Как и «еретиков», Августин, само собой разумеется, подавлял также язычников. Хотя он сам до того кормился их философией, в особенности через неоплатоников у Платона, так что дерзко утверждал то, что теперь называют христианской религией, «имеется по существу уже в древности, а не отсутствовало от начала человеческого рода, пока Христос не явился во плоти, отсюда истинная религия, которая уже всегда была, начинает называться христианской». Да, объясняет он. «Если бы старые философы могли начать с нами заново, они бы стали - при изменении некоторых немногих выражений и предложений - христианами».

Действительно, христианство отличается от неоплатонизма, в русле которого находился Августин, так мало, что епископ Синезий из Кирена к началу V-го столетия отбросил все догмы, не согласовавшиеся с неоплатонизмом.

Но ко многим значительным фигурам язычества Августин испытывал мало симпатии. Например, Аполлоний из Тианы (около 3-97 гг.) главный представитель неопифагореизма, учитель и чудотворец, «святой и божественный», противопоставляемый Порфирием и Гиероклом Иисусу, почитаемый многими императорами, даже для сегодняшних исследователей «одаренный необыкновенными силами» (Шпейер), Аполлоний, чья биография (написанная Филостратом) дает многие и захватывающие параллели с Евангелием, Августину, верящему в чудеса, кажется в определенной степени даже не смешным. «Кто, - издевается он, - мог бы это принять даже лишь за достойное смеха, когда пытаются Аполлония, Апулея или прочих опытных чернокнижников сравнивать с Христом или даже предпочитать ему?».

Тем более неуклонно боролся епископ с «чудовищами всякого рода идолов», «кощунствующими культами», «идольским отродьем», «нечистыми», «отвратительными духами», которые «все злы» - «отбрось их, презирай их» Августин ругает Юпитера, «совратителя женщин», «его бесчисленные и отвратительные преступления», «распущенность Венеры», культ богини - матери, «эту заразу, это преступление», это бесчестие, самое великую мать, «это чудовище», что «замарало землю толпой продажных, публичных девок и оскорбляет небо», ругает Сатурна, который ее скорее превосходит «в такого рода бесстыднейшей лютости» При этом Августин - как позднее Фома Аквинский или папа Пий II - выступает все же за сохранение проституции, чтобы «сила страстей» не «свалила все в одну кучу» обычная католическая двойная мораль (Поддерживали-таки бордели папы, - хотя бы Сикст IV (1471-1484 гг.), основатель праздника Непорочного зачатия Марии, - епископы, аббаты, настоятельницы почтенных монастырей!) Августин повторяет все эти традиционные аргументы против политеизма, - от содержания и бесчувственности статуй до неспособности идолов помочь. И он, как многие до него, идентифицирует их с демонами.

С каким размахом, какими методами, какими беспощадными насмешками пользуется при этом святой, показывает - в меньшей мере систематизированный, чем конъюктурный, но в высшей степени детализированный, недвусмысленно направленный против язычников, «contra pagenos», - magnum opus «О граде божьем» (413-426 гг.), 22 книги, позднее одно из любимых чтений Карла «Великого». В этой книге он «из высших соображений, - возносит хвалу католик ван дер Меер, - рассчитывается с целой ложной культурой» - в пользу новой, намного худшей. И тоже методом фальсификации. Ибо в «Граде божьем», в котором вера в идолов является фундаментальным злом Римского государства (его фундаментальное зло, в качестве христианского, - шагающее по трупам властолюбие), политеизм фигурирует как главная причина нравственного падения, даже как причина падения Рима в 410 г, вообще как основа всех преступлений, всех mala, bella, discordiae1 римской истории. Августин не останавливается в своем главном труде перед тем, чтобы языческий мир «дискредитировать сознательными искажениями» (Ф.Г. Мейер), да, он позволяет себе по отношению к язычникам «все средства», вплоть «до подтасовки цитат» (Андерсен) «Ложь и бесчестие - две причины, к которым в религии обращаются все» (Шульце).

1 бедствий, войн, раздоров (лат)

2 «так же был склонен к атаке, как был готов атаковать донатистов и пелагиан» (англ).

К началу своей епископской власти Августин еще провозглашал, что лишь злые используют силу против злых. Но скоро он столь же беспощадно идет войной против язычников, как и против «еретиков». Теперь римское государство плохо само по себе - второй Вавилон - «condita est civitas Roma volut altera Babilon». Он решительно оправдывает искоренение старой веры, требует разрушения их храмов, изображений, искоренения дубрав, уничтожения всего культа мер воздействия против тех, кто до того убивал христиан. Он уверяет в существовании объединенного фронта всех объявленных им дьяволами - еретиков, язычников, евреев «против нашего единства», разумеется, все совместные попытки осилить христианство тщетны. Так, он торжествовал где-то около 400 г. «Во всей империи разрушены храмы, идолы разбиты, жертвы запрещены, а те, кто почитает богов, при уличении в преступлении привлекаются к наказанию». Он вообще фанатично сопротивлялся, говоря его словами, всем «усилиям чисто человеческой мысли, направленной на основание счастья в злосчастности земной жизни», он яростно разбил всю античную этическую традицию, по отношению к язычеству «as ready to attack as he was prepared to attack Donatists and Pelagians»2 (Хэлпорн). Августин не хотел только, чтобы против язычников вновь применяли смертную казнь, во всяком случае, - за одну лишь веру их. Однако обычно он разрешает любое насилие, любую кару, всегда им преуменьшаемую со столь коварной причудливостью. Подобно тому как он сравнивает военный поход против донатистов с обычаем отца семейства, который каждый субботний вечер наказывает семью, так и антиязыческие законы сравнивает с мерами учителя против учеников, копавшихся и испачкавших себя в дерьме. А практически по отношению к язычникам, как и к донатистам, он принимает смертную казнь, в принципе ее отрицая.

Это действует мучительно, пишет теолог Бернгард Кеттинг непосредственно после фразы, что Августин якобы встречал язычников с «пасторской добротой и великодушием». «Однако он одобряет законы и меры императора против языческого культа, против жертвоприношений и жертвенных мест, храмов. Он обосновывает это указаниями на Ветхий Завет, где предписано, что все места жертвоприношений идолам должны быть разрушены, «как только страна окажется в ваших руках». Как только заимеют власть - тотчас искоренят полная «пасторская доброта и великодушие». При этом Августин многократно искажал буквальный смысл Ветхого Завета в пользу аллегорического толкования. Конечно, искажал он также, подобно многим, и аллегорический - в пользу буквального смотря по потребностям.

Как обычно, католическое государство следовало требованиям церкви. Как и при борьбе с «еретиками», так и столкновениям с язычниками предшествовали клериканские поджигательные проповеди, радикальные каноны, потом - соответствующие мирские законы. Шаг за шагом язычество в Африке было оттеснено и уничтожено.

В марте 399 г comites Гауденций и Иовий велели снести в Карфагене храм и статуи богов, - согласно Августину, поворотный пункт в борьбе против дьявольского культа. А позднее Гауденций и Иовий разрушили и храмы в провинциальных городах, очевидно, точно так же к глубокому удовлетворению св. епископа, для которого теперь сбылось предсказанное еще в Ветхом Завете падение идолов. Он хвалит впервые изданное в 399 г распоряжение христианского (из псалма 71, 11 следовало законного) императора содействовать устранению или разорению идолов, и за их почитание предусмотреть огромный штраф. А уже 16 июня 401 г. пятый африканский синод решил просить императора о снесении всех еще существующих языческих храмов и капелл «во всей Африке» Синод не разрешал даже языческих званых обедов (conviva), тем более что на них исполняли «нечистые танцы», и к тому же еще в дни мучеников Античная церковь неоднократно угрожает христианам за участие в таких застольях многолетним покаянием или отлучением. Никаких общин инакомыслящих всегда определяющая точка зрения - если ее можно было себе позволить.

В свое время, в июне 401 г, Augustinus тоже разжигал ярость разрушения. В воскресной проповеди в Карфагене он приветствовал испепеляющие страсти против идолов и издевался над ними столь примитивно, чтобы слушатели смеялись HERCULI DEO - гласит надпись на статуе златобородого Геркулеса. Кто это был? Он же должен бы это сказать «Он этого не может. Ведь он точно так же туп, как его надпись». И когда он напомнил о том, что даже в Риме храмы закрыты, идолы разрушены, в церкви раздался возглас хором «Как в Риме, так в Карфагене». А Августин разжигал страсти дальше идолы-де бежали теперь из Рима сюда «Обдумайте это хорошо, мои братья, обдумайте это хорошо. Я это сказал, теперь вы используйте это».

Особенно сильно в его время содействовал церкви император Гонорий (393-423 гг.), сын Феодосия I. Он был подвержен влиянию Амвросия так же, как и своей благочестивой, основавшей Божьи дома и юридически боровшейся с «еретиками» сестры Галлы Плациды, которая со своей стороны находилась под влиянием своего многолетнего советника, св. Варвациана (праздник 31 декабря), большого чудодея. Так, император приказал - после повторных заявлений церкви - рядом эдиктов в 399, 407, 408 и 415 гг. изъять из храмов в Африке статуи, алтари разбить, сами святилища закрыть или конфисковать, а их добро использовать по-другому. А когда Августин походатайствовал о более строгом соблюдении законов при дворе, Гонорий обновил их тоже, даже угрожал вмешательством гарнизона. «Правительство все охотнее откликалось на поставленные перед ним с христианской стороны запросы» (Шультце).

Поддерживаемые церковью и государством, католические толпы были при «очищении» сельских поместий от идолов не менее жестоки, чем раньше циркумцеллионы. При случае Августин даже ставил за правило, чтобы передающие христианству свои храмы и изображения богов сами их разрушали Разумеется, иногда они восставали. Так случилось в соседнем с Гиппоном Региусом Каламе (Гуэльма), где епископ, биограф и друг Августина св. Поссидий, был настолько ненавидим, что его не поддержали даже куриалы, члены муниципалитета. Однако когда атаковали его базилику, монастырь и убили монаха, прелат ускользнул. И когда христиане в раболепном опьянении разрушали храм Геркулеса, возникло такое столпотворение, что Августин, резко обвинив все еще староверующие городские власти, тотчас оплакал 60 мученически погибших братьев по вере. Он сообщает об этом редкой мешаниной негодования, ненависти и издевки, причем ни единым словом не упоминает скольким язычникам стоил жизни спровоцированный христианами беспорядок. Можно предположить также, что уничтожение церковью в пьяном угаре еще оставшихся храмов и изображений богов сопровождалось кровавой битвой отчасти в самих святилищах. Если же язычники перед фанатизмом противников отрекались от своей веры (как некогда многочисленные христиане перед язычниками), то Августин насмешничал «Таких слуг имеет дьявол». Опустошения языческих культовых мест и статуй преображаются у него в акт благочестия. Однако же окончательную победу над язычниками он праздновал - добытую на поле боя Разве удивительно то, что неоплатоник Максим в одном из писем к отцу церкви называет святых грешниками?

По поручению Августина его ученик Оросий, иберийский пресвитер, продолжил разгром и поношение язычников. Следуя курсу мэтра, он написал (как говорит он сам, - несколько торопливо) свои «Семь книг против язычников», опубликованных в 418 г и позднее, всеми почитаемых и весьма ходовых, «путеводная нить в обучении» (Мартин), «учебник всеобщей истории» (Алтанер). Небрежно поверхностный и натянуто апологетический продукт стал одним из излюбленных трудов в Средние века, возможно, просто ее учебником истории. Он стоял почти во всех клериканских библиотеках и в корне отравлял историографию До XII-го века в христианском мире господствует сфабрикованный Августином и Оросием образ истории, оказывает влияние, больше того, - определяет его представления, по крайней мере, его историографию еще долго даже после рождения новых подходов.

Для Оросия история, без сомнения, богоуправляема. Она относится к планам искупительного подвига Господа, имеет характер Откровения, вследствие чего каждое историческое событие имеет определенную функцию или даже многообразные функции. Они, конечно, не всегда легко познаваемы, «скрытое провидение Бога» часто трудно раскрыть явно даже для человека его склада, который отважно инспектирует историю, отбирает примеры целиком по своей необходимости, часто заклинает occulta iustitia Del, occulta misencordia Dei, occulta providentia Dei1 , но постоянно смело напяливает свою схему на историческую преисподнюю, чтобы можно было продемонстрировать непрестанную режиссуру неба в земном спектакле Бог наказывает всех, кто пытается препятствовать его благодеяниям, особенно -язычников. Он один (а не император, время, число солдат) решает исход битвы - чудом или с помощью природных катаклизмов вроде грозы, бури и других средств.

Adlatus2 Августина начинает (преодолев в первой книге все-таки много больше 3000 лет, а в общем - 5618 лет) от Адама и Евы, потому что все несчастья начались тогда, и ведет нас далее сквозь (разумеется, непрестанные) наказания Божьи после грехопадения изгнанием, всемирным потопом, уничтожением Содома и Гоморры, - сплошь факты, которые Оросий, подобно всему раннему времени, рассматривает в духе до сих пор непозволительно пренебрегаемой историографии, как движение от катастрофы к катастрофе Вплоть до года исцеления - 417-го по РX.

1 тайная справедливость Бога, тайное сострадание Бога, тайное предвидение Бога (лат)

2 Помощник (лат)

Там - «древность», мир греха, ударов судьбы, здесь - tempora Christiana, эра милости и прогресса, эпоха, когда мягче становятся не только вторжения варваров, что подтверждено завоеванием Рима Аларихом, но еще и бич саранчи не столь безжалостен и землетрясения мягче в силу христианских молитв Оросий пишет, как Августин, как апологет, однако поставляет - в отличие от даже более обширной исторической теологии мэтра - больше мирского и оптимистического пандана, историографию, полную спасительных и, особенно, гибельных аспектов, в дохристианское время, главным образом, - чистая «история несчастий» при Нероне и Марке Аврелии чума, при Севере гражданская война, Домициан убит, Максимин убит, Деций - пал, Валериан попал в плен, Аврелиана - поразила молния (в действительности он пал жертвой заговора своего секретаря Эроса), короче, - чудовищное собрание miseriae, ударов молний и града и других природных кар, мошенничества и бесчестных поступков, убийств, умерщвлений и, естественно, не в последнюю очередь больших войн (misena bellorum), чтобы таким образом, по мерке Августина, доказать, что в старые времена дела шли еще отвратительнее, чем в христианские, чтобы таким образом miseria современности, вопреки ропоту злых язычников, ничего общего не имеют с христианизацией, совсем наоборот - христианство значительно смягчило земные беды. Оросий работает, как он сам повторяет, даже признает сразу в начале своего опуса, по приказу Августина «praeceptum tuum, beatissime pater Augustine»1 , при этом он вдобавок сравнивает свое отношение к нему с отношением собаки к хозяину, разумеется, полагает при сем, что он не только должен, но - хочет повиноваться.

1 «твое наставление, блаженнейший отец Августин» (лат).

Августин и Оросий писали одновременно, и научные исследования не спорят не только о том, сколь много или мало источников (положение с источниками, в свою очередь, запутано) использовал Оросий, но также о том, кто у кого списывал - учитель у мэтра или, что совсем не невероятно, мэтр у ученика, чей труд Августином прочитан, но (пожалуй, из-за некоторых спорных пунктов) никогда не был упомянут.