Воспоминаньями смущенный,

Исполнен сладкою тоской,

Сады прекрасные, под сумрак ваш священный

Вхожу с поникшею главой.

Тот отрок Библии, безумный расточитель,

До капли истощив раскаянья фиал,

Увидев наконец родимую обитель,

Главой поник и зарыдал.

В пылу восторгов скоротечных,

В бесплодном вихре суеты,

О, много расточил сокровищ я сердечных

За недоступные мечты,

И долго я блуждал, и часто, утомленный,

Раскаяньем горя, предчувствуя беды,

Я думал о тебе, предел благословенный,

Воображал сии сады.

Воображал сей день счастливый,

Когда средь вас возник лицей,

И слышу наших игр я снова шум игривый

И вижу вновь семью друзей.

Вновь нежным отроком, то пылким, то ленивым

Мечтанья смутные в груди моей тая,

Скитаясь по лугам, по рощам молчаливым,

Поэтом забываюсь я.

И въявь я вижу пред собою

Дней прошлых гордые следы.

Еще исполнены великою женою,

Ее любимые сады

Стоят населены чертогами, вратами,

Столпами, башнями, кумирами богов,

И славой мраморной, и медными хвалами

Екатерининских орлов.

Садятся призраки героев

У посвященных им столпов,

Глядите: вот герой, стеснитель ратных строев,

Перун кагульских берегов.

Вот, вот могучий вождь полунощного флага,

Пред кем морей пожар и плавал и летал.

Вот верный брат его, герой Архипелага,

Вот наваринский Ганнибал.

Среди святых воспоминаний

Я с детских лет здесь возрастал,

А глухо между тем поток народной брани

Уж бесновался и роптал.

Отчизну обняла кровавая забота,

Россия двинулась, я мимо нас волной

Шли тучи конные, брадатая пехота,

И пушек медных светлый строй.

…

На юных ратников взирали,

Ловили брани дальний звук,

И детские лета и… проклинали

И узы строгие наук.

И многих не пришло. При звуке песней новых

Почили славные в полях Бородина,

На кульмских высотах, в лесах Литвы суровых,

Вблизи Монмартра…

1829