Кондитерский мешок все время пытается извернуться и выскользнуть. Я очередной раз сворачиваю его и выдавливаю на шоколадную крошку новый лепесток кремового цветка. У меня должна получится ветка жасмина, но пока выходят уродливые загогулины. Я злюсь еще больше, и от этого каждый новый лепесток становится еще безобразнее. Зачем людям такие странные изваяния на тортах? Торты, граничащие с произведениями искусства, для чего они? Их же все-равно потом безжалостно разрежут ножом и сожрут. И о чем я вообще думала, выбирая эту профессию – дизайнер тортов. Я сооружаю еще один кремовый лист и добавляю совсем уж кривую кляксу нераскрытого бутона. Наверно дело в запахе крема, рассуждаю я, в нем что-то невыносимо бесит, и от этого кривые лепестки получаются. Я ставлю торт в коробку, собираюсь отнести его на стеллаж готовых изделий, и тут появляется Мегера. Никто не говорил, что она сегодня придет, обычно о визите владелицы кондитерской знают заранее, а тут такой сюрприз. От неожиданности я чуть не выронила торт. Она подходит ко мне, смотрит на мое сокрушительное фиаско с цветами, морщит длинный крючковатый нос, набирает в грудь воздуха и начинает орать. Она орет, обзывает меня всякими словами, тыкает в торт, топочет ногами, ее лицо становится багрового цвета, а я смотрю на себя словно со стороны, мне тихо и хорошо, я улетаю далеко-далеко.

Пахнет сочной травой, рубленными дровами, терпким можжевельником. Я открываю глаза и понимаю, что уснула на кучке нарубленных для костра деревяшек. Мои спутники вернулись и пора разводить костер, день идет к закату, в траве начинают стрекотать насекомые. Я делаю несколько глубоких вдохов, наполняясь лесом, его силой и спокойствием. Это самое прекраснейшее ощущение – здесь и сейчас.

Ноты: эбеновое дерево, сливочный крем, индол, пряность, фрукты, ваниль, дерево, можжевельник, ветивер.