Улица Яблочкова находилась примерно в десяти километрах от Следственного комитета. Танов решил, что раньше чем через два часа ждать коллег не стоит. Пока все организуют, найдут людей, машины, пока доедут, пройдет много времени. Поэтому искать понятых пока рановато. Он побеседует с соседями, вдруг удастся добыть информацию, полезную для дела. Лучше всего начать с первого этажа. Соседи потерпевшей по лестничной площадке, а также те, кто проживает этажом ниже и этажом выше почти все допрошены.

Танов поднялся на первый этаж и позвонил в дверь. В квартире послышались шаги, ему сразу открыли. Женщине, стоявшей на пороге, за шестьдесят. Седые волосы собраны в аккуратный пучок. Очки. В руках кухонное полотенце — звонок оторвал ее от дела. Уютная добрая женщина.

— Здравствуйте, я из Следственного комитета, — Танов протянул удостоверение.

Женщина не стала рассматривать документ, видно, догадалась, по какому поводу он пришел и, не задумываясь, пригласила войти:

— Пожалуйста, проходите.

— Спасибо. Я хотел бы побеседовать относительно семьи, в которой пропал ребенок, они проживают с вами в одном подъезде.

— Я так и поняла. К нам уже приходили из полиции. Но вы знаете, я здесь не живу. Прихожу каждый день смотреть за внучкой. Дочь и зять работают. А я на пенсии, поэтому помогаю им. Наша девочка чуть постарше той, которую украли. Ей третьего марта исполнился годик. Пройдемте на кухню, чтоб не разбудить внучку, а то я ее только уложила.

Кухня была маленькой и уютной. Обои, плинтуса, мебель, люстру — подбирали старательно. Все было сделано со вкусом. Танов устроился на табуретке возле окна, чтобы было удобно писать. Достал чистый бланк протокола и принялся заполнять: дата, время, место проведения следственного действия. А женщина начала рассказывать:

— Я как раз в тот день, когда все случилось, гуляла с внучкой. Мы гуляем каждый день, даже если идет дождь. Так вот, мы прошли к скверу, который в соседнем квартале. Там тихо, деревьев много, поэтому я всегда туда с ней хожу. Мы нагулялись, уже шли домой, как возле соседнего дома встретили очень подозрительного человека. По одежде и прическе это явно была женщина. Но походка, фигура, лицо выдавали мужчину. Мне аж как-то не по себе стало. Очень неприятное впечатление.

Танов оторвался от протокола. Вот это да, еще одна свидетельница. Лишние показания в деле никогда не помешают.

— Извините, я перебью вас, давайте запишем ваши данные. Назовите, пожалуйста, фамилию, имя, отчество.

— Болотова Лидия Петровна.

— Лидия Петровна, мне еще нужны ваши паспортные данные, если можно, достаньте ваш паспорт, я пока все впишу, а потом вы расскажете.

— Сейчас, минуточку, — Лидия Петровна удалилась и ровно через минуту вернулась с паспортом.

— Ну, так вот, я очень удивилась, остановилась и начала оглядываться. А человек тоже начал оборачиваться, будто боялся, что за ним кто-то следит. Я постояла, посмотрела и пошла домой. Подумала, что, наверное, этот, как их называют, голубой. В наше время про них столько говорят. Видимо таких много.

— А как был одет этот человек?

— На нем был плащ такой яркий, то ли рыжего, то ли коричневатого цвета. Еще мне показалось, что волосы не настоящие, похожи на парик. Очки затемненные, глаз совсем не видно. Но все равно заметно, что лицо грубое такое, мужское. И сумочка в руках была, тоже женская.

— А куда он пошел?

— Он шел мне навстречу, а куда потом пошел, не знаю.

— Вспомните, пожалуйста, может, еще что-то необычное заметили. Это очень важно.

— Да нет, больше ничего.

— Посмотрите вот на это фото, — Танов достал свой мобильный телефон, нашел нужную фотографию и показал Болотовой.

— Да-да, — она прикрыла рот ладошкой, — это он. Это его я видела в тот день. А вы что, уже нашли его?

Телефон Танова зазвонил. Лидия Петровна поспешила закрыть дверь на кухню, чтобы ребенок не проснулся.

— Да, — он продолжал что-то записывать и одновременно разговаривал по телефону. — Хорошо, я выйду через десять минут, — Танов посмотрел на часы. — Быстро доехали.

— Извините, так это он похитил девочку? — полюбопытствовала Лидия Петровна.

— Мы пока не знаем, даже не установили его личность, — Танов закончил писать. — Распишитесь, пожалуйста, на каждом листе.

Болотова расписалась, после чего Танов сложил свои бумаги и ушел.

Машина с оперативными сотрудниками остановилась возле соседнего дома, чтобы не вызывать подозрения и не спугнуть Ястребову. Танов пошел навстречу.

Первым из машины вышел Есаков, протянул ему руку, так как они сегодня еще не виделись.

— Ну что, будем заходить?

— А сколько у тебя бойцов?

— Трое оперов. Эксперта еще взяли, думаю, он пока пусть остается в машине, если понадобится, позовем.

— Ну, пойдемте, постановление выпишу уже по ходу.

Танов поручил одному из оперативных сотрудников найти понятых в соседнем подъезде. Главное, чтобы это были люди, которых еще не допрашивали, потому что свидетеля по делу в качестве понятого привлекать нельзя. Остальные поднялись на этаж, где жила Ястребова.

— Понятые прибыли, — объявил сопровождавший опер. Понятыми оказались муж и жена, которые проживали в соседнем подъезде. Они хотели отказаться от участия в проведении обыска, сославшись на возраст. На вид им обоим было уже за семьдесят. Но сотрудник полиции грамотно объяснил, что они обязаны присутствовать при этом мероприятии. Если полиции нужна помощь, отказываться они не имеют права.

— Замечательно, — Танов подошел к понятым и указал на квартиру, где проживала Ястребова. — В этой квартире сейчас будет проводиться обыск. Вас пригласили сюда, чтобы вы все засвидетельствовали. В настоящий момент сотрудники полиции вскрывают замок, потому что дверь никто не открывает. Пока мы здесь ждем, я разъясню ваши права. Вы имеете право участвовать в следственном действии, вносить по поводу следственного действия заявления и замечания, подлежащие занесению в протокол, знакомиться с протоколом следственного действия, в производстве которого участвовали, подавать жалобы на действия и решения следователя, ограничивающие ваши права. И заодно разъясняю, что понятой не вправе уклоняться от явки по вызовам следователя, а также разглашать данные предварительного расследования. Вам все понятно?

— Понятно. Только их нет дома, — голос у женщины был громкий, даже, можно сказать, командный, наверное, работала в свое время на руководящей должности. — Я каждый день ее вижу, она утром как уйдет, так только вечером возвращается. Зачем же двери ломать? Дождаться ее надо.

— А вы знакомы с гражданкой Ястребовой? — поинтересовался Танов.

— Близко не знакома, а в лицо я почти всех жильцов в этом доме знаю. Тем более что горе у них такое, к нам уже тоже из полиции приходили, вопросы всякие задавали про девочку эту пропавшую. А мы ничего не знаем.

— Так вот, исчезла куда-то хозяйка этой квартиры, найти ее не можем. Есть подозрения, что она могла покончить с собой.

— Господи, что творится! — понятая осенила себя крестом. — Бедная женщина, такое пережить.

— Готово, — оперативный сотрудник, который открывал замок, повернулся к Танову. — Ну что, заходим?

— Я пойду первым, — Павел Николаевич прошел в квартиру и остановился в прихожей. — Маргарита Сергеевна!

Тишина. Участвующие в проведении обыска тоже начали набиваться в маленькую прихожую. Танов направился в ванную комнату, где чаще всего находят людей, решивших добровольно уйти из жизни.

— Есть кто дома? — Танов открыл дверь, в ванной было пусто. Прошел на кухню, а кто-то из оперативно-следственной группы в комнату.

— Пусто.

— На кухне тоже никого, — отозвался Танов. — Теперь надо задать вопрос ребятам, которые осуществляли наружное наблюдение. Они утверждают, что Ястребова никуда не выходила.

Танов достал мобильный, чтобы позвонить Виткову. Но номер был занят.

— Давайте работать, — обратился он к коллегам.

— Что искать? На что обращать внимание? Что изымать?

— Как, что? — Танов почесал затылок. — Обращайте внимание на записные книжки, на фотографии, особенно на детские вещи. Если найдете мобильники, планшеты и прочую технику, все изымайте. Я выписываю постановление, потом в контору. Если буду нужен, звоните. Он сел за кухонный стол, достал свою папку с бумагами, нашел нужный бланк и начал, не торопясь, заполнять все графы. Без постановления проводить обыск никак нельзя, вдруг хозяева явятся или кто-нибудь еще, что им предъявить? Когда документ был готов, Танов понес его Есакову, он ведь остается за старшего.

— Павел Николаевич, — Есаков стоял посреди комнаты, — а котик-то дома, вон хвост из-под кресла торчит.

— Так, — Танов обрадовался, — значит, хозяева должны вернуться. Прекрасно. Но раз мы уже здесь, то обыск все равно проведем.

Он отдал Есакову постановление, вышел из квартиры, спустился и сел в черный «форд-фокус». У него сегодня еще один важный свидетель — Лунов Константин Михайлович, дедушка пропавшей девочки. Константин Михайлович работал вместе с Игорем в Москве, в одной организации. Он оставался до конца смены и вот теперь приехал на выходные, которые продлятся ровно две недели. Прямо с автобуса он направился в Следственный комитет и уже целый час ожидал Павла Николаевича. Когда Танов зашел в Управление, на проходной сразу сообщили, что его дожидается свидетель.

Танов поднялся в свой кабинет, позвонил Савенкову, у которого сейчас находился Лунов, попросил его привести. Не прошло и пяти минут, как Сергей привел дедушку пропавшей девочки. Танов с нетерпением ждал его.

Лунов-старший оказался очень солидным мужчиной. Сразу видно, либо бывший военный, либо сотрудник правоохранительных органов. Среднего роста, подтянутый, гладко выбритый. Аккуратно одет. Голубая рубашка, кожаная куртка, черные брюки. Они с сыном совсем не похожи.

— Добрый день!

— Здравствуйте! Присаживайтесь, у нас с вами разговор долгий будет.

Лунов-старший снял куртку, повесил ее на спинку стула и сел напротив следователя.

— Слушаю вас.

— Скажите, пожалуйста, Константин Михайлович, а где сейчас ваш сын? Ни его, ни Маргариты Сергеевны нет дома.

— Я не знаю, вчера мы с Игорем разговаривали, — пожал плечами Лунов-старший. — Я ему сказал, что сегодня буду у вас, а после этого мы собирались встретиться. Думал заехать к ним на Яблочкова.

— Может быть, попробуете позвонить ему, уточните, где он находится, когда будет дома?

— Конечно, нет проблем.

Лунов достал телефон, набрал по памяти номер и держал аппарат, не прижимая к уху, поэтому Танов услышал гудки, после которых оператор подтвердил, что абонент временно недоступен.

— Странно, — Константин Михайлович прервал вызов, — не могу понять, почему телефон недоступен.

— А второй номер у него есть?

— Да нет, только этот.

— Может быть, у вашего сына есть какие-нибудь друзья или знакомые, у кого бы он мог остаться с ночевкой?

— Да у него полно знакомых, кто его знает, мог бы он у них остаться или нет. Только зачем ему там оставаться, если есть своя квартира?

— Вот и мы так думаем. А к матери он не мог поехать?

— Не знаю, с утра сегодня его там не было, я звонил жене, предупреждал, что возвращаюсь.

— Понятно. Давайте пока перейдем к основному, — предложил Танов, — а потом попробуете еще раз позвонить.

— Давайте.

— Итак, вам уже известно, что ваша внучка Ястребова Елена Игоревна пропала? — спросил Павел Николаевич, хотя об этом уже знали не только близкие девочки, но и вся страна.

— Да, конечно. Я узнал об этом, когда Рита позвонила Игорю и сообщила эту ужасную новость.

— Игорь был рядом с вами?

— Да, мы вместе работаем в охране, в одном частном предприятии, в Москве.

— Что за частное предприятие? — Танов сразу вносил показания Лунова в протокол. Он не сомневался, что мужчина говорит правду. Константин Михайлович держался очень уверенно, было видно, что он не врет. Бывшему полицейскому хотелось верить. Поэтому у Игоря железное алиби.

— Называется предприятие ООО «Пассаж», это большой торговый комплекс, мы охраняем территорию.

— Как давно вы там работаете?

— Как вышел на пенсию, снял погоны, так сразу и устроился. У нас ведь в деревне достойной работы нет, в район ехать тоже не имеет смысла. Там только в полиции нормально платят. А потом и Игорька в Москву подтянул.

— Когда ваш сын узнал о случившемся, он сразу поехал в Дубровск?

— Нет. Как он мог сразу поехать? Во-первых, Рита не сразу дозвонилась. Мы на работе не имеем права пользоваться личными телефонами, только рабочие рации. Во-вторых, у нас не так-то просто уехать, даже если такой экстренный случай. Надо уведомить начальство. Охраннику, который отпрашивается, должны найти замену. А руководство работает только до шести вечера. Поэтому Игорь уехал на следующий день. Рита только в восемь вечера дозвонилась.

— Вы часто видели внучку?

— Видел. Когда возвращался к себе в Перелазы, иногда заезжал к ним. К нам в деревню прямого транспорта из Москвы нет, только через Дубровск. Если приезжали в Дубровск поздно, я оставался у сына до утра. А утром на первый автобус.

— Что вы можете сказать о семье Риты и Игоря?

— Что могу сказать? Семья как семья. Рита — девочка из неблагополучной семьи. Мать алкоголичка, отца и вовсе нет. Игорь ее подобрал, когда ей было всего шестнадцать. Мать ее, свою сваху, я давно не видел, хоть и в одной деревне живем. Я с ней вообще никогда не общался. Знаю только, что пьет до сих пор. Деревня ведь маленькая, все про всех все знают. Она к детям не приезжала, да и они к ней не ездили. Рита ее стеснялась, что ли. Конечно, рано она Леночку родила. Ребеночек родился недоношенный, но врачи его вытянули. Два месяца в больнице находилась. Ничего плохого про Риту сказать не могу. Она находилась все время с дочкой. Игорь ведь на работу уезжал. Девочка была ухоженной, накормленной. Они дорогую одежду ей покупали, игрушки, все необходимое, в общем, денег на ребенка не жалели. Игорь неплохо зарабатывает.

— А почему ваша невестка рожала дома? Нам известно, что Рита даже у врачей не наблюдалась во время беременности.

— Не успели они в больницу. Я же говорю, Леночка недоношенной родилась, раньше срока на два месяца. Никто и не ждал. И Рита сама не совсем здорова, она же инвалид. Что-то вроде вывиха бедра. Она даже прихрамывает. Наверное, стеснялась по врачам ходить, там раздеваться надо. В больнице ведь и мужчины работают. Неловко, думаю, ей было.

Константин Михайлович все так последовательно объяснял, что Танов заколебался. Может быть, Ястребова действительно неплохая мать? И любовников у нее никогда не было? Кому нужна женщина-инвалид? К тому же замужняя, с грудным ребенком. В деле есть подтверждение ее болезни. А вдруг он ищет то, чего нет на самом деле? Психика у девчонки не выдержала, вот она и спряталась?

— Скажите, а психически Рита здорова?

— Ну, вы сами, наверное, знаете, что в больницах она по этому поводу не лечилась. Вы же запросы уже сделали? А там как посмотреть. Конечно, выросла она в невыносимых условиях, поэтому были у нее проблемы. Но так, ничего серьезного. Могла разрыдаться ни с того, ни с сего — обидели ее, видите ли, поскандалить. Но, еще раз говорю, ничего серьезного.

— А почему сын не пошел по вашим стопам? Не захотел в полиции служить? — между прочим задал вопрос следователь.

— Да, не захотел. Он парень у нас очень грамотный всегда был, любознательный. Хотя в школе учился так себе. Ленился. Закончил девять классов, выучился на автослесаря. И все — конец образованию. Да и в автосервисе не задержался. Работа грязная, тяжелая, денег не так чтобы очень. А хотелось жить, как люди живут. Как в рекламных роликах показывают. Так и оказался в охранниках. Жаль, конечно. Голова у него неплохо варит. А что поделаешь? Судьба, как говорится, — отец Игоря непритворно вздохнул. И Танов его понял: в самом деле, что тут можно сделать? Человек сам кузнец своего счастья. Банальная фраза, но правильная. И личная жизнь у парня могла сложиться по-другому. Кстати, о личной жизни красавчика.

— Жены его бывшие говорят, что руку на них поднимал. И на детей тоже. Это правда?

— Да кто их разберет. О том, что он кого-то бил, не знаю. Женился рано. Она из бедненькой семьи. А он вроде как из приличной. И мать, и я работали на хороших работах, дома всегда достаток. Вот она его и окрутила. Забеременела, и сразу жениться заставила. Она ведь сама ничего делать не хотела. Сидела дома, он деньги зарабатывал. А она его ревновала. Не мог же он работу бросить и с ней дома сидеть? Вот скандалы ему и закатывала. Из-за этого и разбежались. Перед этим браком была Алина. Так она ему и вовсе не жена. Он даже сомневался, от него ли она рожала. Они, можно сказать, вообще не жили. Алина была красивая баба, старше Игоря, что называется, бывалая. Очень красивая, как мужик говорю. Но беспутная. Потом Ритку встретил. Почти три года живут вместе.

Константин Михайлович рассказывал долго и все очень связно, пожизненному так. А главное, сомнений в его словах не возникало. Допрос длился два с лишним часа. Затем Лунов еще раз набрал номер сына, но абонент был все так же недоступен. Танов проводил Лунова-отца до выхода. Бывший коллега, как никак.

Когда вернулся в кабинет, пришел Абазин.

— Вот, Павел Николаевич, допросил этого Лопатина, — Никита протянул протокол допроса.

— Кто это, Лопатин?

— Ну, этот, одноклассник Ястребовой, который, якобы, со слов классной руководительницы, отомстить ей собирался. Ястребова у него телефон украла, когда еще в школе учились.

— Вспомнил. Ну и что этот Лопатин поясняет?

— Да ничего особого не говорит, он уже и забыл, кто такая эта Ястребова. Если бы по телевизору не увидел, то вообще, наверное, не вспомнил бы.

— Ну, а тебе как показалось, мог ли он на такое пойти?

— Ребенка похитить? — Абазин удивился. — Да вы что, зачем ему это. У него в жизни все хорошо. Он уже про ту школьную историю давно забыл. Я же говорю, он даже про существование Ястребовой уже забыл.

— Оставляй протокол. Спасибо.

Когда Абазин вышел, Танов погрузился в размышления. Семья Луновых не вызывала никаких подозрений. Мать Игоря он, конечно, не видел, но знал о ней со слов сына и мужа. Порядочная женщина, работала в администрации поселка. Отец — бывший сотрудник полиции. Даже находясь на пенсии, продолжает работать. Живут в достатке. Сам Игорь тоже всегда работал. Немного настораживал тот факт, что он в своем молодом возрасте уже третий раз женат. Не очень, конечно, это красит парня. Но ведь нарушения закона нет. От всех браков имеет детей. Что тут плохого? Не помогает ни бывшим женам, ни детям. Это похуже. Обе жены характеризуют его как дебошира, который может поднять руку и на жену, и на ребенка. Отец Игоря считает, что в женщинах говорит обида, больше ничего. И одну, и вторую он бросил с маленькими детьми. Бывает, женщина провоцирует мужчину на скандал. И с этим не поспоришь. Однако…

Рита Ястребова, мама пропавшей девочки. С самого начала общения поведение молодой женщины настораживало Танова. Почему-то не верилось в ее искренность. Слезы лились слишком часто, рыдания отдавали дешевой мелодрамой. В глазах ее, кстати, довольно красивых, не было той истинной боли, от которой сердце даже видавшего виды следователя готово дрогнуть.

А фотография мужчины в ее телефоне? Мужчины в женской одежде, которого две свидетельницы видели поблизости от дома, где проживала семья Ястребовой. Да, с Ритой надо работать. Странно, что свекор встал на защиту невестки. Характеризует ее как порядочную жену и мать. А история с зоомагазином? Мать оставляет коляску с грудным ребенком на улице без присмотра, чтобы зайти в зоомагазин купить корм для любимого кота.

А где же сейчас эта Рита? И зачем вообще ей прятаться? Лунов, возможно, и не прячется. Ведь и вчера его не было дома. Игорь, в конце концов, мужик. Кормит семью. У него дела. А она-то где, мамаша, направо и налево твердящая о своем горе? Танов вдруг увидел перед собой ее свежее, юное лицо, не омраченное страданием, ее яркий рот, заученно повторяющий: «У меня горе, а вы…».