Сара не ожидала, что экскурсия в компании Гая по местным достопримечательностям доставит ей такое удовольствие. Ей было приятно лишний раз убедиться в том что они остались добрыми друзьями, хотя их супружество и подверглось серьезному испытанию Ей все еще трудно было поверить в неизбежность развода, однако она пони мала, что не стоит ожидать, что все вернется в прежнее русло: слишком уж много радикальных перемен произошло в их жизнях за несколько последних недель. И, отчаянно пытаясь оттянуть фатальную развязку хотя бы до конца их последних совместных каникул, она с головой окунулась в типично американское времяпрепровождение, притворившись, что такой шаблонный вид отдыха приносит ей подлинную радость.

Выбор предлагаемых им рекламными буклетами развлечений оказался столь велик, что они растерялись и, не в силах решить, с чего именно им лучше начать, бросили жребий. Им выпал «Диснейленд». Они объездили его на маленьком поезде по диснеевской железной дороге, побывав и на «Площади Нового Орлеана», и в «Доме с привидениями», и в «Стране приключений». В особый восторг Гая привели встреча с пиратами Карибского моря и поездка на колесном пароходе вокруг острова Тома Сойера. Посмотрев вечером великолепное представление на озере, сопровождаемое световыми и звуковыми эффектами, они отправились ночевать в элегантный отель, где их ожидал шикарный ужин в ресторане.

Однако едва лишь они сели за столик, как настроение у Сары снова испортилось: она заметила, что Гай с живым интересом посматривает на других женщин. Ей стало ясно, что он предпочел бы провести эту ночь не с ней, а с одной из этих расфуфыренных красоток.

Гай заметил, что Сара приуныла, и велел ей взбодриться.

— Мы же находимся в «Диснейленде», дорогая! Мы с тобой миллионеры на каникулах! Чего же тебе не хватает?

— Тебя! — не задумываясь ответила она.

— Но я с тобой!

— Ты знаешь, что я имею в виду, Гай! Мне хочется, чтобы между нами все вновь наладилось.

Гай вздохнул и, нахмурившись, промолвил:

— Извини, Сара, но это невозможно. В последнее время я обнаружил в себе нечто такое, о чем раньше даже не подозревал.

— Любопытно, что же именно?

Гай несколько смутился.

— Мне бы не хотелось говорить об этом сейчас, дорогая.

— Ладно, но обещай, что непременно расскажешь мне все позже, после ужина!

— Возможно. А теперь улыбнись, пожалуйста, и отведай что-нибудь из этих яств!

Сара, разумеется, улыбнулась, однако на сердце у нее скребли кошки. Ей вспомнилось, что муж одной ее подружки заявил, когда у них родился второй ребенок, что он голубой. Уж не гомосексуалист ли и ее Гай?

Поужинав, они немного посидели в баре и поднялись на лифте на смотровую площадку на крыше отеля, чтобы полюбоваться открывающейся оттуда сказочной панорамой. Они заказали себе одни из самых дорогих апартаментов, и, очутившись в спальне, Сара с удовлетворенной улыбкой сказала, поглядывая на огромную старинную кровать с балдахином, отороченным кружевами, и с взбитыми белоснежными подушками:

— По-моему, я сумею привыкнуть ко всей этой роскоши.

Гай как-то странно посмотрел на нее и, достав из кармана пару блестящих наручников, с улыбкой спросил:

— А вот к этим штуковинам ты сможешь привыкнуть?

Сара захлопала глазами, не в силах поверить, что в ее милом скромном Гае пробудился садист.

— Успокойся, дорогая, — сказал он. — Взгляни-ка, они изнутри отделаны белым мехом.

«Он точно спятил!» — с ужасом подумала Сара.

И, словно бы подтверждая ее догадку, Гай влепил ей пощечину.

Сара вытаращила глаза и раскрыла рот.

— Те девочки, которых я подцепил на пляже, обучили меня весьма любопытным вещам, — внезапно помрачнев, глухо произнес Гай. — И как это ни странно, мне очень понравились эти новые ощущения. Оказывается, я совершенный профан в сексе!

— О чем ты говоришь, Гай? — испуганно пролепетала Сара.

— Об игре в раба и господина, дорогая. Я понял, что мне нравится, когда мной командуют, привязывают меня за руки к кровати и наказывают. Это так здорово!

— Ах вот ты о чем! — Сара нервно хихикнула. — Значит, наручники предназначаются для тебя самого? Уж не хочешь ли ты, чтобы я приковала ими тебя к кровати и побила?

Лицо у Гая вытянулось, как у обиженного мальчика.

— Я так и думал, что ты ничего не поймешь! — огорченно произнес он. — Зря я все это тебе рассказал.

Он едва ли не плакал от досады.

У Сары перехватило горло, ей стало его жалко.

— Прости, Гай, — сказала она, проглотив ком. — Я не хотела тебя обидеть. Просто все это так странно… Раньше ты не просил меня ни о чем подобном.

— Я боялся, но часто фантазировал о таких экспериментах. И вот наконец здесь эти девчонки, Шарна и Ивонна, доставили мне долгожданное удовольствие. Я был на седьмом небе!

— И что же именно они с тобой делали? — как можно спокойнее спросила Сара.

— Обещай, что не станешь надо мной смеяться! — пряча глаза, сказал Гай.

— Клянусь, что смеяться не стану. Рассказывай! — сказала Сара, сгорая от любопытства.

— Ну, так и быть, расскажу! Но сначала давай лучше ляжем! — Гай улегся на кровати и, скрестив руки на груди, продолжал, устремив мечтательный взгляд в потолок: — Мы с ними поехали в одну из гостиниц в Лос-Анджелесе, сняли там номер, и они предложили мне заняться любовью втроем. Я впервые оказался в компании двух девчонок и поначалу растерялся…

Сара покраснела, вспомнив, как сама развлекалась с двумя парнями, и, глубоко вздохнув, поинтересовалась:

— Они спросили у тебя, чего тебе хотелось бы больше всего?

— Нет, — ответил Гай, нахмурившись. — Они как-то сами догадались. У проституток развивается особое чутье на желание клиентов. Короче говоря, для начала они предложили мне посмотреть, как они будут заниматься лесбийским сексом. Я, разумеется, согласился, поскольку видел такое только в кино.

Сара замерла, не зная, как ей реагировать на это. Знакомый ей человек вдруг словно бы растворился в воздухе, а вместо него возник незнакомец, рассказывающий ей какие-то фантастические небылицы.

— Так вот, как только я выразил свое согласие, одна из них — Шарна, длинноволосая блондинка со сказочным бюстом и волшебным загаром, — заявила, что им придется меня приковать к столбику кровати наручниками, чтобы я им не мешал.

— И что же ты при этом почувствовал? — спросила Сара.

— Я дьявольски возбудился, едва не кончил в штаны, — просияв, ответил Гай. — Шарна достала наручники, а Ивонна приковала меня ими к кровати. Ах, какая же у нее отменная задница! Так вот, сначала они защелкнули браслеты на моих запястьях, а потом с помощью цепи привязали меня к столбику. И стали меня раздевать.

— Медленно или быстро?

— Очень медленно. При этом они вели себя так, словно бы меня там вовсе и не было. Ивонна спросила у подруги: «Как ты думаешь, он готов к этому?» Шарна сказала: «Разумеется, он готов, взгляни, какая у него бурная эрекция!» И это все произносилось будничным тоном, словно бы они медицинские сестры, готовящие больного к водной процедуре. Меня это немного смутило.

— Но ведь и возбудило тоже, верно?

— Еще как! Когда они раздели меня догола, они развели мне в стороны ноги и привязали ремнями за щиколотки к столбикам по углам кровати. Мне стало страшно, потому что я понял, что теперь нахожусь в их власти. Мне вспомнились эпизоды из фильмов ужасов, и я с содроганием подумал, что эти милые девчонки могут оказаться мужененавистницами. Я едва не описался со страху и вспотел, живо представив, как они станут меня истязать.

— Бедняжка! — покачала головой Сара.

— Но страх мучил меня недолго, — продолжал Гай. — Они оставили меня в покое и занялись собой. Шарна легла на диван, стоявший в углу комнаты, так, что мне было хорошо ее видно, а Ивонна начала вынимать заколки у нее из волос. Мне очень хотелось погладить ее по шелковистым волосам, но, к сожалению, я этого сделать не мог.

— И после этого они принялись ласкать друг друга?

— Нет, они все делали не торопясь. Главной была Ивонна. Она стала массировать Шарне виски и шею, а я смотрел все время на ее большие груди и глотал слюнки. Потом Ивонна стянула с плеч подружки бретельки сарафана, и ее голые груди предстали моему взору во всей своей красе. Мой член дернулся, едва не исторгнув семя.

— И что они сказали, когда увидели это?

— Они занимались друг другом: Ивонна ласкала груди Шарны, большие, как тыквы, и с розовыми сосками. Мне даже подумалось, что они у нее не натуральные, а силиконовые.

Сара заерзала на кровати, задетая восторженной интонацией голоса Гая. Он всегда возбуждался, говоря о других женщинах, и ей это было неприятно.

— У тебя тоже симпатичные груди, — утешил ее Гай. — Но сейчас ведь речь не о тебе, а об этих лесбиянках, верно? Так вот, Шарна постепенно начала возбуждаться и тереть пальчиком свою промежность. Тогда Ивонна ей и говорит: мол, не надо этого делать, я сама этим займусь. Представляешь? И с этими словами она стягивает с подружки трусики. И я вижу ее светло-коричневые волосики в промежности. А на них — блестящие капельки соков. Мне стало плохо, и я заявил, что они меня нарочно мучают, лишая возможности поучаствовать в их игре. На это они ответили, что я ни черта не понимаю в пытках, но скоро они начнут меня мучить по-настоящему. И меня снова охватил страх.

— Так потребовал бы, чтобы они тебя развязали! — сказала Сара. — Я представляю, что ты чувствовал, лежа связанным на кровати в гостиничном номере. Я бы закричала.

— Ты не поверишь, но мне вовсе не хотелось, чтобы они отвязали меня! — признался глухим голосом Гай, и глаза его потемнели. — С каждой минутой я все сильнее возбуждался, но, как это ни странно, мне нравилась роль пассивного наблюдателя.

— Я бы на твоем месте зажмурилась, — сказала Сара.

Гай расхохотался:

— Они могли бы завязать мне глаза темной повязкой! Когда Ивонна стала лизать Шарне ее сладкое местечко, я почувствовал такую боль в чреслах, что решил, что я больше не вытерплю. Моя штуковина разбухла до невероятных размеров и стала багровой. Но мне не оставалось ничего другого, как наблюдать, как Шарна испытывает оргазм, сжимая свои груди, и как Ивонна с аппетитом лижет ее промежность. У меня потекли слюнки, я был на грани нервного срыва.

— Не понимаю, почему ты так странно вел себя с проститутками, — пожала плечами Сара. — Ведь ты мог бы легко овладеть ими обеими. Почему же вместо того, чтобы получить удовольствие, ты страдал, созерцая, как эти нахальные девицы ублажают друг друга?

— Все это было частью представления! Внезапно Ивонна посмотрела в мою сторону и, рассмеявшись, с презрением воскликнула, что в жизни не видела более мерзкого и скверного мальчишки. Они подошли ко мне и стали с отвращением разглядывать мой пенис. Я даже затрясся от страха и перевозбуждения. А они стали разговаривать обо мне, словно бы я — пустое место.

— И что же, интересно, они говорили?

— Шарна предложила наказать меня за мое бесстыдное подглядывание за ними. Они сняли с меня наручники и, поставив на четвереньки, стали обсуждать, какое количество ударов по ягодицам я заслуживаю. Я представил, как они меня отшлепают, и еще сильнее возбудился.

— И что же было дальше?

— Они условились, что Ивонна будет шлепать меня по левой ягодице, а Шарна — по правой. Нужно сказать, что девчонки изрядно поднаторели в этом деле и действовали очень слаженно. Поначалу я чувствовал себя неловко и даже хотел попросить их прекратить избиение, но постепенно вошел во вкус и начал получать от их звонких и сильных шлепков удовольствие.

— Тебе было очень больно? — спросила Сара.

— Честно говоря, боль я вскоре перестал ощущать, — сказал Гай. — Я вошел в роль скверного мальчишки, и моему члену все происходившее тоже нравилось. Он стоял словно каменный на протяжении всей экзекуции и постепенно стал багровым.

Сара облизнула пересохшие губы, с горечью отметив, что ей ничего подобного за все время их супружества наблюдать не доводилось. Однако, подумала она, эти девчонки изрядно помучили Гая, так ему и надо! Будет знать, как связываться на курорте с незнакомками.

— И что же они сказали по поводу твоей необыкновенной эрекции? — с усмешкой спросила она.

— Они сделали вид, что им до нее совершенно нет дела. Более того, они начали обсуждать, как заставить моего петушка поменьше хорохориться. Шарна заявила, что она знает один верный способ, и так многозначительно взглянула на меня, что я покраснел до корней волос и задрожал. Шарна сжала в кулаке мое мужское достоинство и принялась двигать рукой вниз и вверх. А Ивонна только посмеивалась. Как ни странно, я на них не обиделся, а, напротив, еще сильнее завелся. Хотя любой другой мужчина на моем месте наверняка бы возмутился, если бы с его пенисом обращались как с обыкновенным куском мяса.

Сара хихикнула и поинтересовалась:

— Ну и что же это за способ? Как Шарна намеревалась сбить спесь с твоего петушка?

— Она сказала, что он успокоится, если его направить туда, куда он так рвется. Я подумал, что она подразумевает свое сладкое местечко, и затрясся еще сильнее. Но она заявила, что раз гребешок моего петушка смотрит в ложбинку между ее грудями, то там ему и место. Дескать, она его приласкает своими сиськами, и он моментально уснет. Нет, ты только представь: она рассуждала о мужском члене так, словно это ребенок!

Сара прыснула со смеху, подумав, что Шарна права. Ей тоже порой приходило на ум такое сравнение. Она слышала о подобном способе сексуального удовлетворения, но ни разу не пробовала прибегнуть к нему сама. Поэтому сейчас, живо представив себе разъяренный член Гая, стиснутый огромными грудями развратной блондинки, она ощутила приступ ревности. Рука ее непроизвольно потянулась к пенису мужа, но Гай, поморщившись, покачал головой:

— Только не сейчас! Позволь мне закончить свой рассказ! Так вот, Шарна встала на четвереньки, так что мой член вошел в ложбинку между ее грудей, а Ивонна начала облизывать ее промежность. Я видел, как Шарна млела от удовольствия, когда подружка лизала и ласкала ее передок и задний проход пальчиками. Мой причиндал затрясся, словно перегретый мотор, а глаза у меня едва не вылезли из орбит от этого зрелища. Терпение мое лопнуло, и я выплеснул семя Шарне на грудь и живот.

Сара изрядно завелась от услышанного, но не знала, что сказать Гаю. Из его повествования следовало, что две юные проститутки поглумились над ним, а он получил от этого удовлетворение. Раньше она не замечала за ним такого, он всегда стремился доминировать как в постели, так и вообще в жизни. Что же с ним произошло за последнее время?

— Ты потрясена? — спросил он, заметив смущение на ее лице.

— Нет, просто я не ожидала, что тебе могут понравиться подобные фокусы, — ответила Сара.

— Меня и самого это озадачило, — признался Гай. — Но факт остается фактом: я получил удовольствие и до сих пор размышляю, чем все это закончится. Я рассказывал тебе о своей юной няне по имени Джани?

— О той девчонке подросткового возраста, которая присматривала за тобой, когда тебе было восемь или девять лет?

— Да, о ней самой, — кивнул Гай. — Так вот, она имела привычку смотреть, как я принимаю душ. Иногда я брызгал на нее водой, и за это она укладывала меня к себе на колени и шлепала по попе. Мне до сих пор помнится залах ее тела и прикосновение ее грудей. У меня и тогда уже возникала эрекция. По-моему, корни свалившейся на меня напасти следует искать в моем детстве. А ты как думаешь, Сара?

— Возможно, — ответила Сара, пожав плечами.

Гай растроганно улыбнулся и обнял ее. Сара воспрянула духом и прижалась к нему низом живота, борясь с желанием сжать в руке его эректированный член. Гай поцеловал ее и шепотом попросил:

— Ты не могла бы надеть на меня наручники?

— Зачем? — ошалело посмотрела на него Сара.

— Мне это нравится, — с хитрой улыбкой идиота ответил супруг.

— Может быть, ты вдобавок хочешь, чтобы я тебя отшлепала?

— Нет. Просто надень на меня наручники!

Сара тяжело вздохнула, но решила пойти ему навстречу. В конце концов, подумала она, ничего дурного в его желании нет. Она взяла наручники и, осмотрев их, защелкнула на его запястьях.

— А где ключ?

— В кармане брюк. Не волнуйся, ты потом сможешь их с меня снять.

— Надеюсь, — сказала Сара, ощущая странное возбуждение от сознания своей власти над ним.

Между тем от нее не укрылось, что бугор в брюках значительно увеличился. Едва слышно Гай спросил:

— Ты не могла бы сделать мне еще одно одолжение?

— Какое? — с подозрением взглянув на него, спросила Сара.

— Разденься!

Она звонко рассмеялась:

— Ты еще на меня не нагляделся за все эти годы?

— Да, это так… Но я не смотрел на тебя голую, имея на руках браслеты!

Сара вытаращила на него глаза, ошеломленная таким доводом. Гай просил ее устроить стриптиз, и взгляд у него был при этом бессмысленный и неестественный, как у психически больного человека. Ей стало жутковато.

— Так ты исполнишь мою просьбу, Сара? — спросил Гай с мольбой в голосе.

Сара медлила с ответом, лихорадочно соображая, какая роль ей отводится в этой странной игре — кошки или мышки? Наконец она встала с кровати и вышла на середину спальни, устланной ворсистым бежевым персидским ковром. Гай впился в нее взглядом, она вымучила улыбку и, тряхнув волосами, как испанская танцовщица, спустила с плеча бретельку. Гай заерзал на кровати и тихонько застонал. Его глаза подернулись мечтательной дымкой, казалось, он погрузился в мир своих сокровенных сексуальных фантазий. И Сара вдруг задалась вопросом: случалось ли такое с ним раньше, во время их совокуплений? Быть может, он тоже кончал, лишь вообразив другую женщину на ее месте? Ей стало муторно.

Она расстегнула молнию на платье и, сняв его, покрутила им в воздухе и отшвырнула в угол. Оставшись в бюстгальтере и трусиках, а также в чулочках, державшихся на подтяжках и поясе, Сара сделала несколько сексуальных телодвижений, как это делают стриптизерши в кино, и заметила, что головка пениса Гая высунулась из ширинки и нацелилась на нее своим единственным глазом, пустившим крокодилову слезу.

Сара погладила себя по грудям и бедрам, пенис Гая задрожал и побагровел, а в глазах у него появился похотливый блеск. Саре было приятно убедиться, что вид ее обнаженного тела возбуждает мужа, и она завиляла бедрами, думая о том, что не помешало бы огреть его кнутом…

Она расстегнула застежку бюстгальтера, чувствуя, что у нее дрожат пальцы, и принялась массировать свои набухшие груди и теребить багровые соски.

— Пожалуйста, продолжай! — хрипло вскричал Гай.

— Что именно? — с издевкой в голосе спросила Сара.

— Продолжай ласкать себя! Мне нравится на это смотреть.

Такого Гая она раньше не знала. Еще год назад он бы предпочел сам ее поласкать, а не сидеть как истукан в наручниках и пускать слюни от стриптиза. Вот так метаморфоза случилась с ним после крупного выигрыша в национальную лотерею! Вот что может принести неуравновешенным людям внезапно свалившееся на них богатство! Впрочем, подумала Сара, она и сама слегка помешалась…

Она села на стул и, раздвинув ноги, стала поглаживать рукой промежность, продолжая теребить другой рукой соски. Ткань трусиков промокла, половые губы набухли, а клитор отвердел и затрепетал. Сару бросило в жар.

Вскоре она почувствовала желание испытать оргазм и стала ласкать себя с еще большим энтузиазмом, млея от ощущения приятного тепла во всем теле и сладострастных стонов супруга, на которого она уже не обращала внимания. Рука ее стала влажной от соков лона, над верхней губой выступила испарина, по коже поползли мурашки, клитор покалывало, груди ныли. Она заскулила, словно раненая зверушка, и, бросив украдкой взгляд на торчащий красный стручок Гая, содрогнулась в исступленном экстазе. Никогда раньше Сара не кончала с таким удовольствием и не чувствовала себя такой всемогущей. Затравленный вид мужа и осознание своей власти над ним наполнили ее небывалым самодовольством. Но вскоре на смену этим чувствам пришли умиротворенность и усталость, и ей захотелось прилечь. Она встала со стула и, подойдя к кровати, легла рядом с Гаем.

— Побей меня, Сара! — прошептал он. — Умоляю!

Не поверив своим ушам, она подняла голову и пристально посмотрела на мужа. Он вновь прошептал:

— Пожалуйста, поколоти меня!

Гай встал на колени, выпятив свой торчащий причиндал, после чего согнулся и оттопырил зад. Сара неохотно встала и вяло шлепнула его ладонью по ягодицам. Гай удовлетворенно закряхтел, и она принялась шлепать его больнее и чаще. Ягодицы напряглись, и Сара стала колотить по ним обеими руками.

Внезапно Гай взревел и выплеснул сперму на покрывало. Сара поняла, что на этом ее миссия завершилась. В ней вдруг проснулось отвращение к мужу, и она пошла в ванную принимать душ, надеясь, что это ее несколько успокоит.

И действительно, намылившись душистым мылом и ощутив разгоряченной кожей тугие водяные струи, Сара повеселела и взбодрилась. Спать ей расхотелось, и она, надев халат, уселась в кресле и стала смотреть телевизор, заглушавший мерный храп Гая. Ей было противно вспоминать о случившемся, и она нашла успокоение в каком-то глупом «мыльном» сериале. Незаметно ее сморил сон. Ей приснилось, как она изо всей силы лупит Гая кнутом, а он извивается и визжит от удовольствия. Сара проснулась и, встав с кресла, выключила телевизор и легла на кровать спиной к Гаю. В голове у нее роились страшные мысли. Что ей делать, если так будет продолжаться и дальше? Какие еще желания могут возникнуть со временем у Гая? И стоит ли ей пытаться любой ценой сохранить их брак? Уснуть Саре удалось лишь под утро.