Бидди почувствовала, что лежит на каменных плитах пола. Ее голова покоилась на коленях у мисс Гарфилд. На лбу было мокрое полотенце. Бидди очнулась, но не до конца. Она ощущала, что каждый вздох дается ей с трудом, и слышала, как плачет испуганная Сибил.

— Что такое? Что случилось с Бидди?

Миссис Маршал попыталась что-то сказать, но ее речь была невнятной.

— Она потеряла сознание, — прозвучал напряженный голос мисс Гарфилд. — Я нашла ее в кладовой, вытащила оттуда, но она никак не приходит в сознание.

Сибил подошла к подруге сбоку и ухватилась за безвольную руку.

— Бидди… Бидди… — Она терла ей пальцы и ладонь. — Ты должна очнуться, Бидди! Ты всех нас очень напугала.

Но компаньонка продолжала неподвижно лежать.

— Мы должны послать за доктором, миссис Маршал! — взмолилась Сибил.

Бидди чувствовала, что экономка дрожит, но не может произнести ни слова.

— Я уже отправила батрака в город на двуколке, он привезет врача, — сообщила мисс Гарфилд.

Сибил расплакалась.

— Прошу тебя, очнись… Это совсем не смешно…

Ресницы Бидди дрогнули.

— Бидди! — крикнула миссис Маршал, обретя наконец дар речи.

Она взяла полотенце из рук мисс Гарфилд и принялась вытирать им щеки девушки.

— Ну же… очнись… приди в себя…

Бидди застонала и еле слышно проговорила:

— Моя голова…

Она приоткрыла веки и тотчас же снова зажмурилась. Ей стало невыносимо больно от яркого света, льющегося из окон.

— Ну, ты… это… лежи неподвижно, — приказала миссис Маршал.

— Розмарин… это был розмарин…

— Что ты сказала? — спросила экономка. Слова давались ей с трудом.

— Да… это было розмариновое…

Бидди разомкнула веки и увидела на лице экономки странное выражение. Так выглядит человек, у которого дежавю.

— Миссис Маршал! Вы хотя бы…

Экономка схватила Сибил за руку, а затем и сама грохнулась в обморок.

Когда смятение улеглось, а обеих пациенток осмотрел привезенный из города врач, миссис Маршал кивком головы выразила согласие с тем, что ей и Бидди необходимо соблюдать постельный режим — несколько дней, а может и целую неделю. В присутствии врача экономка вела себя кротко. Свой обморок она объяснила приближающейся менопаузой. Врач оказался приятным человеком, и им легко было манипулировать. Бидди он уделил гораздо больше внимания. Его заключение по поводу ее обморока было неопределенным.

— Просто организм созревает…

На большее врач не сподобился, тактично умалчивая об очевидной причине — о хлебе, испеченном миссис Маршал. Бидди знала, что опытный кулинар легко может определить, прелая ли рожь. Люди, съевшие хлеб, испеченный из испорченной муки, могут впоследствии страдать галлюцинациями или чем-нибудь похуже. У миссис Маршал была безукоризненная репутация, однако невысказанное обвинение повисло в воздухе. Экономка сказала, что сама избавится от ингредиентов, из которых пекла хлеб… на всякий случай…

Когда доктор уехал и в Саммерсби воцарился покой, миссис Маршал встала с постели и спустилась по лестнице на первый этаж. Очутившись в пустой кухне, экономка выскользнула через заднюю дверь и оказалась на огороде. Она торопливо зашагала по тропинке к дальней стене ограды, отворила калитку и, заслонив ладонью глаза от дневного света, взглянула на коттедж, в котором жили слуги, работавшие за пределами главного дома. Экономка направилась в ту сторону. Идти было недалеко. Подол ее платья, развеваясь, цеплялся за траву.

— Миссис Маршал, куда вы идете?

Женщина, вздрогнув, повернула голову и увидела, что Бидди смотрит на нее, стоя у калитки. Девушка последовала за миссис Маршал, когда заметила, как та спускается по лестнице. Почувствовав себя лучше, Бидди решила не залеживаться в постели.

— В коттедж к садовникам, — ответила экономка. — Там живет один малый, которого я давно не видела. Я решила его проведать.

— Вы не возражаете, если я прогуляюсь вместе с вами? — спросила Бидди. — Мне кажется, это полезнее, чем валяться в постели.

Миссис Маршал явно собиралась ей отказать, поэтому Бидди прямо по траве направилась к экономке, прежде чем та успела ей что-то запретить. Женщина нахмурилась, но ничего не сказала. После недавнего происшествия она, по-видимому, стала относиться к Бидди менее строго.

Подойдя к коттеджу, они заметили стоптанные башмаки и окурки. Тут определенно жили только мужчины.

— Кто здесь обитает? — заинтригованно спросила Бидди.

Прежде она сюда не забредала.

— Льюис и его двоюродный брат, — ответила миссис Маршал, — а еще их дядя.

Бидди услышала знакомое имя.

— Льюис?

— Он работает на огороде.

Бидди постаралась не выказывать интереса.

— Кажется, я его тут не видела. Это ведь он нашел Джоуи? Этот человек уже стар?

— Нет, — ответила миссис Маршал. — Он и его двоюродный брат — ровесники… Думаю… ему двадцать один год…

Женщина приосанилась. Ее лицо нахмурилось, а согнутые костяшки пальцев потянулись к двери коттеджа.

Бидди тоже собралась с силами. Не исключено, что сейчас в дверном проеме возникнет фигура Льюиса Фитцуотера. Он очень удивится, увидев ее на пороге своего дома. В глубине души девушка надеялась, что этот сюрприз будет для него приятным.

На стук никто не ответил. Они еще немного подождали. Миссис Маршал задумалась. Во второй раз она стучать не стала. Ничего не сказав Бидди, экономка обошла вокруг коттеджа, пристально глядя на высокие окна.

Бидди не отставала от нее ни на шаг.

— Мне кажется, никого нет дома, миссис Маршал.

Остановившись под одним из окон, экономка привстала на носках, чтобы заглянуть через стекло, но ей не удалось дотянуться. На глаза ей попался старый ящик из-под свечей.

— Помоги мне, Бидди, пожалуйста.

Подтащив ящик, Бидди установила его так, чтобы, взобравшись на него, экономка смогла заглянуть внутрь. Приблизив лицо к грязному стеклу, миссис Маршал заслонила его по бокам ладонями, чтобы можно было получше все рассмотреть.

— Что там? — спросила Бидди.

Экономка с довольным видом спустилась на землю.

— Что вы там увидели?

Миссис Маршал повернулась, намереваясь направиться обратно в особняк.

— У меня дежавю… только и всего, — не оборачиваясь, ответила она девушке. — Я была глупа, когда испугалась, Бидди.

Девушка хотела последовать за ней в большой дом, но, подчинившись внезапному порыву, вскочила на ящик и посмотрела туда, куда прежде глядела экономка.

В коттедже было темно, и Бидди мало что удавалось различить до тех пор, пока отвратительный седой старик не приподнялся на узкой железной кровати и не уставился в окно. Больше всего девушку поразили его холодные черные глаза, которые взирали на нее из-под седеющих косм. Глаза старика были полны ненависти. Казалось, они способны пронзить тебя насквозь — окна, через которые можно разглядеть мерзкую душонку неудачника. У стены стояли костыли. Должно быть, это и был тот «малый», о котором говорила миссис Маршал. Он явно был инвалидом. Спрыгнув с ящика, Бидди устремилась вслед за экономкой, стыдясь своего чрезмерного любопытства.

Вновь очутившись на кухне, миссис Маршал первым делом подошла к большому выдвижному ящику буфета, к которому была приделана табличка с надписью «касторовое масло». На поверку, впрочем, оказалось, что никакого касторового масла там нет. Женщина давно уже приспособила этот ящик для хранения всяких милых вещиц, сделанных собственными руками: картонки с засушенными, словно для гербария, фиалками, вставленной с красивую рамку; небольшого вышитого вручную герба Австралии; вязаных рукавиц; коллажа, составленного из изображений симпатичных девушек, вырезанных из дамских журналов; куклы, сшитой из старого шелкового чехла для диванной подушки… Табличка была прикреплена к ящику нарочно, чтобы никто, кроме экономки, туда не заглядывал.

Миссис Маршал взяла в руки картонку с фиалками, и в этот момент на кухню вошла Бидди. Экономка бросила на нее взгляд и опустила глаза.

— Что это за мужчина лежал там, на кровати? — спросила Бидди. — Он неважно выглядит, вам не кажется?

До сих пор миссис Маршал не отчитала ее за то, что она заглянула в окно. Девушка решила, что, пожалуй, экономка и впредь не станет этого делать. Как-никак, она сама туда заглядывала.

— Мистер Баркер пожал то, что посеял, — сказала миссис Маршал.

Больше она не произнесла ни слова.

Экономка завернула рамку в льняную ткань, потом в коричневую бумагу, но прежде чем обвязать бечевкой, сунула внутрь небольшую карточку, на которой написала несколько слов.

Миссис Маршал туго обвязала сверток, а затем перьевой ручкой вывела сверху адрес, который знала наизусть. Проделав все это, она положила пакет в плетеную корзину для покупок. Эти действия заняли не больше пяти минут. Девушка заметила, что миссис Маршал немного приободрилась и повеселела.

— Бидди, давай сварим один из твоих вкусных коричневых супов, — предложила она.

Бидди не сразу оценила важность телеграфного сообщения для обитательниц Саммерсби. Была уже середина января, когда она впервые заметила провода. Они тянулись от соединительной коробки, прикрепленной высоко на восточной стене дома. Их поддерживали столбы. Линия исчезала на далеком огороженном пастбище. Бидди решила, что через эти провода в дом подается электричество (она уже видела нечто подобное в Мельбурне). На несколько дней девушка забыла о них, пока однажды, играя в карты при свете керосиновой лампы, вдруг не осознала, что в большом доме нет электричества. После этого Бидди взглянула на провода по-другому. Она поняла, что они могут служить только для передачи телеграфных сообщений. Это заинтриговало ее. С какой стати Саммерсби обладает средством связи, которого нет ни в одном из известных ей домов? Внимательно изучив направление, откуда тянутся провода, Бидди догадалась, что телеграфная линия связывает Саммерсби с Кастлмейном.

Девушка решила выяснить, в какой комнате находится телеграфный аппарат. Хорошенько рассмотрев местоположение соединительной коробки на стене, она пришла к выводу, что искомое помещение может находиться в мансарде. Там были комнаты для прислуги, однако, учитывая то, что всех живущих в доме можно пересчитать по пальцам одной руки, наверху было больше свободных комнат, чем занятых. Было бы разумно установить телеграфный аппарат где-то там.

Бидди поднялась по лестнице на второй этаж. Ища помещение, в котором мог бы стоять телеграфный аппарат, девушка руководствовалась дедуктивным методом. Одна из дверей удивила ее своим необычным видом. Бидди заметила ее, лишь проходя мимо. Дверь сливалась со стеной. А еще она оказалась заперта, что тоже было странно. Бидди не могла придумать, какую еще комнату могли бы запереть. Девушка заглянула в замочную скважину, но ничего не увидела.

О том, какую важную роль играл Джим Скьюс в Саммерсби, также не сразу стало ей известно. Впервые Бидди увидела его рано утром. Высокий худой мужчина вошел в кухню прежде, чем миссис Маршал его позвала. Он проследовал через обтянутую сукном дверь в другую часть дома. Блеск утреннего солнца сиял в его глазах. Когда Скьюс поздоровался с миссис Маршал, сердце Бидди едва не вырвалось из груди. Он был очень похож на Льюиса Фитцуотера: тот же голос, та же стать. Безусловно, он был красив, однако приятная внешность — далеко не все. Было в его манере поведения нечто такое, что вызывало у Бидди сомнения. Джим был более сдержанным, чем Льюис. Проходя мимо девушки, он прикоснулся к шляпе-котелку, но не произнес при этом ни слова. Бидди не видела, как он покинул дом.

Она не вспоминала о Джиме Скьюсе до тех пор, пока он спустя неделю вновь не появился в Саммерсби. Бидди сидела на скамейке в саду. Джоуи вертелся у ее ног. Чтобы чем-то себя занять, девушка мазала гуталином туфли Сибил. Одновременно Бидди следила за тем, не идет ли миссис Маршал. Джим размашистым шагом приблизился к ней со стороны конюшни.

— День добрый, — произнес он, прикасаясь пальцами к котелку.

В руках у него ничего не было. Молодой человек остановился и погладил Джоуи.

— День добрый, — отозвалась Бидди, которая понятия не имела о том, кто это и какое дело привело его сюда.

Позже, относя начищенные до блеска туфли в комнату Сибил, она встретила Джима, спускающегося с третьего этажа по лестнице для слуг.

— Опять вы, — сказал он.

Он не снял шляпу, но растянул рот в улыбке, обнажив зубы. Джоуи бежал у ног девушки. Джим остановился и снова погладил щенка.

— Опять я, — произнесла Бидди, вежливо улыбаясь в ответ.

— Иду обедать, — сообщил Джим. — Выпечка миссис Маршал изумительна.

И, подмигнув ей, он продолжил спускаться по ступенькам.

— Да, она просто замечательная, — согласилась Бидди.

Только поставив туфли на место, она поняла, что может быть лишь одна причина, почему Джим появляется у них в доме. Бидди бросилась вверх по ступенькам, затем замерла на лестничном пролете, убедилась, что все тихо, и только после этого устремилась по коридору к двери, за которой, как она предполагала, находится комната с телеграфным аппаратом.

Бидди дернула за ручку необычной, наполовину замаскированной двери.

— Закрыто, Джоуи, — сказала девушка, глядя на собачку.

— Миссис Маршал еще не готова меня накормить, — послышался голос у нее за спиной.

Бидди резко обернулась.

— Это всего лишь я, — сказал Джим. — Я вас напугал?

Радуясь тому, что он видел, как она начищала туфли Сибил, девушка, быстро придя в себя, тут же произнесла:

— Зачем запирать эту дверь?

— А почему бы и нет? — нахмурившись, ответил Джим.

— Ну а как я смогу там прибраться? — спросила Бидди.

Джим снова улыбнулся. По-видимому, он улыбался всякий раз, когда ему говорили нечто такое, что требовало работы мысли.

— Мне показалось, что там чисто.

— Ну, миссис Маршал так не считает…

Молодой человек снова улыбнулся.

— Мы с вами виделись, но не знакомы, мисс…

— Бидди, — сказала девушка. — Я работаю в этом доме.

— Я тоже, — ответил Джим.

— Не часто, — заметила Бидди. — Я видела вас тут всего два раза.

— Я прихожу лишь тогда, когда возникает потребность в моих услугах, — пояснил Джим, — пару раз в неделю, иногда чаще.

Бидди ждала. Дверь по-прежнему была заперта. Джоуи с интересом глядел на девушку, тоже чего-то ожидая.

— Понятно, — произнесла наконец Бидди. — Ну, тогда мы вместе пойдем на ужин и я скажу миссис Маршал, что вы разрешили мне не убирать в этой комнате. Идет?

Мужчина полез в карман.

— Не хочу ее огорчать. Миссис Маршал, может, и думает, что ей удастся найти другого дятла, но со всей ответственностью заявляю: в радиусе пятидесяти миль больше никого нет.

— Что?

Джим протянул Бидди ключ, который она узнала — не по форме, а по нитке, которой его пометили, обвязав кольцо. Девушка вспомнила, что обычно он висит на медном кольце миссис Маршал.

— Пустое, — сказал Джим. — Ладно, я лучше пойду отведаю выпечку, а вы тем временем…

Подмигнув девушке, он отпер замок и распахнул дверь настежь. Бидди ощутила на своем лице неожиданно прохладный сквозняк.

— А где инвентарь для уборки? — поинтересовался Джим.

Бидди импровизировала на ходу:

— В чулане. Где же еще?

Он кивнул и сказал, уходя:

— Я еще вернусь. Не исключено, что меня ждет очередное послание. Я почитаю его, пока выпечка доходит в духовке.

Бидди кивнула и нырнула в дверной проем. Джоуи последовал за ней. Девушка замерла, прислушиваясь к удаляющимся шагам Джима.

Удостоверившись в том, что он ушел, Бидди обернулась. К своему удивлению, она только сейчас осознала, где находится.

Это была не комната, а лестничный колодец. Здесь было довольно тесно и сумрачно, но верхние ступеньки освещал рассеянный солнечный свет.

— Это башня, — прошептала Бидди. — Как я могла это упустить? Оставайся здесь, Джоуи.

Но песик не послушался и последовал за ней. Он с величайшим интересом обнюхивал каждую ступеньку. Стук его когтей по дощатым ступеням отдавался эхом, производя весьма странное впечатление.

Поднявшись по лестнице, Бидди возликовала, обнаружив доказательства, подтверждавшие ее недюжинные дедуктивные способности. Светлую, хорошо проветриваемую верхнюю комнату наполнял солнечный свет, льющийся из четырех округлых окон, из которых открывался превосходный вид на окрестности. Бидди подумала, что из этого помещения получилась бы премиленькая спальня. Жил ли здесь кто-то прежде? Вращающееся кресло стояло перед массивным дубовым столом, на котором размещался телеграфный аппарат. На поверку он оказался довольно компактным, не больше, чем коробка из-под дамской шляпки. Красивый прибор, к тому же о его состоянии явно заботились. Второй прибор, стоявший рядом с первым, производил не такое сильное впечатление. Ни тебе клавиш из черепахового панциря, ни стеклянных ламп. Бидди догадалась, что эта штука питает аппарат энергией. Должно быть, какая-то химическая батарея. Лестница и угловая дверь вели на крышу башни.

Радуясь тому, что загадка разгадана, Бидди собиралась быстренько вытереть пыль, а затем покинуть это помещение, но потом ее внимание привлекли бумаги, лежавшие в проволочном лотке с табличкой «Исходящие».

На верхнем листке девушка узнала почерк мисс Гарфилд и, прежде чем отдала себе в этом отчет, прочла: …На этой неделе наиболее значительными являются достижения в переводе Тацита, что не может не вызывать у меня чувство гордости, которая, уверена, удесятерится, когда вы об этом узнаете…

Сердце Бидди сильнее забилось в груди. Это было письмо, адресованное родственникам Сибил, по крайней мере, кому-то из них. Девушка догадалась, что это послание не доверили почте его величества, а передали с помощью азбуки Морзе. Бидди испытала благоговейный страх при мысли об усилиях и средствах, которые были при этом потрачены. Насколько ей было известно, телеграмма в штате Виктория стоила шесть пенсов за шесть слов. Бидди не знала ни одного человека, который посылал бы более длинные сообщения.

Она взглянула на остальные листки. Аккуратный почерк мисс Гарфилд сменился другим, принадлежавшим человеку, куда менее привычному к перу.

На этой неделе Сибил вкушала деликатесы, приготовленные мной собственноручно из лучших продуктов, доступных в Саммерсби. Нам все еще предстоит найти новую кухарку, хотя, признаюсь, особого труда работа на кухне мне не доставляет. Главное — крепкое здоровье и благополучие Сибил. В понедельник она съела на обед приправленное специями кеджери с яйцами и ветчиной, а также клубничный пудинг на десерт. В понедельник к чаю я подала абрикосовое варенье и блинчики с кремовой начинкой…

Это послание написала миссис Маршал. Бидди прочла его до конца. Потом вернулась к письму мисс Гарфилд и также прочла его полностью — начало текста лежало рядом на столе. Бидди решила, что бо`льшую его часть уже передали с помощью азбуки Морзе. Как только Джим Скьюс пообедает, он вернется и закончит начатое.

Ни в одном из писем не было ни слова о Бидди.

Девушке ужасно захотелось немного пошалить. Эта мысль показалась ей настолько провокационной, что она едва не расхохоталась. Бидди внимательно оглядела оба письма. У мисс Гарфилд почерк был как у настоящей леди. Миссис Маршал писала едва ли не печатными буквами. Многое в ее послании было зачеркнуто, кое-что подчеркнуто. На одном листке она писала карандашом, на другом — ручкой.

Бидди выдвинула ящики стола и изучила их содержимое. Ей удалось отыскать перьевую ручку. Девушка решила, что почерк миссис Маршал будет проще подделать. Между последним предложением экономки и словами Ваша преданная служанка оставалось достаточно места, чтобы можно было втиснуть две строки.

Бидди потребовалось несколько секунд на то, чтобы все обдумать. Она аккуратно написала печатными буквами слова на бумаге, то и дело что-то зачеркивая или подчеркивая. А затем, прищурившись, оглядела дело рук своих.

В доме появилась девушка Бидди. Она честна, трудолюбива и обладает прекрасным характером. Она стала компаньонкой, точнее, сестрой Сибил. Что мне следует сказать ей насчет ваших правил?

Выглядело это так, словно экономка записала запоздалую мысль. Если адресаты и заметят отличие в стиле, наверняка они решат, что миссис Маршал просто переутомилась.

Бидди добросовестно вытерла в помещении пыль. Ей хотелось, чтобы Джим Скьюс это заметил. Если ей повезет, он не заметит ничего, кроме этого.

***

Прошло семь дней. Джим не появлялся в Саммерсби, а когда наконец явился, Бидди увидела его издали, когда прогуливалась вместе с Сибил. Желая выяснить, что ее подруге известно о странной роли, которую играет Джим, она бросила пробный камень.

— Опять пришел этот забавный малый, — сказала Бидди, указывая на «дятла».

Сибил повернула голову и увидела, как молодой человек, стоя у кухонной двери, снимает перед миссис Маршал шляпу. Экономка впустила его вовнутрь. Лицо Сибил ничего не выражало.

— Я видела его тут на прошлой неделе, — сказала Бидди, — а еще на позапрошлой. У него зубы, как у зайца.

— Неправда. У него красивое лицо.

Бидди удивили эти слова.

— Ну, если тебе это нравится… — беззаботно сказала она. — А чем он занимается? Он приходит без инструментов.

Но Бидди было уже ясно, что Сибил не намерена с ней откровенничать.

— Сегодня гораздо холоднее, — сказала она, кутая плечи в легкую шаль. — По-моему, приближается осень…

Бидди окинула Сибил пристальным взглядом, но о Джиме больше ничего не спрашивала. Уклончивость собеседницы была ответом на ее вопрос: Сибил прекрасно знала, чем именно занимается в Саммерсби этот молодой человек.

— Пойдем в дом? — предложила Бидди.

— Еще нет, — сказала Сибил. — Мне нравится гулять. В доме мисс Гарфилд обязательно найдет мне какое-нибудь скучное занятие.

Бидди кивнула и взяла ее под руку. Девушки взглянули на провода, которые тянулись от восточной стены дома по направлению к Кастлмейну.

Бидди и Сибил вернулись в дом через кухонную дверь. В просторном помещении было жарко и пусто. В духовом шкафу томилось что-то вкусненькое. Уже начались приготовления к обеду, вот только миссис Маршал нигде не было видно.

— Я проголодалась, — сказала Бидди.

— Я тоже, — подхватила Сибил.

— За завтраком у тебя было расстройство желудка. Не притворяйся, будто это не так.

Сибил удивило, что ее компаньонка обо всем догадалась.

— Да брось, — сказала Бидди. — Ты позеленела до самых жабр. Сейчас тебе, надеюсь, лучше?

— Немного, — застенчиво произнесла Сибил. — Я уже проголодалась.

— Давай ограбим буфет?

— Бидди! Ты такая испорченная…

— Мы всего лишь позаимствуем, — заявила Бидди. — Это будет небольшое добавление к моему длинному списку.

— Бидди, ты очень порочная девушка. Если бы я знала тебя хуже, я бы подумала, что ты решила надо мной подшутить.

— Ни в коем случае, дорогая подруга, — с ангельским видом ответила Бидди. — Чего бы тебе хотелось? Если бы я до сих пор жила у преподобного, то уже шла бы за жестянкой сгущенного молока.

— А оно вкусное?

— Восхитительное! — восторженно воскликнула Бидди. — Но миссис Маршал его не покупает, посему неудивительно, что ты никогда его не пробовала.

Сибил осторожно приступила к поискам.

— Миссис Маршал недавно сбила масло.

Бидди выразила пренебрежение по этому поводу:

— Примитивно. Я предпочитаю масло фабричного производства. Масло миссис Маршал прямо из-под коровы.

Сибил рассмеялась.

— Ну а откуда оно вообще берется, если не из-под коровы?

— Смех здесь неуместен, Сибил. Когда речь идет о пастеризации, Саммерсби плетется в хвосте. Тебе известно, что в молоке есть микробы?

— Коровы в Саммерсби здоровы.

— Это мы так думаем, — сказала Бидди. — А что, если они наедятся ноготковой арктотеки? После этого масло будет вонять так, что запах не выветрится до Пасхи. А что будет, если взбивать масло слишком долго? Тогда появятся комки размером с твое ухо. А вдруг оно будет по вкусу напоминать мыло? Так бывает, если не сполоснуть маслобойку как следует. А вдруг у масла появится затхлый привкус? Так бывает, если в маслодельне влажно. И храни нас Господь, если масло отдает морковкой: это значит, что оно было недостаточно жирным и его подкрасили.

Сибил часто удивлялась тому, что говорила ей Бидди, или, по крайней мере, изображала удивление.

— Как у тебя в голове помещаются все эти сведения?

Бидди задумалась.

— Пожалуй, дело в том, что мне хочется не забыть все это. Я запоминаю только то, что может принести пользу. А как ты находишь место у себя в голове для латыни и французского?

— Приходится: такова воля моей родни, — будничным тоном ответила Сибил.

Бидди ничего на это не сказала. Фраза «воля моей родни» слишком уж часто служила объяснением многочисленных скучных правил и ограничений. Учитывая то, что эти загадочные родственники даже не жили здесь, запретов, по мнению Бидди, было слишком уж много.

— Мне хочется чего-нибудь сладенького, — призналась Сибил. — Я умираю от голода.

— Кто постоит на стреме?

— Я, — сказала Сибил. — Не смогу воровать. Нервы не выдержат.

— Не воровать, а заимствовать.

— Все равно не выдержат. Я уже на куски разваливаюсь…

— Не смей! Если миссис Маршал вернется, твоя задача задержать ее у двери.

Услышанное шокировало Сибил, и ее компаньонку это позабавило.

— Знаешь, Бидди, общение с тобой оказалось весьма поучительным, вот только прежде я даже представить себе не могла, насколько…

— Поторопись! Время не ждет.

— Найди еду! — рассмеявшись, воскликнула Сибил.

Она направилась к обитой сукном двери, а Бидди устремилась в кладовую миссис Маршал — посмотреть, что же там припрятано. Наградой ей послужили несколько дюжин свежеиспеченных бисквитов. Прихватив четыре из них, Бидди подумывала о том, как бы получше спрятать добычу в складках юбки, и тут услышала крик. Он принадлежал миссис Маршал. За ним раздался нечеловеческий вопль и сразу же оборвался.

— Сибил… — зашипела Бидди.

За обитой сукном дверью она слышала приглушенные голоса. Вероятно, миссис Маршал вернулась, заметила Сибил, стоящую «на стреме», и заподозрила, что дело нечисто. И теперь излишне впечатлительная девчонка все ей выложит. Бидди была возмущена до глубины души.

— Чей это дом, в конце-то концов? — вслух произнесла она. — Почему Сибил отказывают в еде? Она ведь не Оливер Твист, черт побери!

Бидди перевела взгляд на бисквиты, лежащие у нее в подоле, и, по-прежнему испытывая чувство вины, быстро вернула их на место. Осторожно прокравшись к двери кладовки, она замерла, не осмеливаясь выглянуть наружу. Теперь девушка ясно различала низкий голос миссис Маршал. За этим последовал сбивчивый ответ Сибил, прерванный мисс Гарфилд. Бидди стало еще тоскливее.

— Все в сборе, — прошептала она. — Сейчас начнется…

Бидди провела руками по складкам на платье и попыталась заправить в прическу выбившиеся пряди. Она старалась дышать ровно. Нельзя допустить, чтобы Сибил сама все испортила.

— Кто там? — звонким голосом спросила Бидди.

Она вышла из кладовой, словно в ее присутствии здесь не было ничего необычного, но, взглянув на лицо Сибил, почувствовала растерянность. Экономка и гувернантка, стоявшие у обитой тканью двери, с удивлением воззрились на Бидди. Она решила, что на этот раз небылицы придумывать не стоит. Возмущение будет гораздо уместнее.

— Почему Сибил нельзя перекусить между основными приемами пищи? — требовательным тоном поинтересовалась Бидди. — От этого еще никто не умирал! Еды в доме предостаточно!

— Бидди… — вырвалось у побледневшей мисс Гарфилд.

— У нее болит желудок! — перебила гувернантку Бидди. — Если бы вы, две ворчуньи, знали, как тяжело приходится мисс Сибил, вы бы не отказывали ей в лишней порции еды.

Мисс Гарфилд покраснела.

— Бидди!

— Я говорю чистую правду. Вы слишком строги. Вы совершенно забыли, как тяжело человеку, когда он растет.

Миссис Маршал, рассердившись, выступила вперед.

— С меня довольно, девочка.

Бидди встрепенулась. Ее решимость дрогнула.

— Я просто стараюсь быть Сибил хорошей компаньонкой.

Как ни странно, но обе женщины, услышав это, не возразили.

— Да, стараюсь, — повторила Бидди.

Сибил выступила вперед, и ее подруга только теперь заметила, что она выглядит довольно спокойной, несмотря на то, что гувернантка и экономка ее ругают.

— Дело не в еде.

Бидди заморгала. Сибил преобразилась. Теперь она выглядела старше своих лет. Сибил думала, что ее слово что-то решает, однако Бидди знала, что это не так.

— Отнюдь, — пристыженно произнесла она. — Я плохая компаньонка, потому что подстрекаю тебя на дурные поступки, Сибил. Если миссис Маршал не хочет, чтобы ты ела между основными приемами пищи, я поступила ужасно, заставив тебя действовать против ее воли. Она желает тебе только добра. Я не имею права перечить ее воле.

— Довольно! — вырвалось у миссис Маршал.

Компаньонка побледнела.

— Бидди! — произнесла Сибил. — Перестань об этом беспокоиться.

— Хорошо…

Бидди вдруг охватило предчувствие: сейчас она узнает нечто очень-очень важное. Неожиданно перед ее внутренним взором словно молния промелькнул образ Джима Скьюса, склонившегося над телеграфным аппаратом, а потом погас.

— Мои родственники прислали телеграмму, — сказала Сибил. — Тот молодой человек, которого ты уже видела, принимает телеграммы…

— Сибил… — предостерегающе произнесла мисс Гарфилд.

Но девушка проигнорировала ее реплику.

— Он получает и отправляет телеграммы.

Бидди притворилась, будто не знала этого прежде.

— А почему бы не воспользоваться услугами почты? — спросила она.

— Сегодня утром пришла телеграмма, в которой говорится о тебе.

Сердце Бидди замерло в груди. Экономка и гувернантка, стоя с двух сторон от Сибил, показались ей сбитыми с толку. Она догадалась, что никто из них не понимает, что же произошло.

— Наши дражайшие миссис Маршал и мисс Гарфилд, признаться, заинтригованы, — продолжала Сибил. — Они не знали даже того, что моим родственникам известно: у меня появилась компаньонка. Они не сообщали об этом моей родне. Понимаешь?

Бидди все поняла, но ничем себя не выдала.

— Никто ничего им не сообщал, а они как-то об этом узнали.

Бидди хотела что-то сказать, но вовремя сдержалась. Она-то знала, что ее никто ни в чем обвинять не будет.

— Мои родственники весьма находчивы. Эта телеграмма — напоминание мне, всем нам о том, чтобы мы не думали, будто бы им не хватит хитрости добиться желаемого.

— И что твои родственники обо мне пишут? — шепотом поинтересовалась Бидди.

Миссис Маршал кашлянула, явно желая возразить, но мисс Гарфилд подняла руку, призывая ее к тишине.

— В телеграмме не сказано ничего плохого, Бидди.

Сибил подняла листок бумаги, сжимая его рукой, затянутой в перчатку. Почерком Джима были записаны слова ее родственников, переданные по телеграфу.

— Вот что они прислали, — сказала Сибил, протягивая бумажку Бидди, чтобы та сама могла прочесть.

С Бидди поступили несправедливо. Расскажите ей все, что она должна знать.

Бидди показалось, что пол ускользает у нее из-под ног. Несправедливо?

— Это все? — тихим голосом поинтересовалась она.

— Да, все, — сказала Сибил, — но миссис Маршал и мисс Гарфилд думают, что и этого вполне достаточно…

— Как так вышло, что ты вообще ничего не знаешь о людях, благодаря которым появилась на свет? — спросила Бидди у Сибил, когда они сидели вдвоем в ее комнате.

Кое-что ей уже было известно: мисс Гарфилд и миссис Маршал чуть ли не хором сообщили ей это еще на кухне, однако Бидди решила не придавать этим откровениям особого значения, пока не перепроверит их, находясь наедине с Сибил.

Сибил поглаживала живот. Похоже, ей опять нездоровилось. Оказавшись в своей спальне, она вновь сняла с себя корсет.

— Я их не помню.

— Но как так вышло, что никто тебе о них не рассказал?

Сибил попыталась дать вразумительный ответ.

— Мисс Гарфилд и миссис Маршал ничего мне не говорили, — призналась она. — Я знаю только, что у меня есть родня. Работодателями гувернантки и экономки являются именно эти люди, именно им принадлежит Саммерсби. Благодаря мисс Гарфилд и миссис Маршал мне известно одно: мои родственники хотят, чтобы я не пыталась ничего выяснить.

Бидди невольно подумала о том, как Ида, женщина, которую она прежде считала своей матерью, повела бы себя, если бы оказалась в подобной ситуации.

— Что ни говори, это весьма удобно, — фыркнула компаньонка.

Сибил испуганно уставилась на нее.

— А разве нет? — продолжала Бидди. — Мисс Гарфилд и миссис Маршал ничего не знают. Им приказали держать тебя в неведении. Таким образом, никто о чем не догадается! С таким же успехом твои родственники могли придумать эти правила для того, чтобы разжечь твое любопытство.

Бидди смотрела на подругу, которая обдумывала ее слова.

Сибил подошла к туалетному столику из красного дерева и выдвинула один из ящиков. Под образцами шелка там лежал небольшой снимок, приклеенный к картону. Взяв его, она вернулась к сидящей на кровати Бидди.

— Вот, — произнесла Сибил.

Это был портрет молодой женщины, быть может, немного старше Бидди и Сибил. Одета она была очень красиво, но по моде восьмидесятых годов прошлого века. Темные волосы спадали назад. Тело было повернуто вполоборота. Оглядываясь через плечо, женщина смотрела в объектив.

При виде темноволосой красавицы Бидди едва не потеряла дар речи.

— Это актриса? Она выглядит так, словно сошла со сцены театра «Принцесса».

Глаза женщины улыбались. В них была загадка. Бидди посмотрела на оборотную сторону снимка. Там каллиграфическим почерком было выведено: Матильда, 1884.

— Мне кажется, что это моя мама, — сказала Сибил.

Эти слова затронули в душе Бидди тайные струны. Могло ли письмо, которое она нашла и случайно сожгла в лачуге, быть написано рукой этой женщины? Бидди вглядывалась в утонченные черты ее лица. Нельзя было отрицать, что они с Сибил похожи. У обеих был высокий чистый лоб и нежный рисунок верхней губы. Они вполне могли быть матерью и дочерью. Но, как бы там ни было, женщина, написавшая письмо, показалась Бидди нехорошим человеком. Матильда менялась местами с сестрой, чтобы дурачить окружающих, но одного из них одурачить она не смогла…

— У меня всегда, сколько я себя помню, была эта фотография, — произнесла Сибил, поглаживая вновь разболевшийся живот. — Я нашла ее, когда была совсем маленькой, и никому о ней не сказала, никому не показала. Мисс Гарфилд и миссис Маршал не знают, что она у меня.

Девушка печально воззрилась на снимок молодой женщины, удивительно красивой в наряде прошлого века.

— Я ничего не знаю, кроме ее имени. Скорее всего, она давно мертва.

Помня о письме, оставленном в лачуге, Бидди подозревала, что так оно и есть. Ей стало жаль Сибил.

— Присядь и отдохни. Ты сегодня плохо выглядишь, — сказала компаньонка.

Сибил отрицательно покачала головой и вернула фотографию в ящик стола.

— Не исключено, что мои родственники на самом деле хотят, чтобы я проявила любопытство, а все это — лишь проверка, — сказала она, поворачиваясь к Бидди.

Та вопросительно приподняла брови.

— Моя жизнь состоит из проверок, и это всего лишь одна из них, — продолжила Сибил. — Я верю, что однажды мне позволят узнать имена моих родителей, имена всех моих родственников. Но если я попытаюсь самостоятельно что-либо выяснить, им станет известно о моем любопытстве и они будут очень недовольны мной.

— Эти люди даже не живут здесь! — в смятении произнесла Бидди.

— Но они ведь узнали о тебе.

Бидди предпочла не рассказывать об обстоятельствах, приведших к этому.

— Зачем скрывать от тебя правду о том, кто твои родители? — спросила она. — По-моему, это очень жестоко.

Сибил выглядела обескураженной.

— Я подозреваю, что подробности моего рождения могут стать источником великого стыда, Бидди.

Компаньонка открыла было рот, но, так ничего и не сказав, закрыла его. Она вспомнила о том, как боится скандала миссис Маршал.

— Мне ничего об этом не говорили, я ничего не знаю об обстоятельствах своего рождения, однако по-другому и быть не может. С какой стати скрывать правду, если в ней нет ничего позорного?

— Но эти люди — твоя плоть и кровь, — испытывая жалость к Сибил, произнесла Бидди. — Они что, совсем тебя не любят?

— Мои родственники, разумеется, очень меня любят, — поспешила заверить ее Сибил. — Я ни на минуту в этом не усомнилась. Именно потому, что я чувствую их любовь, все… ну… — Взмахом руки она как бы обвела не только комнату, но и весь дом и земли за окном. — Все…

— Ты хочешь сказать, что все кажется тебе странным и загадочным?

— Нет, — обиженно ответила Сибил.

Бидди откинулась назад на большое, покрытое кружевным покрывалом ложе. Она смотрела на богато украшенный потолок, обдумывая, как бы зайти с другого конца.

— Послушай, Сибил, — наконец произнесла Бидди. — Я твоя компаньонка, так ведь? А компаньонка должна говорить только правду. Так вот, все, что здесь происходит, совсем не похоже на жизнь там.

Сибил осторожно пододвинулась к ней, стараясь не помять юбку.

— Я мало что успела повидать, чтобы иметь возможность сравнивать.

— И нам следует это исправить.

— О чем ты? — встревоженно спросила Сибил.

Бидди лишь отмахнулась от этого вопроса.

— Почему эти люди держат тебя в Саммерсби, но при этом сами тут не живут? Объясни мне это еще раз.

— Тебе скоро надоест меня слушать, — сказала Сибил.

— Нет, не надоест, — возразила Бидди, — никогда не надоест. Все это напоминает мне роман. Ты сама похожа на героиню, сошедшую со страниц книги. Лично для меня на свете нет ничего более занимательного. Такого даже нарочно не придумаешь.

Сибил улыбнулась.

— Ладно. Они держат меня здесь, чтобы в надлежащий момент я была готова.

— К чему? Унаследовать королевство?

— Не ехидничай, Бидди. Моя подготовка включает образование и самоусовершенствование под руководством мисс Гарфилд. А после твоего появления — и с помощью твоей дружбы. Когда мои родственники скажут, что время пришло, я…

Бидди терпеливо ждала.

— Унаследую.

— Что?

Вскочив на ноги, Сибил широко развела руки в стороны.

— Все это. Я наследница Саммерсби, — заявила она.

Бидди скосила на нее глаза.

— Ну да, — тряхнула головой Сибил. — Саммерсби принадлежит моей родне.

Бидди внимательно разглядывала ее.

— Значит, ты наследница Саммерсби, которая живет тут всю свою жизнь…

— Ну да.

— Наследница, которая не видела ничего, кроме этого большого дома и живописных окрестностей…

— Еще я бываю в деревне Саммерсби…

— И в Кастлмейне, когда тебе разрешают отправиться туда под присмотром.

— Ну да.

— А дальше что, нельзя?

Сибил отрицательно покачала головой.

— Желания моей родни предельно ясны. Я не должна уезжать дальше Кастлмейна до тех пор, пока мне не позволят… если, конечно, я хочу оставаться наследницей. Я верю, что настанет день и причины всех этих ограничений станут мне ясны.

Бидди прищурилась.

— Так… ты являешься наследницей Саммерсби, которая никогда не бывала за его пределами. Вся твоя жизнь посвящена подготовке к тому, чтобы унаследовать его, но при этом полной уверенности у тебя нет…

Сибил крепко сжала губы.

— Я сказала что-то не так? — спросила компаньонка.

— Нет, — наконец произнесла Сибил. — Ты, Бидди, правильно все поняла. Я являюсь наследницей Саммерсби, но не унаследую состояния моих родственников, если, призвав меня, они сочтут, что я… этого недостойна.

Бидди уселась на кровати.

— А что будет, если это все же случится?

— Нет, Бидди, я обязательно унаследую Саммерсби, — решительно проговорила Сибил.

— Но все же?..

— Нет, иначе и быть не может. Я унаследую Саммерсби. Унаследую все, Бидди, — сказала Сибил, вот только ее словам не хватало убедительности.

— Но если твои родственники сочтут тебя недостойной, что будет дальше?

Воцарилась тишина.

— Я хочу услышать это от тебя, — не отступала Бидди, — не от мисс Гарфилд, не от миссис Маршал, а от тебя. Это твоя жизнь и твое наследство, в конце-то концов, твое, а не их, а я — твоя компаньонка.

Сибил собралась с духом.

— Есть один человек… Мы называем ее Тайная наследница… Это вторая наследница. Вообще-то нас двое. Я всегда знала о ее существовании. Это самая большая загадка в моей жизни, гораздо более важная, чем все остальное. Я не знаю, кто она, как выглядит и где живет. Мне ничего не остается, как называть ее просто Тайной наследницей. Я всегда верила (потому что мне с детства об этом все уши прожужжали), что, если я поведу себя недостойно, именно она унаследует все. Если это случится, я, несмотря на годы учебы и самосовершенствования, останусь ни с чем, вот именно ни с чем, Бидди. Меня выгонят из Саммерсби, одинокую и нищую.

Бидди подумала, что все это напоминает ей сказку братьев Гримм. Она не сомневалась, что Сибил верит в то, что говорит, но самой Бидди услышанное казалось похожим скорее на выдумку, в которую может поверить лишь тот, кто живет в изоляции от остального мира.

— Извини, — произнесла она, когда поняла, что подруга ждет ее ответа, — ну… просто… Все это совсем не похоже на то, о чем я слышала прежде…

— Больше я все равно ничего не знаю, — сказала Сибил. — Миссис Маршал и мисс Гарфилд с детских лет пугали меня Тайной наследницей. Они превратили ее в злую фею… вернее, в фею настолько идеальную, что по сравнению с ней я выглядела полным ничтожеством.

— А ты уверена, что она вообще существует? — со скептическим видом поинтересовалась Бидди.

Ее обрадовало, что Сибил ответила не сразу.

— Да, я верю в то, что она существует, — наконец произнесла она. — Миссис Маршал и мисс Гарфилд постоянно твердят о ней в моем присутствии. Если бы Тайная наследница была выдумкой вроде Отца Рождества или буньипа, они бы позабыли о ней сразу после того, как я начала задавать неудобные вопросы. Но, сколько я ни пыталась взять ее существование под сомнение, они, в особенности миссис Маршал, продолжали говорить о Тайной наследнице. О ней никогда не забывают. Уверена, что она реальна.

Бидди взяла руки Сибил в свои.

— Ты справишься. Тебе следует твердо сказать себе это.

Ее мысли невольно вертелись вокруг невысказанного, того, что стояло между ними — вокруг тайного романа Сибил. Бидди и словом об этом не обмолвилась, даже не намекнула на то, что происходит у нее под самым носом. Она будет молчать до тех пор, пока Сибил сама не заговорит об этом. А еще Бидди понятия не имела о том, кто тайный кавалер Сибил. А еще… Что будет, если ее родня обо всем узнает?

Сибил дрожала; быть может, она думала о том же, что и ее компаньонка.

— Понимаешь, Бидди, меня могут счесть недостойной, — снова проведя рукой по животу, сказала девушка. — Мне еще многому нужно научиться, многого достичь. Я далека от совершенства, а времени осталось совсем мало. Родственники могут призвать меня в любой момент, не предупредив заранее. И когда это случится…

— Ты справишься, — повторила Бидди. — Я действительно так считаю.

— Ты не можешь быть в этом уверена.

— Нет, я уверена. И знаешь почему?

Сибил смотрела на свои руки, оплетенные пальцами компаньонки.

— Потому что я здесь, — произнесла Бидди.

Сибил высвободила свои ладони.

— Конечно, это очень мило с твоей стороны, но слишком уж наивно. Ты не сможешь помочь мне получить наследство, — сказала она, — никто не сможет. Все зависит только от меня.

Бидди проявила упорство.

— Конечно, от тебя, — согласилась она, — никто, кроме тебя, не сможет этого добиться. Лично я понятия не имею, что к чему. Есть, правда, кое-что, что мне под силу, несмотря на трудности. — Бидди одарила Сибил хитрой улыбкой. — Признаюсь честно, не представляю, как ты жила до меня… Ни воображения, ни находчивости… Что ни говори, а я появилась тут не зря…

— Бидди…

— Я хочу заключить с тобой пари, — сказала компаньонка. — Спорю на последний шиллинг, что смогу разобраться с этой пресловутой Тайной наследницей, узнаю для тебя, живой она человек или сказочная ведьма, которую придумали лишь для того, чтобы ты не совала нос туда, куда не следует. Сдается мне, ты сможешь справиться со всем лучше, если у тебя будет больше фактов.

Сибил побледнела.

— Бидди, это…

Ее голос оборвался.

— Господи! — воскликнула Бидди. — Лично я терпеть не могу, когда от меня скрывают правду. Я собираюсь выяснить ее ради тебя, а когда сделаю это… ну… Кто знает, что нам станет известно? Держу пари, что тайн будет много и они окажутся весьма полезными. Ничто не помешает мисс Сибил Грегори унаследовать то, что принадлежит ей по праву, если за дело возьмется ее верная компаньонка Бидди Мак-Брайд.

Сибил вскочила с кровати.

— Бидди, ты с ума сошла!

— А в чем дело? Ты разве чем-то недовольна?

— Тебе вообще не стоило об этом думать… — начала Сибил.

— Святые небеса! Я же говорю: я твоя компаньонка.

— Компаньонки таким не занимаются.

— А что еще мне остается? Не сидеть же без дела, тревожась о твоем здоровье и счастье? — спросила Бидди и постаралась улыбнуться как можно увереннее, чтобы скрыть неприглядную подоплеку своих слов.

Сибил открывала и закрывала рот, словно рыбка.

— Но мои родственники запретили мне выяснять что-либо о другой наследнице.

— Это очень удобно, — небрежно заметила Бидди. — А мне твои родственники что-нибудь запрещали?

— Ну…

— Само собой разумеется, нет. Вот тебе подходящая лазейка.

Сибил выглядела сбитой с толку.

— Но если мои родственники узнают…

Она нервно сжимала и разжимала ладони.

Зная, каким именно образом родственники Сибил узнали о ее существовании, Бидди не проявляла ни малейшего беспокойства.

— Эти люди что, обладают сверхспособностями? — спросила она.

— А что конкретно ты предпримешь, чтобы все выяснить?

Бидди беззаботно отмахнулась от этого вопроса.

— Чем меньше ты будешь знать, тем меньшей опасности станет подвергаться твое наследство. Пусть твои руки остаются чистыми.

— Бидди, что ты задумала? — настаивала Сибил.

— Пораскинь мозгами, — сказала компаньонка. — Ты часто говорила мне о том, как тебе нравятся рассказы о Шерлоке Холмсе.

— Это реальность, а не детектив!

Бидди лишь пожала плечами, а затем с загадочным видом прикоснулась к своему носу.

— А обманывать кого-нибудь ты будешь? — спросила Сибил.

— Господи, нет! — воскликнула Бидди. — Я никогда не лгу.

Сибил взвесила ее ответ и, по-видимому, успокоилась.

— Я тоже, — тихо произнесла она. — Пожалуй, будет не лишним узнать, кто же она, если для этого не придется лгать.

— Я ее пинками выгоню на свет божий, — пообещала Бидди.

Похоже, ее слова резанули слух Сибил.

— Я просто все разузнаю, — исправилась компаньонка.

— Ты сможешь сделать это без лишнего риска?

Бидди улыбнулась.

— Ты же знаешь, что многие меня недооценивают, — сказала она. — Именно их легче всего обвести вокруг пальца.

— Ты же пообещала, что не будешь лгать!

— Я и не собираюсь этого делать, — сказала Бидди, скрестив пальцы правой руки у того места, где билось сердце.

Пальцы левой, заведенные за спину (где Сибил не могла их увидеть), тоже скрестились.

Сибил долго изучала сияющее лицо компаньонки, прежде чем позволила себе надеяться.

— Ах, Бидди! Если ты выяснишь, что Тайная наследница на самом деле существует, я никогда этого не забуду, что бы потом ни произошло. Я позабочусь о тебе. Ты всегда будешь моей подругой.

На Бидди нахлынули нежные чувства. Она обняла Сибил.

— Мне нужно знать, что ты на моей стороне. Больше ничего не говори… для меня этого довольно.

Но, обнимая Сибил, Бидди чувствовала, как у нее внутри все закипает. Она дала обещание поспешно и необдуманно. Бидди понятия не имела, как будет искать странную незнакомку. Однако такова уж дружба, когда одна сторона не является ровней другой, Бидди прекрасно это понимала.

Тот, кто менее значим, должен доказать, что достоин дружбы.