Вот как описывал в 1915 году этот собор П. Райский в своем «Путеводителе по г. Оренбургу» .

«Собор устроен по проекту архитектора-художника Ященко в византийском стиле, наподобие храма св. Софии в Константинополе с выдающимся посредине обширным куполом, который с трех сторон облегают три полукупола, а между ними красиво возвышаются четыре колокольни. Высоко поднимаясь над городом, собор как бы царит над ним...

Внутри собор художественно расписан живописью и орнаментами наподобие собора св. Марка в Венеции. При обилии дневного света, льющегося со всех сторон из больших окон, а также при освещении собора вечером электричеством внутренность его имеет необычайно красивый и величественный вид. Кроме главного алтаря, в соборе устроено два придела: во имя Святителя Николая Мирликийскаго чудотворца и преп. Сергия Радонежскаго.

Из священных предметов, находящихся в соборе, можно указать на местночтимую икону Табынской (Казанской) Богоматери, точную копию с таковой же чудотворной, находящейся в Табынске (село) Стерлитамакского уезда Уфимской губернии. Икона эта помещается под балдахином у левого клироса; затем обращают на себя внимание иконы изящной работы художника Вл. Маковского в главном иконостасе и большая картина «Явление Богоматери преподобному Сергию», помещенная на одном из пилястров собора. Перед иконой святителя Николая чудотворца висит серебропозлащенная лампада, дар благополучно ныне царствующего Императора Николая Александровича, данный Им во время посещения Оренбурга в 1891 году по возвращении из путешествия по Китаю и Японии. В соборной ризнице, между прочим, хранится старинное Евангелие, весом около 2 пудов, неупотребляемое при богослужении.

На соборной звоннице висит до пятнадцати колоколов, за некоторыми исключениями, подобранных под общий тон. Главный колокол весом в 723 пуда 32 фунта (11,6 т), второй в 302 пуда 33 фунта (4,846 т). В подвальном помещении собора находилась гробница-памятник над могилой почившего в 1896 году Оренбургского Архипастыря Николая (Адоратского) с деревянным изящной работы крестом, устроенным на средства воспитанников Оренбургской Духовной семинарии и воспитанниц Епархиального училища».

«Любят оренбуржцы свой храм и охотно посещают его в праздничные дни», — такими словами заканчивает П. Райский описание красот и достопримечательностей собора. Но не все рассказал он, видимо, потому, что не все знал. Сделаем небольшое отступление от нашей темы.

20 мая 1914 года в Оренбурге скончался известный художник Лукиан Попов. Отпевание проходило в церкви апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Его имя тесно связано с Успенским женским монастырем, Казанским кафедральным собором, Семинарией, II кадетским корпусом. Был он преподавателем Неплюевского кадетского корпуса, расписывал некоторые домовые церкви в городе. Но главное — он был учеником В. Маковского.

Родился 20 октября 1873 года в селе Архангельском под Оренбургом. В 1876 году вся семья перебирается в Оренбург. Рано остался без отца. И тем не менее смог окончить Академию художеств. Вот почему ему — ученику В. Маковского, поручается «наблюдать» за сохранностью иконостаса Казанского кафедрального собора. По его настоянию были «приведены в порядок и поставлены под стекло» четыре картины Маковского, ранее «лежавшие под спудом». «Оренбургская газета» в 1913 году опубликовала сообщение: «Для сохранности... решено под наблюдением художника Попова освежить и застеклить имеющиеся в соборе семь картин Маковского» .

Как-то в очередной раз отнес я обед отцу на работу, покрутился там до конца рабочего дня. Пошли домой, как всегда, мимо собора. Поравнявшись с его оградой, отец сказал:

— Давай, сынок, чуток посидим в садике!

Мы вошли за ограду, в тенечке выбрали свободную скамейку Отец стал рассказывать о своих детских воспоминаниях

— Колокольный звон Казанского собора, особенно на Пасху, ни с каким другим спутать было невозможно. Тогда звонари всех храмов соревновались в мастерстве, каждый свою мелодию на колоколах наигрывал. А вот соборные колокола буквально выговаривали плясовую, со словами «Туды-сюды, куды хошь. Туды-сюды, куды хошь!» Ноги сами просились в пляс. Мы, тогдашние пацаны, любили сюда ходить, особенно на праздники. Вот сейчас говорят «Шаля-япин. Шаля-япин» А ты знаешь, что здесь, в храме, был свой Шаляпин? Да какой. В соборном хоре он пел. По фамилии, кажется, Виноградов. Точно не помню. Так вот, от его баса даже стекла в верхнем куполе звенели. Говорили, что однажды он поспорил с кем-то про силу голоса своего. Встал под главным куполом да ка-ак гаркнет. Так стекла в куполе повылетали. Рассказывали, что силой голоса своего свечу гасил. Вот Шаляпин. Помню, говорили, что умер он в эпидемию холеры. Только про все это я слышал, а вот насколько то правдой было? Извини, не знаю. Ты лучше дядю Панкратова расспроси про тот случай. Он постарше меня да и рассказывал, что учился на звонаря, да рано глохнуть начал, потому ушел учиться в «ремеслянку». Расспроси его.

Но «дядя Панкратов» мое мальчишеское любопытство не удовлетворил, ничего рассказывать не стал.

Посидели с отцом в соборном садике немного и пошли домой, благо жили невдалеке. Дома мать к обеду ждала.