Прошел сильный дождь. Ветер несет сладкие запахи цветов с клумбы напротив здания, этот запах так знаком, приятен, свеж, но я гоню его прочь. «Забудь! Это было в прошлой жизни», – говорю я себе. Тихонько выбираюсь из своего укрытия, отряхиваю лохмотья и с печалью смотрю на промокшие насквозь ноги. Дождаться первой милостыни и выпросить стакан чая у толстяка в будке с пирожками. Я выхожу на угол, оглядываюсь, протягиваю руку, и статный мужчина в дорогом костюме кладет в нее пачку купюр. Я не успеваю опомниться, чтобы сказать слова благодарности, как он уже садится в припаркованную машину и уезжает. «Этого же хватит месяца на два, да нет, на все пять», – думаю я, проводя пальцами по краям купюр. Я прячу пачку в карман куртки и быстро иду мимо сверкающих витрин элитных бутиков. А потом, не веря происходящему, захожу в дверь одного из них. Гадкая гусеница, замотанная в тряпье. Но кокон падает и на свет выходит не очень молодая, но стройная и эффектная женщина. «Неужели это я?» – заглядываюсь я на весело шагающую даму. Она размахивает маленькой сумочкой и смотрит то в небо, то на свое отражение в лужах, витринах, в стеклах припаркованных авто. И вновь порыв ветра приносит манящий аромат белых цветов, от которого я вспоминаю себя, ту настоящую и единственно правильную. Меня накрывает волна счастья, от которой хочется взмыть в небо, но земля цепко держит меня. Я ускоряю шаг и иду точно к намеченной цели. Открываю дверь, пробегаю сквозь какофонию расплескавшихся в воздухе запахов к дальнему стеллажу. Вот они! Я бережно беру коробочку и иду к кассе. «Что ты делаешь, дура? Это последние деньги. Как ты собираешь жить?», – крутится в голове. Вынув из кармана купюры, я уверенно протягиваю их кассирше. Девушка мило улыбается, пробивает чек и кладет мое сокровище в маленький фирменный пакет, на котором буквами высечена проба настоящей женщины.

Я подхватываю бархатистые ручки и выхожу на улицу. Теперь я знаю, что у меня все будет хорошо.

Ноты: белые цветы, мох, зеленые ноты, альдегиды, мандарин.