После смерти в 1913 году игумении Иннокентии этот пост поручили одной из самых грамотных монахинь — Таисии II, в миру — Татьяне Смирновой. Кто же такая игумения Таисия II?

Более двухсот лет тому назад в Оренбургский край из Сербии переселились два брата Смирновы со своими семьями. Привлекли их сюда не только раздольные степи, но и изобилие дичи, рыбы, ягод и грибов. Они выбрали красивый уголок близ реки Илек. Позднее это место стало называться станицей Изобильной, что в Соль-Илецком районе. Двоюродные братья Илья и Артем были одного возраста, дружили друг с другом. Достигнув призывного возраста, «при полной кавалерии» были призваны в армию, т.е. со своими конями, седлом, уздой и полной амуницией. Родители в совершенстве обучили сыновей скачке и джигитовке. На одном из воинских смотров братья отличились — заняли 1-е место. За это их отпустили домой на побывку...

На масленицу братья на санях поехали в соседнюю станицу Буранную к девчатам. На обратном пути, ближе к вечеру, из росшего вдоль дороги кустарника на них напали волки. Илья стеганул своего коня и закричал: «Ну, Орлик дорогой, выручай!» Почуяв волков, конь помчался во весь дух. Но волки их нагоняли. Илья отбивался шашкой спереди, Артем рубил их сзади. Ударил в прыжке одного и дико закричал. «Спасемся, — подумал Илья, — свою жизнь посвящу Богу, уйду в монастырь!» Орлик весь в мыле влетел на улицу села. Волки отстали. Подъехали к воротам. Илья спрыгнул с саней, подошел к коню. Тот дрожал, но, увидев подошедшего хозяина, тихо заржал и, словно благодаря за спасение, положил ему голову на плечо. Артем, сидя в санях, все еще сжимал шапку, неестественно оглядываясь вокруг, — он сошел с ума... Илья заявил отцу, что дал клятву: если Бог спасет их от волков — уйдет на Афон в мужской монастырь!

— Ты, сынок, вначале службу отслужи, — ответил отец, — а там посмотрим. Но решения твоего я не одобряю.

Отслужил положенный срок Илья, женился на красавице Хавронье. Подарила она мужу шесть дочерей, в том числе и Татьяну, ставшую позднее игуменией Оренбургского Успенского женского монастыря Таисией II.

Игумения Таисия II (Татьяна Смирнова) в своей келье (фото из семейного архива Рыжковых).

Свою жизнь Богу посвятила и ее младшая сестра Пелагея, ставшая в том же монастыре монахиней Рафаэлей. Однажды в дом к Илье Евсеевичу пришла сборщица пожертвований на строительство женского монастыря. Во имя Христа попросила ночлег. Ее положили вместе с Татьяной на печке. Что наговорила она о жизни в монастыре — остается загадкой. Только утром Татьяна стала просить отца с матерью отпустить ее со странствующей монахиней. Родители возражали. Но дочь настаивала на своем. Чтобы уговорить Татьяну остаться, Илья Евсеевич рассказал о случае с нападением волков, о том, что тогда дал Богу обещание, если останется жив, уйдет в монастырь на Афон. Но не ушел — пожалел родителей. В разговор вступила паломница: «Дочь берет на себя ваше обещание как епитимью от церкви...» После этого родителям не оставалось ничего иного, как дать свое согласие и отпустить дочь в монастырь.

Вначале она вместе с другими послушницами жила на церковном хуторе в Каргале, где находились монастырские сельхозугодья.

Она пахала, сеяла, косила, ухаживала за скотом. Затем ее перевели работать в монастырскую пекарню печь просфоры для всего города. В постриге ее нарекли Таисией. Как одну из лучших и грамотных монахинь ее направили на медицинские курсы в Москву. Окончив их, работала медсестрой в монастырской больнице. Монастырским лазаретом заведовала сестра Исидора. После смерти Иннокентии пост игумении поручили ей. Она стала последней, четвертой по счету, игуменией монастыря.

Периодически монастырь посещал племянник сестер-монахинь Адриан Рыжков. Двадцатилетним парнем женился на красавице-казачке Екатерине Колокольцевой. В 1910 году у них родилась дочь Александра, в 1912 — Елизавета. Но долго наслаждаться семейной жизнью Адриану не пришлось. В 1917 году жена умерла, оставив ему семилетнюю Александру и пятилетнюю Елизавету. За помощью он был вынужден обратиться к своим теткам в монастырь, но судьба подготовила еще один удар — в 1923 году монастырь решили закрыть. До наступления зимы всем монахиням предложили освободить спальные корпуса. Это известие повергло монахинь в ужас — их лишали родной обители! Тут кто-то вспомнил, что в небольшой церкви, находившейся в колокольне над Святыми воротами, хранится чудотворная икона Иверской Божией Матери, подарок святой горы Афонской. Считалось, что в 1879 году она спасла монастырь от пожара, должна помочь и в эти дни! Молясь часами, монахини просили у нее чуда — спасти монастырь от разрушения. Но чуда не произошло...

Монахиня Рафаэли (Пелагея Смирнова) с внучками Александрой и Елизаветой (фото из семейного архива Рыжковых).

Проживавшим тогда в монастыре было неведомо, что из Подмосковья готовилась к переводу в Оренбург школа воздушного боя и бомбометания. Для ее курсантов были нужны казармы. Этому моменту предшествовал еще один малоизвестный эпизод. В 1921 году Оренбуржье охватил жесточайший голод. Сельхозугодья у монастыря, так называемые «монастырские земли», были уже отобраны, что лишило монастырь продуктового самообеспечения. Монахини голодали. В том же году монастырь посетил видный партийный и государственный деятель Республики Советов, активный участник установления Советской власти в Оренбуржье Амангельды Джангильдин вместе с доктором Аароном Яковлевичем Центроблатом, родным дядей монахини Тихоны. Их приезд был связан с оказанием помощи голодающим детям.

Джангильдин спросил игумению:

— Почему монастырь не обращается за помощью к Советской власти?

— Но церковь же отделена от государства, — ответила игумения.

— Все равно, наша власть не позволит, чтоб люди умирали от голода.

В этот момент в келью, где проходила эта беседа, заглянули две девочки. Увидев их, Джангильдин спросил:

— Чьи это дети?

— Мои внучки-сироты, — ответила игумения Таисия. — Их матушка умерла, отец остался один и попросил у нас и монастыря помощи. Вот так и живут они здесь...

— Они что, тоже монашествующими будут?

— Что им Бог на душу положит, то и будет! — ответила Таисия.

— Ты в школу ходишь? — спросил Джангильдин у меньшей. — Какие-нибудь стихи знаешь?

— В школу хожу и стихи знаю, — ответила Елизавета и прочитала:

 Джангильдин заулыбался, похвалил Елизавету и дал ей сто рублей (в то время на них можно было купить одну тетрадку)...

О посещении монастыря Джангильдиным говорится в воспоминаниях Елизаветы, умершей в Оренбурге в 1999 году, которые мне довелось не только читать, но и получить ксерокопию. Этот раздел написан по ее воспоминаниям.