Они устроились в переполненном баре на Бродгейт-Серкл. Рис заказал себе пиво, Хелен потребовала большой стакан бренди.

— Сегодня пришлось ступить на твою территорию.

— ИЦКОБ?

— Да.

— С ним необходима осмотрительность — весьма коварная штука.

— Буду иметь в виду. — Хелен посмотрела по сторонам. — Если быть честной, я несколько обеспокоена, только это строго между нами.

— С чем ты столкнулась?

Она вкратце описала сделку.

— А цена?

— Девяносто один шестьдесят пять.

Рис сделал долгий глоток из кружки, задумался. Хелен поняла: он анализировал все возможные аспекты.

— Повтори-ка мне еще раз.

— Что-нибудь не так?

— Все так. Может, я просто ослышался.

Хелен в деталях вспомнила телефонный разговор с Люксембургом.

— А вашему трейдеру по ИЦКОБ ты уже сообщила о сделке?

— Он приболел, но рядом находился человек, который выстраивает нашу политику с ИЦКОБ. Сделка совершена с его одобрения. А в чем дело?

— Сегодня я был занят почти тем же. Только по сто двадцать два.

Хелен прикинула цифры.

— Ты хочешь сказать, что я более чем на треть продешевила? — Она ощутила тяжесть в желудке.

Глядя Хелен в глаза, Рис медленно наклонил голову.

— Этого быть не может. Уоллес одобрил сделку. Он только вчера обговорил все ее параметры с трейдером.

— Речь шла о пятистах тысячах контрактов, так?

Хелен кивнула.

— Что дает…

— Я сама. — Она запустила пальцы в волосы. — Если ты прав, то мы теряем пятнадцать миллионов. Видит Бог, Рис, ты, должно быть, ошибся.

Видит Бог, это означало конец ее карьеры. Негромкий, но очень внятный голос в голове прошептал, что последствия окажутся еще более серьезными.