Билли приближался к кэндлстону, чувствуя, как слабость иголками вонзается в руки и ноги. В спине стреляла резкая боль, в желудке бурлила тошнота, но он подходил все ближе и ближе, подчиняясь неземной тяге камня.

Тонкий, едва заметный лучик тянулся к его граням, как будто внутри был крохотный пылесос, который засасывал вереницу сверкающих танцующих эльфов. С обратной стороны выходил ровный и тусклый луч, точно кто-то внутри камня придушил этих эльфов, сплющил их тела колотушкой и спрессовал в стержень мертвого света.

Тошнота усилилась, в мозгах застучала боль. Окруженный десятками странных приборов, Билли мог сосредоточиться только на одной мысли. Бонни была внутри этого камня, и его страстное желание освободить ее помогало ему преодолевать слабость. Но если он так плох, будучи снаружи, то каково же ему придется внутри? Билли вздохнул, держась за живот. Надо привыкать.

— Билли! — окликнула его Эшли с другого конца темной комнаты. Ее силуэт чернел на фоне открытой двери в коридор. — Надень рубашку! Подойди сюда!

Билли поспешил к ней. Она стояла у дальней стены. По мере того как он подходил, ее силуэт начинал приобретать более ясные очертания. В рубашке с поднятым капюшоном она была похожа на монаха в сутане. Рубашку для Билли она перекинула через руку.

— Возьми это и надень поверх одежды. Это должно защитить тебя от действия кэндлстона. — Она развернула рубашку, подняла ее за плечи. — Тебе придется снять ремень. На рубашке есть пояс, но я дам тебе еще один, чтобы подпоясать джинсы, потому что твой ремень развалится во время превращения, пряжка отскочит, и я не хочу, чтобы ты ходил поддерживая штаны, когда вернешься.

Билли вытащил ремень, вставил пояс и натянул рубашку. В плечах она была ему как раз, но нижний край даже не доходил до колен. Явно не его размер.

Эшли разглаживала морщины на ткани.

— Ничего, сгодится. — Она поддернула один рукав, затем взялась за другой и увидела кольцо. — У вас с Бонни одинаковые перстни, только твой больше.

— Ага, мы носим одинаковые. В знак дружбы драконов.

Эшли потерла камень пальцем.

— Это особый драконий камень? Как он называется?

— Он называется рубеллит. Это разновидность турмалина.

— Рубеллит? А где такие берут?

Билли согнул пальцы и медленно убрал руку.

— Папа где-то достал. Может, начнем?

Эшли шагнула к цилиндрам, и тут вдруг неведомая сила отбросила ее назад. Пошатнувшись, она раскинула руки и присела, чтобы не упасть.

— О, только не это!

Билли уперся ладонями в стену. Огни качнулись, земля под ногами задрожала.

— Что происходит?

Эшли схватила Билли за пояс и втащила в дверной проем. Там она опустилась на колени, увлекая его за собой.

— Похоже, это землетрясение, — сказала она, когда они прижались друг к другу. — Такое уже случалось.

Стойкая зыбь катилась по спине Билли, подпиравшей косяк, струйки песка нежно застучали по панелям подвесного потолка.

— И это все может обвалиться?

Эшли не отвечала, пока все не успокоилось.

— Не исключено, — сказала она и, взяв Билли за руку, встала. — Толчок прошел, но другой может начаться в любую минуту. Нам нужно спешить.

Не отнимая у нее руку, Билли потащил ее к кэндлстону.

— Тогда быстрей! Давай транслюминироваться!

Бонни окинула взглядом стены кристалла и сосредоточилась на одном из темных коридоров, надеясь высмотреть там проблеск дружеского огонька.

Вдалеке и правда мелькнул свет и скрылся за углом. Она бросилась в этот коридор, но он имел десятки боковых ходов, и многие заканчивались тупиками. Она тыкалась повсюду, пропуская лишь самые темные ходы. Наконец, выбравшись из очередного тупика, она снова увидела свет — в конце широкого коридора. Он мигом скрылся из вида, растворившись за углом справа.

— Стойте! Подождите! — Поток сознания Бонни понесся вслед уходящему свету.

Сияющий хвост затормозил, и Бонни бросилась вперед, сверкая, как строб-фонарь на дискотеке.

— Можно с вами поговорить?

— Не приближайся, дитя.

Бонни остановилась, и голос послышался снова, на этот раз он звучал весело, как голос доброго дедушки.

— Чего ты ищешь, моя испуганная овечка?

Бонни помолчала, ожидая, пока ее мигание прекратится, потом ответила:

— Я ищу совета. Девин хочет заключить со мной сделку.

— Понятно, — размеренно и неторопливо, но словно шутя, проговорил голос. — И этот нечестивец пытался одурачить тебя?

Бонни почувствовала, что ее мысли снова читают, но теперь это ее не беспокоило.

— Признаться, я сбита с толку. Девин хочет, чтобы я опустила щит и мы с ним вдвоем прикрепились к моему другу, Билли, когда он войдет сюда. Он утверждает, что у Билли пострадает мозг и он даже может умереть во время восстановления. Девин говорит, что ему известен способ избежать этого и он готов им с нами поделиться, если мы согласимся ему помочь.

Голос ласково рассмеялся.

— И ты ему веришь?

— Вообще-то да. Он дал мне послушать запись разговора с моим отцом, и она, кажется, подлинная.

— Она подлинная, но дело не в том.

Белое сияние за углом вдруг превратилось в ярко-красный туман и кровавой росой покатилось по каменному полу. Поток тьмы хлынул в сознание Бонни, точно принесенный ветром, гнавшим прочь голос ее друга.

— Девин взывает к твоим страхам. Он просит их выйти и сразиться с твоей верой. И эта битва уже идет на полях тьмы, где рождается страх и подтверждается вера.

Бонни отступила, чувствуя странную неловкость.

— Мои страхи? Но если все так, как говорил мой отец, то разве они не подтверждаются?

Туман сгустился, сбился в крохотные красные мягкие шарики, наподобие пузырей кипящей лавы. Пузыри надвинулись на Бонни, искрясь, шипя и плюясь, точно шеренги электрических роботов на невидимых ножках. Бонни попятилась на шаг, потом еще, от наступающей орды. Но затем остановилась и позволила им окружить себя. Она стояла не шевелясь, а они с громкими щелчками стали лопаться и исчезать во тьме.

— Ты отступила, дитя, — снова раздался голос. — Твои страхи подтвердились?

— Это… это просто от удивления. Я не знала, что это за штуковины.

— Но потом ты остановилась. Почему?

— Я… я не знаю. Просто… — Голос Бонни умолк. Ее спутанные мысли брызнули искрами, которые тут же подхватило и унесло темное течение. Свет ее друга вспыхнул ярче, побелел. Ветры тьмы улеглись, и Бонни ощутила, как разгорается ее собственное сияние.

— Какова природа веры, дитя? — продолжал голос. — Почему ты остановилась? Твой ответ послужит тебе проводником в битве.

При этих словах весь коридор наполнился светом, и Бонни увидела перед собой лабораторию, будто бы сама была там. Эшли и Билли, оба в дайверских рубашках, склонились друг к другу, и Эшли рассматривала кольцо с рубеллитом на руке Билли. Хотя Бонни не могла разобрать, что они говорят, она отлично поняла, что они собираются делать.

Внезапно тьма накрыла лабораторию, и видение потонуло в разлившемся море черноты. Бонни снова очутилась в темном коридоре, в своей угрюмой темнице. Раздался голос друга:

— Научись видеть сквозь стены своего существования. Когда мы были снаружи, мы видели все как бы сквозь мутное стекло. Мы были слепы, ограниченны, закованы цепями своего зрения. Теперь, когда мы больше не плоть и кровь, мы способны видеть духовным зрением.

Бонни чувствовала, что друг вот-вот покинет ее, исчерпав свои советы.

— Спасибо, что вы защитили меня стеной огня, когда я только пришла сюда. Если бы не это, Девин меня сцапал бы. Кто знает, что бы он со мной сделал?

Голос весело рассмеялся издалека.

— Но, милое дитя, это не я тебя защитил.

Свет растворился во мгле. Бонни задумалась над его последними словами. Он говорил загадками, но его речи несли знание, поскольку рождали вопросы.

Что есть вера? Что за красные пузыри окружали ее? Один вопрос, заключавший в себе многие ответы, вдохнул в нее надежду, отчего Бонни на мгновение ослепительно вспыхнула. Кто создал огненную стену, что защитила ее от Девина? Может быть, Бог был здесь и слышал ее пение?

Она двинулась вдоль по коридору, ища входной шлюз кэндлстона. Билли мог показаться в любую минуту. Бесконечные повороты и дремучие ходы она преодолевала теперь с легкостью. Может быть, в ней проснулось духовно, зрение, о котором говорил ее друг?

Добравшись до места пошире, Бонни ощутила нечто новое. Весь темный мир вздыбился и закачался, как корабль-призрак в полуночном море, ее крохотный космос затрепетал, будто кто-то снаружи бил по кэндлстону молотком. Через несколько секунд все прекратилось.

Новые страхи заполонили ее сознание, точно орда темных солдат на поле боя. Настало время петь. Библейский стих пришел на память Бонни, и она запела на собственный мотив:

«Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу, теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь, но любовь из них больше».

— Я повесила фонарь сюда, — сказала Карен, показывая на крюк в стене, — но Билли, наверное, забрал его.

Профессор сунул руку в огромный внутренний карман куртки, где он хранил дневник Мерлина, и вытащил ручку-фонарик.

— Не бойтесь, — успокоил он детей, щелкая кнопкой и посылая тонкий лучик на крутые черные ступени. — Без этого фонаря я не выхожу из дому. — Профессор прислонил костыли к стене. — Похоже, их придется оставить.

— Мы их возьмем, — сказал Уолтер, перекладывая коробку с мечом под мышку.

Профессор посветил фонариком на стены по обеим сторонам.

— Тут нет перил, так что кто-то из вас вынужден будет поддерживать меня с одного боку. Уолтер, вы сможете нести сразу меч и костыли? Экскалибур весьма тяжел для того, кому он не предназначен.

— Ох, и не говорите! И с каждой минутой все тяжелее! — Уолтер взял в освободившуюся руку костыли. — Зато костыли легкие. Ничего, я справлюсь.

— Хорошо. Вы с Карен сможете меняться, когда устанете.

Профессор обхватил одной рукой плечи Карен, и они начали спуск. Уолтер шел следом, отставая на пару ступеней. Они спускались медленно, и серый дневной свет, проникавший в подземелье через открытую дверь, постепенно угас, как заходящее солнце. С наступлением темноты фонарь профессора разгорелся ярче. Его, подобный лазерному, луч переползал со ступени на ступень.

— Эй, проф, — шепнул Уолтер, — это вам ничего не напоминает? — Его шепот многократно отразился в холодной тиши.

— Не вполне, Уолтер. Я не привык путешествовать по длинным темным лестницам с простреленной пяткой.

— Я не о том. Я хотел сказать, что мы не в первый раз идем искать Билли. Но тогда у нас был арбалет, а теперь меч. У вас не возникает ощущения дежавю?

— И в самом деле, сходство разительное. Однако я ожидаю, что вскоре настанут большие перемены. Другой свет вспыхнет впереди, тогда как мой погаснет.

— Что? Что это значит?

Профессор ничего не ответил, только вздохнул. Он умел хранить секреты, и Уолтер знал, что допытываться бесполезно. После того толчка его стали одолевать мысли о разных поджидавших их несчастьях и конце света. Эти мысли стучали у него в мозгу, точно кости призрака, который мог красться за ними по пятам. Темнота всегда кишит привидениями, и Уолтер на всякий случай оглянулся, чтобы убедиться, что они одни.

Преодолев еще сотню ступеней, Уолтер шепотом попросил:

— Карен, дай мне знать, когда мы пройдем треть пути.

— Хорошо, — шепнула девочка в ответ. — А зачем тебе?

— Это для того, чтобы мы вовремя перестали разговаривать. Нам может помочь элемент неожиданности.

— Уолтер прав, Карен, — откликнулся профессор. — Хотя доктора Коннера здесь нет, вы ведь говорили, что существует другой путь в лабораторию. Если он уже там, нам лучше подобраться незаметно.

— Да, есть. Это тоннель, который начинается в долине возле Кэмп-Мизери. Он ведет в лабораторию через пещеру.

— Тоннель? — переспросил Уолтер. — Так почему вы не ходите там, вместо того чтобы таскаться по этой дурацкой лестнице? Разве это не проще?

Карен покрепче обхватила профессора.

— Ты все равно не поверишь.

Профессор остановился и направил фонарь в лицо Карен.

— Карен, не бойтесь показаться смешной. Мы повидали столько всего невероятного, что вряд ли еще способны сомневаться.

— Это точно. — Уолтер поставил костыли к стене и опустил коробку на ступень позади себя. — Если только ты не скажешь, что в этом тоннеле водятся десятифутовые кролики с базуками, мы тебе обязательно поверим.

— Нет. У них не базуки, у них ракетные установки, — парировала Карен.

Уолтер было рассмеялся, но спохватился и зажал рот рукой.

— Детка, а ты в моем вкусе! — шепнул он, успокоившись.

Он снова взял свой груз, и все трое продолжили спуск.

— Но если честно, — сказала Карен, — док говорил нам, что в пещере живет монстр, и я сама слышала, как он рычит и воет. Иногда он храпит, как больной старик, а иногда как будто кто-то высыпал в мусоропровод мешок камней.

Уолтер задумался. Это описание что-то ему напоминало. Он подождал, надеясь, что его учитель что-нибудь скажет, но тот молчал, очевидно предавшись своим мыслям.

— Проф, — зашептал Уолтер, — теперь еще и монстр на нашу голову. Вы позволите мне с ним разделаться или хотите сами?

— Мы прошли две трети пути, Уолтер, дружок, — сладким голоском пропела Карен, — пора тебе заткнуться.

Тут профессор остановился.

— Уолтер, Карен, — взволнованно начал он, — сейчас не время держать речи, но я вынужден к вам обратиться. Меж нами должно быть единство. Возможно, мы будем призваны жертвовать многим ради общего. «Но всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит».

Уолтер и Карен несколько мгновений молча смотрели друг на друга. Затем Уолтер снял перчатку и протянул девочке руку.

— Профессор прав. Напрасно я трунил над тобой. Я верю, что ты слышала монстра. Просто я большой любитель пошутить. Ну, будем друзьями?

Стянув перчатку, Карен пожала его руку.

— Не волнуйся, друг, — сказала она, забирая у него коробку, — если эти десятифутовые кролики на нас нападут, я с ними разберусь.

Объяснив Билли процесс транслюминации, Эшли указала на таймер с большими светящимися цифрами.

— Средства управления будут переведены в автоматический режим, — сказала она. — Сейчас таймер показывает время до транслюминации. Потом произойдет сброс и новый отсчет. Когда счетчик дойдет до нуля, запустится обратный процесс. С Бонни или без, мы должны будем вернуться. Я ничего не смогу изменить, потому что буду держать тебя. Понятно?

— Понятно, — кивнул Билли.

— Однако есть один нюанс. — Эшли снова потянула рукав Билли вниз. — Полагаю, что ты хочешь быть дайвером.

Билли отдернул руку и засучил манжет.

— Ну да. А как иначе? Я уже встречался с Девином. Мне известны его штучки.

Эшли подошла к цилиндру дайвера и уселась на платформу под открытым колпаком.

— Верно. Но тут есть одна проблема. Нам никогда не удавалось полностью восстановить самцов шимпанзе, которых мы испытывали. Не знаю, в чем причина. Может быть совпадение. С самками все проходило отлично.

Билли шагнул к платформе и сел рядом с Эшли, радуясь, что рубашка защищает его от воздействия кэндлстона.

— Я слышал, как об этом говорил доктор Коннер. — Он заглянул ей в глаза, пронзительно глядящие из-под капюшона. Поймет ли она? — Я не шимпанзе. И мне все равно, что будет со мной, если я смогу вытащить Бонни. Я не боюсь.

Эшли поднялась.

— Надеюсь, не зря. — Она махнула рукой, указывая на кэндлстон. — Я читала о твоем огненном дыхании, но там, внутри, может быть, ты не сможешь им воспользоваться.

Билли подтянул пояс на джинсах и встал на платформу.

— Оно мне не понадобится.

Эшли затянула потуже пояс на его рубашке.

— Значит, ты твердо решил? Я сама могла бы нырнуть. У меня получилось бы.

Билли подвигал кольцо на пальце вверх-вниз и сжал руку в кулак. Убийца коварен и жесток. Может ли он допустить, чтобы кто-нибудь еще схватился с чудовищем? Это его и только его дело. Надо расквитаться за поражение в битве с Палином.

В памяти всплыло окончание одного из пророчеств Мерлина:

Билли стиснул кулаки.

— Я иду!

Эшли улыбнулась, еще раз смерив его проницательным взглядом.

— Ты совсем как Бонни! — Она нажала кнопку в основании платформы, опуская стеклянный колпак. Когда край колпака дошел Билли до груди, она крикнула: — Не забудь! Не отпускай мою руку!

Билли показал ей оба больших пальца, словно желая сказать, что все отлично, хотя ноги у него дрожали. А если бы он не сжал кулаки, у него бы дрожали и руки. Он весь дрожал бы, как собачка чихуахуа, попавшая в клетку к тигру. Только слова Эшли способны были его успокоить. «Ты совсем как Бонни». Он закрыл глаза и улыбнулся. Я не совсем такой, как она. Мы с ней оба драконы, и она многому меня научила, но я знаю, что именно мне суждено победить Девина.

Профессор снова остановился.

— Что там за свет впереди? — прошептал он и, понизив голос, посветил вперед лучом: — Кажется, там какая-то дверь.

— Это дверь в лабораторию, — ответила Карен. — Выход «Альфа».

Профессор выключил свет.

— Значит, альфа знаменует начало нашего следующего приключения. Предлагаю немного помолчать и послушать. Необходимо удостовериться, что там, за дверью, нас не ждет опасность.

Уолтер положил костыли и коробку у стены и тихо выдохнул в сложенные чашечкой ладони.

— Вот и хорошо. Мне передышка просто необходима.

Карен вздохнула.

— Мы ведь договаривались тащить наше добро по очереди. А ты дал мне понести груз всего две минуты.

— Обожаю красивые коробки, — усмехнулся Уолтер. — Неужели тебе не по душе вежливые парни?

Карен снова вздохнула, а профессор усмехнулся.

— Отлично, Уолтер. Как только будете готовы, дайте нам знак, и мы войдем.

Карен приложила ухо к двери.

— Я слышу какой-то гул. Наверное, аппаратура включена. — Она дернула Уолтера за рукав. — Давай, отдыхай скорее!

Уолтер соскользнул по стене вниз и плюхнулся на пол.

— Я стараюсь!

Эшли шагнула к колпаку якоря. Проходя мимо пьедестала, она заметила, что кэндлстон лежит не совсем на месте. Видимо, он сдвинулся после недавнего толчка. Она осторожно взяла камень и, положив его на ладонь, стала всматриваться в его нутро. Загадка скрытого в камне мира притягивала, мощь светопоглощающего камня поражала. Почему он истощает силу дракона? Почему лишает Билли возможности дышать, а Бонни не дает летать? Кажется, будто камень сам выбирает жертв. Как странно!

Эшли положила камень на место и, запрыгнув на пьедестал, склонилась над кнопкой, которая опускала стекло. Она посмотрела на таймер запуска и подала знак Билли.

— Тридцать секунд до старта!

Эшли била дрожь, но не от холода. Она внимательно наблюдала за Билли, стоящим в круге слева от нее. Он закрыл глаза, лицо его озаряла спокойная улыбка. Он храбр и отважен, но иногда слишком уж наивен, подумала Эшли. И вместе с тем словно лучится уверенностью и спокойствием, какие сопровождают лишь самые чистосердечные замыслы. Что ж, тем лучше. Всего через несколько секунд начнется их самое большое приключение, и они отправятся на поиски Бонни рука об руку. Последняя мысль придала Эшли смелости. Мне не помешает позаимствовать у него немного отваги. Мирное гудение приборов прервал громкий хлопок. Эшли крутанулась на каблуках. Кто-то рвался в лабораторию со стороны выхода «Омега». Невозможно! Ключа от той двери нет ни у кого, кроме…

— Эшли! — закричал доктор Коннер. — Ты там?

У Эшли перехватило дыхание. Попались! Неужели доктор попытается помешать им? Она не могла ничего ответить — даже шепотом. До транслюминации всего двенадцать секунд!

Доктор Коннер включил свет и подбежал к платформе, дико вращая глазами.

— Эшли! В пещере обвал! Мне едва удалось сюда пробраться.

Одежда у доктора была грязная, лицо все в крови. Эшли посмотрела на таймер и подняла руку, растопырив пальцы. Пять секунд!

Доктор Коннер крутанулся вокруг своей оси. Видимо, до него, наконец, дошло, что тут происходит.

— Что?! — почти завизжал он. — Вы погружаетесь?!

Эшли кивнула, когда вибрация пошла через ноги, лицо ее сжалось. Доктор поспешил к панели управления, перед взором Эшли все двоилось и расплывалось, приобретало странные очертания, пронизанные беспорядочными, хаотичными осколками света. Слова доктора Коннера слились в неразборчивый гул, а потом и вовсе стихли в новом мире, наполненном ослепительным светом. Она едва расслышала, как доктор крикнул:

— Я положу этому конец!