С чувством разочарования, переходящим в неясный страх, Эльвира еще раз нажала на кнопку. Она держала ее так долго, что трезвон мог бы разбудить и мертвого, не говоря уж о том, что переполошить соседей в этом респектабельном лондонском доме.

За дверью не раздавалось никаких звуков, кроме отдающегося эхом звонка, и, опустив руку, Эльвира уже приготовилась смириться с тем, что дома никого нет.

И тут дверь резко распахнулась. На пороге появился хозяин квартиры. Его кудрявая голова была влажной после душа, крошечные капельки воды поблескивали в завитках темных волос. Свет, падающий сзади, создавал вокруг головы Леонардо нечто вроде ореола, однако выражение его лица было далеко не ангельским. Черные глаза недовольно смотрели на непрошеную гостью, и сердце Эльвиры бешено застучало — такой прием только усилил ее нервозность.

На нем ничего не было, кроме темно-синего полотенца, обернутого вокруг узких бедер. Подбородок покрывала пена, а в руке он держал старомодную бритву с открытым лезвием, поблескивающим в свете люстры.

Эльвира судорожно сглотнула. Она видела это великолепное тело в купальных плавках много раз, но никогда оно не казалось ей таким откровенно голым.

— Да? — огрызнулся он, давая понять, что не терпит заминок. — Где пожар?

— Привет, Леонардо, — тихо произнесла Эльвира.

Она выглядела весьма экзотично. На ней был длинный плащ с капюшоном, полностью скрывавший фигуру. На красивом лице искрились крошечные капельки воды. Мокрые черные волосы прилипли к щекам, огромные золотисто-карие глаза, напоминавшие темный янтарь, были обрамлены длинными черными ресницами, полные губы не накрашены.

Леонардо нахмурился.

Эта девушка была похожа на заблудившегося ребенка. Она словно пришла из другого мира, и видеть ее на пороге лондонского дома было странно. Казалось, она не должна здесь находиться.

Не здесь. Определенно.

— Привет, — пробормотал он, лихорадочно пытаясь исправить неловкость положения.

— Это я, Леонардо, — тихо произнесла Эльвира, сообразив, что он не узнал ее. — Я писала, что приеду. Разве ты не получил мое письмо?

Пока она говорила, все стало на свои места. Он узнал ее — этот приятный акцент, яркую внешность, миндалевидные глаза, гладкую смуглую кожу, черные блестящие волосы…

Когда Леонардо видел Эльвиру в последний раз, она стояла под яркими лучами солнца и шелковая блузка вызывающе обтягивала ее стройную фигуру, подчеркивая пышную грудь. Он так желал ее в тот момент!..

Леонардо решительно отогнал эти мысли, но выражение его глаз смягчилось от нахлынувших воспоминаний. Неудивительно, что он не узнал ее на закате серого летнего дня, такого прохладного и хмурого.

— Эльвира! Боже мой! Глазам не верю! — воскликнул он и наклонился, чтобы расцеловать ее в обе щеки.

Это было привычное для них обоих приветствие, но довольно неуместное в данный момент, учитывая скудность его одеяния. Леонардо заметил, что, хотя Эльвира и подставила ему свое прохладное лицо, при этом старалась не коснуться обнаженного тела. И он молча поблагодарил за это Бога.

— Входи же, — поспешно добавил он. — Ты одна?

— Одна? — запинаясь, переспросила она.

Леонардо нахмурился.

— Ты приехала с отцом?

Эльвира снова судорожно сглотнула.

— Нет. Его здесь нет.

Леонардо открыл дверь шире, и она зашла внутрь.

— Почему же ты не сообщила, что приезжаешь? — спросил он. — Это так…

— Неожиданно? — подхватила Эльвира. — Да, я понимаю. — И она кивнула, готовая согласиться на все, лишь бы он помог ей. Она сама не знала, как он сможет это сделать, но верила, что Леонардо Ортис может справиться с чем угодно. — Разве ты не получил мое письмо?

Он задумчиво покачал головой, припоминая. Да, действительно было какое-то странное письмо, в котором упоминалось, что Эльвира, возможно, приедет в Англию. Однако Леонардо полагал, что это случится не так скоро, и вовсе не ждал ее сейчас, в разгар занятий в университете.

— Да, я получил твое письмо, — задумчиво произнес он. — Оно пришло два месяца назад.

Эльвира написала ему в тот самый день, когда все для себя выяснила.

— Мне не следовало врываться к тебе подобным образом, — пробормотала она. — Я пыталась сначала позвонить, но было занято, а я знала твой адрес и… — Эльвира смущенно замолчала. Слова, которые она собиралась сказать Леонардо, были давно отрепетированы, но его полуголый вид так взволновал ее, что тщательно продуманные фразы не шли с языка. — Я подумала, что это, может быть, станет приятным сюрпризом для тебя, — наконец нерешительно закончила девушка.

— Так и есть, — ответил Леонардо, но она заметила промелькнувшее в его глазах недовольство.

— Прости, что я появилась в столь неподходящий момент…

— Не буду отрицать, я действительно был занят… — пробурчал Леонардо и дотронулся до полотенца, словно проверяя, надежно ли оно держится на бедрах.

— Может мне лучше зайти попозже?

— Нет, я не выгоню тебя после дальней дороги. — Он решительно тряхнул темной курчавой головой. — Нет-нет! Я слишком заинтригован.

Интересно, что могло заставить Эльвиру Лопес так неожиданно прибыть в Англию? — промелькнуло у него в голове.

Эльвира побледнела, представив, какова будет его реакция, когда она все ему расскажет. Но поговорить необходимо наедине.

— Марко дома? — осторожно спросила она.

Выражение лица Леонардо мгновенно изменилось. На губах заиграла улыбка, делая его еще более привлекательным.

— Марко? К сожалению, нет. — Леонардо усмехнулся. — Десятилетние мальчишки предпочитают гонять в футбол с друзьями, а не сидеть дома с отцом, и мой сын не исключение. — Он поколебался и добавил: — Вообще-то его привезет домой мой друг.

— Ох! — невольно вырвалось у Эльвиры. В ее тоне прозвучало разочарование, которое оказалось вполне к месту. Леонардо наверняка подумал, что она расстроена, потому что откладывается встреча с его сыном, хотя на самом деле ее огорчило то, что препятствий для откровенного разговора нет. Она смахнула капли дождя со щеки и небрежно поинтересовалась: — И что же это за друг?

Леонардо уловил стремительное движение ее руки и вдруг понял, что девушка взвинчена. Это было на нее совсем не похоже. Эльвира всегда владела собой, а в седле держалась так уверенно, что ей могли бы позавидовать многие мужчины. Она выросла у Леонардо на глазах, из девочки превратившись в прекрасную женщину.

— Вы скоро познакомитесь, — ушел от ответа он. — Давай-ка, снимай мокрый плащ. Ты вся дрожишь.

Эльвиру действительно пробирала дрожь, но не только от холода. Хотя она действительно озябла в этом непривычном климате, ее трясло оттого, что Леонардо стоит перед ней почти голый, обдавая легким запахом одеколона, и держится столь непринужденно, будто одет в костюм-тройку.

— Спасибо, — пробормотала она и окоченевшими пальцами начала расстегивать пуговицы.

Леонардо почувствовал сильнейшее желание помочь ей, словно она была еще ребенком, хотя ее тело зрелой женщины убеждало в обратном.

Черт, если я сейчас же не оденусь, подумал он, то…

— Почему ты не купила зонтик, Эльвирита? — насмешливо спросил он, пытаясь отвлечься от непрошеных мыслей. — Неужели никто не сказал тебе, что в Англии часто идет дождь?

— Я об этом как-то не подумала…

Мысль о зонте действительно не приходила Эльвире в голову, ей было просто не до того. Она долго уговаривала отца отпустить ее в Англию, объясняя, что для нее такая поездка очень важна, что многие люди бросают университет и это не конец света.

Снимая мокрый плащ, Леонардо коснулся ее запястья и почувствовал, как она дрожит.

— Сейчас обсохнешь, — мягко сказал он. — Проходи в гостиную.

Он позволил мне остаться, осознала Эльвира.

— Спасибо.

— Тебе дать полотенце вытереть волосы? — спросил Леонардо, бросая на гостью быстрый взгляд. — Или, может быть, одолжить свитер?

— Нет, спасибо. Со мной все в порядке.

Но она говорила неправду. Ноги уже едва слушались ее.

Леонардо провел Эльвиру по широкому длинному коридору в большую комнату с высоким потолком.

Девушка с любопытством огляделась.

Стены, выкрашенные в сочные темно-красные тона, украшали картины, в одной из которых она узнала работу подающего надежды испанского художника. На двух огромных диванах были разбросаны бархатные подушки, рядом стоял низкий столик, заваленный журналами, газетами и книгами о футболе. Повсюду стояли цветные фотографии Марко, а также черно-белые портреты красивой элегантной женщины с длинными вьющимися волосами. Эльвира знала, что это Мелани, жена Леонардо.

— Чувствуй себя как дома, — произнес он, — а я пойду оденусь и сварю кофе. Как ты на это смотришь?

— Это замечательно, — автоматически ответила она.

Леонардо поднялся наверх в ванную, чтобы закончить бритье. Нахмурившись, он посмотрел на себя в зеркало.

В Эльвире что-то изменилось, подумал он. Это несомненно. И дело не только в том, что она повзрослела. В ее облике появилось что-то неуловимое… помимо волнующего сексуального расцвета, который был заметен еще несколько месяцев назад.

Ловким движением Леонардо провел лезвием по изгибу скулы.

Он знал Эльвиру всегда. Их отцы дружили многие годы и сохранили отношения, даже когда судьба развела их и отец Леонардо переехал жить в Англию, в дом своей новой жены, взяв с собой шестилетнего сына. Однако они часто ездили на родину, и Леонардо продолжил эту традицию после смерти отца и рождения собственного сына. Каждый год, незадолго до красочного карнавала, он приезжал с Марко в уютный дом Лопесов, и они проводили там пару недель.

Леонардо с интересом наблюдал, как расцветала Эльвира. Неуклюжая капризная девочка-подросток в семнадцать лет превратилась в чувственную красавицу. Хотя на их родине девушки в восемнадцать и девятнадцать лет считались вполне взрослыми, Эльвирита казалась Леонардо недосягаемой. Ведь он был на десять лет старше и к этому времени уже овдовел, оставшись с сыном на руках.

Когда Эльвире исполнилось двадцать, она стала настолько сексуальной, что Леонардо не мог оставаться равнодушным к ее чарам.

Однажды он помогал ей сойти с лошади и на какое-то мгновение задержал в объятиях. Сквозь тонкую майку, прилипшую к вспотевшей коже, он чувствовал молодое, упругое женское тело. Время для них остановилось. Веселый, беззаботный смех оборвался, и Леонардо увидел, как потемнели зрачки девушки, когда она заглянула в его глаза. Он понял: ее обуревает страстное желание, как и его самого.

Это подействовало на них как наркотик, но, к счастью, мужчина нашел в себе силы остановиться.

Леонардо снял с бедер полотенце и, воочию убедившись, в какое состояние привели его эти воспоминания, рассердился на себя.

Вот он, проклятый зов плоти, с горечью подумал Леонардо. Однажды ощутив его, уже невозможно остановиться. Невинные отношения с Эльвирой были уничтожены именно такой вспышкой желания.

Леонардо скомкал полотенце и швырну его в корзину для грязного белья.

Эльвира рассеянно бродила по комнате. Она пыталась собраться с силами, чтобы все это выдержать.

Леонардо, я… — в который раз мысленно начинала она тяжелый, но неизбежный разговор. О Боже, как выговорить это слово?! Сердце билось глухими, тяжелыми ударами.

Леонардо, мне нужна твоя помощь…

Послышались шаги, и, подняв глаза, девушка с облегчением увидела, что Леонардо облачился в джинсы и тенниску. На его подбородке алела маленькая капелька, притягивающая ее взгляд как магнит.

Леонардо заметил янтарный блеск устремленных на него глаз и почувствовал, как у него чаще забилось сердце.

— В чем дело? — хрипло спросил он.

— Ты порезался, — прошептала Эльвира.

Кровь показалась ей дурным знамением.

Он нахмурился и дотронулся до подбородка, потом провел пальцем по гладко выбритой коже.

Неужели у меня тряслись руки? Он не мог припомнить, когда порезался в последний раз.

— Действительно. — Он облизнул палец. — Вот твой кофе.

Эльвира пыталась держаться непринужденно, но ей это удавалось с трудом.

— Я не пила кофе, с тех пор как уехала из дому.

Леонардо улыбнулся и сел на диван. Он отличался врожденной грацией. Никто не мог бы оспорить тот факт, что Леонардо Ортис был сексуально привлекательным мужчиной — высокий, темноволосый, импозантный, с надменной линией скул и очень темными — скорее черными, чем карими, — глазами. Крупный рот выдавал чувственную натуру, а решительно очерченные губы были словно созданы, чтобы доставлять женщинам наслаждение.

Дрожащей рукой Эльвира взяла с подноса кофе.

Сумасшествие какое-то, подумал Леонардо, наблюдая ее неестественную улыбку и скованные движения. Такое ощущение, словно рядом абсолютно чужой человек. Что же, черт возьми, со мной творится?

— Как поживает твой отец? — вежливо поинтересовался он.

— Нормально, спасибо. — Девушка поднесла чашку к губам, но пальцы так сильно дрожали, что она поставила ее обратно на блюдце. — Передает тебе привет.

— Передавай ему привет от меня, — отозвался Леонардо.

Вид ее бурно вздымающейся груди мешал ему собраться с мыслями.

Почему его взгляд задержался на моей фигуре? — подумала Эльвира, — Леонардо очень проницательный человек. Неужели он догадался?!

Она опустила глаза.

Нет, пока все нормально. Ярко-розовая блузка застегнута на все пуговицы. К счастью, она не слишком обтягивает фигуру. Да и живот еще не выпирает. Ничто не указывало на то, что она ждет ребенка, разве только увеличившаяся грудь и внезапные приступы тошноты, которые могут случиться в любую минуту.

Эльвира попыталась улыбнуться, но ощутила, как неестественно напряжено ее лицо.

— Я ждала, что ты поинтересуешься, почему я оказалась здесь.

— Я как раз собирался это сделать, — насмешливо ответил Леонардо. — Люди, как правило, не уезжают из дому просто так, к тому же путь с юга Испании до Англии долог.

Эльвира отвернулась и посмотрела в окно. На улице по-прежнему шел проливной дождь. А там, дома, погода жаркая, как поцелуи любовников, и землю мягко ласкает легкий бриз.

— Разве тебе не нужно быть в университете? Сейчас ведь не время каникул.

— Я бросила учебу, — кратко сообщила Эльвира.

Леонардо напрягся, весь обратившись в слух.

— Почему? — холодно протянул он.

Ей не понравилось, что у него скривился рот, а в глазах застыло ледяное выражение, и она не ответила.

— Почему ты это сделала? — настаивал Леонардо. — Разве ты не знаешь, как важно иметь профессию в наше время? И что это за планы, которые нельзя было отложить до окончания учебы?

Эльвира вспомнила о своей мечте путешествовать, увидеть мир, отличавшийся от того, в котором она выросла… Теперь этому не бывать! Она потеряла право поступать так, как ей хочется.

— Я должна была… уехать.

Леонардо нахмурился. Ее волнение ощущалось почти физически. Он склонился было к Эльвире, но, уловив мускусный запах ее духов, тут же переменил позу, отодвинувшись как можно дальше.

— Да что с тобой, Эльвирита? — мягко спросил он. — Что стряслось?

Сейчас и следовало все ему рассказать, но Эльвира не смогла вымолвить роковое слово.

— Ничего, — наконец неуверенно ответила она. — За исключением того, что я бросила университет.

— Ты об этом уже сказала. — Леонардо почувствовал нарастающее раздражение, но постарался его скрыть. — Может, объяснишь почему? — Его черные глаза впились в лицо Эльвиры. — Похоже, причины просто не существует. — В обычной ситуации он не был бы так резок, но сейчас его не покидало смутное предчувствие неприятностей. — Итак, Эльвира, — продолжал он более спокойно, — я жду.

Она уже открыла рот, но поймала его жесткий осуждающий взгляд, и нервы снова сдали.

— Мне стало скучно.

— Тебе стало скучно?!

— Ну, я была подавлена.

— Подавлена? — Леонардо недоверчиво посмотрел на нее. — Черт возьми, отчего молодая красивая женщина может быть подавлена? Из-за мужчины?

— Нет никакого мужчины! — поспешно возразила Эльвира. И это была правда.

— Эльвирита, это на тебя совсем не похоже! Не могу поверить, что интеллигентная девочка… то есть девушка… — поправился он и почувствовал, как кровь медленно и ритмично застучала в висках. — Одним словом, такая, как ты, могла все бросить, потому что заскучала! Тебе следовало потерпеть. Уж поверь мне, дорогая, — мрачно добавил Леонардо, — нет ничего скучнее бесконечной рутинной работы. А это все, что ты получишь, бросив университет!

В этот момент Эльвира поняла, что ничего не сможет ему сказать. Не сейчас. А быть может, и никогда. Она не вынесет презрения, которое вызовет ее признание. От кого угодно, но только не от Леонардо, которого она обожала, с тех пор как себя помнила.

— Я и не ждала одобрения, — тихо ответила Эльвира.

— Ты не видишь дальше своего носа! — огрызнулся он. — Как ты собираешься жить? Рассчитываешь на отца?

Она оскорблено вздернула подбородок.

— Естественно, нет! Я молодая и способная. Умею готовить. Ухаживать за детьми. Говорю по-английски и по-испански.

— Отличное резюме, — насмешливо заметил он.

— Так ты поможешь мне с работой, Леонардо?

— Нет! — Его голос звучал резко. — Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы переубедить тебя. — Немного помолчав, он заговорил с тем глубоким дружеским чувством, которым всегда отличались их отношения, пока он не начал видеть в ней женщину: — Возвращайся домой, Эльвира. Закончи учебу. И приезжай через пару лет. — Глаза его невольно заблестели при мысли о том, какой она станет за это время. — И тогда я найду тебе работу, даю слово.

Эльвира опустила голову, не смея посмотреть ему в глаза, и принялась разглядывать свои руки. Через пару лет ее жизнь изменится до неузнаваемости, даже представить трудно насколько.

— Вероятно, ты прав, — солгала она.

— Значит, ты вернешься в университет?

— Я… подумаю об этом. — Эльвира взглянула на часы и, притворившись удивленной, воскликнула: — Ох, мне пора!

— Никуда ты не пойдешь, — запротестовал Леонардо. — Ты же только что приехала. Останься! Марко скоро вернется.

— Нет, я не могу, — твердо произнесла Эльвира. Надо бежать, пока он ничего не заподозрил, сказала себе она. — Может быть, в другой раз…

— Где ты остановилась?

— Недалеко, — уклончиво ответила девушка.

— Где именно?

— В «Мертоне».

Он проводил ее к входной двери, и тут послышался звук вставляемого в замок ключа. На пороге появилась изящная белокурая женщина, одетая в облегающий бледно-голубой свитер и джинсы. Рядом с ней стоял Марко. Увидев Эльвиру, мальчик подпрыгнул от радости

— Эльвирита! — воскликнул он, бросаясь ей на шею, и быстро заговорил по-испански: — Что ты здесь делаешь? Папа не сказал, что ты приедешь!

— Потому что сам об этом не знал, — вставил Леонардо тоже по-испански. — Эльвира сделала нам сюрприз!

— Ты останешься с нами? — спросил Марко. — Пожалуйста, останься! Пожалуйста!

— Не могу, дорогой, — ответила она с легкой улыбкой сожаления. Они с Марко были очень близки, быть может потому, что оба росли без матери. Эльвира учила его ездить верхом и говорить по-испански. На ее глазах пухлый забавный малыш превратился в красивого, крепкого мальчика, очень похожего на своего отца. — Я собираюсь путешествовать.

— Это что, секретный разговор? — поинтересовалась женщина в голубом. — Или я тоже могу присоединиться?

Леонардо смущенно улыбнулся и перешел на английский:

— Шарон! Прости меня! Разреши представить тебе Эльвиру Лопес. Она приехала из Испании. Эльвира, а это Шарон Пристли. Она… — Он на секунду замялся.

— Я его девушка, — подсказала Шарон.

Эльвира мысленно взмолилась, чтобы ее улыбка выглядела искренней.

— Привет, — произнесла она. — Рада познакомиться.

Леонардо посмотрел Шарон в глаза.

— Эльвира — моя старая знакомая…

— Не такая уж и старая, — улыбнулась Шарон. — На самом деле она выглядит намного моложе меня.

— Наши отцы вместе учились в школе, — спокойно продолжал Леонардо. — И я знаю Эльвиру всю свою жизнь.

— Как это мило. — Шарон коротко улыбнулась гостье и, прильнув к Леонардо, легким поцелуем коснулась его губ. — Мне бы не хотелось прерывать вас, дорогой, но спектакль начнется в…

— Мне действительно пора идти, — поспешно вставила Эльвира, не в состоянии наблюдать эту сцену. Казалось, Шарон дает понять, что Леонардо ее собственность. — До свидания, Леонардо. Всего доброго, Шарон, — скованно проговорила она. — Пока, Марко. — Тепло улыбнувшись мальчику, она потрепала его по голове.

— Когда же мы увидимся? — разочарованно спросил тот.

— Я позвоню на днях, — солгала Эльвира.

Взглянув в блестящие черные глаза Леонардо, она подумала, что он видит ее насквозь и отлично понял, что она больше не вернется сюда.

Ничего не поделаешь, мысленно ответила ему Эльвира. В твоей жизни теперь нет для меня места.

Если у нее и теплилась надежда, что их с Леонардо связывает нечто большее, чем просто дружба, то теперь женщина, называвшая его дорогим и имевшая ключ от его квартиры, расставила все по местам. К тому же она была копией его покойной жены.

Однако чего ты ждала, нагрянув без приглашения и заявив, что убежала из дому? — попыталась урезонить себя Эльвира. Неужели всерьез рассчитывала, что, узнав о твоей беременности, он понимающе улыбнется и решит все твои проблемы?

Эльвира решила не целовать Леонардо даже в щеку, чтобы не раздражать Шарон. Она просто плотнее закуталась в плащ и вышла в вечерние сумерки.

В голове билась одна-единственная мысль: куда теперь идти?