Задолго до прибытия в Амарид они увидели с изгиба горной тропы большой город — сияющие белокаменные дома с серыми черепичными кровлями посреди Ястребиного леса у реки Лариан, в водах которой отражался яркий солнечный свет. В центре города, на пересечении четырех улиц, сходящихся словно лучи, стояла овальная постройка, выше всех белокаменных домов, с великолепным голубым куполом. Купол венчала статуя человека, на вытянутой руке которого сидела птица с распростертыми крыльями. Казалось, что скульптура выполнена из стекла, но она сияла невероятно ярко и переливалась мириадами оттенков. Два здания поменьше, оба круглые, с белыми шпилями, стояли рядом. Каждую из башен венчало стеклянное изображение птицы.

— Это Великий Зал Амарида, — объяснил Баден. — Статуя на куполе Палаты Собраний изображает Амарида с Парне, а те другие две птицы — Бейле и Уоль, они тоже были связаны с основателем Ордена.

Джарид не в силах был отвести взгляд от необыкновенного зрелища. Но когда маг добавил, что все скульптуры выполнены из цельных кристаллов с Цериллона, юноша ошарашенно уставился на него. Магистр улыбнулся в ответ:

— Я знал, что это тебя удивит.

Джарид только головой покачал и снова повернулся к Амариду. Он и представить себе не мог такого большого и прекрасного города. Сияющий белый и суровый серый цвет зданий создавали величественное зрелище, которое поражало его даже после всех тех замечательных мест, которые они проходили по пути. А изображение Амарида, к которому то и дело возвращался его взгляд, словно парило над городом, защищая или, возможно, вдохновляя его жителей.

В очередной раз оторвав взгляд от статуи, Джарид заприметил небольшой район города у самой реки, который до странности отличался от остальных. Его здания были серыми и обветшалыми, улицы — кривыми.

— Это старый город, — объяснил Баден, заметив, куда смотрит его ученик. — Он сохранился таким, каким был во времена Амарида. А там видишь, где роща, у самой горы? — там дом Амарида.

Джарид снова взглянул на мага:

— Ты хочешь сказать, тот дом, где он вырос?

Баден кивнул, и Джарид снова покачал головой. Конечно же, это был город Первого Мага, присутствие которого чувствовалось во всем.

Они еще некоторое время наслаждались панорамой города, потом продолжили спуск к Ястребиному лесу. Волнение, которое Джарид почувствовал утром, постепенно возвращалось. Мысли о Тероне куда-то ушли, он больше думал о встрече с магами, о Собрании, чувствуя себя как ребенок накануне Пира Тобина.

— Баден! — окликнул он дядю, когда они проходили мимо покрытых рябью вод озера Дакии — так оно было названо тысячу лет назад в честь жены Амарида.

— Да?

Джарид смутился, не зная, что именно он хочет сказать.

— Спасибо тебе.

Баден остановился и посмотрел в глаза молодого мага:

— За что?

— Ну... за все. За то, что взял меня с собой. За то, что привел сюда. Я даже не знаю...

На лице Бадена появилась улыбка — умная и снисходительная, — ее Джарид помнил уже много лет, со времени первого визита мага в Аккалию. Потом он отвернулся, и они оба, Магистр и его ученик, зашагали в город Первого Мага.

Вечерело, когда они достигли берега реки Лариан и прошли по старому деревянному мосту в Речную Заводь, родную деревню Амарида. Как и мост, дома здесь были сложены из грубо обтесанных бревен, потемневших и отполированных за тысячу лет ветром, дождем и солнцем. Они, однако, все еще не утратили крепости, и Джарид не удивился, обнаружив работающие лавки и постоялые дворы. Десятки торговцев и сотни других горожан толпились на улицах и, в отличие от жителей поселений, которые встречались на пути магу и его ученику, приветствовали Бадена радостно и почтительно. Торговцы предлагали им хлеб, сушеное мясо и свежие фрукты, многие кланялись Магистру, обращаясь к нему с упоминанием официального титула. Джарид отвечал на адресованные ему кивки и улыбки, то и дело останавливаясь, чтобы принять подарок торговца. Две молодые женщины смотрели на него, улыбаясь и перешептываясь. Он покраснел, отвернулся и заторопился вслед за Баденом.

Джарид увидел, что Магистр беседует с Радомилом, который служил в Аккалии и других поселениях Леса Леоры. Радомил был почти на фут ниже Бадена, и его круглое брюшко только подчеркивало разницу в росте. Его гладко выбритая голова, густые темные борода и усы придавали магу суровый вид, но Джарид знал, насколько обманчиво это впечатление.

— А, вот и Джарид, — сказал Баден.

— Привет, Джарид, — улыбнулся Радомил. — Замечательно, что твой дядя привел тебя на Собрание. Еще год, и я сделал бы тебя своим учеником.

— Это было бы очень приятно, маг Радомил, — искренне ответил Джарид.

Маг слегка поклонился в ответ:

— Надеюсь, тебе понравятся город и твое первое Собрание. Баден, рад снова видеть тебя, даже в такое нелегкое время. Надеюсь, мы еще сможем увидеться до конца Собрания.

Баден улыбнулся и положил руку на плечо мага:

— Я тоже на это надеюсь. До завтра, Радомил.

— До завтра. — Маг еще раз кивнул Джариду и ушел в какую-то лавку.

— Хороший человек, — сказал Баден. — Хоть и не все готовы это признать, многие вступают в Орден, желая добиться влияния и престижа. Почти каждый надеется стать Магистром, и я лично знаю людей, которые очень расстраивались, что это так и не состоялось. Но Радомил не такой. Он связан уже с третьим ястребом, однако все так же преданно служит стране, как и сразу после посвящения. Он хотел привести тебя на прошлое Собрание и начать неофициально учить тебя, но я рассказал ему о соглашении, которое заключил с твоим отцом.

Джарид посмотрел магу вслед:

— Думаю, он бы тоже стал хорошим учителем.

Баден кивнул.

— А ты какой части Тобин-Сера служишь? Ты мне никогда не рассказывал.

— Потому что такой части нет. Бывают маги, если так можно сказать, оседлые, а бывают бродячие. Оседлые, как Радомил, служат определенной части страны. А такие, как я, бродят по всему Тобин-Серу и служат народу там, где их помощь необходима.

Джарид задумался.

— Это был твой личный выбор?

— Да, и он был нелегок.

Что-то в интонации Магистра подсказало Джариду, что его учитель избрал и вправду нелегкую участь. Баден перевел разговор на другую тему.

— Нам бы найти ночлег на несколько суток, — сказал Магистр. — Знакомый хозяин постоялого двора обычно оставляет для меня комнату, но, если я задержусь, он сдает ее кому-нибудь другому, и потом, нам нужна комната с двумя ложами.

Они ускорили шаг и миновали старую часть города, выйдя на широкую мощеную улицу, по обеим сторонам которой стояли снежно-белые дома и лавки с серыми черепичными крышами, — эту улицу они видели с горы. Всего в нескольких сотнях ярдов от них возвышались шпили и огромный купол Великого Зала, увенчанные прозрачными изваяниями. Джарид остановился, залюбовавшись зданием.

На голубой черепице отчетливо виднелись золотые кружки, каждый величиной с большую монету.

— Что это там такое? — спросил Джарид.

— А, это то, что нравится мне больше всего во всем Великом Зале. Это знаки, которыми отмечают посвящение каждого мага. В центре — знак Ордена, представляющий три элемента Волшебной Силы: мага, птицу и церилл, а по краю вырезаны имена мага и его первой птицы.

— И твой там тоже есть?

— Конечно. Там знаки всех магов Тобин-Сера со времен основания Ордена.

— Всех? — Джарид пристально посмотрел на дядю.

Выражение лица Бадена изменилось, когда он понял важность вопроса.

— За исключением одного.

И снова накатил ледяной волной страх — не только на Джарида, но и на Бадена. Лицо Магистра потемнело. Конечно, имени Терона не могло быть среди этих почетных знаков. Оно обесчещено преступлением. Стоя посреди великолепного города, названного в честь Первого Мага, в тени статуи, увековечивающей его деяния, Джарид почувствовал масштаб трагедии основателей Ордена. Они вместе открыли Волшебную Силу, это было их общее детище, но теперь, много веков спустя, одного чтили как бога, а другой все еще бродил по земле жертвой собственного проклятия, вычеркнутый из истории Тобин-Сера.

— Есть ли что-нибудь в этом городе, что хранит память о Тероне таком, каким он был до проклятия? — спросил Джарид, нахмурив брови.

Не отрывая мрачного взгляда от статуи Амарида, Баден дал единственный возможный ответ:

— Мы в Ордене помним и передаем историю Амарида и Терона из поколения в поколение, как я передал тебе.

— Я не об этом хотел спросить, — сказал Джарид более резко, чем ему бы хотелось. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Извини.

Баден взглянул на него и попробовал улыбнуться:

— Это сложная история, тем более сложная, что судьбы их были различны. — Он указал на купол и статую.

Джарид лишь кивнул в ответ, но голос, раздавшийся у него за спиной, облек мысли в слова:

— Возможно, в этой разнице и коренится опасность, с которой мы столкнулись.

Баден и Джарид одновременно повернулись к сказавшему эту фразу. Перед ними стоял смуглый человек среднего роста, с длинными черными волосами, ниспадающими на плечи, и живыми глазами почти такого же цвета, что и его орденский плащ. На плече мага сидел красивый ястреб — темно-коричневый, с крыльями теплого каштанового оттенка и белым с черными крапинами хвостом.

— Транн! — воскликнул Баден, сгребая его в объятия, столь бурные, что Анла и красавец ястреб испуганно шарахнулись в воздух. Транн, похоже, был рад встрече ничуть не меньше. Наконец Баден разжал объятия, широко улыбаясь. — Как я все же рад тебя видеть! Надеюсь, все хорошо?

Транн улыбнулся:

— Спасибо, все ничего. Ты даже выглядишь неплохо, вот только волос у тебя с каждой встречей не прибавляется.

Баден рассмеялся, а Транн повернулся к Джариду и одарил его сияющей улыбкой:

— Ты, наверное, Джарид. Баден много рассказывал о тебе. А я — Транн.

— Маг Транн, эта встреча — большая честь для меня, — сказал Джарид, поклонившись, как учил его Баден.

Транн повернулся к Магистру:

— Да он неплохо воспитан! Ладно, мальчик, ценю твои усилия, но не будем размениваться на формальности. Зови меня просто Транн.

Джарид в нерешительности посмотрел на Бадена.

— Похоже, мы его совсем засмущали, — с сожалением в голосе заметил Магистр. — Не далее как этим утром я предупредил его, что к магам надо обращаться как принято, даже ко мне.

— Понимаю. Знаешь, Джарид, не в моих намерениях подрывать авторитет твоего дяди, но в частной беседе можно обходиться и без формальностей. — Он вопросительно посмотрел на Бадена, и тот озорно подмигнул приятелю. — Я тут решился заказать для вас комнату на одном постоялом дворе. Маймун опять поднял цены, тем не менее у него все комнаты заняты. Вы же знаете, каково ему — лишаться мзды из-за нас.

Джарид посмотрел на одного мага, потом на другого:

— Не понимаю.

— Маги обычно не носят с собой ни золота, ни серебра, — объяснил Транн. — Руководители Ордена давно решили, что искушение использовать магическую силу ради обогащения будет так велико, что членам Ордена следует запретить пользоваться деньгами.

— Многие не захотели, чтобы это стало настоящим законом, — добавил Баден, — и решили истолковать это требование как старинный обычай. Маги берут с собою немного денег или не берут их вовсе, а торговцы и хозяева постоялых дворов принимают в качестве платы посильную нашу помощь.

— Однако, — с улыбкой прервал его Транн, — людям вроде Маймуна этот обычай не по нутру.

— Вообще-то, два года назад он был вполне доволен, когда мы залечили его болячки и починили столы после той потасовки, — проворчал Баден. — Я ожидал от него признательности.

Транн посмотрел на Джарида.

— У Бадена особое отношение к Маймуну, — доверительно сообщил он. Трактирщик однажды выиграл у него в рен-дра, как раз когда у твоего дяди были с собой денежки.

— Он не выиграл, — сердито сказал Баден. — Он сжульничал. Не бывает, чтобы кому-нибудь так везло. Просто я не смог доказать.

Джарид тщетно пытался подавить смех, у Транна рот растянулся чуть не до ушей. Баден покраснел и вдруг захихикал:

— Ты дурно влияешь на него, Транн. Сам же сказал, что я его хорошо обучил.

— Смотря чему, — парировал маг.

Баден почесал в затылке. Потом согнал улыбку с лица.

— Мне кажется, Собрание будет долгим.

— Надеюсь, что ты ошибаешься, — ответил Транн, также посерьезнев.

Баден кивнул в знак согласия и тоже помрачнел.

— Нам многое надо обсудить. Но сначала я пойду в зал и представлю Джарида Джессамин.

— Мы увидимся в "Гнезде" за ужином? — спросил Транн.

— Конечно.

Транн взял Бадена за плечо.

— Был рад с тобою увидеться, — тепло сказал он. — И с тобой, Джарид. Он улыбнулся ученику, а потом повернулся и зашагал к центру старого города, а Джарид с Баденом направились в Великий Зал.

— Кто такая Джессамин? — спросил Джарид.

— Премудрая Джессамин — глава Ордена. Кроме того, она старый добрый друг. — Магистр был задумчив, но наконец смог оторваться от мучащих его мыслей. — Кстати, как тебе Транн?

— Очень понравился.

— Это мой самый близкий друг. Я бы доверил ему свою жизнь... и даже твою.

Джарид ничего не ответил, но мысленно вернулся к случайно подслушанному им разговору отца с Баденом. Пусть он уйдет с тобой, но это наш сын...

Они прошли молча несколько шагов, и Джарид заметил:

— Похоже, здесь люди куда менее враждебны, чем в Тайме и других местах, где мы побывали.

— Безусловно; жители Амарида все еще чтят Орден. Многие специально приехали, чтобы поглядеть на Собрание. Впрочем, я никогда еще не видел, чтобы собралось так мало народу. Сложившаяся ситуация дает о себе знать...

Они подошли ко входу в зал, и Джарид в который уж раз замер от восхищения. Три мраморные ступени вели к большой арке, почти достигающей нижнего края купола. Огромные деревянные двери были гостеприимно распахнуты; толщина их превышала два дюйма. Двери были покрыты инкрустацией из древесины тысяч различных оттенков, изображающей ястребов и сов всех видов, какие можно найти в Тобин-Сере. На краю каждой створки была половина орденского герба, и, когда двери были закрыты, половины складывались в целое изображение.

— Красиво, не так ли? — заметил Баден. — Здесь использованы все породы деревьев Тобин-Сера. А теперь пошли.

После великолепия внешней отделки Джарид был поражен суровостью внутреннего убранства. В центре зала на простом мраморном полу стоял огромный овальный ствол из темной древесины. Его окружали большие стулья из того же дерева, два стула у дальнего конца выглядели несколько наряднее. Узкая горизонтальная планка, очевидно для птиц, была прикреплена к спинке каждого стула. По всему периметру зала были проделаны огромные окна, наполняющие помещение светом. Единственным украшением зала был плафон на купольном своде, изображающий Амарида, хрупкого и совсем юного, стоящего на снежной поляне с поднятой рукой, на которую опускался, распростерши крылья и раскрыв в крике клюв, грозный ястреб с бледно-серыми грудью и брюшком и более темными спиной и крыльями.

— Такой же, как на крыше, — вслух подумал Джарид.

— Да, — сказал Магистр, — это сцена соединения Амарида и Парне.

Они немного постояли в тишине, разглядывая плафон. Джарид почувствовал себя как-то неуютно. Он попытался дать определение своему чувству, но не смог. Когда Баден велел ему следовать за собой, обещав показать еще кое-что интересное до встречи с Джессамин, Джарид неохотно оторвал взгляд от изображения и последовал за Магистром в глубину комнаты.

Там между двумя темными дверями — закрытой и слегка приоткрытой — на тяжелом деревянном постаменте покоился огромный кристалл — такой большой, что Джарид не смог бы обхватить его. Он был неправильной формы, но невероятно прозрачен. Джарид знал, что это церилл, но в отличие от других этот не излучал света, не имел цвета.

— Созывающий Камень, — сказал Баден. — Амарид своим магическим воздействием настроил его таким образом, что, если его пробудить, он запульсирует и все цериллы Тобин-Сера отзовутся. Так глава Ордена может созвать всех его членов, если понадобится, — помимо ежегодного Собрания. Вообще-то, это подарок не только Ордену, но и всему Тобин-Серу: он позволит нам быстро прийти на помощь стране, если случится беда.

— И часто его используют?

— К счастью, нет, только в редких случаях. Последний раз, кажется, это было в тот раз, когда умер Феаргус и Магистров созывали выбирать нового Мудреца. — Баден улыбнулся и указал на дверь, рядом с которой они стояли. А теперь можешь взглянуть, кого мы тогда выбрали.

Магистр постучался и, когда изнутри откликнулись, распахнул дверь и вошел вместе с Джаридом. Комната Верховного Мудреца, как и Палата Собраний, была довольно скромной. Просторная, круглая, освещенная такими же, как в зале, окнами; комнату украшал огромный мраморный камин; почти весь полированный деревянный пол покрывал разноцветный тканый ковер, на стенах висели три больших гобелена со сценами из жизни Амарида. Часть помещения, очевидно, представляла собой спальню и была отгорожена занавесом с таким же узором, как и на ковре. У камина стояли низкий стол из светлой древесины и несколько удобных стульев, покрытых голубой тканью, гармонирующей с гобеленами.

На стульях сидели двое, но, как только Баден и Джарид вошли, они встали. Миниатюрная седая женщина с тонкими чертами лица и теплым выражением карих глаз, очевидно Джессамин, вышла поприветствовать их. Джарид подумал, что в молодости она была красива. Да и не только в молодости: ее не портили даже глубокие морщины на загорелом лице. Джарид не без удивления отметил про себя, что, несмотря на высокий статус, она одета в простой плащ, такой же как у Бадена. Когда она встала, белая сова, такая большая, что рядом с ней женщина казалась еще миниатюрней, опустилась ей на плечо и внимательно посмотрела на посетителей ярко-желтыми глазами.

— Баден! — воскликнула Джессамин чистым голосом, протягивая руку.

— Премудрая Джессамин. — Баден коснулся лбом тыльной стороны ее ладони, потом выпрямился и отпустил ее руку. — Большая честь быть принятым тобой.

— Это для меня честь — видеть тебя. Надеюсь, путешествие было приятным?

Баден колебался буквально мгновение, и пару месяцев назад Джарид не заметил бы этого. Но Джессамин — это Джессамин, и потом, они с Баденом знали друг друга много лет. Улыбка исчезла с ее лица, морщины обозначились резче.

— Если ты не против, подробнее поговорим завтра. Сегодня — день встреч и единения.

Баден кивнул:

— Согласен. Я тут привел кое-кого и хочу представить его тебе. Это Джарид, мой ученик.

Джарид вышел вперед:

— Премудрая Джессамин, эта встреча — большая честь для меня.

Когда Джессамин протянула ему руку, он в точности повторил жест Бадена.

Улыбка вернулась на лицо Премудрой, когда она заговорила с Джаридом с обезоруживающей простотой и прямотой.

— Добро пожаловать, Джарид. Надеюсь, тебе запомнится твое первое Собрание. Оно будет самым памятным, это точно.

Другой человек, находившийся в комнате, тихо ждал, пока Джессамин поприветствует гостей. Теперь он подошел, чтобы познакомиться с Джаридом и поздороваться с Баденом. Это был высокий мужчина со светло-серыми глазами и густой копной черных волос, слегка тронутых проседью. Его красивое обветренное лицо озарила улыбка.

— Неплохо выглядишь, Баден. Рад снова тебя видеть.

— Я тоже рад, Сартол.

Высокий маг повернулся к Джариду, все еще улыбаясь:

— Джарид, рад познакомиться с тобой. Добро пожаловать в Амарид.

— Спасибо, Магистр. Знакомство с вами — большая честь для меня.

Сартол оглянулся и слегка поклонился Премудрой:

— Спасибо, что приняла меня, Премудрая Джессамин. Мне пора идти.

— Я всегда рада тебе, Сартол. Хорошо бы увидеться завтра.

Сартол поднял руку, и что-то большое и темное опустилось на нее. Сова мага была такая же большая, как у Джессамин, но серо-коричневая, с перьевыми ушками над большими бесстрастными желтыми глазами. Кивнув и улыбнувшись Бадену, Сартол удалился.

Баден посмотрел ему вслед и повернулся к Джессамин:

— Опять пытается подольститься к тебе перед Собранием, не так ли?

Джессамин неодобрительно покачала головой:

— Ты несправедлив, Баден. Он порядочный человек. Не надо осуждать его просто за то, что иногда он может переусердствовать. В конце концов, если учесть все, через что он прошел, его поведение вполне объяснимо.

— Конечно, ты права. — Он шагнул вперед, обнял Премудрую, потом снова отступил назад, оставив руки у нее на плечах. Джариду показалось, что Магистр почти в два раза выше ее. — Как ты, Джессамин? — озабоченно спросил Баден.

— Как и следовало ожидать в такое время... — В голосе ее не было жалости к себе. — Боюсь, предстоит разрешить немало проблем; я вот ругаю себя за то, насколько я стара и слаба. — Она указала на стулья у очага. Садитесь, пожалуйста.

Она взяла со стола хрустальный колокольчик и позвонила. Вскоре появилась девушка лет пятнадцати-шестнадцати.

— Принеси еще чаю, милая.

Девушка поклонилась и вышла.

— А мы вот не думаем, что ты старая, — сказал Баден с улыбкой. — Мы ценим твои мудрость и опыт.

Джессамин подняла бровь.

— Так кто же тут льстец? — сухо заметила она, заставив Магистра рассмеяться. Она подвинулась поближе к Джариду. — Если он собирается сегодня раздавать комплименты, не лучше ли поговорить нам с тобой? Откуда ты родом?

— С северо-запада, Премудрая Джессамин. Из поселка Аккалия в Лесу Леоры.

— Я слышала о нем. Баден, а это не там, откуда... — Она прервала себя, широко улыбнулась и снова повернулась к Джариду, поблескивая живыми глазами. — Конечно, есть даже некоторое фамильное сходство. И даже не столько с тобой, Баден, сколько с Линвен. Особенно глаза. Твоя семья многие годы играла важную роль в истории Ордена, Джарид. Тебе следует этим гордиться.

— Спасибо, Премудрая Джессамин. — Джарид про себя заметил с иронией, что историю его семьи она, похоже, знает лучше, чем он сам.

Молодая служанка вернулась с хрустальным подносом, на котором стояли три чашки чая и маленький чайник. Потягивая сладкий травяной напиток, Баден и Джессамин обменивались новостями, в том числе и о других членах Ордена. Потом они умолкли и выразительно посмотрели друг на друга.

— Все казалось проще, когда мы были моложе, — сказала наконец Джессамин. Губы ее улыбались, но глаза были серьезны. — Или я просто обманываю себя?

— Да, тогда все действительно выглядело проще, — устало согласился Баден, — но не потому, что мы были моложе. С Орденом ничего подобного не случалось за целую тысячу лет. Да уж, повезло нам с тобой... — Он взглянул на Джарида. — Но нам надо собраться, Джессамин. И потом, мы не одни: бок о бок с нами будут сражаться молодые маги, и такие, как Джарид, будут бороться даже тогда, когда нас уже не будет.

Баден встал, словно собираясь уходить, и Джарид последовал его примеру.

Джессамин ласково взглянула на ученика:

— Уж извини, что мы сегодня такие мрачные. Надеюсь, что у нас будет и более приятный повод для разговора.

— Мне бы тоже хотелось этого, Премудрая Джессамин. Было очень приятно познакомиться. — Джарид помолчал немного, потом, сам не зная почему, добавил: — Я вполне согласен с тем, что сказал Магистр Баден. Хоть я и не член Ордена, я оценил глубину твоей мудрости. Ты вовсе не кажешься старой, и я с радостью последую за тобой в любое сражение.

Закончив, он осознал, что наговорил лишнего, и густо покраснел, будучи не в силах посмотреть в глаза Премудрой.

Но Джессамин встала и обняла его.

— Смелые слова, — прошептала она. — Я знаю, почему Баден выбрал тебя вовсе не из родственных чувств. — Она отпустила его и повернулась к Бадену. — Рада, что ты здесь, Баден. Не могу себе представить Собрание без тебя.

— Ты действительно сомневалась, что я приду?

— В общем, нет. Но я знаю, что всякое может случиться. — Она сжала руку Бадена и повторила: — Я рада, что ты здесь.

Баден и Джессамин еще немного постояли так, потом она словно бы нехотя отпустила его руку.

— Ладно, — вздохнул Магистр, — нам надо идти. До завтра, Джессамин.

— До завтра. Прощай, Джарид.

На выходе из комнаты Премудрой Баден и его племянник едва не столкнулись с приземистым, крепко сколоченным магом; длинные желтоватые волосы его были собраны в пучок, борода коротко подстрижена. На плече незнакомца сидел внушительного вида светлый ястреб со спинкой ржавого цвета и умными глазами. Маг нахмурился и собрался было что-то сказать, но узнал Бадена и с немалым усилием промолчал.

— Баден, — буркнул он, — извини за спешку — надо срочно увидеться с Премудрой. — Джарида он, похоже, вовсе не заметил.

— Ничего, Оррис, — вежливо ответил Баден. — Рад снова тебя увидеть.

— Я тоже. — Оррис кивнул. Он как-то безразлично посмотрел на Джарида и постучал в дверь.

Джарид вопросительно взглянул на Бадена, и тот слегка пожал плечами и дал понять, что пора уходить. Они вышли на улицу и направились в центр города.

— Что это за человек? — спросил Джарид.

— Оррис? — Баден снова пожал плечами. — Не знаю. Оррис — один из предводителей небольшой группировки магов, преимущественно молодых, которые считают, что Орден погряз в самодовольстве и утратил целенаправленность. Похоже, он видит во мне и других старших магах препятствие развитию Ордена.

— Это действительно так?

Баден быстро взглянул на ученика, и тот решил, что рассердил Магистра. Но ответ прозвучал мягко и как-то задумчиво:

— Я понимаю, почему некоторые видят меня в подобном свете. Впрочем, забавно: в молодости я был одним из самых радикально настроенных магов. Каждое проявление несправедливости в Тобин-Сере я расценивал как оскорбление в адрес Ордена и настаивал на увеличении роли его членов в управлении страной. Но когда я стал старше, то понял мудрость пути, избранного для нас Амаридом. Мы служим стране, потому что наша сила помогает преодолевать трудности. Но не думаю, что эта сила должна вести нас к власти.

— Значит, — решился предположить Джарид, — Оррис в чем-то согласен с Тероном.

Баден остановился и посмотрел на племянника:

— Будь очень осторожен, когда упоминаешь Терона, Джарид. — Он говорил строго, но не гневно. — Сравнить мага с Тероном — значит обвинить его в нарушении Законов Амарида.

— Я не это имел в виду.

— Знаю, но все же будь осторожен, особенно здесь.

Джарид кивнул, и они пошли дальше.

— Тем не менее, — более спокойно сказал Баден, — в твоих словах есть доля правды. То, что разделило Терона и Амарида, остается и поныне предметом раздоров. Конечно, эти разногласия уже не столь открыты и едва ли смогут погубить Орден, не говоря уже о том, что Оррис с союзниками не сравнятся с Тероном в высокомерии и не зайдут так далеко в претензии на власть. Но Орден все еще не может до конца определить свою роль и положение в Тобин-Сере. Мы — третейские судьи и защитники страны, и в этом смысле наша роль является чем-то средним между служением и управлением. Как и многие старшие маги, я предпочитаю отклоняться по одну сторону от этой линии, Оррис — по другую. — Баден снова остановился, чтобы разглядеть переулок, ведущий налево. — Кажется, это здесь. Пошли.

Наступил вечер; в переулке было темно и прохладно. Путники очутились в каменном дворе, обсаженном по периметру неровным кустарником и усыпанном битым стеклом. Воздух отдавал прокисшим элем и мочой. В глубине стояло мрачное здание, некогда, видимо, белое. Одно из окон было разбито и закрыто фанерой. Над входом висела потемневшая от времени вывеска: "Гнездо. Гостиница и таверна". Баден подошел и с ухмылкой взглянул на нее.

— Прямо дом родной, — с тоскливой иронией в голосе отметил он.

— Это здесь мы остановимся? — недоверчиво спросил Джарид.

— Конечно! Правда, здесь все выглядит несколько потрепанным...

— "Несколько" — скажешь тоже!

— Послушай, — Магистр явно терял терпение, — комнаты здесь чистые, еда — лучшая в городе. Надеюсь, ты не хочешь ночевать сегодня в лесу?

— Нет, Баден, — покладисто ответил Джарид и, когда маг с упреком поглядел на него, добавил: — Магистр Баден.

Внутри "Гнездо" выглядело не так жутко — до некоторой степени. По крайней мере, противный дворовый запах сменила смесь табачного дыма, жареного мяса и кислого вина. Гостиную слабо освещали лучи вечернего солнца, пробивающиеся сквозь грязные окна, и несколько свечей в пыльном тяжелом подсвечнике. Несколько клиентов сидели у маленьких круглых столов и пили эль и вино, но большинство стульев пустовало. За длинной дубовой стойкой в глубине таверны стоял грузный человек с курчавыми каштановыми волосами, глубоко посаженными глазами и низким лбом. Закатанные почти до плеча рукава открывали волосатые ручищи; трактирщик был в фартуке. Две служанки в белых блузках с глубоким вырезом и темных юбках переговаривались вполголоса с хозяином, рядом с которым они казались совсем крошечными.

Заметив стоящих у входа Джарида и Бадена, великан проревел:

— Магистр! — и вышел из-за стойки поприветствовать их.

— Привет, Маймун, — сказал Баден с несколько меньшим энтузиазмом.

— Магистр Баден! — продолжал Маймун, не обращая на это внимания. Очень рад снова видеть тебя. Прекрасно выглядишь. Тут заходил маг Транн, и я сказал ему, что оставил для тебя комнату. А это кто такой?

— Джарид, мой ученик.

— Рад познакомиться, Джарид. Любого друга Магистра здесь примут с удовольствием. — Маймун снова обратился к Бадену, обнимая его за плечи медвежьей лапищей и подводя к столу у углового окна; он без умолку твердил о своих делах, запасах эля и снижении пошлины на вино городскими старшинами; о том, как с каждым годом меняется клиентура. Кроме тебя и мага Транна, разумеется, — сказал он. — Члены Ордена — совсем другое дело.

— Разумеется, — равнодушно ответил Баден.

Трактирщик помчался выяснять, готово ли кушанье. Вскоре одна из служанок, привлекательная миниатюрная девушка того же возраста, что и Джарид, принесла две кружки темного сладкого эля.

— Ужин будет через полчаса, — сказала она, поглядывая на Джарида. Хотите пока что печенья с маслом?

— Было бы неплохо. — Баден подавил улыбку.

Когда девушка ушла, магистр так посмотрел на ученика, что тот покраснел.

— Похоже, мне не нужна комната с двумя кроватями... Только не забывай, что открытие Собрания через час после рассвета.

Джарид, все еще красный, пытался казаться спокойным.

— Ну, она не в моем вкусе.

— Да? Зато ты в ее.

Девушка вернулась с корзинкой, наполненной разной выпечкой, а также с серебряными приборами и льняными салфетками.

— Я принесу вам ужин, когда он будет готов. — Она пристально поглядела на Джарида, но тот смущенно отвернулся. — Если вам что-нибудь понадобится, спросите Кайли.

— Спасибо, Кайли, — крикнул Баден ей вслед. Он снова ехидно покосился на Джарида, но тут появился Транн с кружкой пива. Маг сел рядом с ними, качая головой и ухмыляясь.

— Если учесть, что денег мы с собой не носим, — насмешливо заметил маг, — Маймун носится с нами просто сверх всякой меры.

Баден согласился.

— Как ваш визит к Джессамин? — спросил Транн.

— Отлично. Правда, мы избегали обсуждать... недавние происшествия. Она, похоже, здорово устала.

— Да уж, два дня нет отбоя от посетителей.

Баден кивнул:

— Именно. Когда мы пришли, там был Сартол, а потом объявился Оррис. Уж этот-то просто поразил Джарида своей обходительностью.

— Ага, — вставил Джарид, — это первый невежливый маг из тех, которых я видел.

Транн рассмеялся:

— Ну, вообще-то он мне нравится, хотя... несколько грубоват.

— Мягко говоря, — уточнил Джарид.

— Возможно, но некоторые его высказывания об Ордене заслуживают внимания. И среди молодых магов он весьма популярен.

Джарид задумался. Все трое неторопливо потягивали эль. Потом Транн принялся расспрашивать о Сартоле.

Баден пожал плечами:

— Он был весьма дружелюбен.

— О, Сартол всегда такой, — со смехом ответил Транн.

Джарид посмотрел на Бадена:

— Что-то похожее ты сказал о нем Джессамин.

Зеленые глаза Транна расширились.

— Правда?

— Правда. И она меня за это побранила.

— И что ты такого сказал?

— Точно не помню. Кажется, сказал, что он льстец.

Транн фыркнул, пытаясь подавить смех:

— Мне кажется, ты совершенно прав.

— Почему? — спросил Джарид. — Он был довольно мил.

Баден с упреком взглянул на Транна, потом повернулся к Джариду.

— Ты прав, — начал он. — И Джессамин тоже. Сартол — порядочный человек, и он абсолютно безобиден. Просто иногда он немного перебирает с вежливостью.

— Ты снисходительнее меня, — вставил Транн. — Лично я ему не очень-то доверяю. Похоже, он стремится задобрить нас, чтобы, когда настанет время, мы избрали его Премудрым.

— Возможно, но что в этом такого?

— Хороший вопрос. Мне Сартол не слишком нравится.

И тут вмешался Джарид:

— Баден, Джессамин сказала, что Сартола можно понять, если учесть, через какие испытания он прошел. Что она имела в виду?

— Вскоре после посвящения, — объяснил Баден, проводя рукой по редеющим волосам, — он вернулся домой на север Тобин-Сера. Там он брал с людей плату в нарушение Законов Амарида. Орден наказал его годичным отлучением. Надо заметить, что он принял взыскание как должное, вернул деньги и продолжил служение в тех же краях, — довольно смелое решение, надо сказать. С тех пор прошло много времени, он стал одним из самых влиятельных магов в Ордене, и многие думали, что после смерти Феаргуса его изберут Премудрым. Но была избрана более старшая — Джессамин.

— А ты за кого голосовал?

Баден загадочно улыбнулся:

— Не скажу. Однако, хотя никто и не признавал в открытую, что избрание Джессамин — это в чистом виде упрек Сартолу, так оно и есть. Многие считают, что Сартол будет следующим Премудрым, но он пока не решается рискнуть.

— Ты знал его в молодые годы? — спросил Транн.

— Да, но не очень хорошо. Тогда я приходил на Собрания с матерью и бабушкой и как раз начинал учиться у Линвен. Мы с Сартолом виделись и, кажется, несколько раз беседовали, вот и все. — Он помолчал немного, пристально глядя в пустую кружку. — Тогда Сартол был очень горд, только что не дерзок. Но и в те времена ему хватало обаяния, чтобы стать главой молодых членов Ордена.

Снова воцарилась тишина, и на этот раз ее прервало появление ужина и новых порций эля. Баден отметил, что еда в "Гнезде" замечательная, и не слукавил. Сочное мясо напоминало то, к какому Джарид привык у себя дома, только это была говядина, приправленная какой-то незнакомой травой. Ученик мага в жизни не пробовал ничего вкуснее.

— Как тебе Великий Зал? — спросил Транн за едой.

Джарид заколебался, вспоминая охватившее его там странное чувство:

— Ну... он такой красивый, особенно хрустальные статуи.

Глаза Транна сузились.

— Но — что?

— Не знаю, как и сказать. Я испытал некоторую неловкость.

Транн одобрительно посмотрел на юношу:

— Продолжай, Джарид.

— Этого словами не выразишь. В общем, Амарид был человеком. Да, Первым Магом, но человеком. А здание походит на храм Арика, но куда величественней. Это как-то... неправильно.

Транн посмотрел на Бадена с торжествующей улыбкой. Баден задумчиво почесал в голове:

— Транн твердит мне это уже не первый год. Не думаю, что подобная мысль верна, но ее надо уважать.

— Знаете, — решился Джарид, — больше всего меня смущает то, что имеет отношение к нашему дневному разговору. Контраст между поклонением Амариду и желанием стереть всякую память о Тероне слишком велик. Амарида превратили почти в божество, а Терона — в нарушителя всех его узаконений. Мне кажется, здесь необходимо соблюдать некоторое равновесие.

Транн и Баден переглянулись.

— И об этом Транн не раз говорил мне, — серьезно сказал Магистр.

Джарид повернулся к Транну, вспомнив их первую встречу:

— Ты сказал сегодня днем, что контраст между этими двумя судьбами может лежать в основе нынешних бед. Что ты имел в виду?

— Прежде чем ты дашь ответ, — вмешался Баден, — я замечу, что Джариду известны мои подозрения относительно причины происходящего в Тобин-Сере. Магистр огляделся, чтоб убедиться, что их никто не услышит, и понизил голос до шепота. — Думаю, это все дело рук Терона и других Неприкаянных магов. Не уверен, но, похоже, им удалось трансформировать проклятие и позволить своим душам бродить повсюду. Еще непонятно, присоединились ли другие к Терону добровольно, или он заставил их силой, а может, хитростью. Лично я убежден, что все дело в Тероне — других объяснений я просто не нахожу.

Транн немного помолчал, а потом глубоко вздохнул:

— Я невольно пришел к похожим выводам. Трудно представить, чтобы кто-то еще ненавидел Орден и в то же время располагал возможностью вершить злодеяния в разных частях страны. Мне больно — не только потому, что загублено столько жизней, но и из-за того, что стало с памятью о Тероне. Я разделяю ваше мнение и думаю, что эту беду можно отвратить, найдя Терону место в истории Ордена.

— Что можно сделать сейчас? — Джарид тщетно пытался говорить спокойно.

Оба мага промолчали, и это молчание напугало Джарида больше, чем все их речи. Наконец заговорил Транн:

— Надо пойти в Рощу Терона и заставить его прекратить нападения.

— Согласен, — подтвердил Баден, — но ты понимаешь, что это значит?

— Вполне.

Снова маги переглянулись, и Джарид похолодел.

— Я не понимаю, — вырвалось у него. — Я ничего не понимаю!

Прошло некоторое время, прежде чем Транн с легкой улыбкой взглянул на Бадена:

— Вот ты и объясни.

Баден пристально посмотрел в глаза друга, потом повернулся к Джариду.

— Тогда, в последнюю ночь в Прибрежных горах, — тихо начал он, рассказывая тебе историю Терона и Амарида, я кое-что пропустил. Я сказал, что дух Терона появляется без церилла, но это всего лишь предположение. Вообще-то, мы не знаем, как выглядит его дух, — за эту тысячу лет никто из входивших в Рощу Терона не возвращался.

У Джарида пересохло во рту. Ему показалось, что сам Терон дотянулся из могилы ледяным пальцем до его сердца.

— К-как?

— Хочешь спросить, как они умерли? Не знаю. Я уже рассказывал тебе, как велико было могущество Терона. Как и следовало ожидать, ту рощу никто не смел посещать не одну сотню лет. Но вскоре после суда над Тероном люди из Рольде, его родной деревни, обратились к Ордену с прошением защитить их от духа Магистра. Несколько крестьян последовали за магами к роще и видели, как те вошли. Прошло несколько часов. Потом крестьяне услышали крики ужаса и отчаяния и увидели вспышки зеленого пламени. Маги так и не вернулись.

Терон продолжал беспокоить жителей Рольде, и те снова обратились за помощью, но Амарид отказался рисковать жизнью других магов. Кто-то потребовал, чтобы сам Первый Маг сразился с Тероном, но Амарид снова отказался. Вскоре жители деревни не выдержали и покинули родные края.

Прошли годы. Другие маги входили в рощу — кто-то из них хотел успокоить Терона, а кто-то искал славы. Но все они исчезли. Наконец все жители Леса Дуклеи — так тогда назывался Лес Теней — покинули свои дома, боясь, что Терон никогда не оставит их в покое. Эта часть страны и по сей день не населена. Так что, Джарид, как видишь, иметь дело с Тероном крайне рискованно.

— Тогда что же нам делать?

— А это уже вопрос к Транну — его же идея, не так ли?

Транн улыбнулся и покорно склонил голову:

— Что делать? Да многое, если удастся пережить одну ночь. Может, Терон пытается привлечь наше внимание, и когда он поймет, что мы слушаем, то остановится. Или потребует чего-то и, если ему это дадут, успокоится. А может, из разговора с ним удастся понять, как обезвредить Неприкаянных или взять в свои руки контроль над ними. И если выяснится, что Терон не виноват, мы сможем узнать, кто творит зло. Но опять же все это возможно, если мы выйдем из рощи живыми.

Открытое выражение лица Транна почти заставило забыть, о чем он говорит. Почти. И все же в этот момент Джарид, словно он уже и сам был магом, почувствовал готовность следовать за Баденом и Транном куда угодно. Даже в Рощу Терона. Он ухмыльнулся и оглядел обоих магов:

— Итак, когда отправляемся?

Транн усмехнулся:

— Не думаю, что пойдем все мы. Трудно представить, что другие маги согласятся взять с собой того, у кого и плаща-то нет.

— А придется, — возразил Баден. — Он видел мага, напавшего на Тайму.

— Что-о?

— Той ночью, перед визитом в Тайму, Джарид видел его во сне.

С самой их встречи Джарид заметил, что Транн относится к нему с уважением, как к равному, — поэтому они и сошлись так легко. Но теперь Транн смотрел на него даже с некоторым благоговением.

— Пожалуйста, — мягко попросил он, — расскажи мне, как это было.

— Рассказывать, в общем, нечего, — смущенно ответил Джарид. — Баден на следующий день сделал так, что сон повторился, но и это мало что прояснило. — Он покосился на Бадена, и тот ободряюще кивнул. — Я видел человека в орденском плаще, с большой темной птицей на плече и с красным камнем на навершии посоха. Он был в капюшоне, и я не разглядел его лица. Но он протянул мне черное перо, и, когда я взял его в руку, оно вспыхнуло и сгорело. На следующее утро выяснилось, что в Тайме был пожар и там тоже кто-то оставил черное перо.

Транн с мрачным видом перевел взгляд с Джарида на Бадена:

— Они всегда оставляют черные перья.

— Джарид, — мягко сказал Баден, — может быть, я попрошу тебя рассказать это еще раз на Собрании.

Джарид все еще был смущен.

— Но я думал, что ученикам магов там не дают слова.

— Обычно так оно и есть, но, думаю, в нашем случае Джессамин сделает исключение. Я хочу, чтобы ты был готов описать свой сон — так же как Транну. Хорошо?

— Хорошо.

— Думаешь, Джессамин рискнет послать магов в рощу? — спросил Транн у Бадена.

— Надеюсь. Во имя Арика, надеюсь.

Они заказали еще эля и засиделись за разговором до глубокой ночи. Теперь Баден и Транн весело вспоминали былые приключения. Алкоголь окутал Джарида, словно теплое одеяло, слова как-то слабо воспринимались. Он оглядел таверну в поисках Кайли и с некоторым сожалением обнаружил, что она сидит за другим столом, смеется и болтает с другим клиентом. Он подумал о Гиссе, своей близкой подруге и единственной девушке, за которой ухаживал. В самом деле, подумал он с улыбкой, Кайли не в его вкусе.

Баден и Джарид приковыляли в свою маленькую темную комнату глубоко за полночь. На следующее утро Магистр легко проснулся и собрался идти, а Джарид даже не помнил, как он снял сапоги и забрался в постель. Исключительно усилиями Бадена его ученик вылез из-под одеяла, умылся и оделся. Транн встретил их во дворе "Гнезда", и они все вместе направились по улицам Амарида к дому Первого Мага, откуда стартовала процессия. У Джарида немилосердно кружилась голова, и, когда Баден предложил остановиться и позавтракать, он позеленел. В голове больно отдавался смех Бадена и Транна, и бедолага зарекся впредь пить эль Амари.

Когда они пришли к дому Первого Мага, большинство членов процессии были уже там. Колонна магов в зеленых плащах походила на зеленую реку, огибающую дом и струящуюся между сосен и кедров. Баден и Транн кивали коллегам, то и дело останавливаясь, чтобы обменяться приветствиями и обнять старых друзей. Джарид молчал и с изумлением разглядывал мириады птиц — то маленьких, прячущихся в складках капюшонов, то огромных — больше Анлы. Одна была просто колоссальна — серая круглоголовая птица с близко посаженными желтыми глазами, даже крупнее, чем сова Сартола. Более молодые маги, как он знал, замыкали процессию, и их птиц тоже хотелось рассмотреть поближе.

Дом Амарида, как и большинство зданий в старой части города, был сколочен из грубых бревен и изрядно потрепан временем. Джарид подумал, что таким мог быть дом любого обитателя Тобин-Сера и что это лишь подчеркивает величие основателя Ордена. Стены стенами, статуи статуями, но Амарид был сын простых работящих людей, — в более благополучные времена этот факт лишь укреплял связь между Орденом и всем Тобин-Сером.

Джарид и Баден заняли свое место в процессии, когда Транн покинул их с той же целью. Они ждали, когда процессия направится в центр города. Из примерно шестидесяти магов Ордена Баден был двадцатым по старшинству — чуть старше Сартола и младше Радомила. Джарид, как ученик, имел право занять место рядом с ним в головной части процессии. Джарид знал, что, когда станет магом, он пойдет в конце, там же, где и вся молодежь. Как раз в той стороне он разглядел девушку примерно одного с ним возраста, с роскошными темными волосами; просторная туника и штаны не скрывали очертания ее гибкого сильного тела.

— Кто это? — задумчиво спросил он, не замечая, что говорит вслух.

— А, в конце процессии? Это Элайна, она недавно прошла посвящение. Что, хоть она-то в твоем вкусе? — (Джарид покраснел.) — Да, похоже на то. А ты впервые за это утро порозовел. Ну, будь я помоложе, она была бы моей, без иронии добавил Магистр. — Не только красива и умна, но и обладает большими способностями как маг. Знаешь, многие думают, что однажды она возглавит Орден.

— Откуда они это знают? — спросил Джарид, все еще не сводя глаз с девушки.

— Точно знать, конечно, невозможно, но догадаться — вполне. В данном случае достаточно взглянуть на первую птицу Элайны. Узнаешь?

Серая птица была великолепна.

— Ястреб Амарида?

— Да. Связанность с птицей этой породы, особенно если она первая, свидетельствует об исключительной силе.

Джарид не ответил, он продолжал смотреть на Элайну. И вдруг их глаза встретились. Джарид почувствовал, как сердце подскочило у него в груди, и увидел, как ее глаза слегка расширились. Это длилось всего мгновение, и Джарид не понял, о чем она подумала, взглянув на него. Чуть позже вдалеке зазвучали колокола Великого Зала, Джессамин и седой маг с маленькой рыжей совой заняли место во главе процессии, и члены Ордена направились к Палате Собраний. Джарид молчал, мысленно возвращаясь к происшедшему обмену взглядами.

Миновав лес, окружающий дом Амарида, процессия обогнула старый квартал и двинулась по главной улице. Тысячи людей шумно приветствовали магов и махали им руками. Это зрелище оторвало Джарида от размышлений, и он вместе с Баденом и другими магами начал махать и улыбаться в ответ.

— Нас принимают лучше, чем в Тайме, не так ли? — сказал Баден, перекрывая шум толпы.

Джарид кивнул и задал вопрос, который собирался задать несколько раньше:

— Кто этот пожилой маг рядом с Джессамин?

— Передур, ее помощник.

— Я что-то уже слышал от тебя о помощниках Премудрых, но так и не понял, чем они занимаются.

Баден усмехнулся:

— Помощник — это довольно странная должность. Иногда он исполняет роль советника по вопросам управления, иногда — обеспечивает быт Премудрого, освобождая его досуг для более важных дел. Передур является кем-то средним. Он никогда не был особенно могущественным магом и не отличался красноречием на Собраниях, но они с Джессамин прошли посвящение почти одновременно и дружат с самого детства. Иногда, конечно, он дает ей дельные советы, но чаще — заботится о ней и следит, чтобы она не переутомлялась — с Джессамин такое бывает.

Процессия достигла Великого Зала и обогнула его. Колокола на обеих башнях продолжали звенеть, и эхо разносилось по улицам города.

— А что будет потом? — спросил Джарид.

— Мы войдем в Палату Собраний и сядем за стол, который ты видел вчера. Джессамин поприветствует нас и всех, кто прибыл в Амарид, и официально откроет Собрание. Сегодяшнее заседание — открытое, будут совершены различные церемонии, и все продлится не один час. — Баден насупился. — Вот уж чего не люблю, того не люблю. Впрочем, во второй половине дня состоится первое закрытое заседание, и там будут обсуждать интересующую нас проблему.

Некоторое время они шли молча. Но у самого входа в зал Джарид вспомнил вопрос, который возник у него еще ночью, когда они с Баденом и Транном сидели в "Гнезде". Движимый каким-то непонятным импульсом, он выпалил:

— Баден, а что, если вы с Транном не правы?

Магистр огляделся; вопроса Джарида не слышал никто.

— Не правы? — мягко переспросил он. — Относительно того... кто виновен?

— Да, — шепотом ответил Джарид. — Что, если это вообще кто-то другой?

Магистр глубоко вздохнул и довольно долго ничего не отвечал. Его ответ напугал Джарида даже больше, чем мысль о встрече с Тероном.

— Если это так, то в Ордене зреет заговор и в эту процессию забрались предатели.