Годриэль сотворяла кокос. Она представляла его со всех сторон, представляла себя внутри кокоса, плещущуюся в кокосовом молоке. Представляла, что она и есть кокос. От напряжения на лбу появилась морщинка, а потом в руках Годриэль образовался кокосовый орех.

– Кокос! – закричала она на всю лабораторию.

И в тот же миг кокос превратился в шапку белой пены. Послышался смех, но быстро утих, ведь коксом похвастаться было больше некому.

– Материализация – наука, требующая высокой концентрации, – назидательно проговорил профессор, склоняясь над Годриэль.

– Простите, – печально прошептала Годриэль.

– Вот откуда у вас эта пена взялась?

– Я не успела вымыть голову перед занятиями, это шампунь, я все время думаю, о том, что могла бы успеть и вот… – сказала Годриэль, комкая пену.

– Попробуйте цветы, вам всегда удаются цветы, – сказал профессор.

– Какие-то конкретно?

– Белые, раз вы настроены на белое, остальные делают кокос и не отвлекаются, – сказал профессор.

Годриэль вгляделась в остатки пены и из нее вынырнула ветка туберозы, потом еще одна, и через пару минут Годриэль держала большой букет.

– Запах, – тихо напомнил профессор.

Годриэль зажмурилась, вдохнула и замерла. Лаборатория наполнилась ароматом туберозы, где-то на задворках, немного чувствовался шампунь, но вскоре исчез совсем.

Годриэль подарила букет профессору.

– Вы воспитали цветочницу!

– Хоть в чем-то я преуспел, – принимая букет, сказал профессор.

А потом Годриэль жестом фокусника вынула из стеблей туберозы маленький кокосовый орех, ударила им о столешницу кафедры и с наслаждением принюхалась.

– Ты сама нашла свою золотую нить, за которую сможешь легко вытягивать иллюзию в реальность – это запах, – довольно сказал профессор.

Годриэль улыбнулась, и в ее руке появилась пудреница.

– Женщины, – шутливо сказал профессор.

Ноты: кокос, шампунь, трава, тубероза, крем, пудра.