Вот она, Америка.

Бижу стоит по ту сторону стойки рядом с коллегами.

— Желаете большую? — спрашивает сосед Бижу, Роми, пощелкивая щипцами. Он подхватывает сосиску, толстую и сочную, помахивает ею, похлопывает о сковородку, лыбится улыбчивой девушке-клиентке, которой с детства внушили, что с темнокожими людьми следует обращаться так же, как и с белыми.

Папайя «Грей». Хот-дог два раза. Содовая за доллар девяносто пять.

Настрой людей, с которыми Бижу работал, удивлял его, ужасал, потом радовал, снова удивлял и ужасал.

— Лучку, горчички, маринада, кетчупа?

Щелк-щелк.

— Чилли-дог?

Шлеп-шлеп. Как извращенец, выскочивший из-за дерева, помахивая определенной частью тела.

— Так большую или маленькую?

— Большую, — улыбается беззаботная клиентка.

— Отлично. Напиток — апельсин, ананас?

Заведение веселенькое, все в пестрых гирляндах, пластиковых апельсинах и бананах, но жарко, выше тридцати градусов. Пот ручьями льет.

— Желаете индийский хот-дог? Американский хот-дог? Или особый хот-дог?

— Прекрасно кормите, сэр, очень вкусно, — хвалит дама из Бангладеш, приехавшая в гости к сыну-студенту. — Но названия я бы все сменила. Какие-то бессмысленные на самом деле…

Бижу смотрит, как ведут себя коллеги, учится, так же помахивает колбасками, но сникает, когда после работы все направляются к дамам-доминиканкам на Вашингтон-хайтс. Всего тридцать пять баксов!

Он маскирует свое смущение деланым отвращением:

— Фу, да они все грязнули! Сучки вонючие! Дешевки! Вот подхватите что-нибудь… — Звучат его доводы неубедительно, все только смеются. — Черные, некрасивые… Хубши! Меня от них тошнит.

— Мне сейчас, знаешь, все равно, мне хоть с собакой, — ржет Роми, как лошадь, и гавкает: — Р-р-р-гав!

Все веселятся.

Они молодые, здоровые мужчины. Он еще ребенок. Ему девятнадцать, но выглядит и ощущает себя он гораздо младше.

— Слишком жарко, — оправдывается он в следующий раз.

Потом:

— Слишком устал.

Время года меняется:

— Слишком холодно.

В глубине души он даже обрадовался, когда управляющий получил предписание проверить «зеленые карты» персонала.

— Ничего не поделаешь, ребята, — оправдывается он перед своим штатом, розовый от смущения. Неплохой парень. Зовут его Франк — просто смех. Франк торгует франкфуртерами. — Просто тихо испаритесь, да и все…

Что ж, они испарились.