Пройдя через стеклянные автоматические двери, Дженис очутилась в салоне красоты. Алекс отказался сопровождать ее в массажный кабинет и отправился в бар. Навстречу Дженис вышла стройная японка в шелковом кимоно, расшитом золотыми и серебряными нитями в традиционном восточном стиле: хризантемами и райскими птицами. Ее талию перехватывал широкий пояс. Почтительно поклонившись клиентке, японка пригласила ее пройти в косметический салон, где пахло ароматическими маслами, а на туалетном столике стояло множество флаконов. Отсюда можно было пройти в душевое отделение и в массажный кабинет.

— Борг сейчас свободен? — спросила Дженис, любуясь восточной красавицей, словно бы сошедшей с картины.

Профессиональная гейша, эта девушка была привлекательна как для мужчин, так и для женщин. Дженис с удовольствием поласкала бы ее стройное хрупкое тело и пососала бы ее соски. Девушка не стала бы сопротивляться, в ее обязанности входило удовлетворение всех желаний клиентов. Движения японки были быстры и ловки, на ее лице сияла блаженная улыбка. Дженис заподозрила, что во влагалище она вставила специальные шарики для поднятия настроения.

— Да, мадам, Борг готов вас обслужить, — ответила она. — Позвольте мне вас раздеть!

Японка ловко стащила с Дженис промокшую одежду. Когда нежные пальцы гейши коснулись ее бедер, по коже Дженис пробежали мурашки. Однако она не поддалась соблазну позабавиться с девушкой, желая сохранить энергию для встречи с массажистом, и прошла в душевую. Японка закрыла за ней узорчатую стеклянную дверь и удалилась.

Струи воды смыли пот и напряжение. Дженис почувствовала прилив бодрости. Теперь можно было отправляться к таинственному шведу, у которого она еще не бывала, хотя и видела его издали. Дженис обтерлась полотенцем и вышла в массажный кабинет. Борг уже ждал ее там, радостно улыбаясь. На нем были белая тенниска, обтягивающая мускулистый торс, и светло-голубые джинсы. Он кивком предложил Дженис лечь на кушетку, и она непринужденно скинула с себя полотенце и легла лицом вниз, представив его взору спину и ягодицы.

Борг приступил к массажу. Дженис расслабилась от его прикосновений, чувствуя, как твердеет клитор и набухают соски, как раскрываются половые губы и выделяется влага. Вскоре она мурлыкала, словно кошка, и слегка поводила бедрами.

У массажиста были сильные, крупные руки, но они не доставляли Дженис боли: Борг досконально изучил человеческое тело и был мастером своего дела. Вскоре Дженис казалось, что она охвачена огнем.

Желание стало невыносимым, ей не терпелось ощутить член Борга внутри себя.

Но он продолжал постукивать и поглаживать ее по спине, массировать икры и ягодицы, время от времени сгибая ноги в коленях и легонько подергивая за пальцы. Дженис хихикала и вздыхала, ерзала по кушетке от щекотки. Наслаждение стремительно нарастало. Он умело стимулировал ее чувствительные точки легкими прикосновениями, и вскоре Дженис шире раздвинула ноги, потек сладкий нектар. Борг попросил ее перевернуться лицом вверх.

Она не без труда легла на спину, не сводя взгляда с его промежности. Ей хотелось расстегнуть ширинку и полюбоваться его мужским достоинством, почувствовать его кожей живота. Борг понимающе улыбнулся, сердце Дженис учащенно забилось, клитор затрепетал. Борг взял с полочки флакон и вылил немного его содержимого на ладонь. Запахло сандаловым маслом. Дженис выпятила низ живота и шире раздвинула ноги. Но Борг стал деловито растирать масло по ее туловищу, притворившись, что не замечает ее провокационных движений. Его ладони ритмично растирали ее бедра, груди и плечи. Его пальцы поглаживали ее соски, заставляя Дженис тихонько постанывать и ахать. Похоть разлилась по всему ее телу, превратившемуся в один огромный половой орган. Она была на грани оргазма, но Борг сосредоточенно продолжал массаж, не издавая ни звука.

— Как ты считаешь, я красивая? — спросила Дженис.

— Очень, мадам, — улыбнулся он в ответ.

— Ты не хочешь овладеть мной? — выдохнула она. Борг молча расстегнул молнию на джинсах — из ширинки вывалился большой пенис. Но эрекции не было! Что за чертовщина? Неужели она не производит на

него никакого впечатления? Дженис потянулась и дотронулась до пениса рукой, но Борг отпрянул и покачал головой.

Он погладил ее по лобку и, нащупав клитор, сжал его двумя пальцами. Срамные губы стали мокрыми, во влагалище вспыхнул огонь. Пальцы Борга продолжали творить чудеса. Дженис откинулась на кушетке и закрыла глаза. Превосходный массаж завершился потрясающим оргазмом. Она содрогнулась и пронзительно вскрикнула. Борг еще немного помассировал клитор и, распрямившись, молча уставился на Дженис. Его пенис оставался все в том же висячем положении.

— Это было восхитительно, — сказала она. — Но разве тебе не хочется получить удовлетворение? Он поставил флакон на полочку и спросил:

— А вам бы хотелось доставить его мне, мадам?

— Разумеется, — томно ответила Дженис.

— И вас не удивит, если я попрошу вас о несколько необычной услуге?

Расставив ноги, он подбоченился и слегка покачнулся — фаллос пришел в движение, словно маятник. Дженис впилась в него взглядом и прошептала:

— Нет. Но что я должна делать? Взять его в рот? Или отстегать вас плетью? Может быть, вам хочется анального секса?

Борг молчал. Дженис потеряла терпение и, вскочив с кушетки, сняла с вешалки одежду, собираясь уйти. Трусики ее упали на пол. Массажист поднял их и, поднеся к лицу, стал жадно их нюхать. Член его моментально встал.

— Вот что мне нужно, — сказал он, жадно вдыхая запах ее промежности и зарываясь в трусы лицом.

По низу живота Дженис пробежал электрический ток. Соски ее отвердели. С дрожью в голосе она спросила:

— Я не понимаю, что вас так возбуждает в белье? Вы трансвестит?

— Нет, мне нравится запах ваших трусиков, фактура материи, — ответил Борг, сжал пенис в руке и начал онанировать.

На головке сверкнула прозрачная густая капля, Борг принялся двигать рукой вверх-вниз еще быстрее. Словно завороженная его движениями, Дженис молча смотрела на него и чувствовала, как в ней просыпается желание помастурбировать. Она еще не отошла от оргазма, промежность была мокрой. И, теребя пальцами половые губы и клитор, Дженис почувствовала, что это не удовлетворит ее. Ей хотелось взять пенис в рот, а потом ощутить его влагалищем.

Борг обернул пенис трусиками и, бессмысленно ухмыляясь, принялся онанировать с удвоенным энтузиазмом. Веки его набухли, он стонал и работал рукой так, словно бы вознамерился оторвать свой половой орган. Дженис тоже самозабвенно мастурбировала, а когда сперма брызнула ей в лицо, ахнула и тотчас же кончила.

Борг обтер член трусиками, вдохнул их запах в последний раз и, убрав пенис в ширинку, деловито сунул трусы в карман.

Тамзин начала просыпаться. Она обнаружила, что лежит рядом с Гаем на диване, положив голову ему на грудь. В камине тихонько потрескивали уголья, было жарко. Его пенис покоился у нее на бедре, головка еще не обсохла от ее соков и спермы. Она почувствовала во влагалище сладкую боль и вспомнила, что он едва не разорвал ее своим громадным инструментом во время бурного соития.

В домике было тихо, только ветер завывал в дымоходе. Снаружи шел снег. Тамзин подумала, что не сможет самостоятельно дойти до главного корпуса пансионата. Она прошептала, рассуждая вслух:

— Нужно позвонить Дженис и сказать, что со мной все в порядке.

Она потянулась и, встряхнув головой, погладила себя по волосам, рассыпавшимся по плечам. Ее полные груди еще не остыли после ласк Гая, запах ев соков и его спермы и пота, смешиваясь с дымом, приятно возбуждал ее и щекотал ноздри. В ней вновь пробудилось вожделение.

— Они пришлют сюда кого-нибудь за тобой, — пробормотал Гай и, раскрыв глаза, изучающе взглянул на Тамзин. Она смутилась и отодвинулась. Он встал и быстро оделся.

Это привело ее в замешательство. Гай приобрел прежний надменный вид, он держался так, словно бы между ними ничего не случилось, и смотрел на нее насмешливо и высокомерно, как на одну из своих глупеньких восторженных поклонниц, готовых отдаться ему прямо в гримерной. Он избавился от лишней спермы и больше не нуждался в ее обществе.

Но почему он должен был вести себя с ней иначе? На что она надеялась, собственно говоря? На то, что он предложит ей остаться здесь на ночь? Или сделает ей более серьезное предложение?

Что ж, это даже к лучшему, решила Тамзин. Она не созрела для серьезных длительных отношений. В конце концов, продолжительная связь с Тимом не принесла ей радости. Достаточно и того, что она испытала бурный натиск музыкального гения, побывала в его жарких объятиях.

Тамзин стала собирать с пола свою разбросанную одежду. Гай молчал, стоя возле камина с бокалом вина в руке.

— Можно мне позвонить? — спросила она, когда наконец оделась.

— Разумеется, — ответил Гай, пожав плечами. Она подошла к аппарату и набрала номер администратора.

— Говорит Тамзин Лоуренс, — сказала она в трубку. — Пришлите за мной кого-нибудь в коттедж мистера Вентуры.

— Хорошо, мисс Лоуренс, — последовал ответ. — Но вам придется немного подождать. Сами видите, все завалило снегом!

— Благодарю вас, — сказала Тамзин и, положив на рычаг трубку, обернулась.

Гай держался столь же отрешенно, как и минуту назад. Неужели еще недавно она ощущала во рту его пенис? Тело Тамзин требовало повторного совокупления. Но она не подала виду, что сгорает от вожделения, и подхватила со стула куртку и шапку.

— Не желаете выкурить сигарету? — вкрадчиво спросил Гай, скользнув по ней бархатистым взглядом темно-карих глаз, обрамленных черными ресницами.

— Спасибо, с удовольствием покурю, — сказала Тамзин и, взяв протянутую им сигарету, наклонилась, чтобы прикурить от огонька золотой зажигалки. Лицо Гая оставалось непроницаемым. Движимая порывом страсти, Тамзин припала к нему.

Он даже не шелохнулся, но у нее все равно возникло чувство, будто бы его член уже проник в ее лоно. Запах его волос возбуждал ее чувственность, вид полных губ лишал ее рассудка. Она готова была наброситься на него и снова лизать и сосать его фаллос, заглотить его и переварить, сделать его своей неотъемлемой частью. А вид его рук, способных извлекать не только волшебные звуки из рояля, но и стоны и крики из глубины ее организма, вызывали в Тамзин сладострастную дрожь. Ах, дотронутся ли вновь его длинные пальцы до ее чувственного бутона, раскроются ли еще раз ее розовые лепестки?

Дыхание ее участилось, голова закружилась, как у девушки-подростка в присутствии учителя или своего кумира рок-гитариста. Рука ее была готова расстегнуть пуговицу у него на штанах и нащупать желанный предмет, когда вдруг раздался сигнал автомобильного клаксона: за ней приехали.

— Мне пора, — растерянно произнесла Тамзин, хотя хотела произнести совершенно другие слова.

Гай помог ей надеть куртку, она просунула руки в рукава, он натянул куртку ей на плечи и, одернув ее, погладил Тамзин по спине и ягодицам. Промежность ее свело судорогой, в глубине лона вспыхнул огонь.

— Я вам завтра позвоню, — промурлыкал он ей на ушко, согревая шею дыханием. — Мы поужинаем вместе.

— С удовольствием, — ответила она, пытаясь найти в себе силы для расставания, пусть и недолгого. А ведь недавно она гордилась своим самообладанием, в немалой степени способствовавшим ее успешной карьере!

Он проводил ее до двери. Студеный ветер обдал их лица холодом. «Рейндж-ровер» походил на фоне белого снега на катафалк, мрачный и темный. За рулем сидел хмурый Ланс, его желтое лицо казалось зловещим. Обернувшись к Гаю, Тамзин крикнула ему, перекрывая голосом вой пронзительного ветра:

— Не выходите из дома, вы простудитесь! Она надеялась, что он обнимет ее и поцелует на прощание. Но этого не произошло, он лишь произнес:

— Спокойной ночи, Тамзин!

— Спокойной ночи. Гай! — пролепетала она и побрела к автомобилю, не понимая, что с ней происходит, отчего ей не хочется уходить от этого мужчины. Такого с ней раньше не случалось.

— Все в порядке? — спросил у нее Ланс, когда она села рядом с ним. — Кошмарная выдалась ночка. Мы подумали, что вы заблудились.

— Я ужинала с Гаем Вентурой, — ответила она, поудобнее устраиваясь на сиденье и плотнее запахивая полы куртки. Салон машины всегда успокаивал ее и наводил на мысли об интиме. Попав сюда, человек быстро забывал об окружающем мире. Недаром именно в машине так часто бурлят любовные страсти и происходят супружеские измены.

Мысленно оставаясь с Гаем, Тамзин уже впитывала ауру сидящего рядом с ней мужчины. Ее тело реагировало на близость его пениса, покоящегося в вельветовых штанах, и мошонки, сжатой ляжками. Ей представилось, как эти органы придут в движение, когда он станет переключать рычаг передачи. И в промежности у нее стало жарко.

Она покосилась на Ланса. Его орлиный профиль показался ей в полумраке чертовски привлекательным. Козырек клетчатой шерстяной кепки был надвинут на лоб, глаза внимательно следили за дорогой.

Непогода прибавила остроты в сложившуюся непростую ситуацию, делала поездку похожей на опасное приключение. По коже Тамзин пробежали мурашки.

Обтянутые перчатками руки водителя слились с рулевым колесом, однако Ланс резанул ее изучающим взглядом и заметил с легкой иронией в голосе:

— Удивительно, как этот неуловимый для прессы пианист впустил в дом редактора журнала светских сплетен!

— Он поначалу не хотел впускать меня даже в прихожую, — сказала Тамзин.

— А ему известно, чем вы занимаетесь? — со свойственной ему дотошностью поинтересовался Ланс.

— Я не стала раскрывать ему этот секрет, — холодно ответила Тамзин. — Но почему вас это интересует?

— Просто стало любопытно! Будем надеяться, что он так и не узнает правду. Иначе вам его больше не видать как своих ушей. Он вас поимел?

— Боже, что за бестактность! Похоже, в этом пансионате не существует понятия «частная жизнь»! — поморщилась Тамзин.

Ланс рассмеялся.

— У вас все написано на лице! Глазки сияют от счастья. Хочу вас предостеречь: так легко и влюбиться!

— Не дождетесь! — фыркнула Тамзин. — Я давно вышла из наивного возраста и не собираюсь в него влюбляться. Я не сторонница серьезных отношений с мужчинами. Игра не стоит свеч!

— Вот и умница, — одобрительно произнес Ланс. — В нашем пансионате скучать вам не придется. Вы не только укрепите здесь здоровье, но и многому научитесь.

— Чему же именно? — Тамзин заинтриговал его многообещающий тон.

— Здесь вы почувствуете себя полностью раскованной. Как вы относитесь, например, к роли рабыни мужчины?

— Знаете, она меня не прельщает! Я главный редактор журнала «Химера» и привыкла главенствовать во всем, — покраснев, сказала Тамзин, испытывая необыкновенное волнение.

Она отчетливо вспомнила свои ощущения в своем рабочем кабинете с Майком, когда он завязал ей галстуком глаза и овладел ею на письменном столе. Ей было тогда очень хорошо, но она не желала в этом сознаваться.

— Я не говорю о работе, — не унимался дотошный Ланс. — Вам не доводилось быть униженной во время сексуального акта?

— Нет, — неуверенно сказала Тамзин.

— Вы что-то от меня утаиваете! — возразил многоопытный Ланс, уловив фальшь в ее интонации. — Мы обсуждали вас с Ингой, и она сказала, что…

— Откуда ей что-то знать обо мне? — вспыхнула Тамзин. — Я с ней не откровенничала.

— Не нужно стыдиться своих тайных устремлений! Что же до исповеди, так Дженис поделилась со мной вашими откровениями. Я не вижу ничего предосудительного в том, что вам понравилось совокупляться с повязкой на глазах. Но стоит ли останавливаться на этом? Почему бы вам не продолжить свои опыты и не поучаствовать в групповом сексе, обставленном в духе наказания. Это так увлекательно!

Ланс рассуждал на интимные темы так, словно бы говорил со своим брокером о курсе акций.

— Нет, меня это не прельщает, — солгала Тамзин, представляя себе, как бы Майк охаживал ее плеткой в кабинете. По ляжкам у нее потек нектар.

— Рекомендую как-нибудь проверить это на практике, — спокойно сказал Ланс.

Впереди обозначились контуры усадьбы, вскоре автомобиль въехал в ворота.

— А вы практикуете здесь сексуальные экзекуции? — спросила Тамзин, замирая от мысли, что Ланс стянет с нее трусы и, разложив на скамье, станет охаживать ее кнутом.

Ланс объехал вокруг дома, заехал в гараж и, затормозив, обернулся. Она почувствовала тонкий аромат его лосьона.

— Я всегда беру на себя главенствующую роль, — сказал он. — Мои клиенты чувствуют неземное умиротворение после этих процедур, беспокойство и чувство вины их надолго покидают. Не хотите попробовать?

— Вы меня смущаете, — ответила Тамзин. — Я никогда не бывала в роли безропотной подчиненной. Скорее, мне порой хотелось самой кого-нибудь поколотить.

— Что ж, все это можно обсудить, — с улыбкой произнес Ланс, кладя руку ей на колено. — В сексе столько разнообразных удовольствий, и самые приятные из них те, которые становятся сюрпризом.

— Как вас понимать? — Тамзин все больше проникалась любопытством.

— Объясню на примере. Вам никогда не казалось, что у некоторых наших уважаемых членов парламента из-под брюк выпирают пуговицы женских подтяжек?

— Нет, такого со мной не бывало, — покачала головой Тамзин, пытаясь вспомнить, не охватывало ли ее на самом деле такое подозрение во время телетрансляций из палаты лордов.

— Допустим. Приведу другой пример: вы не замечали, как кое-кто из них ерзает на сиденье, словно бы у него саднят рубцы на заднице, исполосованной накануне кнутом в закрытом клубе?

— Ланс! Что за странные фантазии! Вы меня пугаете! — воскликнула Тамзин, чувствуя, как рука собеседника скользнула по ее бедру к промежности, уже давно мокрой.

— Может быть, для начала вам будет интересно понаблюдать, как будут истязать кого-то другого? — спросил Ланс, тыча средним пальцем в клитор.

— Как-нибудь в другой раз, — сказала Тамзин, поводя бедрами.

— Как вам угодно, — сказал Ланс и, выбравшись из машины, обошел вокруг нее и распахнул дверцу для попутчицы. — Я поговорю с Ингой, она все устроит. Должен сказать, она о вас очень хорошего мнения. Ей кажется, что вы добьетесь интересных результатов, если отважитесь на эксперимент. Но пока вам нужно отдохнуть и расслабиться. Позвольте мне вас проводить.

Большую часть шикарно обставленной комнаты занимала колоссальная кровать. К ней вели три ступеньки, причем лесенки имелись с обеих сторон. На четырех столбиках в углах кровати покоился балдахин, спинка в ее изголовье была украшена причудливой инкрустацией. Напротив этого великолепного ложа восточного властелина на стене висело зеркало, с тем чтобы лежащие на кровати видели свои отражения.

Это было любимое место отдыха Инги. Здесь, на черной атласной простыне, она осуществляла все свои сокровенные фантазии и предавалась изощренному разврату. Сейчас она делила ложе с Лансом.

Целуя ее груди и покусывая соски, он говорил доверительным тоном опытного соблазнителя, умеющего возбуждать партнершу перед соитием:

— Она почти готова, осталось лишь слегка ее подтолкнуть — и она наша!

— Ты прав, дорогой, — ответила грудным голосом Инга, поглаживая пальцами с красными ногтями его волосатую мошонку.

Негромкая музыка Дебюсси придавала их любовному свиданию интимность. Соски Инги набухли и порозовели. Ей чудились всплески воды в фонтане, смех нимф, резвящихся с сатирами, рисовались огромные пенисы этих фантастических существ, обладающих колоссальной потенцией.

— Это запись концерта Гая Вентуры, — сказала она, глядя на их отражение в зеркале.

— Ты знаешь, что Тамзин им увлеклась? — спросил Ланс, поеживаясь от ее прикосновений к его половым органам.

— Это общеизвестно! — Инга громко расхохоталась. — Я бы тоже трахнулась с ним еще разок. Но он чересчур темпераментен и сластолюбив, может любого затрахать до полусмерти. В прошлый раз он весь номер забрызгал спермой.

— Они ужинали вместе, а потом он овладел ею, — продолжал Ланс. — Это я прочитал в ее счастливых глазах. По-моему, этот петушок произвел на нее колоссальное впечатление. Если мы не хотим ее упустить, нужно принять меры.

— Мы должны соблюдать указания заказчика, не забывай об этом! — Инга выпятила груди и полюбовалась своим отражением еще раз. — Никакой самодеятельности!

— Что же ты предлагаешь, дорогая? — Ланс лизнул пальчик на ее ступне.

— Нужно действовать аккуратно. Доверь это дело мне, — промурлыкала она, млея от удовольствия.

Ланс облизал все пальцы у нее на ногах, затем стал их массировать. Дрожь пробегала по ногам Инги к клитору и отдавалась в заднем проходе. Она нетерпеливо виляла бедрами и охала, ожидая прикосновений его языка и губ к ее срамным губам и грудям. Его пенис встал, но он не торопил ход событий.

Инга замотала головой и сжала руками груди. Ланс начал вылизывать ей ноги, колени и ляжки. Она завизжала и выгнулась дугой, выпячивая лобок. Он внимательно посмотрел на него и, наклонившись, стал целовать ее чувственный бугорок. Он таял у него во рту, блаженство распространялось по разгоряченному телу Инги, ее затрясло как в лихорадке. Внезапно Ланс прервал свои ласки. От злости она едва не впилась ногтями в его физиономию.

— Мерзавец! — прошипела она, как змея. — Почему ты прекратил удовлетворять меня? — Глаза ее гневно сверкали, красные от помады губы дрожали.

— Успокойся, моя дорогая. — Ланс поцеловал ее. — Просто мне в голову пришла одна важная мысль. Нам нужно воспользоваться ситуацией в своих интересах.

— О чем ты? Опять о Тамзин? — вскричала Инга.

— Нет, ты просто послушай! Мне пришло в голову немного подразнить Орландо. Нужно рассказать ему, что Тамзин увлечена музыкантом. У него сразу же пропадет аппетит, И тогда мы сможем вертеть ими обоими по своему усмотрению.

— Ты затеваешь опасную игру, дорогой! Но я люблю острые ощущения, — сказала Инга, хищно оскалив зубы.

— Наберись терпения, дорогая, и ты получишь райское наслаждение. Разве я тебя когда-нибудь подводил? Попробую позвонить Орландо. А потом — Тамзин.

— Поступай, как находишь нужным, дорогой! Я тебе полностью доверяю, — сказала Инга. — В конце концов, «ты мой наставник!

Ланс посмотрел на часы и нахмурился:

— Пожалуй, сейчас уже поздновато их беспокоить.

— Не огорчайся, дорогой! Начнем нашу игру завтра, — сказала Инга. — Но у меня тоже возникла любовная идея. Передай-ка мне телефон. Я кое-кому позвоню…