Shark Island

В 1985 году, после многолетних предварительных попыток, состав Guns N' Roses наконец сложился окончательно. Этот год также изобиловал событиями, которые во многом определили карьеру группы. Вирус СПИДа косил гомосексуалистов сотнями; началась эпидемия, унесшая десятки тысяч жизней из «группы риска» и затем перекинувшаяся на остальное население. Война в Центральной Америке и неспокойная обстановка в Иране породили наплыв беженцев в Южную Калифорнию, из-за которого молодые люди вроде Эксла начали чувствовать себя чужими в своей же стране. Голод в Эфиопии пробудил дремлющее сознание мира рок-музыки и привел к массовым публичным концертам, которые дали старым рокерам последний шанс доказать, что они все еще имеют влияние в музыкальном бизнесе, у руля которого находились постпанк-группы и рэперы.

Дома, в Лос-Анджелесе, даже такие прекрасные группы, как Guns, оказались втянуты в изнурительную гонку. Бульваром Сансет все еще заправляли Motley Criie, но Poison быстро заключили контракт и начали работать над альбомом. Новые группы вроде Jet Boy, Faster Pussycat и Shark Island объединялись и боролись за одни и те же концерты в одних и тех же клубах. Наболел вопрос: может ли выжить группа, играющая хард-рок, — не важно, насколько талантливая, — когда на повестке дня стоит Большая Четверка Трэша: Metallica, Megadeath, Anthrax и Slayer? Даже Эксл Роуз любил перед сном, обычно на рассвете, послушать «Fade to Black» Metallica. Позже он говорил, что эта песня о суициде и прощении грехов давала ему надежду, что следующий день будет лучше пережитого. (Участники Metallica как-то признались, что «Fade to Black» на самом деле рассказывает про кражу аппарата группы, но суть не в этом.)

Также в этом году группа жен вашингтонских политиков, взбешенных той музыкой, что слушают их дети, начала кампанию за цензуру в рок-песнях, нацеленную на некоторые группы с бульвара Сансет. Следствием их вмешательства стали слушания в Конгрессе и первая система рейтингов популярной музыки со времен «расовых записей» первой половины XX века.

Оглядываясь назад, можно с уверенностью сказать: 1985 год был прекрасным временем для группы нигилистических провокаторов, какими и являлись Guns N' Roses.

К началу 1985-го Эксл Роуз работал с Трейси Гансом и Робом Гарднером. В это неспокойное время, когда обещания и верность значили не больше, чем пыль на ветру, Hollywood Rose распались и талантливый Трейси Ганс пытался увести Эксла у Иззи. Одновременно не менее талантливый Слэш пытался заманить Эксла в Road Crew. Все знали, что одаренный, переменчивый и абсолютно безумный альфа-самец Эксл Роуз был самым многообещающим вокалистом и фронтменом Сансет-стрип. Тот, кто сумеет контролировать его энергию, когда-нибудь сможет контролировать бульвар, а затем и весь мир.

В марте 1985-го Эксл и Иззи решили вновь начать работать вместе. Иззи убедил руководство «Troubadour» организовать концерт вечером в субботу для новой группы. Нуждаясь в блестящем соло-гитаристе, Эксл переманил Трейси Ганса из его собственной группы. Они репетировали с ударником Робом Гарднером и басистом Оле Байхом из L. A. Guns. Попутно ребята пытались придумать название для новой группы. Эксл хотел что-нибудь злобное, вроде Poison или Anthrax, такое, от чего умирают. Иззи в шутку предложил AIDS, но название восприняли всерьез, пока он сам его не забраковал. Потом кто-то предложил Heads of Amazon, но это имя было признано «некрутым». В итоге они решили совместить L. A. Guns и Hollywood Rose, поскольку именно это и происходило в действительности. Вскоре весь Голливуд был обклеен криво нарисованными флаерами:

«ЭТО ВСЕ РОК-Н-РОЛЛ»

L. A. Guns и Hollywood Rose

Представляют группу GUNS N' ROSES

26 марта

«Troubadour» Дага Вестона

10 вечера

2 доллара с флаером

Новая группа играла обычные каверы на Stones, Zeppelin и Aerosmith, лучшие хиты Hollywood Rose и устраивала инструментальные джемы с участием Трейси. В тот первый вечер в клубе собралось всего пара десятков человек. За вход заплатили лишь четверо — остальные были друзьями группы.

Впрочем, внутри группы тоже не все шло гладко. Эксл и Иззи знали, что они теперь команда, но Трейси был не особенно в этом уверен. Они не считали Оле подходящим басистом, так что разместили в «Music Connection» объявление, чтобы найти нового. Потом Иззи услышал, что Оле наткнулся на объявление и уходит из группы. Но они отыграли в том же составе второй концерт в «Radio City», рок-клубе рядом с Диснейлендом в предместьях Анахайма.

Затем произошло одно важное событие. Фотограф Роберт Джон взял Эксла посмотреть на группу, которую он снимал: Shark Island, резидентов клуба «Gazzari's» на Сансет. Shark Island могли бы стать отличной метал-группой, но музыка у них была слишком мелодичной, а прически — слишком неподходящими, что не позволило им вырваться из лос-анджелесской метал-тусовки. Зато Ричард Блэк, вокалист и фронтмен Shark Island, владел не только харизмой, но и убийственными сценическими движениями. Это было что-то вроде зачатков хореографии, которая могла заставить весь клуб биться в коллективном экстазе так, что полы трещали. Эксл смотрел на Ричарда Блэка с восхищением, после чего решил перенять его движения.

Вики Хэмилтон, как и многие другие, в этом абсолютно уверена: «Люди, которые входили в их окружение, говорят, что Эксл украл все движения Ричарда. На первых концертах Эксл просто скакал вверх и вниз, как кролик, а не носился по сцене».

По словам Роберта Джона, «в Hollywood Rose и L. A. Guns Эксл просто прыгал на месте, держась для равновесия за стойку микрофона. Позже Эксл признавал, что перенял всю эту змеиную пластику от Ричарда. Однажды он упомянул, что даже хотел как-нибудь отблагодарить Ричарда за это. Большая часть движений Эксла — пробежки вдоль всей сцены, притаптывание ногой, вытягивание микрофонной стойки на обеих руках, кричаще сексуальные змеиные движения — все это Ричард Блэк».

«Он был потрясающим, — рассказывает Вики про Блэка, — и его обворовали подчистую».

Эксл пару раз ходил на Shark Island в «Gazzari's». Однажды они с Трейси Гансом даже выходили на сцену с Shark Island и джемовали под «Rock and Roll» Led Zeppelin.

Ричард Блэк вспоминает прошлое со смирением: «Однажды, когда я зашел домой к Экслу, у него играло видео с моим выступлением. На телевизоре лежало полдюжины кассет с пометкой „Shark Island". Не хочу показаться нытиком, но проносить на концерт видеокамеру, чтобы снять кого-то, — это не шутки. Эксл перенял мою фишку. Я чувствовал себя обворованным, но я был не в силах остановить его… Я думал, он хотя бы отблагодарит меня, когда Guns N' Roses добьются успеха, но он так этого и не сделал».

Where everyone's smashed.

Когда все раздавлены.

Когда в товарищах согласья нет

В мае 1985 года на объявление о поиске басиста откликнулся Дафф Маккаган. В объявлении было указано, что группе требуется «хеви-панк-метал-глэм-басист». Эксл позже говорил, что они хотели взять человека, «который умеет пользоваться косметикой и будет укладывать нам волосы. Думаю, это было первое „глэмовое" объявление на свете. Вскоре мы избавились от этой концепции, но ярлык прилип».

Дафф пришел со своей бас-гитарой и усилителем, и они устроили джем. Трейси не был уверен в нем, но Эксл и Иззи мгновенно встали на его защиту. Высокий музыкант в красночерном кожаном плаще, с волосами флуоресцентных цветов выглядел так, будто явился с самого крутого глэм-кастинга. Вдобавок к этому он был опытным музыкантом и умел считать такты. Парень мог стать музыкальным директором группы, в котором они так нуждались. Но Даффу группа не слишком понравилась, и он чуть не отказался от работы.

«Мы встретились с Экслом и Иззи, — рассказывает Дафф. — У них была группа, и они спросили, буду ли я играть с ними. Группа уже называлась Guns N' Roses, но у них были другой парень на гитаре и другой барабанщик. Мне они показались ненадежными, поскольку ничего толком не делали».

Дафф посчитал, что у группы нет импульса. Также его смущал Эксл, который показался ему грубым и непрофессиональным: «Я подумал: „Ну ладно, он крутой и петь умеет, но как-то это все стремно". В группе и так были два наркомана, так что никто не работал как надо. Вообще, состав был хреновый».

Репетиции назначались, но половина группы на них не являлась. Ребятам не хватало сплоченности, которая нужна успешной группе, да и концертов не намечалось, и Дафф начал терять интерес. Он много раз проходил это с другими командам. Позже он рассказывал британскому журналисту Майку Уоллу: «Надо признаться, я сам с трудом приходил на репетиции, а это совсем на меня не похоже. Я всегда появляюсь первым и ухожу последним… Так что я стал спрашивать себя, зачем я заморачиваюсь с этой группой».

Но Дафф все-таки решил проявить ответственность и использовал свои связи, чтобы организовать первые гастроли группы. Он позвонил знакомым в Сиэтл и выбил для своей новой команды серию оплачиваемых концертов по северо-западному побережью вместе с его старой группой The Fastbacks. Начало тура было назначено на 8 июня 1985 года. Затем Вики Хэмилтон устроила для Guns выступление на разогреве в «Troubadour» 6 июня.

Но Трейси Ганс и Роб Гарднер неожиданно решили уйти из группы — за три дня до начала тура. На собрании, посвященном планированию поездки в Сиэтл, Трейси беспечно заявил: «Кстати, мы не уверены, хотим ли ехать». Позже он говорил, что ему не нравилось направление, в котором двигалась группа.

Дафф вспоминает: «Я был просто в шоке, чувак. Поверить не мог, что эти два парня просто взяли и слились. И говорю: „Ну и ладно, идите на хрен"». Дафф действительно оказался в сложной ситуации. Если бы он не появился в Сиэтле со своей новой группой из Лос-Анджелеса, его бы не поняли. У него оставалось два дня, чтобы найти барабанщика и соло-гитариста. Тут Дафф вспомнил про Road Crew и поговорил с Экслом и Иззи, которые уже играли со Слэшем. Деваться в любом случае было некуда, так что ребята нашли номер Слэша и позвонили ему.

Слэш со Стивеном продолжали играть вдвоем без каких-либо перспектив. «Главная проблема, — вспоминает Слэш, — состояла в том, что у нас была отличная маленькая группа, но мы никак не могли найти вокалиста». Слэш сыграл пару концертов с Black Sheep, но из этого ничего не вышло. Когда ему позвонил Дафф и предложил присоединиться к Guns, Слэш принял предложение, хотя в глубине души рассматривал этот концерт как способ переманить Эксла в свою группу.

Слэш объясняет: «Я абсолютно не хотел работать с Иззи. Я не хотел работать ни с каким другим гитаристом, поскольку никогда этого не делал… Мне совершенно не надо, чтобы кто-то контролировал партии гитары. Я мечтал увести Эксла у Иззи, но у меня никак не получалось. А потом они позвонили и спросили, не хочу ли я вернуться. Сначала я не собирался возвращаться, потому что одно время у нас с Экслом было не все гладко».

На самом деле после ухода Криса Вебера Слэш уже сыграл несколько концертов с Hollywood Rose. Какое-то время он даже разрешал Экслу жить в доме его бабушки. Эксл спал в кровати Слэша, пока тот работал в газетном киоске. Когда Слэш возвращался домой, он будил Эксла, и они шли на репетицию. Проблемы начались в тот момент, когда Ола захотела посмотреть телевизор и попросила Эксла уйти с ее дивана. Эксл послал старую леди куда подальше. Слэш об этом узнал и по дороге на репетицию предложил Экслу извиниться перед бабулей. Эксл в ответ принялся раскачиваться на пассажирском сиденье; в глазах его появился странный блеск. И вдруг Эксл выпрыгнул из машины на ходу, на скорости в 65 километров в час. Он исчез где-то в переулке, и какое-то время Слэш его не видел. На их следующем совместном концерте Эксл ударил одного шумного фаната бутылкой по голове, и Слэш окончательно ушел из Hollywood Rose. Затем Слэш узнал, что когда они с Ивон на некоторое время разошлись, Эксл с ней спал в его отсутствие. Тогда Эксл работал ассистентом менеджера в «Tower Video» на Сансет, и, чтобы задобрить Слэша, устроил его туда на работу. Впрочем, самого Эксла вскоре уволили оттуда за просмотр порнофильмов на рабочем месте в вечерние часы.

И все-таки в конце концов Слэш решил присоединиться к Guns: «В общем, я присоединился к ним и начал работать с Иззи, поскольку все само так сложилось. Ведь это была единственная группа, где я вообще мог играть».

Адлер был в восторге: «Я сказал Слэшу: „Если нам удастся заполучить этого вокалиста и этого гитариста, то получится целая охрененная группа"».

Первая репетиция новой группы проходила на студии «Silver Lake» в мае 1985 года. Кто-то отвлекал Стивена Адлера, пока Иззи и Дафф прятали все лишние барабаны с его установки, уменьшая почти комический метал-сет до более примитивной, панковской простоты. Дафф вспоминал: «В тот момент, когда мы зафигачили первый аккорд, что-то случилось. Мы все это почувствовали». Сначала Эксл просто стоял с бутылкой пива в руке перед усилителем и слушал, как все это звучит. А потом он начал петь. Дафф: «Неожиданно Эксл запел, и это было именно то, что нужно. Не знаю, как ему удалось, не знаю, как удалось Слэшу, но мы сделали это, действительно сделали. Нам было всего по двадцать лет, — говорит Дафф, — но мы уже считали себя настоящими ветеранами. И думали: „Вот она, группа. Это то, чего мы все искали"».

Слэш и Стивен репетировали с Экслом, Иззи и Даффом два дня. Участники старого состава Hollywood Rose были в ужасе, потому что они ненавидели Слэша. «Мы все считали его хитрозадым маленьким ублюдком, — говорит Роберт Джон. — Команда называла его за глаза Змеей, из-за его медлительности и погруженности в себя. Позже мы стали хорошими друзьями, но в самом начале мы друг друга просто ненавидели». Другая проблема, как Слэш говорил позднее, заключалась в том, что Эксл недолюбливал Стивена Адлера. Но Слэш и Адлер шли в комплекте, они появились вместе, и Эксл смирился с этим.

Первое шоу Guns N' Roses в обновленном составе прошло в «Troubadour», на разогреве у другой неизвестной группы, в четверг, б июня 1985 года.

РОК-Н-РОЛЛЬНЫЙ УДАР, КОТОРЫЙ РАЗДАВИТ ВСЕХ

GUNS and ROSES

«Troubadour», б июня, 10 вечера

Флаер включал раннее подобие логотипа группы: скрещенные пистолеты и нечто, что должно было изображать розы, но больше напоминало капусту. Трейси Ганс, который то ли ушел из Guns N' Roses, то ли был уволен (как некоторые утверждают) в пользу Слэша, интересовался у Иззи Стрэдли-на, почему они оставили старое название. Иззи ответил, что они в любом случае его оставят, заявив однако, что особой разницы нет — это всего лишь название.

В день концерта Слэш пошел на Мелроуз-авеню, усеянную модными бутиками и секонд-хендами, и купил черную широкополую шляпу в магазине «Leathers & Treasures». Это было осознанное подражание Джими Хендриксу и первый прототип головного убора Слэша, который позже стал его фирменным знаком.

Всего дюжина человек стала свидетелями дебюта нового состава Guns N' Roses, но те, кто видел, никогда этого не забудут. Guns играли громче реактивного самолета. Эксл уложил волосы лаком и демонстрировал свои новые яркие движения. Иззи был в белой футболке и жилетке — ходячий клон Кифа — и умело отбивал ритм. Дафф, одетый в ковбойские сапоги, поддерживал группу басом и подпевал завываниям Эксла. Слэш — голый по пояс и лоснящийся от пота — поддерживал темп и играл замысловатые соло, устраивая настоящее шоу. Заправлял всем Стивен Адлер на своем помосте для барабанов. Палочки летали в разные стороны, белобрысые кудри Стивена реяли вокруг его улыбающегося лица, и в свете единственного прожектора он напоминал счастливого ребенка. Стивен составлял отличный фон для метаний Эксла по сцене.

Они сыграли немного Stones, кое-что из Sabbath, «Маша Kin», «Nice Boys» Rose Tattoo и песни Hollywood Rose. Зрители неуверенно аплодировали. На следующий день парни упаковали оборудование в арендованный фургон и направились на север, в Сиэтл, в первый тур Guns N' Roses. Теперь их сага действительно началась.

«Опасные гастроли»

Guns N' Roses одолжили у кого-то машину и двинулись на север; за рулем сидел Дафф. Их оборудование уехало с двумя роуди в арендованном фургоне в начале дня. Участники группы были настолько измотаны и обдолбаны, что с трудом понимали, где вообще находится Сиэтл. Дафф сказал им: «Йоу, чуваки, Сиэтл — это ж, блин, на самом верху Америки!» И Иззи ответил: «Ну, зашибись, поехали».

Все нервничали: наконец-то они приобщатся к кочевой жизни рок-звезд. Иззи мечтал о туре с двенадцати лет. После Сиэтла они должны были сыграть концерты в Портленде, Юджине, Сакраменто и Сан-Франциско. Гонорар составлял меньше 300 долларов за вечер, но это были их первые выступления вне города.

Два часа спустя, севернее Фресно, машина сломалась. Дафф съехал на обочину. Из-под капота валил дым. Вокруг их окружали лишь поля и поросшая кустарником степь. Мобильных телефонов тогда еще не было. Guns N' Roses застряли посреди шоссе.

Кто-то предложил повернуть назад и отправиться домой. Иззи ответил, что в Голливуд ни за что не вернется. Он достал свой гитарный кейс из багажника, вышел на трассу и начал голосовать. Остальные последовали за ним и, бросив еще дымящуюся машину, вместе направились на север. Никто не желал их подобрать. Музыканты были, по словам Слэша, «упакованы до зубов» — в полном рок-обмундировании, хоть сейчас на сцену. Летнее солнце припекало их тела, затянутые в кожу. Воды у них с собой не было. Слэш упоминал, что они с Иззи и Стивеном сидели на героине, так что, скорее всего, по крайней мере один из них испытывал ломку. Они ждали попутной машины. И ждали…

И ждали. Автомобили и грузовики презрительно пролетали мимо. Наконец ребята бросили куртки и сценическое оборудование. После многих часов в пустыне, когда солнце уже садилось за низкие холмы на западе, рядом с ними наконец остановился грузовик. Его водитель разрешил им ехать в кузове его пустой фуры.

Двадцать часов спустя, посреди ночи, водитель высадил измотанных Guns N' Roses у съезда с шоссе. По словам Даффа, они представляли собой смехотворное зрелище: «Пятеро парней в узких штанах и ботинках посреди долбаного Орегона». Они продолжили голосовать.

Иззи вспоминает, что в итоге их подобрали «две девушки, экс-хиппи из Сан-Франциско», этакие Тельма и Луиза: «Сначала они проехали мимо, но потом вспомнили свое хиповское прошлое, когда никто не подбирал их, остановились, и мы погрузились в машину». Участники группы умирали с голоду и спросили у девушек, нет ли чего-нибудь пожевать. Та, что не вела машину, дала им печенья с коноплей, и они продолжили свой путь на север.

Спустя сорок часов после того, как они покинули Голливуд, Guns N' Roses прибыли в Сиэтл. Они были измотаны, страдали от жажды, но как раз успели к своему первому концерту. Флаер гласил:

РОК-ТЕАТР

Guns and Roses и Fastbacks плюс 5150

«The Omni Room»

Суббота, 8 июня

Однако нигде не было и следа оборудования группы или ее роуди. Музыкантам пришлось одалживать ударные и усилители у Fastbacks. Дафф страдал от чувства вины: бедные, грязные Guns N' Roses были совсем никакие; от них воняло.

Иззи рассказывал: «Короче, мы отыграли. В клубе было десять, может, двадцать человек. Мы даже толком не репетировали. И никто нам не заплатил».

Вообще-то им заплатили 50 долларов, плюс еда и напитки от официанток «Omni Room», которые над ними сжалились. Когда участники группы узнали, что фургон с их оборудованием сломался под Санта-Барбарой и не приедет, менеджер Fastbacks, который счел их полными неудачниками, сообщил, что остаток их «тура» отменен.

Группа зализывала раны после «коварного путешествия», как его называл Слэш, в доме семьи Маккаганов. Именно в Сиэтле Эксл Роуз начал писать тексты о жизни, которую они вели на улицах Голливуда, — жизни, полной лишений и борьбы за существование. О темной изнанке богемного полусвета, где единственным источником скромной пищи являются ночлежки, а забвение приносит лишь бутылка дешевого крепленого вина. Реальность волшебной страны под названием «Голливуд» для Эксла состояла в том, чтобы трахаться с толстой фанаткой из Небраски ради возможности зависнуть у нее, принять душ, постирать вещи. «Голливуд» Эксла Роуза был местом кровавой битвы, где из мальтузианской ловушки выбираются лишь сильнейшие; опасным местом с отчаянным весельем и серьезными играми, где проигравшие уезжают обратно в свою дыру — или превращаются в коченеющий на полу ванной труп с перерезанной глоткой.

Песня, которую Эксл начал писать о том, что группа называла «адским туром», в конечном итоге получила название «Welcome to the Jungle» («Добро пожаловать в джунгли»).

У музыкантов не было денег, и они не могли вернуться в Голливуд. Они забрались так далеко от дома, что даже выродившийся, грязный, сейсмоопасный Лос-Анджелес казался им райским уголком. Ребята уже собирались занять денег на автобус у семьи Даффа, но в итоге, как вспоминает Дафф, «нас довезла домой в Лос-Анджелес одна девчонка-наркоманка. Это было ужасно. Но фокус в том, что как раз в таких ситуациях группа сплачивается. Мы привязались друг к другу». Впервые Дафф подумал: это по-настоящему.

Стивен соглашается: «Многие из тех, кто мог бы оказаться в группе в тот момент, сбежали бы, понимаешь? Просто сели бы в самолет до дома еще на полдороги туда».

«Никто не умер, никто не свалился в обморок, — говорит Слэш. — Мы все выжили. И с тех пор всегда переносили подобные ситуации».

Иззи: «И с того дня, как мы вернулись в Голливуд, что бы ни происходило, мы были вместе… в этом конфликте против всего!. Девиз Guns N' Roses с того дня и до сих пор: посылай всех на хрен. Посылай всех — пока они не послали тебя. Посылай на хрен весь этот долбаный мир, понимаешь?»

Иззи считал «адский тур» проверкой, обрядом посвящения для группы. Они вместе страдали. Они изнывали от жажды посреди пустыни, словно библейские изгнанники. Они находились на волосок от смерти. После облома в Сиэтле их вышвырнули домой. Они возвращались как поверженный отряд, с разбитыми надеждами и пустыми карманами. Но после всего этого, после их унизительного путешествия, после того как они преодолели весь путь и хлебнули горя, грязные джунгли голливудской рок-сцены уже не казались таким жутким местом. Теперь они стали для Guns домом.

Теперь Эксл Роуз наконец признал, что Guns N' Roses — его группа. Вскоре он рассказывал в интервью: «Через группу прошла целая толпа народу, и в итоге в Guns собрались люди, в которых мы больше всего верили. Мы верили друг другу. Мы были как семья».

Ад на Земле

После Сиэтла Guns несколько дней репетировали в округе Силвер-Лейк, рядом с Эхо-парком, на полупрофессиональной студии, которую арендовал местный музыкант Ники Бит. По словам Слэша, именно там «группа по-настоящему сыгралась» на песнях Иззи Стрэдлина: «Think About You», «Don't Cry», «Out ta Get Me». Также они работали над самыми ранними эскизами «Rocket Queen» и «Welcome to the Jungle».

Летом 1985-го Иззи Стрэдлин снял заплесневевшее помещение для репетиций, и вскоре большая часть участников группы, которым было некуда пойти, стали там жить. По мнению Иззи, группа вышла на новую ступень.

Новая штаб-квартира Guns N' Roses была размером с гараж для одной машины и располагалась на складе, за домом 7508 по бульвару Сансет. Плата составляла 400 долларов в месяц. В комнате примерно четыре на четыре метра едва хватало места для дивана (который был найден среди вещей мертвого парня на улице) и скромного оборудования, которым обладала группа. Иззи и роуди украли с близлежащей стройки немного досок и соорудили надстройку, где могли спать три истощенных рокера. Оборудование хранилось там же.

Склад выходил на аллею, которую власти Лос-Анджелеса официально называли Проезд номер 619. Неподалеку, на пересечении Сансет и Гарднер, располагался музыкальный квартал, где находились Гитарный центр, различные магазины новых и подержанных инструментов, включая склады усилителей «Sam Ash» и «Mesa/Boogie», а также различные сопутствующие услуги: «Сансет-стрип тату», «Сансет гриль», «Пицца Мори» и «Эль компадре» — «отличная мексиканская кухня». Квартал жарился на калифорнийском солнце, окруженный огромными рекламными щитами, высокими королевскими пальмами и пустынными голливудскими холмами.

В новом доме Guns не было ванной и душа, не было кухни, не было кондиционера, и летняя жара сводила парней с ума. Иззи описывал это место как «чертов ад на Земле». Слэш его ненавидел. Иногда, чтобы отдохнуть от тамошней грязи, он спал на парковке «Tower Records», где чувствовал себя в безопасности. «Я трахал девчонок, — рассказывал он журналу «Rolling Stone», — просто чтобы остаться у них на ночь». Если у них хватало денег на гамбургер, порой они жгли барабанные палочки Стивена, чтобы поджарить мясо на украденной у кого-нибудь со двора жаровне. Когда шел дождь, крыша протекала и оборудование намокало.

«У нас в карманах было пусто, — вспоминал Дафф с нежностью, — но обычно нам удавалось нарыть доллар, чтобы пойти в винный магазин и купить бутылку „Найт трейн": за бакс это винище выносит мозг; пять долларов — и мы все были в дерьмо. Мы жили на этой штуке».

«Наша студия выглядела тюремной камерой без всяких удобств, — вспоминал Слэш, — но, боже, как же мы круто звучали! Мы любим играть громко, и ни за что не пожертвуем громкостью». Они оборудовали свою лачугу несколькими усилителями «Marshall», так что их было слышно в десяти кварталах. «Это было круто, потому что все долбаные неудачники с бульвара Сансет и остальные группы приходили потусоваться с нами».

Среди этих групп были Faster Pussycat Black & Blue, Redd Kross, Thelonious Monster и Jet Boy. Todd Crew, которые играли вместе с Jet Boy, дружили со Слэшем и Даффом. Местный музыкант Вест Аркин тесно общался с Экслом, как и автор из журнала «RIP» Дел Джеймс. Рядом вечно ошивался Роберт Джон со своими камерами. Как-то в студию заглянул Дон Хенли, ударник The Eagles, работавший над сольным альбомом, — и написал песню «Sunset Grill» об акте морального разложения, который он наблюдал на аллее за ресторанчиком. Даже гитарная легенда Джо Перри однажды попался копам с бурым персидским героином Иззи.

Guns начали устраивать импровизированные вечеринки на аллее перед своим логовом. Иззи приносил героин из комнаты, которую они увешали постерами, фотографиями моделей, жесткой порнографией, флаерами — всем, что попалось под руку. Все это немедленно привлекло юных тусовщиц в кружевных корсетах, коротких кожаных юбках, чулках в сеточку и модных тогда «мартенсах». Девушки, в свою очередь, притягивали парней из других групп и подростков, которые хотели казаться музыкантами. Рокеры, сутенеры, изгои, наркоторговцы и уличные артисты — все тусовались перед студией. Иногда летними ночами 1985-го на проезде номер 619 веселились шумные толпы, а группа в это время репетировала внутри. Очень скоро весь этот алкоголь, наркотики, курение, драки, проституция и громкая музыка начали привлекать внимание лос-анджелесских копов и представителей шерифа Западного Голливуда. Молодые девушки жаловались на домогательства; подростки утверждали, что их избили, ограбили, заставили купить наркотики. Духоту летних вечеров разрезали сирены — это «скорая» приезжала забрать схвативших передоз. Guns N' Roses начали обретать определенно негативную репутацию среди местной полиции.

Ко всему прочему участники группы бессовестно пользовались девушками, после чего запросто выкидывали их за ненадобностью. Некоторые из музыкантов серьезно сидели на наркотиках. Слэш в то время сильно пристрастился к героину. Его зависимость длилась много лет и почти разрушила Guns N' Roses. Стивен Адлер позже утверждал, что товарищи по группе заставляли его употреблять героин.

«Мы продавали наркотики, — признавал позже Иззи — без стеснения, даже с долей гордости. — Мы эксплуатировали девушек. Если один из нас трахал девицу в нашей спальной надстройке, остальные в это время шарили в ее сумочке».

Эксл соглашается. «Там было много секса. В помещении, на улице, в машинах. Постоянно приходили новые люди, и мы уговаривали девушек залезть в наш лофт, после чего кто-нибудь вырубал свет и кричал: „Все, кто в лофте! Раздевайтесь или валите отсюда". Одна девушка перетрахалась почти со всей группой, друзьями группы и с ребятами, которые репетировали по соседству. А через два дня она вернулась и сказала: „Эксл, у меня от тебя ребенок"».

За каждой девушкой, прошедшей через группу, являлись еще три. У парней был свой столик в баре «Эль компадре» на Сансет. «Мы сидели вон там, в углу, — сообщил Слэш по секрету лондонскому журналисту Мику Уоллу. — Лучшее место, чтобы тебе под столом тайком сделали минет. Если столик был занят, мы водили девчонок в туалеты».

Когда Иззи уставал или напивался, он любил лежать в замусоренном тесном проеме между зассанной кушеткой и усеянной тараканами стеной здания. Друг группы вспоминал, что Иззи мог пропадать в этом убежище на несколько дней: «Иногда показывалась его голова, чтобы проверить, как идут дела. Я спрашивал: „Иззи, ты в порядке, мужик?" Он отвечал: „Да, все отлично" — и снова исчезал».

По субботам Армия Спасения раздавала бесплатную еду бездомным на Вайн-стрит. Guns N' Roses часто бывали там, стоя в очереди вместе с нищими, бродягами и алкоголиками. Дафф Маккаган предпочитал питаться в «Rage», известном голливудском гей-баре, где был шведский стол. Guns N' Roses были там постоянными клиентами. Все они любили «Rage». «Там можно было есть сколько влезет за доллар, — вспоминает Дафф. — Сжимаешь булки и ешь. У них был вкуснейший жареный кальмар!»

Экслу их образ жизни внушал отвращение: «Помимо группы у нас в единственной комнате жили четыре женщины. Ближайшая ванная была вся заблевана. Я испражнялся в коробку и кидал ее в мусор, поскольку ванная выглядела слишком ужасно».

Слэш позже говорил, что их грязная репетиционная точка стала негативным опытом: «Просто все это было следствием нашей бедности. Оттуда и идет наше пофигистское отношение. Мы репетировали там же, где спали. Ужасно: не помоешься, не поешь досыта. Приходилось выкручиваться… чтобы выжить». Однажды Слэш и Иззи вместе трахали девушку в лофте. У Иззи не было презерватива, он вытащил и кончил на ногу Слэшу. Тогда Слэш понял, что пора найти новый дом.

Именно тогда по Голливуду пошли слухи о Guns N' Roses. Люди начали говорить о безумном, опасном месте на углу Сансет и Гарднер — супермаркете секса, наркотиков и рок-н-ролла, низменном и грязном, но живом. Музыканты жили как свиньи, постоянно напивались, брезговали безопасным сексом, не волновались насчет СПИДа и открыто торговали наркотиками. Они ходили в клубы, заставляли людей покупать им выпивку и вели себя как засранцы. «Мы выходили вечером абсолютно убитые, — говорил Эксл, — проходили в клуб и старались дать каждому понять, что мы там».

Дошло до того, что за непристойное поведение Эксла два года не пускали в «Rainbow Bar and Grill».

Экслу Роузу нравилась такая жизнь. Он понимал всю романтику бродяжничества. Пять лет спустя он вспоминал: «Каждый уик-энд у нас проходила самая большая вечеринка Лос-Анджелеса. Пять сотен подростков тусовались у нас на аллее, а наш роуди продавал по баксу холодное пиво из багажника своей машины — типа как в баре. Старшие ребята покупали виски молодым… Если с кем-то возникали проблемы, его „провожали": просто тащили голышом по аллее за волосы и бросали на улице. Мы могли делать что угодно — во всяком случае, пока не появлялись копы.

Самое смешное, — говорит Эксл с тоской, — что мы почти утратили все это». Тогда Guns действительно были скорее бандой, чем группой, но это были лучшие их годы. В 1991-м, став одной из величайших (и самых несчастных) рок-звезд в мире, Слэш вспоминал: «Многие годы я жил на чемоданах — и был счастлив».

«У нас была настоящая банда, — подтверждает Стивен. — Вот кем мы себя считали: мы играем рок-н-ролл и надерем вам задницу».

Часть людей забывает, что знаменитая декадентская студия Guns N' Roses на самом деле создавалась для репетиций. Дафф и Стивен почти каждый день устраивали совместные джемы, наигрывая фанковые песни Принса и Cameo — особенно их «Word Up», — учились хард-роковым ритмам и почти свинговали, что было редкостью в Лос-Анджелесе тех времен. (Дафф Маккаган позже признается, что «Rocket Queen» основана на ритмике Cameo.)

Вики Хэмилтон продолжала устраивать Guns концерты в клубах на разогреве у других групп. 28 июня они сыграли в «Stardust Ballroom» на углу Сансет и Уилтон; в июле выступали в «Raji's», кабаке на Голливудском бульваре. Слэш принял слишком много героина и блевал за усилителем. Пока Guns играли «Don't Cry», новую балладу и первую песню, написанную группой вместе, участники Thelonious Monster начали что-то выкрикивать. Когда мимо головы Эксла пролетела пивная бутылка, он не замедлил отреагировать, ударив Боба Форреста из Monster микрофонной стойкой в лицо. Потом Эксл накинулся на Боба, и они дрались, пока их не растащили вышибалы. «Они напились, — рассказывал Эксл „Лос-Анджелес уикли", — а я был абсолютно трезв и пел. К тому же они кидались в нас бутылками. Если кто-то так себя ведет, он получит от меня микрофонной стойкой. Пусть явится хоть моя мамаша — если она будет доставать меня, то однозначно получит чертовой стойкой для микрофона».

25 июля 1985 года Эксл весь день смотрел трансляцию концертов «Live Aid» у своего друга Веста Аркина. Известнейшие группы собрали целый стадион Уэмбли в Лондоне и футбольное поле в Филадельфии. Концерт был таким крупным и разрекламированным, что даже Led Zeppelin объединились ради выступления на нем. Масштабное благотворительное шоу должно было собрать много денег для голодающих детей Африки, но на деле выступления оказались ужасными. Duran Duran выглядели отвратительно; Led Zeppelin — еще хуже. Мик Джаггер исполнил дурацкий сольный номер с Тиной Тернер. Боб Дилан, выступавший с Китом Ричардсом и Роном Вудом, звучал жутко. Когда Майкл Джексон с хором поп-звезд исполнял свой безобразный гимн голоду «We Are the World», Эксл повернулся к Весту Аркину и сказал, что худшего рок-дерьма он не видал. Именно такую нудятину от стариков ненавидели и презирали настоящие панки. Позже Эксл рассказывал: «Мы тогда писали резкие тексты. Сама жизнь была тяжелой и страшной, и мы проливали на это свет… Вокруг царила сплошная неразбериха. Нам говорили, „мы это мир". Но мы-то знали, что нет никакого дол-баного мира. Может, он и был для горстки избранных, которые записали милую песенку или типа того, но на улицах нас ждал не мир, а война. Все это деликатно замалчивалось — как и всегда».

Эксл поклялся, что если его группа когда-нибудь станет известной, он ни за что не будет строить из себя дурака на тупых фестивалях, которые он даже не контролирует.

«Fuck Like a Beast»

Guns продолжили работать, выступив в конце лета 1985-го в «Troubadour», «Roxy», «Water Club» и в авангардном клубе «Scream» в центре Лос-Анджелеса. Несколько раз Guns разогревали Poison, которых презирали за их фальшивость и неправильное восприятие глэма, бросавшее тень на весь стиль. Вокалист Poison Брет Майкле в ответ обозвал их со сцены неизвестной группой дегенератов.

Когда Майклc смешал Guns N' Roses с грязью, Эксл не выдержал: он подошел к Poison за сценой и заявил им в лицо, что они отстой. На что Бобби Долл, чья группа уже подписала контракт с лейблом, ответил: «Может, мать твою, и так — но иногда приходится быть отстоем, чтобы чего-то добиться в этом бизнесе. А вы, парни, вообще никогда ничего не добьетесь».

Эти слова засели у Эксла в голове. Они противоречили всему, во что Эксл верил.

Несмотря на конфликты между музыкантами, Вики Хэмилтон вспоминает, что сцена Сансет-стрип в 1980-х была достаточно сплоченной: «Многие, кто являлся частью этой тусовки, знали своих соседей по сцене и пытались помогать дружественным группам. Эксл, например, любил Faster Pussycat и просил меня устраивать им концерты и всячески им помогать».

«Это как семья, — рассказывал Дафф „Лос-Анджелес таймс". — Если ты не поддерживаешь свою сцену, то у тебя ничего не выйдет. Друзьям нужно помогать. Нельзя прийти и сказать: „Мы лучшие. Идите все на хрен". Нужно говорить: „Эй, эти парни тоже крутые"».

Молва о Guns N' Roses и их неистовых, яростных шоу расходилась по Западному Голливуду, и владельцы клубов начали замечать, что группа собирает необычно разношерстную публику. Много лет спустя Слэш вспоминал: «Пошли слухи, что есть новая команда, и на наши концерты приходили поклонники самых разных движений: старые рок-н-ролльщики, панки, школьницы, модели, наркодилеры. Это было потрясающе».

Теперь Guns N' Roses работали над убийственным сет-листом, включающим наглые каверы («Nice Boys», «Jack Flash» и «Mama Kin» Rose Tattoo, а также «Heartbreak Hotel» — в таком виде, какой Элвису и не снился), переработанный материал Hollywood Rose («Reckless Life» и «Anything Goes»), плюс новые песни, которые они написали в своей маленькой студии: горячая «Move to the City», ранние версии «Welcome to the Jungle», новая песня Иззи «It' So Easy», которую Эксл исполнял в нижнем регистре, и баллада «Don't Cry», единственная песня Guns, от которой мозги не лезли через уши.

Guns начинали выступление с «What's That Noise» Stormtroopers of Death, группы гитариста Anthrax, новый альбом которой «Speak English or Die» был близок сердцу Эксла из-за кричащего расизма и антииммигрантских текстов.

Живя на улице, Guns часто вступали в конфликты с торговцами-иммигрантами, бежавшими из Ирана после исламистской революции аятоллы Хомейни, которые держали заправки и продовольственные магазины на голливудских бульварах. Из-за его длинных рыжих волос, яркой одежды, бедности и несдержанного поведения у Эксла постоянно возникали проблемы с иранскими торговцами: его выкидывали из фастфудов, отказывали в обслуживании в магазинах. Некоторые из этих случаев заканчивались вмешательством полиции. Эксл кричал персидским торговцам, чтобы они возвращались туда, откуда приехали, и забирали с собой свой сраный героин или хотя бы учились говорить по-английски, если собираются обирать настоящих американцев на их свободной земле.

Хотя сам Эксл родился не в Лос-Анджелесе, он ненавидел пришлых. Его отношение к иранцам, азиатам, латиносам и представителям других национальностей несколько лет спустя повлечет проблемы с политкорректностью для него и для всей группы.

30 августа 1985 года Guns открывали благотворительный концерт фонда «Дети Джерри» комика Джерри Льюиса в «Stardust Ballroom». Хедлайнерами были Poison; в программе также выступали Ruby Slippers, The Joneses и Mary Poppins. На следующий день Guns впервые играли в «Roxy Theater» на бульваре Сансет. «The Roxy», наряду с расположенным неподалеку «Whisky», считался главным клубом Сансет-стрип, где выступали приглашенные группы. (Слэш сделал для концерта флаер, где группа была названа «неограненным бриллиантом». За день до концерта Слэш и Иззи мотались по Западному Голливуду и долине со степлером, скотчем и бутылкой вина, нагло игнорируя новый городской закон, запрещавший расклеивание флаеров.) От волнения Guns играли слишком громко и быстро; Слэш носился по сцене, его волосы развевались, а пот катился градом. По словам слушателей, это был лучший концерт группы на тот момент.

Тем временем в сентябре 1985 года вопрос о рок-музыке был вынесен на рассмотрение Конгресса. Встревоженные сексуальными видео на MTV и откровенно жестокими текстами метал-команд, вашингтонские замужние женщины объединились в «Родительский центр по вопросам музыки» и убедили комитет Конгресса провести слушания с целью определить, нужно ли подвергать цензуре популярную музыку и создавать систему рейтинга, аналогичную кинематографической. Группы с Сансет-стрип тоже оказались под прицелом. Решающий момент слушаний наступил, когда Типпер Гор, жена сенатора Теннесси Эла Гора, и Джанет Бейкер, жена госсекретаря Рейгана, показали увеличенную копию конверта сингла W.A.S.P. «Fuck Like a Beast» как доказательство распущенности рок-музыки. Когда комитет увидел на обложке изображение женщины, подвергающейся пыткам, все раскрыли рты от изумления. Было решено, что такая музыка должна маркироваться как «вызывающая», чтобы родители могли следить за тем, что слушают их дети.

Несколько дней спустя музыканты, среди которых были Фрэнк Заппа, Джон Денвер и Ди Снайдер из Twisted Sister, высказались против цензуры музыки, которая лишь отражает общество, ее порождающее. Заппа сказал: «Их предложение — нелепость, которая не может принести никакой пользы детям. Все равно что лечить перхоть отрубанием головы». В конце концов музыкальная индустрия прогнулась перед «вашингтонскими женами», и в будущем черный значок «ненормативная лексика» появится на всех альбомах Guns N' Roses.

«Добро пожаловать в джунгли», — гласил флаер Guns N' Roses к их следующему шоу в «Troubadour» в пятницу 20 сентября. Фирменная песня Эксла к тому времени уже состоялась, и девочки принимались визжать, когда спотыкающаяся гитара Слэша открывала шоу. Популярность группы росла как на дрожжах. Когда в 11 вечера Guns вышли на сцену, старый фолк-клуб был забит под завязку.

Также на концерте присутствовали Poison, которые начали записывать свой первый альбом «Look What the Cat Dragged In». Poison совершили ошибку, взяв на концерт Guns N' Roses в тот вечер Рика Броуди, который продюсировал их запись.

Броуди и Poison уже расходились во мнениях насчет звучания пластинки. «Не сильно помогло делу, — позже вспоминал Броуди, — когда в первый вечер записи Бобби Долл, Брет Майкле и Си Си Девилль повели меня на концерт начинающей команды в „Troubadour". Эта группа просто снесла мне крышу. После пары стаканов я заявил Poison, что не важно, сколько записей они продадут, они никогда не будут так же хороши, как эта неизвестная группа под названием Guns N' Roses».

Возможно, этого говорить не стоило: с тех пор Poison возненавидели своего продюсера.

«Изнасилование» моей Мишель

Некоторые голливудские круги считали, что Guns N' Roses так круты, потому что не продались. Guns утверждали, что они хотят просто играть музыку и веселиться, и им плевать на контракты. Они рано поняли, что не променяют свой путь на желанные концерты по выходным, как сделали Poison. Эксл Роуз по-настоящему гордился тем, что Guns прошли свой путь с самых низов: начав с концертов по понедельникам и вторникам, когда группа снимала за свой счет клуб и должна была продавать собственные билеты (вот где требовалась тяжелая работа по расклеиванию флаеров и уличной рекламы), затем с ростом популярности переместившись на вторники и среды. Эксл: «Я верил, что мы достойны играть на уик-эндах. Играть везде и найти свой путь к месту хедлайнеров. Это заняло много времени, но мы сделали это».

Но затем, как и любая группа, Guns поняли, что им пора менять свое безразличное отношение к записям. Их известность росла, люди начинали ценить аутентичность их выступлений, во время которых Слэш носился по сцене, а Эксл, стоя на коленях, кричал так, что жилы у него на шее натягивались подобно стальным канатам. Участники группы начинали понимать, что не выйдут за пределы клубов, пока не сделают запись на каком-либо известном лейбле.

В конце концов примерно в октябре 1985 года они решились задать вопрос о записи Вики Хэмилтон. Она участвовала в раскрутке Crue, Poison и Stryper, так что знала всех ключевых игроков. Вики устраивала Guns концерты уже год, но не горела желанием продюсировать группу, пока в прошлом июне к ребятам не присоединился Слэш. Она ответила Иззи, что может устроить им встречи с представителями лейблов, если они действительно хотят видеть ее своим менеджером. Раньше вопрос о записи не затрагивался, поскольку у группы и денег не было, но Вики понимала, что если ей удастся заключить для Guns N' Roses хороший контракт, она станет менеджером группы.

Для начала требовалась демокассета, так что они записали пять песен на маленькой панк-рок-студии в Голливуде. Дафф Маккаган утверждает, что запись, обошедшуюся примерно в 300 долларов, оплатил Блэк Рэнди, который хотел стать продюсером Guns. Существуют и другие демо GN'R этого периода, но на этой кассете лучше всего звучат «Jungle», «It's So Easy», «Nightrain», «Move to the City» и «Reckless Life». Вики вспоминает, что песни были записаны «живьем» в студии и сохранили энергию концертных выступлений группы. Вики начала рассылать копии кассеты на лейблы, которые могли заинтересоваться группой.

Дафф вспоминает: «Потом мы просто продолжали играть. Мы выступали по понедельникам в „Troubadour"; затем нас стали приглашать по вторникам». Guns разогревали много спид-метал-групп. «Для нас тогда было счастьем просто играть на разогреве в „Troubadour". Мы думали: вот круто, мы выступаем!»

18 октября Guns с аншлагом выступили в «Chuck Landi's Country Club» в Резеде и затем на Хеллоуине в «Radio City» в Анахайме. В середине ноября на улицах Голливуда и в торговых центрах Долины начали появляться флаеры к следующему концерту группы:

Только для сильных духом — Guns N' Roses

Пятница, 22 ноября

«Troubadour»

22:30

6.50 долларов

1 напиток минимум

Под гламурным, почти напоминающим Poison, фото группы, плюющейся дынными семечками, стоял новый логотип группы, разработанный Слэшем. Это было грубое изображение скрещенных револьверов «магнум» 44-го калибра, известного смертельного оружия мстителей — им пользовался Клинт Иствуд в популярных фильмах про Грязного Гарри. Револьверы на логотипе обвивали колючие стебли роз, которые тянулись вдоль длинных стволов.

На этом шоу группа также решилась на эксперимент с целью выяснить, смогут ли две полуголые танцовщицы на сцене что-то добавить к выступлению. Это была идея Эксла, и через пару концертов ее забросили.

Из всех девушек, крутившихся в «декадентской парилке» Guns, в песнях будут увековечены две. Первая, Барби фон Гриф, симпатичная маленькая фея, по креативности превосходила едва ли не всех участников группы. В различное время она встречалась и с Экслом и с Иззи и повлияла на манеру Эксла краситься и укладывать волосы. Позже Эксл говорил, что у Барби было несравненное чутье на самые крутые штучки в сфере музыки, наркотиков и стиля. Она собиралась организовать собственную группу, которая должна была называться Rocket Queen.

Второй была девчонка-подросток по имени Мишель. Согласно большинству источников, Мишель, одна из самых красивых девушек Голливуда в свои пятнадцать, пошла за Экслом в каморку группы в декабре 1985-го в не самый удачный момент. Эксл был не в духе. Он схватил Мишель, сорвал с нее вещи, выкинул девушку на аллею и запер дверь. До секса дело у них не дошло — по крайней мере, тогда.

Позднее, в интервью «Лос-Анджелес уикли», пытаясь защитить или хотя бы объяснить репутацию Guns N' Roses, Эксл рассказал свою версию: «Однажды эта хиппушка пробралась в нашу студию и начала портить оборудование». Кто-то предложил вызвать копов, потому что девушка была под наркотой, кричала и вела себя неадекватно. Эксл возразил, что копы обязательно перевернут дело с ног на голову и обвинят музыкантов в том, что они подобрали эту несовершеннолетнюю наркоманку. «Так что в итоге, — объяснял Эксл, — она голышом помчалась по Сансет, обдолбанная до полной несознанки».

Спустя несколько часов появилась полиция, а затем и пожарные. Они искали Эксла, который прятался за усилителем с другой девушкой. Копы построили всех остальных снаружи и привели Мишель, которая билась в истерике и кричала, что ее изнасиловали. Однако потом она опознала кого-то другого как Эксла, и копы поняли, что девушка не в себе.

Эксл смеется воспоминаниям. «Быть плохим так клево! Пока снаружи копы всех терроризировали своими тупыми вопросами, я трахался с девчонкой за усилителем. Вот это жесткач! Я просто охренел! Это было по-настоящему захватывающе!»

Еще более захватывающим стал вердикт полиции: несмотря на снятие обвинений в изнасиловании, в Калифорнии секса с несовершеннолетней достаточно, чтобы загреметь в тюрьму. Копы велели прислать к ним Эксла и ушли. Вскоре после этого Слэш узнал, что его тоже обвиняют в изнасиловании. Затем участники группы обнаружили, что лос-анджелесская полиция нравов интересуется их немузыкальными делами и хочет расспросить их насчет слухов об их сутенерской деятельности. Потом Эксл заметил, что копы под прикрытием наблюдают за аллеей, разыскивая его, поскольку Мишель настаивала на том, что ее изнасиловали, и собиралась возбудить дело.

«Они хотели влепить мне пять лет, — говорил Эксл. — Это на какое-то время усмирило мои гормоны». Поскольку Эксл находился в розыске, группе пришлось отменить концерт 20 декабря в «Music Machine».

Эксл жил на улицах, спал под навесом служебного входа «Tower Records». Помойка за «Сансет Плаза» служила ему убежищем. Его выгоняли с заправок, когда он пытался воспользоваться уборной, не пускали в супермаркет «Севен-илевен» из-за грязной одежды. Иранский владелец пиццерии угрожал ему тесаком. Однажды Роберт Джон куда-то вез Иззи на машине. «Мы остановились на светофоре. На автобусной остановке спал какой-то бездомный. „О, смотри, — сухо заметил Иззи, — это Билл"». И действительно, Уильям Эксл Роуз тем вечером отдыхал на бульваре Сансет.

Однажды ночью в квартире Вики Хэмилтон на Норт-Кларк, 1114, неподалеку от «Whisky Go Go», зазвонил телефон. Это был Сол Хадсон. «Вики, ты должна спрятать Эксла, — отрывисто произнес он. — Тут кругом копы, они ищут его».

Вики спросила, как долго нужно прятать Эксла. «На день или два», — ответил Иззи. Вскоре под покровом темноты пришел Эксл. Он поклялся Вики, что не насиловал эту девушку. «Отлично, — подумала Вики, — я укрываю беглого насильника». Пару дней спустя, когда против Слэша тоже выдвинули обвинение в изнасиловании, Guns покинули посреди ночи свою студию и тоже переехали к Вики. Девушке пришлось делить единственную спальню с Дженнифер Перри, в то время как группа вместе с инструментами и оборудованием расположилась в гостиной. Парни оставались у Вики следующие три или четыре месяца, пока она пыталась заключить для них контракт с лейблом, устраивала им концерты и продолжала работать их менеджером.

В итоге обвинения против Эксла и Слэша были отозваны. По бульвару Сансет ходили слухи, что Эксл переспал с матерью Мишель, которая убедила дочь забрать заявление.