Когда Лейси переступила порог кабинета президента и председателя совета директоров корпорации «Эскевария энтерпрайсиз, Инк.», в комнате воцарилось изумленное молчание.
Опыт работы моделью подсказывал Лейси, что восхищение присутствующих мужчин соответствует высшему баллу — двадцати очкам по десятибалльной шкале очарования. Шоу «Новый имидж Лейси Кингстоун», над которым они с Кэнди трудились всю ночь, увенчалось головокружительным успехом, судя по обращенным к ней лицам. Лейси обнаружила, что даже ее родной отец не стал исключением из общего числа. На мгновение Дж. Фредерик Кингстоун просто не узнал собственную дочь, а потом загадочно улыбнулся.
Прелестную головку Лейси украшал венец заплетенных в косу накладных волос, по цвету идеально соответствующих ее собственным. Венчала эту королевскую прическу очаровательная шапочка «а-ля принцесса Уэльсская», сшитая из золотых и коричневых клинышков, а из-под короткой вуали надменно сверкали изумрудные глаза Лейси. Принадлежащее Кэнди О'Нил холстоновское платье из коричневато-золотистого шифона облегало царственно стройную фигуру Лейси. Вокруг ее ног колыхалась воздушная расклешенная юбка, а ее ступни были обуты в классические туфли-лодочки от Андреа Пфистера в тон платью. На лице Лейси застыла царственная гордость, словно в эту минуту ее слух был обращен к герольдам, провозглашающим, что она прибыла, дабы принять верительные грамоты послов каких-то малозначительных стран.
Но, войдя, Лейси утратила часть своей напускной невозмутимости, увидев, что ее седовласый отец занят увлекательной, если не дружеской, беседой с президентом и председателем совета директоров, а также смахивающим на волка коротышкой в знакомом черном костюме, очевидно, юрисконсультом корпорации.
— Папа! — воскликнула Лейси, на время позабыв о царственной отчужденности. — Что ты тут делаешь?! Ты же должен был встретиться со мной на улице!
— Привет, киска, — улыбнулся Дж. Фредерик Кингстоун, ласково потрепав дочь по щеке. — Я пришел слишком рано и потому решил сперва выяснить, какие, м-м, контрдоводы приводит Майкл по поводу выдвинутых обвинений.
«Просто Майкл?! — была неприятно поражена Лейси. — О чем таком они беседовали?»
Алекс ван Ренсалер перехватил портфель в левую руку, чтобы обменяться рукопожатием с ее отцом и юрисконсультом корпорации. Лейси надеялась, что ее отец и жених плечом к плечу встанут на ее защиту, а не пойдут на сговор с врагом.
Что же касается самого врага, то игнорировать его присутствие было затруднительно. Майкл Эскевария — сердце Лейси бешено забилось — стоял во весь рост по ту сторону стола, размерами почти не уступающего хоккейному полю. Его наряд блистал великолепием: черный костюм, светло-серая рубашка и темно-серый шелковый галстук. Его суровое лицо сегодня казалось еще более замкнутым, нежели обычно, а прищуренные глаза мерцали стальным блеском. Неужели в их уголках залегли морщинки тревоги? Президент и председатель совета директоров одного из крупнейших и могущественнейших конгломератов в стране так крепко стиснул зубами свою сигару, что казалось, вот-вот перекусит ее. Но ведь это тревога, не без внутреннего трепета подумала Лейси.
Рано или поздно это должно будет случиться — она неизбежно наткнется на леденящий душу взгляд, находясь с Майклом в одной комнате, и уклониться от этого никак невозможно. Но когда Лейси собралась с духом, чтобы ответить не менее холодным взглядом, то с горечью обнаружила, что внимание Майкла Эскевария полностью приковано к Алексу ван Ренсалеру.
— Уберите отсюда этого великосветского сутягу! — рявкнул Майкл Эскевария, испепеляя адвоката взглядом. — Он не защищает здесь ничьих интересов. Выставить его отсюда!
То, что сейчас происходило в кабинете президента и председателя совета директоров, просто потрясло присутствующих. Даже юрисконсульт начал нервно перекладывать стопку ксерокопированных документов, лежащих на краю стола.
— Папа, мне надо тебе кое-что сообщить, — настойчиво проговорила Лейси. Она представляла себе спокойных, сосредоточенных людей, собравшихся за круглым столом, которые размеренно и деловито ведут переговорный процесс. Ей и в голову не могло прийти, что Майкл Эскевария будет изрыгать приказания Алексу ван Ренсалеру, грозно возвышаясь над ним, как противотанковая надолба. — Ты не мог бы встать рядом со мной, по другую сторону от Алекса ван Ренсалера? — прошипела она. — Ради всего святого, мы не могли бы выглядеть сплоченно и… достойно?!
— Я совместно с отцом мисс Кингстоун представляю ее интересы, — спокойно ответил Алекс ван Ренсалер и повернулся к Дж. Фредерику Кингстоуну. — Сэр, прежде чем мы двинемся дальше, я бы хотел предложить вам посовещаться по поводу событий, каковые имели место в результате низких и непристойных действий этого человека в отношении своей подчиненной, вашей дочери.
— Черта с два низких и непристойных! — зарычал председатель совета директоров, яростно раздавив сигару в большой серебряной пепельнице. — Этот шут ван Ренсалер не представляет ничьих интересов, кроме интересов компании, которая платит ему деньги, — «Рэнсом тристар текнолоджиз»! Я требую, чтобы его вышвырнули за дверь!
«Почему он на меня не смотрит?» — недоумевала Лейси. Ее царственная невозмутимость таяла прямо на глазах. Новая Лейси Кингстоун окончательно потерялась среди этой словесной баталии.
— Папа, — пробормотала она еле слышно, приподнимая вуаль, чтобы лучше видеть, — какая еще «Рэнсом тристар текнолоджиз»? Мы не могли бы…
— Эскевария, на сей раз вам не уйти, — с холодной усмешкой изрек Александр ван Ренсалер. — Вас ждет федеральная ответственность. Вы воспользовались своими преимуществами перед этой милой, беззащитной девушкой. Пока что мы можем уладить дело без суда, если вы не хотите напроситься на неприятности.
— Касательно упомянутых и прочих заявлений, — быстро вмешался юрисконсульт, держа в руках ксерокопии. — Быть может, дело уладится, если представители сторон ознакомятся с разъяснением мистера Эскевария по поводу реальной подоплеки его взаимоотношений с мисс Кингстоун.
— Господи, тогда я сделаю это сам! — взорвался председатель совета директоров, огибая огромный стол.
— Не смей! — выкрикнула Лейси, загораживая собой Алекса, торопливо просматривающего только что полученные от юрисконсульта документы. — Он представляет мои интересы, а ты тут ни при чем! Мистер ван Ренсалер — весьма известный и преуспевающий адвокат.
Но стоявший за ее спиной молодой адвокат произнес:
— Нам не хочется, чтобы у вас сложилось впечатление, Эскевария, что мы не хотим выслушать ваших предложений. Не так ли, мистер Кингстоун?
— Если позволите, я пока воздержусь, — произнес отец Лейси.
— Давайте перейдем прямо к делу, — продолжал Алекс ван Ренсалер, торопливо листая стопку документов. — Эскевария, вы приперты к стене. Назовите свою начальную цифру.
— Он «шестерка» Чеса Рэнсома из «Три-стар» и пришел вовсе не для переговоров! — взревел Майкл Эскевария, стаскивая с себя пиджак. — Уберите его отсюда!
— Ласточка, — ласково проговорил Дж. Фредерик Кингстоун, — по-моему, ты стоишь на линии огня. Может, отойдешь в сторонку и сядешь подле меня?
— При чем тут отель в Талсе? — пробормотал Алекс ван Ренсалер, поднося стопку бумаг к свету.
— Полагаю, мысль провести встречу для прояснения фактов не так уж и плоха, — заметил Дж. Фредерик Кингстоун, пытаясь увлечь дочь подальше от опасного места.
— Не может быть подвергнута сомнению и принадлежность «Феррари XKZ», равно как и ключа от банковского сейфа с драгоценностями, перечисленных в приложении А, — торопливо указал Алексу ван Ренсалеру юрисконсульт, — поскольку мой клиент отказывается от всех прав… Он великодушно предоставляет их в собственность мисс Кингстоун.
— Майкл Эскевария, я теперь совсем другой человек! — воскликнула Лейси, беспокойно одергивая липнущее к ногам платье. — На сей раз ты не выведешь меня из равновесия!
— Черт побери, уйди с дороги, — сказал он, протягивая к ней руки. — Я хочу наконец расквитаться с этим пронырливым негодяем, даже если мне придется поплатиться головой!
— Просто невероятно, — звучал за спиной Лейси голос ее жениха. — Полторы тысячи долларов?
— Не читайте это, Алекс! — крикнула она. — Я же говорила, что все вернула!
— Ты, злокозненный сукин сын, — рычал черный кугуар, пытаясь дотянуться до противника поверх плеча Лейси, — это ведь Чес Рэнсом приставил тебя к этому делу, разве нет?
— А что я тебе говорила?! — проворно заступая дорогу Майклу Эскевария, попытавшемуся протиснуться мимо нее, заметила отцу Лейси. — Ты видишь, какой это бессовестный тип? Это ж немыслимо — сказать, что я в него влюблена!
— А теперь, мой котенок, послушай, что он говорит, — мягко отозвался Дж. Фредерик Кингстоун. — Совершенно очевидно, что сейчас идет война между «Три-Стар» и…
— Не смей его и пальцем касаться! — Лейси гордо выпрямилась, преграждая путь грозно нависшему над ней Майклу. — Еще шаг, и я пну тебя ногой! Алекс ван Ренсалер — чудесный человек, и он уважает меня, он мой жених, и мы с ним обручены!
— К сему прилагается, — продолжал юрисконсульт, держа под мышкой очередную стопку ксерокопий, — справка о трехдневной отсрочке анализа крови, требуемого законом штата Нью-Йорк… Или я что-то перепутал? — вдруг пробормотал он.
— Что-то перепутал, — с убийственным спокойствием произнес Майкл, приподнимая заупрямившуюся Лейси и передавая ее на руки к отцу. — Это не он женится на ней, а я!
Алекс ван Ренсалер сунул ксерокопии документов в портфель и попятился к выходу, подальше от грозно надвигающегося председателя совета директоров.
— По-моему, мое присутствие здесь вовсе не обязательно. Рекомендую представителю истицы потребовать пересмотра представленных документов… скажем, завтра.
— Чтобы я вышла за тебя? — прошептала Лейси, устремив взгляд на черного кугуара, по пятам следующего за ретирующимся адвокатом.
— Я пришлю к вам своего коллегу Нормана Астора, мистер Кингстоун, — ускоряя шаг, протараторил адвокат. — Он займется делом вашей дочери в мое отсутствие.
— Алекс, не уходите! — крикнула Лейси. Просто кошмар! Майкл Эскевария только что сделал ей предложение, а никому и дела нет! Оба мужчины, которые должны грудью встать на ее защиту, даже пальцем не пошевелят. Отец улыбается, а жених удирает, впопыхах забыв о невесте. — Вернитесь! Не слушайте его! Это очередной маневр, чтобы я сняла обвинение!
Тут Алекс рывком распахнул дверь, и грозный председатель совета директоров ринулся вперед.
— Эскевария, соблюдайте регламент! — завопил адвокат, пулей вылетая в приемную.
— Ты, чертов ублюдок, только тронь меня, а я уж в долгу не останусь!
— Ну-ну, ласточка, не плачь, — ласково проговорил отец.
— А я и не плачу, — всхлипнула Лейси, сдвигая шляпку вместе с вуалью на затылок и сдувая с лица упавшую прядь волос. — Папа, он всегда такой! Майкл Эскевария держится со мной так, будто я очередная фирма, которую он себе присваивает!
— Ты очаровательна, — сообщил председатель совета директоров, возвращаясь к своему столу.
Лейси молча смотрела на него. Это наверняка какой-то подвох, Майкл Эскевария на такое мастак. Ну да, он предложил ей замужество, но лишь потому, что Лейси вынудила его силой!
— Ах да, вот оно, — подал голос юрисконсульт, приподнимая очередную пачку бумаг. — Мистер Эскевария предлагает истице заключить брак, устроив свадьбу в бюро судьи Сэмюеля Марковица, комната пятьсот один, здание Верховного суда города Нью-Йорка, Центр, Шестидесятая улица, завтра в полдень. Здесь же вы найдете предлагаемый текст брачного контракта, а также справку о трехдневной отсрочке и анализ крови.
— Не торопись, детка, подумай, — уговаривал Лейси отец. — Майкл сделал ряд контрпредложений. Ты можешь…
— Хватит называть его Майклом! — оборвала Лейси отца. — Я этого не перенесу! Ради всего святого, здесь хоть кто-нибудь за меня вступится?!
Она убедилась, что Майкл опять победил. Снова втоптал в грязь ее человеческое достоинство. Снова его проклятые козни! Слезы застили Лейси глаза. Сейчас больше всего на свете ей хотелось отплатить ему той же монетой. Какая бесчеловечная жестокость — предложить руку и сердце при подобных обстоятельствах! У нее не осталось уже ни малейшей крупицы самоуважения. Она просто мечтает как можно больнее унизить президента и председателя совета директоров. И чтобы это унижение длилось как можно дольше. Месть должна свершиться.
— Отлично! — Лейси выпрямилась и гордо подняла голову. — Сделка состоялась, папа. Я выйду за него!
— Ну-ну, детка, не плачь, — по пути в Вест-сайд уговаривал ее отец, решивший подвезти Лейси. — Никто ведь не говорит, что ты обязана за него выходить, ты сама так решила. Кроме того, не забывай, ты подписала брачный контракт, хотя никто не принуждал тебя к этому. Я только сказал, что тебе следует подождать и все обдумать. Хотя, откровенно говоря, зная свою милую дочурку, я понимаю, почему Майкл так торопится. — Дж. Фредерик Кингстоун улыбнулся своей дочери, уютно устроившейся на заднем сиденье. — Киска, сделка-то ведь не так уж и плоха. Принимая во внимание предложенные Эскевария имущественные отношения, я бы и сам за него вышел замуж.
— Ой, папа, умоляю, не старайся меня развеселить, — горестно вздохнула Лейси. — Если хочешь знать, то ты ни капельки мне не помог. Едва переступив порог, я поняла, что ты что-то затеял. Ты всадил нож родной дочери в спину!
— Вообще-то, Лейси, все обстоит вовсе не так. Мы действительно поболтали с Майклом до твоего прихода минут пять, потому что он хотел уведомить меня о своем предложении. Откровенно признаюсь, я сентиментально старомоден и предпочитаю, чтобы у меня просили руки моей дочери. В наши дни не многие отцы удостаиваются такой чести.
— Он негодяй! Все меня предали, даже родной отец!
— Лейси, что ты! Майкл был настолько деликатен, что приготовил рекомендации, дабы я ознакомился с ними в качестве, м-м, потенциального тестя. О нем хорошо отзываются два сенатора, четверо воспитателей из приюта Святого Винсента де Поля, профсоюз докеров Нью-Йорка и прежний директор ипподрома в Белмонте. Жизнь не баловала его, дорогая моя. И многие из его знакомых испытывают к нему явную симпатию.
— Испытывают симпатию? Ой, папа, ты просто не знаешь Майкла Эскевария, как знаю его я, — всхлипнула Лейси. — Он змей, притом совершенно безжалостный, и женится на мне только для того, чтобы от меня отделаться! Ты слышал, что он сказал своему юрисконсульту перед нашим уходом? Что теперь наконец-то сможет спокойно спать по ночам. О, как это низко, подло и грязно!
— Ну что ты, Лейси! По-моему, он имел в виду совсем не то. Вообще-то, мне кажется, он выглядел несколько издерганным. По-моему, ты просто не понимаешь, какой удар нанесла его компании, — заметил отец, загоняя машину на стоянку перед ее домом. — Ты доверилась не тому, кому нужно. Да-да, я понимаю, что идея, видимо, принадлежала ван Ренсалеру. Но даже мне было очевидно, что твой, м-м, экс-жених заявился туда, намереваясь убить двух зайцев разом. Я не виню твоего, м-м, нового жениха за то, что он был так груб. с ним. Этим бычкам бодаться явно уже не впервой. Прости, но я скажу, — твердо заявил Дж. Фредерик Кингстоун, — с первого же взгляда было видно, что у твоего дружка-адвоката рыльце в пушку.
Лейси осела еще глубже на сиденье отцовского «Меркюри-Кугуара».
— Я понимаю, что это тебя не убедит, папа, но разве Майкл Эскевария хоть словечком обмолвился о том, что собирается жениться на мне, потому что любит меня? Нет! Ни полсловечком. Я тебе уже говорила, какое он мне делал предложение. Отнюдь не руки и сердца!
— Ну-ну, милая, ты подписала весьма щедрый предсвадебный договор, согласно которому вы не можете расторгнуть брак в течение шести месяцев, — напомнил отец. — Это позволяет тебе в случае чего получить развод, причем имущественные проблемы уже улажены. В число прочего входят спортивный автомобиль, шуба и примерно полмиллиона долларов в драгоценных камнях. Это весьма великодушно со стороны Майкла, дорогая.
— Он просто силком впихивает мне это барахло, потому что не может заставить меня взять его иначе! Иначе куда ему это все девать? Кому может понадобиться соболья шуба за сорок тысяч долларов с вышитым на подкладке моим именем или «Феррари», крашенный на заказ под цвет моих волос? Нет, тебе не понять. — Она промокнула слезы кончиком вуальки. — Если бы Алекс ван Ренсалер не испарился так скоро, я могла бы выбирать из двух предложений. Папа, это ужасно унизительно, когда подлец вроде Майкла Эскевария заявляет, что женится на тебе, а действительно достойный молодой человек вроде Алекса ван Ренсалера потихоньку выскальзывает за дверь. Но теперь я усвоила преподанный урок. Что бы там Майкл Эскевария ни говорил, на самом деле он хочет, чтобы я была его любовницей в роскошных апартаментах на Истсайде! Папа, ты даже не представляешь, насколько этот брак омерзителен ему. Просто он узнал, что это единственный способ выкрутиться!
Дж. Фредерик Кингстоун лишь вздохнул.
— Ладно, ангелочек, поверю тебе на слово. Впрочем, у меня сложилось впечатление, что дело обернется куда лучше, чем тебе кажется. Быть может, все утрясется во время вашего медового месяца. Господи Боже! — воскликнул он, посмотрев на часы. — Мне надо быстрей ехать домой, чтобы завтра не опоздать в бюро судьи Марковица. Как ты посмотришь на то, чтобы мы с мамой подъехали завтра часам к десяти, чтобы подвезти тебя и помочь собраться?
Настала очередь вздохнуть Лейси.
— Нет, папа, спасибо, мне не нужна ничья помощь. Мне еще многое предстоит сделать. — Она взялась за ручку дверцы. — Просто подходите в бюро, и все. А утром я возьму такси. — Она вышла из машины, не осмеливаясь поднять глаза на отца. — Не принимай всерьез то, что я сказала насчет удара в спину, я ведь понимаю, что ты бы такого не сделал. Но, папа…
— Да, дорогая? — с нежностью промолвил отец.
— Насчет медового месяца. — Она с размаху захлопнула дверцу. — На это не очень-то рассчитывай, ладно?
Час спустя Лейси стояла перед дверью квартиры Кэнди О'Нил, держа коричневато-золотистое холстоновское платье и кухонный комбайн «Проктор сайлекс», принесенный в качестве подарка за услугу.
— Можешь заодно взять парочку микроволновых печей, — равнодушно сказала она подруге. — Я выхожу замуж, так что могу раздать все это барахло.
— Мне ужасно хочется познакомиться с Александром ван Ренсалером! — радостно воскликнула Кэнди. — Он просто прелесть! Я так рада, что холстоновское платье с обложки «Журнала для домохозяек» сделало свое дело! Послушай, а как ты думаешь, нельзя ли проделать что-нибудь этакое и со мной?
— Послушай, Кэнди… — нахмурившись, быстро проговорила Лейси. — Ты не против, если я приглашу на свадьбу… Поттси? Ты ведь уже выбросила из головы те неприятности, что случились в танцзале «Зебра», правда? То есть я хочу сказать, теперь, когда рядом с тобой Уолтер Моретти, все наверняка выглядит в ином свете.
— Поттси? Ну, Лейси, не знаю. Вряд ли это придется Уолтеру по душе.
— Оставь Уолтера дома, — отрезала Лейси. — Слушай, зайди ко мне утром часов в восемь, ладно? Мне надо многое объяснить. Я выхожу замуж. Ничего серьезного, завтра в полдень у судьи, вот и все.
— Завтра?! — изумилась рыжеволосая Кэнди. — Лейси, что стряслось? Неужели у Алекса ван Ренсалера какие-то неприятности?
— Нет, — не оборачиваясь, бросила Лейси через плечо, направляясь к своей двери. — Но, по-моему, только у него одного их и нет. Я выхожу замуж за Майкла Эскевария.
Часы уже показывали семь тридцать, когда Лейси наконец-то устроилась на тахте в гостиной с коробкой маникюрных лаков на коленях, чтобы накрасить ногти и посмотреть по телевизору вечернее развлекательное шоу. Манхэт-тенский телефонный справочник по-прежнему лежал на полу в кухне, куда он упал, когда Лейси сделала последний звонок из тех, какие велел Гаррисон Солтстоунстолл Поттс.
«Ну, вот и все», — отрешенно вздохнула Лейси. После завтрашней свадебной церемонии она вольна распоряжаться остатком жизни по собственному усмотрению. Сон, начавшийся в Талсе, а заодно и все с ним связанное, — подошел к концу. Finite.
Послезавтра Лейси решила одолжить у сестры Фелисии ее старый «Датсун» и поехать на запад, в какой-нибудь пустынный, захолустный уголок Аризоны или Нью-Мексико, чтобы прожить там долго-долго, удалившись от мира, отвергающего пепельных блондинок с изумрудными глазами и совершенно неприемлемым чувством юмора. Во всяком случае, именно оно стало основным поводом для нареканий.
Теперь Лейси предстоит заново пересмотреть свою жизнь, поскольку ее карьеру журналистки постигнет та же участь, что и все другие мечты и упования. Однако когда-нибудь ей все-таки удастся выбросить Майкла Эскевария из головы и навсегда избавиться от мучительной пустоты в душе, выжженной дотла долгими неделями неизбывной боли и ярости.
Услышав зуммер домофона, Лейси неохотно отставила пузырек с лаком, не желая ни с кем разговаривать. Она даже нарочно не положила телефонную трубку на рычаг. Ей с лихвой хватило одного-единственного безумного звонка от Александра ван Ренсалера, желавшего все объяснить и сказать, что он по-настоящему любит ее. Скрепя сердце она прошла на кухню и нажала кнопку переговорного устройства. Из динамика послышался треск помех и чей-то голос. Лейси удалось разобрать что-то вроде «Эдуард».
Какой еще Эдуард? Единственный знакомый ей Эдуард — шофер Майкла Эскевария. Вот уж ради кого Лейси не нажала бы на кнопку, отпирающую замок входной двери, так это ради него!
— Прошу вас, мисс Кингстоун, — сквозь помехи прорвался голос, явно принадлежащий шоферу Эдуарду. — Я должен доставить вам пару коробок. Это приказ босса.
— Нет! — выкрикнула Лейси и сняла палец с кнопки переговорника, тем самым завершив разговор.
Она даже смутно не догадывалась, с какой стати Эдуард прислан в столь поздний час, но до завтрашнего дня и думать не желала ни о Майкле, ни о его шофере, ни о самой большой трагедии своей жизни.
Она только-только успела покрыть вторым слоем вишневого лака ногти, как зуммер на кухне снова настырно зазвонил. Лейси решила переждать, когда он умолкнет, но звон все не умолкал, так что ей пришлось отставить пузырек с лаком и ринуться в кухню.
— Эдуард, ступайте прочь! — прокричала она в решетку громкоговорителя. — Ступайте к своему работодателю и сообщите, что он может оставить все подарки себе. Мне они не нужны!
— Мисс Кингстоун, — тоскливо отозвался шофер, — если я не доставлю эти коробки, то останусь без работы. Пожалуйста, нажмите на кнопку, чтобы я мог войти.
Привалившись к стене, Лейси закрыла глаза. Нет, она не хочет, чтобы из-за ее прихоти вышвырнули человека с работы. А поскольку она больше не любит Майкла, то какая разница? И вдруг пробудившийся от спячки проказливый чертик шепнул, что вовсе незачем сидеть весь вечер взаперти, когда у дверей подъезда стоит человек, приглашавший ее на чемпионат по борьбе и в китайский ресторанчик. При мысли о ресторане желудок Лейси явственно заурчал. Она вдруг вспомнила, что еще не обедала.
«Вот оно!» — встрепенулся озорной чертенок.
— Эдуард! — нажала Лейси кнопку «Говорите». — Как насчет свинины под кисло-сладким соусом?
«Тебе и в самом деле надо выбраться из четырех стен, — рассудительно подсказал чертенок. — Хотя бы на часок-другой».
— Эдуард, — приглушенно заговорил чертенок ее голосом, — не прокатиться ли нам до Бродвея?
Ее собеседник не отзывался. Лейси прикусила губу. Быть может, Эдуард слишком боится своего работодателя, чтобы решиться повести ее в ресторан.
— Эдуард! — окликнула Лейси. Внутренний голос уверял ее, что пообедать в компании шофера ничуть не предосудительно. Что может быть плохого в посещении китайского ресторанчика в компании высокого, красивого блондина? Это наверняка лучше, чем есть в одиночестве.
— Да, — внезапно откликнулся шофер каким-то полузадушенным голосом и кашлянул. — Да, я отвезу вас в китайский ресторан, мисс Кингстоун, только впустите.
Лейси переоделась в красный кашемировый пуловер с широкой серебряной цепочкой вместо пояса, линялые джинсы «Леви Штраус» и ковбойские сапожки. Едва она успела разок провести расческой по волосам, как старый лифт в коридоре с лязгом распахнулся.
— Привет! — с веселой улыбкой сказала она, распахивая дверь.
И тут же осознала, что совершила самую жуткую ошибку в жизни. Потому что за дверью стоял отнюдь не Эдуард.
Заполняя собой дверной проем, перед ней замер самый здоровенный грабитель из всех, каких Лейси видела в жизни или в кино. Он был облачен в черную кожаную куртку с блестящими заклепками, черные облегающие джинсы и сапоги. Лицо закрывало черное пластиковое забрало мотоциклетного шлема, делавшее этого верзилу точной копией Дарта Вэйдера.
— Грабят! — пролепетала потрясенная Лейси. Рассудок ее внезапно помутился, голос отказывался повиноваться. — Грабят!
— Господи Иисусе! — прорычал грабитель.
— Помогите! Полиция! — завопила Лейси, пытаясь захлопнуть дверь, припертую сапогом великана. — Тошнилка! — вдруг уцепилась она за мелькнувшую искрой тщетную надежду. — Кэнди! Грабят! Грабят!
— Проклятье! — с раздражением бросил чудовищный тип. — Не зови эту дурацкую собаку, я только что надраил сапоги.
Грабитель распахнул куртку одной рукой, обнажив широкую грудь, обтянутую черной футболкой, на которой красовалась надпись «ХАРЛЕЙ-ДЭВИДСОН ДЕЛАЕТ ЭТО ДОЛЬШЕ И КРУЧЕ».
— Нет! Нет! — горланила Лейси, пиная нападающего в голени. Затем, вспомнив уроки карате, резко ударила его под дых. — Грабят! Убивают! Умираю!
— Проклятье! — снова пророкотал грабитель, поднимая забрало и стаскивая с головы шлем.
Из-под маски Дарта Вэйдера показалось суровое лицо, копна черных вьющихся волос, губы, сложившиеся в угрюмой ухмылке, и серо-стальные глаза.
— Черт побери, какой еще китайский ресторанчик?! — рыкнул грабитель. — Отныне и впредь по китайским ресторанчикам вожу тебя только я! Так что выбрось Эдуарда из головы.