Плотно пообедав, Ева и Фрейзер сидели в гостиной и просматривали газеты. Вошла Маргарет.

— Вас хотят видеть.

Фрейзер неохотно поднялся с дивана и молча вышел. Ева слышала приглушенные голоса, а потом дверь закрылась и наступила тишина.

Ли Мэй ожидал босса в его кабинете.

— В чем дело? — с нескрываемым раздражением спросил Фрейзер.

— Я, конечно, не могу быть уверенным до конца. Время идет, и люди меняются. Но если я все-таки не ошибся, у нас появились проблемы. Точнее сказать, у вас появились проблемы.

— Где? Кто? Ли Мэй, перестань говорить загадками.

— Здесь, в Лондоне.

Пока Ли Мэй докладывал ему о своих подозрениях, Фрейзер сверлил его гневным взглядом, с трудом сдерживая нахлынувшую ярость. Не дожидаясь окончания рассказа, он вскочил на ноги и твердой походкой направился в гостиную.

Ева подняла на него глаза и почувствовала, как вместе с ним в гостиную ворвалась неудержимая волна гнева. Фрейзер метнул на нее пылающий взгляд. А затем плюхнулся на диван и впился глазами в газету. Его взгляд блуждал по газетной полосе, но Ева знала, что он не воспринимает ни одного слова. Ей ничего не оставалось делать — она тоже уставилась в газету и попыталась изобразить на лице равнодушие. Казалось, что молчание длится вечность. Краешком глаза Ева отметила, что Фрейзер отложил газету и повернулся к ней.

— Как ты относишься к тому, чтобы совершить небольшое путешествие?

Она свернула газету и заставила себя прямо посмотреть в его глаза.

— Это зависит от того, когда, куда и с кем.

— Сегодня днем, в Гонконг, со мной.

— Почему такая спешка?

— У меня там накопилось много неотложных дел. Я слишком долго отсутствовал. Вот я и подумал, что мы могли бы съездить во Вьетнам и осмотреть твое месторождение.

В этот момент она отчетливо поняла, что сейчас совершит еще одну непростительную ошибку, которая может оказаться для нее роковой.

— Хорошо, я еду с тобой. Дай мне один час, чтобы я собрала вещи и вернулась сюда.

— У нас нет времени. Если мы выйдем из дома сейчас, то успеем на вечерний рейс. Все, что тебе нужно, мы можем купить в Гонконге. По пути в Хитроу ты на минутку заскочишь домой и заберешь свой паспорт.

«И у меня не будет абсолютно никакой возможности предупредить кого-либо о своем отъезде», — промелькнула у нее мысль. В ее ушах громко звучало предупреждение Стормонта, которое неожиданно превратилось в реальность. С большим трудом ей удалось сохранить спокойствие.

— Мне потребуется много дорогих вещей. Надеюсь, твоя кредитная карточка выдержит подобную нагрузку.

— Вне всяких сомнений, — отрезал он и громко позвал Маргарет. — Мы срочно улетаем в Гонконг.

— Полагаю, нужно позвонить Кэсси, — осторожно предложила Ева. — Она с ума сходит от того, что делается на бирже. Если мы внезапно исчезнем в разгар этого хаоса, она просто пошлет все к чертям. Думаю, тебе тоже придется поговорить с ней. — Ева сделала паузу, изобразив на лице задумчивость. — Кстати, что мы скажем ей? Я имею в виду то, что мы улетаем вместе и к тому же совершенно неожиданно? Боюсь, что это может показаться ей несколько странным.

Фрейзер подошел к окну и стал смотреть куда-то в сад.

— Какая, в сущности, разница, что она подумает?

— Для меня это важно, — тихо сказала Ева, приближаясь к нему. — Мне нужны ее деньги, и поэтому я не могу пренебрегать ее мнением. Это было бы непозволительной роскошью.

— Но ты же можешь получить деньги от меня. Зачем она тебе нужна?

— Я думала, этот факт не нуждается в объяснении. Она познакомила меня с тобой, и я благодарна ей. К тому же ее банк оказал мне массу полезных услуг. Я вообще не представляла, с чего начать и как организовать дело.

— Но ведь сейчас ее услуги тебе не нужны, разве не так, Ева? Что бы ты сказала, если бы я предложил полностью финансировать твое дело?

— Это называется конфликт интересов, насколько я знаю. Роби, неужели ты не понимаешь, что мне может понадобиться твоя помощь?

Какое-то время они стояли молча, глядя друг другу в глаза. В конце концов Фрейзер не выдержал и отвернулся.

— Ну хорошо, звони своим покровителям, если они того заслуживают.

Ева подошла к телефону и набрала номер Кэсси, а Фрейзер тем временем включил селектор.

— Кэсс, это Ева. Послушай, мы с Фрейзером должны вылететь во Вьетнам, чтобы осмотреть месторождение. Думаю, что он просто хочет убедиться в том, что оно существует на самом деле.

В трубке воцарилось молчание; потом резкий голос Кэсси спросил:

— Когда вылетаете?

— Сегодня вечером, в Гонконг.

— А во Вьетнам?

— Вьетнам? — Ева посмотрела на Фрейзера. — Вероятно, завтра утром.

— Твои слова прозвучали как-то неуверенно.

— Я не держу в голове расписание авиарейсов. Я дам тебе знать, когда доберусь туда.

— Ева, что ты вытворяешь, черт возьми? Здесь полно работы. Нам еще нужно обсудить кое-какие детали, не говоря уже о том, что необходимо принять решение по поводу падения курса акций. Неужели ты должна лететь туда прямо сейчас?

— Фрейзер хочет посмотреть месторождение. Думаю, что он имеет на это право, не так ли? — Голос Евы стал значительно мягче. — Кэсс, надеюсь, у тебя не было со мной никаких серьезных проблем.

В трубке снова установилось молчание; и снова его прервал озадаченный голос Кэсси:

— Я тоже старалась не огорчать тебя. Желание Фрейзера воочию убедиться в существовании месторождения вполне разумно, но достаточно неожиданно для меня. Мы ведь теперь партнеры, не так ли? А вы решили отправиться туда, даже не посоветовавшись с нами.

В этот момент в разговор вмешался Фрейзер:

— Кэсси, это Роби. Понимаешь, пока я сидел здесь, у меня накопилась масса дел по всему миру. Не могу же я советоваться с тобой всякий раз, когда мне нужно заняться своими делами.

— Меня не интересуют все твои дела, Роби. Но эта сделка висит на мне. Нам нужно срочно решать проблему с «налетом медведей». Я не хочу больше получать подобные сюрпризы, иначе сделка будет спущена на тормозах.

— Не исключено, что мой осмотр месторождения вдохнет в тебя новую жизнь. Кстати, есть еще какие-нибудь новости по поводу «налета медведей»?

— Нет. Абсолютно ничего. Слухи по-прежнему циркулируют, но ничего нового пока не появилось. Пусть все остается как есть. В конце концов, когда все это прекратится, мы получим определенные выгоды. Но не забывайте, что мы все еще находимся на красной отметке. Я успела купить пакет акций еще до обвального падения цен. Полагаю, что вы сделали то же самое. Не такая уж большая сумма, но все равно мне это не нравится. Думаю, что вам тоже.

— Да, это не самое приятное развлечение.

Кэсси проигнорировала его замечание.

— Послушай, Ева, если ты должна непременно ехать туда, пожалуйста, поддерживай со мной связь. Звони при первой же возможности. Договорились?

Сама того не сознавая, Кэсси бросила ей тонкую спасительную нить.

— Я непременно позвоню. Обещаю. Ты довольна?

— Не совсем.

Ева и Фрейзер разместились на заднем сиденье машины, которую вел опрятно одетый шофер.

— Куда сейчас? — спросил он нетерпеливо.

— Ленгтон-стрит, — тихо ответила Ева, затаив дыхание. В эту минуту она ненавидела каждую сотню ярдов, неумолимо приближающую ее к дому.

— Я пойду с тобой, — решительно заявил Фрейзер, когда машина, скрипнув тормозами, остановилась перед входом. Ева оцепенела и хотела было возразить, но передумала и направилась к двери, доставая из сумки ключи. Она ощущала позади себя его дыхание и с трудом сдерживала себя, чтобы не врезать ему каблуком в пах.

— Я только возьму свой паспорт.

Они вошли в гостиную. Фрейзер внимательно следил за каждым ее движением. Ева выдвинула ящик стола и стала рыться в нем, а он тем временем бегло осмотрел ее жилище. В нем не было ничего такого, что свидетельствовало бы о сильном характере этой женщины. Здесь была такая же пустота, как и в ее легенде и в докладе Куэйда.

— Ну что, поехали? — недовольно проворчала Ева.

Ей так и не удалось связаться со Стормонтом, хотя в душе теплилась надежда, что Кэсси рано или поздно в той или иной форме донесет до него эту информацию.

Через несколько часов они уже сидели в салоне первого класса и привыкали к натужному реву двигателей. Фрейзер, казалось, не проявлял к ней абсолютно никакого интереса. Он что-то читал, что-то ел, постоянно пил и много спал, обронив за время полета лишь несколько ничего не значащих фраз. Ей даже показалось, что он обращается с ней как со своей пленницей. В ее душе постоянно вскипала злоба, но не из-за себя, а из-за той милой девушки, которой она вполне могла быть при других обстоятельствах и которая могла бы сидеть вот на этом месте, рядом с Фрейзером, поглощенная приятными мечтами, а не тягостным предчувствием беды.