В течение нескольких дней я был занят тем, что навещал сперва гаррисмитских бюргеров, находившихся под начальством комманданта Яна Якобса, а затем вифлеемских.

Возвратившись от них, я услышал, что англичане занялись устройством блокгаузной линии между Гейльброном и Франкфортом. Я очень удивился. Для меня было совершенно непостижимо, что Англии, сильной могущественной Англии, понадобилось строить блокгаузы, чтобы ловит буров! Казалось бы ведь, что они могли делать это и без блокгаузов!

Несомненно, что система блокгаузов заслуживает только насмешки. Любопытно, что единственный раз, когда англичане поймали порядочное число людей в Оранжевой республике, это произошло именно без всяких блокгаузов. При этом дело устраивалось следующим образом.

Англичане располагали войска большим кругом, наподобие колоссального кафрского крааля, или, как они называли это, drive. Отдельные части войск тянулись в недалеком расстоянии одна от другой, от Гейльброна до Франкфорта и Вифлеема; одновременно они шли из Трансвааля, тянулись от Вреде к Драконовым горам и приближались к Гаррисмиту. Этот круг суживался постепенно все более и более, пока не замыкал огромное число людей и животных, главным образом быков. В этих местностях не сгоняли к блокгаузам и не ловили ни людей, ни быков.

В английских газетах появились огромные статьи, говорившие об удачном действии блокгаузов; но при всем том ни разу не были указаны места, где это происходило. Напротив, в последний период войны, когда блокгаузы испестрили всю страну вдоль и поперек, англичанам действительно случалось несколько раз пригонять нас к этим линиям блокгаузов, но мы всегда прорывались сквозь них, хотя и с потерею людей убитыми и ранеными, но в несравненно меньшем количестве, нежели при загоне посредством сконцентрированных масс войска (drive). Я говорю здесь об этом мимоходом для того, чтобы, упоминая о системе блокгаузов, сказать, что мы не боялись их нисколько, никогда перед ними не отступали — за исключением особенных случаев, — а если и попадали в руки неприятеля, то совсем не благодаря им.

Итак, когда я вернулся с юга, англичане были заняты постройкой линии блокгаузов от Гейльброна на Франкфорт. Они скоро окончили ее и принялись за другие: от Вреде к Бота-спасу, причем около Гаррисмита были устроены форты. Отсюда шла линия на Вифлеем, а с Вифлеема через Фурибург к границам страны базутов. Одна линия шла также от Линдлея в Кронштадт и оттуда вдоль железнодорожной линии и соединительной ветви до Гейльброна. Кроме этих линий, другая тянулась вдоль железной дороги в Капскую колонию, а также от Кронштадта к алмазным копям Дрикопьес, отсюда на Винкельдрифт при Реностерривире, затем вдоль реки Реностер до того места, где она сливается с рекою Вааль; потом по левому берегу реки Фальсх также до реки Вааль; другая линия шла от железнодорожного моста на Зандривире, вдоль реки до впадения ее в реку Вааль. Еще была линия от Кимберлея на Босгоф и затем линия Витте-Остфант (хорошо знакомая читателю) от Блумфонтейна через Таба-Нху на Ледибранд. Все названные линии были проведены в Оранжевой республике. Я не говорю уже о тысячах миль линий, перекрещивавших Трансвааль.

Постараюсь дать описание блокгауза. Многие из них были сложены из камня, имели обыкновенно круглую форму, иногда же четырехугольную и даже многогранную. В стенах были сделаны отверстия для стрельбы, в расстоянии шести футов одно от другого и четырех футов от земли. Крыша была железная. Другие блокгаузы строились из железа; тогда они имели двойные стены, промежутки между которыми, в 6—9 вершков шириною, засыпались песком. Эти дома стояли на расстоянии нескольких сотен шагов один от другого, иногда расстояние доходило от 400—1000 шагов, но редко более. Все зависело от местности и ее поверхности, но при этом строго соблюдалось правило, чтобы из одного дома был виден другой и чтобы вся линия шла зигзагом. От одного дома к другому была натянута колючая проволока, а под ними выкопаны канавы шириною 4—5 футов, суживавшиеся книзу приблизительно в 3 фута глубиною. Там, где почва была скалистая, стены клались из камня. Иногда шли два ряда проволок, причем они местами перевивались 3—4 раза. Смотря на эти блокгаузы, думалось, что бура хотят поймать, как рыбу, так как в некоторых местах переплетавшаяся проволока имела вид сети. Дикая лошадь, попав в такую сеть, запуталась бы, но людей проволока остановить не могла.

Устройство этих домов стоило несколько тысяч фунтов стерлингов; но еще значительнее были издержки на содержание солдат, живших в этих домах, и на снабжение их пищей, так как специальные обозы были привезены и размещены по этим домам. Но все бы это было еще ничего, если бы блокгаузы достигали своей цели. Позднее, когда я в своем повествовании дойду до того места, где я расскажу, как мне пришлось прорваться через блокгаузы, читатель легко убедится, что эта система англичан только затянула войну, месяца на три по крайней мере.

С началом зимы 1901 года, в мае, англичане стали делать на нас ночные нападения. Они придумали способ, благодаря которому нам приходилось туго. Но опять-таки и здесь я должен повторить, что они ничего подобного не могли бы устраивать, если бы не находили предателей одной крови с нами. Этот способ англичане практиковали с особенным рвением в конце войны. Случалось, правда, что и в это время мы так прижимали их, что они бывали вынуждены делать большие обходы, а иногда и просто пускались в бегство, как это было однажды ночью в пяти милях на юг от Гейльброна у Виткопье или в другой раз около Манкеваанстада. Но в большинстве случаев англичане нападали ночью на небольшие горсточки бюргеров в их лагерях и, взяв с собой пленных, которые не успевали скрыться, оставляли на месте раненых и убитых. Очень часто бюргеры при таких предательских нападениях успевали в полном составе скрываться из вида неприятеля, причем им нередко случалось скакать даже без шапки в какой-нибудь близлежащий большой лагерь буров. Мы считали, что эта тактика англичан (т. е. пользование изменою самих бюргеров) была для нас наиболее убийственною. На бюргеров находил такой страх при этих ночных нападениях неприятеля, что они зачастую теряли не только шапки, но и головы.

Я не могу не упомянуть здесь об одной встрече с англичанами, которые сделали нападение в 30 милях от Вифлеема около Рейца.

Нас выдал тогда сын одного из членов фольксрада Оранжевой республики[70] , который указал англичанам дорогу к нам. Рано на рассвете неприятель пришел в Рейц. Я говорю в данном случае о своем враге, но не могу не похвалить его храбрость. Неприятель искал, как всегда, президента, но не нашел его и удовольствовался 10—12 пленными.

Я находился на западе от фермы Блейдсхап, когда узнал около полудня, к величайшему удивлению своему, об этой новости.

Что мог я сделать? Я не мог успеть собрать своих людей из Гейльброна, Вифлеема, Вреде и Гаррисмита: для этого понадобилось бы по крайней мере 24 часа. Единственно, кого я быстро мог получить, были фельдкорнет Флок с несколькими людьми из парижского отряда и фельдкорнеты Лауренс и де Беер с небольшим числом их бюргеров. Все вместе, включая и мой штаб, составляли около 70 человек.

Я приказал этим фельдкорнетам в тот же вечер быть на одной ферме, где мы могли считать себя в безопасности. Они действительно оказались там в назначенный час.

Моею целью было пересечь англичанам путь, так как я думал, что они не рискнут — их было не более 500 человек — оставаться в 30 милях от своей колонны и выйдут ночью назад в Вифлеем.

После полудня я сам отправился по направлению к Рейцу, чтобы узнать, где, собственно, находились англичане, а после захода солнца послал с тою же целью разведчиков. В час ночи я получил известие о том, что неприятель двигается по направлению к Гаррисмиту.

Дорога в Гаррисмит и в Вифлеем сперва одна и та же, шагов приблизительно на восемьсот, а затем раздваивается. Лошади стояли оседланными, и я отдал приказание двинуться. Я рассчитывал направиться сперва по Вифлеемской дороге, а затем, выйдя с рассветом, на Гаррисмитскую около лощины, которая, как мне помнилось, имелась там, начать стрелять в англичан с небольшого холма.

Но мои разведчики ошиблись. Англичане не пошли по Гаррисмитской дороге, и мы, отправившись по Вифлеемской, неожиданно наткнулись на них. Они ехали небольшой рысцой и, понятно, услышали нас раньше, нежели мы их, так как мы неслись в галоп.

Когда мы приблизились к ним на расстояние меньшее нежели 100 шагов, они начали в нас стрелять. Тогда я крикнул:

— Бюргеры! В атаку!

Некоторые из моих людей, наихрабрейшие, около 50 человек, исполнили приказание, другие же ускакали назад. Сражение было непродолжительное, но ожесточенное. Потеряв шесть человек ранеными, мы были принуждены отступить. К счастью, раны оказались не тяжелыми, и только мой сын, Исаак, получил более тяжелую рану под коленом.

Проскакав часть дороги, мы заметили в темноте всадников, приближавшихся к селу. Я думал, что это были бежавшие из моих бюргеров; между тем оказалось, что это был генерал Вессель-Вессельс со своим штабом, находившийся от меня ближе, нежели я рассчитывал. С ним было около двух десятков людей.

Нас было теперь 70 человек, и мы решили пересечь англичанам дорогу. Но за это короткое время они успели уже проскакать так далеко, что мы догнали их только тогда, когда стало уже совсем светло. Произошла небольшая, но ожесточенная стычка. Неприятель был в 6—7 раз сильнее нас и имел при себе орудие Максим-Норденфельдта. Мы принуждены были отступить без всяких потерь, а англичане направились к Вифлеему.

Наступило время некоторого затишья. Англичане занимались устройством блокгаузов и не тревожили нас. Отдых пришелся нам как нельзя более кстати. Дождь прошел, только местами трава была суха, и наши утомленные лошади могли хоть немного поправиться.

Так прошел сентябрь.