные наручные часы представляют собой механические, повышенного класса точности часы, помещенные в противоударный, водонепроницаемый корпус и имеющие заводную головку с герметичным наворачивающимся колпачком. Стрелки и деления на циферблате покрыты светящимся составом для лучшей их видимости под водой и ночью. Часы имеют поворотный лимб (поворотное кольцо со шкалой), позволяющий отсчитывать время пребывания боевого пловца под водой. В 2001 году Чистопольский часовой завод «Восток» приступил к выпуску для боевых пловцов модернизированной модели часов «Бриз» класса «Амфибия», выдерживающих погружение на глубину до ста метров. В полной темноте «Бризом» можно пользоваться до 18 часов. Цифры на циферблате увеличивает стекло-линза.

Глубиномеры (указатели глубины) типа ИГА-1, УГ, Г-5 и Г-8 предназначены для самостоятельного точного определения глубины погружения боевым пловцом в режиме автономного плавания. Они изготовлены в форме наручных часов и крепятся ремешком на руке пловца. Все глубиномеры работают на принципе изменения гидростатического давления, которое, как известно, возрастает с каждым метром глубины на 0,98 кПа (0,1 кгс/смГ).

Подводный компас предназначен для ориентировки под водой в автономном снаряжении. Его форма зависит от выполняемого задания. Он может быть сделан в форме наручных часов или в форме яйцевидного предмета, диаметром около 7 см, на жесткой рукоятке – кронштейне. Корпус компаса заполнен жидкостью (вода со спиртом), в которой вращается диск с нанесенными делениями, покрытыми светосоставом постоянного свечения. Эти компасы можно успешно применять не только под водой, но и на суше, что, безусловно, облегчает плавание по азимуту с дальнейшим выходом на берег в заданной точке.

При необходимости для обеспечения местного освещения под водой на глубинах до 30 м боевые пловцы используют автономный, закрытого типа ручной подводный фонарь РПФ-55, а на глубинах более 30 м – автономный ручной фонарь типа СПА По своему устройству от обычных ручных фонарей они отличаются тем, что имеют прочный герметичный корпус, на днище которого располагается кольцо для крепления фонаря к поясу пловца, а на стекло фонаря устанавливается съемная насадка со светофильтрами для световой сигнализации.

Обязательной принадлежностью любого вида подводного снаряжения боевого пловца является либо обычный, либо специальный водолазный нож, который может быть применен в возможной рукопашной схватке с противником под водой или на суше, а также использоваться как инструмент для мелких работ (перерезание неметаллических тросов и сетей), как средство для устранения препятствий, мешающих пловцу под водой или же для устройства подводных тайников, установки фугасов, мин и специальной подводной радиоаппаратуры. Возможны различные варианты расположения ножа: на бедре, поясе, предплечье или голени. Каждый способ «ношения» ножа имеет свои преимущества и недостатки. Российские пловцы, как правило, нож в ножнах закрепляют на левой или правой голени. Изготавливаются ножи из немагнитной стали, а ножны и крепежные ремни – из морозостойкой резины. Нож неплохо сбалансирован, что позволяет использовать его на берегу как метательное оружие. В последние годы наибольшее распространение получил специальный нож «Катран», имеющий на лезвии шоковые зубья, расположенные в шахматном порядке.

Для выполнения широкого спектра задач боевые пловцы имеют целый арсенал вооружения и технических средств. Помимо всех видов обычного стрелкового вооружения, это подводный пистолет СПП и подводный автомат АПС, которые позволяют поражать цели также и на суше. Специальное оружие используется для бесшумной и беспламенной стрельбы и включает различные пистолеты и автоматы. Для усиления огневой мощи группа может быть вооружена гранатометами, ПЗРК, ПТУРС и другим оружием.

Стрелковой подготовке в частях всегда уделялось огромное внимание. На спецназовцев не распространялись ограничения по выдаче боеприпасов. К примеру, за одни стрельбы группа из 10 человек отстреливала из разных видов орудия в упражнениях 1,5–2 тысячи патронов и 8–16 гранат из гранатомета. Основной упор делался на быстрое поражение цели в различных ситуациях с первого выстрела. Режим огня при выполнении упражнений устанавливался одиночный, с высоким темпом стрельбы и постоянной сменой позиций: с одной ведешь огонь и уже примечаешь – нет, не вторую, а третью позицию, потому что вторую уже должен был выбрать до этого. Интересно, что на стрельбах вместо обычных магазинов к АКМ на 30 патронов спецназовцы предпочитали использовать для них рожковые (секторные) магазины от РПК – там 40 патронов.

Отдельный разговор о боевом подводном оружии водолазов-разведчиков, стреляющем посредством обычного порохового заряда, первые образцы которого появились в морских разведдиверсионных подразделениях Советского Союза еще в середине 70-х годов. Подводные пистолеты, а чуть позже и автоматы, поступили на вооружение в пункты Специальной разведки в связи с необходимостью противодействовать легководолазам противодиверсионных служб охраны военно-морских баз и других важных объектов, а также для защиты от крупных хищников, обитающих в морях и других водоемах.

Самовзводный подводный пистолет СПП-1 и автомат для подводной стрельбы АПС были разработаны по специальному заданию Управления противолодочного вооружения Главного штаба ВМФ СССР в Центральном научно-исследовательском институте точного машиностроения (ЦНИИ Точмаш) в городе Климовске, который находится в 25 км к югу от Москвы. Непосредственно над созданием этого оружия трудились Владимир Васильевич Симонов, внучатый племянник знаменитого оружейника, Героя Социалистического Труда Сергея Гавриловича Симонова (1894–1986), и его супруга Елена Михайловна.

СПП-1 состоит из четырех стволов, расположенных в блоке квадратом на одной оси, которые откидываются вперед и вниз, как у охотничьего ружья, после чего в них вставляют блок-обойму с четырьмя специальными самостабилизирующими патронами СПС калибра 4,5 мм. Патрон состоит из гильзы с пороховым зарядом и капсюлем, а также 115-мм стальной игловидной пули-стержня, которая на глубине 5 м с расстояния около 20 м легко пробивает гидрокостюм с поролоновым уплотнителем и преграду из 5-мм оргстекла, к примеру, обшивку сверхмалой подводной лодки мокрого типа, обтекатель буксировщика или корпус легкого катера. Стабилизация пули-стержня под водой обеспечивается за счет образующегося вокруг него кавитационного пузыря.

Патрон СПС (а для автомата – МПС) был создан П. Ф. Сазановым. Конструкция пуль для подводной стрельбы существенно отличается от обычной оболочечной пули для стрелкового оружия. Пули таких патронов представляют собой стальной стержень длиной около 20 калибров (обычные пули имеют длину до 5 калибров). Головная часть пуль сделана с плавным сужением ее диаметра. Для патрона была разработана специальная гильза из латуни. Крепления пуль и капсюлей в патронах имеют надежную герметизацию, обеспечивающую срабатывание патронов после длительного пребывания в воде. Поверхность патронов имеет защитное покрытие от коррозии в морской воде.

Стрельба из СПП-1 ведется только одиночным огнем последовательно из каждого ствола. При нажатии на спусковой крючок происходит выстрел из одного ствола, и курок самовзводится для производства выстрела из следующего ствола (селекторный механизм обеспечивает поворот на 90° и совмещает ударник со следующим стволом). Ударно-спусковой механизм имеет рычаг на три положения (сверху вниз): «заряжание», «огонь» и «предохранитель». Позже был разработан модернизированный вариант СПП-1М, в котором усовершенствовали спусковой механизм и уменьшили усилие нажатия на спусковой крючок Кроме того, в пистолете СПП-1М для удобства производства выстрела при одетой на руку утепленной перчатке расширили спусковую скобу.

Перезаряжают пистолет, не всплывая на поверхность, для чего на поясе пловца рядом с кобурой находятся три герметичных пенала для запасных блоков-обойм. Четыре патрона, скрепленные обоймой, вставляются в стволы одновременно. Время для перезарядки в воде – пять секунд. Пистолет обеспечивает поражение живых целей под водой на дальности до 17 м. На воздухе дальность эффективной стрельбы составляет 50 м. Специальное покрытие обеспечивает сохранность пистолета в морской воде. В комплект поставки пистолета СПП-1М входят десять обойм, кобура, приспособление для снаряжения патронов в обойму, поясной ремень для ношения и три металлических пенала для снаряженных обойм.

На ведение огня одиночными выстрелами или короткими, три-пять выстрелов, и длинными, до десяти выстрелов, очередями подобными подводному пистолету, только более мощными боеприпасами, рассчитан автомат АПС. Он сконструирован под специальные 5,66-мм патроны МПС, снаряженные стреловидными пулями, которые устойчиво «держат» траекторию. Позже для подводного автомата был создан патрон с трассирующей пулей МСПТ. Он предназначен для корректирования стрельбы. Пули патронов СПС и МПС отличительной окраски не имеют, а у пули патрона МПСТ – зеленая вершинка.

АПС имеет выдвижной приклад, который в походном положении убирается внутрь ствольной коробки. Кроме того, его можно закрепить на турельной установке сверхмалой подводной лодки или подводного буксировщика.

Как и пистолет для подводной стрельбы, автомат имеет гладкий, без нарезов ствол. Дальность поражающего действия пуль на глубине до 5 м составляет 20 м; при большей глубине погружения пловцов она сокращается до 10 м (на глубине до 40 м). Автомат применяется и на суше, при этом дальность эффективной стрельбы составляет 100 м. Емкость магазина – 26 патронов. В связи с тем, что АПС все же неудобен при индивидуальном плавании под водой, то у морских разведдиверсантов он не так популярен, как в подразделениях боевых пловцов ПДСС, которые в основном поджидают диверсантов в подводных засадах. Кстати, такими автоматами бойцы ОБ ЦЦСС были вооружены, когда охраняли Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева во время посещения им в центре Ленинграда установленного на вечную стоянку на реке Неве легендарного памятника-музея социалистической революции – крейсера Балтийского флота «Аврора». Они же обеспечивали безопасность яхты королевы Великобритании во время ее визита в Санкт-Петербург.

В конце 2000 года в городе Туле сотрудники местного военного артиллерийского университета полностью завершили десятилетнюю работу над новым видом боевого секретного оружия. Отличие универсального подводного автомата от обыкновенного «Калашникова» – в длине пули и возможности вести огонь на суше и под водой. По словам создателей автомата, это идеальное оружие боевых пловцов. Аналогов подобному изобретению в мире нет. Скорострельность автомата 600 выстрелов в минуту на суше и 700 под водой. Прицельная дальность под водой – до 30 м. В отличие от ныне стоящего на вооружении боевых пловцов АПС, у нового автомата при стрельбе не образуется газовый пузырь, заслоняющий цель. И что особенно важно, боевой пловец может как ни в чем бывало стрелять из автомата и на суше, если отсоединить специальный магазин с 26 патронами и присоединить стандартный рожок от того же «Калашникова». Уже прошли испытания универсального подводного оружия на Ржевском полигоне. Теперь изобретатели ждут некий документ, подтверждающий государственную приемку своей разработки.

В некоторых случаях боевые пловцы, в дополнение к вышеперечисленному подводному оружию, могут вооружаться специальными гранатами противодиверсионной службы. Эти гранаты предназначены главным образом для поражения живой силы противника под водой взрывной волной. Сила поражения зависит от величины заряда гранаты и расстояния взрыва от легководолаза. На степень поражения при взрыве под водой влияет также положение, которое занимает легководолаз к взрывной волне. Более тяжелые поражения бывают в тех случаях, когда легководолаз обращен лицом в сторону взрыва или плавает на поверхности животом вниз.

Металлический, в виде конуса, корпус гранаты, заполненный взрывчатым веществом, соединен вершиной с короткой деревянной ручкой. Наверху, по центру плоскости корпуса, имеется, закрытое герметичной предохранительной пробкой, углубление с гайкой указателя заданной глубины взрыва. Гидростатический запал срабатывает и взрывает разрывной заряд гранаты на той глубине, на которую будет установлен указатель. Кроме этого, гранату можно взорвать и на суше, вкрутив в соответствующее гнездо запал от обычной ручной гранаты.

Специальные подводные гранаты боевые пловцы применяют только в случаях крайней необходимости, а также иногда перед погружением в воду в незнакомых и чем-то подозрительных местах, так сказать, для «профилактики». Преимущественно эти гранаты предназначены для борьбы с боевыми пловцами противника или уничтожения бойцов подводной противодиверсионной службы военно-морских баз и других важных водных объектов. В зависимости от обстановки в ситуации при угрозе быть захваченным легководолазами из ПДС противника боевой пловец быстро всплывает на поверхность и ложится на спину (в таком положении случайное поражение взрывной волной своей же гранаты маловероятно), после чего немедленно вынимает из подсумка спецгранату, устанавливает указатель взрыва на необходимую глубину и бросает ее (или несколько гранат) в воду в сторону замеченного врага. Переждав подводный взрыв, который выведет преследователей из строя, пловец снова заглубляется и продолжает выполнять поставленную задачу или покидает опасный участок.

Иногда спецгранаты применяются и для других нужд. Типичный пример – использование гранат, так сказать, в хозяйственных целях. Например, в ноябре 1975 года одна из разведгрупп Осназ второго подразделения находилась на одном из боевых кораблей Балтийского флота на боевом дежурстве в Проливной зоне между Данией и Швецией. По плану руководства они должны были выполнить свою задачу за двадцать суток и затем вернуться на базу, но по непредвиденным обстоятельствам кораблю пришлось задержаться в этом районе еще более чем на две недели. Свежие продукты закончились, а консервы приелись, а тут еще приближался важный государственный праздник Советского Союза, и командир корабля позволил пополнить запасы кладовой за счет «даров моря».

В это время корабль находился в нескольких милях на траверзе шведского города Треллеборга. Погода была хорошая, тихая и под вечер, около восемнадцати часов, все свободные от вахты моряки приступили к незатейливой ловле рыбы с помощью гранат. Установив указатель взрыва гранат на различную глубину, их бросали за борт корабля. Через несколько минут, после серии небольших подводных взрывов, поверхность моря была украшена бело-серебристыми пятнами глушеной рыбы. Палубная команда быстро спустила за борт шлюпку и принялась самодельными сачками вылавливать отборную полуживую рыбу. Уже когда заканчивали сбор «даров моря», рядом с кораблем на малой высоте пролетели три истребителя типа F-104 «Старфайтер» морской авиации НАТО. Видимо, непонятная возня экипажа советского боевого корабля привлекла внимание шведских наблюдателей из сил береговой обороны и, надо отдать должное, их служба оповещения друзей из НАТО сработала оперативно. А, может, это был просто обычный плановый облет. Во всяком случае, никто не помешал закончить своеобразную рыбалку.

Изучая теоретическую часть раздела специальной легководолазной подготовки, начинающие боевые пловцы Специальной разведки ВМФ одновременно, практически ежедневно, проводят тренировки по подводному плаванию, а закрепляют полученные навыки, осваивая подводные диверсионные средства и методы подводной диверсионной борьбы. Обычно тренировки начинаются с простейшего снаряжения, так называемого комплекта номер «Раз» (Комплект № 1) – ласты, водолазная маска (полумаска), дыхательная трубка. Затем идет освоение новейших аквалангов и изолирующих дыхательных аппаратов с замкнутым циклом дыхания, а заканчивается процесс подготовки отрабатыванием плавания на подводных буксировщиках разного типа, автономных самоходных средствах типа «Сирена» и сверхмалых подводных лодках, как днем, так и ночью.

Особое внимание после подводных методов заброски на территорию противника отводится воздушно-десантным и комбинированным вариантам скрытного проникновения в тыл врага или к месту выполнения задания. Надо отметить, что независимо от того, были прыжки с парашютом или нет, все равно ежемесячно (по правилам парашютно-десантной службы) каждый разведдиверсант делает переукладку своих (закрепленных за ним) парашютов.

Многие водолазы-разведчики с улыбкой вспоминают, как они начинали готовиться к десантированию еще на земле, доводя все движения до автоматизма. Прыжок с небольшого возвышения и речевка:

– Прыжок – пятьсот двадцать один – пятьсот двадцать два – пятьсот двадцать три – кольцо – купол!

Рядом с тобой товарищи громко говорят то же самое, а ты не должен сбиваться и отвлекаться. Потом идут прыжки с вышки – как на землю, так и в озеро, для отработки десантирования с парашютом в море. И уже потом следуют настоящие прыжки.

Воздушно-десантная подготовка водолазов-разведчиков. Перед вылетом. Автор – второй справа. Зима 1976 г. (Фото автора)

Интересно, что в конце 80-х – самом начале 90-х годов в 17-й ОБрСпН разведдиверсанты начали осваивать мотодельтапланы. Поднимались на высоту до 5000 м. Мотодельтапланы достаточно требовательны к метеоусловиям и немного – к площадке взлета. Но по критерию простота – стоимость – эффективность вполне подходили для операций. Тогда в каждой части Специальной разведки планировалось развернуть авиакрыло. Командирами экипажей дельтапланов должны были стать офицеры, мичмана и старшины. Однако в связи с распадом СССР идея не получила продолжения.

Водолазы-разведчики отлично подготовлены к рукопашному бою, снятию часовых, захвату нужных людей. Ведь они набираются в отряды из бывших спортсменов-разрядников по таким видам борьбы, как самбо, дзюдо, бокс. В части спецназа их тренируют инструкторы по боевому самбо, карате, джиу-джитсу и специальным приемам рукопашного боя, штыковой атаки.

В 1990 году водолазам-разведчикам из Парусного впервые разрешили выступить в соревнованиях по рукопашному бою в Калининграде среди специальных подразделений ВДВ, морской пехоты, школ МВД, ОМОН и других спецформирований. Никто не ожидал, что приехавшие на соревнования одетые в простую матросскую форму ребята со странным названием команды «Монахи Шаолиня» без труда разделаются со всеми так широко разрекламированными в СМИ подразделениями, заберут кубок и скромно исчезнут в своем лесу и замке из поля зрения опешивших организаторов состязания. Спад начала 90-х не сильно отразился на ситуации: в 1994 году «парусники» заняли третье место на чемпионате БФ по рукопашному бою. Что уж говорить о временах, когда спад стал преодолеваться. В 2001 году на соревновании рукопашников на спартакиаде Балтфлота команда из Парусного «Штиль» заняла первые места в 4 весовых категориях. Натиску подчиненных полковника Анатолия Карповича мало кто мог противостоять. В 2002 году подчиненные уже капитана 1-го ранга (прошедшего переквалификацию на флотское звание) Анатолия Карповича на соревновании по рукопашному бою ВМФ опять заняли призовые места. В весовой категории до 60 кг – капитан-лейтенант Александр Козлов, в весовой категории до 85 кг – старшина 1-й статьи Юрий Конев. Как сказал Конев, «Карпович приказал без победы не возвращаться, вот и махал руками и ногами, как дизельный двигатель».

Умеют себя показать «парусники» и в неофициальной обстановке. В середине 90-х в Сергиев Посад на специальные курсы для спецназовцев ГРУ из «Парусного» были направлены два старлея. В первый же вечер они наделали там «шороху», погоняли «сапогов», выбили несколько дверей и… легли спать. «Те майоры сами цеплялись, вот и получили», – выслушивал потом их объяснения «направленец» из ГРУ. А в душе радовался, что «Парусное» не подкачало! Сам ведь из той части. «Парусники» написали объяснительные, и, как потом рассказывал «направленец»: «мы поговорили» и «я сделал отбой».

Однако, несмотря на заштампованный киношный образ, рукопашный бой в подготовке водолазов-разведчиков не занимает доминирующего места. Он присутствует на высоком уровне, он необходим (никто этого не отрицает), но не является основным в физической подготовке. Исходя из реальных потребностей. При грамотном подходе к проведению специальных операций до него дело попросту не доходит. В боевом применении лучше не метать ножи или лопатки, а снять часового за 50-100 м из бесшумного оружия. И умение командира группы состоит не в том, чтобы раскидать 3–4 нападающих, а в том, чтобы диверсантов вообще никто не увидел на территории противника.

По словам «майчанина» капитан-лейтенанта Алексея Викторовича Буднева, «в кино – одна рукопашка, а в жизни – редчайший случай. И потерь из-за незнания или неумения – единицы. А вот от неумения обращаться со своим оружием и минами – сотни. Из-за неправильного планирования и идиотского управления – тысячи».

Судя по опыту Афганистана и Чечни, рукопашная схватка – скорее исключение, чем правило, даже в разведке. Не говоря уже о том, что реальный бой так же похож на соревнования, как пейнтбол и спортивная стрельба – на реальную войну. Рукопашный бой, как бы не хотелось видеть его ведущую роль некоторым популяризаторам различного рода «секретных систем рукопашного боя от ГРУ», – это лишь «тема № 5» по физподготовке. Помимо него, есть еще масса предметов, которые надо знать получше – от них больше зависит успех или неуспех дела.

На протяжении всей службы водолазы-разведчики также изучают и отрабатывают на тренировках приемы рукопашной подводной борьбы. В отличие от наземных видов борьбы, в борьбе под водой вес пловца не имеет большого значения, так как масса тела в водной среде не оказывает существенного влияния на исход поединка. Освоение приемов борьбы под водой имеет еще и большое значение для совершенствования навыков освобождения от судорожных захватов при оказании помощи тонущему.

Технику подводной рукопашной борьбы составляют:

1. Стойки и передвижения по дну и в воде;

2. Удары соперника любой частью тела или снаряжения;

3. Захваты и пережимание дыхательных трубок дыхательного аппарата;

4. Снятие с противника его снаряжения;

5. Сбивание противника с целью повалить и ударить его же аппаратом или стеклом маски о дно, камни, буи, сваи и другие подводные предметы;

6. Отталкивание противника и его выталкивание на поверхность;

7. Приемы защиты.

Основными приемами нападения в подводном рукопашном бою являются захваты. Они способствуют удержанию противника в нужном положении и на определенной дистанции, а также ограничивают движение различных частей тела. Захваты выполняются с помощью пальцев рук, ладоней, предплечий, а также ногами. По анатомическому признаку они разделяются на захваты шеи, рук, ног, туловища и пояса. После выполнения надежного захвата боевой пловец стремится вывести своего противника из равновесия и с этой целью оказывает на него физическое воздействие резким рывком на себя или отталкиванием. Во время проведения рывков и отталкиваний он может применить такой тактический прием, как обманное действие, при выполнении которого он резко меняет направление первоначального усилия, что приводит к дезориентации противника.

К приемам защиты относятся способы освобождения от захватов и маневрирование. Маневрирование – это действие в бою, при которых боевой пловец передвигается по дну в различных направлениях с целью ухода от атакующего противника и выбора момента для выполнения ответного технического приема.

«Дуэли» на ножах на глубине продолжительны и красивы лишь в приключенческих фильмах. На деле же под водой действует принцип: побеждает тот, кто нападает первым. Ведь на глубине из-за давления даже незначительное касательное ранение ножом, совершенно неопасное на суше, вызывает сильную кровопотерю.

В конце специальной легководолазной подготовки, при контрольных зачетах, боевые пловцы должны, например, выйти в море из подводной лодки через трубу торпедного аппарата на глубине порядка Юме буксировщиками типа «Протей», «Протон» или «Гуашь» в связке с подводным контейнером типа КТМ со снаряжением, а затем совершить под водой десятимильное плавание в точно заданное место с дальнейшим скрытым перемещением на берег для проведения там сложного учебного разведывательного или диверсионного задания. Скажем, ночью в море с края борта корабля, идущего со скоростью около 12 узлов, группа боевых пловцов в связке на буксировщиках и с контейнером прыгает в воду, заглубляется и под водой, ориентируясь по компасу, совершает в заданном направлении десятимильное плавание к берегу «противника». У берега, на отмели, они снимают и маскируют подводное снаряжение и буксировщики, разбирают контейнер с оружием, снаряжением, боеприпасами, автономными продовольственными сухими пайками (индивидуальными рационами питания), радиоаппаратурой и другими необходимыми средствами. Затем разведдиверсанты скрытно выходят на берег и осуществляют в «тылу противника» запланированный, примерно недельный, разведывательно-диверсионный рейд. После выполнения учебных разведывательных заданий и диверсионных акций «уцелевшие» бойцы группы осуществляют по одному из намеченных вариантов обратный тайный переход водного участка государственной границы, то есть отрабатывается снятие (возвращение) группы на свою территорию.

Кроме того, «парусники» планомерно и тщательно осваивали специальную разведывательно-диверсионную программу обучения, способы и методы проведения диверсий (или террористических актов, кому как выгоднее это назвать), правила организации побегов военнопленных, создания партизанских отрядов и групп подпольщиков, дезорганизации жизни населения. Много времени в планах подготовки уделялось одиночным и групповым действиям по скрытому передвижению по территории противника и при переходе госграницы или линии фронта.

Все шло хорошо. Но тут пресловутая перестройка, после чего Родина сказала «Вольно!», а затем добавила – «Разойдись!». С 1991 года, в связи с окончательным распадом Советского Союза, в четко отработанной системе подготовки пополнения для подразделений Специальной разведки произошел существенный сбой. Неутешительный факт: даже в 1998–2000 годах государство выделяло мизерные средства на боевую подготовку. Про начало 90-х лучше не вспоминать. Только благодаря личному составу и командирам Парусное буквально выжило в то время. По словам «срочников», именно командир части Анатолий Карпович и другие офицеры и мичмана помогли спецназу выжить в условиях финансового кризиса и разрухи в стране. Благодаря им в части была насыщенная боевая подготовка, была еда, были боеприпасы и топливо для техники, а матросы и старшины не забывали о том, что они – элита ВМФ. При микроскопической зарплате офицеры все равно приходили каждое утро в часть и воспитывали в матросах Спецназ с большой буквы, как с благодарностью вспоминают свою службу в Парусном в то время Виктор Костюкевич и его друзья.

Постперестроечный сбой доходил до маразма. Вот невзлюбил главнокомандующий Военно-морским флотом Российской Федерации адмирал Феликс Николаевич Громов командира «халулайцев» капитана 1-го ранга Владимира Владимировича Омшарука. Потому что он был в отпуске, когда главком посетил часть в 1994 году. «Почему не отозвали?» – раздался гневный рык главкома Громова, после чего Омшарука сняли с должности, найдя надуманный предлог. А он не растерялся и восстановился через суд в 1996 году. Грустно отмечать, но тогда Комиссия по приему-передаче дел недосчиталась имущества на 2 миллиарда рублей (в ценах 1996 года): водолазного снаряжения, лодок, подводных носителей, техники, оружия. По словам Омшарука, оставлять разведчиков, которые ходят по лезвию ножа между жизнью и смертью, без материального обеспечения – это преступление. Разруливать такое положение дел, не получая месяцами зарплату, да еще имея начальниками главкома Громова и его людей – для Омшарука выглядело хуже судебного наказания. Не удивительно, что вскоре он уволился уже «по собственному желанию». Понятно, что командирская чехарда не могла не сказаться на положении в части. А главкому что, до этого есть дело? Не его же дети будут гибнуть из-за недостаточной подготовленности водолазов-разведчиков…

Помимо этого, разведке ВМФ России в срочном порядке пришлось снять с учета одну и передислоцировать другую разведдиверсионную часть водолазов-разведчиков, которые оказались на территориях новоявленных стран – бывших республик единой страны. По той же причине страна потеряла учебные заведения младших специалистов, готовившие кадры для радио– и радиотехнических разведывательных частей Осназ, разведывательных кораблей и подразделений Специальной разведки. В сложившейся ситуации руководство разведки быстро сориентировалось и специальным приказом предписало образовать при каждом ОМРП учебные роты.

Основные требования ко всем претендентам остались прежние – безупречные анкетные данные, стопроцентное здоровье и наличие спортивных разрядов. Особое внимание обращается на общее развитие и психологическую устойчивость кандидата в боевые пловцы. Эти показатели стали оцениваться специально подготовленными офицерами-психологами в ходе предварительного собеседования и по результатам разработанных тестов на психологическую и профессиональную пригодность. После предварительного отбора с теми, кто по вышеперечисленным параметрам подходит для службы в разведдиверсионных подразделениях ВМФ, начинается индивидуальный разговор начистоту: кандидату рассказывают, кем ему предлагается стать, какие нагрузки придется перенести, и особо оговаривают, что ему придется прыгать с парашютом и действовать под водой. Чтобы стать настоящим боевым пловцом, надо изо дня в день трудиться на износ, преодолевать тяготы, которые обычному человеку трудно даже представить, а самое главное – многое знать и уметь. Изъявивших желание стать боевыми пловцами доставляют в пункт Специальной разведки и зачисляют в учебную роту. Можно отметить, что по-прежнему стать боевым пловцом довольно сложно. К примеру, по статистике ОМРП, дислоцированного на Балтийском флоте, они из каждой тысячи призывников, прибывших на Приемно-техническую комиссию флота, отбирают для прохождения службы в своих подразделениях не более десяти-двенадцати человек.

В каждом ОМРП учебную роту, личный состав которой колеблется от 20 до 35 человек, возглавляет опытный командир в звании капитана 3-го ранга (майора). В течение полугода кандидаты осваивают азы разведдиверсионной деятельности. Все занятия проходят под строгим контролем военных врачей пункта. Каждая их рекомендация обязательно выполняется в ходе многочисленных и разнообразных тренировок и учений. Нагрузки на новичков увеличивают постепенно, при этом занятия по физической подготовке чередуются с другими занятиями по программе подготовки разведдиверсантов. Примерно через две недели интенсивность физподготовки возрастает. Бойцы ежедневно бегают по пять-шесть километров по пересеченной местности (раз в неделю – десять километров), затем следуют комплексно-силовые упражнения и обязательно – рукопашный бой. По истечении еще двух недель кандидатов выводят на спецназовскую, невероятно сложную, полосу препятствий, именуемую «тропой разведчика». Периодически они участвуют в «скачках» – так в разведпунктах называют 20-30-километровые марш-броски с полной выкладкой. В это же время они получают допуск к спускам под воду и начинают осваивать морские глубины. Одновременно новички учатся стрелять, изучают военную топографию, инженерное и минно-подрывное дело, готовятся к прыжкам с парашютом и т. д. В рамках тактико-специальной подготовки молодые бойцы участвуют в полевых занятиях и учатся скрытно передвигаться на местности и вести наблюдение за противником, проводят в составе разведгрупп поиски, засады, налеты и т. д.

В связи с тем, что Специальный радиоразведывательный учебный отряд ВМФ СССР в Киеве оказался на территории ныне очень независимой Украины, радистов и специалистов специальной радио– и радиотехнической разведки для нужд российских подразделений особых миссий стали также готовить в учебных ротах при разведдиверсионных пунктах. Правда, теперь число радистов в группах резко сократилось, а функции шифровки и дешифровки радиограмм перешли непосредственно к командирам групп, что безусловно, в случае боевой обстановки, снизит живучесть разведдиверсионных групп. В учебной роте будущие радисты занимаются по особой программе. Они изучают радиоэлектронику, устройство спецназовской и агентурной радиоаппаратуры, методы организации радиосвязи, способы передачи радиограмм и тому подобное.

Тренировка на «Тропе разведчика» в Парусном: приготовления для маскировки. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

Через полгода кандидаты, успешно изучившие азы спецназовского дела, переводятся в боевые роты, где уже в составе учебных и боевых разведдиверсионных групп получают, так сказать, настоящее – высшее спецназовское образование. Они обучаются обращаться со спецсредствами и спецтехникой, стрелять из многих, в том числе и из специально разработанных для них видов оружия, управлять сверхмалыми подводными лодками и индивидуальными буксировщиками, выходить под водой из подводной лодки через трубу торпедного аппарата, обращаться с компактными диверсионными взрывными устройствами повышенной мощности, прыгать с парашютом на лес и воду, ночью и в непогоду с оружием, контейнером и в снаряжении легководолаза, переходить государственную границу, линию фронта и так далее – в общем, далее по программе подготовки водолазов-разведчиков Советского Союза.

Несмотря на трудности, в 90-е годы, в сложное для Вооруженных сил России время, морские разведдиверсионные пункты смогли полностью сохранить свою боеспособность. Более того, по некоторым позициям руководство военной разведки к 1995 году умудрилось даже несколько укрепить свои спецназовские части и оснастить их более современными разведывательными и диверсионными средствами. Костяк групп стал комплектоваться настоящими профессионалами – боевыми пловцами – «контрактниками» (военнослужащими младшего звена, служащими на профессиональной основе), а для выполнения особо секретных, важных заданий в составе каждого разведдиверсионного пункта были созданы спецгруппы, состоящие исключительно из превосходно подготовленных мичманов и офицеров разведки.

Тренировка на «Тропе разведчика» в Парусном: подрыв рельса. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

Тренировка на «Тропе разведчика» в Парусном: преодоление забора. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

После назначения полковника Анатолия Карповича командиром Парусного на стрельбище снова «по колено» в гильзах. Патронов не жалеют. Непосредственно в части стреляют из автоматов и пистолетов, а в Хмелевке – из гранатометов, подствольных гранатометов и огнеметов, плюс метание гранат. Постоянно совершенствуется полоса препятствий. Так, там был установлен бронетранспортер, на котором бойцы отрабатывают захват и уничтожение техники. Командир Парусного не стеснялся вступать в жесткие разговоры с вышестоящим начальством, которое плохо снабжало часть водолазным имуществом и боеприпасами. Почти непрерывно он вел борьбу с постоянно меняющимися требованиями и порой абсурдными указаниями из Москвы. Одному Богу известно, сколько нервов испортил себе Карпович, но обеспечил все возможное для отличной подготовки спецназовцев в тяжелых условиях 90-х годов. Недаром в мае 1996 года заместитель командующего Балтийским флотом начштаба вице-адмирал Вадим Петрович Комоедов, посетив ОМРП и узнав, на какие действия-операции способны «парусники», заявил:

– Я готов служить здесь матросом!

Кроме того, с 1996 года была расширена численность спецназа. В Парусном по штату теперь служит 245 человек, плюс два взвода охраны – один в части, другой в филиале части в Приморске – «на Заливе». В частях на Северном и Тихоокеанском флотах – 169 человек Столько же во Владимировке, но ее собирались затем расширить в связи с передислокацией.

Одновременно на вооружение групп Специальной разведки ВМФ стали поступать новые образцы высококлассного стрелкового оружия, снаряжения и новейшие быстроходные автономные подводные буксировщики типа «Протон-У» и «Протон-УЗ». Кроме того, в начале 1995 года ОКБПТ было поручено создать качественно новый тип СМПЛ, которая будет способна, при необходимости, в надводном положении развивать скорость до 30 узлов.

Между тем, помимо разработки всевозможных разведдиверсионных средств, много сил и времени необходимо еще затратить на их испытание и доработку. Увы, но не всегда при этом этическая сторона дела оказывалась на высоте. Рассмотрим, как же проводятся испытания некоторых образцов техники и иных специальных средств.

 

Подопытные боевые пловцы

На военную разведку, так же как и на Федеральную службу безопасности, Службу внешней разведки и некоторые другие спецслужбы России, работают многие закрытые научно-исследовательские учреждения, в которых разрабатываются для бойцов невидимого фронта технические и иные средства тайных операций, в том числе средства доставки, специальная разведывательная радиоаппаратура, средства связи, оружие, принадлежности для тайнописи, обмундирование и даже автономные сухие продовольственные пайки или, как их теперь называют, индивидуальные рационы питания (ИРП).

Если в составе ФСБ существуют отдельный Научно-исследовательский центр и Управление научно-технического обеспечения, которое включает в себя множество совершенно секретных лабораторий и научно-исследовательских групп и занимается широким спектром проблем – от разработки техники подслушивания до производства документов, паспортов и некоторых специфических химических веществ, то в интересах военной разведки научными исследованиями, разработкой и внедрением разведывательно-диверсионных средств занимаются как специально созданные весьма закрытые научно-исследовательские институты, конструкторские бюро, центры, лаборатории, полигоны и отдельные научные группы, так и при необходимости привлекаются научные работники и другие сотрудники военных академий и учебных заведений Министерства обороны.

Научные учреждения, задействованные военной разведкой, участвуют в практической реализации полученных ими результатов исследований, ведут занятия с кадрами разведки, подготавливают установленным порядком инструкции и рекомендации, направленные на более рациональное тайное и боевое применение специальных средств, оружия и техники. Кроме того, они тщательно изучают добытые разведчиками или иным образом разведывательные и диверсионные средства вероятного противника и вырабатывают систему, методы и правила нейтрализации таких средств.

Наиболее распространенной организационной структурой работающих по заказам ГРУ научно-исследовательских институтов и учреждений является четырехступенчатая (руководство – отдел – лаборатория – группа) или пятиступенчатая (руководство – управление – отдел – лаборатория – группа). В подразделениях НИИ и учреждений в зависимости от профиля и решаемых задач объединяются сотрудники однородных или разных специальностей. При необходимости коллегиального решения научно-технических вопросов в институтах и учреждениях создается один или несколько ученых или научно-технических советов. Деятельность всех институтов и учреждений, как правило, определяется годовыми и перспективными планами работ или заданиями (заказами), соответствующими основным научным и научно-техническим направлениям (профилям) этих учреждений и институтов. К тому же каждая научно-техническая разработка курируется определенным начальником направления из управлений военной разведки, а непосредственно за ходом выполнения заказа следит прикрепленный к научной группе и предприятию – изготовителю военный представитель (военпред – представитель заказчика Министерства обороны).

В условиях современного научно-технического прогресса специализированным научно-исследовательским учреждениям военной разведки принадлежит важная роль в развитии специального вооружения, снаряжения, аппаратуры и других средств для разведчиков и диверсантов. Руководство Специальной разведки ВМФ регулярно подает заявки и получает для своих специалистов особых миссий все более совершенное и надежное снаряжение, позволяющее действовать на всех широтах и в любой стихии – в воде, на суше, в воздухе.

При выполнении разведывательных и диверсионных операций практически всех видов, когда используются водные глубины и пространства, боевые пловцы, помимо всего прочего, оснащаются индивидуальными изолирующими регенеративными аппаратами автономного действия с замкнутым циклом дыхания, в которых для дыхания используется медицинский кислород или специальные искусственные газовые смеси, приготовленные на основе азота, гелия и кислорода. Ученые-разработчики и врачи-физиологи Государственного НИИ аварийно-спасательного дела и водолазных глубоководных подводно-технических работ Министерства обороны (секретный 40-й институт, в/ч 20914), созданного сразу после окончания Второй мировой войны, многие годы, помимо всего прочего, работают в направлении создания универсальной дыхательной газовой смеси водолаза. Они планомерно изыскивают возможности увеличения ресурса и расчетного времени действия дыхательных аппаратов под водой, при этом многие вопросы они стремятся разрешить своим, порой весьма своеобразным способом.

Боевым пловцам по приказу руководства разведки довольно часто приходится принимать участие в секретных испытаниях и доработке различных образцов новейших разведывательных и диверсионных средств. В конце 80-х – начале 90-х годов в этих целях в некоторых пунктах Специальной разведки ВМФ были даже созданы небольшие отдельные испытательные группы, которые возглавили офицеры в звании капитана 3-го ранга.

Вообще в истории развития подводной техники и снаряжения в России и особенно – в бывшем Советском Союзе много скрытых тем, и одна из особо неразглашаемых – это тема испытания новых дыхательных газовых смесей для индивидуальных подводных аппаратов. Раскроем чуть-чуть покров с этих темных дел страны, где сменяющиеся циничные правители постоянно, начиная с 1917 года, лишь обещают народу светлое будущее.

Отрабатывая различные варианты подводных действий, будь то тайная высадка на «побережье противника» из подводной лодки в подводном положении, используя для выхода трубы торпедных аппаратов, или прыжок с парашютом в легководолазном снаряжении, сидя на специальном индивидуальном подводном кресле-контейнере типа ИКД-5, в территориальные воды «противника» с дальнейшим скрытым плаванием в расположение военно-морской базы для ее захвата или уничтожения, или разнообразные виды подводного минирования и установки под водой долговременных разведывательных технических средств, или какие-либо другие виды работ, входящие в программу обучения специалистов особых миссий и связанные с подводной деятельностью, мало кто из нас всерьез задумывался о том, как же создаются наши разведдиверсионные средства. Главное было освоить все это многообразие подводных средств и отработать приемы плавания, другие действия под водой до автоматизма – ведь от степени подготовленности во многом зависят своя жизнь, жизнь товарищей по подводной связке, результат выполнения задания. Не прихоть заставляла нас буквально слиться с гидрокомбинезоном и дыхательным аппаратом и приобрести те качества, которых мы не имели от природы.

Конечно, в ходе теоретической подготовки на ознакомительных лекциях опытные преподаватели-инструкторы рассказывали нам, что большой вклад в развитие водолазного дела в нашей стране внесли многие видные ученые и известные в своей среде специалисты: Борис Семенович Якоби (1801–1874), Александр Николаевич Лодыгин (1847–1923), Евгений Викторович Колбасьев (1862–1918), Леон Абгарович Орбели (1882–1958), Фотий Иванович Крылов (1896–1948), Феоктист Андреевич Шпакович (1882–1964), Константин Алексеевич Павловский, Сергей Ефимович Буленков, Николай Петрович Чикер (1910–1987). А в наши дни (70-е годы) над проблемой достижения больших глубин, продолжительности нахождения и улучшения условий работы и плавания под водой работает группа талантливых исследователей, водолазных специалистов и врачей, таких как Евгений Михайлович Крепе (1899–1985), Генрих Львович Зальцман, Михаил Павлович Бресткин, Николай Карпович Кривошеенко, Анатолий Федорович Маурер, Николай Васильевич Лазарев и многие другие. Однако обо всем этом говорилось в общих чертах, а вот конкретно кто, как и на ком проводит в СССР эксперименты и исследования по отработке подводных дыхательных аппаратов и газовых смесей к ним, было окутано покровом тайны.

Преподаватели весьма охотно рассказывали нам только о зарубежных чудаках, готовых, мол, за деньги на все. Начинали они свои рассуждения, как правило, с французского океанографа Жака Ив Кусто. «Этот фанатик морских глубин, – с сарказмом говорили они, – многие годы сам изобретает и испытывает на себе различное подводное снаряжение. Он неоднократно находился на грани гибели, но упорно продолжал свое дело…»

О швейцарском математике, экспериментаторе и исследователе глубин Хансе Келлере говорили жестче: «Он разработал свою секретную дыхательную газовую смесь и совершает необычайные погружения в легководолазном снаряжении на рекордные глубины. Строгая засекреченность существа изобретения и широкая реклама самих погружений служат лишь одной цели, исключив возможность конкуренции, как можно выгоднее продать секрет. Таковы уж драконовские законы капиталистического общества, в котором живет бедняга Ханс Келлер…»

Ребята в нашем подразделении были в основном думающие и, видя в лекциях неприкрытую идеологическую шелуху, как бы ненароком подбрасывали преподавателям недоуменные вопросы: «А как у нас? Испытывают ли в СССР ученые и физиологи свои изобретения и разрабатываемые дыхательные газовые смеси на себе или же на специально отобранных людях?»

В ответ всегда звучало наизусть заученное: «Во-первых, это военная тайна, а во-вторых, в Советском Союзе и речи быть не может об изуверских методах испытаний. Гуманистическая сущность нашего социалистического строя, его законы не допускают проводить опыты над людьми. Наши врачи-физиологи верны клятве Гиппократа, клятве советского врача и моральному кодексу строителя коммунизма. Только капиталистические изуверы в обликах врачей способны проводить рискованные эксперименты на людях…» Коммунистическая мораль, к слову, по мнению коммунистов СССР, являлась самой человечной, справедливой и благородной моралью, которая должна была стать нравственным законом всего общества, а принципами коммунистической морали провозглашались преданность коммунистической партии и советскому государству, коллективизм, социальная справедливость, интернационализм, демократизм, гуманизм.

Конечно, логичным такой ответ не назовешь. Как может быть военной тайной то, чего в сущности не может быть? Такое позволительно только в вопросах дезинформации. Очевидно, дававшие ответ сами не владели достоверной информацией о методах испытаний и использовали в своих лекциях стандартное клише, а возможно просто хитрили. Наивно думать, что в СССР при испытаниях водолазного снаряжения под воду будут опускать лишь кролика или мартышку и при этом наблюдать, как их организм реагирует на ту или иную ситуацию, на различные компоненты приготовленного дыхательного газа.

Естественно, испытатели водолазного снаряжения должны быть, как есть испытатели самолетов, парашютов, автомобилей и так далее. Наверняка это профессионалы высокого класса и они выполняют нужную работу, максимально подстраховавшись и без намека для вреда своему здоровью. Но кто же добровольно и осознанно идет на то, чтобы его организм подвергся под давлением, скажем в шесть атмосфер, кислородному голоданию, отравлению углекислым газом или кислородом, получал азотный наркоз или наркотическое воздействие гелием?

Удивительно порой складывается жизнь. Задавая любопытные вопросы преподавателям, мы еще не знали, какие сюрпризы ожидают нас после подготовки и что судьба-злодейка очень скоро предоставит кому-то из нас возможность познакомиться с такой советской военной тайной и прочувствовать на своей шкуре гуманную сущность социалистического строя.

В некоторые годы наш ОМРП Специальной разведки бывал заполонен представителями различных закрытых, работающих в интересах разведки, научно-исследовательских учреждений и конструкторских бюро из Московской и Ленинградской областей. Разумеется, для черновой, опасной работы по испытанию различных приспособлений к специальному снаряжению боевых пловцов и новейших образцов спецтехники, подводных связок, оружия, систем типа парашют-контейнер-пловец, дыхательных аппаратов, сверхмалых подводных лодок и тому подобного они, опираясь на распоряжение руководства разведки, активно привлекали личный состав пункта. Ведь это дешево, безропотно и исполнительно. Получалось этакое своеобразное разделение труда по коммунистическим принципам. Одни за гроши рисковали своей головой, а другие получали высокие оклады и премиальные, да еще по ходу дела шустро писали диссертации.

Ну вот мы и на 13-й линии дозора! (Фото автора)

В 1975 году наша сборная разведывательная группа Осназ готовилась в очередной раз выйти в море на одном из кораблей Балтийского флота, который должен был нести боевое дежурство около 57-й линии дозора. В задачу группы входило ведение радио– и радиотехнической разведки и знакомство с вероятным районом проведения разведдиверсионных операций. Используя свою специальную переносную штатную аппаратуру по обнаружению и опознаванию радиоэлектронных средств ПВО, ПРО и других объектов противника, мы должны были на месте практически ознакомиться с ними, выявить их индивидуальные особенности и рассмотреть приемлемые способы выхода на них с моря для дальнейшего уничтожения в случае получения приказа.

В это же время параллельно с нами в командировку готовилась другая небольшая группа боевых пловцов. Командир нашего разведпункта по приказу свыше должен был отправить четырех человек в один из городков на южном берегу Финского залива в распоряжение Экспериментального научно-исследовательского института подводных работ (40-го НИИ) ВМФ. Как было заявлено, для выполнения ими специальных секретных водолазных работ.

В состав этой водолазной группы был включен также и Владимир Наумчик С этим спокойным, сдержанным, немного простодушным парнем мы вместе прошли весь тернистый путь нашей осназовской карьеры. Прошли через абсурд военкомовских сборных пунктов, сито многочисленных проверок и медицинских комиссий, квалификационные отборы и, проявляя упорство, смекалку и находчивость, попали в специальный учебный отряд разведки ВМФ. Курсантами учились в одном отделении, в одном классе, а затем вместе отправлены в разведпункт. Между нами сложились, можно сказать, дружеские отношения. В свободную минуту мы делились и радостью, и огорчениями. Имея одинаковую специальность по радиотехнической разведке и квалификацию радиста, мы с ним, как правило, всегда попадали в разные боевые разведдиверсионные группы. И сейчас обстоятельства опять разводили нас. Я отправлялся в район Северного моря, а Наумчик – на северо-восток Балтики. Обычно при встречах после командировок мы обменивались, конечно, в пределах разумного, впечатлениями о своих «путешествиях» и связанных с ними приключениях.

По плану наша группа должна была находиться в изучаемом районе не более двадцати суток, однако, по непредвиденному обстоятельству, связанному с чрезмерным происшествием на Балтийском флоте, мы пробыли в командировке почти полтора месяца. Как потом выяснилось, в это время в столице Латвийской ССР городе Риге часть экипажа под руководством замполита, капитана 3-го ранга Валерия Михайловича Саблина (1939–1976), организованно захватила власть на своем большом противолодочном корабле «Сторожевой», после чего они попытались уйти на нем в открытое море в сторону Швеции. Естественно, на пути в нейтральные воды корабль был остановлен, а новоявленные «революционеры» – угонщики арестованы.

По прибытии в свое подразделение Специальной разведки я встретил Наумчика*. Его несколько удрученное состояние озадачило меня.

– Ну и видок у тебя, – невольно вырвалось у меня. – Ты где побывал, в какой передряге?

Владимир, посмотрев по сторонам, не спеша начал подробно рассказывать о своей командировке в институт подводных работ, и тут я невольно вспомнил те лекции и ответы преподавателей на наши вопросы. Конечно, история Наумчика не совсем типична, однако она точно показывает суть бесправного положения военнослужащих срочной службы. Приказывают – иди, и нет альтернативы.

Вот о чем поведал мне Наумчик.

– В состав нашей группы, направленной в распоряжение одного из отделов научно-исследовательского института военно-морского флота, специализирующегося в области исследований по определению пригодности разработанных ими же новых искусственных газовых смесей для дыхания под водой, в так называемый 40-й институт, командование пункта включило кроме меня еще двух человек Старшим назначили Юрия Мезина, вторым номером шел Виктор Выходцев, третьим – я.

Мы без промедления получили в штабе проездные документы, уладили другие формальности и двинулись в путь. Пассажирским поездом без особых приключений доехали до Ленинграда. В пути, как водится, выпили, поговорили о жизни нашей, короче говоря, немного расслабились.

К месту назначения, в небольшой красивый городок на южном берегу Финского залива, прибыли без опоздания. В заведении закрытого типа встретили нас довольно хорошо. Там к нам присоединились несколько коллег, прибывших во главе с лейтенантом из родственной части спецразведки, дислоцированной на одном из островов в Черном море.

Первая информация о характере работы, в которой нам непосредственно предстояло участвовать, озадачила. Если то, что предлагали выполнить неопасно, и, как уверяли, не представляет угрозы для здоровья, то зачем вызвали нас? В институте, как мы узнали, на офицерских должностях очень много акванавтов-исследователей. Недавно они успешно завершили очередной эксперимент, в ходе которого более пятнадцати суток несколько научных работников – акванавтов с офицерскими погонами на плечах комфортно, под присмотром врачей, жили в специальной глубоководной барокамере. Тогда, в просторном, герметически закрытом «подводном доме-баллоне» в отсеке для физико-медицинских исследований, оборудованном всем необходимым, им сымитировали условия погружения на глубину двести пятьдесят метров. Безопасное мероприятие не доставило им хлопот. Другие же штатные акванавты пребывали в бездействии, получая при этом приличные оклады и различные льготы, однако участвовать в новом сомнительном эксперименте не очень жаждали. Видимо, сомнения относительно безвредности предстоящих работ у них были, и на мякине их не проведешь.

В создавшейся ситуации руководство института, используя свои контакты с командованием военной разведки, нашло выход в привлечении для экспериментов, в качестве подопытных тел, боевых пловцов из разведчастей Специальной разведки ВМФ.

После того как человек в погонах подполковника медицинской службы – руководитель программы исследований объявил нам, что на нас будут испытывать новые препараты и дыхательные смеси для разрабатываемых аппаратов подводного плавания, он произнес для нас еще и красивую, зажигательную речь о важности предстоящих экспериментов, в конце которой слегка попугал всех присутствующих нависшей над социалистическим лагерем опасностью угрозы агрессии империализма. Затем перешел к прозе жизни и посулил нам «золотые горы» – аж почти по четыре рубля за каждый час опытов плюс массу времени для отдыха и повышенное высококалорийное питание.

– Да, хорошенькое дело получается, – перебил я Владимира, – использовать в качестве подопытных военнослужащих разведки, прикрываясь при этом махровой демагогией о необходимости такого шага в целях повышения обороноспособности страны и ссылаясь на воинские уставы, требующие беспрекословного выполнения любых приказов.

– Ты прав, беспредел процветает, – продолжил он, – но ничего не поделаешь, надо подчиняться, и наша команда без лишних рассуждений решила участвовать, к тому же не хотелось подводить своих легенды об отчаянных парнях – морских диверсантах ходят по флотам, и труса праздновать – последнее дело. Ведь в наших частях не принято обсуждать приказы, своеобразный внутренний кодекс и специфика службы сформировали свои правила игры. Отношения между членами группы всегда складывались товарищеские, а от слаженности работы, от морального климата, от взаимопонимания зависит многое: выполнение порученного задания, здоровье, жизнь. Честь бойца особых миссий не допускает проявлять малодушие и трусость. Если не ты, то кто же? А наши ребята всегда готовы на все…

Уже на следующее утро мы приступили к выполнению заданной программы. Вначале состоялась маленькая экскурсия к месту, где нам предстояло стать материалом опытов. Около хорошо оформленного стенда один из врачей-физиологов познакомил нас с некоторыми деталями и нюансами программы. Задача была простой и требовала всего лишь здоровых организмов с отличной водолазной практикой.

Врач в черных погонах как мог утешал нас: опыты, мол, будем проводить не под водой, а в специальной имитационной барокамере. Камера хорошая, просторная, оборудована световой и звуковой сигнализацией, переговорным устройством и большими смотровыми иллюминаторами. Вы у нас будете, как на ладони.

Что было в этих словах? Неужели забота о боевых пловцах? По всей видимости, на выбор проведения опытов в барокамере повлияло то обстоятельство, что врачам необходимо было беспрерывно наблюдать, как будет действовать дыхательный газ и какова реакция организма на ту или иную дозу препарата. Под водой же, особенно на требуемой глубине, такие наблюдения весьма затруднены.

Выходцев на эти «трогательные» слова заботы произнес с сарказмом:

– Мы в этой камере будем как бациллы в пробирке, ну а вы – как добренькие микробиологи-химики, наблюдающие из-за стекла, так сказать, за процессом разложения.

– Ну, что вы, опасности для здоровья никакой. По нашим расчетам разработанный препарат должен действовать превосходно, – убежденно продолжал говорить врач. – Сейчас и начнем эксперимент.

Нам незамедлительно выдали по одной маленькой таблетке, и тот же докторишка поставил задачу.

– Вы примете данную таблетку и через определенное время займете места в барокамере. Основным газом для дыхания у вас будет медицинский кислород. Далее вам сымитируют процесс погружения на глубину до тридцати-сорока метров. Как известно из физиологии, на таких глубинах кислород вызывает отравление организма. Обычно на глубине более пятнадцати метров боевые пловцы переходят для дыхания на азотно-кислородную смесь, что вызывает ряд неудобств и увеличивает громоздкость снаряжения. Наши поиски привели к изобретению состава, на основе которого изготовлены таблетки. Применение таких таблеток перед погружением под воду вызовет в организме пловца реакции, позволяющие предотвратить отравление, к тому же их действие будет стимулировать работоспособность. На глубине тридцати, а возможно и более метров, дыша чистым кислородом, вы будете чувствовать себя также хорошо, как, скажем, на глубине до пятнадцати метров. За период исследований мы определим: когда необходимо принимать таблетки, их дозировку и некоторые другие специфические вопросы. Если кому-то из вас во время эксперимента станет плохо, то мы приостановим опыт и быстро окажем помощь. А теперь за дело. Примите таблетки и в камеру.

– Что-то мне не нравятся их плоские шуточки, уважаемые сокамерники, – ухмыльнулся Мезин, – но отступать некуда, идем вперед. Как говорили при царях наши предки: «Или грудь в крестах, или голова в кустах». Итак, с нами Бог.

– По-моему, в этом заведении другая религия, – поправил его Выходцев и показал рукой на висевший на красной стене у барокамеры строгий портрет типичного генерального секретаря ЦК КПСС.

– Что ж, ты прав, – спокойно ответил Мезин. – Тогда дополню сказанное: с нами Бог, ну а с ними генсек.

После этой словесной бравады каждый из нас молча проглотил свою пилюлю. Через какое-то время нас завели в барокамеру, врачи встали на свои места, эксперимент начался.

Начало не предвещало ничего плохого. Повышение давления в барокамере шло постепенно, все как при обычных тренировках или медицинском освидетельствовании. На глубине после двадцати метров меня охватило странное чувство беспокойства, – продолжал свой рассказ Наумчик, – пальцы рук задергались, а в висках застучало. Чтобы скрыть дрожь, пробовал сжать пальцы в кулак, но они не слушались и продолжали судорожно дергаться. Боли вначале не ощущал, но почувствовал чей-то пристальный взгляд. Я с трудом повернул голову. Через иллюминатор на меня в упор, улыбаясь, смотрел врач. Взгляды наши встретились…

Вдруг улыбка исчезла с его лица, и он резко повернул голову вправо от меня. В тот же миг Выходцев, сидевший в том месте, упал на пол камеры. Тело его билось в конвульсиях, глаза закатились, и через секунду он потерял сознание. Я сделал попытку наклониться к нему, оказать помощь, но неведомая сила держала меня в скованном состоянии, появилась острая боль, а руки самопроизвольно затряслись в неведомом ритме. Ужасно было все ощущать, видеть и не иметь возможности остановить этот кошмар.

Мезин тоже сидел как каменный, и только губы его истерично тряслись. Теперь уже из всех иллюминаторов на нас смотрели любопытные лица в белых халатах. Почему они бездействуют? Может все это галлюцинация? Надо подать сигнал бедствия, но мышцы скрутило, и руки не слушались. Время будто остановилось…

Внезапно наступило облегчение, судороги прекратились. Опыт приостановили. Входной люк открылся, и в барокамеру ввалились два санитара и вынесли Выходцева. Мы же продолжали сидеть, не веря в то, что с нами только что произошло, что первый этап позади.

– Кажется, живы, – после затянувшейся паузы отрешенно объявил Юра Мезин.

Не знаю почему, но я засмеялся и, тыча пальцем в Мезина, произнес:

– Слушай, у тебя губы тряслись как листья на ветру. Зрелище просто потрясающее.

– Все хорошо, что хорошо кончается, – не обращая внимания на мои слова, заключил Мезин. – Однако посмотрим, что же будет дальше, что они еще для нас придумали. Кажется, им фантазии не занимать.

– Молодцы, хорошо держались. – С этими словами к нам в барокамеру вошел руководитель программы. – Только, похоже, ваш товарищ симулирует, надо же – так быстро упал.

– Такое обвинение оскорбительно для водолазов-разведчиков, – отпарировал Мезин. – Я за своих ребят ручаюсь. А вот ваши заверения о безобидности эксперимента и, в случае осложнений, оказания быстрой помощи не подтверждаются. Ваши врачи не слишком торопливы.

– Старшина, не паникуйте, заминки возможны. В конце концов, ничего же страшного не произошло. Мы ведь не можем сразу открыть барокамеру, вы же знаете, а погибнуть не дадим, нам трупы не нужны.

После небольшой паузы он продолжил:

– Видите ли, препарат наш новый, еще не опробованный и, наверное, по времени еще не начал действовать, или в дозировке непорядок – разберемся, для этого вас и направили к нам. Вы же, так сказать, застрельщики, первопроходцы. Насколько я знаю, в этом направлении еще никто и нигде из ученых-физиологов не работал. Кстати, при приеме таблетки вы не чувствовали горечи?

– Нет, таблетки абсолютно безвкусные, а вот сильную горечь мы чувствуем сейчас, – за всех ответил Мезин.

– Ладно, не расстраивайтесь, вон и товарищ ваш идет – все хорошо. Отдыхайте, до завтра. – С этими словами руководитель удалился.

Подошел Выходцев. Лицо серое, глаза тусклые.

– Как ты, Виктор? – спросил я его.

– Да так ничего, вроде как в норме.

– Тогда пойдем отдыхать, эти тихие изуверы желают завтра повторить опыт. Покажут нам, с нашем же участием, вторую серию, так сказать, научно-популярного фильма ужасов.

– И много серий в их фильме?

– Сказать трудно, но сейчас в моду вошли многосерийные…

На следующий день исследования продолжались. Нам изменили время от приема таблетки до начала подъема давления в барокамере, но все повторилось почти в той же последовательности. После имитирования глубины двадцати пяти метров, корчась в страшных судорогах, сполз на дно камеры и потерял сознание Выходцев. Лежа на полу, он дышал как-то неестественно глубоко и часто. Да мы все выглядели непрезентабельно. Мне в этот раз досмотреть эксперимент до конца тоже не пришлось. В районе сорока метров у меня задергались пальцы рук, губы свело, и они онемели как после нескольких уколов новокаина. Появилось чувство беспокойства и необычный страх. Зрение в тот же миг нарушилось, в ушах шум, тошнота. После этого, дикая боль в мышцах охватила тело. Их словно ковыряли раскаленными крючками. В тот же миг все поплыло перед глазами и… темнота.

Когда я очнулся, рядом со мной спокойно стояли два врача. Знаешь, о чем они говорили? Может быть, мне это только показалось, но они несколько раз упоминали глубину шестьдесят метров. Один из них, курносый такой, даже отчетливо произнес: «Крепкие попались ребята, держатся аж до шестидесяти метров».

Своими подозрениями я поделился с Мезиным, на что он ответил:

– Володя, когда ты потерял сознание, я еще дергался, но ясно помню, что стрелка внутреннего манометра барокамеры показывала около сорока метров. Возможно, манометр барахлил, что конечно маловероятно, а возможно они нам не все говорят о деталях опыта и в целях нашего спокойствия неправильно отрегулировали прибор. В любом случае загадок здесь много, а о наших догадках лучше помалкивать. Посмотрим, что будет дальше, идти же на конфликт с этой военно-медицинской мафией нежелательно, да и опасно. Я не боюсь смерти, но боюсь постыдных обвинений.

В этот раз при разборе хода проведенного эксперимента в адрес Выходцева серьезных нареканий не последовало. Один из врачей предложил все же тщательно обследовать Выходцева:

– Он нам весь график исследований срывает. Сегодня я за ним внимательно наблюдал – симуляция исключена.

Виктора обследовали с применением новейшей врачебно-диагностической техники, и комиссия физиологов констатировала:

– В связи с высокой индивидуальной чувствительностью организма к действию повышенных концентраций кислорода на глубинах Виктора Выходцева от дальнейшего использования в опытах отстранить.

Ну, а мы еще в течение почти месяца были подопытными «кроликами» в этих очень странных экспериментах. Нам меняли время между приемом таблеток и началом повышения давления, дозировку препарата, но результат был прежний. Мы корчились в страшном танце конвульсий, задыхались, теряли сознание…

То, что в ходе экспериментов не было отмечено положительного воздействия разработанного препарата на организм, не очень огорчало физиологов.

– Отсутствие необходимого результата – тоже результат, – говорили они. – Идет научный поиск, и этим все оправдано. К тому же диссертацию написать или премию получить и на этом можно.

– Вот в такую историю вляпался я в последней командировке, – этими словами Наумчик заключил свой рассказ.

– Как же ты выдержал все эти жуткие мучения столько дней? – спросил я его.

– Знаешь, Александр, человек – это, видимо, такое необыкновенное существо, которое ко всему привыкает. Уже через несколько сеансов я на опыты ходил как на прием к стоматологу. Знаю, будет больно, неприятно, но иду – другого-то выбора нет.

– Да, но ведь к стоматологу идешь на лечение, сейчас будет больно, зато избавишься от мучений в дальнейшем. А что ждет тебя? Какие болезни или осложнения смогут возникнуть у тебя в будущем?

– Нас заверили, что все будет хорошо, никакого вреда здоровью, никаких последствий, даже для потомства, – убеждал он больше самого себя, чем пояснял мне.

– Дай-то бог, чтобы их слова сбылись, только все же генетика наука довольно тонкая. А во сколько же оценили советские исследователи ваши мучения, заплатили много? – полюбопытствовал я.

– Даже не спрашивай, – Наумчик вяло махнул рукой. – При получении документов после окончания эксперимента я попросил руководителя программы, так сказать, за мужество и героизм, проявленные нами при выполнении важного задания Родины, сделать в нашем командировочном предписании отметку об отъезде из института как будто бы двумя днями позже. Обратный путь в нашу славную спецназовскую часть проходил через мой родной город и появилась возможность повидать родных Он пошел нам навстречу и оформил документы так, как я просил. Заехали мы с ребятами ко мне и два дня веселились. За это время весь чертов заработок и прокутили. Вот и все деньги.

– Да, грустная история, зато теперь ты хорошо знаешь, какова настоящая цена гуманистической сущности социалистического строя, – подвел я итог нашего разговора, вспомнив слова преподавателей специального водолазного дела.

– Ты прав, – спокойно добавил Наумчик, – виновна не частность – виновна вся эта тоталитарная система, в которой у больших и маленьких «слуг народа» – наших госдеятелей слова всегда расходятся с деяниями. А те врачи, которые ставили на нас опыты, это лишь обычное отражение такой лицемерной системы.

Вот послушай: еще после первого опыта мне ненароком пришлось услышать один любопытный спор. Врачи из программы исследований цинично заключали пари, кто из нас, из подопытных, дольше продержится в барокамере, кто последним потеряет сознание. Они делали ставки, как на бегах. И знаешь, я на своих мучителей зла не держу. Они тоже своего рода жертвы, и только бог им судья.

– Ты говоришь, врачи заключали на вас пари? – переспросил я.

– Да, пари…

В последующие годы, до начала гласности периода правления генсека Михаила Горбачева, в этот же 40-й институт, дислоцированный в сорока километрах западнее Ленинграда, еще не раз направлялись боевые пловцы Специальной разведки ВМФ. Там, военные врачи-исследователи проводили на них различные эксперименты, то есть использовали их как подопытных. Кроме испытания новых дыхательных газовых смесей врачи изучали также воздействие на организм человека всевозможных факторов, с которыми могут столкнуться водолазы в водных глубинах и в агрессивных экологических средах обитания.

Матросам заводить разговор о дополнительном денежном вознаграждении за такую опасную работу означало подставить себя под удар. В лучшем случае замполит может спокойно (или же с пафосом) объяснить им, «заблудшим личностям», что в деле повышения боеготовности страны и обеспечения армии лучшими образцами техники, в испытаниях которой они принимают участие, говорить о каких-то деньгах – это непатриотично, недостойно военных СССР. Командир же подразделения напомнит, что государство и так проявляет о них заботу, пока они состоят на службе в Вооруженных силах СССР: воспитывает, кормит, одевает, да еще платит 4 рубля 80 копеек в месяц. Плюс – за звание. Да еще за каждый прыжок с парашютом – от 2 рублей 50 копеек до 10 рублей. Да еще за каждый час пребывания под водой – 40 копеек и т. д. Интересно, кстати, что с ноября 2000 года в воинских частях Специальной разведки и, в частности, в 561-м ОМРП военнослужащим за каждый простой (несложный) прыжок с парашютом стали платить 50 рублей – где-то 1,7 доллара США, тогда как согласно официальному курсу 70-х годов, советские 2,5 рубля равнялись где-то 5 долларам США.

Правда, себя замполиты и командиры никогда не забывали в любых случаях вписывать в журнал подводных работ или в списки выполняющих прыжки с парашютом. При этом почему-то их денежные ставки были гораздо выше. Хотя к чести командиров спецназа, надо сказать, что прыжки и погружения они выполняли на самом деле.

Сегодня из различных источников, как официальных, так и неофициальных, известно, что, к примеру, по составу и качеству специальных дыхательных газовых смесей для глубоководных погружений лидировали советские военные. Они далеко ушли от своих западных конкурентов, но какой ценой был достигнут этот успех…

Следует отметить, что в 40-м институте (в 80-е годы он стал называться Государственный НИИ аварийно-спасательной службы, водолазных и глубоководных подводно-технических работ Министерства обороны) существует отдел, костяк которого до начала 90-х годов составляли 14 офицеров, многие из которых в свое время проходили службу в разведывательно-диверсионных подразделениях Специальной разведки ВМФ. Водолазы-испытатели (акванавты) этого отдела, как говорится, не прятались за чужие спины и лично принимали участие в многочисленных рискованных специальных экспериментах по освоению сверхглубин. К примеру, капитан 3-го ранга Александр Иванович Ватагин в самом начале 90-х годов лично покорил глубину 500 м, за что был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.

15 сентября 1995 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении государственного задания и специального задания командования ВМФ по отработке длительного пребывания человека под водой на глубине порядка пятисот метров, Президентом России был подписан Указ о присвоении почетного звания Героев Российской Федерации капитану 1-го ранга Валерию Семеновичу Сластену и капитану 2-го ранга Анатолию Геннадьевичу Храмову. Офицеры отдела ГосНИИ не только установили научный мировой рекорд пребывания на сверхглубине, но и в ходе весьма длительного эксперимента доказали, что человек на таких глубинах, дыша специальной газовой смесью (гелиево-кислородной, водородно-гелиевой или какой-либо другой), может длительное время жить и работать. По словам руководства института, уже испытана жидкость, в которой под огромным давлением можно жить и трудиться. Подопытная собачка просуществовала в ней более двух недель, а после того сумела даже произвести на свет кучу щенят. Кстати, свою офицерскую карьеру Валерий Сластен начинал в группе подводных диверсий третьего подразделения ОМРП Специальной разведки на Балтийском флоте.

Конечно, использование военнослужащих как материала в самых разнообразных, больших и малых, но всегда рискованных экспериментах, практиковалось во многих странах, не только в СССР. Водолазам-разведчикам еще, можно сказать, повезло по сравнению, скажем, с теми солдатами, которые пострадали во время печально известных учений на Тоцком полигоне в 1954 году. За традиционной формулировкой «Военная и государственная тайна» можно легко все скрыть – и смерть, и страдания людей. Времена изменились, но до сих пор засекречена информация об использовании в опасных научных опытах небольших групп и отдельных военнослужащих Советской армии и флота. Может, никого из них никогда не использовали в секретных экспериментах или испытаниях? Нет, факты и свидетельства говорят об обратном. Просто государство отвернулось от своих жертв – от своих же людей, честно выполнявших воинский долг и приказы.

 

С дипломом от Нептуна

После окончания обучения по специальности водолаза-разведчика Специальной разведки ВМФ и сдачи соответствующих экзаменов каждому новому боевому пловцу в торжественной обстановке вручают личную книжку легководолаза и оригинальный сувенирный диплом от мифологического владыки морей и океанов – Нептуна. Обычно это мероприятие приурочивается к традиционному ежегодному празднику разведпункта – Дню Нептуна, в ходе которого происходит своеобразный ритуал посвящения в боевые пловцы. До 1983 года на Балтийском флоте День Нептуна проводили, как правило, в августе месяце, однако затем его чаще стали отмечать в последнее воскресенье июля. В этот день ранее в Советском Союзе, а теперь в Российской Федерации, официально и торжественно отмечают праздник День Военно-морского флота, и командование Управления разведки Балтийского флота решило совместить эти два, близких сердцу боевым пловцам, праздника.

В День Нептуна в районе учебно-тренировочного городка ОМРП для высоких гостей из разведывательного управления флота, членов семей военнослужащих Специальной разведки и детей из окрестных поселков опытные боевые пловцы разыгрывают красочное театрализованное представление, можно сказать, шоу с музыкой выстрелов и имитационных взрывов, с рукопашным боем и другими, предусмотренными сценарием и режиссерской трактовкой, сценками. Все исполнители веселого, захватывающего спектакля на открытой сцене играют роли так интересно и, надо отметить, профессионально, что если бы это шоу можно было транслировать по телевидению, то наверняка успех был бы потрясающий.

В Парусном во время представления «молодую» подготовленную смену посвящают в водолазы своеобразным водным крещением, а крестителем выступает сам «Нептун». Он является на праздник в сопровождении чертей, пиратов, водяных, лягушек и прочих водных обитателей (включая подводные буксировщики в роли морских коньков). Перед Нептуном выстраивают молодых матросов, которых он спрашивает: а знают ли они, в какой части будут служить? Поэтому им (точнее, не им, а зрителям) показывают, на что способны «парусники». На противоположном берегу озера из воды появляются три водолаза. Один метает топор в муляж часового, потом они забираются на берег и устраивают засаду. Налетев на прогуливающегося охранника, диверсанты его «забивают», минируют объект и уходят в воду, сбросив туда предварительно «убитого» охранника. Тут же на другом берегу начинается рукопашный бой. Сразу после этого разведдиверсанты осуществляют высадку с катера. Вначале прыгает один водолаз, добирается до берега и занимает позицию. Катер делает круг, и начинают десантироваться другие. Добравшись до берега, они идут в атаку: стрельба, взрывы! Тем временем на пристани тоже начинается рукопашный бой. Проигравшие оказываются в воде. Однако один из них успел схватить автомат. Нырнув и пробыв под водой какое-то время, он выныривает и «расстреливает» расслабившихся на берегу победителей. В результате все в воде. Стрельба и драки, взрывы и погружения – зрители, особенно дети, в восторге. «Да это не люди! Это – чудовища!» – кричат «черти», а дети от этого еще больше веселятся.

После этого доходит очередь до посвящаемых, которых «черти», по повелению «Нептуна», кидают в озеро. А в конце торжественного ритуала каждому окрещенному вручается Почетный диплом за подписью «Нептуна», и отныне он становится полноправным членом негласной корпорации водолазов-разведчиков. Правда, на этом учебная подготовка для них не заканчивается. Тренировки и освоение новейших подводных и надводных и других разведывательно-диверсионных средств продолжаются постоянно – весь срок нахождения в рядах боевых подразделений Специальной разведки ВМФ.

Между тем, для посвященных в боевые пловцы начинается интересный, полный различными неожиданностями и приключениями этап. Их уже вполне могут привлечь к использованию в самых разнообразных секретных операциях и, можно не сомневаться, получив приказ, они беспрекословно, профессионально и точно выполнят его в любой точке нашей планеты. Это могут быть не только разведывательные и диверсионные операции или мероприятия по ликвидации расплодившихся в последние годы на территории Российской Федерации боевиков-сепаратистов, но и секретные аварийно-спасательные работы, а также задания по обеспечению безопасности при посещении кораблями ВМФ портов иностранных государств или охранные, профилактические мероприятия при пребывании на военных кораблях и морских лайнерах руководителей государства, министра обороны и других высокопоставленных особ, именующих себя «слугами народа».

Как известно, визиты военных кораблей в порты иностранных государств подразделяются на официальные и неофициальные. Многие страны относят к визитам также и деловые заходы кораблей. Все визиты осуществляются в соответствии с общепризнанными международными обычаями, однако конкретные правила посещения боевыми кораблями портов каждая страна устанавливает своим внутренним законодательством. Чаще всего визиты проводятся в целях поддержания и развития взаимоотношений между военно-морскими силами государств.

В Советском Союзе военные разведывательные и контрразведывательные органы всегда очень тщательно готовились к таким визитам и, опасаясь всевозможных чрезвычайных обстоятельств, проводили разнообразные на их взгляд полезные контрразведывательные и профилактические мероприятия. Стараясь выглядеть респектабельно и всячески преувеличивая личные качества членов команды кораблей, которым предстоял визит, чересчур усердные политические работники флота и офицеры Особого отдела доводили идею дружественных, официальных и неофициальных визитов до абсурда. Работая больше на показное благополучие, они своими, мягко говоря, непродуманными действиями всячески старались приукрасить истинное положение дел, чем приносили только вред и порождали в душах молодых моряков зло и неверие в справедливость.

Не раз наблюдая как формируются экипажи кораблей, которым предстояло совершить визит в иностранный порт, порой не знаешь, то ли удивляться, то ли возмущаться. Моряки кораблей, естественно, тоже видели и знали, что происходит, но они, снося все унижения, молчали, да и по правде сказать, не было никакого смысла бороться с неприкрытым бесстыдством чинуш в военных мундирах.

Раньше группы боевых пловцов довольно часто откомандировывались на корабли флота, которым предстояло совершить визит в порты иностранных государств, особенно, когда визит намечался в страну вероятного противника. Подготовив легководолазное снаряжение, специальную аппаратуру и прибыв на плановый корабль, группа занимала отдельный кубрик и поступала в распоряжение представителей военной разведки и Особого отдела КГБ, которых на корабль, готовящийся к визиту, командировали соответствующие органы в изрядном количестве. Вообще от основного, постоянного экипажа корабля, который в сложном соревновании добился права участвовать в визите, оставалось всего где-то чуть более половины, а остальных, по меркам контрразведки «неблагонадежных», способных за рубежом на побег, откомандировывали в береговые части базы или на другие корабли, не участвующие в визите. Их места занимали одетые в матросскую форму профессиональные музыканты, певцы и танцоры из флотских ансамблей песни и пляски, а также другие артисты – массовики-затейники и спортсмены из военных спортклубов. Кроме того, на корабль в помощь политорганам направлялись подготовленные пропагандисты, распространители советской политлитературы на иностранных языках и еще много-много других «нужных флоту» людей. Всем участникам похода выдавалась улучшенного качества, специально пошитая парадная форма (от чехла бескозырки до брюк), а начальники продовольственных складов получали распоряжение из штаба тыла флота, предписывающее обеспечивать весь личный состав, участвующий в визите, дополнительным питанием.

Естественно, в походе все основные нагрузки и все тяготы ложились на плечи матросов и офицеров, которые остались от основного экипажа, так как бутафорские моряки нести вахту были не приучены, да и не умели.

Офицеры и мичмана 561-го ОМРП. Начало 70-х годов. (Фото из архива автора)

Прикомандированным боевым пловцам представитель Особого отдела КГБ (особист) ставил, как правило, одну основную задачу – при выходе из иностранного порта после окончания визита обследовать днище своих кораблей на предмет обнаружения диверсионных средств, разведывательной аппаратуры или контейнеров, которые могли быть во время стоянки в порту установлены на днище корабля спецслужбами страны пребывания, их союзниками или иными недоброжелателями. Такие обследования проводились, например, и в 1974 году при посещении советскими военными кораблями Балтийского флота шведского города Гетеборг, и в 1975 году при посещении британского порта Портсмут и далее во многих других последующих случаях, когда корабли ВМФ СССР по приглашению зарубежных стран наносили важные визиты. Кстати, в Портсмуте представители Особого отдела требовали от боевых пловцов особенно внимательно следить за подводной частью корабля. Дело в том, что во время визита недалеко от советского корабля еврейская правозащитная организация «Лига защиты евреев» часто устраивала политические демонстрации. Одетые в полосатую одежду политзаключенных, демонстранты настойчиво требовали от ничего не понимающих в политических играх простых матросов свободы выезда евреям из Советского Союза. Политработники популярно объясняли морякам, что это обычная мелкая провокация, специально организованная зловредными империалистическими спецслужбами, ведь все люди доброй воли прекрасно знают, что СССР – самая свободная страна, а если кого-то временно и не пускают за рубеж, так это только в целях безопасности государства рабочих, колхозников и трудовой интеллигенции. Особисты же посчитали, что это, возможно, просто хитрый отвлекающий маневр в планах коварных вражеских спецслужб, и начали требовать от всех проявлять повышенную бдительность.

В исключительных случаях во время дружественных (официальных) визитов боевые пловцы могут, по заданию представителей военной разведки, проводить специальные особо секретные операции. Например, по установке под водой в указанных местах разведывательной аппаратуры или небольших контейнеров с оборудованием, спецоружием и другими необходимыми материалами, предназначенными для агентурной сети или другим лицам в этой стране. Правда, для этого необходимо, чтобы у корабля в днище была оборудована шлюзовая камера или специальное устройство для скрытной установки (затопления) предметов.

Для подводной охраны и мероприятий по обследованию подводной части корабля боевые пловцы привлекались также при посещении военных кораблей главой государства, при этом они работали в тесном контакте с работниками Службы правительственной охраны КГБ СССР (9-е управление КГБ). Здесь можно вспомнить о посещении военных кораблей руководителем Советского государства и международного коммунистического движения, маршалом Советского Союза, четырежды Героем Советского Союза и Героем Социалистического Труда Леонидом Ильичем Брежневым (1906–1982). И, например, относительно недавнюю встречу в Средиземном море Генерального секретаря ЦК КПСС, пламенного коммуниста-интернационалиста, кавалера нескольких орденов Ленина Михаила Сергеевича Горбачева с президентом Соединенных Штатов Америки Джорджем Гербертом Уокером Бушем.

Несколько подзабытая сегодня встреча на высшем уровне будущего «лучшего немца» Горбачева и настоящего американца Джорджа Буша (старшего) состоялась второго-третьего декабря 1989 года на территории Республики Мальта. По заранее достигнутой между дипломатами двух стран договоренности высокие стороны должны были «дружить кораблями» – первый день встречи провести на ракетном крейсере «Слава» ВМФ СССР, второй – на крейсере УРО «Белнап» ВМС США Одновременно кораблям обеих стран предстояло обеспечивать военную охрану переговоров.

На советском крейсере для лидеров двух стран были подготовлены каюты с заранее выгравированными табличками: «М. С. Горбачев», «Дж. Буш». Горбачеву «досталась» флагманская каюта, а Буша, наверное, не без скрытого флотского юмора, решили поселить в апартаменты начальника походного политического отдела. Флагманский салон и кают-компанию оборудовали для переговоров, а на одном из боевых постов установили аппаратуру правительственной связи. На переходе из базы города Севастополя к Мальте на «Славе» работала группа КГБ, состоящая из охранников генсека ЦК КПСС, а за сутки до начала переговоров на советский крейсер прибыла и группа охраны президента США Всего на «Славе» было размещено более семидесяти прикомандированных, потеснив из кают офицеров корабля.

«Слава» и «Белнап» стояли на якорях в небольшой уютной бухточке Марсашлокк. Неподалеку пришвартовался к причалу советский комфортабельный теплоход «Максим Горький», а на рейде бухты дрейфовал сторожевой корабль «Пытливый». На «Славе» и «Максиме Горьком» для охраны руководителей двух стран от возможного нападения из-под воды были задействованы группы водолазов-разведчиков из 561-го ОМРП. Ими руководил капитан 2-го ранга Михаил Полянок На других участках для противодиверсионной защиты советских кораблей были привлечены также лучшие легководолазы ОБ ПДСС «Садко» Балтийского флота.

Военно-морские излишества вызвали у мальтийских журналистов искреннее недоумение. С газетных полос не сходила тема: Горбачев, прибывший на Мальту, чтобы, в частности, выклянчить у Буша экономическую помощь, не пожалел средств на транспортировку сюда двух боевых кораблей и комфортабельного теплохода, в то время как «богатенький» Буш экономно ограничился одним крейсером. Издевкам подвергалось в прессе и по телевидению и строительство некоей странной автострады.

Офицеры с советских кораблей по прибытии на Мальту, сойдя на берег, сразу же попали на эту «ударную» стройку. Советские дорожные рабочие клали асфальт от трапа «Максима Горького» до ближайшего шоссе, ведущего в Ла-Валетту – столицу Мальты. И все это для того, чтобы чета Горбачевых один раз проехалась по этой дороге на персональном лимузине. Бессмысленность этой работы заключалась в том, что остров представлял собой фактически сплошную скалу и гладко вырубленные в ней подъезды к причалу совершенно не требовали никакого покрытия. Так советские военнослужащие в очередной раз убедились в двуличии Горби, и что этот коммунистический деятель – обычный политический демагог. На словах он говорил о «перестройке», о борьбе с привилегиями, а на деле на свою семейку тратил многие миллионы государственных средств.

Первым, почти за сутки до начала переговоров, на Мальту прибыл Джордж Буш. Советская разведка неустанно наблюдала за его передвижением. С аэродрома на вертолете он сразу прилетел на «Белнап», где пробыл не более получаса. Вскоре вертолет снова поднялся в воздух и скрылся за горизонтом. Через несколько часов по каналам разведки ВМФ пришло сообщение: «Буш перелетел на авианосец, несущий боевую службу в Средиземном море, проинспектировал его, вручил лучшим летчикам и морякам награды страны». Затем, лично пилотируя вертолет, он вечером возвратился на «Белнап», где и заночевал.

Горбачев прилетел во второй половине того же дня. Вместе с неразлучной Раисой Максимовной он сел в специально доставленный из Москвы транспортным самолетом шикарный лимузин, который в простонародье именуют «членовозом», и отбыл в заранее приготовленные роскошные апартаменты. После отдыха высокопартийная чета отправилась в какой-то средневековый замок Как выяснилось позже, там, еще верный последователь марксизма-ленинизма, Генеральный секретарь ЦК КПСС стал рыцарем Мальтийского ордена.

Ночью на крейсере «Слава» произошла весьма забавная история. Кто-то из матросов, так сказать, осквернил каюту, приготовленную для президента США Под утро на внутренней палубе крейсера поднялся шум. Там были построены сменившиеся с вахт моряки, перед которыми, сверкая глазами, бегал старший помощник командира корабля и выкрикивал одну и туже фразу «Кто наблевал в каюте товарища Буша?!»

В каютах лидеров стояли холодильники, забитые под самую завязку всяческими дорогими спиртными напитками. Видимо, кто-то из матросов решил продегустировать то, чем потчуют американского вождя, и не рассчитал силы. Остается загадкой, как две самые хваленые спецслужбы мира, охранявшие каюты, были обведены вокруг пальца простым советским моряком. Кстати, этого героя так и не выявили. Некоторые лишь предполагали, что это был кто-то из числа боевых пловцов Специальной разведки ВМФ, которых прикомандировали для подводной охраны руководителей стран.

Холеным и высокомерным охранникам суперспецслужб президентов ничего не оставалось делать, как бегать по кораблю в поисках какого-нибудь сильнодействующего дезодоранта, чтобы перебить «русский дух» в апартаментах американского президента. Между тем, вскоре выяснилось, что это уже ни к чему.

Горбачев, увидев утром рябь на поверхности бухты, связался с Бушем и попросил его не проводить в связи с надвигающейся непогодой встречу на кораблях, стоящих в море, а посекретничать в комфортабельных условиях отшвартованного у причала «Максима Горького». Так и пошли переговоры. Буш на катере курсировал, несмотря на «свежий до опасности ветер», между «Белнапом» и «Максимом Горьким», а Горби поджидал его у трапа лайнера.

В день отбытия высокопоставленных лиц экипаж «Славы» в парадной форме был выстроен на верхней палубе. Ветер уже стих, и командиры, и политработники подбадривали посрамленных перед американскими моряками подчиненных: «Перед вылетом Михаил Сергеевич обязательно посетит крейсер». И вот Генеральный секретарь ЦК КПСС, поддерживая под локоток Раису Максимовну, вступил на трап «Максима Горького». К трапу немедленно подали лимузин. В строю военных моряков послышался негромкий ропот. И слону понятно, что на автомобиле до крейсера не доберешься. Горбачев, даже не глянув в сторону охранявшего его корабля, юркнул в свой черный «броневичок» и был таков.

Чуть раньше от другого трапа «Максима Горького» отчалил катер президента США Он обошел вокруг «Славы». Буш с интересом осмотрел корабль, поднял большой палец в знак восхищения, поблагодарил за обеспечение переговоров и выразил огорчение, что без Горбачева не имеет возможности посетить столь доблестный корабль. Кто-то из стоявших в строю моряков негромко произнес: «Эх, нам бы такого лидера». Другой же с презрением добавил: «А не зря у Горбачева фамилия начинается на Г». Оказавшийся рядом особист дернулся было на реплики, но тут же, увидев лица моряков, передумал, махнул рукой и быстро ушел с верхней палубы.

Боевые пловцы Специальной разведки, непосредственно принимавшие участие в обеспечении подводной безопасности руководителей двух стран, вернувшись в Советский Союз, были награждены.

Прошли года, а водолазов-разведчиков по-прежнему привлекают для охраны политического руководства страны. Так, 30 июля 2000 года в городе Балтийске состоялся морской парад, посвященный празднику – Дню Военно-морского флота. На парад со своей многочисленной свитой прибыл президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин. Перед этим охрана президента все тщательно проверила в городе, даже спилила «неблагонадежный» сук с дерева, стоявшего возле места возложения венков. А очередной вождь всех россиян и его окружение с комфортом разместились на флагмане Балтийского флота. Боевым пловцам из Парусного было поручено охранять хозяина Кремля от террористов, которые могли в своих целях использовать водные глубины. В этот день водолазы-разведчики тесно работали с сотрудниками Федеральной службы охраны президента. Ничего экстраординарного за это время так и не произошло.

Но не только людей охраняют водолазы-разведчики. К примеру, в Балтийском море в 22,5 км от Куршской косы и в 46 км от ближайшего порта в городе Пионерский расположено нефтяное месторождение «Кравцовское» (или «Д-б»), Оно было открыто в 1983 году и является крупнейшим на территории Калининградской области. Нефть залегает где-то на глубине двух километров, так что вполне доступна для добычи. Лицензию на разработку получило предприятие ООО «Лукойл-Калининградморнефть».

В состав проектируемых сооружений для нефтедобычи на море входят ледостойкая стационарная платформа (ЛСП), предназначенная для одновременного бурения и круглогодичной эксплуатации продуктивных скважин, а также морской подводный трубопровод для транспортировки добытой пластовой продукции (которая представляет собой смесь нефти, воды и газа) от ЛСП на берег. При этом, по информации в СМИ, «Лукойл» готов заключить с Балтийским флотом договор об охране скважины, чтобы обезопасить ее от возможных террористических актов и провокаций, которые могут быть организованы спецслужбами стран НАТО. По словам офицеров-разведдиверсантов, скорее всего, обеспечивать безопасность платформ будет поручено Отряду борьбы с подводными диверсионными силами и средствами (ОБ ПДСС) Охраны водного района Балтийской Военно-морской базы Балтийского флота России. Но возможен вариант, при котором платформа для добычи нефти будет охраняться совместно боевыми пловцами ПДСС и водолазами-разведчиками из Парусного. Или же охрана будет осуществляться вахтовым методом. Например, неделю охраняют боевые пловцы ПДСС, а другую неделю – «парусники». В любом случае бойцы 561-го ОМРП говорят, что это будет хороший полигон, на котором можно будет проводить тренировки по захвату / освобождению и выводу из строя нефтяных платформ.

Надо сказать, что водолазы-разведчики постоянно совершенствуют свои навыки на учениях. Из поколения в поколение морских разведдиверсантов передается драгоценный опыт. Как говорят «парусники», раньше они ходили на учения по местам разведгруппы «Джек», а теперь ходят по местам «разведгруппы Авинкина». Серьезный характер учений всегда дополняется веселыми и забавными историями, которые случаются со спецназовцами.

На закате (казавшимся пиком) «застоя» проводились учения на эстонских островах. Разведдиверсанты капитана 2-го ранга Ивана Павловича Клименко (командир 561-го ОМРП в 1983–1989 годах) «наводнили» архипелаг. Одна разведгруппа была на мотоциклах и небольших автоамфибиях, другая выходила из-под воды, еще одна десантировалась с самолета. Согнав к месту проведения учений дополнительные силы, «условный противник» смог нейтрализовать несколько групп. Но одной несказанно повезло.

Одетые в свою специальную форму «парусники» наткнулись на местного жителя. Пока разведдиверсанты решали, что с ним сделать, чтобы он их не выдал, эстонец сам проявил неожиданную инициативу. Жестами он позвал «диверсантов» в свой двор. Удивленные поначалу, «парусники», многие из которых были уроженцами Прибалтики, так что знали, что к чему, вдруг все поняли и начали резвиться.

– Мы – бойцы британской разведывательно-диверсионной группы, – пытаясь изобразить английский акцент, заговорил командир группы. – Мы выполняем важное задание правительства Ее Величества. Нам необходима ваша помощь.

Радость, с которой эстонец воспринял это известие, просто не поддается описанию.

– Неужели началось?! Наконец-то! Я всегда верил, что Англия нас не оставит! – По-русски, со знаменитым эстонским акцентом и с добавлением всех ему известных английских слов начал островитянин изливать душу.

Наличие советского оружия нисколько не смутило эстонского борца с коммунизмом. Напротив, он был доволен – в случае чего разведчикам будет легко пополнить боеприпасы.

Что было дальше – настоящий цирк. «Англичанам» истопили баньку, устроили роскошный обед. Вечерами к эстонцу стали приходить соседи, чтобы увидеть долгожданных натовских «освободителей». Стихийно возникло подполье, которое возглавил… руководитель местной партийной ячейки. Более того, разведдиверсантам не пришлось ничего делать. Местные жители выдали им все: месторасположение воинских частей, число солдат и их вооружение, лояльных властям лиц, характеристики на командиров и политработников. А то, с каким усердием на островах ловили других «парусников», только укрепляло веру эстонцев, что к ним действительно пожаловали натовцы. Самым же трудным для «парусников» было не заговорить по-русски без акцента в присутствии добровольных помощников.

Заполучив все необходимые сведения, спецназовцы покинули гостеприимных эстонцев, приказав им ждать дальнейших инструкций. Вдоволь нахохотавшись и выполнив задание, разведдиверсанты рассказали командованию, кто им помог. Адмиралы вначале отказывались в это верить. Когда же в указанный сельсовет отправилась специальная комиссия, то она все подтвердила. Это был шок! Однако делу хода не дали. Придать широкой огласке то, как эстонские островитяне помогли (более чем успешно) «натовским диверсантам» – это было все равно, что предоставить инструкцию к действию!

К слову, случайные свидетели во время учений – это самая настоящая беда для спецназовца. Приходится основательно поломать голову, чтобы решить проблему. Это во время войны все просто и ясно, что делать со свидетелем. Вот что говорил по этому поводу бывший командир 1464-го ОМРП Анатолий Карпенко, мэр города Очакова:

«Экзаменационный лист. Вы находитесь в тылу противника. Навстречу вам бабушка с внуком. Ваши действия? Валится бабушка и внук, закапываются. Засыпаются, чтобы собаки не могли найти. Потому что группа идет выполнять задачу по уничтожению установки „Першинга“, который должен нанести ядерный удар по городу Николаеву. Потому что бабушка придет в деревню и расскажет, что встретила непонятную группу. И все».

Увы для свидетелей, но цель оправдывает средства. В случае войны от успешного выполнения задания спецназовцами зависит судьба гораздо большего числа людей, чем нескольких свидетелей. А чтобы успешно выполнить задание, разведгруппе необходимо остаться незамеченной. Во что бы то ни стало.

Надо сказать, что учения – процесс взаимовыгодный. С одной стороны, мастерство оттачивают спецназовцы, с другой – пограничные, внутренние и другие войска учатся, как противодействовать диверсантам. Так, в 1969 году «парусники» участвовали в учениях с пограничниками «Кольский берег» на Северном флоте. Тогда через торпедный аппарат подводной лодки разведдиверсионные группы вышли на берег и четко выполнили поставленные задачи. Но командование пограничных войск всех балтийцев, участвовавших в учениях, наградило знаками «Отличник погранвойск». Потому как своими действиями они вскрыли недостатки в охране государственной границы.

Кстати, иногда командование сдавало разведдиверсантов пограничникам, чтобы те не позорились в очередной раз. Прекрасно зная место и время высадки, довольные пограничники устраивали там засады. И тут становилось ясно, какой командир разведгруппы еще нуждается в дополнительной подготовке, а какой уже нет. Потому что для опытных разведдиверсантов правилом хорошего тона считалось отходить от некоторых установок, а не следовать слепо приказу. Допустим, в штабе вражеский шпион работает, так что информация может быть засвечена. Значит, надо подстраховаться. Поэтому командир менял место высадки, оставляя «с носом» незадачливых пограничников. Как-то пилот вертолета стал упираться, что у него, мол, приказ, поэтому он никуда не полетит, а высадит там, где положено. Тогда наш командир достал пистолет, приставил его к голове пилота и сказал:

– Заряжено боевыми. Так что летим дальше! Удивленные пограничники проводили грустным взглядом удаляющийся вертолет. А командир, который несколько раз приказывал пилоту снижаться в разных местах, имитируя высадку группы, на прощанье сказал:

– И не забудь еще пару раз поснижаться!

К слову, иногда разведдиверсантам разрешалось отыграться за предательство на верхах. Пару раз командиры санкционировали допрос первой степени по отношению к захваченным на учениях офицерам-пограничникам. Те, если поначалу и думали, что, может, идут учения, во время допроса приходили в уверенность, что действительно началась война… А уж языки развязывать водолазы-разведчики умеют.

Можно еще упомянуть, как в апреле 1999 года «парусники» в очередной раз помогали охране военно-морской базы в Балтийске. Помогали тем, что вскрывали недостатки в работе этой самой охраны. Задействованы были все роты части. К примеру, водолазы-разведчики пятой роты проводили учения со сторожевыми кораблями ВМБ – они их минировали в подводном варианте, а личный состав сторожевых кораблей отрабатывал методы защиты от подводных диверсантов.

Их методы, надо сказать, были впечатляющими. На судах творилась полная неразбериха. Матросы со сторожевиков кидали в воду кирпичи (!) и все, что под руку попадалось. Некоторые даже пытались выудить водолазов из воды баграми. Одному спецназовцу таким багром зацепило трубку от его индивидуального дыхательного аппарата. Пришлось водолазу уходить от корабля (свой успех матросы со сторожевиков не развили – багром-то тыкали в воду наугад, на всякий пожарный случай) и выходить на берег, где его подобрало обеспечение учений. Противодиверсионные действия сторожевиков были успешными? Как бы не так! Остальные «парусники», несмотря на такое замысловатое противодействие, заминировали корабли как положено, наблюдая из-под воды «концерт» по несостоявшейся поимке себя.

Десяти же бойцам первой роты досталась работа с Балтийским торпедным арсеналом. Непосредственным участником тех событий был матрос (в запас уволился уже старшиной 1-й статьи) Виктор Васильевич Костюкевич. Вот что он рассказал.

Было уже темно, когда спецназовцы на катере со стороны Калининградского залива подошли к заставе. Дело в том, что Балтийск с советских времен является закрытым городом. Иногородние могут въехать в него только по специальным пропускам. А для надежности город окружен колючей проволокой, на проходах стоят заставы. Сделать это было легко – Балтийск расположен на косе, так что ограждение составляет всего несколько километров в длину. Но для спецназа не проблема миновать его. Высадившись с катера, «парусники», пройдя по колено в воде, оказались на охраняемой территории.

Виктор вырос в Балтийске, так что местность знал. Дневку решили сделать в Мечниково, пригороде Балтийска. Причем рядом с дорогой, на виду у всех. Спали в дождь без костров и горячей пищи.

Каждую ночь разведдиверсанты ходили вести наблюдение за объектом. Сидели под носом у охраны. И через какое-то время уже знали всех караульных, даже как их девушек зовут. Вошли в ритм с арсеналом: на вышке идет смена караула – диверсанты меняют своих наблюдателей.

Собрав все необходимые сведения об объекте, в назначенное время приступили к действиям. Перед разведгруппой стояла задача провести скрытое минирование объекта. Но это не представлялось возможным. «Противник», как всегда в таких случаях, зная место и примерное время нападения, согнал столько людей, что на территории арсенала незамеченным нельзя было не остаться. Тогда командир принял решение провести огневой налет в темное время суток.

Будь это обычный объект, сцену боя можно было снимать на пленку и вставлять в голливудский боевик паническая беготня проморгавшей диверсантов охраны, стрельба трассерами, подрыв взрывпакетов, крики «условно уничтожаемых» охранников… Однако фейерверк решили не делать. Жаль, но по-другому нельзя – одна неосторожная искра в арсенале, и весь город взлетел бы на воздух!

Но налет был проведен. Диверсанты, побив кого надо, чтоб в следующий раз лучше служили, сделали свое дело и ушли словно призраки, растворившись в ночи. Недобитые охранники не удосужились заметить, куда те направились. Отходя, спецназовцы видели три до отказа набитых солдатами грузовика, которые мчались к арсеналу. Поздно, ребятки!

На месте дневки оставался радист и два бойца прикрытия. Подобрав их, водолазы-разведчики отправились на съемку. По сценарию учений, разведгруппу должен был забрать вертолет. Но роль вертолета исполнил обычный грузовик «Урал». Увы, вертолет – дорогое удовольствие, а денег у ВС на учения не хватает. Даже для спецназа.

Из самых распространенных ошибок спецназа можно упомянуть, пожалуй, беспечность на последнем этапе операции, когда, казалось бы, задание уже выполнено, и группа возвращается домой. Здесь, как говорится, и на старуху бывает проруха.

В начале 70-х годов разведгруппа под командованием будущего контр-адмирала Геннадия Захарова проводила учения у польской границы в районе города Гусева (Калининградская область). «Парусников» обложили уже со всех сторон – милиции понаехало, пограничники. Целый полк внутренних войск пытался поймать группу. Тем не менее, спецназовцы выполнили задачу. Но в самом конце учений «противнику» все же удалось обнаружить и захватить радистов с радиостанцией. Чувствуют, что за ними разведдиверсионная группа подойдет, и поэтому устроили несколько засад вокруг места, где была радиостанция.

А у основной группы дела шли хорошо, выполнив задание, она возвращалась подобрать радистов. И если бы все было сделано грамотно, то группа, заметив, что радистов повязали, ушла бы без них. Или даже освободила. Но наступила «расслабуха»: как же, конец учений, все хорошо…

– Вот тут Генка Захаров без разведки всякой и подошел – взял и сунулся, и их в последний момент взяли, – сокрушенно вспоминал Валентин Авинкин, искренне переживая за неудачу товарищей. – Ну, елки-палки, ну ты же соображай, ну нельзя же напрямую идти, хоть и конец учений! Надо ж было осторожненько: туда-сюда и еще что-нибудь такое им уделать бы, отвлечь их чем-то. А так не хватило терпения и выдержки, пошли напролом-дуролом и попались.

У «халулайцев» же случилась такая забавная история, на каких неожиданных мелочах может «погореть» разведдиверсант Одного офицера на учениях направили на Камчатку. Добрался до Петропавловска-Камчатского, начал выполнять задание. Все шло успешно, выполнил, готовился возвращаться.

– Иду я по городу, – рассказывал офицер, – чувствую, меня «секут». Я выхожу на площадь и смотрю: действительно меня ведут, явно оперативные сотрудники и наружное наблюдение КГБ, потихоньку берут в кольцо. Ну, я думаю: пора «сдаваться». Только руку во внутренний карман сунул за документом, а они меня шлеп! – и взяли: со всех сторон стволы пистолетов на меня наведены. Поднял я руки, и они меня повязали.

В КГБ по предъявленным документам быстро разобрались, что это участник учений по проверке спецслужб полуострова. И они рассказали «халулайну», что произошло. Для прикрытия и легализации офицер познакомился с одной местной женщиной, вступил с ней, так сказать, в интимную связь. А в местной газете появилось объявление, что сбежал матерый уголовник, само собой, с фотографией. Удивительное совпадение, но он оказался похожим на «халулайца». Так его временная подруга, в расстройстве чувств, пошла в КГБ и «заложила» его! А чекистам что – довольные: не одного, так другого поймали!

Особенно интересно было, когда спецназовцы охраняли объекты от нападения своих же. Как-то в середине 70-х планировались вполне обычные учения по размещению радиомаяка на одном из охраняемых складов в Калининградской области. Чтобы хоть как-то усложнить водолазам-разведчикам задачу, решили дать фору охране. Капитан 3-го ранга Геннадий Захаров, взяв двух «парусников», одним из которых был автор этих строк, отправился на склад, который охраняла «чомба». «Чомба» – так прозвали бойцов ВОХР в честь разношерстного личного состава отрядов известного африканского авантюриста Моиза Капенды Чомбе (1919–1969), президента Катанги и Демократической Республики Конго (Заир).

У входа на склад стояла женщина-вохровец с карабином, грозно и решительно взирая на непрошенных гостей. Начальник охраны, выслушав Захарова, раздраженно отмахнулся, сказав, что вохровцы свое дело знают, так что беспокоится не о чем. Захаров вздохнул, повернулся к «парусникам», стоявшим у дверей, и устало сказал:

– Давай!

Открыв дверь и встав в дверном проеме, я открыл огонь из АКМС в воздух. События стали разворачиваться стремительно, но не так, как хотелось бы начальнику охраны. «Чомба» разбежалась, кто куда, а грозная «валькирия» у складских ворот, бросив карабин, закричала и бросилась на землю, прикрыв голову руками. Очевидно, что команду «ложись!» она выполняла правильно. Однако ее озадаченный начальник почему-то покраснел и согласился на наше участие в охране.

Ночь прошла спокойно. Соблюдая все правила несения караульной службы, мы с приятелем охраняли склад. И ведь чувствовали же, что на нас смотрят – но никого не видно, «парусники» маскироваться умеют. И так пытались подловить их, и сяк Ничего не помогло: на утро пришли проверяющие и обнаружили радиомаяки. Друзья потом рассказали, как они пробрались на склад. Отметили, что поступали мы, в общем, грамотно. Даже установив радиомаяки, они не смогли подобраться к нам, чтобы скрутить в рукопашной схватке. Хотя, конечно, на войне нас с напарником «сняли» бы без проблем – с помощью ПБС. Вот она, судьба часового…

В других случаях бывало и позабавнее. Старший мичман Анатолий Иванович Яблонский (1949–2001) вспоминал, как в 80-е годы во время учений одна разведгруппа из Парусного действовала против другой. Бойцы из группы «противника» не смогли отказать себе в удовольствии полакомиться свежим мясом и подстрелили косулю. Разделав тушу, они по частям понесли ее к базовому лагерю. А старший мичман Яблонский со своими бойцами подкараулил их. Какое-то время они шли за спиной «противника», но голод не тетка – пора действовать, и они напали на увлекшихся переносом добычи диверсантов. «Противник» быстро осознал свое положение. Что ж делать? На войне, как на войне. Пришлось «противнику» откупаться самым филейным куском, после чего разведдиверсанты разошлись с миром, а учения продолжились.

К сожалению, в 90-е годы произошло снижение качества охраны объектов. Так, в конце 80-х «парусники» пытались захватить резервный командный пункт ДКБФ у поселка Красноторовка. Успешно пройдя два кольца охраны, они все же были обнаружены и нейтрализованы на третьем. Молодцы охранники. А вот в 90-е, «работая» против складов в Рябиновке, «парусники» были шокированы разгильдяйством охраны. Как рассказывал старший мичман Анатолий Яблонский, наткнулись на спящего матроса-охранника с ручным пулеметом. Забрав тихонечко у него оружие, старший мичман Яблонский потом продемонстрировал РПК офицерам-охранникам. Так они даже не были способны определить, у кого же из их матросов могли похитить это оружие! Наверно, если «парусники» забрали бы себе пулемет в часть в качестве трофея, в Рябиновке никто бы на это не обратил внимания. Резонный вопрос – а если пойдут террористы? – повисает в воздухе.

Говоря об учениях, нельзя не затронуть проблему «показухи». В 1981 году довелось наблюдать за ходом подготовки и проведения одного из этапов учения «Запад-81». До сих пор эти учения преподносят как образец высокой боевой выучки, готовности войск и сил флота отразить вероломное, внезапное и коварное нападение противника. Славная морская пехота при поддержке кораблей флота штурмует побережье с моря. Метким огнем уничтожаются цели на берегу и в море. В небе господствует авиация, а бравые ребята-десантники с неба устремляются в бой. Из леса царица полей с танками, через посевы, идет на штурм укреплений противника. Земландский полуостров содрогается от взрывов и дружного «ура!» Короче, все в дыму и ничего не видно. Но все же попробуем увидеть то, чего не увидел тогдашний министр обороны СССР маршал Советского Союза Устинов, маршалы, адмиралы, генералы и гости из стран Варшавского договора.

О том, что скоро пройдут крупные учения, на которые прибудут большие гости, местные жители определили сразу. Шоссе Калининград – Балтийск срочно отремонтировали. По всему маршруту у редких домиков, похожих на сарайчики, поставили новые крашеные заборы (вот повезло людям!), а то, что было уже не похоже даже на сарайчики, закрыли маскировочными сетками. Интендантство не скупилось. От Приморска до самого берега моря проложили прекрасную бетонную дорогу (длиной километров пять), для того, чтобы по ней один раз проехал министр со свитой. Главное – не ударить в грязь лицом. Правда, поговаривали, что на деньги, которые ушли на дорогу, должны были построить пятиэтажный дом для остро нуждающихся военнослужащих небольшого чина и гражданских лиц. Но это ж только разговоры. А на берегу устроили бетонную площадку для нескольких вертолетов и небольшую, всего в три этажа, трибуну из алюминия, стекла и бетона. Естественно, с импортной сантехникой, медпунктом, буфетом и прочим. По бокам две трибуны поменьше и попроще для тех, у кого и звание поменьше. Чего не сделаешь для высокой боеготовности!

Дрессировать отобранный личный состав начали за несколько месяцев до учения. Все расписано и отрепетировано. Мишени, по которым будут стрелять из орудий кораблей и танков, заминировали. Когда в сторону мишени произведут выстрел (холостым – вдруг туда не попадут!), сапер из специального укрытия подорвет ее. Меткость обеспечена, благодарность командования тоже. Основная задача воздушного десанта красиво отделиться от самолета и приземлиться, а потом быстро спрятаться в кустах, а из кустов в атаку побегут другие – им показали, где и как бежать. Только бы не перепутать и не спрятаться в мишени или в траве, что обнесена флажками. А то сапер не пощадит – ему точное попадание в цель надо обеспечить во что бы то ни стало!

При отработке (вернее сказать, репетиции) штурма берега морской пехотой и плавающими танками возникла заминка: берег крутой. Что делать? Выход традиционно гениален. Приказ инженерному батальону, и он, используя мощную землеройную технику, сделал около 30 широких, плавных и красивых проходов. А не дай бог война? Кто тогда будет просить противника сделать проходы для нашего десанта?

Так проходила подготовка к учениям, «росло мастерство». Показали, отстреляли, отбомбили, якобы захватили плацдарм и пошли принимать благодарность от командования и министра. Результат огромен. Уничтожены уникальные заросли облепихи, другие растения, занесенные в Красную книгу. Разрушены гнездовья птиц, жилища зверей. Когда сняли оцепление, автор этих строк прошел по берегу моря более 10 км, и на всем протяжении вода у берега была бела – это мертвая глушеная рыба. На землю смотреть было страшно.

Но кто обращает внимание на Красную книгу, когда идет подготовка Красной (с 1946 года Советской) армии? Ведь не смущает даже гибель военнослужащих в ходе подготовки к учениям. Спасибо, хоть предупредили людей в ближайших городках и поселках: они открыли все окна в домах, чтобы стекла не повылетали от грохота взрывов.

Так чему учат такие «учения» молодых солдат?

Но учения – это только одна сторона дела. Водолазы-разведчики могут выполнять самые разные задания. К примеру, в начале 80-х в Балтийске в одной пятиэтажке произошел взрыв. Вначале думали, что диверсия. Поэтому привлекли «парусников» для расчистки – вдруг еще какая мина или бомба обнаружится. Оказалось, банальное неосторожное обращение с бытовым газом. А в 1983 году на калининградском побережье были обнаружены контейнеры с… колорадским жуком – демократический Запад в своих ухищрениях сломить государство рабочих и крестьян шел на самые разнообразные меры. «Парусников» и морских пехотинцев бросили на поиск и уничтожение контейнеров. Спецназовцы в районе Парашютного нашли 8 контейнеров и сожгли их с помощью реактивных огнеметов. «Морпехи» также обнаружили и уничтожили несколько контейнеров между Балтийском и Хмелевкой. В сентябре 1990 года «каспийцы» принимали участие в розыске и задержании лиц, причастных к похищению оружия. Розыск велся в горах, на границе Азербайджана и Армении, где уже вовсю хозяйничали вооруженные «борцы за независимость».

Не упускают спецназовцы возможности померяться силами со своими коллегами. Так, «парусники» приняли участие в «Эльбрусиаде-2000» по альпинизму. В 2001 году боевые пловцы из Туапсе участвовали в соревнованиях снайперов в Абинском районе Краснодарского края. В 2003 году в Биробиджане в соревновании снайперских пар приняли участие «халулайцы». Призовых мест, к сожалению, они тогда не заняли, но зато были лучшими в искусстве маскировки – отлично сливались с рельефом местности.

Но гораздо интереснее спецназовские «Олимпийские игры». По зрелищности эти соревнования не только не уступают Олимпиадам, а в чем-то и превосходят их спецназ воюет «не по правилам», в его действиях всегда есть место импровизации. Видеозаписи таких соревнований недоступны посторонним. Изредка по ТВ дают секундные нарезки, из которых не составить общей картины происходящего. Поэтому невозможно не рассказать об этой стороне подготовки бойцов Специальной разведки ВМФ.

К примеру, с 16 по 23 июля 1997 года в Уральском военном округе прошли Соревнования разведывательно-диверсионных групп Специального назначения военной разведки России. Водолазов-разведчиков представлял отряд «Балтика» – бойцы 561-го ОМРП. Соревнование проходило в несколько этапов.

Изюминкой соревнований стало участие гостей – команд разведчиков армии США и Словакии. Американские рейнджеры и словацкие разведчики по предварительной договоренности действовали на общих основаниях, но вне конкурса, и им зачетные баллы судейской коллегией не выставлялись.

В первый день проходило знакомство с обстановкой. Кроме того, спецназовцам объясняли правила учений.

На следующий день состоялось торжественное построение. Генералы, полковники, капитаны 1-го ранга и другие старшие офицеры разведки, генштаба и некоторых других служб пожелали спецназовцам здоровья, успехов и бескомпромиссной борьбы за звание лучшей команды в войсках Специального назначения. Участникам соревнования показали награды будущим победителям, включая главный приз – Хрустальный кубок После этого состоялся парад. Все команды (группа «Балтика» в черных пилотках и зеленке) торжественно промаршировали вдоль трибуны, на которой расположились генералы и офицеры. Затем показные мероприятия, включая рукопашный бой, и сразу – к соревнованиям!

Первый этап «Проверка» (17 июля).

Генералы и офицеры проверяли экипировку, снаряжение и вооружение разведдиверсантов: наличие всего необходимого в тылу противника. Вот, к примеру, походная самодельная мини-печка, которая на привале обогревает и одновременно подогревает 4,5 литра воды. Один из спецназовцев объясняет: «В походе, зимой первый раз испытывали. При температуре минус 20°С вода в печке закипела через 20 минут». Или вот универсальная плащ-палатка. С изнанки плащ-палатка покрыта металлизированным составом, который не пропускает тепло человека и его не видно с помощью прибора ночного видения.

Кто-то демонстрирует оптический прибор и новый автомат-карабин улучшенной кучности и боя, стреляющий при снайперском режиме одиночными. Оптический прибор позволяет точно прицеливаться не только по высоте, но и по ширине – по всему туловищу, от плеча до плеча. Оружием заинтересовались как российские генералы, так и американцы.

Отведали генералы и офицеры новый сухой паек ИРП-5: в нем мясо, паштет, специальный тугоплавкий шоколад и многое другое, вплоть до средства подогрева на специальной складной подставке. Один паек подарили американцу: «На память!»

Далее пошли зачеты. Вначале письменный теоретический. В течение 15 минут спецназовцы отвечали на вопросы, указанные в карточках, которые были розданы каждому участнику соревнований.

Затем – практические зачеты. Например, по химической защите. Потом за определенное время бойцы развертывали радиостанцию Р-514КМ, шифровали и передавали в Центр радиограммы. Потом разведдиверсанты (в полной выкладке, с рюкзаками) оказывали первую помощь раненому и переносили его. Пока один перевязывал, другой делал носилки. После чего, забрав вещи раненого, его понесли на носилках. Все выполнялось на время.

Второй этап: «Десант» (18 июля).

На этом этапе группы отрабатывали десантирование и выход в тыл противника. В 7 часов утра первая группа десантировалась на площадку приземления в 7 км от района ожидания и дальше действовала по схеме: сбор на площадке приземления, выход на пункт сбора, передача в Центр данных о десантировании, поиск грузов на площадке приземления, сдача парашютно-десантного имущества, выход на контрольную точку номер 1, где находилась главная судейская коллегия и где группа получила очередное задание и карточку на очередной третий этап с контрольной точки номер 1. За первой группой по очереди десантировались другие.

Третий этап: «Налет» (18 июля).

На данном этапе разведгруппы отрабатывали действия в налете и боевую стрельбу в составе группы. В указанном месте группы маскировались, после чего выдвигались на огневой рубеж и в течение 15 минут проводили доразведку объекта. После доразведки командир группы ставил группе задачу и, по команде старшего судьи, производился налет, в ходе которого объект противника уничтожался. После уничтожения объекта противника группа отходила в указанном направлении. Затем группа располагалась на ночевку и готовилась к выполнению следующего этапа.

Четвертый этап: «Отход» (19–20 июля).

Группы совершали 30-километровый марш, двигаясь по азимуту. Сутра 19 числа в б часов первая группа (та, которая пришла первой на третьем этапе) стартовала по маршруту. При этом организаторы соревнований выставили на марше засады, в которых сидели судьи с фоторужьями и видеокамерами. Они снимали группы на пленку и проверяли, кто нарушал методы маскировки. Аза такое группам полагались штрафные баллы. «Засады» располагались в самых неожиданных местах – как-никак спецназовцев тоже проверяли спецназовцы, но уже матерые, умудренные опытом.

Сама по себе дистанция 30-километрового марша в ненастную погоду очень сложна. Но маршрут оказался с «приправами»: река с двумя бродами, дальше болото, за которым стоял непроходимый лес. В таких условиях трудно двигаться и легко сбиться с пути, зато хорошо проверяется умение ориентироваться. При этом обязательно посещение всех контрольных точек – минуешь одну, этап не засчитывается! После прохождения этапа опять ночевка.

Но перед этим была еще река (или, как ее ласково называли судьи, «водная преграда») шириной в 70 м и глубиной в 4 м, которую пришлось переплывать на подручных средствах. Пока группы подходили к реке, аварийно-спасательная команда отрабатывала действия на случай чрезвычайного происшествия. И вот началась переправа. Группа спецназа «Балтика» воспользовалась «родным инструментом» – ластами. Вначале реку переплыл один разведдиверсант, он протянул до противоположного берега конец, закрепил его и начал прикрывать переправу товарищей. Остальные «парусники» так же быстро переплывали реку с помощью ласт и, как лягушки, выбирались на противоположный берег, залегая с оружием и прикрывая товарищей.

Пятый этап: «Поиск» (20 июля).

На следующий день группы, получив вводную на контрольной точке под «счастливым» номером 13, начали движение по азимутам для выхода в район поиска объектов противника. Раньше роль объектов играли ракеты. На сей раз – машины связи, рядом с которыми устанавливались палатки. Разведгруппы должны были обнаружить объект, определить его координаты, передать боевым сигналом в Центр и продолжать выполнение задачи. На случай, если разведгруппа объект не обнаружит, каждый командир группы получал конверт с красной полосой с надписью «Вскрыть в случае невыхода к объекту». Район поиска составлял около 200 км². А на поиск отводилось всего 7 часов. Причем время выхода определяли не от момента появления дозора, а когда вся группа выходила к объекту и выполняла задание.

Шестой этап: «Тайник» (20 июля).

После обнаружения объекта группы получали радиограмму из Центра, в которой определялись дальнейшие задачи. Разведчики проводили расшифровку радиограммы и докладывали текст судье на контрольной точке. Расшифровать нужно было все правильно, потому что в ней сообщались координаты для выхода на дальнейшую контрольную точку. На ней у групп изымались карты, после чего они должны были добраться по ориентирам до следующей контрольной точки. С выходом на нее группы получали описание тайника и отыскивали его. Тайники, как обычно, располагались в лесу. После выполнения норматива по отысканию тайника спецназовцы в указанном месте организовывали очередной ночной отдых.

Седьмой этап: «Засада» (21 июля).

В 8 часов утра 21 июля было общее построение, на котором каждой группе вручили задания: кто отправился на засаду, кто на дневку, кто на инженерную подготовку.

Засада. По лесу ездила машина по закольцованному маршруту. Командир группы, оценивая местность, выбирал, где лучше организовать засаду на участке, порядка километра полтора по лесу. Кто-то минировал дорогу, кто-то подпускал машину поближе и в упор расстреливал водителей с помощью ПБС. Но результат был один – машина попадала в руки разведдиверсантов.

Кстати, справившиеся с этим заданием спецназовцы потом сдавали дополнительный экзамен. Необходимо было найти неисправность у грузовика, проехать небольшое расстояние и остановиться, не забыв поставить машину на ручной тормоз.

Восьмой этап: «Инженерная подготовка» (21 июля).

На нем разведдиверсанты выводили из строя объекты в тылу противника.

Произведя расчет необходимого взрывчатого вещества, спецназовцы приводили заряд в действие и уничтожали разные объекты: рельсы, деревянные столбы, сваи, деревянные стены и т. д. На задание отводилось 5 минут.

Девятый этап: «Дневка» (21 июля).

Здесь спецназовцы организовывали дневки в тылу противника. Ведь лучше всего по тылам противника бродить ночью, а днем прятаться. Но перед дневкой проводился первичный допрос пленного, а также перевод «захваченных» образцов документов. «Допрос военнопленного» выглядел на удивление просто. Офицер и переводчик проверяли, знают ли спецназовцы английский язык Вот подходит очередной разведчик-диверсант. Он говорит с заметным русским акцентом: «Full name?», «Where were you born?», «What is your position?», «What is your unit designation?», «Where is it situated?» Ничего, все равно поймут. Придется понять. В войну положение пленного плачевно, а судьба печальна, но закономерна – он уже не сможет рассказать своим, кто и о чем его допрашивал.

Десятый этап: «Отход» (22 июля).

Напоследок группы совершали марш-бросок на 10 км. Трасса была сложная: подъемы, спуски, высокая трава, камни. Но финиш ровный – километра два асфальтированной дороги. Тут отличилась группа «Балтика». Накрапывает дождь. На финише появились первые «парусники», однако кого-то не хватает. Это один боец подвернул ногу, но его не бросили:

– Быстрее, Паша! Давай, тащи! Тащи!

Последние метры «раненого» бойца несут уже за руки и за ноги. Но вот и все. Под подбадривающие крики спецназовцев из других групп «парусники» с развевающимся Андреевским флагом пересекают финишную черту. Есть! Дошли все – спецназ своих не бросает!

На этом активная фаза соревнований закончилась. Дальше проходила сдача имущества, начиналась подготовка к торжественному закрытию соревнования и отправки команд домой. Организовано все было по высшему уровню: бани и так далее. А организаторы и Главная судейская коллегия подсчитывали и утверждали результаты, заполняли итоговые ведомости, готовили наградные листы, распределяли ценные подарки, дописывали и утверждали сценарий закрытия соревнования и т. п.

А 23 числа прошло торжественное закрытие соревнования. Первое место заняли хозяева соревнования – группа спецназа из Уральского военного округа. Второе место по сумме набранных баллов получили представители факультета специальной разведки Новосибирского общевойскового командного училища, третье – представители Дальнего Востока. Однако следует отметить, что разница в набранных очках была незначительна. Американские и словацкие гости также выступили достойно. На закрытии было много гостей, много прессы. Спецназовцы отдохнули – и по частям, продолжать службу!

Главное оружие спецназовца – его собственная голова, о которую бутылки ему совершенно незачем ломать. Но если надо, водолазы-разведчики способны показывать такие «мультики» в своей постановке, что любые крошители кирпичей на обычных «показухах» позавидуют. К тому же актерские способности не будут лишними при проведении серьезных операций. Хотя тем, что во время «мультиков» демонстрируется, спецназовцы на боевом задании не занимаются. Да, они хорошо дерутся и стреляют. Но учатся этому для того, чтобы никогда не применять на войне. Если группа начала шуметь, значит, она допустила просчет, засветилась, и ее рано или поздно уничтожат. Конечно, противник при этом понесет большие потери. Но задание-то не будет выполнено!

Так, бойцы 561-го ОМРП являются традиционными участниками Дня Военно-морского флота в Балтийске. Из года в год «парусники» изображают дядьку Черномора и его 33 богатырей. Кроме того, иногда, уже в роли морской пехоты, устраивают захватывающий рукопашный бой возле трибуны, где восседают адмиралы, генералы и политики.

Приглашают водолазов-разведчиков и в Москву. Так, «парусники» участвовали в праздновании 300-летия российского флота в 1996 году, а также в праздновании Дня ВМФ в 1997 году. В 1997 году, например, спецназовцы выступали в Коломенском. Несколько групп десантировались с вертолета. Приводнившись, водолазы-разведчики уходили под воду, в том числе с помощью буксировщиков. Потом они устроили штурм пристани на противоположном берегу. Стреляли с уреза – хотя в боевых условиях это считается проколом. Но зато так зрелищно! Расстреляв охрану, разведдиверсанты заминировали пристань и ушли в воду. После этого они устроили минирование и подрыв муляжа подводной лодки, находившейся на рейде Москвы-реки. Громкий взрыв, и диктор бодро объявляет:

– Военные моряки выполнили свою задачу!

Бурные аплодисменты зрителей, и вдруг – несколько взрывов у ближнего берега. По рядам зрителей прокатывается удивленное «ах!», а диктор объясняет, что пока одни минировали подлодку, другие боевые водолазы произвели скрытное минирование и уничтожение гидротехнических сооружений условного противника. Зрители в восторге.

Также водолазы-разведчики помогают организовывать праздники другим военнослужащим. Так, в 1994 году на День пограничника «парусники» побыли в роли «погранцов», разыграв два эпизода праздника. Вначале – рукопашный бой, после чего разведдиверсанты разделились на две группы. Одни изображали диверсантов, другие, надев зеленые фуражки, пограничников. Сюжет был прост: вначале диверсанты захватили вертолет, а потом «погранцы» его освобождают, скручивая под радостные крики зрителей несостоявшихся захватчиков. В результате «парусники» получили значки «Отличник Погранвойск».

Постоянно в части спецназа наведываются адмиралы с проверками. Вроде взрослые люди, но очень любят «мультики». Ладно! По зимней дороге шагает патруль. Вдруг один, снятый с помощью ПБС, падает, а его напарник удивленно смотрит, не понимая, в чем дело. Тут же на него со спины нападает диверсант. Оттащив тела в сторону и надев каски военного патруля, два диверсанта поджидают машины противника, пока остальные скрываются в стороне от дороги. Вот появляется «уазик». Остановив его, диверсанты расстреливают пассажиров. Следовавший позади «Камаз» пытается поехать на помощь, но его останавливают взрывы мин, заранее установленных диверсантами на дороге. Из грузовика выпрыгивают стрелки, но по ним открывают огонь диверсанты из засады. В конце концов, забравшись в «уазик», диверсанты уезжают в неизвестном направлении – happy end, адмиралы и капразы довольны.

А вот в 1994 году «парусники» с морскими пехотинцами показывали адмиралам и капразам, как доблестно охраняется аэродром в Донском. Часть разведдиверсантов и морпехов находится в окопах вокруг аэродрома. Но вот появляется низколетящий вертолет. «Парусники» прыгают с двух-трех метров, рассредоточиваются и открывают огонь по обороняющимся. Тем временем морпехи наступают под прикрытием БТРа по дороге с правого фланга. Пока противники обмениваются любезностями, с высоко летящего вертолета другие «парусники» прыгают с парашютами на поле боя. Однако охране тоже есть чем ответить – их вертолеты, совершив налет, уничтожают часть бронетехники и живой силы нападающих. Но часть из них все же прорывается близко к окопам. Тогда обороняющиеся переходят в контратаку и в ходе рукопашного боя добивают остатки нападавших. Задача выполнена – объект защищен! Командующий флотом подошел к водолазам-разведчикам и морпехам, побеседовал с ними и поблагодарил за отличную службу. Адмиралы пошли дальше, морпехи уехали на своих БТРах, а «парусники», ожидая машину, отдыхают. По-своему: по очереди начинают отрабатывать рукопашный бой.

– Работай! Работай! Души! Так Есть, зачет! – Контролирует процесс командир. – Оружие подобрали. Следующие!

Вовсю навоевавшись и наигравшись, водолазы-разведчики не прочь хорошо отдохнуть. В том числе за пределами части. Где они входят в неизбежный контакт с местным населением. Кратко взаимоотношения можно охарактеризовать следующим образом: парни уважают, девушки любят. Кстати, самоволки по девочкам – дело святое. Пару километров ночного бега до Приморска или какого-нибудь поселка туда, пару километров – обратно. При этом главное – не попасться на глаза командиру. Красота!

К окружающему населению спецназовцы относятся вполне ровно и доброжелательно. К сожалению, иногда все же возникали случаи взаимного недопонимания. Но проблему быстро решали. Например, повадились рыбаки мешать «майским» водолазам-разведчикам, устанавливая сети на их полигоне. Понятное дело, никому не понравится запутаться в сетях или быть порубленным винтом катера. Раз пять рыбаков задерживали и просили не мешать. Но слова действия не возымели. Тогда командир части взял и шарахнул по рыбакам из РПГ7 инертной гранатой. Что оказало отрезвляющее действие на несознательных рыбаков – больше никто водолазам не мешал.

Или вот как-то в середине 70-х годов толпа подвыпивших парней из близлежащего поселка поколотила одного матроса из ЭМЧ 561-го ОМРП, который письма в Парусное нес. Карательная операция не замедлила себя ждать. Вечером все свободные «парусники» пришли в поселок Желания долго и нудно искать виновных в деле, от которого, понятно, все будут открещиваться, не было. Поэтому подходили к дому, стучали, вежливо спрашивали, есть ли молодые люди в доме и просили их выйти. Вышедших парней били. Один на один – честно, но сильно. Очень сильно. Проведя воспитательную беседу, спокойно удалились. Ясно, что потом местные устроили виновным хорошую взбучку. Зато больше ни у кого не было желания помериться силами с «парусниками». Дело, кстати, из ряда вон выходящее – самое настоящее ЧП. Однако парни сами понимали, что поступили нехорошо и понесли заслуженное наказание. А если бы в часть и прибыли военный патруль или милиция, то командир своих в обиду не дал бы. Потом в частной беседе решительный, но любящий пошутить командир части, отвечая на вопрос, что бы он сделал в таком случае, сказал:

– Поднял бы часть по тревоге, и в лес – партизанить. А стали бы настаивать, то захватили бы корабль – ив Швецию. Там только радовались бы, что к ним такие бойцы прибыли.

Но, несмотря на такие единичные стычки, в целом отношения складывались хорошо. Например, в конце 90-х годов командир Парусного разрешил рыбакам швартовать свой катер в Приморске у причалов охраняемой территории филиала части. За разрешение швартоваться и охрану катера в ночное время рыбаки расплачивались с личным составом 561-го ОМРП выловленной рыбой, которая регулярно шла на питание моряков. Кроме того, командир части Анатолий Карпович оказывал помощь одиноким малообеспеченным пенсионерам в Приморске – бесплатно снабжал их углем.

Солдаты и матросы других частей считали «парусников» за самых опасных конкурентов по части ухаживания за прекрасным полом. Периодически у них возникало желание победить «парусников», но все попытки изменить баланс сил оказывались тщетными. Причем спецназовцы никогда не начинали драку первыми.

Например, как-то поздним вечером 1974 года «парусники» возвращались с танцев из Кругловки, и ждали автобус на остановке. Но пришлось немного задержаться. Против десяти спецназовцев, одетых, как назло, в белые фланки, вышло более сорока матросов других частей, одетых в черное. «Парусники» встали клином, вплотную друг к другу. На острие клина оказался высокий Сергей Антонович. Неожиданно для себя, причем. Даже старослужащие позади него оказались.

Конечно, спецназ предназначен не для лобовых атак и не для безрассудной обороны против превосходящих сил противника. В таком случае лучше уйти и ударить в более подходящее время. Но если надо, то и в безнадежной, казалось бы, ситуации водолазы-разведчики выдержат удар.

Предвкушая победу, в атаку стремительно пошел здоровенный главарь матросов. Однако с какой скоростью он нападал, с такой же он полетел обратно от удара Антоновича. Упал, но умудрился встать и уже с ножом полез. И хотя он зацепил Антоновича*, все равно «парусник» с ним справился. А там и другим опешившим матросам надавали по полной программе. Будут «парусников» помнить! А ведь дрогни тогда Антонович в самом начале, глядишь, и остальные «парусники» побежали бы.

Не бросают своих водолазы-разведчики и в столкновениях с криминалом. В конце 90-х годов в Балтийске у одного мичмана случился конфликт с криминальными элементами. Бандиты избили мичмана и его сына так, что они попали в реанимацию. Жена, естественно, пошла подавать заявление в милицию. А те его принимать не хотят, да еще начали оказывать давление, чтобы она отказалась от этого намерения! Это в Москве могут сколько угодно показушничать, как героически МВД борется с коррупцией и сращиванием правоохранительных органов с криминалом, но на местах картина безрадостная. Однако мичману повезло – он служил в Парусном. Командир части отреагировал мгновенно: выделил жене охрану из числа «парусников». Две недели одетые в гражданскую одежду спецназовцы охраняли ее, пока милиция не была вынуждена принять заявление, и уже, как говорится, не они, а бумага вела дело.

Заботятся спецназовцы о подрастающем поколении. Так, в 1996 году в Парусном появился свой «сын полка». У матроса из Калининграда умерла мать, и младший брат остался совсем один. Матросу предложили демобилизоваться, но он не захотел прекращать службу в такой части, тем более что после срочной думал остаться на контракт. Но и младшего брата деть некуда – не в детский же дом! Матрос поговорил с ребятами, с командованием, и его брата взяли в Парусное. Командир Анатолий Карпович добился даже того, чтобы его поставили на довольствие, выдали форму, которую перешили под малый размер. По утрам юнга ездил в Приморск в школу, затем возвращался в часть. Мичмана и офицеры до сих пор вспоминают юнгу добрыми словами.

А вот спецназовцы из Туапсе активно сотрудничают с Военно-патриотическим клубом «Альбатрос» из Краснодара. В этом клубе подростки проходят военно-спортивную подготовку, занимаются в «школе выживания», изучают военную историю, совершают поездки и походы по местам боевой славы. В общем, развиваются и физически, и духовно. Водолазы-разведчики с удовольствием принимают у себя ребят из клуба «Альбатрос», знакомят их с оружием, спецификой службы, армейским бытом, традициями. Это способствует хорошей допризывной подготовке ребят, занимающихся в клубе. Через 1–2 года обучения, в том числе и с помощью спецназовцев, они уверенно владеют оружием, приемами рукопашного боя, умеют ориентироваться на незнакомой местности, получают навыки выживания в условиях автономного существования, знают основные требования и положения уставов ВС РФ, имеют навыки строевой и тактической подготовки. Не удивительно, что многие ребята из клуба, когда подойдет возраст, хотят служить в этой части.

 

Ветераны спецназа

Как бы ни была интересна служба в спецназе, вечно продолжаться она не может. И «срочники», и «сверхсрочники», и «контрактники», и офицеры – все рано или поздно уходят на ДМБ – демобилизацию. Путь к гражданской жизни для многих водолазов-разведчиков не менее тернист, чем к службе в спецназе. Но даже на «гражданке» они с успехом использовали полученные знания, работая в области безопасности. Так, капитан 3-го ранга Константин Вячеславович Крутцов, служивший в 17-й ОБрСпН, с 1995 года возглавлял в Санкт-Петербурге частное охранное предприятие «Брекватер» (затем стал генеральным директором швейной фабрики). А, например, капитан 3-го ранга Михаил Николаевич Табаков после службы в 561-м ОМРП был начальником службы безопасности Янтарного комбината в поселке Янтарный Калининградской области. Кстати, предпринимательская сфера не является чем-то чуждым для спецназовцев. Так, пришедший в 1983 году в Парусное молодым лейтенантом, Андрей Иванович Колесник («офицер диверсионной школы в Парусном, боевой пловец, человек с мозгами и крепкими кулаками, участник секретных операций», как его характеризуют в прессе) сейчас является главой совета директоров Калининградского торгового порта.

Водолазы-разведчики, действующие и ветераны, 561-го ОМРП на День части. Середина 90-х годов. (Фото их архива автора)

Многие матросы и офицеры после спецназа продолжали службу в других частях и на других направлениях. К примеру, преподавая в военных учебных заведениях, передавая свой опыт боевой смене. Так, в октябре 1995 года капитан 1-го ранга Виктор Семенович Ларин, выполнив свой воинский долг перед СССР и Россией, ушел на заслуженный отдых. С сентября 1988 года он возглавлял 3-й факультет Калининградского высшего военно-морского училища (КВВМУ) – факультет радиоэлектронной разведки. Как отмечали коллеги, служба в рядах Военно-морского флота России капитана 1-го ранга Ларина является хорошим примером для воспитания молодого пополнения офицеров. Мастер спорта, на боевом счету которого более 150 прыжков с парашютом, в 1994 году завоевал звание чемпиона ВМФ по офицерскому многоборью. Все это оказывало большое воздействие на его подчиненных, которые старались брать пример со своего начальника. Не случайно факультет постоянно занимал ведущие места по учебе, дисциплине и спорту. Следует отметить, что капитан 1-го ранга Ларин отдал служению Военно-морскому флоту более 33 лет. В августе 1962 года он начал свой служебный путь радиотелеграфистом эсминца «Отзывчивый». Учеба на факультете радиосвязи Осназ в Высшем военно-морском училище радиоэлектроники имени АС. Попова в 1963–1968 годах дала ему путевку в жизнь как офицеру-разведчику. Начав свою офицерскую биографию с командира группы радиопеленгаторного центра разведки Черноморского флота, капитан 1-го ранга Виктор Семенович Ларин в 1983 году дошел до командира 17-й ОБрСпН – начальника гарнизона города Очаков, закончив с отличием учебу в Военно-морской академии.

Многие спецназовцы уходили в испытатели. Например, после службы в Парусном командир группы водолазов-разведчиков Георгий Георгиевич Можайский стал испытателем подводной техники. На его счету участие в испытаниях бортовой системы газоснабжения БСГ-1, которая должна была применяться на МПЛ типа «Пиранья», МПЛ типа «Пиранья», автономных групповых средствах движения «Сирена-У», «Сирена-УМ», «Сирена-К». Впоследствии Георгий Можайский возглавил частное охранное предприятие «АБФ» в Санкт-Петербурге.

Слева стоит лейтенант Юрий Александрович Шмелев. В 90-е годы капитан 1-го ранга Шмелев в Службе безопасности президента России. (Фото из архива автора)

Но, пожалуй, самым знаменитым спецназовцем-испытателем является Герой Советского Союза капитан 1-го ранга Александр Иванович Ватагин. В 1980 году он окончил Высшее военно-морское училище имени Ф. Э. Дзержинского. Поступил на кораблестроительный факультет, но на втором курсе перешел на только что появившееся направление: подводно-технические работы, водолазное дело. Отслужив после этого пять лет в морском спецназе на Каспии, Александр Ватагин десять лет проработал в 40-м ГНИЙ МО в Ломоносове. Он участвовал в испытаниях СМПЛ «Тритон-2», групповых носителей водолазов «Сирена», индивидуальных подводных буксировщиков, экранопланов, МПЛ «Пиранья», многих образцов водолазного снаряжения и систем жизнеобеспечения. Всего под водой Ватагин проработал более 3000 часов. Принимал участие в подготовке иностранных специалистов в области специальной разведки. А в 33 года стал Героем Советского Союза за покорение 500-метровой морской глубины. Тогда под руководством Ватагина группа исследователей в течение 32 суток (10 из них – на максимальной, 500-метровой глубине) напряженно работала в экстремальных подводных условиях, обеспечив успешное завершение важного эксперимента «Кинопроба». Уйдя в запас, Александр Ватагин активно занимается общественной и политической деятельностью. Так, в настоящее время он является заместителем председателя Генерального совета Социалистической единой партии России (СЕПР).

А кто-то продолжил свою спецназовскую карьеру тем, что стал создавать подводную технику для своих коллег. Самым ярким примером этого может служить, конечно же, отличный «парусник» и замечательный человек Валентин Сергеевич Авинкин. За время службы он провел под водой более 4000 часов и совершил более 400 прыжков с парашютом. Еще в Великую Отечественную войну он начал водолазную службу в АСС. Работал в недавно освобожденной Риге, где советские водолазы поднимали затонувшую технику и корабли, расчищали и разминировали порт, строили мосты для прохода войск. С 1956 по 1974 год Авинкин служил в 561-м ОМРП заместителем командира части по водолазной подготовке, вырастил не одно поколение водолазов-разведчиков, внес значительный вклад в развитие разведдиверсионного дела. Достаточно сказать, что среди учеников Авинкина есть такие водолазы-глубоководники и испытатели подводной техники, как Герой Советского Союза капитан 2-го ранга Александр Иванович Ватагин, Герой России капитан 1-го ранга Валерий Семенович Сластен, Герой Советского Союза капитан 2-го ранга Леонид Михайлович Солодков (последний, кто удостоился этого звания, с вручением ему ордена Ленина (№ 460776) и медали «Золотая Звезда» (№ 11664) 24 декабря 1991 года).

Еще в 50-е годы, на испытаниях первых «Протеев», Валентин Авинкин познакомился с Владимиром Трошиным из ОКБПТ, после чего они много и плодотворно сотрудничали. Даже после увольнения в запас в звании капитана 3-го ранга Валентин Авинкин не хотел расставаться с любимым делом, поэтому устроился работать в ОКБПТ. Одновременно преподавал в водолазной школе. Часто Валентин Авинкин навещает Парусное, где не только работает над испытаниями новой техники, но и с удовольствием стреляет в тире, а также выступает с воспоминаниями перед личным составом части. Столько историй о морском спецназе, сколько знает Валентин Авинкин, не знает, пожалуй, никто другой. Само собой, молодые «парусники» слушают его с большим интересом – ведь перед ними поистине живая история 561-го ОМРП.

За свою деятельность Авинкин был награжден орденами (Отечественной войны II степени, Красной Звезды, Трудового Красного Знамени) и множеством медалей. И можно только приветствовать тот факт, что Валентину Сергеевичу Авинкину 27 апреля 2000 года приказом Верховного Главнокомандующего ВС России Владимира Владимировича Путина было присвоено воинское звание капитан 2-го ранга.

Здесь невозможно не упомянуть слова «парусника» капитана 1-го ранга Михаила Ивановича Шунякова, которые он произнес, поздравляя Валентина Авинкина с 70-летием в апреле 1996 года:

– Благодаря таким людям, как вы, мы вырастили в Парусном поколение толковых истинных патриотов Отечества! Вы вспомните, сколько через ваши руки прошло офицеров разведки, которые на сегодняшний день представляют особую ценность для Военно-морского флота! Те люди, которые прошли через школу таких ветеранов как ыы, они, как правило, выкарабкались! Я часто вспоминаю нашего любимого командира Виктора Александровича Смирнова (с его знаменитым «люблю пить лейтенантскую кровь») и его слова: «Я бросаю тебя на дно. Если выкарабкаешься оттуда – будешь человеком, не выкарабкаешься – значит, ты никто». Вот именно благодаря таким людям, ветеранам, которых мы сегодня чтим в лице Валентина Сергеевича, и выросло поколение тех людей, которые на сегодняшний день (я не приукрашиваю) составляют золотой фонд спецназа. Они есть в Москве, в Санкт-Петербурге, на Северном флоте, на Черном море. Поэтому, Валентин Сергеевич, разрешите тост за ваше здравие, а в вашем лице – за всех ветеранов специальной разведки!

Кто-то из водолазов-разведчиков продолжил службу не в армии или на флоте, а в других силовых структурах. Некоторые становились пожарными, другие уходили в аварийно-спасательную службу. Много спецназовцев поступило на службу в милицию, где они работали участковыми, дорожными инспекторами, следователями по криминальным делам.

К сожалению, для морского спецназовца в мирное время порог звания – капитан 1-го ранга (полковник). Поэтому желающим надеть адмиральские погоны офицерам неизбежно приходилось менять место службы. Так, «парусник», капитан 1-го ранга Виктор Александрович Домысловский (1920–1979, командовал 561-м ОМРП в 1960–1965 годах) затем служил заместителем начальника разведки ТОФ. А с марта 1970 года по декабрь 1975 года он уже был начальником разведки и заместителем начальника штаба по разведке ТОФ. В ноябре 1973 года получил звание контр-адмирала.

К адмиральскому званию можно было прийти, и не оставаясь в разведке. Водолазу-разведчику 17-й ОБрСпН Виталию Михайловичу Федорину служба в спецназе легкой не казалась, но очень нравилась. Он и его товарищи чувствовали, что им доверено серьезное дело для настоящих мужчин, и каждое преодоление трудностей становилось своеобразной вехой для самоуважения. Например, однажды в заливе под Очаковым спецназовцы отрабатывали высадку в тыл противника. Ночью вышли из подлодки через торпедные аппараты и направились в легководолазном снаряжении к берегу. Но то ли службы недосмотрели, то ли рыбаки в самый последний момент как-то изловчились сети поставить, но Федорин угодил в них и запутался. Нож был – но до него было не дотянуться, а воздух заканчивался. Тогда Федорин разбил маску и осколком стекла перерезал путы. В общем, до берега добрался и поставленную задачу выполнил. А после двух лет срочной службы в спецназе он поступил в Высшее военно-морское училище подводного плавания имени Ленинского Комсомола, на факультет баллистических ракет. После этого последовала служба на подводных лодках. А в настоящее время уже контр-адмирал Федорин является начальником Государственного центрального морского полигона Министерства обороны России.

Но больше всего прославился другой контр-адмирал – выходец из водолазов-разведчиков Геннадий Иванович Захаров. Окончив в 196 5 году Высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе, он два года служил помощником командира десантного корабля, в 1967 году оказался в Специальной разведке ВМФ. Последовательно служил командиром группы водолазов-разведдиверсантов, командиром третьего подразделения, начальником штаба, командиром 561-го ОМРП, командиром вновь созданного 420-го ОМРП на Северном флоте. В сентябре 1990 года Геннадий Захаров уволился в запас в звании капитана 1-го ранга. Однако деятельная и решительная натура разведдиверсанта не знала покоя. Увидев по телевизору репортаж о подготовке охраны Бориса Ельцина, Захаров остался недоволен ею. Проявив спецназовскую закалку, он беспрепятственно прошел к ельцинскому телохранителю Александру Васильевичу Коржакову и поделился своими соображениями, как улучшить дело. Александр Коржаков, видя, какого профессионала он заполучил, сделал его своим заместителем.

Особое место в карьере Захарова сыграл Белый дом в Москве. Первый раз он его оборонял, второй – захватывал. В августе 1991 года, во время «путча» ГКЧП, Захаров был членом штаба обороны здания Верховного Совета РСФСР. А в ночь с 3 на 4 октября 1993 года разработал план подавления выступлений сторонников Верховного Совета РФ и штурма Белого дома, участвуя потом вместе с Александром Коржаковым и Михаилом Ивановичем Барсуковым в аресте лидеров оппозиции Ельцину – Александра Владимировича Руцкого и Руслана Имрановича Хасбулатова. Правда, сам Геннадий Захаров утверждает, что не разрабатывал план, а всего лишь предложил замысел, который приняли к действию. Среди сторонников Ельцина тогда господствовала растерянность, окружение министра обороны Павла Сергеевича Грачева не знало, что делать. Но с подачи Александра Коржакова перед Ельциным и генералами предстал Геннадий Захаров и «подбросил дровишек в костер»: десять танков должны открыть огонь по Белому дому, что вызовет панику и деморализует обороняющихся, «обработку» которых потом завершит пехота. Восприняв этот дерзкий замысел как манну небесную, ельциноиды приступили к расстрелу парламента и его защитников. Можно только сожалеть, что в решающую минуту в руководстве оппозиции не оказалось водолазов-разведчиков. Трудно сказать, был бы Руцкой лучше Ельцина в плане руководства страной, но уж точно стране не пришлось бы краснеть перед всем миром за пьяные выходки Ельцина в Германии, Ирландии или Швеции.

Ельцин высоко оценил заслуги Геннадия Захарова, присвоив ему звание контр-адмирала. После образования в ноябре 1993 года Службы безопасности Президента РФ (СБП) Захарову было поручено создание специального подразделения, осуществляющего силовую охрану – Центр силовой охраны (затем – Центр специального назначения) Службы безопасности Президента РФ. Структурно ЦСН и СБП входили в Федеральную службу охраны (ФСО), однако в своих действиях отличались известной независимостью. Как вспоминал один из бойцов ЦСН СБП Виктор Портнов, служивший до этого в ОМРП Каспийской флотилии и Северного флота, «было всего три человека, чьим приказам мы подчинялись. Это Ельцин, Коржаков и Захаров».

Опытному и весьма инициативному морскому разведчику-диверсанту Захарову в короткий срок удалось развернуть действующую структуру, способную противостоять любым террористам. Авторитет сверхсекретной Специальной разведки ВМФ всегда весьма высоко ценился, поэтому в вопросе комплектования подводной антитеррористической группы и Центра специального назначения СБП у контр-адмирала Захарова не возникло особых проблем. В «президентский спецназ» он привлек много бывших, лично знакомых ему водолазов-разведчиков из Специальной разведки ВМФ, способных сразу же выполнять любые поставленные задачи. На службу в ЦСН СБП также из ОМРП разных флотов пригласили матросов срочной службы. Кто-то из них остался в Москве, а кто-то вернулся: одно дело быть разведдиверсантом, другое – охранять президента, разваливающего свою страну.

Что интересно, после создания группы подводной охраны у Ельцина во время рыбалки, которую он любил, стал постоянный и хороший клев. Раболепное кремлевское окружение только восхищалось, какой опытный и удачливый рыбак их президент – в любое время и в любую погоду он всегда с богатым уловом. И все же главной задачей легководолазов спецназа президента была охрана подопечных от любого нападения со стороны водных глубин и проверка всевозможных сигналов о подготовке к террористическим акциям. Однажды даже пришлось доказать свою необходимость. Тот же Виктор Портнов вспоминал следующее:

«Когда свой отпуск Ельцин проводил в Сочи, охрану обеспечивали две группы: одна со стороны моря, вторая – антитеррора – находилась на берегу. Менялись по очереди. Коржакову кто-то из „доброжелателей“ шепнул: „Эти ваши водолазы ничего не делают. Целый день на пляже загорают“. Александр Васильевич решил проверить, так ли это. Вот мы ему и показали, от кого охраняем первое лицо, какую операцию могут провести подводные диверсанты. Рота охраны была предупреждена, что собираются сымитировать нападение с воды. Подробности раскрывать не буду, но вся операция заняла 15 секунд. За это время поразили все цели, а ГЛАВНУЮ забрали с собой под воду! Охрана даже сирену включить не успела. После этого все вопросы о необходимости нашего подразделения были сняты».

Но ничто не вечно под Луной, и после опалы Коржакова контр-адмирал Захаров был уволен в отставку в ноябре 1996 года. Сейчас Геннадий Захаров – помощник депутата Госдумы РФ, заместителя председателя Комитета по обороне Александра Коржакова. А также вице-президент Ассоциации военнослужащих подразделений специального назначения.

Многие матросы и старшины после прохождения срочной службы и получения необходимого образования становились мичманами и возвращались в свои части. К примеру, после прохождения срочной службы в Парусном в часть мичманами вернулись профессионалы разведдиверсионного дела Иван Алексеевич Авдонин (например, принимал участие в выполнении задания на Мальте) и Алоизас Ионо Жиманчус (1958–1998), посвятившие ей один больше двадцати, а другой – больше десяти лет жизни.

По своему служебному положению мичмана являются ближайшими помощниками офицеров и начальниками для старшин и матросов. Мичманам и старшим мичманам принадлежит важная роль в обеспечении высокой боевой готовности ОМРП. Следует отметить, что в декабре 1983 года в 561-м ОМРП служили 55 офицеров и мичманов. Из них три капитана 2-го ранга (новый командир части еще не получил необходимого повышения), один подполковник, четыре капитана 3-го ранга, два капитан-лейтенанта, три капитана, семь старших лейтенантов, четыре лейтенанта, один старший мичман и тридцать мичманов. То есть мичмана составляли почти 56 % командного состава части. А в боевых подразделениях (ротах) их удельный вес был даже выше.

Случалось, водолазы-разведчики становились еще более засекреченными – некоторым осназовцам, проявившим себя с самой лучшей стороны, предлагали после ДМБ перейти в нелегальную разведку. Можно не сомневаться, многие из них сейчас работают на благо России в самых разных странах мира.

Впрочем, за границей водолазы-разведчики могли оказаться и по другим причинам. Во-первых, распался СССР и, сами того не желая, многие оказались иностранцами. Во-вторых, уехать работать на Запад теперь не такая уж большая проблема. Например, «парусник» Виктор Васильевич Костюкевич после службы в спецназе отправился жить и работать в США Сейчас он является военнослужащим американского Военно-морского флота. В планах – служба в подразделении US Navy SEAL. Можно не сомневаться, что опыт 561-го ОМРП поможет ему поступить на службу в эти элитные войска США.

К сожалению, невозможно не упомянуть тех, кто после спецназа выбрал криминальный путь. Рассказывают, что в 1996 году в Севастополе был задержан человек, который минировал мост. Оказался бывший каптри с Майского. А ведь до начала 90-х годов, пожалуй, ничего «криминальнее» одного-двух случаев кражи серебряно-цинковых аккумуляторов из части не случалось. Но перестройка, развал страны, кризис в экономике, смена моральных ориентиров в обществе сделали свое черное дело.

В начале 90-х одна из разведгрупп во главе с прапорщиком во время многодневного рейда по Калининградской области отклонилась от маршрута. У поселка Янтарного вышла к трубе, по которой из карьера на Янтарный комбинат поступает богатый янтарем песок Там спецназовцы подорвали трубу и через образовавшуюся пробоину похитили несколько десятков килограммов крупного кускового янтаря. После того как они ушли, дырой воспользовались местные добытчики камня, пока на комбинате не заметили аварию и не заделали трубопровод. Примерно в то же время во Владивостоке активно действовала банда во главе с братьями Александром и Сергеем Ларионовыми, разоблаченная в январе 1994 года. При этом костяк боевиков банды составляли бывшие сухопутные и морские спецназовцы ГРУ.

Однако самым нашумевшим случаем оказалось «Дело диверсантов» [некоторые моменты были уточнены по публикациям в СМИ и другим источникам после смерти автора книги. – Примеч. ред.]. когда в 2000–2001 годах по Калининградской области прокатилась волна дерзких и беспощадных нападений на часовых и охранников. Усиленные наряды на дорогах с досмотром транспорта и засады на подходах к воинским частям не давали никаких результатов. Не было никаких зацепок, кроме одной – работали профессионалы. Область пребывала в страхе.

Как впоследствии выяснилось, нападения совершали бывшие спецназовцы и друзья Артем Собкович и Алексей Спильник, которые проходили срочную службу в Парусном. Спильник служил в первой роте, а Собкович – в пятой. Они не пили, не курили, не употребляли наркотики, занимались спортом. На службе имели хорошие характеристики, были не хуже других «парусников». Однако после прохождения «срочной» в Парусном и Собкович, и Спильник уволились. Вариант службы в части по контракту за 1500 рублей в месяц их не устроил.

Вернувшись домой, они попытались устроиться в милицию. Но ни в ОМОН, ни в СОБР под разными предлогами их не взяли. Как потом рассказывали Собкович и Спильник, их там спрашивали, умеют ли они бить морды? Для бывших спецназовцев это первостепенное «профильное» требование было смешным. Кроме того, они хотели открыть охранное предприятие. Но им не хватило денег для обучения на курсах и оформления лицензии, позволявшей осуществлять эту деятельность. Как потом скажет Спильник, «ни одному охраннику не снилось то, что умеем мы. А нас заставляли покупать какие-то бумажки как доказательство профпригодности. Тогда мы и решили доказать…»

Несколько месяцев друзья изучали «врага», обследовав всю Калининградскую область. Так они составили инструкцию нападения на многие воинские части области. Над каждым нападением они долго корпели за столом, прорабатывая все в деталях работали с картой, составляли план действий, увязывали его по времени, готовили пути отхода, составляли себе алиби на случай непредвиденных обстоятельств. Нападение на любой объект они могли совершить за один, максимум два дня Что, в общем, и делали, действуя как во время рейда в тылу врага…

25 августа 2000 года было совершено первое нападение – на военный аэродром в Чкаловске. К нему, как и к последующим нападениям, бандиты тщательно готовились: провели продолжительное наблюдение за всем периметром аэродрома, выяснили график смены караула, проследили действия часовых, маршрут их движения, режим связи с КПП, нашли самый уязвимый отдаленный пост, распределили между собой зоны ответственности, проработали пути отхода, рассчитали по минутам всю операцию. На охранника, стрелка ВОХР, нападавшие наткнулись в лесу, куда тот, бросив пост, ушел… собирать грибы. Убивать вохровца якобы изначально не собирались. Нападавшие были в масках, так что он бы их вряд ли узнал. Однако, сопротивляясь, он сорвал маску с Собковича. Тогда охранника закололи, забрав карабин СКС и патроны. Труп охранника, спрятанный в болоте, нашли почти месяц спустя.

Впоследствии на суде по поводу этого эпизода разыгралась показательная сцена, описанная в прессе. Когда начальник караула аэродрома давала свидетельские показания, Спильник, уже в качестве подсудимого, задал ей вопрос:

– Могут ли часовые военного секретного объекта покинуть свой пост? Могут они, например, пойти за грибами или отойти, чтобы справить естественную нужду? Могут они оставить оружие без присмотра или спать на посту?

– За грибками отходили… – растерянно ответила свидетель.

– То есть они нарушали Устав Вооруженных сил РФ, – твердо сказал Спильник

В зале поднялся шум.

– Что же, за это теперь убивать надо?! – прокричал с места сын погибшего.

– В военное время за нарушение устава отдают под трибунал, – тихо, но уверенно произнес Спильник. – Потому что такие «часовые» (презрительная усмешка) помогают врагу…

19 сентября совершено нападение на автостоянку в Чкаловске, где были припаркованы автомашины сотрудников УВД Центрального района Калининграда. Бандиты знали об этом – до нападения они неоднократно бывали на месте происшествия. Из снарядов времен Отечественной войны нападавшие изготовили два самодельных фугаса и установили их на шлагбауме и в том месте, где обычно останавливалась милицейская машина. Потом они закидали стоянку взрывпакетами, рассчитывая, что сторожа вызовут милицейское подкрепление, которое было бы расстреляно из засады. На пути отхода они планировали установить также третье взрывное устройство – «растяжку», но она им не понадобилась. Охранники помощь вызывать не стали, решив, что это взрывают петарды местные подростки, и вышли с фонарями на разведку. Недолго думая, бандиты открыли огонь по ним, а затем добили ножами.

21 сентября был убит житель Чкаловска, который был внештатным сотрудником ГИБДД. Он оказался свидетелем нападения на автостоянку и, возможно, узнал кого-то из налетчиков. Бандиты решили убрать свидетеля. При этом они захватили служебные документы и рацию, позволившую им прослушивать милицейскую волну.

9 октября Спильник и Собкович совершили нападение на один из складов с оружием на окраине поселка Ладушкина.

Они оборудовали схрон, из которого несколько дней вели наблюдение за постом и вычисляли маршруты передвижения и время смены караула. Рядом предусмотрительно вырыли яму, в которой собирались спрятать и закопать труп часового. Однако попытка «снять» караульного одним выстрелом из карабина убитого вохровца не удалась. Стоявший на посту рядовой Андрей Полев открыл огонь по нападавшим, и они ретировались.

Зимой бандиты затаились: пропала «естественная маскировка» – листва на деревьях.

12 мая 2001 года Спильник и Собкович совершили нападение на склад авиационных боеприпасов близь поселка Кострово. Неподалеку от поста бандиты по всем правилам военного искусства оборудовали позиции, выкопали схрон, чтобы спрятать тело часового, а также дополнительные позиции на тот случай, если часового не удастся поразить с первого выстрела и завяжется перестрелка. Так и случилось. Матрос Дмитрий Каплин был тяжело ранен, однако оказал нападавшим достойное сопротивление, ранив одного из них. Но продержаться до прихода подкрепления матрос не смог. Бандиты же успели забрать его автомат и скрыться.

10 июля в Калининграде из автомата был застрелен старшина милиции, охранявший автозаправочную станцию, и тяжело ранена оператор АЗС. У милиционера нападавшие похитили пистолет и рацию.

В ночь с 22 на 23 августа бандиты напали на объект Балтийского флота, расположенный в поселке Рябиновка. Спильник и Собкович заранее подготовили лежак для стрельбы, подготовили пути отхода. Двое часовых нарушали устав. Положено идти на расстоянии, а они болтали и шли рядом, на одной линии огня. На всю активную фазу акции – проникновение на территорию части, убийство, разоружение часовых и отход – у нападавших ушла максимум минута. У убитых были похищены два автомата, четыре магазина с патронами и два штык-ножа.

Набрав таким способом оружие, бандиты готовились к крупной «диверсии». По некоторым данным, у Спильника и Собковича был такой план. Заминировать ряд зданий правоохранительных органов, взорвать их, чтобы туда оказались стянутыми основные силы милиции, а тем временем совершить налет на банк С награбленными же деньгами они якобы планировали уйти за кордон – в Польшу.

В любом случае, их дальнейшие преступные планы оказались нереализованными. А нападения прекратились так же внезапно, как и начались. Дело в том, что бандиты убили не только военных и милиционеров. Их жертвами стали четверо гражданских лиц, на свою беду оказавшиеся свидетелями того, как Спильник и Собкович прятали в лесу захваченное оружие и боеприпасы. Свидетелей заставляли лечь на землю и считать до ста, чтобы они думали, что бандиты хотят скрыться, и после этого расстреливали. В машине одного из убитых бандиты нашли крупную сумму денег. Они подсчитали, что этих денег им хватит на несколько лет безбедной жизни. Стали их тратить, строя мирные планы на будущее.

Но правоохранительные органы тем временем делали свое дело, проводя оперативную и аналитическую работу. Характер нападений не оставлял сомнений, что убийцы как-то связаны со спецназом – служат или служили там. Шаг за шагом следователи отрабатывали всех тех, кто проходил службу в спецназе и ныне проживает в области. Через их «сито» прошли почти 12000 человек Анализировалось, где кто находился в момент совершения убийства, проверялись тысячи зацепок и тысячи алиби. По мере отсева непричастных круг поисков стал сужаться. На это потребовалось много времени. Лишь 30 октября 2002 года в результате совместной операции Управления внутренних дел Калининградской области, военной прокуратуры, Управления ФСБ по Калининградской области, Управления ФСБ по Балтийскому флоту и войскам Калининградской области удалось арестовать Спильника и Собковича, двух парней 22 и 23 лет от роду, нигде не работающих, но раскатывающих по области на неплохих автомобилях.

Бандиты понесли заслуженное наказание. В ноябре 2004 года суд приговорил Алексея Спильника к пожизненному заключению. Бывшего десантника Павла Борисенко (проходившего в деле соучастником по некоторым эпизодам) приговорили к 10 годам лишения свободы. А Артем Собкович после прохождения психиатрической экспертизы был признан невменяемым и помещен в Калининградскую психиатрическую больницу специализированного типа с интенсивным наблюдением до выздоровления. Впоследствии же будет передан в распоряжение судебно-следственных органов.

Однако настораживает факт, что в связи с «Делом диверсантов» в СМИ поднялся странный негативный ажиотаж вокруг ОМРП в Парусном. Можно понять, когда журналисты соревнуются, кто больше назовет Спильника и Собковича «отморозками» и «выродками». С одной стороны, для родственников погибших убийцы всегда будут таковыми считаться, а с другой стороны, читателя, для остроты восприятия материала, надо напугать и разозлить. Несомненно, люди, совершившие описанные преступления, являются убийцами. Однако разве они для собственного удовольствия выкалывали безоружным людям глаза, отрезали гениталии, сдирали с живых кожу, засовывали иголки под ногти, чтобы считаться «отморозками»? Нет. Может, они насиловали детей на глазах у их родителей? Тоже нет. Ну, может, они из кого-то с помощью паяльника долги вышибали? Опять же, нет. Что же такого в действиях или биографии Спильника и Собковича, по сравнению с другими преступниками, которые тоже нападают на солдат и милиционеров, чтобы завладеть их оружием? Что так возбудило СМИ? Очевидно, служба в спецназе ГРУ.

И постоянное подчеркивание факта прохождения этими «отморозками» и «выродками» службы в части специальной разведки наводит тень на саму часть. Журналисты соревнуются кто во что горазд, лишь бы покритиковать часть и спецназ вообще. Читая многие статьи о «Деле диверсантов», возникает ощущение, что служившие в других частях никогда не совершали преступлений и не использовали свою подготовку в преступных целях. Как будто только в Парусном готовят «элитных головорезов», которые, даже демобилизуясь, жить не могут без того, чтобы «часовым горло резать и взрывать БТРы». Так и напрашивается вывод – расформировать Парусное, этот рассадник «головорезов», «отморозков» и «выродков».

В расчет не берется, что «парусники» осуждают эту парочку. Никто из злопыхательствующих журналистов не пишет о десятках, если не сотнях, «парусников» и водолазов-разведчиков других частей, которые после службы на флоте устроились в правоохранительные органы. А завеса секретности не позволяет писать в России о частях специальной разведки подробно, чтобы было видно, сколько положительного делают водолазы-разведчики. И вот на страницах газет погоду делают те немногие негативные факты.

Своими преступными действиями (к сожалению, ими) Спильник и Собкович сделали достоянием общественности факт, давно известный любому водолазу-разведчику: очень и очень многие военные объекты России охраняются неудовлетворительно и могут стать легкой жертвой диверсионного и террористического нападения. Даже охрана многих стратегически важных (ядерных) объектов существует лишь на бумаге, а фактически состоит из преклонного возраста граждан из ВОХР или из солдат, умеющих строить генеральские дачи да копать картошку, но не имеющих понятия, за какой конец держать автомат. Однако в порыве нападок на Парусное журналисты оставляют за кадром тех офицеров и генералов, которые допускают плохую охрану военных объектов. К ним почему-то у журналистов вопросов нет. Это неинтересно. Значительно интереснее кинуть грязью в Парусное, чтобы с облегчением выдохнуть: мы всегда подозревали – не такие уж они и «правильные»! Серой посредственности лишь бы знать и смаковать, что все кругом не лучше ее. И, конечно же, пока обсуждаются действия бывших военнослужащих, ясное дело, меньше говорится о действующих сотрудниках внутренних органов, которые помогают террористам или так разгильдяйски служат, что помогают им вдвойне. Порой даже возникает ощущение, что за волной критики в адрес Парусного мелькают уши наследницы КГБ. Уж очень, видать, раздражает «политический сыск» наличие у флота и армии частей, способных в любой момент изменить политическую обстановку.

И снова в центре внимания оказались проблемы послевоенного трудоустройства и оправданности срочной службы для спецназовцев. Как уже упоминалось, на качество подготовки она напрямую не влияла. Проблема в другом: прослужив после освоения специальности максимум год, боец уходил, хотя мог бы еще долго служить. И части приходилось заново готовить новых «срочников», пришедших ему на смену. ОМРП превращались не в части спецназа, а в школы, которые только успевали дать бойцу разведдиверсионное образование, но как следует поработать не позволяли. Возможно, в условиях ожидания глобальной войны между двумя противостоящими системами это имело смысл. Тем более что в советское время проблем с трудоустройством на гражданке не было, да и контроль за бывшими «срочниками» (многие из которых оставались мичманами или шли в милицию) было легко наладить.

Но капитализм все поменял. О, на словах руководство военной разведки очень хорошо относится к бывшим спецназовцам! Так, в сентябре 1996 года бывший начальник разведки ВМФ вице-адмирал Юрий Петрович Квятковский сказал ветеранам:

«Ваша служба внесла значительный вклад в дело поддержания высокой боевой готовности Военно-морского флота. Большая заслуга в этом принадлежит вам, ветеранам ВМФ и специальной разведки ВМФ. Ваш богатый опыт и сегодня помогает в формировании высоких боевых, профессиональных навыков личного состава специальной разведки».

А в октябре 1999 года в актовом зале Общевойсковой академии Вооруженных сил России (сформирована в ноябре 1998 года на базе Академии имени М. В. Фрунзе, включившей в себя также Бронетанковую академию и курсы «Выстрел») состоялась торжественная встреча, посвященная 49-й годовщине спецназа. И вот на ней один высокопоставленный сотрудник ГРУ заявил: «Ветераны Специальной разведки – это специальный стратегический резерв ГРУ». На деле же, к сожалению, генералы и адмиралы разбазаривают этот резерв, как и многое другое.

Вряд ли исправит дело и нынешняя контрактная система: сейчас из призыва «контрактниками» остаются один-три бойца, не более. На такую мизерную зарплату, какую выплачивают спецназовцам (да еще с задержками), согласятся единицы. Лишь закоренелые разведдиверсанты, не обремененные семьями, или те, кому просто некуда идти, могут себе позволить служить в экстремальных условиях за гроши.

Не надеясь на помощь со стороны государства, спецназовцы стали создавать свои ветеранские организации. Так, 5 апреля 1996 года Министерство юстиции России зарегистрировало общественную организацию «Клуб ветеранов специальной разведки Военно-морского флота», объединившую водолазов-разведчиков запаса. За ней сразу же закрепилось неофициальное название «Фрог-Клуб» – спецназовцы наладили контакт со своими британскими коллегами из SAS, а те за «ластоногую сущность» прозвали их «frogs», «лягушки». Президентом «Фрог-Клуба» стал Игорь Викторович Ивлев, а вице-президентом – Алексей Викторович Буднев, офицеры из 17-й ОБрСпН.

21 сентября 1996 года, на встрече ветеранов и действующих военнослужащих, посвященной началу деятельности «Клуба ветеранов специальной разведки ВМФ», Игорь Ивлев сказал следующее:

– Судьба нашей страны привела к тому, что мы разбросаны по всему бывшему Советскому Союзу. Из Латвии ребята, из Украины, из Белоруссии. Я не хочу сказать, что мы там теперь разные или нет. Но наше отношение друг к другу, независимо от того в какой стране человек живет, будет крепчать – это все наши родные люди, с которыми мы прошли все – огонь, воду и медные трубы!

И далее он отметил:

– Что я хочу сказать. Прежде всего, конечно, сейчас практически всем, кто пришел на наш сегодняшний праздник, понятно: наша встреча не решит многих проблем, которые стоят перед нами – тех неожиданных проблем перед теми людьми, которые на настоящий момент уволились, ищут работу, трудоустраиваются. И не только в Москве, но и по другим регионам. Сегодня к нам приехали представители из Мурманска, Североморска, Санкт-Петербурга, Калининграда, Воронежа, Одессы, Николаева, из Риги приехали. Во всех городах, где есть наши люди, они сталкиваются с такими же проблемами. Поэтому какой путь? Например, разрабатывать свои программы (и они уже разрабатываются) по экономической деятельности Клуба, которые позволят решать все неудовлетворительные последствия, окажут помощь ветеранам, многодетным, особенно в дальнейшем. Все, кто знает, пусть сообщит в Клуб о наших ветеранах, которые сейчас или престарелые, или о них забыли. Ведь у них отобрали и здоровье на благо спецназа Военно-морского флота, и оказание медицинской помощи. Такие данные нас интересуют, мы будем реагировать и решать, как оказать посильную помощь.

«Фрог-клуб» сразу же развернул активную деятельность. Стали создаваться филиалы в разных городах России, налаживаться деятельность коммерческих фирм под эгидой клуба. В основном они занимаются охранным бизнесом и дайвингом, а заодно и турбизнесом – ведь в наших суровых северных водах условия видимости не позволяют насладиться всеми красотами подводного мира. У «Фрог-клуба» есть собственный Подводный центр, в котором желающих обучат погружениям не только с аквалангами, но и аппаратами полузамкнутого и замкнутого цикла – как зарубежными (британские Inspiration), так и отечественными (знаменитые ИДА-71). При этом члены «Фрог-клуба» не замыкаются в себе – идет тесное сотрудничество с другими ветеранскими организациями, в том числе военнослужащих из КГБ, МВД и других структур. Периодически члены клуба участвуют в съемках фильмов, посвященных морским диверсантам. Кроме того, водолазы-разведчики запаса продолжают стоять на боевом посту. Члены «Фрог-клуба» оказывают помощь действующим сотрудникам российских силовых структур по разведдиверсионной и антитеррористической подготовке. К примеру, «Фрог-клуб» очень помог в организации специальной группы водолазов в московском ОМОН и в Софринской бригаде МВД России. Стоит отметить, что бойцы спецгруппы легководолазов этого ОМОН имеют официальную квалификацию «офицер-водолаз». Они обеспечивают безопасность судов, регулярно с той же целью обследуют многочисленные плотины и шлюзы Москвы-реки. А в случае войны офицеры-водолазы ОМОН могут стать резервом Специальной разведки ВМФ.

По примеру россиян, 10 января 1997 года на Украине ветеранами 17-й ОБрСпН был создан свой Клуб ветеранов Специальной разведки ВМФ (штаб-квартира в Одессе). Президентом украинского «Фрог-клуба» был избран Андрей Капелюшный, у которого за плечами 300 часов работы под водой и 25 сложных прыжков с парашютом. Украинский «Фрог-клуб» курирует Одесскую спортивно-техническую школу «Дельта-Фрог», где обучают молодежь прыжкам с парашютом и полетам на параплане. Школой «Дельта-Фрог» руководит директор Дмитрий Чаленко, который служил матросом в 17-й ОБрСпН.

Кроме того, украинский «Фрог-клуб» стал издавать газету «Разведка» (редактор – полковник запаса Виктор Овсянников) с материалами по подготовке легководолазов, парашютистов, по выживанию, рукопашному бою, а также рассказами о разведке и применении техники в спецоперациях.

 

Интернациональный долг и конституционный порядок

В СССР была традиция устанавливать на пьедестал отличившуюся боевую технику. Скажем, танк, который первым прорвался в город и уничтожил много боевой техники и живой силы противника. А вот во Владивостоке была установлена на пьедестале и превращена в музей ПЛ «С-56». Эта ПЛ вступила в строй 20 октября 1941 года и была включена в состав 1-й бригады ПЛ ТОФ. Совершив переход протяженностью свыше 16700 миль (31000 км), в начале марта 1943 года «С-56» прибыла в Полярный и была включена в состав бригады ПЛ СФ. «С-56» вела боевые действия по нарушению морских перевозок, высаживала разведывательные группы и выполняла другие задачи. Всего в 1943–45 годах С-56 совершила 8 боевых походов, потопила 13 и повредила 2 корабля и транспорта. За боевое отличие и проявленные личным составом доблесть и мужество ПЛ была награждена орденом Красного Знамени, ей присвоено гвардейское звание. Весь личный состав был награжден орденами и медалями, а командиру было присвоено звание Героя Советского Союза. После войны ПЛ Северным морским путем возвратилась на ТОФ. А в день 30-летия победы в Великой Отечественной войне «С-56» была установлена на пьедестал вечной славы на берегу бухты Золотой Рог как корабль-музей.

Однако мало кто знает, что в 1993 году в 561-м ОМРП на пьедестал на главном плацу была установлена СМПЛ «Тритон-1». Торжественное открытие памятника подводной лодке-малютке состоялось в праздник 25 июля 1993 года, день ВМФ России. Позднее рядом была установлена СМПЛ «Тритон-2». За какие боевые заслуги они удостоились такой чести? Специальная разведка ВМФ умеет хранить секреты, поэтому ответы на эти вопросы станут известны не скоро. А люди, которые идут в спецназ, ясно сознают, что успех в операциях не принесет им ни славы, ни величия, а поражение, как бы бесстрашно они себя ни вели, скорее всего, будет обозначать безымянную могилу. И память в сердцах лишь немногих.

Для работы за рубежом в качестве военных советников и специалистов, а нередко и для участия в боевых действиях на стороне условно дружественных режимов, командование Вооруженных сил СССР направляло представителей различных родов войск Отбором советников и специалистов занималось Десятое главное управление Генерального штаба ВС и соответственно Десятый отдел Главного штаба Военно-морского флота. Военная разведка имела свои интересы и задачи за рубежом и направляла в очаги напряженности для ведения разведки и проведения совершенно секретных операций своих представителей и специальные подразделения. В определенных случаях специалисты особых миссий по заказу дружественных стран, ведущих боевые действия, помогали разрабатывать и проводить специальные операции по уничтожению намеченных целей.

В арсенале идеологов коммунизма были такие слова, как «интернациональная помощь» и «интернациональный долг». Этими словами трактовалась моральная обязанность взаимной поддержки пролетариата всех наций и стран в их борьбе за революционное преобразование мира, в строительстве и защите мировой социалистической системы и коммунизма. Руководители коммунистической партии и одновременно СССР стремились подчинить себе весь мир (равно как к этому же стремились и стремятся республиканско-демократические лидеры США) и беззастенчиво посылали воевать и погибать военнослужащих Советской армии во все страны, в которых проявлялись их интересы. При этом они ссылались на слова своего покойного вождя, идеолога и учителя Владимира Ильича Ленина, который в одной из своих работ указывал:

«Интернационализм на деле – один и только один: беззаветная работа над развитием революционного движения и революционной борьбы в своей стране, поддержка (пропагандой, сочувствием, материально) такой же борьбы, такой же линии, и только ее одной, во всех без исключения странах».

Здесь уместно отметить, что во всех боевых действиях за рубежом, в которых советские военнослужащие выполняли свой «интернациональный долг», военнообязанные родственники и тем более дети руководителей КПСС и поддерживающих ее «советской творческой элиты» участие не принимали. Особо важные персоны так называемой советской номенклатуры, больше всех кричавшие о равенстве при социализме, своих отпрысков предпочитали отправлять, и, естественно, за государственный счет, на учебу или развлекаться в страны Запада или, на худой конец, в страны социалистического лагеря. А вот воевать, калечиться и погибать, например, в Анголе, Египте, Мозамбике, Эфиопии или Афганистане, предлагали детям из простого народа.

В конце 80-х годов, в угаре «перестройки», в одном из управлений Генерального штаба Вооруженных сил СССР военные чиновники, пристроившись к потоку официальной, в основном показной «гласности», быстренько подготовили сводную справку – список стран, в которых советские военнослужащие оказывали «интернациональную помощь». Всем военнослужащим, выполнявшим в названных странах в указанные сроки «интернациональный долг», присвоили юридический статус «воина-интернационалиста» и быстренько выдали документы, позволяющие в обход других братьев по оружию, не попавших в список, пользоваться различными привилегиями и услугами, а также приобретать многие товары по льготным ценам. Позже, после крушения Советского Союза, этот список несколько дополнили, а в декабре 1994 года Государственная Дума Российской Федерации приняла Федеральный Закон «О ветеранах», в приложении которого впервые был приведен перечень боевых действий на территории СССР и других стран, в которых принимали участие граждане России (РСФСР). После Второй мировой войны в этот перечень попали:

Алжир: 1962–1964.

Ангола: ноябрь 1975 – ноябрь 1979.

Афганистан: апрель 1978 – февраль 1989.

Бангладеш: 1972–1973 (для личного состава кораблей и вспомогательных судов ВМФ СССР).

Венгрия: 1956.

Вьетнам: январь 1961 – декабрь 1974 (в том числе для личного состава разведывательных кораблей Тихоокеанского флота, решавших задачи боевой службы в Южно-Китайском море).

Египет (Объединенная Арабская Республика): октябрь 1962–март 1963; июнь 1967; 1968; март 1969–июль 1972; октябрь 1973–март 1974; июнь 1974–февраль 1975 (для личного состава тральщиков Черноморского и Тихоокеанского флотов, участвовавших в разминировании зоны Суэцкого канала).

Йеменская Арабская Республика: октябрь 1962 – март 1963; ноябрь 1967 – декабрь 1969.

Камбоджа: апрель – декабрь 1970.

Китай март 1946 – апрель 1949; март – май 1950 (для личного состава группы войск ПВО); июнь 1950 – июль 1953 (для личного состава воинских подразделений, принимавших участие в боевых действиях в Северной Корее с территории Китая).

Лаос январь 1960–декабрь 1963; август 1964–ноябрь 1968; ноябрь 1969 – декабрь 1970.

Ливан: июнь 1982.

Мозамбик 1967–1969; ноябрь 1975 – ноябрь 1979, март 1984 –апрель 1987.

Сирия: июнь 1967; март – июль 1970; сентябрь – ноябрь 1972; октябрь 1973, июнь 1982.

СССР: март 1969 (остров Даманский); август 1969 (в районе озера Жаланашколь).

Эфиопия: декабрь 1977 – ноябрь 1979.

Внимательно ознакомившись с этим списком, у любого, кто знаком с историей конфликтов и войн, и с историей «экспорта» коммунистических идей – революций и переворотов, возникнет множество вопросов. Удивительно, но в список в то время вроде бы уже демократическая Россия не внесла многие периоды, страны и районы, в которых советские военнослужащие вели не только тайные, но и явные боевые действия. Нет Сомали, Кубы, Бельгийского Конго, Никарагуа, Польши и Чехословакии, нет Эфиопии 1981 года, нет Анголы 1981 и 1986 года, побережья Сирии 1989 года, а также многих других стран и дат. Всего Российская Федерация признала участие Советского Союза после Второй мировой войны в 29 войнах и конфликтах. Между тем, по неофициальным данным, советские военнослужащие после 1945 года принимали участие в 70 войнах и вооруженных конфликтах. Можно подумать, что в Генеральном штабе не знают, где воевали и гибли военнослужащие своих Вооруженных сил. Конечно же, знают. Просто очень многие совершенно секретные операции по оказанию военной поддержки нужным зарубежным режимам разрабатывались и осуществлялись Главным разведывательным управлением и, естественно, сведения об участии и данные о потерях хранятся в особых архивах этого учреждения, доступ к которым даже для генералов и адмиралов, работавших над Законом «О ветеранах», как был, так и остается закрыт. По всей видимости, население Российской Федерации еще не скоро узнает всю правду о масштабах оказания тайной «братской» помощи и о количестве безвозвратных потерь военнослужащих СССР за рубежом в мирное для страны время. В России военная и политическая история, близкая к истине, обычно пишется лет этак через пятьдесят, а то и более после реальных событий или же, по конъюнктурным соображениям, после политической смерти причастных к событиям руководителей страны. В самом деле, нельзя же всерьез воспринимать те сведения о потерях, которые были обнародованы советскими генералами из Генштаба Вооруженных сил в мае 1991 года. По их подсчетам, в других странах, исключая войну в Афганистане, начиная с 1950 года, погибло немногим более 600 человек, выполнявших «интернациональный долг» – цифра ну просто удивительная.

Об участии специалистов особых миссий Специальной разведки в совершенно секретных операциях в районах боевых действий за рубежом, для поддержки дружественных советскому руководству режимов, исследователям вооруженных конфликтов и войн известно совсем немного. Началось же все с таких общеизвестных военных акций, как, к примеру, оказание экстренной «интернациональной помощи» прокоммунистической группировке в Чехословакии в 1968 году. В открытых действиях по подавлению воинственной оппозиции спецназовцы участие не принимали, а лишь выполняли специальные задания по захвату и удержанию особо важных объектов и складов с секретной аппаратурой и вооружением. Разведдиверсанты десантировались на парашютах, после чего захватывали аэродромы и удерживали их до подлета основных сил. Тогда, кстати, в боевых условиях испытывалось оружие с приборами бесшумной стрельбы. Вдоль объектов спокойно прогуливались часовые, никого не успевая увидеть или услышать. Спрятавшиеся спецназовцы расстреливали их с расстояния. Выстрелов слышно не было, только через долю секунды следовал шлепок от того, как пуля вонзалась в тело, и обмякшее тело очередного бравого солдата Швейка падало на бренную землю.

Особый интерес представляет нахождение морских разведчиков и диверсантов Советского Союза в восточной части Средиземного моря и непосредственно у берегов Израиля в период боевых действий с 1967 по 1969 годы, а также в отдельные периоды в 70-е годы.

Израиль заранее, в течение многих лет, готовился к военным действиям, начатым утром 5 июня 1967 года, и его планы предусматривали внезапное нападение на Египет, Сирию и Иорданию с целью обеспечить свою территорию буферной зоной безопасности. В соответствии с этим особое внимание уделялось Военно-воздушным силам, парашютно-десантным частям и десантным судам ВМС. Используя внезапность нападения вкупе с массированными ударами с воздуха, израильские войска за считанные дни заняли обширные территории: Синайский полуостров (Египет), западные провинции Иордании, район Голанских высот (Сирия) и продолжали развивать успех. Это был триумф израильской армии.

Надо сказать, израильские разведывательные службы работали отменно. С большой тщательностью, в условиях абсолютной секретности они собирали самую разную информацию о военном потенциале противников. Разведчики обеспечили свои войска, в первую очередь авиацию, картами и схемами, на которые с большой детализацией были нанесены объекты на разных аэродромах и комплексы противовоздушной обороны, а также места дислокации войск противников. Это позволило, к примеру, уже в первые часы и дни войны уничтожить почти всю авиацию, радиолокационные станции и средства противовоздушной обороны египтян. Таким образом, за счет превосходства в разведке и внезапности нападения Израиль сумел сразу же компенсировать свое некоторое отставание в военной области.

За шесть дней, оккупировав около 70 тысяч км² с населением свыше одного миллиона человек, израильские войска остановились, однако бомбардировки, обстрелы артиллерией и диверсионные вылазки продолжались. Началась «война на истощение» («война тысячи дней»), которая длилась до подписания соглашения о прекращении огня в августе 1970 года.

Попав в весьма сложное положение, президент Египта Гамаль Абдель Насер (1918–1970) обратился к Советскому Союзу с просьбой предпринять практические меры в отражении израильской агрессии. В срочном порядке по приказу высшего руководства СССР в Египет были направлены переодетые в штатскую одежду генералы и офицеры во главе с начальником Генерального штаба Вооруженных сил маршалом Советского Союза Матвеем Васильевичем Захаровым (1898–1972). У них было задание на месте разобраться с обстановкой, определить степень боеготовности египетских вооруженных сил и помочь в восстановлении сухопутных войск, авиации, сил и средств противовоздушной обороны.

Согласовав план поставок, Советский Союз создал воздушный мост, по которому непрерывным потоком стали поступать необходимые грузы. Одновременно морем также стала прибывать боевая техника и военнослужащие СССР. В крупнейший порт – военно-морскую базу города Александрия срочно был переброшен переодетый в форму солдат египетской армии зенитно-ракетный дивизион и ряд батарей Советской армии. Они с ходу приступили к боевым действиям, и израильская армия сразу понесла ощутимые потери, особенно в самолетах. Фактически Советский Союз силами своих регулярных вооруженных подразделений начал необъявленную войну против Израиля. Как же еще можно расценить прямое участие в боевых действиях на стороне Египта кадровых военнослужащих (не добровольцев) из СССР?

Советский Генеральный штаб, своевременно информированный своей разведкой о планах израильской армии, счел уместным заранее направить в Средиземное море дополнительные силы. Главный штаб Военно-морского флота беспрекословно выполнил приказ и увеличил свою морскую группировку до сорока боевых, разведывательных и вспомогательных кораблей и судов и пятнадцати подводных лодок Кроме того, с 1967 года в прифронтовой военно-морской базе египетских ВМС – Порт-Саиде постоянно стал находиться отряд кораблей с десантом морской пехоты. И это против шестидесяти небольших сторожевых катеров, десяти десантных судов и пяти подводных лодок, которые имели ВМС Израиля Как говорится, разные весовые категории. Правда, поблизости находился американский Шестой Средиземноморский флот, и Израиль мог надеяться, что прямой угрозы со стороны советских сил ВМФ не последует. Однако израильские штабисты не учли то, что со стороны открытого моря, кроме явного нападения, могут быть применены и нестандартные методы тайной борьбы.

Для осуществления секретных операций разведывательное управление ВМФ СССР направило в район возможного вооруженного столкновения флотов свои разведывательно-диверсионные группы Специальной разведки. Море у берегов Израиля имеет значительные глубины, и это позволяет небольшим подлодкам для скрытой доставки специалистов особых миссий близко подходить к берегу.

Из ОМРП, дислоцированных на Балтийском и Черном морях, в восточную часть Средиземного моря были отправлены опытные подводные диверсанты. В передовой район театра возможных военных действий оснащенные группы водолазов-разведчиков прибывали, как правило, на небольших дизель-электрических подводных лодках, приписанных для обеспечения совершенно секретных операций. Немногочисленные специальные группы имели в своем распоряжении новейшие подводные буксировщики и другое необходимое специфическое снаряжение. Все диверсионные средства были тщательно подготовлены для проведения любой тайной операции по подрыву надводных кораблей, подводных лодок или прибрежных объектов, и специалистам особых миссий оставалось лишь получить приказ и конкретные данные: когда, где и какой объект необходимо уничтожить. При этом морские диверсанты были готовы выполнить приказ не только в водах или на побережье Израиля, но и в любой другой точке Средиземного моря. О серьезности намерений говорит, к примеру, такой факт, что для контроля исполнения приказа и руководства действиями одной небольшой спецгруппы морских диверсантов с ней был направлен непосредственный командир всего разведпункта.

В 1967 году боевые пловцы одной из спецгрупп находились вблизи израильского берега. Они были готовы в заданной точке скрытно выйти из подлодки на берег и уничтожить нефтетерминалы и другие хранилища. Но диверсия не состоялась. В последний момент был получен приказ об отмене операции.

В то время в районе от Кипра до Египта Советский Союз сосредоточил сильную морскую армаду, под прикрытием которой продолжалась переброска транспортными судами оружия, снаряжения и войск в арабские страны. Дать бой советскому флоту у Израиля в то время прямых оснований не было, да и силы были слишком неравные. И все же его ВМС, авиация и диверсанты пытались помешать перевозкам советского вооружения морем, за что вскоре и поплатились.

В 1968 году боевые пловцы секретной группы советской Специальной разведки по возвращении с боевого дежурства в Средиземноморье на Родину получили высокие правительственные награды и досрочно с почетом были отправлены в запас. А их командир Арнольд Иванович Федоров (командиром 561-го ОМРП в 1965–1969 годах) за боевую службу с группой боевых пловцов на подводной лодке в Средиземном море был награжден орденом Красной Звезды. По одной из версий, пока неподтвержденной документально, они приняли участие в особой операции против израильского корабля, уничтожение которого было записано на счет египтян. По некоторым данным, в период пребывания в Средиземном море, водолазы-разведчики принимали участие в двух секретных операциях, и пока не совсем понятно, что же стало второй целью. Исполнители особых миссий в таких акциях, как правило, действуют по наводке, то есть им дают цель и место ее нахождения или же указывается точка, где должна быть установлена на дне, к примеру, специальная всплывающая на шум винтов мина, а что в результате будет уничтожено для них значения не имело. Приказ есть приказ, и он должен быть выполнен беспрекословно, точно и в срок.

Конечно, эта тема еще не исследована и ждет историков по проблемам разведки. Подробности же захватывающих событий, что происходили в те годы в Средиземном и Красном морях, известны сегодня, пожалуй, только лишь непосредственным участникам тайных акций да узкому кругу лиц военного командования. Возможно, со временем документы, открывающие правду, где-нибудь и всплывут – за давностью времени, при смене исторических и политических приоритетов. Но может статься и так, что правды никто никогда и не узнает.

Помощь борцам с сионизмом оказывалась и другими способами. Подведомственные Главному разведывательному управлению Генштаба Вооруженных сил и Разведывательному управлению Главного штаба Военно-морского флота ОМРП Специальной разведки ВМФ располагали всеми необходимыми средствами для нелегальной доставки на территорию любой страны, как отдельных агентов со специальными миссиями, так и разведывательно-диверсионных групп различной специализации. В разведывательных частях и отрядах, подчиненных разведывательным управлениям Балтийского, Северного, Черноморского и Тихоокеанского флотов, для заброски в намеченный прибрежный район разведчиков, диверсантов и террористов, а также для выполнения совершенно секретных заданий Международного отдела ЦК КПСС и КГБ, имелись замаскированные под рыболовные или гидрографические суда специальные корабли, разнообразные подводные лодки специальных проектов, в том числе и сверхмалые, разного типа индивидуальные и групповые подводные буксировщики и автономные транспортировщики, быстроходные катера, лодки и другие плавсредства. При необходимости, практически неограниченно, советские разведывательные органы могли задействовать в своих целях и любые другие корабли, суда, подводные лодки, а также самолеты и вертолеты.

К примеру, в 1975 году член Политбюро Народного фронта освобождения Палестины (НФОП) Вадиа Хаддад достиг договоренности с руководством СССР о поставках оружия палестинскому сопротивлению. Чтобы повысить эффективность борьбы против Израиля, сионизма и американского империализма. 14 мая 1975 года, в соответствии с решением ЦК КПСС, Комитетом государственной безопасности Хаддаду была передана партия иностранного оружия и боеприпасов к нему: автоматов – 53, пистолетов – 50, в том числе 10 – с приборами для бесшумной стрельбы, патронов – 34000. Нелегальная передача оружия была осуществлена в нейтральных водах Аденского залива в ночное время, бесконтактным способом, при строгом соблюдении конспирации с использованием разведывательного корабля ВМФ СССР. Попросту говоря, советские боевые пловцы доставили контейнер с оружием в условленное место, а через какое-то время этот контейнер подобрали палестинцы (наверняка из тех, что проходили подготовку в СССР). Благодаря этому была соблюдена конспирация, и только Хаддаду было известно, от кого поступило оружие.

Кроме всевозможных средств нелегальной доставки агентуры и оружия на территорию любой страны, пункты Специальной разведки Военно-морского флота, дислоцированные на каждом направлении, располагают всеми необходимыми условиями для прохождения специальной легководолазной подготовки и тренировки разведчиков, диверсантов и террористов особых миссий, которых затем морем, в подводном варианте или другим способом можно для адаптации и легализации переправлять в удобные промежуточные, в некотором роде транзитные, страны.

В этом плане на северо-западном направлении из Скандинавских стран наилучшими условиями для проникновения агентов в наиболее интересующие страны НАТО обладает формально нейтральная Швеция. Ее восточная и северо-восточная береговая полоса изобилует удобными, малозаселенными фьордами, бухтами, шхерами и островами. Большая глубина около морских границ в районе фьордов позволяет для доставки подводных носителей или технических средств использовать подводные лодки среднего класса. А нестрогий, порой выборочный пограничный контроль в аэропортах и, особенно, на международных паромных линиях является благоприятным фактором для последующего проникновения агентов во многие страны.

Сопоставляя данные различных источников о деятельности советских спецслужб и определенное время непосредственно наблюдая за происходящим в пунктах Специальной разведки, а также имея сведения о положении дел в отдельных разведцентрах, службах и базах ВМФ и анализируя события, можно сделать вывод, что «шведский коридор» в годы холодной войны наиболее часто использовался с конца 60-х до начала 80-х годов.

В конце 1981 года произошел случай, который бросил тень на операции советских спецслужб у шведских берегов. Тогда, ночью 27 октября 1981 года, средняя дизель-электрическая подводная лодка Балтийского флота б 13-го проекта под номером «С-363» (бортовой номер 137) вошла в закрытую зону шведских территориальных вод и по какой-то причине «села» на прибрежную отмель в Госе-фьорде (Гусином проливе) у островка Турумшер всего в 15 км южнее от крупной военно-морской базы Карлскруны. Подводная лодка засела так, что многочасовые попытки раскачать ее толчками ходом вперед-назад и дифферентом на корму, чтобы снять с камней, не дали никаких результатов. Утром простой рыбак обнаружил чужую подлодку и подал сигнал ничего не подозревавшей службе береговой обороны. Шведы, собрав значительные силы, окружили и заблокировали неудачницу. Несмотря на угрозы шведской стороны, командир подлодки отказался отвечать на вопрос, с какой целью они проникли в территориальные воды нейтральной страны. Шведских военных, порывавшихся проникнуть внутрь подлодки, на борт не пустили. Всякую попытку в этом направлении советские моряки готовы были пресекать самым решительным образом, в крайнем случае, силой оружия. Все до единого знали, что в случае реальной угрозы захвата подлодки она будет взорвана самим экипажем.

Разразился шумный международный скандал. Советские официальные лица заявили, что их подводная лодка не имела злого умысла, а просто, вследствие неисправности навигационного оборудования и слабых знаний у штурмана, случайно заблудилась. Между тем, существует версия, что «С-363», находясь на боевом дежурстве, имела еще и дополнительное задание, связанное с тайной операцией одной из спецслужб. Так ли это? Здесь можно обратить внимание на ряд моментов.

Первое. Известно, что подводные лодки б 13-го проекта в соответствии со своим боевым предназначением должны были не только оперировать на морских коммуникациях противника, уничтожать его боевые надводные корабли и транспорты, выполнять активные минные постановки, нести в районе пунктов его базирования и портов позиционную службу, но и осуществлять разведку и дальний дозор. Кроме того, в тот период подлодки именно этого проекта активно использовались разведкой ВМФ, а некоторые из них были даже специально переоборудованы для использования в интересах АСС и в носители боевых пловцов.

Второе. Тот, кто знаком с тем, как в Военно-морском флоте Советского Союза готовился корабль к походу (боевой службе) и несению длительного боевого дежурства, знает, что перед тем как выйти в море, на него из числа руководства соединения, штаба или же другого вышестоящего органа управления назначался старший похода, и на корабле тщательнейшим образом проверялись механизмы и все оборудование, а весь личный состав сдавал соответствующие зачеты по специальности и действиям по борьбе за живучесть корабля. К тому же 157-я бригада подводных лодок, в составе которой находилась «С-363», была одной из лучших в ВМФ СССР. Таким образом, ссылка на одновременный выход из строя всех навигационных приборов на борту подлодки и весьма слабую подготовку штурмана выглядит как-то не очень убедительно.

Вызывает интерес и ряд весьма странных совпадений. Например, почему именно 27 октября подводная лодка оказалась именно в северной части бухты Ханебуктен и, пройдя очень сложным курсом мимо многочисленных мелких островов и мелей, зашла так далеко в территориальные воды Швеции – прямо к Южной военно-морской базе в Карлскруне, ведь достаточно взглянуть на любую карту, чтобы убедиться, что этот район находится вдалеке от мест обычного патрулирования советских кораблей.

И еще: почему как раз накануне этих событий не где-нибудь, а именно в Карлскруне корреспондент советского Агентства печати «Новости» (АПН) в Швеции читал любознательным шведам лекции о Советском Союзе? В те времена такие совпадения – это уже какая-то мистика, да и только.

Возможно, что, зайдя в район Карлскруны, «С-363» должна была только лишь отвлечь на себя наблюдательные посты и силы шведской береговой обороны, то есть выполнить вспомогательную роль в неизвестной для экипажа подводной лодки операции особой важности.

Возможна и другая версия – политическая. Накануне инцидента дипломаты активно работали в направлении создания так называемой Зоны мира на Балтике. Исторически же среди северных Скандинавских стран Швеция занимает доминирующее политическое и экономическое влияние, и если бы она активно поддержала это начинание, то с большей долей уверенности можно было предположить, что за ней последовали бы и Дания, и Норвегия, и, само собой, Финляндия. С установлением Зоны мира Советскому Союзу пришлось бы весьма значительно сократить Балтийский флот и упразднить ядерные арсеналы региона. Таким образом, его Северо-западное стратегически важное направление потеряло бы ключевое звено, что в случае очередной конфронтации политических систем безусловно, привело бы к подрыву обороноспособности страны, и это понимали мыслящие адмиралы и генералы. После же выхода подводной лодки «С-363» к шведским берегам – инцидента в Госе-фьорде – вопрос о Зоне мира на Балтике был надолго закрыт.

Весьма интересен и такой факт. Случай с подлодкой «С-363» едва не привел к началу активных мероприятий, которые могли перерасти в боевое столкновение. Водолазы-разведчики 561-го ОМРП Специальной разведки ВМФ СССР были готовы проникнуть в Госе-фьорд и захватить шведский корабль, перекрывавший выход подлодке. По замыслу операции боевые пловцы должны были заставить шведскую команду сдернуть «С-363» с мели и вывести ее в нейтральные воды, где на кромке территориальных вод их ждал отряд боевых кораблей Балтийского флота. Если бы шведы отказались, то среди разведдиверсантов были свои специалисты, готовые управлять шведским кораблем. Все было готово к выполнению секретной задачи, осталось лишь получить приказ, но Москва и Стокгольм постепенно решили сложную проблему по дипломатическим каналам, и шведы подлодку, неофициально прозванную после этого «Шведским комсомольцем», выпустили.

Участвуют водолазы-разведчики и в других операциях внешней разведки. В последнее время, в расположение 561-го ОМРП нередко приезжают люди в штатском. Отобранные ими водолазы-разведчики одеваются по гражданке и уезжают с ними на обычных автомобилях. Возвращаясь, разведдиверсанты благоразумно помалкивают о том, что делали, хотя ответ очевиден: когда Калининградская область России окружена натовскими странами, разведка не может не отрабатывать самые разные пути проникновения на территорию враждебного блока.

Специалисты особых миссий военной разведки, всегда готовые к тайной борьбе, часто ходят на кораблях флота или судах разведки во многие районы мира. Местоположение и подходы к важным военным и гражданским береговым объектам являются основной задачей так называемой «разведки объектов», от результатов которой полностью зависят качественная подготовка разведывательно-диверсионных групп и способность их выполнить приказ по уничтожению указанных целей в назначенное время. В настоящее время более чем когда-либо ясно, что заблаговременное уничтожение объектов противоракетной и противовоздушной обороны, а также позиционных гидроакустических систем дальнего подводного наблюдения противника позволит баллистическим и крылатым ракетам, стратегическим бомбардировщикам и подводным лодкам носителям ядерного оружия с меньшими потерями прорваться к намеченным целям. Предварительное изучение нужно и для того, чтобы определить необходимое количество разведдиверсантов на каждый обреченный объект. Например, за 80-е годы специалисты Специальной разведки Военно-морского флота Советского Союза только на западном направлении посетили и проявили активность в районе Кубы, Ирландии, Гренландии, Исландии, Бискайском заливе, Норвежском и Северном морях и в некоторых других особых точках. О Балтийском море, Балтийских проливах (Проливной зоне) и всего Северо-западного пограничного района говорить даже и не стоит – эти места постоянно в сфере повышенного внимания разведорганов.

Интересно, что кое-кто в руководстве ВМФ явно лелеял замыслы использовать водолазов-разведчиков для захвата власти в СССР. Как-то в середине 70-х годов в 561-й ОМРП с очередной проверкой приехал некий адмирал. С интересом ознакомившись с частью, посмотрев «мультики» в исполнении «парусников», адмирал остался всем очень доволен. Пообщавшись с офицерами, он подошел к матросам. Похвалил их, поговорил о том, о сем, и вдруг спросил:

– А что, смогли бы вы, допустим, Кремль взять штурмом?

– А что в этом такого? Командиры прикажут – и Кремль возьмем! – бодро ответили «парусники».

Расплывшееся в улыбке лицо адмирала просто сияло. Окрыленный таким ответом, он бодро пошел в сопровождении своей свиты, что-то оживленно с ними обсуждая. Вероятно, в среде руководства флотом все-таки были здравомыслящие люди, полагавшие, что генсек Брежнев слегка засиделся в Кремле, и пора бы руководству КПСС «обновить кровь».

Есть много легенд о том, что спецназовцы ВМФ воевали в Афганистане. К примеру, автор несколько раз сталкивался с рассказами о том, что в Афганистане якобы на выполнение задания были направлены три разведгруппы – с Балтики, Черного моря и Каспия (или же Балтики, Черного моря и Тихого океана). При этом якобы две группы задание выполнили, понеся потери, а вот каспийцы пропали без вести (во втором случае без вести пропадали две последние группы). Однако это лишь легенды. Судя по всему, спецназ ВМФ в Афганистане не воевал.

Почти все офицеры боевых подразделений (рот) писали рапорта с просьбой направить их в Афганистан. Просились туда и многие матросы и старшины: в знак солидарности с другими войсками и показать «духам», как умеет воевать советский морской спецназ. Но их туда так и не пустили. Причины были разные. И вовсе не то, что воевать нужно было в горах – горную подготовку интенсивно проходили, к примеру, в 17-й ОБрСпН. С одной стороны, плановые мероприятия, в которых должны были участвовать боевые пловцы, никто не отменял: боевое дежурство в морях и океанах, проверка охраны объектов и т. д. С другой же стороны, командование ВМФ не хотело отдавать своих людей в состав подразделений другого ведомства. А воевать в составе своего отдельного отряда водолазам-разведчикам не позволили.

Вместе с тем, в спецназе ВМФ служили те, кто воевал в Афганистане. К примеру, капитан 1-го ранга Анатолий Карпович, пришедший в морской спецназ из морской пехоты, воевал в Афганистане в 1981–1983 годах, был за это награжден.

А вот в Чечне водолазам-разведчикам повоевать довелось. В самом начале 1995 года Анатолий Карпович построил «парусников»:

– Не мне вам объяснять, что сейчас происходит на Кавказе. Вы все сами знаете. Нужны добровольцы.

Ни секунды раздумья – весь личный состав сделал шаг вперед.

– Что вы! От нашей части необходимо только четыре человека…

Подобное произошло и в других ОМРП. Сепаратисты в искаженном виде, но что-то узнали. Пошел слух – прибыли какие-то подводники. Ехидству чеченских террористов не было предела – как же, у России совсем солдат не осталось, с подлодок экипажи снимают. Что за «подводники» прибыли на Кавказ, дошло не до всех террористов. Только до тех, кто выжил после боев с морской пехотой, в составе которой и действовали водолазы-разведчики: в январских боях в Грозном, а потом наматывали на гусеницы БМП остальную Чечню.

Одна из задач морской пехоты – охрана военно-морских баз. А они почти всегда расположены в населенных пунктах или рядом с ними. Так что морпехам не надо было объяснять, что такое бой в городских условиях. Тем не менее, одно дело учения, другое дело – война. Особенно такая, когда обе стороны, и штурмующая, и обороняющаяся, воюют одним и тем же оружием, используют одну и ту же тактику, говорят на одном и том же языке. Десантники и мотострелки поделились с морпехами бесценным опытом, полученным в ходе жесточайших боев конца 1994 – начала 1995 годов.

В дивизиях и бригадах морской пехоты есть свои разведывательные подразделения. Даже в Отдельном морском инженерном батальоне (ОМИБ) морской пехоты есть разведывательный взвод. Именно в подразделения разведки МП влились боевые пловцы. Вместо специальной разведки они занимались обычной: разведывали оборону противника, брали языков, корректировали огонь артиллерии и т. п. И не только: использовались в десантно-штурмовых операциях, как обыкновенная пехота или как охрана высокопоставленных лиц.

К сожалению, с осени 1991 до декабря 1994 года боевая подготовка в частях и соединениях морской пехоты, как и в других частях ВС, была не на должном уровне. У кого-то опускались руки, но кто-то днями и ночами был с личным составом, обучая бойцов премудростям войны. Одним из таких замечательных офицеров был командир разведроты 336-й бригады морской пехоты БФ гвардии капитан Евгений Николаевич Колесников (1963–1995). В составе разведбата МП он два года воевал в Афганистане. На его счету десятки рейдов, множество успешных операций. Однако он никогда этим не кичился. Лишь от его сослуживцев можно было узнать, что «духи» за ним устраивали настоящую охоту, обещая за его голову большие деньги. В бригаде МП он должен был занять должность начштаба разведбатальона, но тут началась Чеченская война, на которой он погиб в бою, уже после смерти став майором и Героем России. Разведвзвод, которым командовал Колесников, он формировал только из добровольцев, выдержавших тестирование, в том числе и на психологический отбор. Недаром морские спецназовцы с Балтики попали в его распоряжение.

Из «парусников» особенно отличился «один матрос срочной службы» (как его скромно называли в газетах). Уже в первый день боев он уничтожил пять снайперов противника, пулеметчика и нескольких гранатометчиков, чем обеспечил успешное продвижение батальона. Всего за первые три дня боев он настрелял столько снайперов, пулеметчиков и гранатометчиков противника, что его представили к званию «Герой России». Командиры были в восторге – они даже представить не могли, что на такое способны «моряки». Однако эту награду боец не получил. На самом верху «зарубили»: в списке представленных к такой награде, понимаете ли, одни офицеры, десантники и гвардия, и вдруг… матрос. Матрос? Какой такой матрос? Почему матрос? Поэтому спецназовца наградили орденом Мужества.

Кстати, убитые снайперы были буквально набиты деньгами. Вначале деньги отдавали в штаб. Но когда стало очевидным, что большинство этих денег разворовываются «штабными крысами», то морпехи стали раздавать деньги немногим русским, чудом пережившим геноцид при дудаевском режиме и ужасы зимних боев в городе. Вообще, столкнувшись с русскими, пережившими геноцид, который против них проводили чеченцы с молчаливого одобрения Запада, а также с телами российских солдат, зверски замученных в чеченском плену, морпехи и спецназовцы с террористами не миндальничали. С волками жить – по-волчьи выть, а пацифистские сопли пусть жуют западноевропейцы и североамериканцы, которые с пеной у рта готовы оправдывать любое убийство русских чеченскими террористами.

К сожалению, некоторые водолазы-разведчики погибли. Например, понесли потери воевавшие в составе 165-го полка МП «халулаевцы». 7 февраля 1995 года в составе разведгруппы из четырех человек под командованием старшего лейтенанта Сергея Фирсова погиб матрос Вадим Вячеславович Выжимов. В районе автовокзала разведгруппа попала в засаду и была окружена почти сотней террористов. Подойдя к занявшим оборону в развалинах одного из домов морпехам на бросок гранаты, боевики предложили сдаться. Разведчики ответили огнем. Неравный бой, в котором все они приняли геройскую смерть, стал последним и для десятков сепаратистов.

В ночь с 20 на 21 марта 1995 года разведгруппа, возглавляемая прапорщиком Андреем Владимировичем Днепровским (1971–1995), скрытно подошла к высоте Гойтен-Корт и обезвредила боевое охранение боевиков. В ходе скоротечного боя он лично уничтожил двух боевиков, обеспечил беспрепятственный подход роты к высоте и успешное выполнение боевой задачи. Но при уничтожении очередной засады, недалеко от недавно освобожденной высоты, Днепровский погиб от пули снайпера. За героизм и воинскую доблесть прапорщику Днепровскому было присвоено звание Героя России посмертно.

Были потери и в других частях 30 мая 1995 года под минометный обстрел попало подразделение 879-го отдельного десантно-штурмового батальона (ОДШБ) МП БФ. От осколочного ранения погиб старший лейтенант Сергей Анатольевич Стобецкий (1972–1995), служивший в ОМРП во Владимировке.

Имеются данные и о других потерях. Среди воевавших в 879-м ОДШБ МП «парусников» погибших не было. Однако осенью 1996 года в Парусное приезжали несколько человек из первого резерва (ушедшие на ДМБ пять лет назад). Они упоминали двух отслуживших срочную службу «парусников», которые погибли в Чечне. По их словам, спецназовцев из первого резерва для участия в спецоперациях в Чечне вербовали сотрудники ФСК (затем ФСБ).

Интересно отметить, что 14 октября 1998 года в 561-м ОМРП впервые состоялось торжественное вручение премий имени Героя России гвардии майора Евгения Колесникова. Председатель региональной организации ветеранов Афганистана «Шурави» Вадим Кугин вручил конверты с деньгами лучшему офицеру части старшему лейтенанту Сергею Михайловскому, лучшему мичману Игорю Сопанюку и лучшему старшине – главному корабельному старшине Александру Тарите. Организация ветеранов Афганистана «Шурави» учредила премию имени Евгения Колесникова, который сражался и погиб в Грозном в январе 1995 года, специально для поощрения лучших военнослужащих из 561-го ОМРП по итогам боевой подготовки.

На Вторую чеченскую войну флотская разведка водолазов-разведчиков не пустила. Отговорка была проста: водолазам в горах делать нечего. Реально причины были в другом. Опыт показал, что, воюя в других подразделениях, морские спецназовцы выполняли чужую работу, применялись не по назначению и несли неоправданные (с точки зрения специальной разведки) потери. Особенно в такой войне, которая была нужна околокремлевским олигархам лишь для достижения своих политических и финансовых целей, а не для наведения порядка и тем более спасения граждан России от террористов. Найти же замену погибшим водолазам-разведчикам крайне трудно. Для этого на подготовку нужны большие деньги, которых у страны для спецназа нет, и желающие служить молодые люди с хорошим здоровьем, которых в условиях всеобщего «закоса», уклонения от армии и флота очень и очень мало.

К сожалению, проверенными данными по участию водолазов-разведчиков в других локальных войнах на территории бывшего СССР автор на данный момент не располагает. Например, имеются пока не подтвержденные сообщения, что в 1993 году боевые пловцы охраняли командующего ЧФ вице-адмирала Эдуарда Дмитриевича Балтина во время конфликта в Грузии между Шеварднадзе и Гамсахурдия.

Имеются также сообщения, что российские водолазы-разведчики участвовали в войнах за пределами СНГ. К примеру, говорили о двух «халулайцах», которые якобы в 1993 году воевали в Боснии-Герцеговине на стороне сербов и помогали им в организации своих спецподразделений. Кроме того, в 1999 году разведка ВМФ направила в Югославию двух своих специалистов. Затрудняюсь сказать, были ли это добровольцы из числа ветеранов специальной разведки или же действующие спецназовцы, которые по легенде шли как ветераны или гражданские консультанты. Они должны были помогать сербам по тактике и методам разведывательно-диверсионной борьбы, а также способам обезвреживания (блокирования и поимки) разведывательно-диверсионных групп и специальных команд (поисковиков летчиков сбитых самолетов) специальных формирований стран НАТО и террористических групп албанцев. Морские разведчики надеялись организовать в Косово партизанскую войну: создать отряды из местных сербов и лояльных Югославии албанцев для борьбы с албанцами-сепаратистами, которых НАТО приводит к власти в Косово с целью отделения Косово от Югославии. По мнению разведки ВМФ, хозяева НАТО – американцы планировали размещение своих баз на территории «независимого» Косово. А потом использовать этот плацдарм для разжигания этнических конфликтов (по типу Косово и Чечни) по северному побережью Черного моря, на Кавказе и затем в Татарстане и других регионах России с целью расчленения России (установления марионеточных режимов) и захвата ее природных ресурсов. Одновременно США таким образом хотели предотвратить надвигающийся сильнейший экономический кризис. Организованные партизанские отряды должны были постоянно нападать на сепаратистов, албанцев-косоваров, и на подразделения НАТО, чтобы американцы не смогли закрепиться в Косово и в дальнейшем разрушать Югославию (по тому же плану, как в Косово, разжигать этнические конфликты в Черногории и других районах Югославии с целью полного расчленения страны на карликовые марионеточные страны). К сожалению, в силу ряда причин, эти планы оказались нереализованными. Кремлевские владыки в очередной раз сдали российские позиции натовцам, которые, в свою очередь, не стесняются организовывать этнические партизанские отряды в самых разных странах мира для достижения своих целей.

Помимо войн, водолазы-разведчики вносят свой вклад в обеспечение безопасности судоходства в Мировом океане. Переход человечества в XXI век, оказывается, нисколько не означает, что оно избавилось от старых проблем. Один их таких древних пороков – пиратство, возникшее, по всей видимости, с самым началом освоения человеком водных пространств. В наш век компьютеров и лазеров морское плавание остается не менее опасным, чем много столетий назад. И причина здесь не в необузданности морской стихии, сметающей все на своем пути, а именно в процветании пиратства. Современные флибустьеры совершают ежегодно сотни дерзких налетов на различные типы кораблей, курсирующих в Мировом океане: от крупнотоннажных танкеров, сухогрузов, контейнеровозов до пассажирских судов и яхт. К несчастью, имеются погибшие. Помимо этого, нападения на морские суда наносят значительный экономический ущерб государствам, которые используют морские пути для транспортировки грузов. Кроме того, растет нестабильность, увеличивается напряженность в межгосударственных взаимоотношениях.

В начале 1994 года возле берегов Африки стал пиратствовать российский морской буксир. Его команда не захотела больше служить за гроши, а подняла пиратский флаг. Вернее, перекрасила судно и меняла флаги от случая к случаю. Мощные двигатели и мирный внешний вид позволили буксиру развернуть успешную флибустьерскую деятельность. Об этом стало известно разведке ВМФ, и на поиск пиратского буксира была отправлена группа водолазов-разведчиков из Парусного: офицер, два мичмана, четыре матроса. Шли на разведывательном корабле, который по легенде является обыкновенным гидрографическим судном. Штурм корабля – трудная задача. Поэтому, чтобы не рисковать спецназовцами, буксир было приказано уничтожить. Недаром группой командовал заместитель командира 561-го ОМРП по минно-подрывной подготовке Юрий Шкодин – подрывник, что называется, от Бога, который быстро может рассчитать и устроить взрыв любой мощности. Как говорили вернувшиеся из поиска «парусники», буксир они не обнаружили – видимо, пираты закончили свою работу и разбежались, потопив свой корабль. Правда, зная отсутствие у спецназовцев тяги к хвастовству, это вовсе не означает, что они не приложили свою руку к тому, что буксир пошел на дно (не исключено, что со всей пиратской командой).

И хотя очевидно, что спецназ ГРУ воевал, воюет и, по всей видимости, будет воевать в локальных войнах, упор в их подготовке по-прежнему делается на участие в глобальной термоядерной войне.

 

Специальный заряд: ядерная «Макрель»

С древнейших времен история тайных операций имеет уже достаточно примеров применения «сюрпризов» – установки в самых неожиданных местах долговременных диверсионных средств для нанесения в точно назначенный срок наибольшего урона противнику. Особенно прославились разработанные в Особом техническом бюро по военным изобретениям специального назначения (Остехбюро) и принятые на вооружение в 1929 году секретные радиоуправляемые заряды «БеМи» для кадровых советских диверсантов (официальный термин 30-х годов XX века). Свое название радиофугасы получили по фамилиям своих создателей Владимира Ивановича Бекаури (1882–1938) и Владимира Федоровича Миткевича (1872–1951) – Справедливости ради необходимо сказать, что саму идею создания радиоуправляемых мин, в том числе и самодвижущихся, впервые, еще в 1898 году, высказал русский профессор Николай Дмитриевич Пильчиков (1857–1908) в докладной записке на имя военного министра Российской империи. Но тогда идея не была претворена в жизнь.

Во время Великой Отечественной войны эти мощные радиофугасы, взрываемые по командам, которые подавались условным радиокодом за сотни километров от места взрыва, наводили ужас на нацистов. Первая диверсионная операция с применением радиоуправляемых устройств подрыва фугасных мин состоялась 12 июля 1941 года. Тогда с расстояния в 150 км по радиосигналу были взорваны три радиофугаса типа «БеМи», по 250 кг взрывчатого вещества каждый, заблаговременно заложенных в зданиях поселка Струги Красные Псковской области, где, захватив поселок, расположились немецкие части 56-го механизированного корпуса.

4 августа 1941 года с помощью радиофугасов типа «БеМи» в Витебской области северо-восточнее города Орша на автодороге Минск – Москва был уничтожен крупный стратегически важный мост. В результате диверсии наступление немецких войск было задержано.

24 сентября 1941 года в столице Украинской ССР городе Киеве на Крещатике в четыре часа внезапно взлетело на воздух большое здание, в котором расположилась немецкая комендатура. После этого последовала целая серия аналогичных взрывов по всему городу. Это приводились в действие радиоуправляемые фугасы «БеМи».

22 октября 1941 года в крупном портовом городе Одессе был взорван дом № 40 на Маразлиевской улице, в котором разместилась немецкая комендатура. Мощный взрыв специальной мины («Б») типа «БеМи» произошел точно в тот момент, когда в здании находилось около двухсот старших офицеров.

Ночью с 13 на 14 ноября 1941 года в 4 часа 20 минут, по приказу генерал-майора Георгия Георгиевича Невского (1891–1961) и легендарного советского диверсанта полковника Ильи Григорьевича Старинова (1900–2000), начальник Воронежской радиовещательной станции Федор Семенович Коржев и старший инженер Аркадий Владимирович Беспамятов направили в эфир строго засекреченные закодированные сигналы, которые инициировали взрыв радиофугаса типа «БеМи», заблаговременно тайно заложенного в подвале дома № 17 по улице Дзержинского в городе Харькове. Мощнейшим взрывом здание было полностью разрушено, погиб командир 68-й пехотной дивизии и около 20 офицеров и солдат.

В ноябре 1941 года взвод TOC Западного фронта под командованием лейтенанта Е. Кожухова заложил и замаскировал радиофугасы «БеМи» с двумя зарядами по 600 кг каждый под уцелевшие опоры взорванного моста через реку Истру. Радиосигнал на взрыв фугасов был подан после того, как инженерное подразделение немцев восстановило мост и направило по нему войска и технику.

Немецкие спецслужбы всячески пытались выяснить, где заложены и когда будут взорваны советские радиофугасы и мины, которых они панически боялись. Но «БеМи» продолжали в самый неожиданный момент взрываться по радиосигналу, поданному порой за сотни километров от места установки фугаса. Часто заминированные при отступлении объекты взрывались по сигналу или данным агентурных разведчиков, что повышало эффективность акции.

Обладая уже в относительно далекие для нас 30-40-е годы XX века столь совершенной технологией производства радиоуправляемых взрывателей для фугасов, советские конструкторы, имея к тому же прекрасные традиции в области разработок диверсионного оружия, и в дальнейшем всегда шли впереди своих зарубежных коллег. Современные планы разворачивания и применения новейших диверсионных радиоуправляемых зарядов стали предусматривать их упреждающее действие и нанесение внезапного мощного удара на территории противника, что позволит еще до начала войсковых операций овладеть инициативой. В том числе в случае ядерной войны.

Помимо ядерных ракет, военные и ученые задумались над сверхмалыми ядерными зарядами. С получением команды нанести по противнику внезапный упреждающий удар были бы приведены в действие все средства поражения, к числу которых относятся и специальные заряды, доставленные и установленные в глубине территории противника: в больших промышленных центрах, около крупных энергетических комплексов и около важнейших военных объектов. Такие сверхмалые специальные ядерные боеприпасы журналисты чаще всего именуют «ранцевыми атомными бомбами». В ходе подготовки к войне они могут быть тайно и быстро размещены особыми диверсионными группами с привлечением при необходимости доверенной агентуры, которая может и не знать об истинном предназначении порученных им для перевозки и установки изделий.

Закамуфлированные под всевозможные бытовые предметы, не привлекающие внимание людей, заряды устанавливаются в самых неприметных местах в зданиях, в гаражах, на берегу рек, озер и водохранилищ или как элемент в строительной конструкции. Например, вряд ли кто обратит внимание на неприметный «старый сейф» в подсобном помещении небольшой частной конторы в Нью-Йорке или Лондоне, а ведь основной начинкой такого «сейфа» может быть специально изготовленное радиоуправляемое ядерное устройство с системой защиты и самоподрывом на случай попытки несанкционированного проникновения в его схему. А кто подумает, что в автобусе, который уже несколько лет стоит без колес и мотора в темном углу частного гаража, размещено смертоносное устройство, способное уничтожить не только гараж и ближайшую плотину гидроэлектростанции, но и почти весь город, в котором это устройство по плану установлено? И совсем уж трудно представить, что непосредственно в элементах конструкций промышленных или жилых зданий могут таиться ядерные радиофугасы.

Специальные компактные взрывные устройства после их установки могут находиться в боевом положении длительное время и ждать своего момента – закодированного радиосигнала, и никакие системы ракетно-космической обороны, предупреждения о ракетном нападении и контроля космического пространства – эти так называемые глаза и уши стратегических сил – не способны обнаружить заряды диверсионных сил особых операций.

Сейчас пока очень трудно установить, кто же был первопроходцем в этом направлении диверсионной борьбы. Возможно, что советские и американские стратеги и разработчики почти одновременно обосновали необходимость создания ядерных мини-зарядов, а также определили тактику их применения. Во всяком случае, уже в декабре 1953 года президент США, генерал армии Дуайт Дэвид Эйзенхауэр (1890–1969) подписал приказ о борьбе с попытками «нелегального провоза вражескими агентами в Соединенные Штаты атомных бомб для совершения террористических актов». Инициатором принятия этого приказа был опытный контрразведчик, директор Федерального бюро расследования Джон Эдгар Гувер (1895–1972), который приложил к приказу подробную Инструкцию по обнаружению вражеского атомного устройства. Обладателями указанной Инструкции сразу же стали все агенты полиции и ФБР. Здесь надо отдать должное руководству США, которое доверилось своим гражданам и не побоялось еще в те годы обнародовать сведения об атомном оружии. Заслуживает внимания такая выдержка из вышеназванного документа:

«…Для того, чтобы граждане Соединенных Штатов могли оказывать разумную помощь в обороне нашей страны, они должны быть достаточно хорошо информированными относительно атомного оружия. Это позволит им распознать бомбы или части бомбы при нелегальной перевозке их в Соединенные Штаты вражескими агентами. Невозможно сказать заранее, как будет точно выглядеть иностранная атомная бомба. В то же время можно объяснить основные принципы ее конструкции…»

Бдительное Министерство обороны Великобритании тоже не сидело сложа руки. Еще в июле 1951 года британский премьер-министр Клемент Ричард Эттли (1883–1967) был предупрежден руководством министерства, что советские агенты могут по частям тайно ввезти в страну атомную бомбу и взорвать Лондон. В специальном совершенно секретном меморандуме говорилось, что бомба, которая способна взорвать Лондон, может быть собрана даже в простом гараже. Секретный документ разъяснял:

«Начальники штабов рассмотрели возможность того, что враги (Советы) могут начать новую войну с атомной атаки на Лондон, точно так же, как японцы напали на Перл-Харбор – без предупреждения и формального объявления войны. Вероятнее всего, они попытаются сбросить на город бомбу. Однако самолет может быть перехвачен, тогда возможна „подпольная атака“. Атомная бомба может быть разобрана на пятьдесят частей и ввезена в страну, не вызвав особого внимания».

Принимая во внимание все обстоятельства дела, министерство обороны рекомендовало усилить наблюдение за советскими гражданами, прибывающими в Великобританию, а также тщательно следить за передвижениями грузовых машин у советского посольства в Лондоне…

Первые экспериментальные взрывы ядерных мини-зарядов относятся к самому началу 50-х годов. В мае 1953 года в США на полигоне в штате Невада был испытан новый атомный артиллерийский снаряд. Удачный эксперимент открыл путь к созданию обширного арсенала совершенных ядерных мини-зарядов. В последующие годы интенсивность взрывов малой мощности нарастала. Арсенал средств ведения ядерной войны стал быстро пополняться небольшими, но очень мощными специальными фугасами, минами и другими устройствами, которые объединялись общим названием «Специальное атомное разрушающее оружие» («Special Atomic Demolition Munition», сокращенно S ADM или ADM).

Диверсионные ядерные заряды американские военные хранили не только на своей территории. Еще в 1964 году первый «заплечный» атомный заряд – «бочонок» 50 см в диаметре и высотой 47,5 см – поступил на вооружение спецформирования США в Западной Европе. Естественно, руководство европейских стран в известность об этом не ставилось. Всего же в 60-е годы на вооружении американских диверсантов находилось 300 единиц переносных ядерных мини-устройств.

Немного позже на основе сверхмалого ядерного заряда W54 (плутониевого, имплозивного типа) американцы создали еще один вариант «ранцевой» атомной бомбы. Контейнер Н913с атомным зарядом, взрывателями, кодами, регулятором и таймером общим весом 68 кг имел размеры 87×65×67 см и мог переноситься одним человеком в специальном заплечном ранце. Компактные, трудные для обнаружения и исключительно большой мощности, сравнительно с любыми другими взрывными устройствами, диверсионные заряды были рассчитаны для применения на территории противника или позади линии фронта, для уничтожения аэродромов и военно-морских баз, командных пунктов, крупных мостов, плотин, промышленных объектов и скоплений живой силы. По некоторым данным, к началу 1992 года американцы имели 608 сверхмалых ядерных зарядов диверсионного предназначения.

В Советском Союзе любая информация о наличии специальных ядерных зарядов была под большим запретом и, естественно, охранялась с особой тщательностью. Начиная лишь с середины 90-х годов в средствах массовой информации России и других стран – бывших республик СССР впервые стали появляться публикации, из которых читатель смог узнать о том, что российские военные тоже имеют на вооружении ядерные мини-заряды, которые они получили в наследство от советской армии.

В это же время некоторые российские политики и журналисты стали открыто заявлять о плохом хранении ядерных материалов в России, и что в постсоветских условиях не исключена возможность похищения террористами или контрабандистами ранцевых атомных боеприпасов и других боевых мини-ядерных устройств из арсеналов или же с заводов-изготовителей, которые сохранили технологию сборки.

Интересна реакция компетентных органов на подобные высказывания и публикации. Федеральная служба безопасности (ФСБ, в прошлом КГБ) в 1995 году без обиняков заявила, что все подобные утверждения – это блеф, ибо подобных боеприпасов в природе нет и не было на вооружении российской армии. Однако не прошло и двух месяцев, как представитель Вооруженных сил России – начальник экологического центра Министерства обороны полковник Борис Николаевич Алексеев, комментируя высказывание председателя межведомственной комиссии Совбеза РФ по экологической безопасности Алексея Владимировича Яблокова на парламентских слушаниях по экологической безопасности, сказал «Сверхмалые ядерные боеприпасы у России действительно есть, но паниковать по поводу их возможного расхищения не стоит. Минимальный вес боеприпасов не 30–40 кг, как полагает Алексей Яблоков, а более 90. Они хранятся под строжайшим контролем, и главное у таких зарядов – четвертая система защиты, что исключает возможность случайного взрыва. Взорвать эти ядерные боеприпасы можно только с помощью ядерного чемоданчика, который хранится у резидента. Наличие сверхмалых ядерных боеприпасов – один из щитов безопасности России. И об этом знают в мире».

Полковник Алексеев пояснил, что к этой теме имеет допуск ограниченное число людей. «И поэтому Яблоков мог не знать подробностей».

После этого не прошло и двух лет, как отставной генерал-лейтенант, бывший секретарь Совета безопасности Российской Федерации Александр Иванович Лебедь заявил, что в наследство от СССР Россия получила «специальные атомные заряды» (САЗы), которые изначально разрабатывались для диверсионной работы в тылу врага. Более того, Лебедь описал это идеальное оружие для диверсантов и террористов. При весе 25–45 кг и в тротиловым эквиваленте до пяти килотонн каждый они идеально подходят для уничтожения военных объектов и командных пунктов противника. Взрыв одного такого боезаряда способен уничтожить район крупного города и мгновенно убить от 50 до 100 тысяч человек По словам Лебедя, всего существовало 132 таких ядерных «чемоданчика» (ядерных зарядов малой мощности), из которых 84 исчезли. Но он не успел узнать, куда они пропали, так как вскоре после доклада Ельцину об этой проблеме был освобожден от должности.

Но военное руководство России стало немедленно опровергать Александра Лебедя. И даже настойчиво отрицать сам факт существования сверхмалых ядерных зарядов. Так, начальник 12-го главного управления МО РФ генерал-лейтенант Игорь Николаевич Валынкин сделал такое странное заявление:

«Россия никогда не располагала таким оружием, а, следовательно, не могла его и потерять, как утверждают Александр Лебедь и Алексей Яблоков. Более того, ни одна страна, включая США, также не имеет подобных боеприпасов».

Однако 16 октября 1999 года в интервью газете Министерства обороны «Красная Звезда» руководитель Департамента проектирования и испытания ядерных боеприпасов Министерства РФ по атомной энергии Николай Павлович Волошин сделал весьма интересное признание. На вопрос корреспондента, ведутся ли работы по созданию сверхмалых ядерных боеприпасов, Волошин ответил:

«В свое время мы проверили возможности маломощных зарядов. Принципиально это отработано. Сегодня можем делать боеприпасы не только мегатонного класса, но и тонного. Весь возможный диапазон мощностей проверен».

По-видимому, должно пройти еще какое-то время (или должен произойти какой-нибудь ужасный инцидент), прежде чем с санкции высшего руководства страны представители Министерства обороны или же Федеральной службы безопасности, в конце концов, признают, что особые подразделения Вооруженных сил или какой-то могущественной спецслужбы обладают диверсионными сверхмалыми ядерными боеприпасами и другого типа, например такими, которые могут быть установлены под водой или умещаются в небольшие чемоданы. Типичная черта кремлевских мудрецов – вначале все отрицать, потом в чем-то частично соглашаться и лишь затем, под тяжестью улик, полностью признавать факт.

Но вернемся к уже сказанному. О том, что сверхмалые ядерные боеприпасы у России действительно есть «и об этом знают в мире», начальник экологического центра Министерства обороны полковник Борис Алексеев признал. А вот знают ли в мире о количестве таких боеприпасов? Об этом бравый полковник даже не обмолвился.

В этом плане весьма любопытно заявление министра Российской Федерации по атомной энергии Виктора Никитовича Михайлова, случайно или умышленно сделанное осенью 1993 года. По его словам всего у Советского Союза было 45 тысяч ядерных боеприпасов, а не 30 тысяч, как считал Запад. Кроме того, в случае необходимости СССР был способен произвести еще около 75 тысяч зарядов, имея в запасе около 1200 тонн обогащенного оружейного урана.

После такого признания можно сделать вывод, что многие ядерные боеприпасы Советского Союза, а теперь России, были и остаются вне контроля. Что же это за заряды и где они находятся? Эти вопросы пока остаются без ответов. Думается, что среди неучтенных разведками стран НАТО 15 тысяч советских ядерных боеприпасов, о которых сказал Виктор Михайлов, находятся и специальные сверхмалые ядерные мины и фугасы, в том числе ядерные устройства особой мощности, созданные на основе осмия-187 и, по некоторым данным, америция, критическая масса которого всего несколько граммов.

Надо отметить, что небольшие ядерные заряды, так же как и специальные разведывательные технические средства, устанавливаемые специалистами специальных разведок или нелегалами, вообще трудно поддаются обнаружению. Очевидно, сегодня контрразведка ни одной страны не сможет утвердительно ответить, есть или нет на подведомственных ей объектах долговременные разведывательные технические средства иностранных спецслужб, или способна ли она в особый период на территории своей страны предотвратить установку вероятным противником или террористической организацией специальных диверсионных зарядов?

Но вернемся к морским разведдиверсантам. Разрабатывая подводное снаряжение, оборудование, технические средства, советские военные специалисты обратили внимание на бескрайние, почти незащищенные водные пространства и глубины у берегов главного потенциального противника. Учтя новые обстоятельства, ученые подумали – и кое-что придумали. Поэтому с советских времен в арсенале военно-морского спецназа имеются сверхмалые диверсионные ядерные заряды. По документации они называются скромно – «специальные заряды». До последнего времени наличие «специальных зарядов» являлось большим секретом. И уж тем более огласке не подлежало, что в данном случае подразумевает слово «специальный». Но все тайное становится явным. По этому поводу мэр Очакова Анатолий Карпенко вспоминал следующее:

«У боевого пловца никогда не было цели поставлено: уничтожить. Была цель – вывести из строя. Потому что уничтожить тот же крейсер, как говорится, нет таких средств. Хотя они есть и были у нас, но это в том случае, если ведется уже ядерная война – это первое. И, опять-таки, задачи такой, это было бы расточительно – это первое. А второе, мы одной группой 8 человек практически за четыре часа выводили из строя основное ядро сил флота. В количестве 6–8 кораблей. Причем самые ведущие, самые ценные, самые новые. Мы выбирали самые главные цели, самые мощные».

Впервые проект небольших специальных диверсионных ядерных зарядов, предназначенных для тайной установки в крупнейших военно-морских базах и в других местах на территории вероятного противника боевыми пловцами Специальной разведки ВМФ СССР, был рассмотрен в 1957 году. В 1961 году был создан опытный образец такого заряда. После чего они поступили на вооружение.

Специальный заряд для водолазов-разведчиков имел ласковое название «Макрель». Никому в голову не могло прийти, что скрывается за названием ценной промысловой рыбки (длиной до 1,5 м и весом до 45 кг) семейства скумбриевых отряда окунеобразных. «Макрели» постоянно совершенствовались. Так, в начале 80-х в 561-м ОМРП была, как ее прозвали, «Супер-Макрель» весом в 200 кг. Разведдиверсантам необходимо было произвести всего 12 операций, и данная «Макрель» приведена в действие. Помимо этого, в арсенале морских спецназовцев имелись другие сверхмалые ядерные заряды, включая так называемые «ядерные ранцы».

В те годы небольшой специальный ядерный заряд изготовить можно было быстро, но хранился он недолго – гарантийный срок был всего несколько месяцев. Небольшие сроки хранения небольших специальных ядерных зарядов определялись тем, что в те годы технология их изготовления была основана на оружейном плутонии. Поэтому хранить такие заряды непосредственно в морских разведывательных пунктах Специальной разведки не было смысла. Их могли поставить только непосредственно с заводов производителей – ядерных центров или ядерно-технических баз и только в случае подготовки к конкретным срокам начала боевых действий с потенциальным противником.

Постепенно технология производства диверсионных ядерных зарядов совершенствовалась. Одним из компонентов для создания небольших ядерных зарядов становится осмий-187 и, по некоторым данным, америций, критическая масса которого всего несколько граммов. Такие заряды, особенно в двухблочном виде, могли храниться уже годами.

В середине 70-х годов в морские разведывательные пункты Специальной разведки ВМФ поступили специальные автомашины (закамуфлированные под автомашины – радиостанции), в которых хранились специальные диверсионные заряды. Например, в 1975 году трое боевых пловцов из третьего подразделения 561-го ОМРП во главе со своим командиром (плюс профессиональный шофер из технического подразделения 561-го ОМРП) были командированы в район города Горький (ныне Нижний Новгород), где получили такую автомашину, которую они охраняли и доставили в свой пункт. Надо отметить, что в те годы третье подразделение специализировалось на крупных диверсиях в военно-морских базах противника. Автомашина (на базе автомашины «Урал») усиленная, трехмостовая (все колеса ведущие) – высокой проходимости. Стенки фургона, предназначенного для хранения зарядов, были примерно 15-сантиметровой толщины и внутри имели стальной, свинцовый, паронитовый (прессованный асбест) и еще какие-то слои.

Сама автомашина на территории части содержалась в отдельном металлическом боксе (хранилище) с кондиционером и сигнализацией, выведенной на пульт дежурного по части. Например, в 561-м ОМРП на Балтийском флоте специальная автомашина содержалась в отдельном хранилище и опечатывалась печатью (все двери, капот и так далее) ответственного офицера отдела специального оружия из штаба флота. В свою очередь вход и ворота хранилища (бокса) опечатывались печатью офицера специального оружия из штаба флота и печатью дежурного по части (разведывательному пункту). Охранял хранилище личный состав пункта, заступающий в караул. В инструкции часового – патрульного было сказано, что в это хранилище он не имеет право допускать по отдельности офицеров специального оружия из штаба флота и офицеров своего пункта (даже дежурного по части, которому подчинен во время несения караула) – только чтобы одновременно присутствовали и те, и другие.

Во время посещения хранилища специальной автомашины каждый из них проверял сохранность (удостоверялись, что в хранилище никто не проникал) своих оттисков печати на входе в хранилище. Затем офицер специального оружия из штаба флота проверял сохранность своих печатей на автомашине (дверях кабины, капоте, широкой двери в фургон, баке горючего). Автомашина всегда готова была к выезду – работу двигателя, аккумулятора, состояние шин и наличие горючего проверяли эти же офицеры из штаба флота. После работ в хранилище офицеры отдела специального оружия из штаба флота делали какие-то записи в книге-журнале, которая хранилась в хранилище в небольшом, закрепленном на арматуре металлической стены хранилища ящике. Этот ящик – шкафчик они потом тоже опечатывали. В часть они приезжали на своей военной автомашине типа УАЗ – шофер (матрос или старшина) и два офицера (иногда один офицер, а второй мичман). Они были вооружены, а на стекле автомашины был прикреплен особый пропуск Когда офицеры осматривали хранилище (бокс) и специальную автомашину, их шофер (который их привез) всегда находился в своей автомашине и никуда не отлучался.

Военнослужащие отдела специального оружия подчинялись только своему начальнику, а тот в свою очередь подчинялся непосредственно командующему своего флота. Отдел специального оружия был подчинен соответствующему управлению Главного штаба ВМФ СССР.

Здесь необходимо добавить, что начиная с того момента, как в 561-м ОМРП появилась специальная автомашина (1975 год), там периодически, примерно один раз в полтора-два года, также стали приезжать представители из Ядерного центра «Челябинск-70». В Советском Союзе закрытый номерной город Челябинск-70 в целях конспирации проходил как «почтовый ящик – п/я» (адреса не было, а корреспонденция шла на «почтовый ящик Челябинск-70» и уже далее в этом закрытом городе сортировалась по назначению). В настоящее время этот Челябинск-70 официально называется город Снежинск Челябинской области России. 561-й ОМРП представители Ядерного центра посещали вместе с офицерами отдела специального оружия из штаба флота. Кроме каких-то работ, которые представители Ядерного центра проводили в специальной автомашине, они также встречались с командованием ОМРП и офицерами третьего подразделения ОМРП. Иногда вместе с представителями Ядерного центра в 561-й ОМРП приезжал также «направленец» (соответствующий куратор частей Специальной разведки ВМФ) из Разведывательного управления Главного штаба ВМФ.

Замена специальных ядерных зарядов происходила не часто. Специальная автомашина очень редко покидала пределы ОМРП.

В самом начале 90-х годов специальная автомашина из 561-го ОМРП была экстренно вывезена. Возможно, одной из причин такого действия могло быть то, что режим президента России Бориса Ельцина всерьез опасался, что подготовленные и самостоятельно мыслящие военные, используя наличие у себя специальных зарядов, могут, шантажируя их применением, отстранить его от власти. Постепенно истерика у новых «демократических» властей прошла. И где-то в конце 1993 – начале 1994 года в 561-й ОМРП пришла другая, более современная специальная автомашина.

Находятся ли специальные ядерные заряды в 561-м ОМРП Специальной разведки ВМФ сейчас? Достоверной и проверенной информацией о нахождении (или не нахождении) там ядерных зарядов автор этих строк не располагает. А военные предпочитают говорить, что в настоящее время специальных зарядов в 561-м ОМРП, как и других ядерных зарядов в других воинских частях и на кораблях, дислоцированных в Калининградской области, «пока нет».

Так, в феврале 2001 года исполняющий обязанности командующего Балтийским флотом вице-адмирал Владимир Валуев заявил на международной конференции «Россия, Калининградская область и регион Балтийского моря – призыв к укреплению сотрудничества»: «Газетные сообщения о наличии тактического ядерного оружия на территории Калининградской области – преувеличение. Эта зона объявлена Россией в одностороннем порядке безъядерной, и мы призываем к этому соседей. Но корабли и самолеты подготовлены для размещения всякого оружия, в том числе и ядерного. Понадобится ли оно Балтийскому флоту, будет зависеть от обстановки».

А в неофициальных беседах военнослужащие Балтийского флота не исключают, что ядерные заряды будут доставлены в Калининградскую область в том случае, если в НАТО будут приняты Латвия, Эстония и Литва. Или же, если США разместят в Польше носители ядерного оружия (или будут базировать там самолеты, способные нести ядерное оружие). К этому случаю на Балтийском флоте готовят соответствующие кадры. И уже на флоте проводятся учения с применением ядерных боеголовок Ядерные заряды могут быть установлены на корабельных комплексах. К примеру, ПКР «Гранит» способны нести различные типы боевого снаряжения. Дальность полета ракеты более 500 км, стартовая масса 7 тонн, длина корпуса 10 метров, скорость полета 2800 км/ч. Такая ракета с ядерным зарядом может быть запущена, к примеру, по надводному кораблю, находящемуся в военно-морской базе или же по месту дислокации войск противника. Корабельный ракетный комплекс «Москит» (П-100) может нести ядерный заряд массой 800 кг и поражать цели на расстоянии до 100 км. Ракеты комплекса «Малахит» могут доставить ядерный заряд на расстояние до 280 км. И так далее.

Главное, подготовленные офицеры специального оружия на Балтийском флоте и, в частности, в Калининградской области есть. В любой момент, если в Калининградскую область с ядерно-технических баз хранения будут доставлены любые ядерные заряды, то эти подготовленные офицеры могут их быстро подготовить (ввести задание) к действию. На операцию по доставке в область и подготовку зарядов к действию может уйти всего примерно 15 часов.

Многие годы между Соединенными Штатами Америки и Союзом Советских Социалистических Республик существовал паритет ракетно-ядерных сил. Однако к 1993 году США, благодаря долговременным и четко реализованным операциям разведслужб вкупе с настойчивостью во внешней политике и развернутой пропагандой вокруг крупномасштабных разработок новейших систем противоракетной обороны, практически сумели обезопасить себя от того, что некогда называлось Ракетными войсками стратегического назначения (РВСН) СССР.

Тем не менее, пребывая в состоянии эйфории от головокружительных успехов, военные и политические деятели США упускали и упускают из виду другое, совсем не защищенное от ядерного удара направление – водное пространство вокруг своей страны. Ведь совсем необязательно создавать разветвленные глобальные системы ПРО и громоздкие, многочисленные ракетно-ядерные комплексы, когда страну, имеющую обширные морские границы, можно уничтожить особыми подводными и комбинированными, правильно установленными и направленными системами ядерного оружия. Достаточно лишь взглянуть на береговую линию потенциального противника номер один, чтобы понять, каким разрушениям и потерям подвергнется эта страна, когда последует приказ привести в действие системы подводного ядерного оружия, заблаговременно установленные в определенных, намеченных сверхсекретными планами, местах вдоль всего ее побережья от Портленда до Браунсвилла и от Сиэтла до Сан-Диего, а также около всех важных прибрежных объектов Аляски и Гавайских островов. Разумеется, свою лепту в это дело могут внести водолазы-разведчики, которые могут заранее тайно установить ядерные заряды около важнейших ВМБ США в других странах.

Таким образом, межконтинентальные баллистические ракеты с ядерными боеголовками не являются монополистами в устрашении или сдерживании вероятного противника. Их можно даже частично сократить, и от этого страна, освоившая скрытые под водой новые системы оружия, не утратит своего могущества.

Стратеги, уделившие пристальное внимание бескрайним и почти незащищенным водным глубинам у берегов главного противника, в какой-то степени реанимировали идею академика АН СССР, будущего лауреата Нобелевской премии мира и «отца» советской водородной бомбы Андрея Дмитриевича Сахарова (1921–1989). Еще в начале 60-х годов он, испытывая большое беспокойство, что для его детища, «рекордно мощного изделия» – «Царь-заряда», созданного для ликвидации капиталистической системы, не существовало хорошего носителя (бомбардировщики не в счет, их легко сбить), предлагал разработать большую торпеду с прямоточным водопаровым атомным реактивным двигателем. По замыслу академика Сахарова, целью атаки с расстояния в несколько сот километров должны были стать крупные города-порты противника, которые в результате могли быть полностью стерты с лица земли как надводным взрывом «выскочившей» из воды торпеды со 100-мегатонным зарядом, так и подводным взрывом. Однако, в силу разных причин, осуществить эту весьма заманчивую идею в тот период не удалось. Любопытно отметить, что в 196 2 году на одном из секретных полигонов, расположенных на берегу Ладожского озера, был создан макет Атлантического и Тихоокеанского побережья США, а в самом озере, на различной глубине и на разном расстоянии от берега, взрывали заряды различной мощности, имитирующие ядерные. Так отрабатывался необходимой мощности заряд, и проверяли, как большие волны действуют на береговые объекты. Идея состояла в том, чтобы в случае войны взорвать 50-или 100-мегатонные ядерные заряды в глубинах океана и тогда гигантские цунами должны были обрушиться на американское побережье и смыть американские города.

Президент США (генеральный секретарь КПСС) сидит в кабинете. Сумрак Возле него по струнке стоят маршалы и адмиралы. На их лицах нетерпение и уверенность в победе. Лидер страны сосредоточенно думает. Палец покоится на кнопке. Начинать или не начинать? Нажимать или не нажимать? Так, если верить режиссерам-фантазерам, якобы должна была начаться ядерная война. Красиво, с претензией на психологизм, но неправильно.

Провожая отправляющихся на ДМБ водолазов-разведчиков, командиры не забывали сказать на прощанье главного:

– Бойцы! Не думайте, что после этого мы о вас забудем. Нет. Мы всегда будем о вас помнить. За полгода, год до важных событий, когда мир еще ничего не будет подозревать, вы все вернетесь в часть и пройдете переподготовку. Что за этим может последовать – вы сами прекрасно понимаете.

Морские спецназовцы провожают демобилизовавшихся товарищей. (Фото из архива автора)

И перед глазами невольно мелькали образы будущей войны. Родной ОМРП был бы развернут в бригаду. На свободной территории части появилось бы много палаток – призванные «партизаны-переподготовщики» должны пополнить знания, ознакомиться с новым оружием и вспомнить молодость, как они бегали на учениях, основательно портя нервы пограничникам, милиционерам и «чомбе».

В подземельях Парусного за бронированными дверьми заработал бы командный пункт части, приспособленный к работе в период термоядерной войны. Штабная документация и пункт управления и связи были бы надежно защищены, чтобы сохранить боеспособность в любых условиях. На стендах КП – светящиеся планы-схемы основных баз и других объектов вероятного противника, в которые будут направлены разведывательно-диверсионные группы для их уничтожения, табло с планом операции, спутниковые фото…

Затем, без всякого объявления войны, водолазы-разведчики начали бы осуществлять тотальное скрытое проникновение на территорию противника морским, воздушным, комбинированным и даже наземным способами. По сигналу с «большой Земли» разведдиверсанты начали бы выводить из строя или уничтожать разнообразные стратегические объекты, чтобы ослабить потенциальную возможность ответных действий.

На такой случай отход не планировался. Водолазы-разведчики становились бы смертниками. По большому счету, выполнив задание, уничтожив шифры и рацию, они могли бы спокойно идти сдаваться – сыграв свою роль, им оставалось только погибнуть вместе с натовцами от своего же ядерного оружия. Или все-таки каким-то чудом выжить. Но сдаваться тогда не было бы смысла: всем известно, как взбешенные своими неудачами американцы расправлялись с немецкими диверсантами в Арденнах в декабре 1944 года.

После согласованного, упреждающего подводного ядерного удара, осуществленного спецназом ВМФ, от военно-морских баз и крупных, стратегически важных городов побережья Соединенных Штатов Америки, по всей видимости, ничего не осталось бы. Через несколько секунд после ярких вспышек раздались бы мощный гул и грохот, вслед за которыми вдоль побережья выросли бы огромные водяные столбы, увенчанные клубящимися конденсационными облаками. Сначала американцев накрыли бы всесокрушающие искусственные цунами, в которых вода была бы смешана с раскаленными обломками кораблей и зданий, а затем обратная волна уносила бы в океан обломки и останки, после чего невидимая всепроникающая радиация, сдобренная радиоактивным дождем, продолжила бы медленно и жестоко уничтожать все, что еще шевелится.

А если к этому еще добавились бы действия сухопутного спецназа ГРУ, то можно было бы уверенно говорить о конце истории для самой сильной страны НАТО. Как, впрочем, подобные беды случились бы и с СССР, вздумай Штаты осуществить упреждающий ядерный удар.

От всего этого мир спасало только одно. Какими бы ни были советские и американские военачальники, какие бы у них ни были недостатки, но они твердо понимали: в ядерной мировой войне победивших не будет. И поэтому спецназ ВМФ и ГРУ оставался таким же «оружием сдерживания», как и межконтинентальные баллистические ракеты с ядерными боеголовками. И каковым, несомненно, оставались их противники-коллеги из натовских сил специального назначения.

Интересно, что пока никому из стратегов в штабах противников не пришла идея создания своеобразной подводной стратегической оборонной инициативы – действующей системы противодиверсионной обороны, контроля и обнаружения подводных (надводных) ядерных зарядов и других, стоящих в готовности в нейтральных водах автоматических подводных средств доставки и приведения в действие зарядов оружия массового поражения. А ведь пока этого нет, руководитель ни одного государства не вправе с полной уверенностью заявлять, что его народу ничто не угрожает.

Возможно, кто-то возразит и скажет, что существует Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов и его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения, который был подписан в 1971 году в Москве, Вашингтоне и Лондоне. В этом договоре, вступившем в силу в 1972 году, участвуют более семидесяти государств. Согласно договору запрещается размещать на дне морей и океанов и в его недрах, за пределами двенадцатимильной зоны морского дна, какое-либо ядерное оружие или любые другие виды оружия массового уничтожения, а также сооружения, пусковые установки и любые другие устройства, специально предназначенные для хранения, испытания или применения такого оружия. Каждое государство – участник договора имеет право проверять его соблюдение другими участниками при условии, что такое наблюдение не будет мешать деятельности государства. Кроме того, договором было предусмотрено продолжение переговоров о дальнейших мерах в области сокращения ядерных арсеналов.

Несомненно, договор неплохой. Между тем, в случае, когда какое-нибудь государство начинает проводить политику активной открытой конфронтации, то такие документы могут автоматически утратить силу. Так, например, получилось в 1983 году.

Главными военными противниками в то время были Советский Союз и Соединенные Штаты Америки. В июне 1979 года они подписали Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2), который зафиксировал согласованный и взаимоприемлемый паритет в соотношении стратегических наступательных вооружений двух великих держав с учетом особенностей их исторически сложившейся структуры.

Новые разногласия возникли, когда военная промышленность СССР и США почти одновременно освоила производство более точных ракет нового поколения с разделяющимися боеголовками. Соединенные Штаты сразу объявили, что их новые ракеты средней дальности – оборонительные и что они будут размещены в Европе для защиты стран НАТО от возможной советской угрозы. Руководству СССР был преподнесен очередной горький урок С реализацией этого плана фактически все важные военные и промышленные объекты на всей европейской части Советского Союза попадали под прицел новейших американских ракет, подлетное время которых к заданным целям сокращалось до минимума. В то же время, в рамках советско-американского противостояния СССР не имел аналогичного ядерного оружия, способного со сравнительно близкого расстояния поражать какие-либо цели на территории США По мнению советского руководства, после сложившегося в конце 70-х годов ядерного паритета возникало явное неравенство в военно-стратегических отношениях двух сверхдержав. Советский Союз обозначил новые размещаемые в Европе американские ракеты, которые к тому же должны были находиться под полным контролем лишь США, как наступательный вид оружия и заявил, что не допустит изменения сложившегося ранее соотношения сил.

В первой половине 1983 года многие страны НАТО без каких-либо оговорок поддержали планы США по значительному «довооружению» Европы. В такой обстановке все переговоры по сокращению вооружений зашли в тупик и практически были свернуты.

В конце лета 1983 года стало очевидным, что советская дипломатия, несмотря на все усилия, не сможет предотвратить или отложить прибытие новых американских наступательных ядерных ракет в Западную Европу. Поэтому новый глава Советского Союза Юрий Владимирович Андропов объявил, что будет вынужден принять ответные меры для восстановления нарушенного паритета.

Согласно разработанному плану предусматривалось разместить на территориях Чехословакии и Германской Демократической Республики новейшие тактические ядерные ракеты, способные поражать цели в любой точке стран НАТО Западной Европы. Кроме этого, на случай перехода в наступление натовских войск, на границе ФРГ и ГДР должны были быть тайно установлены ядерные фугасы. Однако более важным и, безусловно, наиболее опасным для американцев мероприятием должно было стать размещение вблизи территории США советских ядерных комплексов со временем доставки зарядов к важнейшим намеченным целям аналогичным или даже меньшем, чем подлетное время новых «евроракет», нацеленных на СССР.

По этому поводу 25 ноября 1983 года в общеполитической газете ЦК КПСС «Правда» было опубликовано следующее заявление:

«…Тщательно взвесив все стороны создавшейся обстановки, советское руководство приняло следующее решение:

Первое….Советский Союз считает невозможным свое дальнейшее участие в этих переговорах [речь идет о переговорах по ограничению стратегических ядерных вооружений в Европе].

Второе….Отменяется мораторий на развертывание советских ядерных средств средней дальности в европейской части СССР.

Третье. По согласованию с правительствами ГДР и ЧССР будут ускорены… подготовительные работы по размещению на территории этих стран оперативно-тактических ракет повышенной дальности.

Четвертое, [самое интересное]…Соответствующие советские средства будут развертываться в океанах и морях».

Где именно будут развертываться «соответствующие средства» и что они собой представляют, в заявлении не объявлялось. Однако нетрудно было предположить, что наряду с атомными подводными лодками, авианосцами и ударными ракетными крейсерами в дело будут пущены и новейшие образцы специальных подводных устройств с ядерными зарядами, а также будут задействованы специалисты разведдиверсионных действий сил специальных операций. Надо отметить, что именно в этот сложный период к берегам США и на остров Куба на разведывательных кораблях были направлены несколько разведдиверсионных групп Специальной разведки Военно-морского флота и другие специалисты, которые занимались рекогносцировкой береговой линии и рельефа дна в местах возможного скрытного проникновения на территорию противника, а также изучали подходы к его военно-морским базам, портам и другим важным прибрежным объектам.

Это было время, когда сверхдержавы по воле амбициозных политиков начали втягиваться в опаснейшее соревнование, итогом которого могла стать глобальная ядерная катастрофа. Но можно не сомневаться, что с получением приказа от высшего руководства разведки специалисты особых миссий выполнили бы свою главную функцию – установили бы в намеченных местах специальные мины и фугасы, в том числе и с ядерной начинкой, и тем самым внесли бы свою лепту в общее дело по уничтожению всего живого на планете под названием Земля.

Между тем, еще в 70-е годы возникла другая проблема. Стало вполне реальным, что кроме вооруженных сил противника применить ядерные устройства для достижения своих целей могут и всевозможные экстремистские группировки и даже отдельные террористы. В конце XX века некоторые самодовольные политики, не думая о возможных последствиях, весьма опрометчиво начали объявлять себя победителями в холодной войне, начатой в 1946 году. Слишком зыбко все в нынешнем мире, и ядерное оружие находится в руках не глав государств или министров обороны, как представляют многие, а в руках непосредственных исполнителей – людей, которые имеют и свои крайности, и свои представления о чести и долге. Тот, кто считает, что все находится под контролем и подчинено лишь какой-то одной «кнопке» пуска ядерного оружия, глубоко ошибается. В нестабильном обществе ядерные заряды, особенно небольшого размера, могут «расползтись», и неизвестно, где они себя тогда покажут.

В наследство от Советского Союза Российская Федерация получила весьма многочисленные арсеналы оружия массового поражения. Ответственные руководители Министерства обороны и другие официальные лица с высокой трибуны бесчисленное множество раз заверяли мировую общественность, что «советские ядерные арсеналы имеют стопроцентную гарантию от случайного применения». При этом они всегда ссылались на мифическую «ядерную кнопку» в «ядерном чемоданчике президента», завладеть которой невозможно.

Люди же, знакомые с реальной ситуацией в управлении ядерными силами, знают, что система запуска межконтинентальных баллистических ракет может легко быть переведена в режим ручного управления, и тогда возможен самый катастрофический исход. Есть опасность и в том, что может произойти банальный захват, к примеру, несущего боевое дежурство стратегического бомбардировщика или подводной лодки с ядерным оружием на борту как доведенным до отчаяния и поднявшим восстание экипажем, так и группой фанатиков, не согласных с правящими политиками.

В период распада Советского Союза ситуация с тактическим и специальным оружием вообще не укладывалась ни в какие рамки контроля. Здесь присутствовала полная свобода действий командиров среднего звена. Хаос в учете вооружений после первого обвального сокращения Вооруженных сил и деление их по отдельным территориальным образованиям со своим независимым командованием, путаница с формированиями, которые выводились из стран Центральной и Восточной Европы, а также чехарда с постоянной перетасовкой многочисленного прогнившего генералитета способствовали всяким неожиданностям, вплоть до хищений и продажи ядерных зарядов или отдельных комплектующих частей ракетных и других установок заинтересованным странам. Профессионалы из разведки хорошо знали все тонкости и слабые места в системе хранения ядерного оружия, а также возможные пути переправки компонентов оружия потенциальным заказчикам, но обстоятельства, связанные с непродуманными действиями дилетантов, дорвавшихся до власти, не позволяли им влиять на развитие ситуации.

Разведчики-диверсанты Специальной разведки ВМФ по приказу руководства военной разведки или же по заказу контрразведывательных органов с давних пор выполняли специальные задания по проверке надежности охраны ракетных частей, военно-морских баз, аэродромов и складов, имеющих ядерные боеприпасы, а также атомных электростанций и других объектов повышенного риска. Надо отметить, что многочисленная охрана многих объектов не является преградой для подготовленных боевых групп. Если морские разведдиверсанты в ходе учений могли практически беспрепятственно проникать в главные военно-морские базы флота и устанавливать там по плану «уничтожения» специальные радиомаяки наведения ракет и самоходных подводных зарядов, а также, условно минируя, уничтожать находящиеся там штабы, узлы связи, склады, крупные надводные корабли и подводные лодки – носители ядерного оружия, то и хорошо подготовленной, организованной и оснащенной группе воинствующих оппозиционеров или террористов захватить, к примеру, стоящую у причала подводную лодку с пусковыми установками межконтинентальных баллистических ракет тоже не составит большого труда.

Ежегодно водолазы-разведчики получают задания по проверке безопасности и охраны воинских частей, входящих в систему стратегических вооруженных сил. Специалисты Центра оперативно-стратегических исследований Генерального штаба в состав своих стратегических сил причисляют: объединения, соединения, части, учреждения, главные военно-учебные заведения РВСН, ВВС, ВМФ, ПВО, управления начальника космических средств, воздушно-десантных войск, стратегической и оперативной разведки, ядерно-технические части, а также силы и средства, другие объекты, предназначенные для управления и их обеспечения По результатам проверок и учений руководство военной разведки получает правдивую, проверенную информацию о состоянии дел с безопасностью и охраной важных объектов. Как обычно, многие объекты вполне готовы отразить заранее известную лобовую атаку (с криками «ура!») крупных воинских подразделений противника. А вот к тому, что на объект тихо проникнут несколько человек и все заминируют, почти никто не готов. Вот лишь некоторые примеры учений по проверке безопасности и охраны военных объектов.

В ходе весенних военных учений, проходивших в Калининградской области России в 1975 году, боевые пловцы РГСН проникли через посты охраны и сигнализации на территорию склада, на котором хранились ядерные боеприпасы. Установив там специальную аппаратуру наведения ракет (небольшие радиомаяки) и заминировав жизненно важные объекты, диверсанты также беспрепятственно покинули его.

Зимой 1975 года боевые пловцы провели учения по проникновению в военно-морскую базу в Лиепае (Латвийской ССР), а также на ракетный объект, расположенный севернее города. Две разведывательно-диверсионные группы и одна РГСН успешно выполнили поставленную задачу в крупнейшей базе Балтийского флота, а вот на ракетном объекте у них вышла осечка – три диверсанта из РД группы были задержаны охраной, усиленной на период учений военнослужащими из других воинских частей. Впрочем, через какое-то время пленным не составило труда освободиться, когда их на машине перевозили из одного места в другое.

Осенью 1976 года в ходе учений на побережье Балтийского моря в районе Балтийска морские разведдиверсанты сумели проникнуть на строго охраняемую территорию воинской части ядерных ракет средней дальности. Там они установили на пусковых установках и в помещениях охраны имитационные учебные мины, после чего необнаруженными покинули объект.

В конце 80-х годов водолазами-разведчиками была захвачена база подводных лодок в Паддиски. Использовав подводный вариант проникновения, разведгруппа в составе семи человек учинила полный разгром базы. Как вспоминал участник тех событий старший мичман Анатолий Яблонский, самым забавным было то, как нейтрализовали большую часть личного состава подлодок. Посреди казармы шел длинный коридор, а двери (добротные, крепкие) в комнаты, где мирно спали подводники, располагались точно одна напротив другой, да еще открывались вовнутрь. Так разведдиверсанты просто соединили дверные ручки веревками, и всполошившиеся подводники вместо борьбы с диверсантами соревновались в перетягивании канатов, не в силах открыть двери. Наутро пожилой адмирал, которому было стыдно за беспомощность своих подчиненных, выстроив подводников, указал им на небольшую группу «парусников», которые скромно стояли в сторонке: «Посмотрите, сколько здесь нас, а эти… (адмирал старался найти адекватные слова) эта горстка разбойников за одну ночь уничтожила ВСЕ»!

Аналогичные специальные учения регулярно проводились также на аэродромах базирования дальней авиации, на объектах базирования ракет средней и меньшей дальности и точках противоракетной и противовоздушной обороны.

В самом конце 80-х годов, в связи с нестабильным положением в Прибалтийских республиках Советского Союза и началом хорошо организованных антиармейских и антигосударственных проявлений части местного населения, руководители военной разведки своевременно решили с помощью специалистов Специальной разведки ВМФ проверить службу безопасности и охрану объектов системы предупреждения о ракетном нападении, расположенных вблизи границы на западном ракетоопасном направлении. Радиолокационные станции этих воинских частей являлись центрами слежения за космическими объектами и вносили важный вклад в процесс ракетно-ядерного сдерживания, особенно, в условиях военно-стратегического паритета. К примеру, радары «Дарьял» и «Днепр» Скрундского центра ПРО (около города Скрунда Латвийской ССР) наблюдали за воздушным пространством над Европой, Гренландией и даже над частью Западной и Северной Африки.

Параллельно группам разведдиверсантов было поручено провести проверку охраны расположенных на территории Латвийской ССР еще двух стратегически важных объектов: 513-й космический разведывательный центр (в/ч 51429) Управления космической разведки ГРУ Генштаба и в/ч 93336 радиоэлектронной разведки Восьмого управления КГБ и частично подчиненной Шестому управлению ГРУ.

Спецгруппы водолазов-разведчиков, в очередной раз взяв на себя роль диверсантов потенциального противника, начали выполнять задания из нейтральных вод Балтийского моря и таким образом заодно проверили еще и охрану морской государственной границы. Ночью, в разных местах, в районах южнее и севернее Вентспилса они успешно, в подводном и надводном вариантах, пересекли границу и вышли на побережье в заданные точки. Затем, совершив стремительный и скрытый многокилометровый переход, группы приступили к выполнению своих задач.

Изучив обстановку и систему охраны, одна из групп диверсантов проникла в Центр слежения ПРО в местечке Скрунда-2 и полностью выполнила поставленную задачу. На антенны главного радиолокатора и средств связи диверсанты установили учебные мины и радиомаяки наведения крылатых ракет, а затем тихо «вывели из строя» все остальные важные объекты жизнеобеспечения центра. Можно сказать, что если бы это были не просто учения, а боевая операция, то этот центр ПРО фактически перестал бы функционировать. Та же участь тихого разгрома постигла и объекты радиоэлектронной разведки.

Военные стратеги из теплых московских кабинетов любят гордо называть системы предупреждения о ракетном нападении «глазами президента», но в данном случае видно, что их президент стал «кривым», то есть «слепым на один глаз». Всего лишь три немногочисленные группы Специальной разведки ВМФ, изображая из себя натовских диверсантов, лишили его возможности «смотреть» да и «слышать» в особо опасном западном направлении.

Подобные мероприятия разведдиверсанты Специальной разведки регулярно проводили также на Южном, Восточном и Северном направлениях, и подавляющее большинство проверок заканчивалось полным успехом диверсантов. Как выяснялось, безопасность многих важных объектов зачастую существовала лишь на бумаге, в красиво оформленных отчетах для высокопоставленных чиновников Министерства обороны. А тем временем число насильственных акций, используемых как средство давления на конституционные органы власти, в стране стало быстро возрастать.

В начале 1991 года, после инспирированных массовых волнений и беспорядков в «горячих точках» СССР и активизации различных террористических группировок и хорошо организованных военизированных формирований, претендующих на получение власти на местах, штабом Ракетных войск и артиллерии Сухопутных войск были приняты меры по срочному выводу оттуда всего тактического ядерного оружия. Однако уже к концу 1991 года, при полном попустительстве центральной власти и генералитета, «Союз нерушимый республик свободных» прекратил свое существование. Начался хаос и распад единых военных структур. В Минобороны теперь уже бывшего СССР начались сплошные реорганизации с постоянной сменой командного звена, а тем временем многие брошенные и неподконтрольные воинские части и целые соединения стали переходить в подчинение новообразованных стран.

Несмотря на это, командующие войсками, верные московскому Кремлю, в своих высказываниях продолжали всячески гарантировать безопасность ядерных арсеналов. Они неустанно утверждали, что приняты все меры, чтобы ядерное оружие не попало в руки террористов, фундаменталистов и всевозможных сепаратистов, а если все же произойдет невозможное и ядерный боеприпас окажется в их руках, то и в этом случае ядерного взрыва не произойдет, так как существует несколько степеней предохранения от него в виде специальных кодоблокировочных устройств.

Причем проблемы не исчезли, даже когда ситуация, связанная с развалом страны, «устаканилась». К примеру, в двух сибирских городах, Железногорске (Красноярск-26) и Северске (Томск-7) не один десяток лет существуют мощные ядерные производства, включающие в себя реакторы по производству плутония, хранилища отработавшего ядерного топлива, склады плутониевых взрывателей от уничтоженных боезарядов и тому подобные объекты. Ядерно опасные объекты охраняют внутренние войска МВД РФ. На объектах вроде бы есть все: инженерно-технические средства физической защиты, включающие в себя охранную сигнализацию, систему оптико-электронного наблюдения, физические барьеры-заграждения, противотаранные устройства, решетки и пр. Но на 100 % нигде и никто не может гарантировать полнейшую изоляцию атомградов от внешнего мира, ибо и в системе охраны всегда есть узкие места. Одним из этих мест является акватория вблизи ядерного объекта. В сибирских условиях это реки Енисей и Томь. Именно со стороны реки возможно нападение на охраняемый объект диверсантов-легководолазов, там же через физическое заграждение очень удобно нелегально «транспортировать» ядерные материалы.

Специалисты знают, что если похищенные ядерные заряды попадут в заинтересованные страны, то их ученые – ядерщики и электронщики, в том числе и ранее работавшие в закрытых научно-исследовательских институтах и конструкторских бюро Советского Союза, смогут подобрать ключ к любым кодированным комбинациям. Им не составит особого труда разобраться и в ядерных боеголовках для тактического комплекса «Точка», и в ядерных спецбоеприпасах к крупнокалиберной дальнобойной артиллерии и даже в специальных диверсионных ядерных устройствах.

А ведь террористам много может и не потребоваться. Те силы, у которых нет технических возможностей для создания настоящей атомной бомбы, вполне могут использовать так называемые «грязные бомбы» – средство для распространения радиации. Для этого в обычную взрывчатку добавляют радиоактивный материал, который, распространяясь, заражает местность на длительное время. К слову, для таких любителей «грязных» терактов преградой не станет и то, что ядерный заряд имеет кодоблокировочное устройство, не позволяющее кому-либо его использовать, если из Генштаба не поступит специальный закодированный сигнал. Потому что даже обычный подрыв оболочки ядерного боеприпаса или его деформация от удара могут вызвать радиоактивное заражение местности выброшенным в атмосферу плутонием.

Возвращаясь к «надежности» охраны ядерного оружия и ядерных секретов, можно вспомнить, что в сентябре 1997 года в Госдуму от президента Ельцина поступил проект постановления об объявления очередной «демократической» амнистии. Предполагалось отпустить из тюрем и исправительных колоний 54,4 тысяч человек После ознакомления с некоторыми пунктами надвигающейся амнистии могут возникнуть интересные вопросы. В частности, по пункту, который предполагает амнистировать преступников, совершивших следующие правонарушения:

«Незаконный экспорт технологий, научно-технической информации и услуг, используемых при создании оружия массового поражения, вооружения и военной техники (ст. 189)».

Политические деятели центральной власти Российской Федерации с началом очередной так называемой военной реформы и очередного торопливого сокращения Вооруженных сил могут столкнуться и с еще одной большой проблемой. Это угроза захвата и несанкционированного применения ядерного оружия личным составом, отвечающим за него. После развала СССР в московских кулуарах стали много рассуждать о лояльности офицерского корпуса, имеющего доступ к применению ядерных боеприпасов. Ведь нет никакой уверенности, что подавляющая масса бездомных военнослужащих, измотанных безденежьем, комплексом неполноценности, бесконечными авариями и трагедиями, находится под должным контролем как политического, так и военного руководства страны. Как поведут себя командиры и экипажи стратегических бомбардировщиков и подводных лодок с ядерным оружием на борту в условиях дальнейшего изменения политической системы и перспективы распада теперь уже и России, а вместе с этим и крушения многих надежд и идеалов? Какими последствиями может грозить человечеству поспешная, бесконтрольная и все чаще безответственная деятельность новых кланов политиков Российской Федерации, ставящих свои амбиции выше логики?

За последнее столетие в России уже было отмечено несколько весьма значительных случаев мятежа военнослужащих Особенно в этом плане отличился Военно-морской флот. Начало было положено в 1905 году, когда на переходе к Одессе произошло легендарное восстание матросов Черноморского флота на эскадренном броненосце «Князь Потемкин Таврический». В ответ на злоупотребления и попытку командования корабля расправиться с инициаторами организованного отказа команды от обеда, якобы приготовленного из протухшего мяса, экипаж «Потемкина» стихийно восстал и захватил корабль. Позже к нему присоединились экипажи еще двух боевых кораблей. Действия восставших произвели огромный эффект. Матросы эскадры, направленной для подавления восстания, отказались стрелять по мятежным кораблям. Опасаясь, что команды и этих кораблей взбунтуются и примкнут к восставшим, командир эскадры спешно увел ее в Севастополь.

В течение почти двенадцати суток мятежники удерживали корабли, но затем, лишенные топлива и продовольствия, вынуждены были совершить переход из акватории Одессы в румынский порт Констанцу, где передали для опубликования два воззвания. В одном из них – «Ко всему цивилизованному миру» – российские матросы призывали завоевать свободу народу силой оружия армии и флота. Румынские власти отказались снабдить мятежников припасами, и матросы, сдав им корабли, объявили себя политическими эмигрантами.

Последующие годы были отмечены и другими случаями захвата кораблей восставшими экипажами. Но в те времена армия и флот не обладали оружием массового поражения, и мятежи в отдельных войсковых частях и на кораблях не представляли глобальной угрозы, зато они породили в России традицию, которая в наше время может привести к трагическим последствиям.

В период последней советской «перестройки» и «гласности» весьма широкую известность получил случай, происшедший 8–9 ноября 1975 года на большом противолодочном корабле (ВПК) «Сторожевой» Балтийского флота. В те дни в Советском Союзе торжественно отмечали пятьдесят восьмую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. По этому случаю ВПК «Сторожевой» находился на морском параде в столице Латвийской ССР городе Риге. Вечером, на второй день празднования, заместитель командира корабля по политической части капитан 3-го ранга Валерий Михайлович Саблин, опираясь на организованную ударную группу единомышленников, поднял мятеж – легко изолировал командира корабля, других офицеров и мичманов и взял власть на корабле. В основу декларации, которую он огласил перед личным составом, была положена известная работа Владимира Ильича Ленина «Государство и революция». Мысли Ленина, изложенные в этой работе, занимали Саблина, а действительность, которая царила в период правления генсека Леонида Брежнева, позволила ему заиметь сторонников из числа команды, недовольных положением в стране. Матросам Саблин объявил о своем решении «превратить корабль в центр политической активности», и что хочет быстро вывести корабль за пределы государственной границы СССР, откуда незамедлительно пошлет ультиматум главкому ВМФ и правительству с определенными требованиями. Он страстно желал получить возможность обратиться к советскому народу по центральному телевидению и радиовещанию с заранее подготовленным обращением, которое начиналось словами:

«Всем!!! Всем!!! Всем!!! Граждане, Отечество в опасности! Его подтачивают казнокрадство и демагогия, показуха и ложь… Вернуться к демократии и социальной справедливости… Уважать честь, жизнь и достоинство личности…»

Не будем сейчас рассматривать и обсуждать взгляды и мечты капитана 3-го ранга, замполита и коммуниста Валерия Саблина. Отметим только, что его справедливые слова звучат весьма актуально и для сегодняшней российской «демократии». При Горбачеве и Ельцине моральный авторитет власти упал до самой нижней отметки. Высшая власть стала систематически и дотла разорять своих сограждан.

Но вернемся на ВПК «Сторожевой» и посмотрим, что же было дальше. Ночью, не привлекая внимания, восставший корабль поднял якорь, вышел из кильватерного парадного строя на реке Западная Двина (Даугава) и спешно покинул латвийскую столицу. Набирая скорость, «Сторожевой», оснащенный мощной артиллерией, пусковой установкой противовоздушных ракет и реактивными глубинными бомбами, взял курс на норд-вест, ведущий в открытое море. Саблин понимал, что в СССР его вряд ли допустят к СМИ, и поэтому спешил укрыться в территориальных водах нейтральной Швеции. На этот случай он подготовил обращение за помощью к тогдашнему Генеральному секретарю ООН Курту Вальдхайму.

План мятежников вполне мог удачно осуществиться, но в силу различных обстоятельств командование флота, и в первую очередь сотрудники военной контрразведки, очень быстро узнали о чрезвычайном происшествии и предприняли меры к задержанию корабля.

В Ирбенском проливе на выходе из Рижского залива в открытое Балтийское море «Сторожевой» догнали пограничные катера, СКР, эсминец и ВПК. Приказ остановиться и следовать обратно в Ригу Саблин игнорировал и продолжал вести корабль на предельной скорости прежним курсом в сторону шведских территориальных вод. Тогда в небе появились скоростные самолеты-перехватчики Як-28, которые нанесли предупредительный бомбовый удар по кораблю.

Саблин не рискнул принять неравный бой, и корабль был остановлен в море в 21 миле от советской государственной границы и всего лишь в 50 милях от территориальных вод Швеции. Проще говоря, Саблину для осуществления задуманного не хватило каких-то полутора часов ходу. На борт «Сторожевого» быстро высадилась группа десантников морской пехоты и особисты КГБ. Саблин и все члены экипажа корабля были моментально арестованы.

Летом 1976 года состоялось закрытое судебное заседание Военной коллегии Верховного суда СССР. Валерия Саблина, как организатора мятежа, исключили из рядов коммунистической партии и приговорили к исключительной мере наказания – расстрелу. Приговор обжалованию и опротестованию в кассационном порядке не подлежал, а просьбу Саблина о помиловании Президиум Верховного Совета СССР отклонил. 3 августа 1976 года приговор был приведен в исполнение.

Подверглись наказанию и остальные члены команды корабля, а сам «Сторожевой», укомплектованный новым экипажем, был переведен на Дальний Восток в состав Тихоокеанского флота и переклассифицирован из большого противолодочного корабля (ВПК) в сторожевой корабль (СКР). В КГБ все дали подписку о неразглашении сведений о «событиях в Риге 8 ноября», и им порекомендовали навсегда забыть, что служили они когда-то на корабле под названием «Сторожевой».

Можно лишь предполагать, как бы разворачивались события, будь на ВПК «Сторожевой» тактическое ядерное оружие, и что бы стало тогда с СССР, да и с Европой, если бы мятежники в безвыходной ситуации пошли на самые радикальные меры.

В самом начале 90-х годов, когда в СССР развернулась борьба за передел власти, некоторые рьяные борцы с коммунистическим строем вспомнили о Саблине и стали восторгаться его подвигом, а особо экзальтированные даже предлагали срочно воздвигнуть ему памятник Добившись своей цели – получив неограниченную власть, «демократическая» номенклатура не стала больше упоминать имя Саблина. Видимо, и в компании российских «супердемократов» – бывших коммунистов высшей пробы – нашелся дальновидный человек, который предположил: а что, вдруг и на их голову найдется новый «саблин»? К примеру, какой-нибудь решительный офицер многоцелевой атомной подводной лодки стратегического назначения возьмет власть на своем ракетоносце и заявит, что не желает более терпеть демократический режим и что объявляет подводную лодку свободной территорией и превращает ее в центр политической активности. Затем потребует доступа к СМИ и через них обратится к народу с обращением: «Граждане, Отечество в опасности! Его подтачивают казнокрадство и демагогия, показуха и ложь…», ну и т. д., и т. п. по актуальному тексту Саблина.

Трудно предсказать, как в такой ситуации будут развиваться события и как поведут себя власти. Все-таки современная стратегическая атомная подводная лодка имеет порядка двадцати пусковых установок ракет с индивидуальным наведением боевых ядерных частей да плюс еще и торпеды, а это весьма убедительный аргумент при достижении цели. Бесспорно лишь одно: человечество окажется на грани глобальной катастрофы.

Нельзя сказать, что соответствующие службы не готовятся к чрезвычайным событиям. Например, в декабре 1994 году в Мурманской области был создан специальный отряд под названием «Касатки», который в настоящее время подчиняется непосредственно руководителю Антитеррористического центра ФСБ России. В задачи «Касаток» входит проведение специальных операций по борьбе с терроризмом и экстремизмом на территории России и за рубежом, в том числе пресечение террористических актов на объектах оборонного комплекса, располагающих ядерным оружием и на предприятиях атомной энергетики. Известно, что только за шесть месяцев в 2000 году мурманские «Касатки» провели восемь операций по предупреждению актов терроризма и захвату вооруженных групп.

Водолазы-разведчики Специальной разведки ВМФ, как всесторонне подготовленные специалисты, тоже могут принять участие в совместной операции по ликвидации мятежа, к примеру, на взбунтовавшейся атомной подводной лодке. Однако вряд ли найдется человек, который отдаст такой приказ, когда пальцы бунтовщика будут на ключе запуска ядерных ракет. В таких условиях штурмовать мятежную подлодку – это огромный риск, и все может закончиться ужасной трагедией.

Ну, а напоследок можно привести тревожную информацию о таких событиях на новой многоцелевой АЛЛ «К-157» («Вепрь»), 11 сентября 1998 года произошел первый в мире террористический захват атомной подводной лодки. В Мурманской области 19-летний матрос-торпедист Александр Кузьминых убил часового, завладев его оружием, расстрелял семерых матросов, ранил офицера и заперся в торпедном отсеке подлодки, пригрозив взорвать ее. Убедить его сдаться так никто и не смог, даже родная мать. Спустя сутки Кузьминых покончил жизнь самоубийством. Причиной инцидента, по одной версии, стали неуставные взаимоотношения на атомной подлодке. По другой – психическое заболевание матроса. В любом случае, только после его самоубийства атомоход был взят под контроль спецназом и экипажем.

 

Заключение

Возможность боевых пловцов влиять на ход вооруженной и тайной борьбы на море и суше, их огромный потенциал, обуславливает то большое внимание, которое уделяется разведывательными службами подразделениям сил специальных операций. Весьма высокая скрытность, мобильность, возможность действовать в различных районах Мирового океана и на территориях потенциальных противников в любых условиях, превосходное снаряжение и вооружение превратили разведывательно-диверсионные группы особых миссий в одну из главных вооруженных сил разведки. Подразделения и отдельные личности специальных сил разведки способны решать самый широкий круг особых задач оперативного, а в ряде случаев и стратегического характера. Совершенно секретные операции морских разведчиков и диверсантов практически невозможно ни исключить, ни запретить. Действующих универсальных международных соглашений, регламентирующих тайную борьбу государств в мирное время на суше, на море и в водных глубинах, на сегодняшний день нет, ведь секретные подразделения разведки не попадают в разряд террористических организаций – официально они служат интересам своего руководства и своей страны.

Резюмируя, нужно особо отметить: в начале XXI века стало очевидным, что наличие и состояние сил специальных операций – это показатель здоровья государственного организма, показатель ума их правителей и мерило великодержавности – силы.

С распадом Советского Союза существенно изменилась и расстановка сил в структуре спецслужб Российской Федерации – правопреемнице СССР. Военная разведка хоть и понесла определенные потери, все же смогла сохранить за собой региональные управления, агентуру и костяк сил специального назначения, а также специальное вооружение, технику и основные научно-исследовательские учреждения. Специальная разведка ВМФ потеряла две свои базы – одну на Черном море, расположенную на острове Майском, а вторую на Каспийском море в районе города Баку, которые соответственно отошли (без спецвооружения, хорошей техники и подготовленного личного состава) к вновь создаваемым военным разведкам Украины и Азербайджана.

Россия с ее все еще огромным военным потенциалом была и осталась сверхдержавой с весьма мощной структурой военной разведки. Потери на южном направлении Специальная разведка ВМФ быстро восполнила и создала новую базу для специалистов особых миссий на Черном море – в районе, который глобальная империя – США уже объявили зоной своих интересов.

У главных ворот 561-го ОМРП. (Фото из архива автора)

Несмотря на трудности нынешней российской действительности и очень сложную ситуацию в Вооруженных силах все части Специальной разведки живут и даже успешно действуют. Они расширяются, создаются новые разведывательно-диверсионные группы, состоящие из офицеров и мичманов, а первоклассно подготовленным рядовым боевым пловцам командиры и начальники направления предлагают заключить контракт на пять и более лет, то есть стать профессионалами разведки и диверсий.

В заключение можно привести слова командира 561-го Отдельного морского разведывательного пункта Специальной разведки ВМФ России капитана 1-го ранга Анатолия Петровича Карповича, сказанные им в 1995 году:

«Пусть за воротами части рушатся горы и сменяются правительства, мы ни на минуту не должны прекращать своей работы – учиться воевать. Мы служим России, а не правительствам!»