Через двадцать минут от осколков хрусталя и шоколадного месива на полу не было и следа. Я потащилась обратно к Фаркуарам. Надо было срочно приготовить еще что-то.

Надо ли говорить, как я была зла! И вспомнила об Андрэ, моем наставнике в вопросах кулинарии. Когда я практиковалась у него в Денвере, полки в ресторане ломились под тяжестью коробок с бельгийским шоколадом «Кальбо» и африканскими стручками ванили. В начале рабочего дня каждый из его поваров получал по двухкилограммовой пачке масла. Все, что он говорил при этом: «Израсходуйте его». Андрэ настаивал, чтобы с каждой новой партией помадки мы делали также итальянское безе. «Непременно!» — пытался перекричать он рев миксера. А во время обеденного перерыва объяснял: «Позвольте тем, кто сидит на диете, самим отвечать за свою силу воли. Их здоровье не ваша забота, а ваш доход не их проблема». Еще он говорил: «Вы знаете, в чем состоит значение последнего блюда? В том, чтобы его вкус остался как можно дольше и в памяти, и на языке».

Что лучше всего подходит для этого?

Шоколад. Несмотря на свою ярость, я улыбнулась воспоминаниям. Земля под ногами была сырой и холодной. Под пятками хлюпала мокрая трава. Я зашла через ворота и неуклюже пошлепала по подъездной дорожке, неловко перескакивая через лужи растаявшего снега. И думала о самом главном.

Шоколад отлично поднимает настроение. Я знала это и до того, как Визи настояла на нем. В одной статье говорилось, что когда человека оставляет любовник, супруг или начальник, он просто тоскует без шоколада, а получив его, объедается. Визи рассказала мне, что вкушение пищи богов (так ацтеки называли шоколад), провоцирует выработку организмом энзимов, которые вызывают ощущения, близкие по свойствам к сексуальному удовлетворению. Трудно поверить, что от Брайана Визи доставались только эти «ощущения, близкие по свойствам».

Я ворвалась в дом Фаркуаров, чувствуя себя одним из мультяшных героев, у которого из ушей валит пар. Намочив полотенце, я взобралась на дубовый кухонный стул. «Компромиссы», — подумалось мне, пока я настойчиво скребла на шее то место, которое Брайан Харрингтон только что осквернил своими дрянными губами. Я бросила полотенце, встала и попыталась настроиться на хорошее.

Робко и нерешительно я зашла в кабинет, где все еще лежали помадки, предложенные мне Джулианом. На приготовление нового шоколадного торта ушло бы около двух часов, которых у меня, конечно же, не было. Подать десерт, который готовила не я, — компромисс, пойти на который я не могла. Но уж лучше пойти на компромисс, чем быть скомпрометированной.

И я была благодарна Джулиану за его знания и опыт. Если б только не его нрав… Я попробовала помадку. Насыщенный вкус не слишком сладкого шоколада сочился сквозь сушеные вишенки. Это сочетание вязких вишен и текучего сладкого шоколада было точно не из этого мира… В голову пришла идея: можно было сделать за раз еще два десерта. Помадка отлично пойдет с шоколадными пирожными, и еще можно было испечь какое-нибудь печенье с шоколадной крошкой.

Я шарила по кухне в поисках нужных продуктов — и вдруг подпрыгнула, чуть ли не до потолка: между моих ног прошмыгнул кот. Мало мне других встрясок…

За несколько недель до моего переезда Адель, добрая душа, услышала мяуканье за оградой возле бассейна. Она взяла этого доходягу к себе, а генерал дал ему имя — Скаут. Теперь Скаут, чей белый с темными и светло-коричневыми пятнами окрас говорил, что его предки были из Сиама и Бирмы, запрыгнул на столешницу посмотреть, что там творится. Он был дружелюбным созданием. Но владелец его так и не нашелся, даже после объявлений в газете и звонков ветеринару и в Общество защиты животных Аспен-Мидоу. Кот все еще очень боялся соседских собак и почти не выходил на улицу и был таким милым, что неизменно завоевывал симпатию всех, с кем встречался.

Скаут был полон решимости разузнать, что я делаю, а я с удовольствием позволила ему быть зрителем, по крайней мере, до тех пор, пока не обнаружу случайно кошачью шерсть в одном из блюд. Я сделала коржик, из которого потом выйдет печенье, и поставила его в духовку.

Кот стал моим вдохновителем. Я использовала шоколад для трех разных блюд — то, что надо, когда наступают трудные времена. Мы с котом были в чужом доме. Под рукой не было обычного набора нужных ингредиентов. А Скаут, возможно, лелеял воспоминания о любимой диванной подушке, которую он больше никогда не увидит. И вот мы оба гордо смотрели в лицо невзгодам…

Пирожные получились пористыми и нежными. Я представила себе Луну и ее шоколадную поверхность — мечта сладкоежек. Конечно, все следовало бы охладить, но как? Отрезав маленький уголочек, я отправила его в рот. Стряпня с тройным шоколадом, которую я придумала под неусыпным надзором кота, получилась невероятно вкусной. Поздравив нас обоих, я окрестила сладкое совершенство «Скаут». Но не успела я насладиться божественным трепетом, какой вызывала эта восхитительная наркота, как зазвонил телефон.

— Ммм? — промычала я в трубку с набитым ртом.

— Мисс Голди? — отозвался Том Шульц. — Ты что-то жуешь? Должно быть, что-то особенное, раз ты не прожевала и не проглотила прежде, чем отвечать на звонок.

— Угу, — подтвердила я.

— Дай знать, когда сможешь говорить.

Я проглотила пирожное, но тут же потянулась за вторым, успев сказать Шульцу:

— Уже могу, спасибо. Что тебе нужно?

— Боже мой, она постепенно опять становится собой.

— Может быть, ты лучше напишешь и все отправишь письмом?

— Нет, нет, — поспешно проговорил Шульц. Я услышала, как он отодвигается от телефона, пытаясь поймать что-то дрейфующее в бумажном море на своем столе. — Ты знаешь Сисси Стоун? Она учится в школе Элк-Парк, выпускница будущего года. Летом работает в библиотеке. — Я промычала в знак того, что слушаю, и он продолжил: — Ее наставником был Филип Миллер. Ну, в первый год обучения они рассказывают своим подопечным о возможностях разных карьер и прочую ерунду. — Он хмыкнул. — Парень, что говорил с ней, сказал, она немного «с приветом».

— Полная чушь. Я думаю, она придуривается. Она просто не хочет разговаривать, когда понимает, что неожиданно может появиться кто-то более значимый.

— Так вот, — продолжал Шульц. — Она рассказала, по секрету, что встречается с тем пареньком, который живет с тобой у Фаркуаров. Возможно, тебе было бы интересно расспросить ее про психотерапевта. Ну, знаешь, по дружбе, так сказать…

— Не понимаю, зачем это мне?

— Эй, сбавь обороты, Голди. Ты ведь утверждала, что катастрофа показалась тебе очень странной. Так задай пару вопросов, ну же! Или расспроси меня! Знаешь, ребята сейчас проверяют его тело на наличие наркотиков… — Я вздрогнула. — Но помимо официальных заключений, порой остается кое-что еще — информация частного характера, которую можно узнать только из надежных источников. Ты вне подозрений, — в этот раз ему не пришлось добавлять «в этот раз». — Ты же мой друг, и я говорю с тобой конфиденциальным образом. И, знаешь, кроме того, этот звонок по номеру 911 все еще беспокоит меня…

Я не знала, как и всегда.

— Так что ты готовишь? — наконец спросил он.

Я дала ему краткое описание событий на кухне Харрингтонов, о похотливом подонке Брайане и о безвременной кончине шоколадного торта. Сказала, что только что приготовила шоколадные пирожные, которые назвала в честь кота, и что одновременно остужаю печенье.

— Почему бы тебе не назвать что-нибудь и в мою честь? — взмолился Шульц. Голос его звучал так невинно и так по-детски, что я даже выставила вперед нижнюю губу, не зная, что и ответить. — Только ничего, связанного со свиньями, а?

— Обещаю и клянусь.

— Рад, что тебе уже лучше, мисс Голди.

После разговора с улыбкой окрестила печенье с шоколадной крошкой «Смертельными коржиками».

Наконец я сложила вместе пышные пирожные, золотистые «Смертельные коржики» и темные помадки Джулиана (в творческом беспорядке, так сказать) и накрыла их одним из итальянских деревянных подносов Адели.

Итак, вопрос десерта был снят. Но оставался еще один: что мне надеть? Времени на переодевание не было. И я потащила еще две коробки с едой к Харрингтонам. Что там Визи сказала про сюрприз для меня? Это, случайно, не ее муж? Очень на это надеюсь…

Слава Богу, сюрпризом был вовсе не муж, но короткая (до середины бедра) черно-белая кружевная блузка, которую Визи безмолвно вручила мне в качестве формы. Этакое облачение, какое превратило бы меня во французскую горничную в белье… И если я рискну нагнуться над столом, дабы подать кому-то тарелку, чаши мои точно будут преисполнены…

Я замотала головой, произнося одними губами: «нет».

Визи надула губки, заныв:

— Но я даже специально уточнила твой размер!

— Миссис Харрингтон! — Я перевела дух. — Мне платят, чтобы я готовила, подавала и убирала.

Она сощурила глаза и в момент сделалась много старше своих лет.

— Я думала, что объяснила тебе, как важны намеки в афродизиаках.

— Но не с помощью моей одежды, — ответила я ровным голосом. — Когда буду рассказывать о блюде, я буду делать намеки вербально.

Я чуть не оговорилась — «орально».

— Ну, хорошо. — Она удалилась.

А я все еще мотала головой в знак своего несогласия. Когда я выходила из кухни, из-за угла неожиданно нарисовался Брайан. Неужели он все слышал? Впрочем, что мне за дело? Он недвусмысленно подмигнул мне. Я ответила безразличием. Вид у меня, без сомнения, был неавантажный.

Пирожное «Скаут»

200 г сливочного масла

100 г горького шоколада

3 столовые ложки какао-порошка

1,5 стакана муки (чтобы добиться большей пышности, добавьте еще 2 столовые ложки)

1/2 чайной ложки разрыхлителя

1 чайная ложка соли

4 яйца

2 стакана сахарного песка

1 чайная ложка ванильного порошка

1 стакан шоколадной крошки

Разогреть духовку до 175° (для большей пышности — 190°). В верхнем отсеке пароварки растопите масло вместе с шоколадом, периодически помешивая. Остудите. Смешайте какао, муку, разрыхлитель и соль, разбейте яйца и размешайте все до однородной массы. Медленно всыпьте сахар, постоянно помешивая. Добавьте ванильный порошок и охлажденную шоколадную смесь с маслом. Еще раз тщательно перемешайте. Распределите тесто на смазанном маслом противне. Посыпьте поверхность шоколадной крошкой. Выпекать 30–35 минут, пока не пропечется середина. Остудите. Разрежьте на кусочки.

Из этого объема продуктов получается 32 порции.

«Смертельные коржики»

100 г сливочного масла

1 и 1/2 стакана коричневого сахара

1 стакан муки

1 стакан орехов пекан

2 яйца

1 чайная ложка ванильного порошка

1/2 чайной ложки соли

1 чайная ложка разрыхлителя

1 стакан шоколадной крошки

Разогреть духовку до 190°. В кухонном комбайне с помощью металлического лезвия смешивать первые три ингредиента до тех пор, пока смесь не станет рассыпчатой (также можно воспользоваться двумя ножами или ножом для резки теста). Выложить получившуюся массу на смазанный маслом противень. Выпекать 10 минут. Остудить.

Когда все остынет, равномерно распределить орехи по всей поверхности.

Разбить яйца и смешать с полным стаканом коричневого сахара до получения однородной смеси. Добавить ванильный порошок. Насыпать соль и разрыхлитель в мерный стаканчик и дополнить его мукой до отметки 60 мл. Влить в стаканчик смесь из яиц и сахара. Вылить все на охлажденное тесто с орехами. Посыпать шоколадной крошкой. Выпекать при 190° еще 20 минут, пока не пропечется серединка. Остудить. Разрезать на кусочки.

Из этого объема продуктов получается 32 порции.