Лейси снился чудесный сон. У нее была жуткая головная боль — собственно говоря, все было не так уж чудесно — ей пришлось держать раскалывающуюся от боли голову руками, тихо постанывая и мечтая о помощи.

И тут появился прекрасный, лоснящийся черный кугуар. Его обнаженная шелковистая кожа блестела в тусклом свете, словно золото в стеклянных этажерках его квартиры в Саттон-Плейс. Мягко пройдя по толстому ковру в ванную, он принес две таблетки аспирина и стакан воды.

— Мне плохо, — чуть слышно сказала Лейси. Положив таблетки в рот, она большими глотками запила их холодной водой, не открывая глаз.

— Тебя не тошнит? — спросил бархатным голосом черный кугуар и нежно прижал ее к себе.

— Нет. — Лейси вздохнула. — Я только хочу, чтобы скорее прошла головная боль.

— Ты выпила лишнего, — проворчал он, прижав ее лицо к широкой, мускулистой груди. — И много работала на этой неделе. Слишком много.

Воспоминания унесли Лейси в волшебный сон.

Они лежали среди пышной растительности на прекрасной равнине Серенгети под яркими звездами; ласковый, теплый ветерок джунглей ласкал их обнаженные тела. В этой сладкой дреме Лейси ощутила жар большой жесткой ладони на изгибе своего бедра и со вздохом повернулась к нему, прижавшись к его груди.

— Это все из-за спагетти, — прошептала она, напомнив ему об обеде, который съела дома до того, как они отправились в «Лютецию». Разумеется, она просто не верила, что Майкл действительно пригласит ее на обед.

Но теперь все как нельзя лучше разрешилось, потому что Лейси снова оказалась там, где втайне желала быть — в баюкающих объятиях этого сильного человека, с невероятной нежностью обнимающего ее, согревающего ласковым дыханием ее шею. Объятия кугуара усилились, когда Лейси провела коленом по его длинным, мускулистым ногам.

Она прильнула к нему в своем восхитительном сне, обвила руками его шею и погрузила пальцы в его густые, немного влажные волосы, пахнущие сосновым дымком и «Поло» Ральфа Лорена. Сквозь дрему Лейси ощутила его напряженную плоть.

— Дорогая, — прошептал черный кугуар, — я больше не могу просто спокойно обнимать тебя вот так… Не могла бы ты…

И вот опять нахлынули те же волшебные сновидения.

Они лежали среди высокой благоухающей травы, теплые африканские ветры навевали жар и сладострастие. Майкл попытался чуть отодвинуться, но она прильнула к нему еще теснее и чувственнее, ее ноги обнимали его. Она приподнималась и опускалась в ритме его дыхания.

— Милая, дорогая, — хрипло бормотал он, уступая требовательному нажиму ее тела, — в тебе воплощено все то, о чем только можно мечтать. Ты так нежна, так восхитительно отзывчива, так изысканно чувственна… Ах, Лейси, я искал тебя всю свою жизнь. Боже, как я хочу тебя прямо сейчас!

— Я тоже тебя хочу, — сонным голосом проворковала Лейси, осыпая легкими поцелуями его лицо. — Я восхищаюсь тобой, — шепнула она, чувствуя, как опять погружается в сон. — Я никак не могла забыть тебя. Ты самый фантастический мужчина из всех, кого я знала.

Он вдруг замер и, стиснув зубы, прорычал:

— Лейси, не говори мне этого! Я не хочу слышать о других твоих мужчинах!

Хотя сон уже одолевал ее, она все же попыталась рассказать ему о том злополучном случае, который произошел после выпускного бала на переднем сиденье «Бьюика» Бобби Сал-ливана: Бобби был ничуть не опытнее Лейси в искусстве любви, хотя она поняла это лишь несколько лет спустя. В памяти Лейси осталось лишь болезненное, неприятное ощущение. В душе она поклялась, что ничего подобного с ней больше не произойдет. Во всяком случае, до тех пор, пока ей не встретится идеальный мужчина, которого она полюбит, и уж тогда все будет чудесно. Как сейчас. Тем временем бедолага Бобби Салливан уже обзавелся очаровательной женой и миленькой дочуркой, хотя по-прежнему не решается смотреть Лейси в глаза при встрече на улицах Ист-Хэмптона.

Лейси не была уверена, что на самом деле смогла растолковать все это. Наверное, история так и осталась необъясненной.

— Лейси, — проговорил Майкл, глядя в темноту и нежно прижимая ее к груди, — тогда утром в Талсе я хотел тебе сказать, что… Ох! — Он вздрогнул, когда ее ищущие пальцы дотронулись до жаркой мужской плоти, и после долгой паузы он с трудом выдавил из себя: — О, Боже, неужели ты собираешься вот так заснуть, а?

Но она уже спала.

Когда первые лучи солнца проникли в окна зданий на Истсайде Манхэттена и йаполнили светом комнаты фешенебельного небоскреба в Саттон-Плейс, Лейси проснулась.

Вздрогнув и широко раскрыв глаза, она поняла, что раздета и лежит в постели. А рядом с ней президент и председатель совета директоров фирмы «Эскевария энтерпрайсиз, Инк.», опершись на локоть, наблюдает за ней. Внимательно вглядевшись, Лейси отметила, что вид у него несколько осунувшийся.

Проснуться и увидеть подобное — явное свидетельство сумасшествия.

— Ты не спал, — вымолвила Лейси, обратив внимание на его покрасневшие глаза.

— Я не мог. — Майкл нежно посмотрел на нее и улыбнулся. — Даже если бы хотел. Твоя ладонь лежала на несколько перевозбужденной части моего тела.

— Боже милостивый! — воскликнула Лейси, резко садясь в постели. Отдельные ночные видения постепенно складывались в целую картину. Что она здесь делает? Свидания по пятницам! — О, нет! — вскрикнула она. — Я уснула! Я все испортила!

— Успокойся, — спокойно ответил он, наблюдая, как изящно изогнулось ее тело, как качнулась грудь, когда Лейси вскинула руки, в отчаянии схватившись за голову. Потом посмотрел на часы. — Я уезжаю в свой загородный дом в Коннектикуте только в восемь. У нас масса времени.

— Времени?! — Лейси вскочила с кровати. — Моя одежда! Кто меня раздевал? Я не помню, как ложилась с тобой в постель!

— Ты настаивала, что должна снять вечернее платье, — невозмутимо поведал он, закидывая руки за голову и наблюдая за ней. — Сказала, что хочешь соблюсти условия сделки и вернуть его. Говоря по правде, ты швырнула его мне в лицо.

— Не может быть! О, как я могла дойти до такого?! — Лейси обеими ладонями пригладила свои спутанные волосы. — Это все немыслимо, от начала и до конца… Должно быть, я схожу с ума! Ты заказываешь шикарное платье, бриллианты и изумруды да еще кормишь меня обедом в «Лютеции»! Не говоря уже о том, что приставляешь ко мне своего детектива, чтобы тот следил за каждым моим шагом! — Она лихорадочно рылась в постельном белье в надежде отыскать юбку со свитером. Роскошное вечернее платье валялось на полу. — Бред собачий… Паранойя! Ты ненормальный! Надо сматываться отсюда, и поскорее!

— Ты всегда по утрам такая? — слегка нахмурился он.

— Да! Нет! Тебе не должно быть до этого никакого дела! — выкрикнула Лейси. Она очень редко раздражалась по утрам. Сейчас ее вывело из равновесия сознание того, что она оказалась у него в постели, хотя клялась себе, что подобного не случится ни за что на свете.

— Насчет детектива не беспокойся, — сообщил Майкл. — Больше ты его не увидишь.

Стыдливо прикрыв одной рукой грудь, Лейси оглядела комнату в надежде отыскать хоть что-нибудь из одежды.

— Джо вовсе не покушался на меня! — гневно обрушилась она на Майкла. — Если тебя это беспокоит.

— Ничего подобного я не имел в виду. — Теперь он одобрительно разглядывал ноги Лейси, которая металась по спальне в поисках своего белья.

Да куда же подевались мои вещи! Может, он что-нибудь сделал с ними, чтобы Лейси не могла снова ускользнуть, как тогда в Талсе?

— Он чересчур увлекся этим делом. — В глазах Майкла засветились теплые огоньки. — Ты ему слишком понравилась. Он сам написал это в своем рапорте.

— Ты с ума сошел! Ради всего святого… Он же мне в отцы годится!

«Если удастся найти хотя бы плащ, то в таком виде уже можно поймать такси», — подумала Лейси.

— Ты всем слишком нравишься, — заметил Майкл, приподнимаясь на постели. Резким движением руки он поймал за коленку проходившую мимо Лейси, усадил ее рядом с собой и притронулся губами к ее щеке. — Мне тоже. Я лишь защищаю собственные интересы.

Он потянулся поцеловать ее.

— Пусти меня! — воскликнула Лейси, отталкивая его. — Это самый настоящий шантаж! Только потому, что я однажды позволила тебе переспать со мной…

— Я хочу тебя, — перебил он, поглаживая губами шелковистую, нежную кожу ее плеча. — Проклятье, Лейси, ты нужна мне до боли, ты разве не видишь этого?! Я не спал всю ночь, — пробормотал он, — смотрел на тебя. Ты нужна мне сейчас, Лейси! — Его губы пробежали по ее щеке, перешли к кончику носа, коснулись губ. — Мне и самому не верится, что я тебя так чертовски сильно хочу. Это просто невероятно.

«Нет, нет!» — пыталась уговорить она сама себя, без особого усердия вырываясь из его объятий. Это происходит всегда — просто невозможно сопротивляться его желанию. Лейси даже ужаснулась тому, насколько не владеет собой всякий раз, когда Майкл обнимает ее. Ее тело, сгорающее от восторга, уже трепетало. Гора Рашмор вернулся, но в другом качестве — он еще и президент и председатель совета директоров компании, захватившей журнал «Каприз», — Майкл Эскевария.

Эта мысль отрезвила ее.

— Майкл! — проговорила Лейси, оттолкнувшись и вопросительно взглянув на него.

— Да, дорогая? — С восторгом он ласкал ее нежную грудь. — Скажи мне, чего ты хочешь. Я сделаю для тебя все, что угодно.

— По-моему, нам надо поговорить, — ответила Лейси, стараясь подавить дрожь в голосе. Майкл склонил голову, она почувствовала его губы на своей груди и тихо застонала. — Тут все сплошное недоразумение.

Она прижалась к нему всем телом, стремясь насладиться чудесной силой. Его ладонь ласково погладила ее ноги, чуткие пальцы дотронулись до живота, и Лейси растаяла при первом же их прикосновении. Внезапно пронзенная сладостной болью, Лейси застонала.

— Чего ты хочешь, дорогая? — прошептал он, глядя на нее затуманенными глазами. — Скажи мне.

Больше Лейси не могла себя сдерживать.

— Поцелуй меня… Мне так нравится, когда ты меня целуешь! — Ее тело буквально трепетало. — Пожалуйста, Майкл!

Но он не уступал ее настойчивым рукам.

— Тебе нравится, как я целую тебя, правда? — Серо-пасмурный цвет его глаз смягчился теплыми, переливающимися искрами. — Сначала скажи, что хочешь меня так же сильно, как и я тебя. И на сей раз честно, Лейси. — Его губы нежно коснулись ее рта. — Скажи мне, что хочешь быть здесь, в моей постели и в моих объятиях. Что хочешь моей любви. И не надо на сей раз все усложнять.

Ее тело отзывалось на каждое движение его ласкающих рук.

— Поговорим… потом… — выдохнула Лейси, ощутив, как трепет пронзает все ее тело, и обхватила ногами его бедра.

Мгновенно утратив контроль над собой, он накрыл ее своим телом.

— О, Лейси, проклятье! — Он припал к ее лицу губами. — Что ты со мной делаешь… это невероятно… — хрипло вырывалось из его груди. Он обнял Лейси и притянул ее к себе еще ближе. — Дорогая…

Все произошло внезапно. Неистовый жар его поцелуя обжег ее рот. Огненная лавина разлилась обжигающим, безрассудным неистовством. Исчезло время, исчезли мысли. А потом так же внезапно все кончилось, Лейси услышала свой собственный крик и хриплый, восторженный возглас Майкла. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они пришли в себя в объятиях друг друга.

А потом она увидела, как Майкл сотрясается от смеха.

— Вот что бывает от чересчур долгого ожидания. Целая ночь — это определенно предел моих возможностей, — ухмыльнулся он, крепче прижимая ее к себе. Потом поднял голову, ослепительная белозубая улыбка преобразила его суровое, загорелое лицо. — Я не сделал тебе больно, милая?

«Черт возьми!» — подумала Лейси, медленно поднеся руку ко лбу. Она-то считала, что ночь в Талсе была единственной и неповторимой в ее жизни! Не отводя взгляда от лежащего рядом мужчины, она пыталась понять, в чем тут причина? В нем? Или в ней самой? А может, в них обоих? Возможно ли повторение тех неописуемых ощущений? Даже магия его волшебных поцелуев меркла по сравнению с этим мощным вулканом!

— Потрясающе, Майкл, — с трудом произнесла Лейси. Она не понимала, что происходит. Он уже не Гора Рашмор, не черный кугуар и не персонаж из ее фантастических видений. Он — это он, печально осознала Лейси. Президент и председатель совета директоров. Человек, в которого она влюблена.

Подняв руку, Лейси кончиками пальцев прикоснулась к его губам, все еще влажным от поцелуев. Потом приложила указательный палец к кончику прямого, точеного носа Майкла, провела им по ложбинке над верхней губой, словно хотела убедиться в его реальности — в реальности его губ, даже белых зубов.

«О, почему он не мог быть другим?! — подумала она. — Почему меня угораздило влюбиться именно в этого беспощадного бандита с Уолл-стрит?!»

— Я не хотел бы быть грубым, — внимательно глядя на нее, прошептал он. — Я хочу заботиться о тебе, Лейси. Это значит для меня невероятно много.

— Что?.. — Лейси затаила дыхание. Как может человек так невероятно много выразить одним лишь взглядом? Его глаза сказали то, чего он никогда не говорил. Их беседы с Лейси обычно кончаются ссорами.

— Даже твое упрямство, — пробормотал он, касаясь губами ее пальцев, — имеет свои привлекательные стороны.

— Упрямство?! — изумленно воскликнула она. — Ты шутишь, Май…

Он не дал Лейси договорить, закрыв ей рот пылким поцелуем. Его язык ласкал ее сжатые губы, пока Лейси не уступила, впитывая сладость его медленных, уверенных прикосновений. Майкл прижался к ней всем телом, отзываясь на очередное пробуждение страсти.

— Пусть это будет нашим маленьким секретом, ладно? — негромко промолвил он. — Хотя ты и упрямишься, Лейси, но тебе нравится быть со мной, не так ли? Ты просто не можешь ничего с собой поделать, правда?

Ну вот, опять! Он восхитителен и чудесен, но иногда просто невыносим. Неужели он действительно думает, что Лейси — его… его…

— Я очень сожалел, что ты тогда удрала из Талсы, не дождавшись меня, — пробормотал он, целуя ее в шею. — Я хотел тебе кое-что сказать.

— Погоди, — начала Лейси, догадываясь, что за этим последует. Если он намерен говорить о деньгах, то пришло время все ему объяснить.

— Я хотел тебя спросить, — он поцеловал ее веки, затем кончик носа, — понравилось ли тебе… ну, то, что произошло с нами; понравился ли тебе я, ну, и все остальное, и не согласишься ли ты быть моей на продолжительное время? — И тут же быстро добавил: — Лейси, я хочу быть с тобой. Ни разу в жизни я не испытывал ничего подоб…

— Как это?! На какое еще продолжительное время?! — подозрительно прищурила глаза Лейси. — Речь ведь идет не о женитьбе?

— Ты можешь послушать хоть секундочку?! — сжав объятья, рявкнул он. — Не подымай крика, Лей…

— Чтобы я жила с тобой?! Была твоей любовницей?! — возмущенно выкрикнула она. — Ты это имеешь в виду?

— Я хочу, чтобы ты была со мной, Лейси. Для меня непривычно брать на себя подобные обязательства, но то, что между нами происходит… я ни разу в жизни… ты же понимаешь, что в наши отношения нужно внести ясность? — твердо заявил Майкл. — Я хочу, чтобы у тебя было приличное, достойное тебя жилье здесь, на Истсайде. Да подожди же минуту! — Он старательно удерживал вырывающуюся Лейси. — Черт возьми, ты можешь хоть немного послушать? У тебя будет все, что пожелаешь, — отличный автомобиль, красивые платья, костюмы, банковский счет; словом, что угодно, только скажи. А еще я хочу, чтобы ты бросила эту проклятую работу в «Капризе».

— Что?! — Лейси показалось, что она взорвется от злости, если Майкл ее немедленно не отпустит.

— Потребуются крайне суровые меры, чтобы журнал не пошел на дно, — мрачно предрек Майкл, — а работа младшего обозревателя загонит тебя в гроб. Мне больно видеть тебя измотанной и выжатой, как вчера вечером. Я хочу, чтобы ты оставалась такой, какая ты есть, — привлекательной, восхитительной и прекрасной. — Он пропустил между пальцами пепельную прядь ее волос. — Для меня, только для меня. Мне ужасно не хватает тебя, Лейси!

— Значит, ты собираешься уволить меня из «Каприза»? — недоверчиво переспросила она. — И взять меня на полное содержание? Ты это имеешь в виду?

— Я сказал, что хочу, чтобы ты оставила работу, — сдвинув брови, отозвался он. — Я ни словом не обмолвился об увольнении.

— Боже милостивый, да какая разница?! — Лейси буквально застыла в его объятиях. — Ты хоть сам-то понимаешь, что предлагаешь мне, Майкл?

— Я хотел сделать тебе это предложение еще в Талсе, — сказал он, лицо его напряглось, — еще до того, как ты удрала в то утро. Еще до того, как узнал, что ты работаешь в этом проклятом журнале.

— Сделать мне предложение?! — упираясь обеими ладонями в грудь Майкла, Лейси попыталась высвободиться. — Выходит, все сначала? Ты считаешь, что покупаешь машину? Даже и не отвечай! — завопила она, оттолкнув его от себя.

— Лейси, успокойся. — Он приподнялся на локте, и бицепсы на его руках напряглись. — Прекрати. Совершенно незачем так возмущаться.

— Майкл Эскевария, ты мне противен! — не унималась Лейси. Еще ни разу в жизни она не чувствовала себя такой униженной, буквально растоптанной. Она и представить не могла, что станет объектом сексуальных вожделений в квартире, оплаченной из его кармана. Это было глубочайшее оскорбление!

Вскочив с кровати, Лейси распахнула дверцы шкафа.

— Нет, это уже слишком! Этого я не перенесу! — Юбка и свитер обнаружились там, где их аккуратно повесил Майкл. Сапожки стояли на дне гардероба. — Впрочем, мне следовало догадаться, что ты все равно вышвырнешь меня с работы. Разве можно положиться на твое слово? — Она бросила «Лондонский туман» на кровать. — Ты сумасшедший, если думаешь, будто я соглашусь весь день валяться в чем мать родила, делать маникюр, уплетать шоколадки, уткнувшись в телевизор, и дожидаться, когда ты придешь с работы…

— Достаточно! — рыкнул он, садясь.

— …чтобы использовать меня? — Лейси была так уязвлена его «предложением», что схватила первое подвернувшееся под руку — зеленую туфлю — и швырнула в Майкла. И тотчас же в ужасе замерла, когда та угодила ему прямо в лоб. Майкл даже не поморщился.

— Держи себя в руках! — прорычал он, вскакивая с кровати и бросая на нее яростный взгляд.

— Ты испорченный, безнравственный тип! — вопила Лейси. — Это ведь ты подъехал ко мне со своими грязными предложениями, ты уже забыл? Это ты настоял, чтобы я улеглась с тобой в постель за деньги… Э-э-эх! — Натянув серую твидовую юбку, Лейси застегнула ее на талии. — Надеюсь, ты удовлетворен тем, что получил сегодня утром! Тебе пришлось всего-навсего оплатить мой обед!

— Ты не надела белье, — стальным голосом произнес он.

— А я и не собираюсь! — вспылила Лейси. — Я же шлюха, ты разве забыл? Ты даже приставил ко мне детектива, чтобы тот следил за каждым моим шагом! Ага, ага, ага?! — глумилась Лейси, размахивая перед ним подолом юбки.

— Боже мой! — Майкл соскочил с кровати, оглядываясь в поисках ее белья. На глаза ему попались зеленые бикини, валявшиеся на полу. — Надень же что-нибудь под юбку, или, спаси меня Господь, я тебя удушу! — хрипло заорал он.

— Не смей меня даже пальцем тронуть! — вопила Лейси, пятясь назад. Потом вызывающе подняла голову и выпалила: — Если хочешь, чтобы я надела белье, то заплати мне за это. — Она протянула руку с растопыренными пальцами. — Плати мне, Майкл Эскевария! Поговорим на твоем языке! — Вне себя от ярости, она начала загибать пальцы: — Пятьдесят долларов за бикини, семьдесят пять за бюстгальтер. Итого сто двадцать пять наличными, никаких вычетов, пото… — Голос ее понизился до шепота и стих.

Ибо в эту минуту у нее все поплыло перед глазами: Лейси осознала, что осмелилась зайти в разговоре с Майклом Эскевария слишком далеко — и до сих пор цела.

Но тут он изумил ее еще больше. Овладев собой, Майкл выпрямился, сделал глубокий вдох и сдавленным голосом произнес:

— Все, что пожелаешь, Лейси. Как только ты наденешь белье.

Лейси с опаской взяла из его рук зеленые бикини. Майкл проследил, как она продевает в них одну за другой ноги и натягивает на себя. Потом пару секунд молча смотрел на нее и сказал:

— Ладно, пойду достану бумажник.

По решительному выражению его лица Лейси поняла, что слишком увлеклась. Ну почему, стоит им оказаться рядом, как все идет наперекосяк? Майкл вынуждает ее совершать самые безрассудные, необъяснимые поступки, а раздразнить его проще простого — все равно что помахать красной тряпкой перед мордой быка. Разумеется, решила Лейси, вовсе не ее вина, что он абсолютно закоснелый, лишенный чувства юмора самодур.

Майкл поднял смокинг с кресла, достал бумажник и вытащил оттуда горсть банкнот.

— Все случившееся в Талсе — сплошное недоразумение, — начала Лейси, переходя к обороне. — Ты можешь меня, наконец, выслушать? В баре я лишь пыталась отшить недомерка-зануду, а ты подслушал мои слова и заставил пойти с тобой, а я испугалась, что кто-нибудь подумает, что все это всерьез, и запаниковала.

Положив смокинг обратно в кресло, Майкл мрачно бросил:

— Лейси, это совершенно неважно.

— Нет, это важно! Послушай, Майкл, в баре я просто пошутила. — Видя его хмурое лицо, Лейси приободрилась. — А теперь ты решил, что я достаточно хороша, чтобы стать твоей содержанкой, жить в шикарной квартире на Истсайде? Не знаю, Майкл, по-моему, тебе этого даже не понять, я готова поклясться, что тебе не понять, — кипятилась она. — Ты с головой ушел в биржевые игры, упиваясь деньгами и властью, и потому…

— Не хочу ничего слышать, — взревел Майкл. — Я же говорил, это совершенно неважно!

Как только он снова двинулся к ней, Лейси прикусила губу. Она имела полное право упрекать его, ведь он только что пытался лишить ее работы в журнале, а взамен предложил унизительное, даже оскорбительное положение содержанки. Слова Лейси о том, что он испорченный, безнравственный тип, — истинная правда. Но когда он шел к ней с другого конца комнаты, представляя собой воплощение гнева и ярости, она осознала, что благоразумнее прекратить спор.

Лейси вовремя зажала ладонью рот.

— Какого черта?! — проскрежетал он, остановившись в полушаге от нее и сжав деньги в кулаке. — Ты что, снова остришь?

Лейси хотела отвести взгляд, но не смогла. Майкл так прекрасен, даже когда старается казаться хуже, чем он есть на самом деле!

— Ты такой чудак, — пролепетала Лейси. Плечи ее затряслись от смеха. А когда он встал и сердито уставился на нее, Лейси уже не могла сдерживаться. — Всякий другой тотчас же понял бы, что я не… я не… полторы тысячи за ночь… я не ш… шлю… шлю… ха!

Не в силах себя сдержать, Лейси повалилась на край кровати, хохоча до слез. Наконец смогла с трудом выговорить:

— Мне надо домой. — А ведь у нее с собой нет даже денег на такси. — Ох, не могу! Это… ты… ох, тебе бы надо было увидеть собственное… лицо!

— Проклятье! — уставился на нее Майкл. — Ты что, совсем с ума сошла? Клянусь Господом, Лейси, порой мне кажется, что у тебя не все в порядке с психикой!

Лейси от души хохотала, держась обеими руками за живот. Бедный Майкл Эскевария! Неудивительно, что она была так нужна ему! У него странным образом совершенно отсутствовало всякое чувство юмора.

— Хорошо, — буркнул он и, не оборачиваясь, пошел к двери. — Я позвоню и вызову машину.