Танов понял, надо организовывать розыск Ястребовой и Лунова. Одному такие решения принимать нельзя, придется идти к руководству отдела, а потом докладывать генералу. Казалось бы, следователь лицо процессуально независимое, сам может принимать любые решения по делу. Но это только на бумаге так, на практике совсем иначе. Он собрал необходимые документы и отправился к Виткову. Тоже начальник, младше Танова, меньше опыт работы в следствии, меньше дел расследовал. А уже начальник! Его семья переехала в Дубровск тридцать лет тому назад из районного центра Дубровской области. Так что школу Сергей Васильевич окончил в Дубровске. Здесь же стал выпускником юридического факультета и стремительно взбежал по карьерной лестнице. Поэтому он вполне оправданно может считать себя городским жителем.

Танов приоткрыл дверь.

— Разрешите?

— Да, конечно, — Витков оторвался от своих бумаг и откинулся на спинку стула. — Как продвигаются наши дела?

— Вот как у нас наружное наблюдение осуществляется! — начал жаловаться Танов. — Как можно на них полагаться?

— Что случилось?

— Ушли, — Танов помедлил, — родители пропавшего ребенка.

— Как ушли? Куда ушли? Почему сразу такая паника? А если они у каких-либо своих знакомых или родственников? Им же никто не запрещает передвигаться по городу, да и за его пределами тоже.

— За квартирой наблюдали со вчерашнего дня. Ни он, ни она в подъезд не входили и не выходили. Я уверен, что они сбежали. Меня мое чутье никогда не подводило. Только как умудрились нашу наружку перехитрить, никак не пойму.

Витков резко встал и начал нервно расхаживать по кабинету.

— Черт пойми, что творится! Ничего не понимаю. Ведь мы ничем их не напугали. Мы занимаемся розыском их пропавшего ребенка. Здесь что-то не то. Не могли они уйти, они ведь больше всех заинтересованы в том, чтобы девочку нашли. Это в их интересах. Зачем им от нас прятаться?

— Да кто знает, зачем? Ястребова эта вообще личность какая-то мутная. Она ни разу не была откровенной. Все что-то скрывает, что-то не договаривает. При исследовании на полиграфе закатила истерику. Не верю я ей. Совсем не верю. Не похожа она на убитую горем мать.

— Может быть, все-таки стоит подождать? Вдруг они объявятся? Поднимем волну, а они в гостях у родственников чай пьют. Как мы будем выглядеть?

— Ждать нельзя, — Танов тоже встал. — Чем дольше мы будем ждать, тем дальше они уйдут! Надо бить тревогу. Надо их найти. И никак мы выглядеть не будем! Это пусть они думают, как будут выглядеть, если в то время, когда не только полиция, но сотни, тысячи добровольцев пытаются разыскать их дочь, они по гостям ездят! А дома у себя они знаете, чем занимались? Музыку слушали! Вот взять любого нормального человека, ну, вас, например, или меня. Как бы вы себя вели, если б такое в семье случилось? Да я б не то что музыку слушать или по гостям разъезжать, я бы, наверное, уже с ума сошел, — разгорячился Танов.

— Ну, хорошо, согласен. Но им же деваться некуда. Они в любом случае не сегодня, так завтра домой придут.

— А вот это вряд ли. Они уже напуганы. Мы же вызывали их каждый день, проверяли на детекторе. Они же не идиоты. Они поняли, что у нас на них что-то есть. Ястребова и так еле соглашалась показания давать. Ссылалась на свое горе. Да любая бы нормальная мать жила бы у нас в конторе. День и ночь ждала бы, что ребенка найдут. Сама бы по улицам Дубровска сутками бродила, искала бы. А эта что? Явится, слезу выдавит и не дождется, как побыстрей домой свалить. Не вернутся они уже никогда. Искать надо.

— Не верится мне во все это. Квартирой точно не ошиблись, к ним зашли?

— Сергей Васильевич, вы за кого меня держите? Тем более опера не первый раз в этой квартире.

Витков скорее был готов поверить в то, что такой опытный следователь, как Танов, ошибся квартирой, чем в то, что родители похищенного ребенка ушли от наружного наблюдения. Это невозможно. Там же спецы. За все время его работы такое впервые. Он сел в свое кресло. Танов тоже вернулся на прежнее место.

— Генералу докладывать будем?

Танов пожал плечами, потому что считал вопрос риторическим. Генералу в любом случае надо докладывать то, что есть на самом деле. Даже если ему ничего не докладывать, он все равно узнает.

— Подготовь справку. Сколько сейчас времени? — Витков посмотрел на часы. — Так, сейчас три! Буду договариваться на четыре. Нет, все же не могу я себе в толк взять, как наружка их упустила? Какая-то девчонка обвела их вокруг пальца. Ладно, давай, а то не успеешь.

Танов, молча, вышел из кабинета.

Виткову надо было подумать. Несмотря на то, что дело ведет следователь из Москвы Танов, ответственность за ход расследования лежит также и на начальнике следственного отдела. На то он и начальник отдела. А тут такие новости, жди головомойки от генерала. Кроме того, рухнут сегодняшние личные планы. Он, в отличие от Танова, не имел ни жены, ни детей. Конечно, он был гораздо моложе, чем Павел Николаевич. Ему в этом году исполнилось тридцать три. Возраст Христа, если выражаться красиво. Говорят, очень опасный для мужчины. В двадцать два он женился, но скоро развелся. Жена изменила ему с лучшим другом, пока он был в командировке. Он перестал доверять женщинам. После того, как он развелся, были случайные подруги. Ничего серьезного. А теперь встретил девушку, с которой было легко, которой хотелось верить, которая, как ему казалось, понимала его. Марина была моложе на семь лет. Не такая уж большая разница. Да и двадцать шесть это не восемнадцать. Юрист, как и он, что обнадеживало. Работала в одной солидной компании. Как раз сегодня они должны были встретиться. Он пригласил Марину к себе. А теперь свидание придется отложить. Она отнесется к этому с пониманием, но ему так хотелось ее увидеть. Он так ждал сегодняшнего вечера.

Позвонить ей, что ли? Нет, не стоит. Вдруг все-таки удастся сбежать с работы пораньше. Долгожданный вечер манил, мерцал, обещал…

Витков решительно снял трубку, чтобы договориться о встрече с генералом. Служба есть служба.

Танов включил чайник, нашел в шкафу давнишнее печенье. Перечитал несколько протоколов допросов соседей Ястребовой, просмотрел кое-какие экспертные заключения. В половине четвертого позвонил Витков и подтвердил, что в четыре будут совещаться у генерала.

Танов нашел электронную версию предыдущей справки, которую готовил вчера, и начал писать новую. К тому, что уже было написано, добавил несколько пунктов. Но пункты эти были очень значимые, так как необходимо разыскать не только девочку, но и ее родителей. Ровно в четыре Павел Николаевич вошел в приемную генерала.

Начали совещание с доклада начальника группы наружного наблюдения Новикова Георгия Витальевича. Он с уверенностью заявил, что группа сотрудников, дежурившая почти сутки у дома Ястребовой, не могла упустить ни ее, ни ее супруга. Все сотрудники — мастера своего дела, даже самый молодой из них работает в этой области семь лет. У них никогда ничего подобного не случалось. Он предположил, что Ястребова находится у кого-то из соседей, проживающих в том же подъезде. А Лунов, скорее всего, так и не возвращался домой. Ну, может же мужик загулять, в конце-то концов. Однако генерал это предположение сразу же отверг. Этого просто не может быть. Вся страна следит за тем, как ищут пропавшего ребенка, никто из соседей не стал бы прятать у себя мать девочки. Это бессмысленно. Да и зачем ее прятать, она же не преступница, она — потерпевшая.

Генерал взял в руки какой-то документ и обратился к Танову.

— Кстати, вам пришел ответ из ООО «Пассаж», где работает Лунов. Только что принесли. Тут указано, что Лунов в день похищения ребенка находился на работе. На территории «Пассажа» расположено множество видеокамер, если бы он покинул рабочее место, камеры бы это зафиксировали. К письму приложена характеристика. Более чем положительная. Добросовестный сотрудник, который за пять лет работы не пропустил ни одного дня. К своим обязанностям относится с большой ответственностью. Неоднократно имел поощрения от руководства этого «Пассажа». Так что с мужем Ястребовой все в порядке. Кстати, вы пытались выяснить, почему они официально не состоят в браке?

Танов встал, чтобы ответить.

— Лунов поясняет, что для них штамп в паспорте роли не играет. Думаю, он просто не хочет узаконивать отношения. У него ведь это третий брак. Кстати, с первой супругой он также проживал без штампа в паспорте.

— А я думаю иначе, — по тону Коробова было ясно, что он недоволен. — Ястребова женщина несерьезная, возможно, он не торопился на ней жениться именно поэтому. Вот что обязательно надо было у него спросить. Необходимо докопаться до каждой мелочи. Хочу обрадовать, ваш непосредственный начальник Козырев завтра приезжает в Дубровск.

Танов не стал уточнять, зачем приезжает Козырев, некорректно задавать такие вопросы генералу прямо на совещании, но его это как-то не очень обрадовало. Чем больше руководящих лиц, тем больше неразберихи и ненужного шума. Козырев человек неплохой, да и профессионал довольно высокого класса. Но есть в нем одна отрицательная черта — злоупотребление спиртными напитками. А в командировках особенно. Танову доводилось это видеть. Козырев мог пить всю ночь, а к утру поспать немного — и на работу. Павлу Николаевичу поневоле приходилось составлять ему компанию. А сейчас совсем не до того. Козыреву-то что, напрягаться ему особо не надо. А Танову головы поднять некогда, день и ночь пашет.

Коробов переключился с Танова на начальника группы наружного наблюдения.

— А ваша работа, Георгий Витальевич, требует серьезных разбирательств. Пока я вам выношу устное замечание, но когда все прояснится, проведем служебную проверку.

Наконец перешли к основному вопросу: как искать беглецов. Танов опять встал и перелистал страницы в своей справке.

— Я предлагаю установить все контакты Ястребовой и Лунова в Дубровске и в соседних районах. Родственники, друзья, родители. Часть информации содержится в нашей базе. Но с ее помощью мы можем отследить только близких родственников. Мы знаем двух подруг Ястребовой, через которых можем получить сведения о других ее знакомых. Еще раз надо пройти по соседям. Всю работу по установлению возможного места нахождения беглецов необходимо выполнить до завтрашнего дня. А завтра рассредоточить силы и отправить группы сотрудников одновременно по всем выявленным адресам. Все должно быть выполнено быстро, чтобы никто никого не успел предупредить. Необходимо запросить аэропорт и железнодорожные кассы. Это маловероятно, но вдруг они брали билеты?

Предложенный Тановым план работы генерал одобрил. Но где взять столько людей? Ведь уже почти шесть часов. Многие успели разбежаться по домам. А тянуть с поиском нельзя. Коробов позвонил в дежурную часть и велел собрать к нему на совещание всех начальников отделов. В операции «розыск» планировали задействовать даже экспертов.

Витков тяжело вздохнул: свидание с Мариной придется отложить. Что самое обидное, отложить на неопределенное время. Потому что, если за сутки беглецов не найдут, то искать будут и вторые, и третьи, и четвертые сутки. Пока не найдут. Досадно, но ничего не поделаешь. Надеяться остается только на то, что Марина все поймет правильно.

Танову предстоял нелегкий вечер. Перечитать протокол допроса свидетеля Лунова, отца Игоря. Из офиса «Мегафон» пришли распечатки звонков Ястребовой и Лунова, а также биллинг их телефонных соединений. Подробный анализ этих документов, возможно, поможет найти разгадку непростого дела. Не отпускала мысль о побеге Риты и Игоря. Разве ни в чем не виноватые станут убегать? Значит… Вот то и значит: ищи, следователь, ищи и думай. Разгадка близко. Он это чувствует своей следовательской кожей. Танов невольно усмехнулся. Разгадка очень близко.

Он открыл сейф, взял оттуда конверт, полученный от компании «Мегафон». Достал из конверта пачку документов. Что здесь? Так, сопроводительное письмо. Танов бегло его просмотрел. Отправлено оно было шестого марта. Отметил, что довольно быстро ответили. Сказался большой общественный резонанс этого дела. Ведь вся страна следила за событиями, связанными с розыском похищенной Леночки Ястребовой. Двенадцать страниц занимала распечатка телефонных соединений Маргариты и их биллинг за три последних месяца. Январь, февраль. А вот и первые числа марта. В день похищения, то есть второго марта, Рита звонила на номер, который принадлежал ее мужу. Но время звонков не указано. Танов полистал распечатку звонков Лунова. Он нашел день похищения, проверил все соединения Игоря, и последние сомнения отпали. Лунов действительно был в Москве. Звонки, поступавшие на его мобильный телефон, были привязаны именно к московским телефонным станциям.

Павел Николаевич отодвинул бумаги, уперся подбородком в карандаш, который вертикально поставил на стол, и начал сопоставлять. Получается, что Лунов вне подозрения. Тогда почему он сбежал? Может быть, он знает о том, что его жена в чем-то виновата, но покрывает ее. Допустим, у нее была связь с другим мужчиной, который как-то причастен к похищению. Если Лунов знает об этом, он должен ее просто убить. А если она вообще продала ребенка на органы? А что? В наше время много таких случаев. Деньги они поделили и вместе сбежали. Или скрылась только Ястребова, потому что муж ей угрожал? Ведь как ни посмотри, ребенка похитили из-за халатности матери. Игорь с ней поссорился, теперь находится у кого-то из друзей. Вчера его не было дома. Но куда же и как все-таки испарилась Ястребова, если сотрудники полиции, следившие весь вчерашний день и всю ночь за ее квартирой, утверждают, что из подъезда она не выходила?

Через сорок минут зашел следователь Савенков, спросил у Танова, не нужна ли помощь.

— Серега, вот ты понимаешь, — Павел Николаевич догадывался, что Савенков собирается отпроситься и сходить поужинать, но продолжил, — Лунов во время похищения его дочери находился в Москве.

— Так в этом вроде сомнений не было, они оба так и говорили, что он находился на работе в Москве.

— А тогда спрашивается, зачем он скрылся? Если скрылась она, значит, имеет на то причины. А вот он зачем скрылся? Покрывает свою жену? Чего ради? Из-за нее пропала дочь. Он должен быть на нее зол.

— Ну, по идее, конечно, — Савенков сообразил, что про ужин надо забыть, и начал размышлять вместе с Тановым. — А кто сказал, что они сбежали? Вдруг мы рано такой шум подняли? Просто ушли куда-нибудь, а сейчас вот, вечером, вернутся домой. Или к родителям уехали. Они же не должны никого предупреждать, мы же им подписку о невыезде не избирали.

— Ты хочешь сказать, что Ястребова вместе со своим мужем выходили из подъезда, ни от кого не прятались, а наша наружка их не заметила? С трудом в это верится. Ты знаешь, сколько человек выставляли? Допустим, уснул кто-то ночью, но не вся же группа спала крепким сном. У них вообще раньше никаких промашек не случалось. Нет, это исключено. Я думал, что она могла переодеться, и ее просто не узнали наши ребята, но Новиков утверждает, что этого тоже не может быть. За каждым входящим и выходящим из подъезда пристально наблюдали.

— Ну, если из подъезда не выходили, у кого-то из соседей прячутся.

— Глупости. Во-первых, все жильцы дома этой историей напуганы, люди пытаются помочь найти ребенка, зачем им прятать родителей девочки? Во-вторых, мы сегодня подняли шумиху на весь дом, когда обыск проводили. Если бы они у соседей прятались, наверное, уже вышли бы. В-третьих, соседям покоя не дают волонтеры, до сих пор прочесывают дома, подъезды, квартиры. Даже я сегодня по соседям ходил, одну свидетельницу допросить удалось. Ну? Кто ее станет прятать?

— Николаич, ну так не бывает! Из подъезда она не выходила, к соседям не заходила, и в квартире ее нет. В окно выпрыгнула? С четвертого этажа? Уж это наша наружка точно бы заметила.

— Вот видишь, ничего не складывается. Ладно, иди, буду дальше голову себе ломать, — Танов перевел взгляд на бумаги и вдруг сказал: — Слышишь, Сергей, ты до магазина не сбегаешь?

— Конечно, я и сам хотел чего-нибудь пожевать, — обрадовался Савенков.

— Хотя бы так подкрепиться, все лучше, чем голодному ходить.

— Отлично, а то я сегодня без обеда. Купи мне то же, что и себе. Деньги дать?

— Не, потом, — Савенков второпях так хлопнул дверью, что штукатурка посыпалась.

— Да, вот так задачка, — заговорил сам с собой Танов. — Надо же, такое загадочное исчезновение девочки и еще более загадочное исчезновение ее родителей. Вот это да…

Он вспомнил, что надо позвонить домой, и решил воспользоваться свободной минутой. Мобильная связь из Дубровска в Москву дорогая, поэтому он позвонил со стационарного телефона. Днем это не очень удобно, один номер рассчитан на два кабинета. Не хотелось, чтобы во время разговора с женой кто-то был рядом. А сейчас в соседнем кабинете уже никого. Он набрал домашний номер, но на его звонок никто не ответил. Павел Николаевич решил перезвонить позже и вернулся к анализу телефонных переговоров. Столько звонков у Ястребовой, все номера разные. Каждый необходимо проверить. Работы — начать и не кончить. Не успел он приступить к анализу, как подал сигнал мобильный. Высветился номер домашнего телефона.

— Привет, ты дома?

— Дома, конечно. Это ты звонил?

— Ага, хотел узнать, как дела.

— Не успела подойти. Готовлю ужин.

— А разве Ваньки дома нет?

— На улице, в хоккей с ребятами играет.

— Не много ли времени он проводит на улице?

— Да нет, только вышел. Ты приедешь на выходные? — задала Тамара свой постоянный вопрос.

— Даже не знаю, — Танов тяжело вздохнул, — сегодня всю ночь буду работать. Теперь исчезли родители пропавшей девочки.

— Ужас. Ты думаешь, их тоже похитили?

— Нет, конечно, нет, — Павлу Николаевичу не хотелось говорить про работу, он попробовал сменить тему. — Твои родители на Пасху приедут?

— Еще не решили. Что сейчас планировать? Главное, чтобы ты вернулся к этому времени.

— Думаю, что вернусь намного раньше, — успокоил жену Танов. — Пусть берут билеты, а то мест не будет.

Родители Тамары жили в Калужской области, на Пасху или на майские праздники приезжали в Москву. А на лето забирали Ваню к себе. У них свой дом, сад, огород. Ребенку в деревне летом намного лучше, чем в загазованной столице.

— Мы с Ваней соскучились, Павел.

— Знаю. Я тоже. Ну, ладно, работы много, завтра позвоню. Пока, Тома.

— Буду ждать. Целую.

Танов опять, было, вернулся к распечатке телефонных соединений Ястребовой, но пришел Савенков, принес ужин. Колбаса, батон, сыр, бананы. При виде еды есть захотелось еще сильнее. Танов отодвинул бумаги, освобождая место для ужина.

— Серега, включи-ка чайник.

— Может, пивка по бутылочке?

— А у тебя и пиво есть?

— Обижаешь, начальник. Конечно, есть.

— Давай. По бутылочке можно.

Савенков достал из другого пакета две бутылки «Клинского» и ловко открыл об угол стола одну за другой. Танов предпочел бы сто пятьдесят беленькой, но на работе старался не употреблять, даже если время уже далеко не рабочее. Голова будет работать хуже.

— Надо же, какой ты смышленый, даже нарезать попросил, — Павел Николаевич кивнул на колбасу.

— А как же, у нас все пучком, — Савенков уже жевал бутерброд. — В нашем деле главное качественно и вовремя питаться. А то мозги ссохнутся. Кто как работает, так и ест — поговорка такая есть. Вон следачка нашу, Юрченко, видел? Худая как вобла, все на диетах сидит, голодом себя морит. И работает так же. Вчера дело на доследование вернули. А дело-то выведенного яйца не стоит. Обвиняемый сразу вину признал. Так она, знаешь, что вычудила, в обвинительном умудрилась фамилию потерпевшей с фамилией свидетеля перепутать.

— А Витков куда смотрит? Он, что, перед тем как дело в прокуратуру направить, не читает его?

— Когда ему дела читать? Сам видишь, все с этим ребенком на ушах стоят. А у тебя, что, никогда дела на доследование не возвращались?

— Никогда, — Танов сделал большой глоток.

— Ну, ты даешь. А такие сложные дела, как сейчас, еще были?

— Были, конечно, и сложнее были. В этом деле, что, один эпизод, один человек. Девочку жалко. Похищение детей я еще ни разу не расследовал, убийство расследовал. Мне это тяжело как-то дается. Все время про своего Ваньку думаю.

— А сколько ему?

— Восемь, во второй класс пошел.

— В нормальных семьях дети не пропадают, их не убивают и не похищают.

— Не скажи, всякое бывает. Конечно, несчастья чаще всего случаются в неблагополучных семьях. В нормальных реже. Я в этом месяце дело расследовал, не успел закончить, в Дубровск отправили. Так вот, там девчонку убили, ей шесть лет было. Мужик тело в канаве нашел. И знаешь, кто убил? Никогда не догадаешься. Не маньяк какой-нибудь, не насильник, не педофил. Подружка ее, только чуть постарше. Той тринадцать было. Я думал, эту тринадцатилетнюю, которая убила, невменяемой признают. Так нет, провели психиатрическую экспертизу, дали заключение, что с головой у нее все нормально. Обе девчонки бродяжничали, никому до них дела не было. У той, которую убили, и мать, и отец есть. Оба родителя — простые работяги. Вечером с работы возвращались и закладывали по-серьезному. Алкоголики. Не конченые еще, но алкоголики. А вторую бабка воспитывала. Когда привезли на место преступления, проверку показаний проводить, так у девочки даже рука не дрогнула. Взяла веревку и показала на манекене, как душила. Вот что с ней дальше будет? Отсидит по малолетке, выйдет и займется тем же самым.

— А почему она ее замочила?

— Ну, говорю же тебе, ненормальная девица. Я был уверен, что невменяемой признают. Представить себе не могу, как они дали заключение, что она здорова.

— Да, жесть. И часто у тебя такие дела бывают?

— Бывают. И такие бывают, и другие бывают. Перед этим тройное убийство расследовал. Тоже дельце не из приятных. Хуже всего, когда трупы осматривать приходится. Так что у тебя еще все впереди.

Танов начал сметать со стола крошки. В это время пришел Витков. Он принес сведения о родственниках Ястребовой и Лунова, которые удалось извлечь из базы данных, имеющейся в отделе. Из этих сведений следовало, что у Ястребовой есть мать, которая проживает в Перелазах, и дядька в Мареевке. Танов это знал и без базы данных. А у Лунова, кроме родителей, которые жили в Перелазах, полно родственников в Боброве, две бывшие жены в Дубровске и трое детей, не считая похищенной дочки.

Танов занялся организацией завтрашнего мероприятия. Он положил перед собой чистый лист бумаги и начал рисовать схему. Сначала написал все населенные пункты, куда завтра отправлять сотрудников, под каждым названием оставил место, чтобы вписать, кто туда поедет. Кто будет искать в Дубровске, кто направится в Перелазы, кто в Мареевку, кто в Бобров. Родственников Лунова, проживающих в Боброве, всех посетить не получится, слишком их много. Поэтому придется выбрать самых близких: родные тети, дяди, сестры, братья. К трем часам ночи Павел Николаевич закончил заниматься подготовкой мероприятия по розыску сбежавших родителей и почувствовал жуткую усталость. Он выключил свет и прилег на три стула, составленные вместе. Его разбудил звонок внутреннего телефона. Это звонил Витков.

— Зайди, Николаевич.

— Хорошо, Сергей Васильевич, иду.

Танов взглянул на часы — восемь утра. Собрал все бумаги, над которыми работал до трех часов ночи, сложил в папку и пошел к начальнику. У Виткова в кабинете уже сидели трое сотрудников, которые оказывали оперативное сопровождение по этому делу.

— У нас все готово? — Витков стоял у окна, правой рукой потирал лоб — нервничал.

— Так точно, — Танов открыл папку и начал раскладывать документы в разные стопки. — Исходя из полученной информации о родственниках и знакомых Ястребовой, операция по розыску должна проводиться одновременно в четырех населенных пунктах. В Дубровске необходимо задействовать как минимум двадцать человек. Здесь проживают подруги Ястребовой и друзья Лунова. Бывшие жены проживают тоже здесь, но их посещать смысла нет, так как он с ними не общается. В Мареевке родной дядька Ястребовой, в Перелазах ее мать и его родители. А в Боброве родственников Лунова не счесть. Но всех посетить не удастся. Только самых близких, их четверо.

— Работы на весь день и на всю ночь хватит, — прокомментировал Витков.

У Танова на каждый адрес были выписаны постановления о неотложном обыске. Без них в жилище не войдешь. Он собрал все бумаги в папку и передал ее Сергею Васильевичу.

— Я могу идти?

— Да. Ты же никуда не собираешься? Будешь на месте?

— Конечно, полно бумажной работы.

— Если будешь нужен, позвоню.