В кухню зашли Адель и генерал. Они были слишком тихи и почему-то избегали моего взгляда. Я сообразила, что сейчас меня либо пожалеют, либо уволят. К моему удивлению, пара пожаловала с первой из двух предполагаемых миссий.

— Пойдем на веранду? — спросил Бо тоном, каким обычно созывают персонал на летучку. — Мы случайно услышали вас.

Я что-то промямлила. Но не успели мы двинуться к выходу, как на кухню заглянул Джулиан. Не обращая внимания на Фаркуаров, он подошел к столу и потрогал свои помадки. Они были приготовлены утром, перед тем как он поехал в школу и, между прочим, один, без Арча. Язык чесался сказать ему это, но настроения услышать очередную грубость не было. Конфетки уже остыли. Джулиан сунул нос в комбайн с миндалем. Удовлетворенный, он двинулся к холодильнику, открыл его, случайно задел кувшины — те приветливо звякнули. Засунув под мышку пару банок лимонада, он сказал нам:

— Когда придет Визи, попросите ее спуститься вниз. Я помогаю Арчу устанавливать сцену.

— Ты что-то рано сегодня, — с прохладцей заметила я.

— Ага, я не пошел в лабораторию, подумал, вдруг Арчу потребуется помощь.

Я объявила, что как только Визи прибудет, я непременно попрошу ее спуститься. Прижав пальцы к вискам, я проследовала за Фаркуарами на террасу. Все, кто хочет помочь Арчу, — мои лучшие друзья на веки вечные.

— Голди, — начал генерал, усевшись в кресло и взяв меня на мушку своих ледяных голубых глаз. — Сейчас ты под обстрелом множества забот. Позволь нам протянуть тебе руку помощи.

Тогда я пояснила, что пыталась помочь Арчу с вечеринкой, которая будет проходить в то же время, что и их soirée. При взгляде на Адель меня так и тянуло сказать, что это была ее идиотская идея, но я не стала, конечно, этого говорить.

— Ох, — закудахтала она. — А я так надеялась, что вечеринка его порадует… — Помолчав немного, Адель заключила: — Всем подросткам приходится пройти через этот неблагоприятный период жизни. Помню, как тяжело было Марле в таком же возрасте.

Мне все время хотелось смотреть на небо. Воздух был словно наполнен голубой жидкостью. Холмы, деревья и белоснежные шапки гор казались поэтому невероятно четкими.

— Не хочу, чтобы мой Арч выходил из себя, — продолжала я. — Не представляете, какая это была ужасная картина, когда я увидела его на дороге в город. Думала, он сбежал из дома. А закончилось все тем, что я потратила кучу денег на экстравагантную шмотку, которая ему даже не нужна.

Генерал покашлял и заговорщицки произнес:

— Если ты и правда не хочешь, чтобы Арч самовольно отлучался куда бы то ни было, я могу включать сигнализацию по периметру всякий раз, когда он дома. Если вдруг он попытается сбежать, мы сразу узнаем об этом.

— Нет. Я никогда бы… Спасибо большое! Правда, спасибо! — сказала я им обоим: точнее, паре их склоненных голов и двум парам сочувствующих глаз.

— Держать его здесь как преступника — это не выход. Пожалуй, позвоню его друзьям, пока буду готовить. А вам двоим, может быть, стоит пригласить его сейчас поплавать?

Фаркуары заулыбались. Им так важно было оказать кому-то поддержку!

Адель улеглась на шезлонг, а Бо с Арчем начали плескаться в воде, выкрикивая друг другу «марко» и «поло». Я же принялась усердно трудиться над предстоящим ужином. Весело забурлили разноцветные макарошки. Они смутно напоминали мне выцветший итальянский флаг. Наверное, создатели пасты именно на то и надеялись. Позже, промывая их под струей холодной воды, я вспомнила предостережение Андрэ: никогда не добавлять соус в горячую пасту, если конечной целью вы имеете подачу блюда в холодном виде. Горячие макароны — как губка, впитывают соус, превращаясь в мокрую массу чего-то грязного.

— Только не на этом soirée! — бормотала я себе под нос, откидывая спаржу и заливая ее ледяной водой, дабы сохранить цвет.

Как только я начала месить тесто для бискотти, в дверях появилась Адель со своей тростью. На ней был синий купальник, улыбка застыла от боли.

— Таблетки, — утвердительно попросила она. — Буду знать, как пытаться плавать кролем. Этот стиль просто убивает мою спину. Я бы попросила Бо, но ему срочно надо проверить свое секретное убежище.

— О, Боже мой! — заворковала я. — Скорее присядь, я поищу их.

Но шанс побыть великодушной спасительницей растаял как дым: в дверном проеме вырос генерал, свирепый боец в тяжелом халате, подаренном ему однокашниками по Вест-Пойнту, когда он вышел на пенсию. Вышивка на спине его одеяния гласила: «Всем, кто за АСЗГС, — публичная казнь».

— Не могу найти детонатор, — бурчал Бо, раздвигая канистры на полках.

— Не думаю, что он может быть там… — тихо предупредила я, но оба супруга проигнорировали меня. Адель решила сама поискать таблетки. В итоге парочка начала активно копаться в кухонных шкафах, отодвигая утварь и горшки с цветами, выгребая посуду и съестные припасы. Когда искомое обнаружено не было, сыщики приступили к выдвижным ящикам.

— А где Джулиан? — наконец спросил генерал.

— Кажется, внизу… В гараже вы смотрели?

— Что это? — поинтересовалась Адель, приблизив красивое лицо к тесту для бискотти.

У нас с генералом чуть сердце не прихватило. Мы промолчали, и Адель посмотрела мне прямо в глаза. Ответили мы с генералом вместе:

— Десерт!

— Пойду наверх. Таблетки, наверное, там, — ответила хозяйка и, хромая, покинула кухню.

— Вы и вправду потеряли детонатор или итальянское кольцо перепрятали?

— Ничего я не перепрятал, — голос его звучал глухо, словно он наелся песку. — Кольцо есть, детонатора нет.

Герой удалился.

— Наконец-то одна, — молвила я чуть слышно. Все это напоминало театральное представление. Закончив раскатывать тесто, я сделала печенье и поставила его в духовку. Пока готовила заправку для салата, звонила друзьям Арча.

На первом месте значилась девочка Андреа Кобёрн. Против ее имени Арч поставил звездочку. Она жила на Арнольд-Палмер-авеню.

Отец маленькой Андреа показался мне чересчур уж милым:

— О! Арч! Да, он был у нас! Мы обожаем его фокусы! Он сделал так, что бриллиантовые серьги моей жены исчезли! — На этом моменте он разразился безудержным смехом. Ну, по крайней мере, раз он так веселится, я могу быть уверена, что Арч вернул серьги на место. В итоге отец согласился привезти Андреа к нам, а потом забрать ее. Один есть! Осталось еще пять.

Солнце начало медленно опускаться за горы. Я достала из холода браслет с орхидеями, поставила в вазы шесть букетов от местного флориста, а потом… у ворот остановилась машина Сисси. Никогда не угадаешь, в каком она настроении. Так что я нацепила счастливую маску в надежде, что она отразит ее. Как ни странно, сработало. Она улыбалась, глядя, как я работаю в поте лица, немножко постояла у меня над душой и спустилась вниз к Джулиану. Арча я не видела уже… сколько? Я оценила плоды своего труда: два салата для взрослых, лаймовая смесь с ананасами и пастила для детей, спаржа, бискотти, гамбургеры… Да, я отчетливо помню, как засовывала пальцы в фарш, а он забежал за очередным лимонадом. Я сообщила, что все-таки дозвонилась до его друзей и что все в силе.

— О, нет! — завизжал Арч. — Мне же надо готовиться!

И был таков. Больше я его не видела.

Зазвонили в дверь: прибыли Харрингтоны. С сожалением я поняла, что Визи уже приняла на грудь бурбон. Глянула на часы — 17:30. Кажется, вечер будет долгим. А я даже еще не развела огонь. Пришлось попросить о помощи Брайана.

— Разжигать огонь, — промурлыкал он, приблизив ко мне лицо, — мое любимое занятие.

— Какое счастье! — без смущения ответила я, впечатывая в его грудь флакон с жидкостью для разжигания. — Мужчины не могут устоять перед угольками. Ведь открытый огонь напоминает им о естественной среде обитания — о пещере.

Пока подъезжали Расмуссены и другие важные лица из Элк-Парк, партнеры по гольфу и приятели Арча, я то и дело сообщала генералу по внутренней связи имена вошедших гостей. Бо рапортовал о последних новостях Адели, которой перед приемом так и не удалось подремать. Могла бы я, пожалуйста, развлечь их гостей?

И еще надо закончить готовить, да? Это Арч у нас волшебник, не я. Но естественно, я ответила: «Без проблем».

Выйдя на кирпичную террасу, я увидела, как Брайан Харрингтон исступленно раздувает огонь. Визи наливала себе выпить в открытом баре. Мне даже думать не хотелось, какой пьяной она будет к моменту подачи креветок и бургеров. Арч с друзьями были в бассейне и, видимо, чувствовали себя немного неловко. Все, кроме Андреа. Вид у нее был серьезный, и прямые каштановые волосы со спадающей на нос челкой, его подчеркивали. Она давала Брайану советы по разведению огня, в которых он не нуждался.

Я поскакала на кухню — собрать поднос с лимонадом и попкорном для самых юных гостей. Многие почему-то решили, что это день рождения Арча, и пришли с подарками. Мы еще немного понаслаждались эдакой антрепризой, а потом явились хозяева приема, и все пели «С юбилеем». Это был волшебный момент, правда, немного подпорченный противным смехом Визи, когда огонь снова потух.

Генерал Фаркуар решил сам заняться огнем, а я поспешила на кухню, начинать парад кулинарных шедевров. На большой поднос я поставила креветки и бургеры и, умоляя себя не уронить ничего, понесла.

Сисси и Джулиан уже были там. Бо, Адель, Визи и большинство взрослых нашли себе место в белых деревянных креслах, мило болтая. Джулиан сел в сторонке, один. Визи потихоньку бросала испепеляющие взгляды в сторону Брайана и Сисси. Джулиан был более прямолинеен: он прямо-таки поедал глазами парочку. Я проследила за его взглядом и поймала момент, когда большой Брай наклонился к самому уху девушки, якобы сказать ей что-то очень важное, хотя на самом деле он заглядывал в вырез ее платья.

— Брайан! — крикнула Визи. — Иди сюда! Мы беседуем о Филипе Миллере.

Мое сердце остановилось. Так хотелось узнать, что они говорили там о Филипе, но мне надо было выносить салаты и спаржу. Когда я была уже возле стеклянных дверей, меня догнал генерал. Бо остановил меня, легонько взяв за локоток.

— Это же вечеринка! — страстно начал он. — Насладись ею!

— Есть сэр, так точно! То есть… точно, как на пикнике.

Он снова запел, что я — часть семьи.

За нашими спинами враждебные голоса Брайана и Визи переросли в крики.

— Да уж, конечно! Давайте я просто принесу еду, как и собиралась? — улыбнулась я своей обычной и, надеюсь, достаточно дружелюбной улыбкой. — Так вы нашли детонатор?

— Нет. А бискотти получились?

— Да, вышли превосходно!

В кухне на меня нахлынуло чувство пустоты, какое обычно приходит вместе с сумерками. Я постаралась отмахнуться от него, когда ставила на поднос закрытые салатницы. Вот бы Шульц был здесь… Арч — с друзьями. Я же среди взрослых — явно лишняя. Почему я его не пригласила?.. Пора бы мне было уже привыкнуть к одиночеству. Шульца я видела только утром, потом он весь день был в суде. Может быть, на вторничный вечер его уже кто-нибудь ангажировал?.. Поставив поднос, я схватилась за телефонную трубку и набрала номер Шульца в офисе.

— Говорите! — грубо ответил он. Но все равно его голос наполнил меня теплом.

— Привет, это я! У Фаркуаров сегодня гости к ужину, и я подумала, может быть, ты захочешь присоединиться? Извини, что предлагаю так поздно.

К концу речи мне уже не хватало воздуха, так что я еле договорила.

— Тебе одиноко, да?

Я рассердилась, но удержала себя, чтоб не съязвить:

— Нет, просто пытаюсь быть любезной.

— Ты очень любезна. И я тоже по тебе скучаю.

Какие чудесные слова. Чего мне расстраиваться, ведь он читает мои мысли? Джон Ричард всегда говорил, что я ожидала, чтобы он читал мои мысли.

— Ужасно жаль, но не смогу, — ответил Шульц. — Жду два звонка по поводу темной биографии одного типа.

Мы договорились во что бы то ни стало увидеться завтра и закончили разговор. Теперь состояние мое было много лучше, по крайней мере, до того момента, как я с тяжелым подносом в руках снова вышла на террасу. Брайан и Визи еще ругались. Настроение должно соответствовать еде! Я старалась мыслить позитивно. Однако скандал разразился нешуточный, и даже Арч с друзьями наблюдали за ним из-за кустов.

— Хребет принадлежит моей семье! — твердила Визи. — Я привнесла его в наше семейное… имущество! — Последнее слово она прямо-таки отчеканила.

— Кто-нибудь будет салат? — беззаботно поинтересовалась я, демонстрируя поднос. — Тогда я просто поставлю его на стол, вот сюда…

Даже договорить не успела: меня перебил все еще ядовитый голос Визи:

— Филип Миллер и организация «Защитим наши горы» были при деле, не так ли, Брай? У него был свой стратегический план, как спасти хребет и его чудесную экологию. Незадолго до смерти он даже говорил об этом со мной! Но кажется, Филип не оставил после себя последователей. Какая неожиданная радость для Брайана Харринтона и его партнеров!

Адель повернула ко мне несчастное лицо. Вечеринка в разгаре.

— Давайте есть! — крикнула я.

Удачный ход — все сразу поспешили к буфету. Я сконцентрировалась на гриле, и уже скоро от креветок и мясных котлет для бургеров повалил ароматный дым. Пока гости ели, зачинщики скандала попритихли.

Когда я набрала второй поднос креветок и мяса, Арч прошептал мне:

— Спасибо, мам! Это так круто!

Я велела ему приготовиться к шоу, потому что оно начнется сразу, как закончится еда.

Гости по третьему кругу подошли к буфету, а потом начали озираться в ожидании десерта. Тогда я громко спросила:

— Вы готовы для магического представления?

Все лица были обращены ко мне. Я оглянулась на Арча, который еще около минуты колебался, но затем принял деловой вид. Он попросил товарища помочь ему вытащить сцену, которую они с Джулианом смастерили из фанеры. На переднем крае было краской выведено: «Арчибальд Великолепный». Джулиан вставил кассету в магнитофон, и в воздухе загремели фанфары. Заскрипели стулья зрителей — все обратили свое внимание на сцену. Я нервно оглянулась. Арч никогда не выступал на людях, и мне не хотелось, чтобы его кто-то прервал. Визи все еще метала убийственные взгляды на Брайана, который подмигивал Сисси, как бы говоря: «Я все еще держу ситуацию под контролем». Хотя, должна признаться, я видела, что он дрожит.

Арч поклонился на слабые аплодисменты зала, накинул на плечи атласный плащ и достал волшебную палочку, которую Джон Ричард купил ему в Денвере. Он начал с фокусов, которые я уже видела: жидкость на газете, веревки, исчезновение и появление шариков под стаканчиками. После каждого трюка слышались одобрительные хлопки. Я так гордилась им и наслаждалась моментом, что почти забыла про десерт.

Окунула бискотти в густую шоколадную глазурь, которая обволакивала печенье, точно укрывала его нежной сладостью. Потом прикрепила безе к трем большим пенопластовым конусам, воткнув в каждый бенгальский огонь. Искусство проведения первоклассных банкетов требовало появления сладких конусов под конец выступления.

Предоставив магическому шоу возможность идти своим чередом, я поспешно удалилась на кухню. И не заметила, как Брайан Харрингтон оказался прямо за моей спиной. Пока я доставала посуду для мороженого, которое будет подаваться к бискотти, он известил меня о своем присутствии легким покашливанием. Я резко повернулась и наградила его самым ненавидящим в мире взглядом.

— Не подходи ко мне. Не пытайся ничего предпринимать. Если ты снова испортишь мой десерт, я позвоню по номеру 911.

— Этот звонок не принесет тебе ничего хорошего.

Я намеренно повысила голос:

— Ничего смешного, мистер Харрингтон. Я не шучу. Соблюдайте дистанцию. Я занята.

— А ну-ка потише, — зашипел он. — Я хочу поговорить с тобой о Филипе Миллере.

— Тогда быстро, — ответила я, параллельно ища миндальное мороженое.

— Посмотри же на меня, Голди. Пожалуйста! У меня такое чувство, которое только ты сможешь понять.

Я поставила упаковки мороженого на стол, плотно сжала губы и наконец удостоила его вниманием:

— У тебя две минуты.

— Слушай, — поспешно начал он. — Я не всегда поступал правильно. То есть, я хочу сказать, что признаю это.

— По-твоему, я похожа на священника?

— Я пытаюсь сказать тебе, что… конечно, мне он не нравился. Он был настоящей головной болью с этим его благотворительным либерализмом и пытался оставить трудяг-строителей без работы.

— Алё! Давай обойдемся без лекций по экономическим взглядам правых сил! Ладно?

— Хорошо, хорошо! До меня также дошли слухи о нем и моей жене. Не уверен, что это правда. А ты?

Он посмотрел на меня вопросительно.

— Не знаю. Я сама не слишком хорошо его знала, — честно ответила я, бездумно перекладывая с места на место мороженое на столе. — Хотя думала, что знаю.

— Точно. — Брайан понимал, что его время заканчивается. — Вот в чем дело. Да, мне он не нравился. Миллер подрывал мой проект. И может быть, был в интимной связи с моей женой, но… двенадцать дней назад он позвонил мне. Странно. Он сказал, что моя жизнь в опасности. Я спросил: «Это что? Угроза? Ты, гринписовец чертов!»

— Две минуты истекли, — громко объявила я.

Его взгляд сделался серьезным:

— Я бросил трубку, а потом всю ночь ворочался, метался по комнате. На следующий день я катался по поселку, не знаю зачем. Думал, заеду к каким-нибудь знакомым, выпью «Кровавой Мэри». Хотя и озирался по сторонам, потому что не хотел, чтоб кто-нибудь увидел меня. Уже думал, что спятил! Потом наткнулся на телефон и запаниковал. Позвонил по 911 и сказал, что моя жизнь в опасности, и они должны приехать и помочь мне.

Я уставилась на него.

— Я струхнул, понимаешь? — продолжал он. — У меня прямо паранойя началась! Мне даже казалось, что копы с ними заодно. Поэтому я свалил оттуда. А потом я узнал, что Филип Миллер мертв.