Сьюзен не могла точно вспомнить, что она передумала о событиях последнего дня, оставшись в одиночестве после ухода Уайлдера. Она и представить не могла, каким долгим и мучительным окажется ожидание, когда час за часом страх все больше сжимает горло. Время тянулось ужасно медленно, и несколько раз ее подмывало, нарушив обещание, покинуть маяк и отправиться на поиски Фрэнка. Единственное, что удерживало ее от такого шага, было опасение, что это сорвет замысел Уайлдера и поставит под еще большую угрозу его жизнь. Сидя на площадке у прожектора, Сьюзен не думала о себе, душа ее рвалась к тому, кто рискует жизнью во имя ее спасения.

Ближе к полудню раздалась беспорядочная стрельба, повторявшаяся с небольшими интервалами несколько раз. Сьюзен помертвела, губы шептали имя любимого. Прижавшись к стене, она неотрывно смотрела вниз на входную дверь. По спине от ужаса бежали мурашки, руки, сжимавшие нацеленное на дверь ружье, лихорадочно дрожали. Ожидание затягивалось — жуткое, тревожное. От напряжения стучало в висках. Наступившая тишина предвещала беду.

Прошла, казалось, целая вечность. Сьюзен опустила ружье — руки совсем онемели. Понемногу справилась с дрожью, стала приходить в себя. Но на маяке так никто и не появился. Ни Уайлдер, ни гангстеры. Где он? Если с ним ничего не случилось, где его черти носят…

Дверь внизу начала медленно открываться. Сьюзен снова схватилась за оружие, готовясь к худшему.

— Не стреляй, Сьюзен, не стреляй…

Уайлдер как-то странно сипит, видно, что каждое слово дается ему с большим трудом. Через секунду он показался в дверном проеме, прижимая руку к плечу, и, обессиленный, опустился на ступеньку винтовой лестницы.

— Фрэнк! — в ужасе закричала Сьюзен, отшвырнула ружье и скатилась по лестнице вниз. — Что с тобой?

— Я ожидал, их будет всего двое, — едва ворочая языком, пробормотал он. — Третий свалился как снег на голову. Он и опередил меня с выстрелом.

— Но ты покончил с ним?

— Со всеми тремя.

Опустившись на колени, Сьюзен увидела страшное темное пятно под зажатым в его руке носовым платком. Кровью, сочившейся из раны, был пропитан свитер.

— О Фрэнк! — отшатнувшись, воскликнула она. — Тебе очень больно?

— Нет. Просто страшно на вид, но надо постараться остановить кровотечение. В сумке есть аптечка.

— Я принесу.

Сьюзен помчалась наверх, схватила сумку. Просто страшно на вид. Если бы только… Она не слепая — все значительно хуже. Его сотрясает озноб, на лбу крупные капли холодного пота. Лицо покрывает смертельная бледность. Судя по пятну на свитере и промокшему носовому платку, он уже потерял много крови.

Не чуя под собой ног Сьюзен помчалась вниз, но вдруг от сильного головокружения у нее потемнело в глазах. Чтобы не упасть, она схватилась за перила. Надо держаться, Уайлдеру нужна ее помощь, ему очень плохо. Она должна спасти ему жизнь, как он спас ее.

Переведя дух, Сьюзен преодолела последние ступеньки, достала аптечку, нашла ватные тампоны, антисептик, ножницы и бинты.

— Дай-ка мне… — попросил Уайлдер.

— Нет, я сама, — решительно возразила она, опускаясь перед ним на колени.

Он не перечил, и это лишь усилило подозрения Сьюзен, что рана намного серьезнее, чем он хотел бы ей показать. Иными словами, теперь он зависит от нее даже в большей степени, нежели она ожидала.

Стараясь не суетиться, Сьюзен вытащила носовой платок из-под ладони Фрэнка и быстро вырезала ножницами дыры в свитере и рубашке. Обнажилась глубокая рана с рваными краями, кровь залила плечо. Смочив антисептической жидкостью несколько тампонов, Сьюзен приложила их к ране.

— Придерживай это, пока я буду накладывать повязку, ладно?

— Ладно, — откликнулся Фрэнк глухим голосом.

Спустя несколько минут ей удалось не только закрепить тампоны бинтом, но и сделать временную перевязь для руки.

— Все, ты свободен, — сказала Сьюзен, радуясь, что у нее так ловко все получилось.

— Здорово сработано, леди, — открыв глаза, одобрительно улыбнулся Уайлдер. — Спасибо.

— Не стоит благодарности. — Порывшись в сумке, она нашла небольшой пузырек с таблетками. — Здесь есть ацетаминофен с кодеином. Может, примешь?

— Немного погодя. Эти таблетки действуют на меня одурманивающе, а нам с тобой предстоит совершить еще один переход.

— Но мне кажется, тебе не следовало бы двигаться.

— Если мы доберемся до берега, где бандиты оставили свой катер, мы сможем доплыть на нем до Беллингхэма.

— Но как ты рассчитываешь завести двигатель? — удивилась она, убирая в сумку походную аптечку.

Покопавшись в кармане, Уайлдер вытащил связку ключей и звякнул ими перед лицом Сьюзен.

— С помощью этого, — улыбка неожиданно для самого Фрэнка получилась слегка самодовольной.

— В таком случае я схожу наверх за ружьем и твоим плащом. И тогда можем отправляться.

Идея с поисками катера была Сьюзен совсем не по душе. Уайлдер, кажется, твердо решил возвращаться. Раз он чувствует себя достаточно хорошо для того, чтобы преодолеть несколько километров, она не станет терять время на споры.

Сьюзен застегнула молнию на плаще Уайлдера и взвалила на плечо сумку с оружием, не обращая внимания на его протестующие жесты. Они вышли наружу, и Сьюзен обняла его за пояс. После легкой заминки Фрэнк благодарно оперся на ее плечо.

Уже у маяка стало ясно, что туман усиливается. Пошел дождь. Дальше трех шагов ничего нельзя было разглядеть. Когда углубились в лес, видимость совсем ухудшилась. Какая там тропинка…

Уговаривая себя сохранять спокойствие, Сьюзен даже не пыталась установить, правильно ли они выбрали путь. Ее тревожило, что им не хватит сил добрести до спасительного берега. Подлесок вокруг них становился все гуще.

— Уайлдер, мы не заблудились? — спросила она, кляня себя за полное неумение ориентироваться в лесу.

— Кажется, нет, — пробормотал он, наваливаясь на Сьюзен почти всей своей тяжестью.

Взглянув на него, Сьюзен увидела, что в его помутневших глазах застыла мука. Если его состояние изменилось, то явно не к лучшему. Лицо стало еще бледнее, и время от времени из груди помимо его воли вырывался сдавленный стон. Видимо, от боли Уайлдер перестал понимать, где они находятся. Еще немного, и ее охватила бы паника, но Сьюзен взяла себя в руки. Расслабляться нельзя, если она смалодушничает, то им… конец.

Нет, она не запаникует, хотя временами хотелось махнуть рукой на все. Сьюзен усилием воли заставляла себя передвигать ноги. Надо делать шаг одной, потом вынести вперед другую. И снова все сначала. Она крепче обхватила Уайлдера, боясь, что он упадет. Пока есть силы двигаться, можно надеяться, что они когда-нибудь выберутся из чащи.

Уже совсем стемнело, когда впереди забрезжил просвет.

— О нет. Не может быть! — воскликнула Сьюзен, не веря своим глазам.

Качаясь от усталости, они заботливо подпирали друг друга. Уайлдеру от слабости и большой потери крови казалось, что в любую минуту он может рухнуть на свою спутницу. Окинув взглядом узкую полоску берега, насколько позволял туман, Сьюзен остолбенела: катера не было. Где-то по пути она сделала неверный поворот, и они вместо бухты вышли к северному побережью острова.

Чуть не плача, она усадила Фрэнка на ствол поваленного дерева и сама пристроилась рядом. Сил идти дальше у нее уже нет. Холодно, она сильно промокла и смертельно устала. К тому же становилось совсем темно. Если она не смогла найти залив, когда еще что-то можно было разглядеть, то теперь, ночью, и пытаться не стоит. Лучше оставаться здесь и попробовать соорудить какой-нибудь шалаш. Может, удастся разжечь костер.

— Мне почему-то кажется, что мы не в Канзасе, малышка, — горько пошутил Фрэнк. Он попытался отодвинуться от Сьюзен, чтобы дать ей роздых, но только разбередил рану и тихонько застонал.

— Оч-ч-чень смешно, — рассердилась она, крепче обнимая Фрэнка и принуждая его снова опереться на ее плечо. — Может, мы не сбились бы, если б ты попытался идти с открытыми глазами.

— У меня есть идея, — буркнул он. — Позвольте узнать, где мы находимся?

— Почти с полной уверенностью могу сказать, что мы вышли на северную оконечность острова. — Она нахмурилась, всматриваясь в сгущающуюся тьму. — Похоже, нам предстоит провести ночь на берегу.

— А почему бы тебе не оставить меня здесь? Ты попробуешь… добраться до залива и… сядешь на катер…

— Ни в коем случае, — сурово перебила она. — Я остаюсь с тобой.

Даже если бы светило солнце и она прекрасно знала дорогу к бухте, она и тогда не оставила бы его одного. Ни за что! Но впереди долгая ночь, и ей следует позаботиться о ночлеге, устроить Фрэнка поудобнее, конечно, насколько это возможно в подобных условиях. А утром, если повезет, их может найти Джордж Максвелл. Тут ее осенило…

Сбросив сумку с плеча, Сьюзен положила ее перед собой и свободной рукой принялась искать в ней карманный радиомаячок, о котором упоминал Уайлдер. Бегло осмотрев аппарат, сообразила, как он включается. Нажала кнопку и положила его назад в сумку, укрывая от дождя. Ее пальцы нащупали клеенчатую накидку. Ага, она знает, что надо сделать.

Оглядевшись вокруг, Сьюзен заметила кучу хвороста, выброшенного волнами, и поняла, что убежище на ночь найдено.

— Фрэнк, постарайся подняться, я отведу тебя в удобное место, где можно будет даже устроить постель, — уговаривала она, почти силой ставя его на ноги.

Он молча шел рядом, с трудом переставляя ноги, и лишь слабо застонал, когда Сьюзен снова позволила ему опуститься на землю. Не теряя времени, она расстелила накидку так, чтобы можно было и лечь на нее, и укрыться ею.

— Пожалуй, я готов проглотить этого ацетаминофена, — буркнул он, прислоняясь к куче хвороста.

— Правильно.

Сьюзен достала из пузырька с лекарством две таблетки и протянула их Фрэнку с небольшим пакетиком фруктового сока, случайно оказавшимся в сумке. Затем помогла ему лечь на подстилку и укрыла его. Некоторое время она посидела, бессильно свесив руки и с тревогой глядя на Фрэнка. Спасибо, что хворост укрывал их от ветра, дувшего с моря, но дождь не прекращался, и становилось все холоднее. Она встала и пошла в лес.

Оказывается, можно найти почти сухие ветки, а спички есть в сумке. Может быть, она сумеет разжечь костер. Неизвестно, выдастся ночь, и она боялась, что Фрэнк замерзнет под одной накидкой.

Сьюзен потом не могла вспомнить, как ей удалось развести огонь, но с нескольких попыток пламя все-таки разгорелось. Получился хороший костер. Она припасла побольше хвороста и забралась под накидку к Фрэнку. К своему ужасу, она обнаружила, что его снова бьет озноб. Стараясь не задеть раненое плечо, Сьюзен прижалась к нему как можно теснее и обвила его руками.

— Сьюзен, ты? — Он повернул к ней лицо, и в свете костра она увидела его полные боли глаза.

— Я здесь, Фрэнк.

— Холодно…

— Я согрею тебя.

Прильнув к ней ближе, Уайлдер вздохнул и снова закрыл глаза.

— Прости меня, — одними губами прошептал он. — Прости за все. Я никогда не желал тебе зла.

— Я знаю, Фрэнк, знаю. — Она поцеловала его в щеку.

— Дай мне… шанс.

— Если ты этого хочешь, — шепнула она.

— Я хочу тебя…

Утирая слезы, брызнувшие из глаз, Сьюзен крепче прижала его к себе. Фрэнк нужен ей. Однако надо реально смотреть на вещи: в том мире, куда они должны вернуться, им не суждено быть вместе. Может, если бы судьба свела их при иных обстоятельствах, они могли бы быть счастливы. Но после того как он так жестоко поплатился за ее легкомыслие…

Им осталась одна ночь — их последняя ночь вдвоем, — и у Сьюзен есть одна-единственная цель. Она должна спасти жизнь Фрэнку. Если ей это удастся, она по крайней мере сможет существовать дальше. Даже если придется жить вдали от него.

Сьюзен услышала шум авиационного мотора почти на рассвете. Она лежала, держа в объятиях Фрэнка, спасаясь от сырости под накидкой. Ночь была тяжелая, но они выдержали, хотя Фрэнку стало хуже. И вот, когда каждая минута промедления грозила бедою, пришла помощь.

Выбравшись из укрытия, Сьюзен схватила сумку и окинула взглядом чистое небо. Вдали над побережьем кружил вертолет. Скорее вытащить ракетницу, зарядить и бежать к самому берегу. Оттуда она дала первый сигнал, затем выстрелила еще раз. Мелькнула мысль: это непременно должен быть шеф полиции Максвелл. Но если в вертолете те же гангстеры, то им и без ракет ничего не стоит найти беглецов.

Вертолет развернулся в их сторону, а Сьюзен бросилась к укрытию. Стоя на коленях рядом с Уайлдером, она вытащила из сумки ружье и залегла за кучей хвороста. Если Трейдер послал для ее поимки подкрепление, она не дастся им в руки живой.

— Что случилось? — слабым голосом спросил Уайлдер.

— Прилетел какой-то вертолет, — ответила Сьюзен, наблюдая, как на берегу приземляется винтокрылая машина.

— Максвелл?

— Да! — с облегчением воскликнула она, узнав одного из тех, что выпрыгивали на землю. — Я его позову.

Все еще с ружьем в руках, Сьюзен двинулась навстречу начальнику полиции и двум его подчиненным.

— Мистер Максвелл… — заговорила она, останавливаясь.

— Где Уайлдер? — прорычал начальник полиции, мрачный как туча.

— Там, — она указала на укрытие. — Он ранен.

— Эх, дьявол… — зло чертыхнулся Максвелл и приказал полицейским: — В машину его. Быстрее.

Полицейские бросились выполнять приказ. Сьюзен устремилась было за ними, но не сделала и двух шагов, как Максвелл схватил ее за руку.

— Минуточку, миссис Ранделл, — холодно сказал он, отнимая ружье и подталкивая ее в сторону вертолета.

— Но я должна… — упираясь, запротестовала Сьюзен.

— Ничего вы не должны, кроме одного, — честно отвечать на мои вопросы. — Голос его звучал угрюмо, ожесточенно. Максвелл волок Сьюзен за собой. — Итак, расскажите-ка, черт побери, каким это образом оказался раненым один из моих лучших помощников?

Сьюзен поняла, что Максвелл не оставит ее в покое, покуда не добьется от нее ответа, и в нескольких словах поведала о событиях с того момента, как гангстеры обнаружили их в заливе у Коули. Он выслушал ее и, ничего не сказав, помог забраться в кабину.

Только опустившись на сиденье, Сьюзен отважилась взглянуть на Максвелла. Он по-прежнему не удостоил ее ни единым словом, и уже одно это можно было считать обвинительным приговором. А в глазах его застыл такой гнев, от которого Сьюзен стало жутко и захотелось куда-нибудь спрятаться. В который уже раз она упрекнула себя за то, что не прислушалась к разумным советам, наотрез отказавшись добровольно вверить себя заботам полиции. Подумать только — по ее вине погибла «Утренняя звезда» и пролилась кровь Уайлдера.

— Я очень сожалею, — прошептала она, отворачиваясь.

— М-да, но порой слезами горю не поможешь, — сурово возразил Максвелл.

Как будто в доказательство этого справедливого замечания Сьюзен увидела, как двое полицейских вели бессильно повисшего на их руках Уайлдера. Она зарыдала и, только почувствовав, что рядом с ней бережно усадили раненого, сумела совладать с собой. Вытерев слезы и не обращая внимания на Максвелла, она обняла Фрэнка, положила его голову к себе на плечо.

— Выдержишь? — рявкнул шеф полиции.

— Постараюсь, — отозвался Уайлдер и, слабо застонав, откинулся назад. — А как ты? Помнится, ты не выносишь вертолеты.

— Иногда хочешь — не хочешь, а приходится, — хмыкнул Максвелл.

— Да уж, бывает, — согласился Уайлдер.

Он хотел улыбнуться Сьюзен, но силы оставили его, и он потерял сознание.

Максвелл, с озабоченным видом повернувшись к своим подчиненным, коротко пересказал им то, что услышал от Сьюзен, поручил найти тела убитых гангстеров и позаботиться о катере. И тут же приказал пилоту лететь в Беллингхэм.

Не прошло и часа, как они приземлились на небольшой, закрытой от посторонних взглядов зеленой площадке за чертой города. Их уже дожидалась машина «скорой помощи». Два санитара с носилками бежали к вертолету. Через несколько минут, уложив Фрэнка на носилки, они вернулись к машине. Сьюзен устремилась за ними в надежде, что ей позволят еще побыть с ним.

Однако Максвелл снова преградил ей путь и потянул за руку назад.

— Но прошу вас, — дрожащим голосом умоляла она. — Разрешите мне поехать с ним. Дайте хоть попрощаться.

— Извините, миссис Ранделл, я не могу этого сделать. — В голосе Максвелла уже не слышалось прежней укоризны, от которой начинали шевелиться волосы на голове. — Мы обязаны поскорее вывезти вас отсюда.

Делать нечего, подумала она. Выбирать не приходится. Надо поступать, как велит шеф полиции. Сьюзен покорно вернулась в вертолет. Последовала команда на взлет. Одинокая слеза поползла по щеке Сьюзен, потом еще и еще. Она смотрела в иллюминатор и боялась, что сердце не выдержит, разорвется от тоски и боли. Ей никогда больше не суждено увидеться с ним, никогда. А она даже не смогла сказать ему «До свидания». И ни разу не призналась в том, что… любит его.

Сьюзен не имела представления, куда ее везут. Полет длился, как ей показалось, не меньше часа. Из незнакомого аэропорта лимузин с затемненными стеклами доставил Сьюзен и Максвелла в ничем не примечательный дом в каком-то зеленом городском предместье. Это могло быть где угодно.

Максвелл передал ее на руки двум полицейским, которые вежливо, но холодно поздоровавшись, проводили ее в комнаты, где ей предстояло жить до окончания суда над Трейдером.

В ее распоряжении оказалась небольшая квартира. Удобная, теплая спальня. Телевизор, видеомагнитофон и стереосистема, несколько полок с книгами, кинофильмы в кассетах, магнитофонные записи. Ванная комната, крохотная кухонька. Приличный запас провизии и напитков в холодильнике.

Полицейские, на попечение которых была отдана Сьюзен, старались не досаждать ей своим присутствием. Иногда осведомлялись, не нужно ли ей чего-нибудь, нет ли срочных пожеланий. Когда делали заказы своему центру, не забывали предварительно поинтересоваться просьбами Сьюзен.

В общем, у нее было все, что нужно, кроме свободы передвижения. И Уайлдера.

Она знала, что он лежит в госпитале, поправляется после тяжелого ранения. Однако больше ничего из полицейских ей выудить не удалось, и после нескольких неудачных попыток разговорить их Сьюзен перестала спрашивать. И не сердилась — эти люди, как и их шеф, винят во всем ее. Что ж, она и сама себя беспрестанно кляла.

В безопасном убежище Сьюзен пробыла чуть больше недели, когда неожиданно приехал Максвелл, чтобы отвезти ее домой. Он не предупредил о своем приезде, свалился как снег на голову под вечер и с порога объявил, что судебное разбирательство по делу Люка Трейдера завершено. Суд признал его виновным по всем пунктам, выдвинутым обвинением, и приговорил к тюремному заключению. В федеральной тюрьме ему предстоит, видимо, закончить свои дни.

— Итак, судья Фэллоуз считает, что вашей жизни больше ничто не угрожает, миссис Ранделл. Он просил меня сопровождать вас до Эверетта, — сказал Максвелл, продолжая стоять в дверях. — Мы можем выехать, как только вы будете готовы.

— Я уже готова. Только надену плащ.

То немногое, что она имела из личных вещей, когда ее похитили, сгорело вместе с яхтой Уайлдера. Из своей последней квартирки ей решительно нечего было брать. Только бы поскорее добраться домой и побыть одной какое-то время. Потом, может быть, она сумеет наладить свою жизнь, придать ей смысл.

Путь до дому оказался неблизким, всю дорогу они молчали. Максвеллу, вероятно, нечего было ей сказать. У Сьюзен тоже не было особого желания разговаривать. Она все время смотрела в окно и с нетерпением ожидала, когда же кончится эта пытка.

Наконец машина остановилась у ее дома. Сьюзен достала из тайника запасной ключ и отперла дверь. Надеясь, что теперь-то уж она наверняка отделается от Максвелла, Сьюзен открыла рот, чтобы поблагодарить его и попрощаться, но шеф полиции заявил, что должен войти в дом и проверить, все ли в порядке. Он обследовал все комнаты, подергал окна и двери. Затем, видимо довольный осмотром, направился к выходу.

— Ну, ладно. Вроде здесь все в ажуре. — Он остановился, распахнув дверь перед собой.

— Вроде, — подтвердила Сьюзен.

Если не считать засохших цветов в горшках и чудовищной горы писем и газет, накопившихся под дверью за время ее отсутствия, все в доме выглядело так же, как до ее отъезда.

— Да, чуть не забыл, — спохватился Максвелл, запуская руку во внутренний карман пальто. Он протянул ей конверт.

От Уайлдера, мелькнуло в голове Сьюзен, и сердце радостно забилось.

— Судья просил передать это вам.

— Спасибо.

Она взяла письмо, с любопытством повертела его в руках. Разумеется, она была разочарована, что письмо оказалось не от Уайлдера, но ее приятно удивило и, как ни странно, обрадовало внимание отца. Целых двенадцать лет она всячески избегала встреч с ним, пыталась вычеркнуть его из своей жизни. А как расценить ее последние «подвиги»? Она меньше всего ожидала, что после всего этого Джералд Фэллоуз вообще захочет слышать о ней.

— Берегите себя, миссис Ранделл, — сказал Максвелл, прерывая ее размышления.

— Вы тоже, мистер Максвелл.

Пока шеф полиции спускался с крыльца, она закрыла дверь. С письмом в руке Сьюзен прошла в гостиную, присела на диван. Наконец она дома, и надо решать, с чего начать. Придется выправлять дубликаты водительского удостоверения и кредитных карточек, не говоря о том, что нужно перегнать назад машину, брошенную в Сиэтле; выкинуть засохшие цветы из квартиры; разобрать почту; позвонить Глэдис, Дороти и Линде.

И еще — она должна забыть Уайлдера.

— Ничего не выйдет, — пробормотала она, вскочив с дивана, и принялась взволнованно ходить взад-вперед по комнате. Сьюзен всю неделю пыталась отгонять мысли о нем, но все было безуспешно. Образ Уайлдера преследовал ее все дни напролет, а ночью он являлся к ней во сне.

Сьюзен выглянула в окно, в саду сгущались тени. Вот если бы произошло чудо, и он, как по мановению волшебной палочки, очутился сейчас рядом! Она сердито тряхнула головой, возмущенная собственной глупостью. Опустившись снова на диван, Сьюзен распечатала письмо. Из конверта выпал маленький листок бумаги. Что бы ни написал отец, ей захотелось вдруг поскорее прочитать.

Моя драгоценная Сьюзен!

Пишу тебе, чтобы принести свои глубочайшие извинения за все, что тебе пришлось пережить в последнее время. Надеюсь, ты найдешь в своем сердце достаточно сил, чтобы простить меня, но, если не сможешь, я все пойму. Знай, что я люблю тебя. Я всегда любил и буду любить тебя.

Папа.

Сьюзен долго сидела, сжимая письмо в руках. Ее глаза были устремлены на пустой камин. Потом встала, подошла к столику в прихожей. Сняв телефонную трубку, она еще некоторое время постояла в нерешительности и стала набирать номер, который, как она думала, никогда ей больше не понадобится. Однако она его не забыла. Длинные гудки. Один, второй, третий. Там, на другом конце провода, снимают трубку. О Боже, как страшно. Знакомый низкий голос отзывается доброжелательным «алло».

— Алло, папа! Это я, Сьюзен. Я… Я подумала… Можно мне вернуться домой?..

Фрэнк дал себе зарок шесть недель не встречаться со Сьюзен и только по истечении этого срока напомнить о себе. Но в одно прекрасное солнечное утро вскоре после суда над Трейдером он неожиданно для себя оказался за рулем машины, поворачивающей на улицу, где живет Сьюзен. Впереди уже замаячил ее двор. Ему было страшно: он дьявольски боялся, что Сьюзен, увидев его, захлопнет дверь у него перед носом. Но оставаться и дальше вдали от нее было свыше его сил, потому что вся его жизнь теперь зависела от Сьюзен.

Фрэнк пробовал убедить себя, будто чувство, соединившее их на борту «Утренней звезды», было скорее фантазией, чем реальностью, но в глубине души знал, что этот довод лжив. Сьюзен нужна ему. Нужна со своим ядовитым язычком и удивительной утонченностью, своей мудростью и силой воли, и он должен заставить ее поверить в это. Если она потребует от него удалиться и не показываться ей больше на глаза, он повинуется. Однако его твердое намерение — добиться от нее всеми возможными средствами согласия войти навсегда в его жизнь.

Уайлдер узнал, что Сьюзен ездила к отцу и они помирились. Он услышал об этом от самого судьи Фэллоуза, когда на днях заходил к нему по делам, и очень обрадовался их примирению. Если Сьюзен привела в порядок свои отношения с отцом, то, может, пожелает разобраться и с ним?

Фрэнк остановил машину перед домом Сьюзен и, подойдя к входной двери, позвонил. Минуты ожидания, долгие минуты. Наконец дверь распахивается. Перед ним — Сьюзен. На ней джинсы и перепачканный красками халат.

— Привет! — Фрэнк едва сдержался, чтобы не схватить ее в объятия, не зацеловать до потери сознания.

— Уайлдер… — Она пристально смотрит и молчит, словно не находя слов. Затем отступает на шаг — Фрэнк сразу воспрянул духом, — и звучит приглашение, которого он так ждал. — Ты не… зайдешь?

— Если ты не занята.

— Да нет. Просто… работала. Но это может подождать.

Сьюзен провела его в гостиную; указывая на диван, спросила:

— Может, присядешь?

— С удовольствием.

Конечно, он предпочел бы в этот миг делать нечто иное, чем чинно сидеть на диване. Пальцев может не хватить на руках, чтобы перечислить варианты. Но, с другой стороны, раз ты уже прирос к дивану, тебя труднее вышвырнуть вон.

— Как… Как твое плечо? — Нервно теребя борт халата, Сьюзен остановилась у камина. Она старательно избегала его взгляда.

— Еще побаливает, но в общем все в порядке.

Он не знал, как поступить: может, лучше сразу сказать о цели своего прихода и покончить с этим раз и навсегда. Она потребует, чтобы Фрэнк ушел, и все кончится. Ну что ж… Он сильный, переживет и это…

— Как это я не предложила тебе кофе? — беззаботным тоном сказала Сьюзен. — Хочешь?

— Не откажусь.

Хотя Фрэнк терпеть не мог тянуть с развязкой, он решил не пренебрегать даже малейшим выигрышем, пока хоть что-нибудь удается. И надо не терять надежды, что в конце концов любимая тебя поймет.

— Я недолго. — Она повернулась и моментально исчезла за дверью, которая, по-видимому, вела в кухню. — Сейчас же вернусь.

— Не торопись, если это ради меня.

Он посидел на диване минуту или две, потом, не в силах оставаться на месте, закружил по гостиной и вышел в прихожую. На противоположной стороне ее через открытую дверь пробивались лучи солнца, заливая ярким светом дубовый паркет. Возможно, там мастерская, где Сьюзен работает. Его тянуло туда, и он решил пренебречь приличиями. Конечно, он не имеет права без разрешения шнырять по ее квартире. Но ведь он никогда не прикидывался святым…

Вступив в комнату, он удивился, что та очень невелика, но с трех сторон стены были из стекла, и у Сьюзен всегда достаточно света для работы, даже в самые сумрачные дни. Он заметил повернутый к солнцу стол с кучей набросков, несколько дальше на узком, длинном столе лежала кипа уже, вероятно, законченных иллюстраций. На каждом листе — одно и то же действующее лицо: мохнатое существо с длинными руками, короткими ногами и неимоверно глупой улыбкой.

Губы Фрэнка сами собой тоже расплылись в улыбке. Он подошел к мольберту, стоявшему в дальнем углу. Выходит, Сьюзен — настоящий мастер. Очень и очень умелая рука.

Он обошел мольберт, почувствовав запах еще влажного ватмана. Да, Сьюзен явно работала, когда он приехал. И — что тоже сразу видно — больше не считает его чудовищем. На прекрасном акварельном рисунке был изображен Фрэнк Уайлдер у руля «Утренней звезды»: он стоит во весь рост, ветер играет в волосах, а в глазах — веселые чертики.

Впервые за всю историю их отношений Фрэнк позволил себе поверить, что может в конце концов надеяться: они со Сьюзен будут вместе. Но, чтобы удостовериться в этом, есть только один путь. Теперь Уайлдер был полон решимости предпринять необходимый шаг. Он заложил руки в карманы и отправился в гостиную.

В кухне, разливая кофе по чашкам, Сьюзен проклинала себя за то, что у нее дрожат колени, сердце бешено колотится и от волнения потеют ладони. Уже сотый раз она задавалась вопросом: зачем он приехал?

Неужели его приезд — простая формальность? Так сказать, визит вежливости? Мол, вижу, ты благополучно добралась домой. Все хорошо. Дело закрывается.

К сожалению, Сьюзен слишком боится нарваться на подобный ответ, чтобы спросить Фрэнка напрямик. Она прячется в кухне, пока позволяют приличия. Затем, повторяя себе без конца, что чем скорее начнется объяснение, тем лучше, Сьюзен взяла чашки и вернулась в гостиную.

Фрэнк сидел на диване в той же позе, в какой она его оставила, но что-то в нем неуловимо изменилось, пока Сьюзен возилась с кофе. Она протянула ему чашку, отошла к креслу у камина. Ее все время не покидало чувство, что Уайлдер настороже, внимательно следит за ней и чего-то ждет. Пытаясь ускользнуть от его пристального взгляда, она попробовала завести светский разговор.

— Ты уже вернулся на службу? — безмятежно поинтересовалась она.

В ответ он только произнес ее имя:

— Сьюзен.

Только имя. Но сколько вложено чувства. Ее сердце затрепетало.

— А я… начала работать над иллюстрациями к новой книге. Они… Они…

Она осеклась, встретившись случайно глазами со взглядом Фрэнка и увидев, сколько в нем тепла и нежности.

Отставив в сторону чашку кофе, Фрэнк стремительно встал с дивана и шагнул к Сьюзен. Не произнося ни слова, он забрал из ее рук чашку и поставил на каминную полку. Затем взял ее за руки и привлек к себе.

— Я горько раскаиваюсь, Сьюзен, что вынужден был обманывать тебя, — сказал он, не отрывая от нее своих ярко-голубых глаз. — Так сожалею, что ты даже не можешь себе представить. Потому что вовсе не с этого следовало начинать наши отношения.

— Я тоже сожалею. — Сьюзен смущенно посмотрела на него. На глаза у нее навернулись слезы. — Прости меня за то, что я чуть не стала причиной твоей гибели. Потому что и это был не лучший путь завязать прочные отношения.

— Так как же нам теперь, по-твоему, выходить из положения?

— Не думаешь ли ты, что мы… могли бы начать снова?

— Должен признаться, мне такая идея по душе. — Наклонясь к Сьюзен, он коснулся губами ее щеки. — Но не думаю, чтобы нам нужно было начинать все с самого начала, верно?

— Но тогда с чего бы ты хотел начать?

— Ну, хотя бы с этого. — Взяв ее лицо в свои руки, Фрэнк накрыл ее рот долгим, неторопливым, страстным поцелуем.

— Хорошее начало, — произнесла Сьюзен шепотом, когда он оторвался от ее губ. — Очень и очень хорошее. — Она обхватила его руками за шею, прижала к себе и вернула поцелуй…

Значительно позже, когда Сьюзен уютно устроилась рядом с ним в своей постели, Фрэнк решил пойти ва-банк.

— Не знаю, как ты, а я после такого счастливого нового старта абсолютно уверен, что нам надо пожениться.

— Ты делаешь мне предложение, Уайлдер?

— Самым категорическим образом. — Он приник лицом к ее шее, а его рука скользнула по ее телу вниз. — Ты выйдешь за меня, Сьюзен Ранделл?

— Да, Уайлдер.

— Когда и где?

— Когда пожелаешь. Впрочем… — Сьюзен помедлила, но все же решила рискнуть. — Если ты не против, пусть свадьба состоится в Майами. На этот раз мне хочется, чтобы меня вручал тебе мой отец.

— На мой взгляд, великолепная мысль, — сказал Фрэнк и погладил ее по голове.

И Сьюзен знала, что это так — с какой точки зрения ни посмотреть.